Текст книги "Таллинские палачи - 2"

Автор книги: Андрей Шахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– И ориентировались они очень уж свободно, – подхватил Игорь, – будто знали карту порта наизусть.

– Верно, – согласился Олег. – Но тогда получается, они знали, что Инга возьмет их кейс.

Стасис немного поразмыслил, затем усмехнулся:

– Получается, подсунули… Помнишь, она говорила, что курьер чуть ли не каждые полчаса открывал кейс и любовался «бабками»? Нормальный перевозчик вряд ли вытворял бы такое, но им необходимо было завлечь Ингу, приворожить кучей «зелени», да еще и легкодоступной.

– Ты уж слишком, – хмыкнул Игорь. – Нечего было Хану делать, как дарить Инге миллион «баксов», а потом с ракетами пытаться его вернуть.

Стасис пытался уловить витающую в воздухе крайне важную мысль, но в голове все путалось, вязло, оседало. Наконец, он мотнул головой и тихо произнес:

– Как бы там ни было, но меня одолевают нехорошие предчувствия.

– Вот тут я с тобой солидарен, – кивнул Игорь. – Меня тоже.

Олег склонил голову набок, поочередно глянул на друзей.

– Можно я третьим буду?

За их спинами послышался вдруг хорошо знакомый голос:

– Ребята, вот вы где!

Друзья обернулись. От появившегося возле комплекса бронетранспортера к ним бежала, размахивая увесистым пакетом, раскрасневшаяся Инга. Позади нее, заметно отставая, шел полковник Пыльтс.

– Наконец-то! – выдохнул Стасис.

Инга подбежала к машине, пряча глаза, выпалила:

– Вы уже знаете про деньги?

– Что такое? – насторожился Стасис.

– Они фальшивые!

– Как это? – изумился и даже возмутился Олег. – Ты хочешь сказать, что вся эта мерзопакость приключилась с нами из-за нескольких кило разрисованной бумаги?

Инга указала на синий микроавтобус сотрудников КаПо:

– Это они говорят.

К ним подошел полковник Пыльтс, с явным уважением посмотрел на друзей:

– Вы и есть те молодые люди, оказавшиеся сегодня в центре событий?

– А вы? – вместо ответа спросил Олег, почему-то с первого взгляда невзлюбивший полковника.

– Что я? – не понял тот.

– Мы те самые. А вы кто?

Полковник мелодично рассмеялся, пожимая каждому руку, назвал свой чин и фамилию.

– Возглавляю участвующие в операции подразделения Сил обороны.

Олег хмуро усмехнулся, отведя взгляд на море, процедил:

– Дырочку под медальку уже проколупали?

Полковник, размышляя, слегка поморщился:

– Прошу прощение, но я еще недостаточно хорошо знаю русский язык и не понял смысл…

Дверь синего микроавтобуса с шумом отъехала в сторону, и на асфальт ступили чем-то серьезно озабоченные Радченко, Райсмик, Киндель и Йыги. Заметив полковника, они тут же устремились к нему.

– Удалось ли связаться с террористами? – спросил Пыльтс, сменивший улыбку на деловые морщинки.

– Нет, – Радченко устало покачал головой. – Думаю, и не удастся…

– Я слышал, имеются серьезные подозрения по поводу подлинности перехваченных у террористов денег, – нетерпеливо перебил полковник.

– Совершенно верно, – кивнул Киндель. – Но проверку на тестере купюры проходят успешно, и окончательный ответ даст лишь тщательная банковская экспертиза.

Пыльтс заложил руки за спину, задумчиво уставился на линию горизонта, где еще виднелись точки «Екатерины» и сопровождающих ее судов. Наконец, тихо произнес:

– Если деньги фальшивые, то для чего нужен был многочасовой кровавый цирк?

Радченко прерывисто вздохнул, сунул руки в карманы.

– Мы изрядно поломали над этим головы и пришли к выводу, что задуманное осуществить им не удалось. Смерть Хана это подтверждает…

Олег немного знал эстонский и прекрасно понял смысл последней фразы. Но на всякий случай переспросил:

– Хан мертв?

– Вы и этого не знали? – удивилась Инга.

– Нет, – Стасис был в недоумении.

