Текст книги "Победитель (СИ)"

Автор книги: Андрей Шахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Шахов Андрей
Победитель

Майор Ченс Будро прошёл через многие кампании, зачастую очень опасные. Но сейчас впервые почувствовал, что такое концентрированная смерть. Она пёрла отовсюду – справа, слева, сверху...

Даже натренированный мозг военного профессионала едва справлялся с безумным потоком информации. Тело работало на одних инстинктах.

Уловил краем глаза движение справа – пригнулся и выбросил руку с мечом. По визгу понял, что ранил, но пока не смертельно. С вытянутой левой выстрелил из малого арбалета в морду очередной твари, выскочившей из-за драпированного лианами могучего дерева впереди. Зверюга, истошно воя, затрясла бледно-зелёной головой с торчащей из-под большущего чёрного глаза стрелой, притормозила, вцепившись в толстые ветви. Пока она когтистой четырёхпалой лапищей пытается сковырнуть занозу, обернулся к первой гадине, едва успел сдвинуться в сторону от прущей шестилапой махины и на ходу рубануть по толстой шее. Бритвенно острый меч легко рассёк звериную плоть между хитиновыми пластинами, но споткнулся на чём-то невероятно прочном внутри. В стороны полетели брызги густой тёмно-синей кровищи, животное взвыло с новой силой и в отчаянии попыталось просто придавить противника огромной тушей к дереву. Уворачиваясь, Будро упёр меч в ствол и грозный хищник невольно покончил самоубийством, нанизавшись на лезвие по самую рукоять. Ударом ноги майор повалил истекающего кровью монстра на бок, высвободил утонувший в туше меч и тут же воткнул в фасетчатый глаз второй животине. Существо отчаянно взвизгнуло, по изогнувшемуся телу прошла крупная дрожь – и тварь безвольно повисла в ветвях.

Будро отпустил рукоять торчащего из противника меча, перезарядил арбалет, извлёк меч и стал в боевую стойку, озираясь по сторонам. В инопланетных джунглях было сложно ориентироваться: плотные кроны деревьев рассеивали и без того вялый свет местного бессолнечного неба, заросли были настолько тесными, что поле зрения ограничивалось радиусом в пяток метров, не более. Однако основные события происходили за этим кругом. Судя по доносившейся брани, стонам, визгам и рыку, земляне бились отчаянно, но безнадёжно. Твари были невероятно сильны и проворны, они знали толк в своём хищном деле.

Справа в поле зрения почти одновременно ввалились командир русских Иван Драго и сержант Ван Клиф. Дёрганный Будро едва не выстрелил в русского из арбалета, в первый миг приняв за очередного монстра. Иван был с головы до ног перемазан синей инопланетной кровищей, которую на лице разбавляла алая земная, и узнать его можно было только по огромной плечистой фигуре и характерной походке от бедра. Ван Клиф выглядел не так ужасно, но в глазах пылало безграничное отчаяние, как у затравленного зверя. Половину амуниции они растеряли.

– Ищем поляну! – крикнул Будро и побежал в ту сторону, где должен был кончиться этот кошмарный лес.

Ничего не спрашивая, бойцы последовали за ним. Думать было некогда, действия опережали мысли. Инстинкт выживания подчинял все ресурсы.

Стоило им пропетлять по зарослям каких-то метров двадцать, сзади послышался нарастающий шум погони.

– Один? – с надеждой выдохнул Ван Клиф.

Товарищи промолчали. Они берегли остатки скудных сил. Перекошенное лицо Драго выдавало изнеможение. Да и Будро был на грани.

Майор заметил в чаще просвет. Нечленораздельно рыкнув, он махнул в ту сторону и прибавил скорости. Драго, не поднимая глаз, тупо последовал за ним.

Сзади раздался треск ломающихся веток, Ван Клиф вскрикнул, но возглас тут же утонул в торжествующем рёве зверюги. Будро споткнулся и упал на колени. Пару метров, не выпуская из рук оружия, он преодолел на четвереньках, выбивая коленями комья земли, затем всё же оттолкнулся от поваленного дерева и поднялся. Светлая поляна виднелась уже совсем близко.

