Текст книги "ПИСЬМО В НИКУДА - Электронно-почтовый роман"
Автор книги: Андрей Буторин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
Я мечтал о лунных горных цирках
И о марсианских руслах рек.
Я мечтал меж кольцами Сатурна
Прошмыгнуть космической иглой,
В их рисунок сказочно-ажурный
Я узор хотел добавить свой.
Россыпь звезд мечтал увидеть близко,
Без помех воздушной кисеи,
Но... на кухне я жую сосиски,
Сухари макаю в кисели.
И, взглянув сквозь форточку на небо,
В крошках звезд увидев Млечный Путь,
Вспомнил: «Молока купить и хлеба, -
Мне жена сказала, – не забудь!»
Саня замолчал, осторожно поглядывая на нас, ожидая реакции. А мы с Катькой молчали. Катька – обалдевающе-изумленно, а я, хоть и тоже обалдел, конечно, но при этом думал, поражаясь: «Да ведь это же обо мне! Как сумел Саня подслушать мои мысли?!»
– Что, очень плохо? – так ничего от нас и не дождавшись, спросил Саня.
– Бесподобно, Санечка! – всплеснула, наконец, руками Катька. – Я горжусь знакомством с тобой!
– Да ну, пустяки это... – махнул рукой Саня. – Если честно, я считаю свое стихоплетство баловством, гимнастикой для ума...
– Ничего себе гимнастика, – пробормотал я. – С элементами силовой акробатики...
– Так тебе понравились стихи? – напрямую спросил меня Саня.
– Не то слово... Это ж обо мне! – озвучил я свои мысли.
– В каком смысле? – вновь задал свой излюбленный вопрос Саня. Зато по Катькиному выражению лица я увидел, что она вспомнила наш недавний разговор и все поняла.
– В том самом! – хлопнул я Саню по плечу. – Так ты, значит, тоже?
– Что тоже? – Саня «прикинулся шлангом», но я-то видел, что он меня прекрасно понял.
– Тоже болел звездами... – все же ответил я на его вопрос.
– Еще как, – признался Саня. – Я даже в летное поступал.
– Поступал?! – ахнул я. – И что?
– По зрению не прошел, – вздохнул Саня. – Правый глаз – ноль-девять, левый – ноль-восемь. Для жизни – нормально, для неба – табу!
– А операция... – начал я, но Саня как-то вдруг злобно даже зыркнул на меня.
– Мама нас с сестренкой одна растила, – мягко пояснил он, как бы извиняясь за свой взгляд. – Учительницей работала. – Дальше он объяснять не стал, и так все было понятно. Сколько получает учительница – и сколько стоит операция!
– Ты хоть поступал... – опустил я голову. – А я помечтал-помечтал – и все на этом!
– Зато тамты летаешь! – сказал Саня с плохо скрытой завистью.
– Мне от этого не легче! – «успокоил» я его.
– Нам надо будет обязательно расспросить тогоМаксима обо всем! – загорелся вдруг Саня. – Ведь он столько может нам порассказать! Этого ни в одной книжке не прочитаешь!
– Рассказать-то он может, – опустила Катька Саню с небес на землю. – Захочет ли?
– Между прочим, – посмотрел я на часы, – прошло уже почти сорок минут!
Не сговариваясь, мы как дети рванули в Санину комнату.
20.
Саня пулей влетел во Всемирную Сеть (модем у него был приличный, как и все остальное «железо», впрочем). Выпрыгнул из-за стола словно чертик из табакерки, уступая место Катюхе. Та же, напротив, подошла неспеша, медленно опустилась на стул, одернула юбку, поправила зачем-то прическу...
Саня аж застонал. Я тоже начал нервно подпрыгивать на месте (почти как Геша).
– Ну, ну, ну!!! – не выдержал Саня.
– Что с тобой, Санечка? – жеманно обернулась к нему Катька. Увидев мои мелкие, но частые прыжки, она озабоченно обратилась и ко мне тоже: – Максим, ты что, в туалет хочешь? Так сходи, мы подождем! Правда, Санечка?
Бедный Саня мелко затрясся. А я разозлился.
– Издеваешься?! Терпенье наше испытываешь?! Это же... да это вообще! – не нашел я нужных слов.
– Это просто некрасиво! – выпалил Саня и сам испугался своих слов: – Прости, конечно, за грубость...
