Текст книги "Страж Порядка"

Автор книги: Андрей Расторгуев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

В общении между собой парни, как часто бывает в таких компаниях, использовали клички. Заводилой у них был Чиж, по праву считавшийся самым дерзким и отвязным молодчиком. Трое других – Боб, Харя и Сэт – ходили у него в добровольных «шестёрках», являясь членами одной банды хулиганистых подростков.

Ещё со времён учёбы в средней школе они не давали житья ученикам младших классов, промышляя денежными поборами, постоянно терроризируя слабых, избивая недовольных или пытающихся сопротивляться. На парней никто никогда не жаловался. Молчали как ученики, так и родители с учителями. Все боялись, думая, что преступники в любом случае смогут избежать ответственности, а после начнут мстить. Дело в том, что мать Чижа занимала одну из руководящих должностей в поселковой администрации. К тому же она сожительствовала с местным уголовным авторитетом, слывшим своей жестокостью и пренебрежительным отношением к чужой жизни. Не так давно он вернулся из колонии, где отбывал наказание за убийство. Отчим всячески поощрял антиобщественное поведение пасынка и его подручных, планируя в будущем с их помощью заставить жителей всего посёлка плясать под свою дудку, держа немногочисленное население Кадыка в постоянном страхе. Вот почему четыре малолетних отморозка не попали в своё время под пристальное внимание милиции. Они без помех выбрали криминальную стезю, успешно скормив свои души Мраку, охочему до отбросов человеческого общества.

В тот вечер они, как всегда, подвыпили и отправились бродить по улицам в поисках «приключений». Кто-то вспомнил, что в семье электрика должны праздновать день рождения сына. Тихий и безобидный парень отличался безвольной покорностью, что автоматически делало его мишенью для постоянных нападок. Ему частенько доставалось от этой компании.

Решив «срубить» с именинника денег или халявной водки, они пошли к электрику. Нагло ввалились в квартиру, застав там помимо хозяев ещё одного участника семейной гулянки, и потребовали выпивку «за праздник». Ни сам виновник торжества, ни его родители возражать парням не стали. Зато возмутился гость, справедливо заметив, что угощать водкой должны именинника, а вовсе не наоборот. Ему в грубой форме дали понять, чтобы сидел и не выступал, но мужик имел неосторожность огрызнуться. Это вконец взбесило парней. Они выволокли его из-за стола в соседнюю пустую квартиру, где избивали в течение часа. Сначала все вместе, потом по очереди, отлучаясь только за новой порцией алкоголя. А когда водка кончилась, напоследок потоптались по мужику, и ушли, увидев, что тот умер, и дальше измываться нет никакого смысла. Что за радость бить по бесчувственному телу, когда жертва не издаёт страдальческих стонов? Неинтересно.

До утра времени оставалось предостаточно. Взбудораженные совершённым убийством дружки не желали расходиться. Всем хотелось выпить ещё – «догнаться», как говорят. Поэтому предложение Чижа зайти к нему домой, где, как он знал, у отчима всегда найдётся в заначке бутылка-другая водки, было принято безоговорочно и сразу. Чиж поддерживал с отчимом доверительные отношения, нисколько не скрывая, чем занимается их шайка. А тот, в свою очередь, не считал для себя зазорным выпить с парнями, выслушивая рассказы о ночных похождениях сколоченной пасынком банды, и охотно делился с ними богатым криминальным опытом. Вот и теперь пьяные хулиганы похвастались перед старшим товарищем очередным «подвигом», со смехом наперебой живописуя в красках издевательства, которым подвергли «борзого алкаша».

Опытный уголовник обвёл внимательным взглядом самодовольные ухмылки на раскрасневшихся от принятого спиртного физиономиях, насторожённо спросив:

– Так вы его замочили, что ли?

– Ну да, – Чиж гордо выпятил грудь.

– Придурки! – отчим налил полный стакан, поднёс ко рту, выдохнул и, не отрываясь, выпил до дна.

– А чё… – перестав улыбаться, Чиж обиженно глянул на товарищей, ища поддержку, но увидел лишь недоумение в глазах. – Козёл этот вообще не по теме блеять начал, совсем рамцы попутал.

