Текст книги "Повелители волшебства"

Автор книги: Андрей Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

3

...Проснувшись следующим утром, он заметил, что с рубашкой произошло что-то странное. Ткань разваливалась в руках, прилипала к коже, как краска, пахла едко и очень неаппетитно. С джинсами вроде бы все было в порядке. С кроссовками, на первый взгляд, тоже, но когда Дэвид попытался их надеть, то почувствовал, что резиновая подошва стала твердой, как дерево. Нужно было узнать у Лайлы или Лэйкила, лучше у Лэйкила, что означает это странное превращение.

Дэвид выглянул в коридор. Никого. Где располагались спальни хозяев, он не представлял. Можно было потратить несколько часов на их поиски в этом огромном замке, и так ничего и не обнаружить.

Но делать было нечего. Дэвид уныло побрел по коридору.

Через несколько минут ему повезло. Он услышал, как внизу закрылась тяжелая дверь. Дэвид бросился к парадной лестнице.

Негромко посвистывая, молодой граф поднимался по ступенькам. Из одежды на нем были только штаны. Упругие мышцы, которым позавидовал бы любой атлет, поблескивали от пота. На плече Лэйкил нес меч и длинный шест. Заметив Дэвида, Лэйкил помахал рукой.

– Привет, соня.

– Доброе утро... Там с рубашкой что-то... Лучше сам посмотри.

Войдя в комнату, Лэйкил сморщил нос.

– Ну и запашок... Тинуэт, проветри помещение. И окно открой.

На них дохнуло свежим воздухом. Само собой открылось окно. Именно в такой последовательности – сначала очистился воздух, а потом открылось окно. Совершенно сюрреалистическое ощущение! Но удивляться было нечему, замок выполнил оба приказа именно в той последовательности, в которой они были даны.

Лэйкил посмотрел на остатки рубашки и кивнул каким-то своим мыслям.

– Синтетика?

– Да.

– В настоящий момент, – тоном лектора объявил Лэйкил, – ты можешь воочию наблюдать последствия той самой «войны элементов», о которой я рассказывал тебе вчера во время прогулки. Тебе еще повезло, что твоя рубашка не загорелась, не ожила или не превратилась во что-нибудь совершенно несусветное... Белье и джинсы хлопчатобумажные? Тебе еще раз повезло.

– Но как теперь мне-то быть?!

– Дальше по коридору, повернешь за угол, третья дверь слева. Подберешь себе одежду по вкусу. Размером не смущайся. Выйду из ванны – подгоню под тебя.

...Указанная комната оказалась настоящим магазином одежды. Несколько сотен костюмов для Лэйкила, несколько сотен платьев для Лайлы... Одна стена отведена под обувь, другая была похожа на выставку шляп.

Дэвид остановился на темно-красной рубашке, кожаных штанах и невысоких сапогах с отворотами. Так же ему глянулся узкий пояс с серебряным узором.

Обновка была великовата – между телосложением земляника и атлетическими габаритами хозяина замка имелась значительная разница. Дэвид вернулся в комнату и стал ждать, когда его «учитель» вылезет из ванны.

* * *

– ...Встань перед зеркалом... Цвет тебя устраивает?

– Да, конечно. Но вот размер...

– Расслабься, сейчас все будет тип-топ.

Лэйкил, чье отражение Дэвид мог видеть в зеркале, сделал пальцами в воздухе сложное движение – как будто бы прял что-то. Произнес несколько слов, переводить которые кулон отказался. Сделал еще пару жестов.

Дэвид почувствовал, как сжимается ткань. Исчезли складки, укоротились рукава. Теперь рубашка сидела так, как будто бы ее сшили специально для Дэвида.

Лэйкил наклонился. Те же превращения произошли и с брюками. Сапоги ужались на пару размеров.

– Ну как? – поинтересовался волшебник, выпрямляясь.

– Круто.

– Нигде не жмет?

– Как будто для меня делали.

Лэйкил усмехнулся.

– Теперь сможешь рассказывать, что граф Лэйкил кен Апрей был у тебя портным. Тинуэт, убери мусор.

И показал на старые вещи Дэвида.

Дальше произошло что-то совсем странное.