Катька вдруг весело заржала, запрокинув голову и тряся своими волосьями.
– Ах, тебе смешно?! – вспыхнул я уже на самом полном серьезе.
– Конечно... гы-гы... – давясь смехом, сказала Катька. – Конечно смешно! «Прости за грубость!» Ой, не могу! Ха-ха! – залилась она снова. – А где... гы... а где грубость-то? Ой, ха-ха-ха! «Некрасиво» – грубость? Ой, я сама сейчас... Мне самой в туалет нужно!
И ведь побежала же! Ну не издевательство ли?
– Ладно, Сань, – положил я ладонь на Санино плечо. – Успокойся, не вибрируй! Такая уж она есть! Катька – одно слово...
– Веселая... – все еще продолжая мелко подрагивать, сказал Саня. – Чувство юмора в человеке – едва ли не самое главное. После ума, конечно! Повезло тебе с женой!
– Мне повезло?! – притворно возмутился я. – Вот с этой вредительницей?! Ты в своем уме?
А Саня меня, похоже, и не слушал, продолжая:
– Эх, а моя вот Наташка – ну всем хороша, ничего не скажешь, но... Чтоб вот так... С ней шутить – даже как-то и не тянет. Вроде бы и умная, а с юмором – проблемы какие-то. Всегда спокойная, серьезная, деловая...
– Еще неизвестно, что лучше! – буркнул я. – Юмор – он тоже в меру хорош! А то никаких нервов не хватит.
Когда Катька вернулась, все так же неспеша, мы с Саней поспешно, не сговариваясь, вернули себе надутый вид.
– Ладно, не дуйтесь! – примирительно сказала Катюха. – Сейчас посмотрим!
И она посмотрела. Посмотрели и мы с Саней. Было письмо. Было!
«Уважаемая Екатерина!
Прочитал Ваше письмо и сразу даю ответ.
Наверное, Вы поймете меня, если я скажу, что не могу вот так, до конца, поверить Вам... Хотя многое после Ваших объяснений становится на свои места. Да, я писал Люси неоднократно. Да, мне приходили сообщения о том, что такой адрес не существует. Перед этим я действительно, в силу обстоятельств моей профессии, некоторое время не имел возможности ей написать, поэтому, когда такая возможность появилась, и я наконец-то написал и получил в ответ первое подобное сообщение, я решил, что Люси на меня обиделась и аннулировала ящик... Да, я переживал, потому что для меня тоже переписка с Люси стала не просто развлечением от скуки... Впрочем, развивать эту тему не стану.
И вот, я получил первое Ваше письмо. Вспыхнула надежда, но и с тревогой вместе, и с понятными чувствами к Вам. Второе Ваше письмо меня, честно скажу, ошарашило, причем, тревога за Люси меньше не стала. А вот надежда разгорелась сильней.
Не знаю, к какому бы решению я все же пришел, если не рискнул бы принять Ваши объяснения a priori. Хотя нет, не совсем a priori! Я отправил-таки пару коротеньких писем на те адреса моих знакомых, в существовании которых я не сомневался. И в обоих случаях я получил сообщение о невозможности доставки из-за отсутствия этих адресов. Поэтому я решилВам поверить. Именно так: не поверил, а решил поверить.
Что ж, я приношу Вам свои извинения за мое первое письмо. Надеюсь, Вы правильно поняли мое состояние.
Принимаю я и Ваше предложение о помощи. Мне просто ничего более не остается, поскольку я не знаю ни фамилии Люси, ни места ее жительства. Причем, я действительно склоняюсь больше ко второму из предложенных Вами вариантов: пусть Люси сообщит свои координаты. Я немедленно отправлюсь к ней, как только получу от Вас ее адрес. И если я найду ее, мне ничего не останется, как поверить Вам до конца. В таком случае я обязательно напишу Вам, и мы обсудим детали этого невероятного явления.
Но даже сейчас я готов сообщить Вам, что в истории я, к сожалению, не силен. Я космонавт, а не историк! Только остатки знаний, полученные в гимназии, да кое-что из фильмов и книг. Одно могу сказать: насколько я помню, в феврале 1917 года ничего необычного не происходило, если не считать того, что шла мировая война. Но она началась в 1914 году, а закончилась в 1918-м. Да, были смута и недовольства в тылу, поражения на фронтах, но были и военные победы, и успехи в мирной жизни. Главное, что Россия с союзниками победили, что трудности оказались преодоленными! Неужели у вас произошло иначе? Не хочется даже думать об этом!