– Туда и дорога, – поддержал его Харя. – Никто по нему слёзы лить не станет. Это ж бомжара, алкаш конченый, а не человек. Кому он нужен?

Остальные закивали в знак согласия, но дружно вздрогнули от грохнувшего по столу кулака отчима.

– Тупицы! – взревел он. – Совсем ничего не соображаете? Утром найдут его труп, сообщат мусорам, те понаедут в посёлок, и первыми зацепят электрика с его бабой и пацаном. И что, по-вашему, они расскажут?.. А-а, молчите. Наконец-то соображать начали.

– Так чё теперь делать-то? – осторожно нарушил молчание погрустневший Боб, который до этого улыбался шире всех.

Выпив ещё стакан водки, отчим неторопливо похрустел огурцом, после чего авторитетно заметил:

– Сваливать вам надо. Чем быстрее, тем лучше. И на вашем месте я бы не стал оставлять свидетелей.

Его слова, сказанные вроде бы в качестве простого совета, были восприняты юными бандитами как руководство к действию. Они разбежались по домам, чтобы забрать документы и кое-какие вещи. Встретились через пятнадцать минут возле дома Чижа. Ехать решили немедленно, чтобы утром оказаться за пределами области. Для этого нужно было идти на трассу ловить попутки, но сначала…

Сначала парни вернулись в квартиру электрика, чтобы избавиться от ненужных свидетелей.

Дверь им открыл ничего не подозревающий глава семейства, мастер золотые руки, который мог оживить практически любой электроприбор, если по нему не проехал бульдозер или не уничтожил пожар. Ни слова не говоря, Харя сбил его с ног и начал пинать. Сэт достал нунчаки, с которыми никогда не расставался, и бил электрика по голове, вкладывая как можно больше силы в каждый удар. Кричал тот недолго, и гулкий стук деревянных нунчак о твёрдый череп быстро сменился на чавканье по размочаленной влажной каше из лопнувшей кожи, волос, раздроблённых костей и крови.

На шум в прихожей, пошатываясь, вышла жена хозяина квартиры, но Чиж с Бобом оттеснили её обратно в комнату. А когда женщина попыталась завопить, Боб ударил ей по темени прихваченным с какой-то полки молотком. Этого хватило. Вскинув руки, она молча рухнула на пол. Похоже, мёртвая. На всякий случай Боб нанёс ещё один удар, после чего прошёл в комнату.

Там на кровати спал именинник. Не колеблясь ни секунды, Боб несколько раз с силой опустил молоток на голову спящего. Прав был Манин, когда предположил, что хозяйский сын умер во сне.

– Всё, уходим, – сказал Чиж мечущемуся по квартире в поисках наживы Бобу.

Что здесь брать? Если семья электрика что-то и зарабатывала, то сразу пропивала. Взгляд Боба остановился на трупе женщины. Ухватив серьги в её ушах, он резко дёрнул, разрывая мочки, и направился к выходу, спокойно счищая с добытого трофея кровавые сгустки.

– Вот, – самодовольно улыбаясь, показал он золотые украшения на открытой, испачканной кровью ладони. – Пригодится.

– Ну, ты молорик, – осклабился Харя, и все четверо покинули квартиру, спеша к трассе ловить попутные машины.

Манин представил, как Мрак, заполонивший помещение во время кровавого разгула, вытягивается из комнат в прихожую, потом в подъезд и через него на улицу, оставляя за собой человеческие трупы. Входная дверь медленно закрывается, встаёт на место, и в царящей здесь мёртвой тишине громко щёлкает замок. Всё. Людское жилище в одно мгновение превратилось в пустой склеп с покойниками, где нет места живым.

Он выпустил струю сигаретного дыма в лицо сидящего напротив Сэта, посмотрел, как тот морщится, и выложил перед ним прозрачный пакет с нунчаками, изъятыми во время задержания. У омоновцев бесполезно спрашивать, при ком из задержанных было оружие. Тем главное – обезвредить преступника, обыскать, отобрав все опасные предметы, и передать кому следует. Это они делали профессионально, а дальше не их забота. Штурмовикам доказательная база интересна меньше всего. Так что сейчас до истины не докопаться. Значит, есть работа для опера.