Замешкавшись, Будро хотел было посмотреть назад, но его подхватил русский медведь.

– Он – всё, – сообщил Драго, увлекая американца к свету.

И Будро подчинился. Сил едва хватало лишь на то, чтобы спастись самому.

Они выскочили на поляну и тут же приободрились. Оказалось, что это прогалина, ведущая из леса. Но их подгонял шум позади. Твари не успокоятся, пока не уничтожат всех людей.

Бежать стало намного проще. Казалось, здесь даже воздух чище и легче, без смрадного сиропистого коктейля из запахов цветения, прелостей, гниения. И можно двигаться почти по прямой. Вновь поплыли над головами тускло поблёскивающие шары размером с большое яблоко, которые с самого начала пути постоянно левитировали поблизости, а в джунглях, казалось, потерялись.

Будро и Драго выбежали на узкое травянистое плато перед каньоном, подлетели к кривому дереву у самого края. За трещиной, разделявшей два сектора этого мира, как и ожидалось, пролегал покрытый пятнами сине-зелёного мха и клочьями куцего изумрудного кустарника скалистый хребет высотой метров двадцать-тридцать. Драго глянул вниз и тихо выругался.

– Давай! – выпалил он в следующий миг и, подняв арбалет, повернулся лицом к лесу.

Дальше всё происходило как во сне. Будро, избегая смотреть вниз, выбрал на другом краю каньона подходящую трещину, всадил в неё из арбалета гарпун с прикреплённым к нему нитевидным, но чертовски прочным тросом. Даже не проверяя, насколько надёжно зафиксировали наконечник сработавшие распорки, привязал со своей стороны нить к единственному здесь дереву и, не раздумывая, положил арбалет специальной канавкой под ложе на трос, повис на нём и, оттолкнувшись ногами от ствола, поехал под наклоном на другую сторону. Получилось, нить выдержала – и через полминуты трясущимися от напряжения руками он вытащил взмокшее тело на противоположное плато. Спасён!

Мысль эта, вспыхнув, тут же погасла, задвинутая чувством тревоги за товарища. Выжимая из организма последние резервы, Будро отошёл в сторону и направил арбалет на дерево, возле которого Драго ещё держал оборону. Твари были совсем рядом, одну он легко ранил, но и она на равных с тремя сородичами брала землянина в неотвратимо сжимающееся полукольцо.

Будро хорошо видел эти омерзительные туши на шести лапах, смахивающие на пауков цвета хаки. И весом в добрую сотню кило даже с учётом здешних ноль-четыре «жэ». Самым страшным их оружием было костяное жало, которое выстреливало чуть ли не на метр и пробивало даже череп. На открытой местности они чувствовали себя не очень уверенно, но отступать не собирались.

Ченс выбрал ту, что подобралась к Ивану ближе всех, старательно прицелился. Воздушно лёгкое оружие из синтетических материалов сейчас казалось невыносимо тяжёлым. Стрела чуть ли не чиркнула по плечу Драго, но вонзилась в голову «паука», уже группировавшегося для решающего прыжка. Не дожидаясь особого приглашения, русский тут же с разворота метнулся к краю каньона и, раскинув руки, бросился на трос. Хищники устремились за ним, но у обрыва вынуждены были остановиться. В бессильной ярости они метались вокруг дерева, пытались оборвать вздрагивающий от махов Ивана трос, но тщетно.

Будро тут же ткнулся щекой в мох, чуть ли не засыпая от усталости. Немного погодя, Драго выбрался на плато и, обмякнув, тоже умиротворённо повалился лицом в тонкую моховую подстилку.

Как только опасность миновала, мозг Будро снова обожгла ненависть, он бросился к распластавшемуся русскому.

– Всё из-за тебя! – падая в изнеможении на Ивана, он схватил его за шею. – Все погибли из-за тебя!

Драго, булькнув, поморщился и отпихнул американца, перевернувшегося на другой бок. Когда Ченс обернулся, Иван уже стоял на нетвёрдых ногах, но всё же готовый дать отпор. У него было очевидное преимущество в массе, которое сейчас значило особенно много.