– Под конец боя он пытался вырваться с Садама на своем бронированном лимузине, – сказал Радченко. – Но кто-то из своих пустил в машину ракету.

Стасис вспомнил, что на «Кадиллаке» были сильно тонированные стекла, через которые почти невозможно было разглядеть сидящих в кабине, и резко спросил:

– Принадлежность трупа не вызывает сомнений?

– Трупа… – хмыкнул Киндель. – Горелого мяса там на троих хватит…

– Почему же вы решили, что в машине был Хан? – поразился Стасис.

– Больше не на кого думать, – пожал плечами Радченко.

– И еще, – добавил Райсмик. – Мы пришли к выводу, что погоня за деньгами была устроена для отвода глаз. Возможно, главную задачу выполнить не удалось, потому Хан и его компаньоны – если таковые были – оказались под угрозой мести со стороны взбесившихся своих же головорезов…

– Чушь! – хмыкнул Стасис. – По любому Хан – голова. И еще какая! Чего стоит без него эта шарага? И почему вы решили, что главное сделать им не удалось?

– Потому что никто ничего не заметил, – Киндель пожал плечами и глянул на упорно молчащего Йыги.

Стасис вскипел:

– Так они же этого и добивались! Иначе для чего им понадобился спектакль с липовыми «баксами»?

Полицейские призадумались.

– А ведь он прав, – сказал полковник.

– Похоже, – кивнул Радченко. – Однако мы уже бессильны что-либо предпринять. Судя по всему, они протащили на «Екатерину» какой-то крупногабаритный и, учитывая небывалые затраты, баснословно дорогой груз. Но судно под прикрытием заложников благополучно уходит в нейтральные воды. Мы их никак не достанем.

– Зато достанут другие, – пробормотал Стасис.

– Что ты хочешь этим сказать? – нахмурился Радченко.

– Не понимаю, как они собираются доставить свой груз по назначению, если всему миру будет известно не позже завтрашнего утра о наших подозрениях? И что это за невероятный груз, который побоялись протащить через таможню, традиционно «максанув» кому следует…

– Я бы воздержался от голословных обвинений в адрес работников таможни, – Пыльтс укоризненно покачал головой.

Все посмотрели на него, как на больного редкой австралийской болезнью, а Райсмик напомнил, что кейс с какими бы то ни было, но долларами именно сегодня благополучно прошел таможенный контроль. Полковник, приподняв фуражку, почесал лысеющую макушку и задумался.

И тут вдруг жирная точка «Екатерины» на горизонте ярко вспыхнула, а чуть погодя до компании донесся слабый отзвук взрыва. Радченко, Йыги и Пыльтс обернулись и вместе со всеми потрясенно пронаблюдали, как горящее судно быстро ушло под воду.

– Теперь мы точно ничего не узнаем, – сказал Радченко.

– Кое-что и так прояснилось, – Йыги кисло улыбнулся. – Скорее всего, на судне было оружие…

– Или взрывчатка! – подхватил Олег.

– Неосторожное обращение с огнем у бочки с порохом? – мрачно усмехнулся Райсмик.

– Вроде того, – закивал Радченко.

Некоторое время они молчали, затем Киндель с заметным облегчением спросил:

– Значит, конец истории?

– Выходит, – Радченко пожал плечами, хотел что-то добавить, но не успел.

К компании подлетел вдруг разъяренный Хансен и, прожигая Пыльтса гневным взглядом, едва сдерживаясь, процедил:

– Предупреждаю, полковник: завтра же я подам на вас в суд!

– За что? – от изумления Пыльтс забыл возмутиться несоответствующей уставу формой обращения лейтенанта.

– Только что взорвалась «Екатерина» и унесла с собой на дно последних людей, от которых мы могли получить хоть какую-то информацию о предводителях террористов и их целях…

– Вы обвиняете меня во взрыве?

– Я обвиняю вас в отдании преступного приказа уничтожать всех отступающих террористов во время ликвидации их групп в торговом порту!

– В самом деле, полковник, – сдержанно поддержал лейтенанта Радченко. Там, наверху, мы были несколько удивлены вашей позицией…

– А я все понял! – гордо заявил Стасис, и взгляды окружающих сошлись на его сияющей физиономии. – Неужели вам не показалось странным, как легко и гладко закончилась история?