– Твои? – коротко поинтересовался Павел, кивая на нунчаки.

– Угу, – косясь на стол, скромно промычал Сэт.

– И обращаться умеешь?

Преступник пожал плечами, помедлив с ответом:

– Могу немного…

– Покажи.

Сэт удивлённо уставился на Павла. Ему предлагают взять в руки оружие? Пусть такое, дробящее, но оружие. Зачем? В следующую минуту он всё понял, когда Манин, придвинув к нему пакет, встал, отошёл на пару шагов, достал пистолет, снял с предохранителя и взвёл курок. Взгляд Сэта сделался испуганным.

«Что, Мрак, не хотим оставаться без тела?»

– Не бойся, – успокоил Паша, демонстративно опуская руку с пистолетом. – Это просто мера предосторожности, чтобы в твоей голове не возникло глупых идей. Показывай, что умеешь, иначе подумаю, что выгораживаешь кого-то из подельников.

Дрожащими руками Сэт достал из пакета нунчаки, принял стойку (на всякий случай боком к Паше), глубоко вздохнул и принялся крутить. Выходило у него так себе. Парень и в самом деле кое-что умел, хоть пару раз и заехал себе в плечо, но ведь не по лбу же. И то можно списать на мандраж и вспотевшие ладони.

– Хватит. Ложи на место.

Наблюдая за Сэтом, Павел вспомнил, как недавно забирал нунчаки у омоновцев, действительно виртуозно владеющих этим оружием. Они развлекались во дворе тем, что перекидывали их друг другу, с умопомрачительной скоростью выписывая замысловатые узоры. Тогда он старательно стёр с деревянных частей все отпечатки, среди которых, пожалуй, не осталось ни одного, принадлежащего преступникам, и, аккуратно сложив нунчаки в полиэтилен, спрятал подальше от чужих глаз.

– Садись, – щёлкнув предохранителем, Манин сунул пистолет в кобуру и поднял над столом пакет с изъятым вещдоком. – А теперь ответь мне, Сэт, чья умелая рука била этими штуками по голове бедного электрика? Уж не твоя ли?

Из показаний Чижа, Боба и Хари он знал, что это был именно Сэт, иначе умение крутить нунчаки сейчас демонстрировал бы кто-то другой. Задержанный сделал большие глаза, собираясь всё отрицать, но Паша его опередил:

– Не торопись. Подумай. Ведь на них наверняка осталась кровь потерпевшего, как бы ты ни старался её замыть. И, кстати, твои пальчики тоже…

Потухший взгляд и голова ниже плеч были красноречивее любого ответа. Нунчаки отправились в стол к лежащему там кастету, тоже изъятому у парней, с принадлежностью которого предстояло разобраться.

– Серьги где?

Голова слегка приподнялась, бросив на опера насторожённый косой взгляд.

– Какие серьги?

– Те самые, которые Боб с ушей убитой женщины сорвал перед уходом.

– Обменяли на жратву и сигареты, – донеслось из-под вновь поникшей головы.

– Где?

– Да тут уже, когда приехали. В магазин какой-то зашли, там и поменяли.

– Адрес или хотя бы название помнишь?

– На кой мне? Так могу показать.

Павел посмотрел на часы. Магазины скоро должны открыться. Уставшие за ночь водители дрыхли без задних ног. Придётся кого-то из них будить.

– Ладно, пока поспи. Позже подниму, покажешь мне магазин…

Хозяйки, с которой беглецы договаривались о продаже серёжек, в магазине не оказалось. Узнав адрес её квартиры, Манин поспешил туда. Дверь открыла женщина в очках, вполне интеллигентной внешности. Показав удостоверение, Павел подтолкнул вперёд закованного в наручники Сэта.

– Нина Владимировна, этот молодой человек утверждает, что вчера приобрёл у вас в магазине продукты в обмен на золотые серьги. Это так?

– А что? – насторожилась та. – Да, я купила серёжки, а на вырученные деньги ребята приобрели товар. Всё законно.