– Давай закончим дело, угробим друг друга, – предложил Драго и кивнул на противоположную сторону каньона. – Порадуем их.

Взвинченные было погоней твари успокоились, но уходить не спешили. Они с интересом следили за несостоявшейся добычей и сейчас немного оживились, одобрительно захрюкали.

Будро присел на валун поблизости, утёр со лба всё ещё набегающую испарину.

– Восемьдесят три процента, – причитал он. – Восемьдесят три... Никогда у меня не было таких потерь состава за один день.

– Математика. Будь вас двое, ушло бы пятьдесят процентов.

– Ты тоже потерял пятерых. И ты в этом виноват.

– Fuck you, – без особых эмоций парировал Иван.

Он с самого начала при американцах ругался только по-английски и всё время подначивал этим Будро, религиозного и не терпящего сквернословия. Требовать чего-то от не подчиняющегося ему командира другой группы тот не мог и молча супился. Сейчас разбухшее раздражение искало выхода.

Ченс попытался отыграться на одном из кружащих над ними шаров, но запущенный камень лишь бессильно дзинькнул по нему, чуть качнув. Бесстрастная фиговина педантично вернулась на изначальную траекторию.

– Если б ты не струсил...

– Fuck you twice.

– Если б вы не побежали, мы прошли бы этап без таких потерь. Мы должны были держаться вместе.

– Если бы да кабы... – пробурчал Драго. – Я спасал своих людей, эти гадины оказались слишком опасными. Какого хрена ты сразу не сказал, что назад вернуться невозможно? Откуда ты это знаешь? Вообще, сдаётся мне, ты много чего недоговариваешь.

Американец замялся.

– Давай, выкладывай, – не унимался Иван. – Нам ещё как-то дальше идти. Любая инфа будет в помощь.

– Fuck... – спохватился Будро, ругнувшись впервые за операцию, и бросил взгляд через плечо на верхушку хребта. – Ещё один этап.

– Всего один? Ты откуда знаешь?

Будро вскочил и, спотыкаясь, поспешил наверх. Драго последовал за ним. Шары, словно назойливые мухи, кружили над ними в метре-другом.

За хребтом простиралась поросшая невысокой изумрудной травой слегка всхолмлённая болотистая равнина, из которой местами торчали копны тёмно-синих кустов. Сверху её накрывало привычное уже низкое голубовато-серое небо, лишённое солнца, но излучавшее слабый свет, словно в пасмурный день.

– Ни души, – хмыкнул Драго. – Наше новое испытание прячется в воде?

– Да, скорее всего, – Будро, не отрывая глаз от бинокля, передёрнул плечами, подумав о гигантских змеях, которые сразу пришли на ум. – А вон там – наша цель.

Он указал на скалистую возвышенность на другом конце равнины и передал бинокль Ивану.

– Пещера, – разглядел тот. – Такая же, как та, из которой мы сюда вошли.

– Какая тишина, – заметил Будро. – Ни птичьего щебета, ни стрекота насекомых.

– Не может звучать то, чего нет. Ты видел здесь хоть одну птицу? Чёртовы «Додо» в начале пути не считаются: они не летающие.

– Оказались бы они на третьем этапе, – размечтался американец.

Двухметровые бегающие птицы с огромными клювами после «пауков» казались относительно лёгким противником. Борьба с ними стоила всего трёх жизней – четверти состава. Да и те погибли по большей части из-за первоначальной несогласованности действий двух отрядов.

– К делу, Будро. У нас мало времени. А ты мне многое должен рассказать.

– Не так-то много, – Ченс присел на подвернувшийся валун, сбросил заплечную сумку и расправил спину. – Наши колонисты на Марсе нашли следы давно исчезнувшей цивилизации, руины очень древнего города...

– И ничего нашим не сказали, гадёныши.

– Ваши тоже до последнего скрывали, что обнаружили станцию на этом астероиде.

– Но сказали же.

– Потому что наши сами узнали о марсианском происхождении астероида и припёрли к стенке, напомнив о резолюции, посвящённой космическим...

– Так что с марсианами?