Еще Вы спрашиваете о Ленине. Фамилия на слуху, но конкретно вспомнить не могу. По-моему, он как-то связан с той самой смутой, о которой я Вам упомянул. Да! Я все же вспомнил, что как раз где-то в 1917 году зрели в реакционных кругах замыслы о создании некоего Временного правительства, способного заменить в стране монархию! К счастью, этим замыслам не суждено было сбыться, а вот Ленин – не он ли и собирался возглавить это Временное правительство?
Простите, Екатерина, я ведь говорил уже, что историк из меня никудышный. Но мы с Вами обязательно еще все обсудим, я специально почитаю нужную историческую литературу! Вот только найду сначала Людмилу. Хорошо?
Надо ли говорить, как я жду Вашего письма!
Привет... мужу.
Максим».
Мы посмотрели друг на друга. У всех на лицах сияли победные улыбки. Хотя, если подумать, какая тут может быть победа, да и над кем? Просто сделали доброе дело, и оно удалось. Впрочем, не до конца еще сделали...
– Освободи-ка место, – слегка подтолкнул я Катюху в бок.
– Людмиле будешь писать? – догадалась моя умница-жена.
– Папе римскому, – съязвил зачем-то я. Но Катька не обиделась. Я ж говорю – умница!
– Так ты все-таки достал его адрес? – хмыкнул Саня. Наконец-то он стал приходить в себя. А то в последнее время я его и узнавать уже перестал.
– Ладно, все, – перешел я на серьезный тон. – Пошутили – и хватит! Переходим к кульминации. Сейчас все будет зависеть от того, поверит мне наконец-то Люси, или нет.
– Э-э! Ты что там задумал?! – встревожилась Катька.
– Я хочу написать Люси правду!
– Какую еще правду?! – чуть не прыгнула на меня жена.
– Правда – она одна! Я считаю, что время игр прошло. Опишу Людмиле всю сложившуюся ситуацию...
– Да ты в своем уме?! – грубо перебила меня Катька. – Ты что, хочешь все испортить?! Девчонка только-только стала приходить в себя, поверила, что ты – ееМаксим, а теперь ты опять хочешь рассказать ей прежнюю сказочку?
– Какую же сказочку?! – возмутился я. – Я ей как раз правду хочу рассказать!
– Это для тебя правда, для меня, для Сани, – не унималась Катька, – а для нее – именно сказочка и ничего более! Мало ты ей уже правды писал? И что из этого вышло?
Катька была, конечно же, права. Но что тогда делать? Я так и спросил:
– И что же тогда делать?
– Как что делать? Проси у нее адрес, обещай приехать, прилететь, примчаться! И все, никаких правд! Сообщим адрес Максиму, а там уж он сам ей расскажет все! Неужели непонятно? – Катька смотрела на меня так, что мне даже стало ее жалко за дурака-мужа.
– Ну, дурак я, дурак! – сказал я открыто. – Что теперь сделаешь!
– Пора умнеть. Пиши давай! – отрезала Катька.
– Да, ты уж напиши, Макс, – подал голос Саня. – Что-то неспокойно у меня на душе. А ну как закроется канал? Не успеем – что тогда?
– А может разве закрыться? – разинул я рот.
– Не только может, но, я думаю, закроется обязательно! – нахмурился Саня. – Я вообще удивляюсь, что он так долго открыт... Не должно такое соединение быть устойчивым и долговременным.
– Так чего я тогда сижу?! – воскликнул я и принялся за дело.
– Давай я наберу! – полезла ко мне под руку Катька.
– Не мешай! – огрызнулся я. Ишь какая! Сама, небось, Саню отшила, а ко мне лезет!
Наконец-то наступила тишина, в которой клацали только лишь клавиши под моими пальцами.
Минут через пять я откинулся в кресле.
– Все! Читайте.
– Прочитали уж! – откликнулась Катька. – Нормалек, можешь слать. Да, Саня?
– Не поэма, конечно, но сойдет, – небрежно сказал Саня, напыжившись от гордости, что Катька обратилась к нему за советом.
Я сделал вид, что пропустил его остроту мимо ушей и щелкнул «мышкой» по кнопке «Отправить». А отправил я следующее:
«Люси, здравствуй!