В воздухе появился маленький бородатый карлик с огромной пастью. Глаза его бешено сверкали. Он яростно набросился на остатки рубашки и с громким чавканьем сожрал их прежде, чем Дэвид успел моргнуть. С голодным урчанием карлик развернулся на сто восемьдесят градусов. Урчание стало довольным, когда он за три или четыре секунды сжевал джинсы. Ботинки он сгрыз в четыре приема. Голодными глазами посмотрев на Лэйкила и Дэвида, карлик гнусно оскалился и исчез.

– Что это... – Дэвид сглотнул. – Что это было?

– Дядюшкина шутка. Заклинание-уборщик, оформленное в виде прожорливого гнома. Пошли в столовую.

Хотя вчера посуду за собой они не убрали, на столе опять было чисто. Правда, теперь Дэвид знал, кто в этом доме следит за чистотой.

Когда они сели пить чай, появилась зевающая Лайла. Прихватив пару бутербродов, она устроилась в кресле и стала рассеянно листать фолиант, который забыла в столовой еще вчера вечером.

– Что это ты читаешь, сестричка? – поинтересовался «братик».

– Ищу заклинание по разучиванию языков.

– Брось. После завтрака я как раз собирался обучить Дэвида айтэльскому.

– Все равно. Хочу знать на будущее.

– Похвальное прилежание...

– Отстань, зануда.

– Показать, как оно плетется?

Лайла пренебрежительно дернула плечиком.

– Сама найду... Где же оно?.. Нет, ну что за белиберда здесь написана! – Она раздраженно захлопнула книгу.

Лэйкил поднялся и подошел к ее креслу. Посмотрел на обложку. И захохотал.

– Чего смешного? – по-прежнему рассерженно буркнула сестричка.

– Прежде чем браться за заклинания, ты бы сначала хоть название перевела.

– Вот еще... Там одно название на полстраницы.

– Ну извини. Это старая книжка, а не комиксы. В древности все так выражались.

– А что там написано?

– Значит, ты даже не пыталась переводить? А если бы это оказалась поваренная книга? Что было бы тогда? Стала бы учить язык Дэвида, а вместо этого вывалила бы ему на голову гороховый суп!.. – Лэйкил снова заржал.

Лайла зашипела, как кошка, отобрала у него фолиант и ткнула пальцем в первую страницу.

– Ты меня что, совсем дурочкой считаешь? Вот это слово! – Она произнесла что-то короткое и непонятное, что, по мнению Дэвида, и выговорить-то нормальный человек вряд ли смог бы. – Я знаю, что оно значит! Я даже в словаре смотрела!

– И что же написано в словаре? – полюбопытствовал Лэйкил. Сестру его снисходительная улыбка, похоже, просто взбесила.

– «Коммуникация, средство общения, в широком смысле – разговорный язык». Вот, выкусил?

– Радость моя...

– Сам такой!

– ...это самоучитель по демоническим языкам. Видишь, написано?.. Перевожу для двоечниц, которым лень лишний раз посмотреть в словарик: «...также и устаревшие формы Искаженного Наречья, и другие СРЕДСТВА ОБЩЕНИЯ, и поныне употребляемые обитателями Ада...» Что, Дэвид очень похож на демона?

– Ну и, пожалуйста. – Лайла обиженно отвернулась. – Вообще не буду ничего читать.

– Вот те раз, приехали...

Пока шла перебранка, Дэвид попивал чай и поглядывал на брата с сестрой. Похоже, им нравилось ругаться. Так они выражали свою любовь друг к другу.

Наконец перебранка закончилась, и Лэйкил сел на место. Покачал головой. Хлебнул чайку. Некоторое время в столовой было тихо.

– Чем больше я думаю о том, как все устроено в вашем мире, – негромко сказал Дэвид, – тем больше поражаюсь... Какие-то простые, элементарные вещи сделать чрезвычайно сложно. С другой стороны, вы можете сделать вообще все, что угодно, щелкнув пальцами и прочитав заклинание.

– Не все, – возразил Лэйкил.

– А что – нет? Если ты можешь запросто наколдовать центнер золота...