Будро посмотрел на русского и с трудом сдержал усмешку при виде лица, измазанного запёкшейся уже кровью «пауков» и своей собственной, по которому ниспадали относительно чистые следы струек пота, будто от слёз. Впрочем, у него самого физиономия наверняка была не лучше.

– Пока найдено очень мало источников информации, да и те обрывочные. Марсианская письменность невероятно замысловатая, как мне сказали, намного сложнее японской. Там мало иероглифов, большинство используется для двух-трёх слов, которые тоже имеют разный смысл в зависимости от ситуации.

– Давай короче, – Иван был ещё дальше от лингвистики, чем американец.

– В общем, они по клочкам собрали немного информации, пропустили через компьютеры... У марсиан с давних пор было какое-то важное хранилище, сначала на самой планете, потом вынесенное в космос, на третий спутник. Ещё неясно, почему он сорвался с орбиты Марса и так далеко ушёл от него. Но здесь хранится что-то сверхценное.

– И вход в хранилище – та пещера, которую мы видели?

– Она, скорее всего. А весь этот мир – суперсложный замок к воротам внутри неё. Попасть туда можно, только пройдя через три полигона с нарастающей сложностью. И каждый раз они в разных комбинациях.

– Как это? – нахмурился Драго.

– Пространство внутри астероида поделено на три шестигранника. Каждая грань – отдельный мир со своей природой и своими монстрами. То есть всего здесь восемнадцать очень разных миров.

– А как они не пересекаются, не валятся друг на друга?

– Этого толком не понимают даже учёные, – махнул Брудо, – куда уж мне.

– Ладно, но на фига восемнадцать разных миров, если мы проходим всего три?

– Все три шестигранника подвижны и перед каждым посещением выстраиваются нижними гранями в разные комбинации, разделённые каньонами. Всего их может быть двести шестнадцать.

– Да на кой чёрт?

– Чтобы максимально усложнить задачу, – чуть снисходительно поведал Ченс. – Этот путь смогут пройти только очень хорошо подготовленные люди. Профессионалы, посвятившие этому всю жизнь.

– Дурь какая-то, – хмыкнул Иван. – Тут с простым автоматом... А, ну да: оружие можно взять только холодное. Ты из марсианских хроник знал, что ворота откроются лишь тем, кто снаряжен во всё марсианское?

– Нет. На месте догадался. Неспроста же на станции двенадцать подготовленных комплектов. Вот и появилась мысль, что ворота запрограммированы так, чтобы открываться только перед теми, кто с этой амуницией. Вы ведь пробовали взорвать их? Там заметны следы чего-то такого.

– Вот именно, что еле заметны, – пробурчал русский. – А такой заряд заложили...

– Всё продумано идеально, – кивнул Ченс. – Есть только один путь к цели и он невероятно сложный. Посторонние не пройдут его. Предательство пресекается несколькими уровнями защиты и необходимостью действовать группой. Видимо, они сумели ещё как-то просчитать, сколько требуется минимум лю... марсиан, чтобы пройти маршрут невредимыми и добраться до цели.

– Вот именно что марсиан, а не людей. Они поздоровее нас будут.

Через дырку в кирасе, отведённую под руку из второй, малой марсианской пары, он почесал взопревший бок.

– Наши учёные считают, что разница небольшая.

– Ваши учёные насчитали так, что мы с тобой вдвоём тут сидим, а впереди ещё третий полигон. Самый трудный, как я понимаю.

– Проблемы у нас не из-за учёных, – возразил Будро, но идти по второму кругу не стал.

– Так что там за херня в конце пути? На станции мы не нашли никакой информации, все носители пропали.

– Не знаю. Но так замысловато должно охраняться что-то крайне важное. У марсиан написано что-то вроде: «тот, кто пройдёт этот путь, познает великое». Что может быть великим для цивилизации, сумевшей построить внутри астероида такой дивный мир? Какие-то особо секретные знания. Супероружие. Бог его знает.

Драго, всё это время посматривавший то на долину, то за шарами, глянул на часы и, что-то прикинув, сказал:

– Если я правильно просекаю местный распорядок, мы можем выгадать минут десять, немедленно рванув вперёд.