– Эти золотые украшения добыты преступным путём. Нам необходимо их изъять.

– А кто мне деньги вернёт?

Жажда наживы мелкого предпринимателя взяла верх над здравым смыслом и диктовала свои правила поведения. До чего же сильно в людях стяжательство! Ведь серьги достались ей по смешной цене. Наверняка догадывалась, что имеет дело с преступниками, и всё равно пошла на сделку. А теперь выходило, что дёшево приобретённое золото принесло убыток, пусть даже такой мизерный, но предприимчивая натура восставала против мнимой несправедливости, готовая до конца бороться за каждую копейку.

Тяжело вздохнув, Паша прикрыл входную дверь, оставляя Сэта в коридоре на попечении Брагина, повернулся к Нине Владимировне и доверительно проговорил:

– Поймите, на этих серьгах человеческая кровь. Их сорвали с ушей убитой женщины. Счастья они вам не принесут. Подумайте хорошенько, стоит ли оставлять у себя такие вещи? Мы располагаем показаниями преступников, которые указывают на то, кому проданы серьги. Если выдадите добровольно, я оформлю протокол выемки, сразу допрошу вас в качестве свидетеля и на этом распрощаемся. Если нет, будем встречаться долго и часто, с обысками магазина, вашей квартиры, квартир ваших родственников и знакомых, пока не найдём то, что ищем. Вам это надо? Несите серьги, Нина Владимировна.

Через двадцать минут, потраченные на соблюдение формальностей и оформление бумаг, Манин вышел от хозяйки магазина, неся серьги в кармане. Больше в Усть-Артинске делать было нечего. Пора возвращаться домой.

Наблюдая за погрузкой задержанных, Павел разглядывал вздыбленные «крылья» Мрака за их спинами и никак не мог понять, почему демоны не оставляют в покое носителей, видя, что те попали в руки правосудия. Совершенно ведь ясно: им никуда не деться. Или Мрак планирует попасть в тюрьму. Какой в этом прок? Общаться со своими? Нет, он получает пищу только при дезорганизации Порядка, воздействуя на него через носителя. Попросту совершая преступления. Собирается и дальше безобразничать? В СИЗО, а затем в колонии?

«Надо освободить парней от засилья бесов. Что ж, дорога длинная, по пути и займёмся».

Но стоило машинам отъехать от поста ГАИ, как вымотанный за последние сутки Манин моментально уснул, и не просыпался до самого прибытия в Межу. Но отдохнувшим себя не чувствовал. Поднимаясь в кабинет начальника ПОМ, Паша только и думал, где бы вздремнуть ещё хоть часик, чтобы полностью прийти в норму. Однако отдыхать не пришлось.

Несмотря на позднее время, Лямин находился на рабочем месте. Сергей Иванович, как только Павел сообщил по телефону о поимке преступников, уехал в райцентр, предоставив начальнику ПОМ самостоятельно руководить проводимыми вверенным подразделением мероприятиями по расследованию нашумевшего убийства. Лямин встретил оперов слегка суховато (тоже, видно, вымотался):

– Вовремя приехали. Где жулики?

– Омоновцы в КПЗ повели, – коротко бросил Игорь, устало плюхаясь в кресло в углу.

– Хорошо, пусть пока там посидят. Завтра из прокуратуры следователь приедет, займётся ими. Заодно свои наработанные материалы ему передадите. А у нас новое ЧП.

Манин, собираясь сесть, остановился перед другим креслом, вопросительно глянув на Лямина. Видя, что его внимательно слушают, тот продолжил:

– По дороге в школу пропала девочка десяти лет. На этот раз в самой Меже. С вечера разыскиваем всем личным составом, но нашли только её одежду на одном из чердаков. – Он сделал многозначительную паузу, перед тем как добавить: – Всю одежду, вплоть до нижнего белья.

– Твою мать! – выругался Брагин, а Паша молча опустился в заветное кресло.

Это значит, в ближайшее время уехать домой не светит. Придётся остаться здесь и работать по факту исчезновения девочки. Да, выход из отпуска получился бурным. Одно происшествие за другим. Практически непрерывно.