– Вы о чем? – озвучил Йыги обозначенный на всех лицах вопрос.

Стасис досадливо поморщился:

– Да о том, что взрыв «Екатерины» – хорошо поставленный обманный ход. Организаторы этого цирка одним махом избавились от лишних людей и, сохранив тайну «вклада», запудрили нам мозги! Успокоившись, мы разойдемся по домам, довольные собой военные примутся ковырять дырочки под медальки, – полковник пропустил эту часть мимо ушей, – а главари потопленных болванов, под шумок погрузившие что-то небывалое на одно из торговых судов, посмеются над нами и на днях тихо-спокойно без ненужного им сопровождения береговой охраны уйдут в море.

– А ведь верно? – воскликнул Райсмик. – Теперь действительно все ясно!

– Мне становится не по себе, – встревожился Радченко. – Что же это за груз, ради которого уничтожается столько людей и денег?

Олег пожал плечами, ткнул пальцем в горизонт:

– Ну, на гонорарах своим головорезам они изрядно сэкономили.

Радченко досадливо закусил губу:

– И ведь у них почти получилось… – он повертел головой по сторонам, увидел, что у всех причалов по правую руку стоят суда. – Угадать желательно с первого тыка. Иначе может быть очень плохо…

– Хуже пережитого? – усомнился Райсмик, потом кивнул на ближайший корабль. – Может, они постоянно наблюдают за нами?

– А если нет?

Полковник, тем временем, решил действовать и глянул на немного подрастерявшегося Хансена.

– Господин лейтенант.

– Я! – Хансен вытянулся в струну.

– Немедленно верните суда береговой охраны – пусть перекроют выход из гавани. И соберите весь имеющийся в нашем распоряжении личный состав. Выполняйте!

– Слушаюсь! – Хансен умчался к бронетранспортеру.

Стасис вдруг вспомнил, как работал днем на контейнерном терминале и каким-то шестым чувством понял, где находится груз.

– Что? – встревожилась Инга, заметив, как напрягся Стасис.

– Первым делом надо проверить контейнеровоз «Нэйшнл глори».

Выждав краткую паузу, Радченко спросил:

– Почему?

– Какая разница? Да я и не могу дать вразумительный ответ.

Райсмик внимательно посмотрел на Стасиса, затем повернулся к полковнику:

– Вам ведь все равно с какого судна начинать?

* * *

Пыльтс немного растерялся, когда поднявшуюся на борт контейнеровоза группу полицейских и военных атаковали автоматчики. Такой резкости никто не ожидал. Успевшие сбежать по трапу двое солдат сообщили, что видели с десяток боевиков, которые вели себя очень уверенно и профессионально. От ранее виденных их отличало то, что ни один из них не был одет в привычные серый костюм и черную рубашку.

Стрельба прекратилась довольно быстро. К полковнику подбежал лейтенант Киви, доложил, что террористы, воспользовавшись рацией лейтенанта Хансена, вышли на связь, и протянул ему свой аппарат.

– Слушаю, – с хрипотцой произнес полковник.

– Вы там старший? – спросил неизвестный зычным командирским голосом, и Пыльтс понял, что общается с коллегой.

– Я.

– Кто я? – раздраженно рявкнул неизвестный.

Краем глаза полковник заметил на лицах стоящих в сторонке офицеров грустную усмешку и чуть покраснел. Уравновешенный ответ дался с трудом.

– А с кем имею честь?..

– С большим русским медведем!

– Значит, с Мишей?

Динамик задребезжал кратким, сухим смехом:

– Вас неплохо учили русскому языку.

– Я всегда считал своим долгом знать язык потенциального противника.

– А-а, полковник Пыльтс! Вернее, Пильтс, как наверняка звали вас на зеленом континенте…

– Мы знакомы? – полковник напрягся, потом вспомнил, что о нем уже раз десять говорили по радио, и немного успокоился.

Последовала непродолжительная пауза, затем «Миша» снова заговорил:

– Слушайте внимательно! Поскольку вам как-то удалось раскусить мой замысел, полагал, вы поняли, что груз на судне крайне необычный. Для более полной картины намекаю: у меня под рукой очень грозное оружие, и я готов пустить его в ход в любой момент, как только в вашем поведении мне хоть что-то не понравится. На ваших плечах ответственность за сотни тысяч жизней! Вы понимаете, полковник?