– Есть масса ограничений. Во-первых, это ограничения, связанные с личной силой. Я могу создать «на пустом месте» почти все, что угодно, но это что-то не должно быть большим. Большие вещи создавать трудно. Если бы я вздумал создавать центнер золота «из ничего», я бы угробил на это кучу времени. Другое ограничение – это степень наработанности навыка. Потенциально Дар Лайлы больше моего, но на практике одно и то же заклинание я составлю быстрее и лучше, чем она, поскольку опыта у меня больше. В-третьих, существуют астрологические ограничения. Ритмы Вселенной, течение ее невидимых токов влияет не только на все эти автоматы, пулеметы и автомобили, как ты, наверное, вчера подумал, – они влияют вообще на все. В какие-то дни пользоваться, скажем, огненной стихией, может быть затруднительно, в какие-то, наоборот, легче обычного. То же самое можно сказать и относительно места, где ты собрался поупражняться в волшбе – в одном все будет как надо, а в другом половина заклятий пойдет наперекосяк. Ну и, наконец, в-четвертых, надо учитывать и те взаимные ограничения, которые существуют между мастерами нашего дела. Если, скажем, я выпущу какую-нибудь необычную болезнь в твоем мире, погибнет до чертиков народу, прежде чем ученые придумают, как ее остановить. Если я вздумаю учинить что-нибудь в этом же роде здесь, в Нимриане, пострадают, в худшем случае, две-три деревни. Потом болезнь остановят...

– ...а у тебя будут большие неприятности, – закончил Дэвид. – Я прав?

Лэйкил пожал плечами.

– Может быть, да, а может быть, и нет. Это зависит от одного-единственного фактора.

– Какого?

– От того, кому принадлежат эти деревушки.

– Кстати, пример про чуму взят с потолка? Или у вас тут в порядке вещей – с утра пораньше навести порчу на соседа?

– Некоторые Лорды не гнушаются и такими способами ведения войны.

Дэвид скептически скривил губы.

– Вот еще кое-что, чего я не понимаю. У вас же все есть. Щелкнул пальцами – появилось все, что хочешь. Зачем вам воевать?

Лэйкил посмотрел на землянина едва ли ни с умилением.

– Ты действительно так наивен? Или только прикидываешься?

Дэвид несколько секунд молчал, затем ответил:

– Ну, допустим, прикидываюсь. У меня есть фантазия. Я могу себе представить, что если какого-нибудь гунна из четвертого века перебросить на полторы тысячи лет вперед, он тоже очень удивится и спросит: у вас же все есть, зачем вы воюете? Но я не понимаю, что для вас, магов, является побудительной причиной для нападения друг на друга. Ведь никакой материальной необходимости нет...

– Есть. Контроль над природными источниками энергии, контроль над месторождениями драгоценных камней...

– Но зачем?!! Не проще ли...

Лэйкил покачал головой.

– В таких месторождениях время от времени попадаются камни, которые мы называем Истинными Драгоценностями. Как правило, они значительно больше обычных камней, но это не главное отличие. Истинная Драгоценность обладает собственной, весьма сложной, энергетической структурой. Изготовить ее искусственным путем волшебнику даже моего уровня фактически невозможно. На камень с такой структурой может быть зацентровано большое количество заклинаний, которые будут работать сами по себе, без постоянного вмешательства со стороны заклинателя. Кроме того, правильно обработанные камни могут усилить магию того, кто их носит. Существуют книги и таблицы, где подробно рассказывается, для какой стихии лучше использовать тот или иной камень и какими побочными эффектами он может обладать... Тебе еще предстоит ознакомиться с этими таблицами.

– Сгораю от нетерпения...

– Но, как правило, – добавил Лэйкил, – войны редко начинаются из-за подобной ерунды. Копи, рудники... Это слишком мелко. В конце концов, если какому-нибудь Лорду срочно понадобится десяток Истинных Драгоценностей, он всегда может ограбить гномов. Нет, обычно войны начинаются по другим причинам. Впрочем, в последнее время в Нимриане тишь да гладь, а между благородными родами – мир да любовь.

Дэвид помолчал, переваривая новую порцию информации.