Прости меня, Бога ради, что не ответил тебе сразу! Ты знаешь мою службу – не всегда все от меня зависит. Но я пишу тебе сразу, как только появилась первая возможность, потому что...
Люси, ты написала мне столь серьезные вещи, что я принял решение: нам нужно встретиться! Не дело доверять свои чувства единичкам и ноликам, в которые превращают их бездушные электронные устройства!
Мы должны поговорить наконец-то, глядя друг другу в глаза. Прошу, срочно сообщи мне свой адрес. Где бы ты ни жила – я приеду к тебе!
Очень-очень жду!
Твой Максим».
21.
– Так-то оно конечно, а случись какое дело – вот-те и пожалуйста! – пародийно окая, непонятно к чему выдал Саня.
– Чего ты? – посмотрела на него Катька.
– Да так, ничего, – ответил Саня, поежившись. – Нервничаю я.
Понервничать было от чего. Прошло уже полтора часа, как я отправил Люси письмо. А в ответ – тишина... Пустота, то есть.
– Может, поедим? – предложила Катька. Как-никак, свой супружеский долг она понимала и в том, чтобы муж был накормлен. А может и сама проголодалась.
– Да у меня там есть-то особо нечего, – почесал в затылке Саня. – Макароны только да картошка.
– Вот картошки и пожарим, – обрадовалась Катька. – И макароны сварим, если хотите.
В ответ на эти слова в моем животе заурчало.
– Вообще-то можно, – перевел я звуки родного желудка. – Ты как, Сань?
– Как хотите, – пожал Саня плечами. – Если вы будете, то и я поем. Сейчас, пойду сделаю. – Он встал и неохотно поплелся на кухню.
– Сиди уж! – крикнула вдогонку Катюха. – Я приготовлю. Покажи только, где и что там у тебя лежит.
Саня и Катька скрылись на кухне. А я снова, в который уж раз, зашел в свой почтовый ящик. Вернее – попытался зайти, потому что компьютер мне выдал вдруг сообщение: «Пароль неверен. Повторите». Видимо, мозги мои уже «замылились», или нажал случайно не ту клавишу. Я снова ввел пароль, уже внимательно глядя на клавиатуру, но результат оказался прежним: «Пароль неверен...» Странно! Что еще за чудеса? Я закрыл вообще браузер, не разрывая модемного соединения, затем открыл снова. Зашел на Mylnitsa.ru, набрал свой адрес, пароль... Во, гадство – опять «пароль неверен»! Да что же это такое?
– Са-а-ня! – заорал я жалобно.
– Отстань, я картошку чищу! – послышалось из кухни.
– Какая, на фиг, картошка! – в три секунды допрыгал я до кухни. – Я в свой ящик зайти не могу!
– Ну, подожди чуток, – отмахнулся Саня зажатым в кулаке ножом. – Может, сайт перегружен...
– Ничего там не перегружено! Он пароль мой не хочет принимать!
– Введи еще раз, внимательней, тщательн ее, – принялся вновь стругать картофелину Саня. – Может, регистр не тот, посмотри, или раскладка.
– Я три раза уже пробовал!
– А нужно – се-е-емь, – идиотско-ласковым голоском пропел Саня. – Семь раз, так сказать, отмерь...
– Да ты что, не понимаешь, что случилось?! – гаркнул я на Саню, отчего тот выронил нож.
– Обалдел что ли? – пробормотал он испуганно. – Орать-то так зачем?
– Так ты же ни хрена не понимаешь! – продолжать кричать я, правда – уже потише.
– Ты хочешь сказать, – перестала помешивать макароны Катька, – что канал закрылся? – И тихо охнула, прикрыв рот ладошкой.
– А что еще... – развел я руками. – Вот и Люси почему не может достучаться...
– Не-е... – испуганно проблеял Саня. – Ведь мы тогда нормально входили!
– Может, с тойстороны началось! Откуда мы знаем!
– Неужели не успели... – Катькины глаза сразу повлажнели, а нос покраснел.
– Кать, ты только не реви! – нежно погладил я голову жены. – Пусть сперва Саня посмотрит, вдруг я и правда не то что-то сделал...
Саня бросился с кухни, вытирая грязные руки прямо о джинсы.
– Какой пароль-то?! – заорал он из комнаты.
Я пошел к Сане.
– Давай, я сам введу! – сказал я ему.