Звали её Лена.

Об исчезновении ребёнка сообщили родители. Забили тревогу, когда дочь вовремя не вернулась из школы, до которой утром, насколько удалось выяснить, так и не дошла. Поиски собственными силами результатов не дали. Обратились в милицию.

Снова весь личный состав ПОМа был на ногах, не успев отойти от расследования убийства в Кадыке. Прочёсывали Межу. Итог – находка, повергшая в уныние милиционеров, не говоря о родителях Лены, для которых это стало настоящим шоком. Сложенная в пакет и брошенная на чердаке одежда говорила о том, что ребёнка, как минимум, раздели донага. Воображение рисовало самые мрачные картины дальнейшей участи девочки.

С самого утра, едва только достаточно рассвело, Павел обследовал чердак, где обнаружили одежду. Осмотр ничего нового не принёс. Явных признаков борьбы или насилия он не нашёл. Всё, что удалось обнаружить – несколько следов неизвестно кому принадлежащих ботинок, разбросанную кожуру от лука, пару бумажных пакетов, в которые раньше в буфете упаковывали свежие пирожки, да прочий мусор, ещё более старый.

Не имея никаких зацепок, решил попытать счастья в школе. Все ученики знают друг друга хотя бы в лицо, к первому уроку идут почти в одно и то же время. Кто-нибудь из них да видел девочку и, возможно, расскажет, куда она направлялась в то утро.

Вместе с Игорем они прошлись по классам, задавая школьникам стандартные вопросы. Им повезло. Один мальчуган сообщил, что вчера утром Лена попалась ему на глаза, идущая в сопровождении неизвестного мужчины, который вёл её вовсе не в школу, а куда-то в другую сторону. Паренька забрали в ПОМ, довольного, что появилась возможность прогулять уроки. С его слов был составлен фоторобот и подробное описание неизвестного.

– Давай-ка поднимем списки насильников, – задумчиво проговорил Манин, возвращая Игорю пачку распечатанных портретов, – и сравним с этим изображением.

Он снова чувствовал руку разгулявшегося Мрака. В кого ещё тому вселиться, как не в насильника-педофила, готового целиком отдаться власти тёмных инстинктов. Такие люди обычно оставили нехороший след в жизни, а значит, попадали в поле зрения правоохранительных органов. Но отсюда следовал неутешительный вывод: Лена, скорее всего, уже мертва.

Картотека склонных к совершению таких преступлений оказалась небольшой. Зато подробная, со всеми необходимыми атрибутами, вплоть до фотографий в фас и профиль, дактилокарт, указаний родственных связей, а также совместно проживающих лиц. Не факт, конечно, что Мрак выбрал человека, успевшего проявить свои порочные наклонности. Вполне мог вселиться, скажем, в начинающего преступника. Ищи его потом днём с огнём. Но Манин шёл от простого к сложному, тщательно проверяя все версии. И в этот раз оперативников ждала удача.

Одна из фотографий почти идеально повторяла лицо мужчины, изображённого на рисунке.

– Вот он! – громко воскликнул Игорь и стал читать с карточки: – Василий Андреевич Румеев, сорок шесть лет, судим по части первой статьи сто семнадцать УК в 1991 году, освободился три года назад, прописан в Меже по улице… Глянь-ка, это в той стороне, куда наш подозреваемый девочку повёл. И чердак с одеждой рядом. О, а фактический адрес другой. Сожительствует с какой-то бабой. У неё, между прочим, шестнадцатилетняя дочь. Нет, ты посмотри, как похож. Молодец парень, точное описание дал!

Брагин заметно оживился, чувствуя, что преступление вот-вот будет раскрыто.

Пришлось слегка охладить чрезмерный пыл товарища:

– Его ещё поймать надо. А потом расколоть, чтобы труп найти. Иначе…

– Знаю, знаю. Нету тела, нету дела. Пошли, возьмём эту мразь.

В квартире по месту прописки Румеева никто не открыл. Игорь собирался выламывать дверь, предположив, что за ней притаился преступник. Остановил Манин, который не чувствовал здесь никакого присутствия Мрака.