– Мне не дает покоя вопрос о центнере золота, – признался он затем. – Вчера из твоих слов я заключил, что создать центнер золота для тебя – минутное дело. Сейчас ты говоришь, что это сложно. Так сколько же это займет времени на самом деле?

– Если на пустом месте – уйму времени. Недели три, не меньше.

– Это что – много?!!

– Это ОЧЕНЬ много. Три недели заниматься какой-то ерундой... Если бы не существовало способов сократить это время, все маги давно передохли бы от скуки.

– А как сокращать?

– Основных способов тут три. Первый способ состоит в том, чтобы воспользоваться дополнительным источником энергии. Замковые Сплетения в основном для этого и нужны. Повесил на Главное Сплетение заклятие и гуляешь, пока золото потихоньку образуется у тебя в подвале. Это решение проблемы можно назвать «прямым». Или «тупым», что точнее, поскольку все равно уходит слишком много времени. Второй способ – превратить груду булыжников в груду золотых булыжников. По времени выходит раз в двадцать быстрее, поскольку исходный объем материи уже есть, нужно только изменить ее свойства. Третий способ – самый быстрый. Он состоит в том, чтобы позаимствовать золото где-нибудь, где его слишком много. Ограбить все тех же многострадальных гномов или залезть в Национальный Банк в технологическом мирке вроде твоего.

– А какой способ используют обычно?

– Второй, – усмехнулся Лэйкил. – Перемещаться в другой мир ради такой ерунды просто лень, а у гномов есть своя крыша. Так что удобнее всего – второй способ.

Дэвид хотел, было поинтересоваться, какая «крыша» у гномов, но его слова заглушил прозрачный бесстрастный голос, исходивший, казалось, отовсюду, будто бы заговорили сами стены замка.

– Лорд Лэйкил.

Молодой волшебник поднял голову:

– Да, Тинуэт.

– Вблизи охранного круга обнаружен посторонний демон первого порядка, классифицированный как лидрис обыкновенный.

– Что ему надо? – спросил Лэйкил без всякого интереса.

– Он утверждает, что отправлен Лордом Кирраном с сообщением для вас. Каковы будут распоряжения?

– Убери перед ним защиту.

Само собой распахнулось окно, впустив в столовую сноп солнечного света и запах цветущих лугов.

– Кирран хочет вызвать тебя на дуэль? – удивленно спросила Лайла у брата.

– Да нет, вряд ли.

– А зачем тогда он послал лидриса? Сейчас ведь уже почти все пользуются зеркалами. Ты сам говорил, что к услугам лидрисов прибегают как к традиции, только если хотят вызвать кого-нибудь на дуэль...

– Так и есть. Но, понимаешь ли, на прошлой вечеринке мы случайно расколошматили зеркало Киррана. Каи выпил слишком много, попытался пролевитировать салатницу...

Лайла хихикнула.

– Вот-вот, – кивнул Лэйкил. – Салат оказался у Каи на голове, а салатница врезалась в зеркало. Очевидно, Кирран не успел сделать новое...

Частое хлопанье крыльев оборвало их диалог. В окно влетела тварь, заставившая Дэвида поперхнуться, недопитым, чаем. Больше всего тварь с виду напоминала обгоревший труп чернокожего младенца. Глаза были раскосыми и посматривали по сторонам с явной злобой. Кожа на сморщенном личике собиралась в тугие складки. Ротик «младенца» украшали тонкие, как иголки, зубы. Тварь держалась в воздухе посредством двух перепончатых крыльев, которые и для летучей мыши были бы, пожалуй, маловаты. Но Дэвид уже понял, что он попал в очень странный мир. Вопреки всем законам аэродинамики тварь каким-то образом умудрялась держаться в воздухе.

– Ну? – сказал Лэйкил. – Выкладывай.

Тварь заговорила. Это было что-то среднее между рычанием, хрипением и сипением. В неразборчивой мешанине звуков Дэвид уловил только несколько слов: «приглашение», «обед», «двенадцать».

– Все?

– Вссшео...

– Пшел вон.

Прошипев что-то напоследок, лидрис сиганул в окно и был таков. Лэйкил задумчиво потер лоб.