– Ты уже вводил... Давай, говори, поменяешь потом – делов-то!
– Стоп... Так ты ж его знаешь! Ты ж мне ящик открывал!
– А ты что, так его и не поменял?
– Нет... Я как-то и не думал даже...
Саня осуждающе покачал головой, но стал вводить пароль. Раскрылось окно моего ящика... а в нем – «1 непрочитанное сообщение»!
– Ура-а-а!!! – заорал я во все горло, бросившись обнимать Саню.
На мой крик выскочила из кухни Катька.
– Что, есть?! – замахала она вокруг головы шумовкой.
– Есть, есть, есть!!! – продолжал вопить я. – Саня, открывай!
Саня посмотрел на меня как на слабоумного, продолжая покачивать головой. Но видно было, что и сам он рад безумно.
– Пароль у него неверный... – забурчал Саня, открывая папку «Входящие». – Трех букв ввести не может правильно!
– Да правильно я вводил! – радостно выпалил я.
– Ага... Чего ж тогда не смог зайти?
– Не знаю! – отмахнулся я от Сани. – Давайте письмо читать!
«Милый, милый мой Максимушка!
Никогда я не была еще, наверное, такой счастливой, как сегодня!
И никогда еще не была я такой расстроенной, как эти два последних дня, ведь после того, как я написала тебе о своих чувствах – я не отходила от компьютера, ожидая твоего ответа... Я так боялась, что он не придет, или придет, но такой, что...
И вот его все не было и не было, а моя надежда все таяла и таяла, а я уже плакала и плакала... Дура я, да, Максимушка?
И вот представь, только сегодня я вышла, наконец-то, из дому – и как раз в это время пришло твое письмо! Ну, это ж надо так! Как специально!
Ой, Максим, не могу поверить, что ты ко мне приедешь... Я сдохну, наверно, от ожидания и... от страха! Но если ты не приедешь – я сдохну уж точно!
Поэтому едь скорее, мой любимый! Мой адрес: Вологодская обл., г.Великий Устюг, ул.Кузнецкая, д.10.
Жду-жду-жду!!! Люблю-люблю-люблю!!! Целую-целую-целую!!!
Твоя по уши влюбленная Люська!»
—Ай! – вскрикнула вдруг Катька и побледнела.
– Ты чего? – кинулись мы к ней с Саней.
– Это ж... мой адрес! – прошептала Катюха белыми губами.
– Катя, ты чего? – испугался я за жену. Вот ведь к чему приводит увлечение непознанным!
– Я ведь родом из Устюга, – обвиняюще глянула на меня Катька. – Ты что, забыл? Я, пока в институт поступать не уехала, там и жила... на Кузнецкой, дом десять... Мама моя до сих пор там живет. Она же нас с тобой каждое лето ждет в гости...
– Прости, Катюха! – со всего маху хлопнул я себе ладонью по лбу. – Это на меня чудеса все эти так подействовали! Но что же тогда получается? Почему Люси там живет?
– Максим, а вдруг она... моя сестра? – Катька даже задрожала. – Ну, то есть – как мы с тобой рассуждали... зачатая в том мире в другое время и в других условиях... То есть как бы и я, только не совсем.
– Да она ведь вроде не похожа на тебя...
– А что, есть фото? – встрепенулся Саня.
– Есть, там... – ткнул я в экран монитора.
– Посмотреть можно? – одновременно спросили Саня с Катькой.
Я нашел второе пришедшее от Люси письмо и открыл файл Lussi.jpg. Вновь екнуло мое сердчишко, когда глянула Люси с экрана своими серыми глазищами.
– Ну-ка, ну-ка... – отстранил меня Саня и сел за клавиатуру. Он сохранил фотографию Люси на жестком диске, а потом запустил какую-то графическую программу и принялся колдовать. Сначала он убрал пышную прическу Людмилы, а вместо нее быстрыми мазками набросал как бы короткую стрижку светлой краской. Затем выделил нос Люси и чуть-чуть потянув за уголок выделенной области, увеличил его. Потом Саня притенил немного у Люси скулы, сделав их более выпирающими, немного более тонкими сделал губы... В общем, все делалось, конечно, грубовато – впопыхах, на скорую руку, – но когда Саня встал из-за стола, отойдя чуть в сторону, чтобы издали полюбоваться на дело рук своих, я громко ахнул. С экрана монитора смотрела теперь на меня... моя Катюха!