Пыльтс чувствовал: террорист не блефует. Можно было только гадать, что за супероружие в его распоряжении – химическое, бактериологическое? – но то, что он не побоится пустить его в ход, не вызывало сомнений.

– Что вы хотите?

– Кажется, вы поняли меня, – удовлетворенно произнес «Миша». – 0 требованиях чуть позже. Ждите.

Пришлось ждать.

Получив невразумительный приказ быть готовыми ко всему, офицеры изобразили на лицах откровенное непонимание и передали команду солдатам. Ничего не зная об угрозах террористов, все уставились на контейнеровоз и вскоре начали в душе поругивать подозрительно нерешительного и неумелого австралийского полковника. Сам Пыльтс, не задумываясь над своей нелегкой варяжской долей, лихорадочно просчитывал возможные ходы и не находил ни одного подходящего. Все его хитрости без труда перебивала зависшая над кнопкой супероружия «Мишина» рука…

А вдруг никакого супероружия на судне нет? Что, если под прикрытием мини-войны на корабль протащили небывало крупную, но городу ничем не угрожающую партию наркотиков или фальшивых денег, печально известный кейс с которыми – малая часть от общей суммы?

– Полковник Пильтс, – прошипела рация.

– Слушаю.

– Доставьте сюда тех троих парней, которые помогали девке, умыкнувшей у рас кейс с деньгами.

– Зачем? – опешил Пыльтс.

– Хочу взглянуть на них.

Полковник побагровел:

– Гражданскими лицами я не распоряжаюсь. К тому же они наверняка разъехались по домам. Требование не выполнимо.

«Миша» засмеялся:

– Нервничаете, полковник? Не любите, когда противник совершает необъяснимые поступки?

Пыльтс промолчал. Тон незнакомца снова стал резким:

– Мы захватили четверых ваших. Один за другим они будут умирать на ваших глазах каждые три минуты, и если все равно тройку интересующих меня молодцов я не получу, на пятнадцатой минуте будет пущен в ход мой страшный груз. Время пошло.

Скрипнув зубами, полковник обернулся и увидел перед собой лейтенанта Киви.

– Слышали? – спросил он.

– Да… – прохрипел Киви. – Так точно…

– Они должны находиться возле административного комплекса, неподалеку от главного входа в бытовые помещения. Воспользуйтесь моим бронетранспортером… Учтите: у вас чуть больше двух минут. Выполняйте!

– Есть! – взвизгнул лейтенант и залез в бронетранспортер.

Когда машина скрылась за углом близлежащего склада, к полковнику подошел стоявший с офицерами в сторонке лейтенант Ыунапуу. Пыльтс посмотрел на него, потом по-русски обреченно произнес:

– Мы в полной жопе.

– Простите?

Полковник рассказал Ыунапуу про заявления и требования террористов и, немного поразмыслив, добавил:

– Этот «Миша» определенно сошел с ума и в любом случае пустит в ход свое супероружие. Он проиграл – уйти уже невозможно, а в случае сдачи надеяться на сохранение жизни после всего сотворенного тоже глупо… Поэтому он хочет умереть по-своему – громко и эффектно!

– Но зачем ему парни?

– Не знаю.

Время бежало стремительно. Первая трехминутка неумолимо подходила к концу, а бронетранспортер не возвращался. Полковник не находил себе места он никак не мог повлиять на ход событий, угрожающих принять чудовищный оборот.

– Если молодые люди разъехались по домам – все кончено! – озвучил он свою главную мысль.

– Вы же сами утверждали, что трагическая развязка неизбежна в любом случае, – напомнил ему Ыунапуу. – Но мы можем попытаться… Позвольте, я изложу вам кое-какие соображения.

Пыльтс резко обернулся, взглянул на лейтенанта и, прочтя в его глазах решимость бороться до конца, немного приободрился.

– Излагайте.