– В полдень... Надо будет предупредить мастера Олито, что сегодня я не приду... – Он бросил взгляд на настенные часы. Часы показывали четверть десятого. – С другой стороны, часа два у меня еще есть... – Он бодро поднялся.

– Лэйкил! – укоризненно сказала Лайла.

– Что?

– Ты обещал научить Дэвида нашему языку, – напомнила девочка.

– Ах, да. Из головы вылетело. Дэвид, ты готов? – Он потер руки.

– Эээ... – В горле у Брендома вдруг пересохло. – А вы уверены, что... Ну, в смысле, что от этого у меня в голове ничего не...

– Не волнуйся. – Лэйкил ободряюще похлопал его по плечу. – Это абсолютно безопасно. – Ухмыльнулся. – Экологически чисто, не оставляет неприятного запаха и не вызывает привыкания... Лайла, иди сюда. Ты хотела знать, как оно составляется. Смотри... – Несколько запутанных жестов. – Четвертую схему для психозаклинаний ты помнишь?

– Ага. Это база?

Лэйкил кивнул.

– Меняешь сплетение здесь... и здесь, – пока он говорил, пальцы его рук двигались, не переставая. У Дэвида возникло ощущение, что о нем хозяева замка попросту забыли. – Вот этот узел нужен для адаптации к индивидуальному гэемону... Запомнила? Повторить еще раз?

– Не надо. В случае чего буду импр... импормизировать.

– Импровизировать? Лучше загляни в учебник. А то еще сожжешь кому-нибудь половину мозгов.

– Лэйкил, почему ты такая зануда?

– А почему ты такая ленивица?

– Сам дурак.

Лэйкил провел руками над головой Дэвида. Сделал несколько завершающих жестов, как будто бы закреплял свою «паутину». Отошел на шаг. На лице его было написано удовлетворение, как от хорошо проделанной работы.

– И что дальше? – осторожно спросил Дэвид. Пока никаких изменений в себе он не ощущал.

– Все. Можно обходиться без переводчиков. Пока меня не будет, пообщайся с Лайлой. Говорить сможешь не сразу, но запоминать будешь все с первого раза. К вечеру уже сможешь разговаривать на простые темы. Недели через полторы исчезнет и акцент, будешь болтать на айтэльском, как на своем родном. Все, я побежал. Надеюсь, мастер Олито уже проснулся. Пока.

– Пока, Лэйкил... – сказала сестра. – Между прочим, Кирран обещал мне подарить розового шестиногого слона. Напомни ему, а то вдруг он забыл?

– Хорошо, напомню. Будь хорошей девочкой, в неизвестные миры не перемещайся и голодных гэтрегов домой не приводи.

– А сытых можно?

– Лайла! – Молодой граф сделал очень строгое лицо.

– Ну ладно, ладно, не буду... Пока, Лэйкил.

– Пока, сестренка. – Он чмокнул ее на прощание, кивнул Дэвиду и растворился в световом мареве.

Когда световое пятно погасло, Дэвид спросил:

– Кто такой мастер Олито?

– Смотритель архивов Академии. У них там целая гора книг с длиннющими старинными заклинаниями. Лэйкил последнее время ходит в Академию почти каждый день. Надеется отыскать какое-нибудь особое заклинание для того, чтобы узнать, что случилось с папой.

– Но пока безрезультатно?

– Угу.

Лайла сняла с шеи цепочку с бриллиантом и положила на соседнее кресло.

– Пойдем, погуляем? – спросила она на айтэльском.

В этот момент что-то случилось с сознанием Дэвида. Как будто бы на чистый лист были вписаны два слова. На черном небе зажглись две звезды – два первых ориентира. Две детали гигантской мозаики встали на место. Он понял и значение слов, и правила их применения. Он уже знал этот язык. Каждое новое слово как будто бы открывало потайную дверь в его сознании. Колдовство работало.

– Пойдем, – согласился он на айтэльском. Произнесенное слово прозвучало с кошмарным акцентом, даже для его слуха. Но он чувствовал, что, пройдет совсем немного времени и, он будет говорить на этом языке также чисто, как любой местный житель. Надо было только немного потренироваться.