– Подожди. Если там никого, мы только ненужный шум наделаем, и его спугнём. У нас ещё квартира сожительницы есть. Давай туда. Она, если что, дополнительные адреса подскажет, где поискать можно.

Дополнительная информация не понадобилась, поскольку Румеев сладко спал вместе с гражданской женой, которая вышла с растрёпанными волосами и в наскоро накинутом халатике. Впрочем, не спал, а притворялся спящим. Манин понял это, когда зашёл в комнату и заметил висящее над телом непроглядно чёрное покрывало Мрака. Настолько тёмную сущность обитателя Хаоса ему видеть не приходилось. Похоже, демон обосновался в Упорядоченном давненько, и был намного сильнее прежних. В том числе тех, что сидели в четвёрке молодых убийц из Кадыка.

«Интересный фикус. Разберёмся», – решил про себя Павел и негромко проговорил:

– Вставайте, Василий Андреевич, я вижу, что вы не спите. – Дождался, когда тот, кряхтя, сядет на кровати, показал раскрытое удостоверение. – Вам нужно проехать с нами, чтобы ответить на кое-какие вопросы.

– Зачем? Что случилось?

Голос был слабый, да и сам насильник выглядел не лучше. Игорь недоверчиво рассматривал костлявого, с впалой грудью, ничем не примечательного худосочного субъекта неопределённого возраста.

У Павла в глазах мелькнуло некое сомнение. Ничего, Чикатило тоже не выглядел богатырём, что совсем не мешало ему творить чёрные дела на зависть любому демону.

– Все разъяснения получите в милиции. Одевайтесь.

Пальцы Румеева лихорадочно тряслись, когда он натягивал брюки. Человек заметно нервничал. Мрак же в нём, наоборот, вёл себя невозмутимо и, казалось, успокаивал носителя, плотнее окутывая чёрными объятьями худые плечи. Постепенно Румеев перестал мандражировать. На улицу он выходил вполне умиротворённый, целиком владея собой. Производил впечатление ни в чём не повинного, законопослушного гражданина.

Позже в кабинете Брагина он с тем же уверенным видом отвечал на вопросы оперативников, отметая обвинения в причастности к пропаже девочки и сам факт утренней встречи с нею. Причём был настолько убедителен, что Игорь засомневался, того ли они «примеряют» на это преступление. Возможно, схожесть фоторобота с Румеевым лишь совпадение? Свои сомнения он высказал Манину. Благо догадался сделать это наедине.

В ответ Паша зашипел:

– Не вздумай при злодее показывать, что не уверен в его виновности. Мы знаем: ребёнка умыкнул он, и точка. Если Румеев поймёт, что ничем, кроме собственных умозаключений мы, не располагаем, или хотя бы увидит наши колебания, никогда не вытянуть из него сведения о том, где спрятан труп. Надо давить до конца, пока не расколется. Давай-ка я с ним сам поработаю. А ты отвлекись, развейся. Организуй опознание с пацаном. Когда на Румеева покажут пальцем, он по-другому запоёт. И ещё пообщайся с его сожительницей и падчерицей. Думаю, они много чего интересного рассказать могут. Заодно проверишь алиби, которое он нам втюхивает.

Пока Брагин мотался за малолетним свидетелем, искал статистов с понятыми и вместе с Ляминым уговаривал следователя прокуратуры, работающего с четырьмя задержанными убийцами, провести опознание по другому делу, ещё не возбуждённому (трупа-то нет), Румеев продолжал строить из себя интеллигента, прикидываясь невинной овечкой. Да, ранее привлекался к уголовной ответственности за изнасилование. Что поделать, ошибки молодости, за которые расплатился сполна. Отсидел назначенный срок, искупил, так сказать, осознал. Сейчас и в мыслях такого не держит. Чем занимается? Подрабатывает на сдельщине у разных предпринимателей, посвящая всё свободное время чтению книг. Весьма увлекательная вещь, знаете ли. Целую библиотеку дома собрал.

– Да? – удивился Манин. – Что-то я ни одной книжки у вас в квартире не заметил. Только посуда на полках пылится.