Договорить лейтенант не успел. Очень скоро кругом послышался слабый гомон. Полковник обернулся, догадываясь о предстоящем, взглянул на палубу контейнеровоза и увидел стоящего у борта Кинделя. Руки его были связаны за спиной, разбитые губы уже покрывались запекающейся коркой.

– Полковник Пильтс.

Полковник медленно поднес рацию к губам, угрюмо произнес:

– Слушаю.

– Вы видите человека на палубе?

– Да.

– Смотрите дальше.

Секунду спустя грохнул мощный выстрел, и Кинделя, выгнувшегося разорванной грудью вперед, буквально смело с палубы. Переворачиваясь в полете головой вниз, он с жутким хрупом рухнул на причал.

– Следующие три минуты пошли, – деловито сообщил «Миша».

Военные зароптали. Они не понимали, почему полковник не отдает приказ на штурм обнаглевших убийц.

К счастью, через несколько секунд послышался приближающийся рев мотора, из-за угла склада вынырнул бронетранспортер. Он стремительно подъехал к вагончику, возле которого стояли Пыльтс и Ыунапуу, задняя дверца тут же распахнулась, и наружу выбежал перепуганный лейтенант Киви. Подлетая к полковнику, краем глаза он увидел распластанный на причале труп и запричитал:

– Господин полковник, я не виноват!.. Они никак не соглашались…

Из бронетранспортера вылезли, наконец, Стасис, Олег и Игорь. Их крайне недовольные лица полностью подтверждали слова несчастного Киви, выслушавшего семиэтажный мат от них и вынужденного теперь оправдываться перед полковником.

– Успокойтесь, – по возможности мягко произнес Пыльтс. – Никто вас не обвиняет.

Киви поспешно удалился, и тут же был забыт.

– Видите? – Пыльтс указал подошедшим друзьям на труп Кинделя.

– Предлагаете нам лечь с ним рядом? – угрюмо поинтересовался Олег. – А если бы этот ублюдок захотел трахнуть и порезать на ремешки вашу жену?

– Моя супруга погибла от руки террориста во время захвата самолета семь лет назад. А сегодня, если вы не поднимитесь на борт судна, сначала на причале появятся еще три трупа, а затем главарь засевших там подонков пустит в ход некое супероружие, способное, по его словам, уничтожить несколько сот тысяч таллинцев. И я бессилен что-либо изменить!

С разрешения полковника Ыунапуу попытался обнадежить друзей:

– Мы не собираемся сдавать вас, как кроликов удаву. Есть план, который при удачном стечении обстоятельств и ваших умелых действиях может помочь нам справиться даже с этой ситуацией.

В очень краткой форме он изложил свою идею и, глянув на часы, призвал:

– Решайтесь! Если верить этому «Мише», мы все равно обречены…

– Что за «Миша»? – поморщился Стасис.

– Некогда! – раздраженно воскликнул полковник. – Так вы пойдете?

Стасис тоскливо посмотрел на висящее над складом солнце. Вокруг деловито горланили чайки, воздух пах с пеленок знакомой соленостью и цветущей тиной, и все происходящее сейчас показалось абсолютно невозможным. Но рядом стояли двое взвинченных военных, на причале лежал свежий труп, и чуть ныли мышцы, напоминая о недавней беготне по всему порту.

– Ладно, раз выхода другого нет… – Стасис понуро махнул рукой и взглянул на бледного Игорька.

– А они не шлепнут нас в первую же секунду? – спросил тот не известно кого.

Стасис пожал плечами. Игорь опустил глаза, потом очень тихо произнес:

– Я тоже пойду.

Стараясь не глядеть на друзей, Олег спросил полковника:

– Они всех троих требовали?

Стасис и Игорь с грустным изумлением уставились на него. Пыльтс, не зная, что и сказать, пожал плечами, затем резко повернул голову вправо – на палубе контейнеровоза появился Райсмик.

– Полковник Пильтс, – прошипела рация.

Увидев приготовившегося к смерти еще совсем недавно воевавшего рядом с ним полицейского, Олег нервно поскреб щеку и судорожно согнул пальцы.

– Знали бы вы, как я озабочен в последнее время проблемой терроризма в нашей стране! – он подхватил друзей за руки и бросил полковнику через плечо: – Можете порадовать «Мишу»… Дрын ему в дышло!