4

Местный разговорный язык, как и обещал Лэйкил, был выучен Дэвидом за фантастически короткий срок. Еще неделя ушла на изучение письменности.

Параллельно Дэвид узнал, что «Айтэль» – это название королевства, некогда располагавшегося на этих землях. Королевство давно перестало существовать – развалилось много лет назад в результате внутренних войн. Но именно во времена Айтэля принесенный из Темных Земель в Нимриан язык изменился до такой степени, чтобы возникла необходимость дать ему и собственное название.

Лэйкил в замке бывал не часто. Как правило, уже с утра «его светлость» пропадала неизвестно где и появлялась только поздним вечером. Дэвид копался в библиотеке, шатался по замку или отправлялся вместе с Лайлой гулять по окрестным лесам. Пару раз побывали они и в деревнях, расположенных по соседству. Местные относились к ним доброжелательно (даже более чем доброжелательно, разве что только в рот не смотрели), но на контакт не шли. Всякий раз их появление собирало толпу народа. К любой, самой незначительной просьбе они относились так, будто бы это был неоспоримый приказ. Впрочем, Лайла смотрела на их поведение как на естественное положение вещей. Когда она говорила «Дайте мне молока», то не добавляла «пожалуйста», а, получив требуемое, не говорила «спасибо», хотя, как знал Дэвид по собственному опыту, с посторонними Лайла обычно была гораздо более вежлива, чем с собственным братом.

Но никто из местных и не думал оспаривать ее прав, более того, все до последнего человека были уверены в том, что такие права у нее есть, и даже больше. С великой радостью они исполняли любое ее желание. В конце концов, юная графиня из замка требовала себе всего-то кувшинчик молока, а не ведро крови. И если сравнивать, согласитесь, что кувшинчик молока – это такая малость...

Как-то раз Лэйкил предложил Брендому ненадолго вернуться на Землю – оповестить родственников землянина о том, что с ним все в порядке. Дэвид отказался. Родители его уже три года как были мертвы, ни жены, ни детей у него не имелось, равно как и близких друзей.

Вечерами, за ужином, Лэйкил рассказывал Дэвиду о своем мире и расспрашивал его о Земле. Похоже, родина Дэвида заинтересовала его, хотя на чем именно основывался этот интерес, Дэвид понять не мог. Иногда Лайла оставалась, чтобы послушать их разговор, но чаще уходила в свою комнату. Что касается магии, то Лэйкил покамест ограничивался только вводными лекциями, а к практике переходить не спешил.

– ...Ты должен почувствовать волшебство, – повторил он, может быть, уже в десятый раз. – Пока ты воспринимаешь магию только как способ получения материальных благ. Мне бы хотелось, чтобы ты изменил свое мнение.

– Разве ты сам не пользуешься магией для того, чтобы жить красиво? – возразил Дэвид.

– Пользуюсь. Но волшебство – это нечто большее. Нельзя начинать обучение, смотря на него только с утилитарной точки зрения.

– Почему? Как я понимаю, вся эта ваша магия – всего лишь набор определенных жестов и каких-то странных слов. Как в моем мире: нажал на кнопку – включился телевизор, так и у вас: произнес заклинание – и увидел, что происходит за сто миль отсюда.

Лэйкил покачал головой.

– Повторяю еще раз: волшебство – это нечто большее. Ты рожден и воспитан в технологическом мире. Ты привык мыслить по его правилам. Попробуй измениться, Дэвид. Поверь мне, это необходимо... И если уж у нас об этом зашел разговор, то позволь небольшую лекцию. Технологическая цивилизация развивается за счет того, что совершенствует свои инструменты, которые являются частью окружающего мира и которыми может воспользоваться каждый. При минимуме подготовки. Маг совершенствует свой дух, свои способности, себя самого. Он оперирует не инструментами внешнего мира, а инструментами мира внутреннего. Своего собственного мира...

– Ты что – призываешь меня к нравственному очищению?! – хмыкнул Дэвид.

– Иди к черту. Я говорю не об этом. Плохой ты или хороший – это твое личное дело. Быть слишком злым почти также глупо, как быть слишком добрым. Главное – не изменять собственной чести. А вот какие они, эти твои представления о чести, – это опять-таки твое личное дело. Но главное – попытайся усвоить одну простую вещь: волшебство – это искусство, а не способ получить от жизни какие-то там удобства.