– Вау! Да это же ты! – выразил я свое изумление, переводя взгляд с экрана на настоящую Катьку.
– Что-то есть... – пролепетала она, вновь слегка побледнев.
– То-то она сразу показалась мне чем-то знакомой, – почесал я затылок. – Недаром она мне понравилась...
– Значит, понравилась все-таки? – сощурилась Катька.
– Так ведь... как ты можешь мне не понравиться! – нашелся я.
– Ну-ну! – продолжала щуриться Катюха, но видно было, что размышляет она уже не о моей «любвеобильности». В итоге своих размышлений Катька сказала: – В общем-то, ничего особенно странного в этом нет... Я имею в виду, что Люси на меня похожа. Устюг, хоть и называется Великим, на самом деле – городок небольшой. Это в средние века он имел большое значение, потому что лежал на пересечении торговых путей. А сейчас – провинциальный городишко; красивая набережная с историческими памятниками, церквями и прочим, современной застройки очень мало, а в основном – частный сектор. Кузнецкая улица как раз относится к частному сектору. Дом, в котором я жила, стоял на этом самом месте Бог знает, сколько лет, даже веков, может быть. Последний раз мой дед перестроил его еще до моего рождения. А мама жила в доме напротив. Ее предки тоже местные, жили там же и до революции. Так что ничего удивительного в том, что мои родители появились на свет и встретились нет. Удивительно другое – почему и там судьба каким-то образом связала Максима со мной?.. То есть, с Люси, конечно, но это почти одно и то же.
– Ты сама и ответила – судьба! – ввернул я. – Значит, ты – моя суженая. И никуда тебе от меня не деться!
– Я никуда и не собираюсь деваться. Но все-таки странно. Такое впечатление, что нами кто-то играет... Как в театре, или в кино. Все роли изначально расписаны, только сценария почему-то два, а может и больше... Несколько версий – на разный вкус.
– Это не кино, это программа! – вскинулся Саня. – А развилки – это условные переходы! Там стоит оператор условия, типа If, кто не знает – это «если» по-английски. Вот и получается: если царь отречется от престола в феврале семнадцатого – получим наш мир, если не отречется – получим мир Люси и Максима! И таких «если» может быть понатыкано очень много!
– А зачем? – спросил я.
– Ну, не знаю! – развел Саня руками. – Программы на разные случаи жизни бывают! Может быть даже – это игра, как Катя сказала. Сидит сейчас какой-нибудь всевышний мальчик и играет нами...
– А надоест – вырубит свой компьютер к чертям! – закончила Санину мысль Катька.
– Тем более – он у него что-то засбоил... – невесело усмехнулся Саня.
– Кстати, да! – поднял я указательный палец. – Если сейчас тот «компьютер» починят, то связь между нами и Максимом оборвется! А мы ведь ему не послали еще адрес Люси!
После моих слов все мы сразу засуетились, пытаясь одновременно сесть за Санин комп. Но Катюха быстро нас с Саней распихала по сторонам и начала строчить письмо Максиму:
«Максим!
Мы связались с Людмилой!
Вот ее адрес: Вологодская обл., г.Великий Устюг, ул.Кузнецкая, д.10.
Она тебя очень-очень-очень ждет! И любит, поверь мне, Максим!
Кстати, как оказалось, Люси – это мое воплощение в том мире. У нас общая родина, общие родители и, видимо, общая судьба. А я очень-очень люблю своего Максима, поэтому уверена, что и Люси тебя любит так же.
Максим, похоже, связь между нашими мирами недолговечна, она начинает уже пропадать. Поэтому не буду затягивать письмо – боюсь не успеть...
Но ты все же попробуй потом написать мне, когда встретишься с Люси, и она пусть напишет Максиму.
Ребята, любите друг друга! Поцелуйте друг друга за нас! Счастья вам!
Катя».
Я читал это письмо и чувствовал, как комок встает в моем горле. Катюха моя, Катюшка... Очень-очень меня любит! Я не выдержал и крутанув вертящийся стул, на котором сидела Катька, лицом (Катькиным, естественно) к себе, наклонился и поцеловал свою жену так, как, наверное, никогда еще не целовал. Она неожиданно заплакала, но какими-то светлыми, сияющими слезами и прошептала:
– А ты не знал, что ли?
Поняла, поняла моя Катенька смысл этого поцелуя.