* * *

Хан был в панике. Тщательно разработанный и обильно профинансированный план провалился! Мало того, у Волина откровенно «поехала крыша»! С едва скрываемым ужасом он смотрел на сходящего с ума полковника и понимал, что тот страстно желает умереть. И непременно с размахом, унеся с собой в могилу как можно больше народу.

Юсуп Имранович умирать не собирался, но и воспрепятствовать обезумевшему полковнику не мог. Волин сознательно отобрал для сопровождения груза самых «отмороженных» кретинов – предвидел, что план может провалиться и понадобятся люди, безразличные к смерти.

Предвидеть-то предвидел, а нервишки все равно сдали!

– Ведут, – полковник улыбнулся и сунул рацию в карман пиджака.

Хан мученически закатил глаза. Вместо того чтобы пытаться как-то спастись, Волин тратил драгоценное время на театрализованную бредятину. Видите ли, его интересует, кто именно из трех парней разгадал его замечательный замысел! Дернул черт этого Радченко проболтаться о них!

И все же Хан надеялся использовать сложившуюся ситуацию в своих интересах. Обезвредив с помощью ожидаемой троицы полковника и его роботов, можно было бы рассчитывать на снисхождение властей и сохранение жизни.

Старшина Агапов вяло двинул бровями, забросил в рот еще одну подушечку жевательной резинки и, медленно жуя, положил руки на свисающий на живот автомат. Ему и другим боевикам было плевать на неминуемую смерть: жизнь давно наскучила и не имела никакой ценности.

Хан окинул взглядом образованный составленными в два яруса контейнерами своеобразный «дворик», задрал голову вверх. Безоблачное небо манило к себе с невероятной силой, и он подумал, как много отдал бы сейчас за нары и крохотное зарешеченное окошко. Потом перевел тусклый взгляд на стоящих в дальнем углу Радченко и Хансена.

У обоих руки были связаны за спиной, да так крепко, что веревки легче было перегрызть, чем развязать. Лейтенант походил сейчас на восковую статую. Кивком головы Радченко попытался стряхнуть стекающую с рассеченной брови кровь, но ничего не вышло, и он снова уставился в пол одним правым глазом.

«От этих толку не будет», – решил Хан.

Послышались приближающиеся шаги. Двое головорезов ввели через один из двух проходов между контейнерами пока оставленного в живых совершенно потерянного Райсмика, повинуясь кивку полковника, толкнули его к Радченко и Хансену. И тут же четверо других боевиков под дулами автоматов привели держащих руки за головой Стасиса, Игоря и Олега.

– Добро пожаловать, – полковник театрально распростер руки и процедил. – К стенке их приткните.

Друзей отвели на указанное место, поставили спиной к контейнеру. Двое головорезов остались с ними и направили оружие на оказавшихся крайними Стасиса и Олега, а остальные отошли к Агапову.

Стасис, все еще находясь под впечатлением виденных на корабле трупов, посмотрел на мощное ружье в руках одного из ведших Райсмика квадратноголовых и понял, кто здесь выступает в роли палача – только его пуля могла так изуродовать грудь несчастного Кинделя.

Одетый в ладный костюм плотный мужик в центре «дворика» улыбнулся и представился:

– Полковник Волин. А это моя атомная бомба.

Только теперь Стасис обратил внимание на тускло поблескивающую рядом с полковником трехметровую конструкцию на специальной тележке. Сверху в корпусе была открыта небольшая крышка, скрывавшая под собой пульт с какими-то кнопками и заманчиво сверкающими красными и зелеными светодиодами.

– Неужели вас не интересует, чего я хочу? – с легкой досадой спросил Волин.

Друзья молчали. Стасис, тем временем, насчитал во «дворике» восемь боевиков и пришел к выводу, что тягаться с такой силой будет крайне затруднительно. Еще человек пять на верхней палубе следили за войсками.

Держащий под прицелом Олега лысый, жилистый коротышка чуть скосил взгляд, свободной рукой полез в нагрудный карман своей лиловой рубашки.

– Отставить! – прикрикнул полковник. – Смотреть в оба! Если верить нашему другу Юсупу Имрановичу, от этих парней можно ожидать больших неприятностей.