– Ну, это зависит от точки зрения. Что, если я не изменю свою? – спросил Дэвид, все еще улыбаясь. – Что случится, если я...

– Так и останешься бездарем, – сказал Лэйкил жестко. – Каким ты сейчас являешься.

– То есть – ты не будешь меня учить?

– Буду, – ответил хозяин замка. – Я дал слово, и не тебе сомневаться в нем. Проблема не во мне, а в тебе. Если ты не изменишь свою точку зрения, я смогу обучить тебя некоторым вещам, но только очень немногим. Выше этого тебе будет не прыгнуть. Видишь ли, Дэвид... Для того чтобы использовать заклинания, нужно обладать определенной личной силой. Твой потенциал, как и потенциал почти любого твоего соотечественника, ничтожно мал. Чтобы научиться творить настоящую магию, вроде перемещения по мирам, произведения чего-то из ничего и тому подобных фокусов, ты должен сначала развить собственный Дар. Для этого существует несколько способов, но самый простой, быстрый и безболезненный – тот, о котором я говорю. Я не знаю, пригоден ли ты для обучения вообще. Но если пригоден, то первый шаг, который ты должен сделать, – это взглянуть на волшебство как на творчество, как на поэзию, как на искусство.

Дэвид некоторое время молчал. Какой процент только что услышанного был правдой, а какой – той традиционной лапшой, которую учитель вешает на уши ученику? Пока что Дэвид Брендом не мог ответить на этот вопрос...

– Неужели все Лорды думают так же? – осторожно спросил он. – Я тут покопался в библиотеке. Там была какая-то книжка, повествующая о древнем Лорде, который никаким творчеством не занимался, а вешал всех окружающих, пытал их и расчленял...

– Во-первых, мы говорим не о других Лордах. У них Дар уже есть, им его не обязательно развивать с таким тщанием. Лайле, например, это делать совершенно необязательно. Она и без того, отточив со временем свое мастерство, сможет запросто гулять по мирам и вызывать бутерброды из воздуха. Мы говорим о тебе, Дэвид Брендом. А тебе, чтобы достичь в этом мире чего-то, нужно будет прыгнуть выше головы. Во-вторых... Творчество и этика – это далеко не синонимы. Я не знаю, про какого Лорда ты читал. Может быть, он очень творческим образом расчленял своих «пациентов». Но смею предположить... Убивая их, он что-то получал от этого? Это было как-то связано с его личной Силой?

– Да. Он умел пить чужую боль.

– Ну вот видишь.

Дэвид почесал подбородок.

– М-да, – сказал он после длинной паузы.

– И вот еще что... Если уж мы заговорили о Лордах. Ты прав – немногие из них размышляют над такими вещами. Но им не нужно осознавать, что волшебство – это творчество. Они и так творят его. Каждый по-своему. Это только мой любопытный дядюшка развлекался тем, что пытался понять, что, да зачем, да почему. Его теории я тебе сейчас и излагаю. И если б не эти теории, я бы обучил тебя паре приемов – и распрощался бы, поскольку ничего большего ты, по общепринятому мнению, все равно освоить бы не смог.

Мысли Дэвида перескочили на другой предмет.

– Слушай... а если твой дядя сильно продвинулся в своих исследованиях... и если кто-нибудь об этом узнал... не могло ли быть так, что его убрали другие Лорды, чтобы не делиться своими секретами?

– Ерунда. Были и другие, которые доходили до подобных идей еще раньше него. А Ролег, хотя и был искусным магом, так и не стал Обладающим Силой. Так что дело не в конкуренции и не в попытках сохранить какую-то несуществующую тайну.

– Я не понимаю... Обладающий Силой? Что это значит?

– Видишь ли, – Лэйкил сцепил руки. – Общество колдунов весьма неоднородно. В древние времена было жесткое разделение – Лорды и смертные. У смертных была своя магия... она и сейчас весьма распространена. Ее называют классической и изучают в Академии и разного рода, магических школах. Изучают они ее как раз тем самым «механическим способом», от которого я пытаюсь тебя отговорить. В отличие от тех, кто просиживает штаны в Академии, тебе на этом поприще ничего не светит. В силу отсутствия у тебя наследственного Дара, даже самого мизерного.