– За счёт чего?

– Перерыв длится примерно двадцать минут. Потом один из шаров улетит встречать новую порцию тварей.

– Что это вообще за устройства? – раздражённо поинтересовался Будро. – Постоянно нас сопровождают, но ничего не делают.

– Что-то делают наверняка. Пасут уж точно.

– Передохнуть бы... – пробурчал Ченс, обдумывая слова русского.

– Хорошо бы, – согласился тот. – Но лучше выиграем время. Пошли.

До чего же сложно взаимодействовать, когда оба – командиры, подумал Будро. Любое предложение воспринимается как приказ и вызывает невольный внутренний протест. Но русский, не дожидаясь, уже двинулся в путь – и он последовал за ним.

Они старались идти по холмикам, но их разделяли болота и заросли травы. Растительность была жёсткой и густой, что-то вроде земной осоки, и ступать было не слишком удобно. Зато росла она только на суше и мелководье и на более или менее твёрдой почве, так что служила хорошим ориентиром.

Часто приходилось останавливаться, чтобы перевести дух: накопленная усталость и разряжённый воздух давали себя знать, малое притяжение не сильно выручало. И ещё утомлял странный запах затхлости, который, судя по всему, источала местная растительность.

– А эти гады... они живые? – поинтересовался Драго во время очередной паузы.

– Монстры? – задумался Будро. – Информации совсем мало. Начальство сказало, что марсиане их выращивали в пробирках и как-то хитро генетически модифицировали. Но мы рассчитывали, что их уже нет в живых. Ведь миллионы лет...

– Облом, – согласился русский. – Что же они тут жрали всё это время? Никакой дичи не видать.

– Думаю, они спят, пока не наступает их очередь.

– Просыпаются такие злые и голодные – а тут жрачка бегает перед носом.

– Ну да, – майор невольно передёрнул плечами. – Вроде того.

– Где же здешние гадины? – Иван осмотрелся. – Мы ведь больше половины пути протопали.

– Кстати, хорошее место для них, – Будро кивнул на обширный водоём слева, который им предстяло обогнуть.

– Да и тут, – Драго махнул на озеро поменьше справа и вдруг замер, так и не опустив руку.

– Что? – насторожился Ченс.

Русский кивнул, и Будро проследил за его взглядом. В воде в паре метров от берега виднелось нечто, вызывающее из глубин памяти смутное воспоминание.

– Что это?

– Ты совсем дурак? – Иван глянул на американца, понял, что недалёк от истины, и прошипел: – Скелет это.

Так вот в чём дело: Ченс не сразу узнал набор марсианских костей, потому как видел лишь нижнюю часть, да и ту обросшую водорослями.

– Тут только половина, – Будро осмотрел воду повнимательнее. – Где может быть вторая?

– Где-то там, куда швырнуло местное чудище.

– Трогаемся. Надо...

– Накаркали, – едва слышно произнёс Драго, кивком указывая на один из сопровождавших их шаров, который двинулся в глубь территории водоёма слева. Как только он остановился, по воде пошла клинообразная рябь. Стрелка направлялась наперерез землянам. И шар последовал за ней обратно.

– Бежим, – почему-то очень тихо, словно боясь привлечь чьё-то внимание, сказал Будро и подтолкнул Драго, некстати замершего в ожидании.

Едва они проскочили перешеек между озёрами, как сзади слева послышался сильный всплеск воды.

Будро не выдержал и, остановившись, оглянулся. По мелководью за ними гналась огромная скотина, длиной метров пятнадцать, ужасного вида. Массивная клювастая голова с четырьмя крупными фасеточными глазами под помаргивающими вертикальными веками держалась на относительно короткой, толстой шее, но, благодаря огромному размеру туши, вытягивалась практически в рост американца. Изумрудная спина была покрыта защитными пластинами, от затылка по длинной шее и всему хребту до самого кончика мощного крокодильего хвоста шёл частокол рожков. Шестёрка четырёхпалых перепончатых лап, похоже, одинаково ловко орудовала в воде и на суше, потому что животное практически не снижало скорости на любом участке. И ещё одна пара передних лап с рачьими клешнями движению не мешала, возможно, даже как-то помогала в воде.