– Теперь точно знаю! – ответил я.
Саня во время наших неожиданных действий деликатно отвернулся, но, наконец, кашлянул и сказал:
– Отправляйте письмо! Чует мое сердце неладное.
Катька потянулась к «мышке», но я ее остановил:
– Подожди! Пожалуйста, всего пару секунд!
Я дотянулся до клавиатуры и сделал в конце письма приписку:
«P.S. Максим, привет! Это я – Макс! Я ужасно рад, что там ты летаешь! Полетай за меня тоже! Ведь я – это ты, а ты – это я. Только тебе повезло больше... Но только в этом! В остальном у нас обоих все о’кей, потому что Катька-Люси у нас с тобой тоже одна, и она классная девчонка, поверь мне! Лети к ней и люби ее! Не пожалеешь!»
Катюха нажала кнопку «Отправить», и мы снова принялись целоваться. Бедный Саня скрылся на кухню.
22.
Мы не стали больше дожидаться ничьих писем, мы убежали домой, оставив Саню в молчаливом недоумении. Мы любили друг друга истово, самозабвенно, до сладкой одури, до сумасшедшего восторга...
Медовый месяц вернулся к нам из не столь далекого прошлого. Только он был теперь наполнен пряным настоем проверенных чувств; мы не изучали друг друга робко, как в первые наши дни, а дарили себя друг другу полностью, без остатка. Медовый месяц словно сконцентрировался для нас в одни сутки, но мы знали, мы были теперь уверены, что таких суток будет у нас еще не один месяц.
Когда я пришел во вторник на работу, счастливо улыбаясь непонятно чему, Валя с Юлей испуганно переглянулись и наперебой защебетали:
– Ой, Максим, как ты похудел!
– Ты так изменился, тебя даже не узнать!
– Наверное, очень плохо себя чувствовал?
– Нет, девчонки, тут вы не угадали! – ответил я. – Я просто замеч-ч-чательно себя чувствовал!
Словно подслушав мои слова и решив, что замечательно себя чувствовать долго человек не имеет права, в кабинет вбежала, охая, Гена.
– О-о-х-х!!! – остановилась она передо мной, как паровоз у полустанка, продолжая вращать руками-рычагами. – Ну? Это самое... как? Подлечились? Отдохнули? Неделька отдыха – это все-таки да!
– Три дня, Генриетта Тихоновна! – на всякий случай напомнил я.
– Ну, могли бы взять и недельку, сами же не захотели! – безо всякого зазрения совести, а может, и на самом деле так помня, всколыхнулась Гена. – Все работа у вас, работа! А что работа? Мы и сами без вас справились! Я вот туда-сюда, это самое... Это – потом, это – туда! Где что? Вы и вот! Куда меня все сделала, вот вы и пришли! Сейчас принесу, что не успела...
Геша выбежала и очень быстро вернулась с двумя толстыми папками подмышками. Надо сказать, что «не успела» она полностью все, что накопилось за время моего отсутствия. Но я совершенно не расстроился. Мне сейчас все было – ерунда! Море – по колено! «Где что» и «куда меня» вместе взятые! Я был счастливым человеком и собирался им оставаться надолго.
– Здесь там я сюда сегодня! – радостно улыбаясь, пообещал я Геше.
– А-а-а... это самое... да, – как-то растерянно отреагировала Геша, сделав всего полтора приседания с прискоком. – Тогда потом... Работайте, это самое... О-о-х-х!!! – развела она вновь свои паровозные пары и, громыхая на стыках, умчалась в коридорную даль.
– Девчонки, а вы чего сидите? – удивленно посмотрел я на Валю с Юлей.
– А чего мы должны делать? – спросили они хором.
Во дают! Неужто памперсы носить стали?
Разумеется, я полез смотреть почту. Это стало уже чем-то почти рефлекторным. Динамик булькнул и компьютер выплюнул на экран: «Получена новая почта. Открыть первое из полученных сообщений? Да. Нет». Я нажал «да». От досады я чуть не застонал – пришедшее сообщение было адресовано на мой внутренний адрес. И пришло тоже по внутренней почте, разумеется. От Сани. Ладно, посмотрим, что он там пишет.
«Максим!
Я вчера под впечатлением накропал кое-что. Оцени.
Будь хоть сто параллельных миров,
Пусть в игру нами кто-то играет -
Все равно побеждает любовь,
Хоть она этих правил не знает.