Так вот, возвращаясь к истории. В древности у каждого Лорда была собственная Сила. Отсюда и название: Обладающие Силой. Это были очень могущественные властители. Впоследствии, однако, большинство из них по тем или иным причинам сгинуло. Шло время. Их наследники и новые Повелители Стихий далеко не всегда были так сильны, как их предшественники. С течением времени пропасть между смертными и Лордами постепенно становилась все меньше. У Обладающих и смертных были дети-полукровки с чрезвычайно высоким природным Даром – но собственной Силы у этих детей не было. Вместе с тем они могли творить такое, что никогда и не снилось смертным колдунам. Этих детей и их потомков также начали называть Лордами. Кроме того, среди смертных, время от времени, появлялись незаурядные личности, которые сумели если не стать Обладающими Силой, то весьма ощутимо приблизиться к их уровню могущества. Лордами стали называть и их. Тем более что в нынешнюю эпоху упадка и дробления Сил не раз уже бывали случаи, когда те, кто обрел Силу совсем недавно, терпели поражение от таких вот «смертных»... – Лэйкил ухмыльнулся. – Смертных-то смертных, но многие из них живут вот уже долгие века, продлевая себе жизнь омолаживающими заклинаниями.

– Я так и не понял: ты – Обладающий Силой или нет? – напрямик спросил Дэвид.

– Нет. Мой Дар достался мне по наследству. Я принадлежу к роду, который ведет свое происхождение от одного из древних властителей. Но я еще очень молод. Может быть, через тысячу лет я и обрету собственную Силу. Дядюшка почти вплотную подошел к этому... А знаешь что, господин ученик? Вместо того чтобы заниматься разными абстрактными рассуждениями, кто тут есть кто, давай-ка я лучше возьму тебя с собой на следующую вечеринку у Киррана.

Дэвид кивнул.

– Хорошо.

– Но, – Лэйкил поднял палец, – помни: это – не твой родной мир. Демократию в Хеллаэне никто никогда не изобретал, а в Нимриане о ней забыли сразу же после того, как рухнула цивилизация предыдущего цикла. Приглашенные Кирраном Лорды будут сидеть за одним столом, их спутники, ученики и оруженосцы – за другим. Ты будешь сидеть с учениками. С ними разговаривай как с равными, но с теми, кто будет за одним столом с Кирраном, – никаких фамильярностей. Они будут говорить тебе «ты», а ты будешь отвечать: «да, милорд» или «да, господин такой-то». Или что-нибудь еще в этом роде. То же самое касается и меня. В общем-то, я человек широких взглядов, но у нашего общества есть свои правила и обычаи. Поэтому в присутствии других Лордов о наших приятельских отношениях придется забыть. По крайней мере, до тех нор, пока ты сам не сможешь постоять за себя. А пока, чтобы иметь право на мое покровительство, тебе придется играть роль верного оруженосца. Вопросы есть?

– Только один. Зачем мне вообще нужно твое покровительство?

Лэйкил покачал головой.

– Иначе тебя съедят, – сочувственно сказал он. – С маслом.

* * *

...На этот раз все было немного иначе.

Лэйкил две или три минуты колдовал у Главного Сплетения. Тусклое сияние, не имеющее четких границ, а как бы постепенно таящее в воздухе зала, не было похоже ни на Дверь, ни на круг света, посредством которого Лэйкил за считанные секунды перенес Дэвида и Лайлу, да и себя самого с улиц Лачжера в Тинуэт. Да и сам процесс перемещения существенно отличался от тех двух, которые уже «испытал» Дэвид.

Они словно летели сквозь свет. Шли по дороге из сияния. Превратившись в чистое движение, проникали сквозь прозрачный кристалл. Лэйкил крепко держал своего спутника за руку.

Поначалу Дэвид не мог выдавить ни слова. Но время шло, водопады света, струившиеся сквозь них, мимо них, вокруг них, никуда не исчезали, и землянин вдруг понял, что способен говорить.