– Сколько оно может весить? – тяжело дыша, озадачился Драго.

– Не знаю. Но и при местных ноль-четыре «жэ» – с десяток тонн.

– А бегает быстрее нашего. Прыткая «крокодиломногоножка».

Сказано было почти безучастно, русский в своей безэмоциональной манере просто констатировал очевидный факт. Но до Будро смысл дошёл не сразу. Какое-то время он всматривался в фасетчатоглазую морду неумолимо приближающегося чудовища и пытался понять, насколько умна гадина.

– Не представляю, как с этой махиной драться, – деловито рассуждал Иван. – К ней хрен подступишься. А стрел у нас совсем мало осталось. И уйти не успеем.

Будро глянул на виднеющуюся невдалеке гряду с чёрным зевом пещеры. Не успеть, русский прав. Значит, придётся драться. Словно угадав мысли людей и почувствовав, что добыча уже никуда не денется, тварь замедлила шаг.

– Это самка? – поинтересовался Драго.

– Понятия не имею. Какая разница?

– Эти у хищников обычно злее... – рассудил Иван хрипловатым голосом и тоже обернулся на такую близкую уже пещеру, в глазах мелькнула тоска.

Будро лихорадочно соображал:

– Будем действовать одновременно. Залп из арбалетов – и рвём в ближний бой.

– Самоубийство.

– Единственный шанс. Разойдёмся в разные стороны. Но атаковать нужно одновременно. Только так! Пусть у гадины глаза разбегаются.

– У неё наверняка обзор под триста градусов, – Драго не увиливал, он информировал и собирался с духом.

– Но мозг один, – напомнил Будро. – Для него решать две задачи одновременно будет затруднительно.

Чудо-зверюга была уже совсем близко. Хлюпая лапищами по прибрежной жиже, она издавала тихое шипение и поглядывала то на Будро, то на Драго, качая головой всё сильнее по мере того, как они расходились в стороны. Бой одновременно на два фронта в самом деле мог осложнить ей задачу. Десять процентов шанса на успех превратились в пятнадцать.

Видимо, угадав замысел людей, тварь остановилась, удерживая противников в поле девяностоградусного обзора, и начала усиленно размахивать хвостом, демонстрируя нарастающее нетерпение. Вот-вот она выберет первую жертву и постарается одним рывком покончить с ней, догадался Ченс. Он покосился на Драго. Поймав взгляд, тот демонстративно шевельнул арбалетом.

– В глаза! – крикнул Будро, вскидывая оружие.

Гадина вздрогнула, угрожающе шипя, дёрнула головой. Стрела Ивана чиркнула по черепу, а Ченс попал в пасть. Не смертельно, но явно очень больно. Потому что животное, мотая головой, инстинктивно отпрянуло назад и клешнёй ухватилось за торчащую из клюва стрелу.

Будро тут же метнул в шею твари звёздочку из титанового сплава вроде тех, что были на вооружении у ниндзя. Один из заточенных лучей вонзился в толстую кожу по основание. Вряд ли он нанёс этим серьёзное ранение, но комар людей тоже не калечит...

Недовольный фыркающий рык и резкий поворот головы в сторону обидчика дали ясно понять, что звёздочка – штука болезненная даже для такого толстокожего существа.

– Гасим! – кричал Будро, тут же метнул дротик, но неудачно, он скользнул по клюву. – Безостановочно!

Драго швырнул в «крокодиломногоножку» бесполезный теперь большой арбалет, выстрелил из малого и сунул его в чехол на боку: эти стрелы ещё имелись, не было только времени перезаряжать оружие.

Тварь издала сдавленный рёв и развернулась корпусом в сторону слишком обнаглевшего русского. Попутно хлёстким махом самым кончиком массивного хвоста зацепила Будро. Удар вышел не очень сильным, но замешкавшийся американец выронил перезаряжаемый арбалет и повалился на бок.