И в программе ее не учесть -
Для нее не придумано кода,
Потому что любовь просто есть,
Как есть крылья у птиц для полета.
Разлетаются в бездне миры,
Словно битою их кто-то вышиб...
А любовь все равно вне игры,
Потому что она ее выше.
Аплодисментов не надо!
Саня».
Я нажал «Ответить» и написал, дескать, молодец ты, Саня. А что я еще мог написать? Действительно, молодец! Кто бы мог подумать, что талант под боком ходит! Я, если честно, к стихам так себе, не очень отношусь... Но Санины мне и правда понравились. Особенно концовка: «А любовь все равно вне игры, потому что она ее выше». Действительно ведь – любовь оказалась выше непонятной игры... Кстати, неплохо бы узнать, чем там у Люси с Максимом закончилось.
Не успел я подумать об этом, как на экране монитора вновь появилось заветное окошечко с уведомлением о полученном сообщении. Я в предвкушении долгожданных новостей потер руки.
Однако, радость моя оказалась преждевременной. Во всех полях «сообщения» творилось черт-те что! Какие-то иероглифы, закорючечки – белиберда, короче! Ни одной нормальной буквы.
Я решил добраться до текста письма по-другому. Ведь если это письмо от Люси (а я на сей счет даже и не сомневался!), то оно должно лежать в моем почтовом ящике на Mylnitsa.ru. Здесь же, как объяснил мне Саня, я получаю письма с того ящика, потому что он (Саня, а не ящик) поставил мне пересылку... В тонкостях я разбираться пока не стал, но смысл мне понятен.
Так вот, зашел я на Mylnitsa.ru, ввел свой адрес, пароль, а в ответ мне: «Пароль неверен. Повторите». В точности, как тогда, у Сани! Я повторил раз десять (чтобы Саня не говорил насчет «семь раз отмерь»), но результат продолжал оставаться все тем же.
«Значит, все... – подумал я. – Канал таки закрылся». Стало невыносимо печально и грустно, словно я потерял навсегда кого-то из близких друзей. Ну, не то чтобы совсем уж потерял, в известном смысле (тьфу-тьфу-тьфу!), а просто узнал, что я их больше никогда не увижу и не услышу. Да так оно, собственно, и было. Только я Люси с Максимом, в общем-то, и так не видел и не слышал ни разу вживую.
Кстати, у меня мелькнула мыслишка... Ведь я не могу попасть в свой ящик, потому что это на самом-то деле теперь ящик, открытый темМаксимом! То есть, пароль-то придумывал он! А ну-ка...
Я принялся соображать, что мог ввести в качестве пароля Максим. Например, «Марс», или название своего корабля – «Император». Я попробовал оба слова в различных вариантах написания. Тщетно! Тогда я ввел свои (или Максимины, что одно и то же) инициалы. Тоже мимо. И тогда... в тугодумной моей башке что-то щелкнуло и я набрал «Люси». Ящик открылся. Но он был девственно чист.
Выходит, то письмо, состоящее из неопознанных закорючек, было последним приветом от Люси. Наверное, во время пересылки канал между нашими мирами начал как раз деформироваться и запортил этим содержимое. Ах, как жаль! Не передать словами!
И тут как раз в наш кабинет ввалился Саня. Он подошел ко мне, заговорщицки улыбаясь, и спросил:
– Ну как?
– Плохо, – сказал я. – Отвратительно, ужасно!
Саня неожиданно покраснел. Да так, что у него чуть слезы не брызнули из глаз!
Я опешил.
– Саня, что с тобой, дорогой?!
– Из-звини... – запинаясь, забормотал он. – Я, конечно, не поэт, а просто бездарь...
– Тьфу ты! – хлопнул я себя по лбу. – Ты о чем?!
– О.. стихах! – вылупил на меня глаза Саня.
– При чем здесь стихи?!
– Я ж тебе послал...
– Да стихи твои замечательные просто, Саня! – заорал я так, что Валя с Юлей подпрыгнули на стульях. Я спохватился и перешел на шепот: – Стихи классные, Саня! Но я сейчас не о них говорил!
– А о чем? – тоже зашептал Саня, приобретая постепенно нормальную окраску.
– Канал! Он закрылся. Напрочь! Я успел получить только вот что... – я открыл изуродованное непознанными катаклизмами письмо и ткнул в него пальцем.