– Так это вы к сожительнице приходили. А библиотеку я в своей квартире храню, где прописан. Там читаю. Вы не представляете, как приятно в полной тишине погрузиться в литературу, позабыв про надоедливый быт.

– Неужели? – возможно, Паша поверил бы собеседнику. Кто знает, у маньяков тоже разносторонние увлечения бывают. Но, глядя на колыхающийся за плечами Румеева Мрак, прекрасно понимал: сейчас ему попросту морочат голову. – Вы так увлекательно рассказываете, что мне захотелось взглянуть на ваши книги.

– Сделайте одолжение. – собеседник лучезарно улыбнулся.

Добродушие лилось из него рекой. Интересно, кто именно ведёт сейчас словесную игру: носитель, Мрак или оба сразу?

– Обязательно, – Манин изобразил на лице не менее приветливую улыбку. – Вот поедем туда на обыск, тогда всё сразу и посмотрю.

У Румеева дёрнулась щека, рот перекосился, лицо перестало излучать фальшивое радушие. Павлу показалось, что на него из другого мира взглянул сам Хаос, на мгновение залив чернотой глаза человека, сидящего напротив. Это ощущение сразу улетучилось вместе с коротким дуновением неизвестно откуда взявшегося ледяного холода.

– Как вам будет угодно, – насильник опять спрятал лицо под маску трогательной вежливости.

Беседу прервал вошедший Игорь. Бросив хмурый взгляд на Румеева, он сообщил, что их ждут в кабинете Лямина, где всё готово к проведению опознания. Наступал момент истины. Если школьник испугается, начнёт сомневаться, испугается и не укажет на единственного подозреваемого, тот легко соскочит. Сам он ни за что не признается, окончательно уверовав в свою безнаказанность. Держать его дальше оснований нет. Придётся отпустить. Значит, не за горами появление новых жертв. Мрак на этом не успокоится, иного от него и не жди.

К счастью, паренёк не подвёл. Едва дослушав следователя, он уверенно кивнул на Румеева, твёрдым звонким голосом подтвердив, что видел его рядом с Леной. Тщедушный насильник пытался возразить, но Манин загородил мальчишку собой и решительно прервал:

– Спокойно, Василий Андреевич. Просто назовитесь для протокола, больше от вас ничего не требуется. Все замечания по ходу опознания можете высказать в конце.

Румеев подчинился, хотя Мрак у него за спиной начал взволнованно приподнимать «крылья», заволакивая голову носителя дымчатыми струями. Успокаивающе похлопав школьника по плечу, чтобы тот не боялся, Паша придвинул пареньку стул.

Пока следователь сосредоточенно заполнял протокол, Брагин воспользовался паузой, и шёпотом сообщил Манину результаты опроса сожительницы Румеева и её дочери. Оказалось, того не было дома весь день с утра до глубокой ночи. Явился, когда уже светало, не удостоив жену ответом на вопрос о причине столь позднего прихода. Кроме того, Игорь выяснил, что невзрачный отчим постоянно приставал к падчерице, намекая на интим. Особенно назойлив был, когда матери не было дома. Та поначалу без труда отбивалась, стараясь не обращать внимания на «шутливые» предложения и поглаживания по скоромным местам, но «дядя Вася» всё чаще распускал руки, а грязные намёки становились всё прозрачнее. В конце концов, сожитель матери обнаглел совсем и откровенно тискал девчонку, пытаясь затащить в постель. Это вынудило падчерицу переселиться к бабушке, поскольку мать отказывалась ей верить, считая, что та всё выдумала из-за глупой детской вредности, чтобы расстроить её семейную жизнь, только начавшую идти на лад.

После таких сведений, да ещё удачно проведённого опознания, у Игоря не осталось сомнений, что Румеев причастен к пропаже Лены. И он с новым энтузиазмом включился в работу, готовый руками рыть землю, чтобы вывести насильника на чистую воду.

Следователь, выдержав непродолжительный, но весьма эмоциональный спор с Ляминым и получив по телефону консультацию районного прокурора, всё-таки вынес постановление о задержании Румеева на сорок восемь часов по подозрению в убийстве. Долго думал, вздыхал и пыхтел, прежде чем написать последнее слово формулировки.