На несколько секунд Драго остался один на один с разъярённым гигантом. Правда, животное не успело вытащить всё ещё торчащую из клювастой пасти стрелу, которая причиняла ему столь сильную боль, что слезились глаза. Это давало фору землянину, хоть и относительную: арбалеты он не мог пустить в ход, меч требовал опасного сближения, а все остальные средства были не более чем раздражители. Но, как показала практика, и в них был толк. Стоило «крокодиломногоножке» потянутся клешнёй к стреле, Иван запустил в лапу звёздочку, которая воткнулась в запястье и угодила в кость, менее всего обложенную мускулатурой. Тварь одёрнула клешню, угрожающе зашипела, но попятилась назад. Ей требовался тайм-аут, чтобы вытащить стрелу и немного прийти в себя.

Не теряя драгоценные секунды, Драго бросился к уже встававшему на ноги американцу.

– Порядок?

– Я в норме, – ответил Будро, мотнув чуть кружившейся головой. – Тряхнуло слегка.

Он попытался зарядить арбалет, но тут же скривился, почувствовав жгучую боль в левом плече. Закатанный рукав форменной куртки был разорван, на трицепсе красовался здоровенный синяк, перечёркнутый глубокой кровоточащей царапиной.

Драго хмуро глянул на рану, покосился на виднеющуюся позади пещеру, перевёл взгляд на тварь, метрах в двадцати пыхтящую в попытках вытащить стрелу.

– Вот что, американец... Беги.

Будро опешил:

– А ты?

– Не теряй время, дурак. Мы не справимся с этой гадиной. Я покрепче тебя, так что моё место здесь. Задержу. А ты беги... – Иван исподлобья глянул на Ченса. – Мы выполним поставленную задачу.

Будро понимал, что русский прав. Это был единственный способ. И роли могли быть только такими.

«Крокодиломногоножка», избавившись от болезненной занозы во рту, приободрилась, зафыркала, готовясь к атаке. Вытянувшись в струну, она завиляла хвостом, как кот перед прыжком.

На скованном коркой из засохшей крови и грязи лице Драго треснула кривая ухмылка.

– Беги что есть силы, американец. Не дай нам погибнуть понапрасну.

Будро дёрнулся было, но спохватился:

– Держи!

Он протянул Ивану свой меч.

– Вот спасибо, – хмыкнул тот. – С двумя ножиками будет интереснее. А теперь пошёл!

Они побежали одновременно – Будро и тварь. Но у американца не было препятствий, а животное вскоре истерично завизжало, возмущаясь некорректным поведением наглого землянина. Иван объяснял мотивацию отборным русским матом, в который Ченс мгновенно влюбился.

«Есть шанс!» – убеждал он себя, несясь изо всех сил, почти летя над травой. Звуки позади вскоре стихли: то ли борьба закончилась, то ли слишком далеко майор оторвался. Но он не останавливался ни на миг, беспощадно сжигая остатки сил. Впереди была цель и она росла в глазах с каждой секундой.

Буквально в паре сотен метров от пещеры Будро всё же споткнулся, прокатившись кубарем по жёстко хрустящей траве, шмякнулся в болотную жижу. Хотел было бежать дальше, но, ступив на левую ногу, ахнул от боли в голени и повалился на землю.

Ничего, уже можно чуток передохнуть. Цель совсем близко. А тварь...

Он глянул на холм в сотне метров, из-за которого недавно выбежал сюда, и остолбенел. Над изумрудно-синим горбом вились хорошо знакомые мошки левитирующих шаров. В душе блеснула искорка надежды, что они сопровождают Ивана, одолевшего дракона.

Но нет, это тварь преследовала его. «Крокодиломногоножка» вышла из-за холма и на миг замерла, увидев прямо по курсу пунцового, тяжело дышащего и пыхтящего от боли измученного землянина. Животное тоже было не в лучшей форме: один глаз подбит, на шее – пара кровоточащих ран, а вместо правой передней лапы – обрубок; видимо, клешню как трофей русский унёс с собой в Вальгаллу или куда он там отправился.

Но цену он заплатил жестокую: большущий клюв инопланетный гадины алел подтёками подсыхающей земной крови.