– Мне че-то не верится, – чавкая, признался Агапов. – Этот, в центре… еще ниче, потягается. Тот, шо справа, – он поднял палец лежащей на автомате руки и направил на Стасиса, – хиловат. А длинный вааще…

– Слушайте, граф, – Олег посмотрел на стоящего далеко за Волиным бледного Хана. – Изобразите-ка по старой дружбе на лбу этого теоретика мелом крестик. Я потом возьму его за ориентир.

Агапов неприятно осклабился, чавкающим хмыканьем подчеркнул свое презрение к словоохотливому пленнику и перевел взгляд на командира.

Узнав Дариева, Стасис усмехнулся и крикнул понурому Радченко:

– Я же говорил: Хан не из тех, кто помирает в самый интересный момент! – и взглянул на полковника. – А кого вы в «Кадиллак» усадили?

Волин безразлично пожал плечами:

– При чем тут «Кадиллак»?.. – глаза его вдруг расширились. – Так это ты раскусил мой план?

Стасис промолчал.

– Конечно, ты, – заулыбался полковник и тут же погрустнел. – Ну, вот и все – то, что меня интересовало, я уже знаю, – он посмотрел на пульт бомбы, краем глаза проследил за откровенно нервничающим Ханом и вновь повернулся к пленникам. – А знаете ли вы, какие деньги готов был заплатить Хаддад за эту прелесть? – он вздохнул, склонил голову набок. – Только и эти миллионы всего часть настоящей цены. За гроши державу раскупают!

– Продавцов больно много, – буркнул Олег.

Лысому замечание очень не понравилось, и он врезал подопечному ногой в живот. Олег сдавленно застонал, но не согнулся.

– Неверно оцениваешь людей, старина, – укорил Агапова Волин. Парень-то неплохо держит удар.

– Насрать. И не таких ложил.

Еще не оправившись, Олег сдавленно прохрипел:

– Так на чем мы остановились?

Он понимал, что полковник жаждет выговориться, как-то оправдать провал и поубавить позор хотя бы в собственных глазах. А говорящий, тем более, в таком состоянии обязательно теряет осторожность и может совершить ошибку.

И полковник продолжил:

– Как замечательно все шло! Нашли продавцов – жадных, но деловых, набрал я отличную команду, протащили бомбу через границу и привезли в Таллин… И на тебе! – полковник, кажется, готов был расплакаться. – Человек Юсупа Имрановича в таможенном начальстве погорел вдруг на какой-то мелкой афере – контрабанда на семь тысяч долларов… – он тихо засмеялся. – Идиот, – неожиданно переменившись в лице, повернулся к Хану. – Дорогой мой, ну почему все чинуши такие жадные?

Хан заподозрил неладное, попятился назад, потеряв над собой контроль, суетливо полез в карман. В руке Волина тут же оказался увесистый МКЗ. Первым делом он прострелил Дариеву запястье волосатой руки, показавшейся из кармана с пистолетом, затем коленные чашечки обоих ног. Хан с криком повалился на пол, отполз пару метров назад и сел, прислонившись спиной к контейнеру. Он догадывался, что не будет пока убит, поэтому перестал бояться; стиснув зубы, прижал к груди трясущуюся раненую руку и уставился на небо.

Волин действительно оставил его в покое, обернулся обратно к пленникам и, размахивая к их ужасу пистолетом, как ни в чем ни бывало продолжил:

– Что же было делать? Искать другого человека? На это нужно много времени. А мы его не имели – было слишком опасно неделями сидеть на бомбе и ждать появление наверняка уже идущих по следу ищеек из ФСБ. Тогда и родилась…

Волин вдруг осекся и прислушался. Подозревая, откуда исходит смутивший его звук, Игорь крикнул:

– Ты все равно лохонулся!..

– Молчать! – крикнул полковник, направил на него дуло пистолета и снова прислушался.

Секунды через три он вскинул руку вверх и стал стрелять в карабкающихся по стреле крана прямо над ним нескольким военным. Один из них сразу же с криком упал на контейнеры, остальные стали слабо отстреливаться: их явно пугала перспектива попасть в бомбу. А боевики, ничего не боясь, открыли по ним лавинный огонь, и тела посыпались одно за другим.