Не без удовольствия Брагин защёлкнул браслеты на запястьях Румеева и лично препроводил в камеру. Вернулся с видом человека, до конца исполнившего свой долг. А следователь, вручив постановление Лямину, официально предупредил:

– У вас в распоряжении двое суток. Имейте в виду, если за это время не найдёте труп, я не смогу предъявить обвинение. И ни о каком продлении срока содержания под стражей не просите. Без трупа вам его никто не продлит.

Начальник ПОМ заверил осторожного следователя, что продлевать срок не понадобится. Тут же стребовал с него ещё и постановление на обыск по месту прописки задержанного. Повздыхав, следователь достал и быстро заполнил нужный бланк. А когда вышел из кабинета, Лямин передал бумагу оперативникам со словами:

– С паршивой овцы хоть шерсти клок. Вы всё слышали, парни. Нужен результат. Работайте.

Не затягивая, поехали на обыск. Ключи от квартиры находились в изъятых у Румеева вещах. Он сам имел неосторожность в этом признаться. Можно было просто их взять и отправиться на адрес, однако Паша прихватил и хозяина, пристегнув к себе наручниками. Хотел понаблюдать за его реакцией на месте предполагаемого преступления. Манин с Брагиным почти не сомневались, что девочку он привёл туда, и всё совершил в квартире.

Прокурорский следователь принимать участие в проведении обыска отказался. Написав оперативникам отдельное поручение, уехал в район, сославшись на занятость. Ведь уже темнело, рабочий день давно закончился. А он провёл столько следственных действий: допросил аж четверых подозреваемых в убийстве, по всем вынес постановления о задержании, да ещё и по делу о пропаже ребёнка пришлось внеплановой работой заняться. Дополнительная трата сил и времени на постановления с протоколами. Румеева допрашивал уже спустя рукава, просто буква в букву добросовестно переписав на протокол всё излитое им враньё. Смысл таких показаний уместился бы в одну строчку: «По существу заданных вопросов поясняю, что ни в чём не виноват».

Ох, зря следак побрезговал обыском. Во время него и появились нужные доказательства.

Библиотека у Румеева и в самом деле оказалась большой. Полки в шкафах, стоящих вдоль стен единственной комнаты тесной квартирки, были завалены книгами. Большие и малые, толстые и тонкие, они в беспорядке стояли, лежали стопками и валялись не только на полках, а и на подоконнике, столе, кресле и на полу. Только все старые и потрёпанные. Ни одной более-менее новой. На свалке он их, что ли, собирал?

Но самым интересным было не это. На фоне общей запущенности помещения и хозяйской неряшливости слишком бросалась в глаза кровать, выделяясь аккуратно застеленным свежим покрывалом и совершенно чистым постельным бельём, которое сменили не так давно. Многозначительно хмыкнув, Павел снял наволочку, увидел на подушке засохшее бурое пятно, показал его Брагину и понятым. На матрасе под простынёй тоже обнаружилось немало пятен непонятного происхождения. Рядом заметно нервничал Румеев, постоянно смахивая выступающий на лбу пот.

– Постельку-то буквально вчера сменили, Василий Андреевич? – спросил его Павел.

– Ага…

Даже глаза не поднял, в сторону смотрит.

– А грязное бельё куда дели?

Пауза, потом едва слышный ответ:

– Выбросил… Я его всегда выбрасываю…

Какой широкий жест для безработного, который перебивается случайными заработками! Наверное, подпольный миллионер, если может себе позволить вместо стирки каждый раз выкидывать грязное бельё, меняя новым.

– Ну, кое-что пока не успел выбросить, – в комнату вошёл улыбающийся Игорь со скомканным покрывалом в руках. – Смотри, Паша, что я из-под ванны выудил. Понятые, подойдите.

Положив покрывало на пол, он осторожно отогнул и расправил края, открывая взору собравшихся несколько пятен и присохшие куски человеческих испражнений. Теперь пот с Румеева стекал непрерывно целыми ручьями.