Израненный монстр быстро терял силы, но всё ещё был смертельно опасен. Будро вскочил и поплёлся к пещере. До крови закусив губу, не думая о том, во что может превратиться покалеченная нога. Позади раздался возмущённый булькающий рык – и он невольно ускорил шаг, рискуя доконать голень.

Будро уже слышал шумное дыхание «крокодиломногоножки» и стало очевидно, что она его нагонит, если не прибавить ходу. А до пещеры – совсем чуть-чуть... Землянин вспомнил свой опыт в джунглях, бухнулся на колени и пополз на четвереньках. Боже правый! Как же он раньше-то не додумался: стало заметно легче и даже скорости чуток прибавилось.

Как только Будро ступил в тень пещеры, позади что-то щёлкнуло. Он обернулся – животное, пошатываясь, замерло на месте, словно выключилось, затем грузно распласталось на земле. Буквально в паре десятков метров от него. Он сделал это – финиш. Можно больше ничего не бояться.

Майор кое-как привстал на одной ноге, прислонившись к скале, отряхнулся. О твари он тут же забыл и вошёл в пещеру.

Левитирующие шары, неотступно следовавшие за землянином, отстали и куда-то пропали, но его это не интересовало. Для него не существовало уже ничего, кроме предвкушения великого открытия. Дрожь нетерпения сливалась с медленно утихающей адреналиновой тряской.

Сглотнув пересохшим горлом, Ченс вошёл в широкий коридор с округлым сводом, украшенный замысловатой лепниной. Слабое синеватое освещение ниспадало с поочерёдно включающихся по мере продвижения светящихся дуг на сводчатом потолке. В этом свете картины каких-то фантастических баталий приобретали зловещий смысл.

Волоча ногу, Будро брёл через коридор и сгорал от нетерпения, желая видеть то, чего ради погибло десять отличных бойцов, пожертвовал собой Иван Драго. Только что-то по-настоящему великое могло стать оправданием. Ему нужно было чудо и он молил бога, чтобы оно состоялось.

Будро выбрел в огромный, абсолютно круглый зал под высоким куполом, в центре которого сиял мощный светильник, настоящее солнце. Светило оно не так уж ярко, как показалось поначалу, это был приглушённый марсианский свет, но после пасмурного нутряного мира астероида и полумрака коридора он выглядел чертовски тёплым и радовал глаз.

Попривыкнув к свету, ошарашенный Будро заметил, что вдоль стены стоят марсиане. Тысячи. В больших нишах в три ряда друг над другом. Осознав, что в тех позах, в которых они замерли, долго стоять невозможно, майор определил, что это статуи. Как в Колизее. Только там они с внешней стороны. Присмотревшись к ближайшим, он понял, что это даже не статуи, а голограммы высочайшего качества.

Все в полный рост, метра два. Где-то парные, иногда тройками, но чаще всего – одиночные. Кожа у большинства светло-жёлтая, но есть зеленоватые и даже коричневатые. Массивные головы с мощными лбами, под которыми прятались четыре фасеточных глаза, пуговки, лишённые какого-либо выражения, смотрящие не поймёшь куда. Округлые рты с махонькими зубками и парой коротких, видимо, уже атрофирующихся жвал по бокам, обычно приоткрыты. Атлетические фигуры с длинными силовыми и миниатюрными вспомогательными руками под ними засняты чаще всего в моменты какой-то схватки. Кадры очень эффектные, героические. Кто-то целится из арбалета, другой отбивается топором от жуткой змееподобной твари, а вот два молодца схватились с уже знакомым «пауком»...

Землянин пробежался взглядом по рядам «статуй» и заметил, что вдали самый верхний ряд не завершён. Логика подсказывала: там находился последний снимок. Ещё не понимая толком, что он надеется найти, Будро направился туда.

По дороге он выискивал взглядом какие-нибудь двери, зев другого тоннеля – всё, что угодно, что походило бы на путь к заветному сокровищу. Ничего.

На полпути он отвлёкся от поисков, бросил взгляд на уже различимый последний силуэт в незавершённом ряду и замер, холодея. Это была его собственная голография, сделанная в момент схватки с одним из «пауков».