Олег схватил дуло приткнутого к груди автомата, рывком отвел его в сторону и сильным ударом ступни в челюсть вырубил злобного лысого.

Долей секунды позже Стасис отбил ногой ствол направленного на него автомата, ударом этой же ноги в голову противника заставил его пошатнуться и выронить оружие. Однако, поборов головокружение, парень блокировал метнувшийся к лицу кулак и мгновенно нанес ответный удар ногой в плечо. Стасис чуть было не упал.

– Пригнись! – крикнул сзади Олег.

Игорек, повиснув на плечах Стасиса, заставил друга осесть на корточки. Над их головами прогремела короткая очередь, и прострелянный противник Стасиса повалился на спину.

В контейнер чуть выше пригнувшихся друзей звонко забарабанили многочисленные пули. Олег открыл ответный огонь. Секунды через три, подобрав валяющийся рядом автомат, к нему присоединился и Стасис.

– Хватит! Хватит уже! – заголосил вскоре Радченко.

Стасис и Олег прекратили стрельбу, все трое осторожно поднялись и глянули на прижавшихся к контейнеру у дальнего прохода взъерошенных полицейских. Весь «дворик» был устлан трупами. Однако имелись и живые.

Хан по-прежнему сидел в обнимку с кровоточащей рукой и тоскливо смотрел на небо. Метрах в двух от его ног в луже крови лежал, скорчившись, белобрысый солдат. Он издавал жуткие сипящие звуки и явно доживал последние минуты.

А на другой стороне «дворика», прислонившись спиной к контейнеру, сидел восково-бледный Агапов. Он, не мигая, смотрел то на друзей, то на автомат в паре шагов от него и тщетно пытался сдержать руками хлещущую из живота кровь.

Потом взгляды его и Олега встретились. Агапов снова изобразил на лице откровенное презрение и нарисовал на лбу окровавленным пальцем очень ровный крестик. Олег пожал плечами, вскинул автомат и выполнил последнюю волю норовистого старшины.

– Двое ушли, – Радченко кивнул на проход.

– А где литеха? – спросил Олег и осекся: мертвый Хансен лежал в том же углу, в котором еще минуту назад стоял рядом со своими товарищами.

Позади, где-то на верхней палубе, загремела пальба.

– О, зашевелились! – с сарказмом воскликнул Олег.

– Неужели все? – расплылся Игорь.

– Когда развяжете нам руки, – буркнул Радченко, – для вас и в самом деле будет все.

– Не-а! – раздался из-за контейнеров гулкий возглас шишковника.

Друзья переглянулись. Выставив автомат вперед, встревоженный Олег широкими шагами приблизился к бомбе и, глянув на пульт, сдавленно прохрипел:

– А таймер-то стрекочет!

– И стремительно! – засмеялся Волин. – Я включил его еще до вашего прихода – подстраховался. Мой последний план вы не сорвете!

– Скотина! – воскликнул Олег и сник.

Стасис и Игорь подошли к нему, взглянули на таймер. До взрыва оставалось чуть больше четырех минут.

– Зря старались, – горько усмехнулся Игорек, достал сигареты. – Даже покурить толком не успею, – он глянул на Стасиса. – Будешь?

Но тот его не слышал. Упорно не желая мириться с судьбой, он направил автомат на Хана:

– Эта штука выключается?

– Если бы… я знал… – Хан покряхтел и, борясь с тошнотой, зажмурил глаза.

– Обидно, не правда ли? – спросил Волин.

Райсмик в сердцах сплюнул и присел на корточки, а полковник продолжал:

– Казалось бы, вы выкрутились из самой безнадежной ситуации. Но все усилия, оказывается, потрачены впустую!

Стасис посмотрел на скисших друзей, хотел было убедить их бороться до конца, но понял, что времени на это нет, и пошел к проходу, из-за которого по-прежнему доносился голос полковника.

– Теперь вы чувствуете примерно то же, что ощутил и я, узнав о провале… Как оно? Но вы еще ждете неизбежной и крайне нежелательной смерти, знаете, что совсем скоро погибнут многие ваши родственники и друзья… Что друзья – города на карте не останется!

Стасис подошел к концу прохода, приготовился к броску.