Текст книги "Начало Игры"

Автор книги: Андрей Раевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Глава 13

– Сегодня правитель никого не принимает.

– Тогда мне нужно говорить с тем, кто его ведёт его дела. – Сфагам протянул стражнику выданный правителем серебряный жетон, – пропуск во дворец в любое время.

– Здесь что? – стражник кивнул на мешок. – Голова разбойника? Личное поручение правителя? Гм… Хорошо, начальник охраны примет тебя. А ты, – стражник обратился к Гембре, – останешься здесь…И меч оставь.

Сфагам передал свой меч Гембре.

– За меня не беспокойся, – шепнул он ей, – главное их не зли. Видишь, они сегодня не в своей тарелке. Сопровождаемый стражниками, Сфагам скрылся под тёмной аркой главного дворцового портала. Гембра осталась ждать на внутреннем дворе. Изображая скуку, она стала слоняться вокруг пышной клумбы, делая вид, что разглядывает экзотические цветы. То, что её не пустили во дворец не было неожиданностью. Она была к этому готова, точнее, она к этому подготовилась. Теперь надо было выбрать момент, когда стражники отвлекутся разговором с кем-нибудь из посетителей дворца. Пока всё шло гладко. Стражники, первое время провожавшие её прогулки взад-вперёд по двору бдительными взглядами и двусмысленными улыбками, вскоре перестали обращать на неё внимание. Зато настоящего разговора между посетителями и стражей не получалось. Всем, кто пытался в это утро попасть во дворец приходилось отправляться восвояси.

Гембра начинала скучать по-настоящему. «Может быть, этот?» – подумала она следя за неспешным движением огромной помпезной повозки, сопровождаемой конной по-восточному одетой охраной и слугами. Сначала в переговоры со стражей вступил смуглый возница в белой чалме. Затем вышел и сам упитанный и носатый, разодетый как павлин, хозяин.

– Конечно, Асфалих, мы тебя знаем, но сейчас во дворце… – доносились голоса стражников.

Восточный гость что-то громко доказывал, бурно жестикулируя. Его люди сгрудились возле входа, плотно обступив стражников. Лучшего момента быть не могло. Гембра выхватила что-то из сумки и мгновенно нацепила это на ноги и на кисти рук. В следующий момент она уже была возле того места в дальнем конце двора, где гладко облицованная дворцовая стена стыковалась с нарочито грубой рустовкой сторожевой башни. Ещё раз оглядев двор и убедившись, что все стражники отвлечены разговором, девушка, вставляя крючки в зазоры между кладкой с ловкостью кошки, поднялась по стенке на высоту человеческого роста. Дальше начинался второй ярус, где стена становилась более гладкой и двигаться вверх было труднее. Забраться на самый верх, означало попасть прямо в руки караульных, что никак не входило в планы Гембры. Надо было обогнуть круглую башню и перейдя на стену примыкающего с другой стороны флигеля, попытаться влезть в одно из окон. Гембра поднималась всё выше, плавно огибая башню и стараясь не смотреть вниз. Ветер свистел в ушах, предательски размётывая по лицу пряди чёрных волос. Гембра знала, что Сфагам наверняка не придёт в восторг от её очередной авантюры, но не стоять же ей в самом деле на дворе, когда во дворце неизвестно что делается. Да и повод теперь был – надо было передать меч. Показалось первое окошко – узенькое и зарешёченное. Башенные окна Гембру не интересовали. Более того, из них её могли заметить. Однако, всё шло благополучно и вскоре обогнув башню, девушка осторожно ступила на узкий карниз третьего этажа флигеля. Стена была почти гладкая и двигаться можно было только по карнизу. Эта часть здания примыкала к дворцовому саду и здесь, как и рассчитывала Гембра её вряд ли могли заметить снаружи. «Кошки» на ногах были уже бесполезны и Гембра сбросила их вниз.

Первое окно оказалось плотно закрытым. Второе – тоже. Третье окно было очень большим, но осторожно заглянув в него, Гембра увидела часть широкого коридора и быстро идущих по нему гвардейцев охраны. Их было не меньше десятка. Едва завидев блеск их начищенных доспехов, Гембра отпрянула от проёма. Сюда лезть не стоило. Следующее окно вело в тот же самый коридор. Пришлось двигаться дальше и довольно долго. Наконец, показалось небольшое окно, явно ведущее в жилую комнату. Но карниз, как назло, обрывался немного не доходя до него. Гембра не знала, открыто ли окно и куда точно оно ведёт. Тем более, она не знала есть ли кто-нибудь в комнате. Но выбора не было. Тщательно примерившись, и сняв с рук «кошки» она прыгнула, повиснув на узком подоконнике. Подтянувшись, она с облегчением увидела, что окно немного приоткрыто. Об остальном пока заботиться не приходилось. Резким прыжком она вскочила на подоконник и уже в следующее мгновение бесшумно спрыгнула на мягкий, выстеленный мягкими коврами пол. Подняв голову, она встретилась глазами с богато одетой молодой женщиной, во взгляде которой читалась причудливая смесь высокомерия, удивления и плохо скрытого испуга. Женщина медленно протянула руку с небольшой палочкой к блестящему медному гонгу.

– Погоди, не зови стражу!

– Стражи боишься, милочка? Значит…-дама взмахнула рукой.

Прыгнув, как пантера, Гембра сбила её с ног и повалила на пол. Палочка отлетела в сторону. Вцепившись друг в друга, женщины покатились по ковру. Гембре мешали прицепленные за спиной мечи, её противнице – тяжёлые пышные одежды. Несколько раз Гембра пыталась остановить драку и начать хоть какой-то разговор. Но противница отчаянно цепляла, била и царапала её, ничего не желая слушать. А главное, она всё время пыталась дотянуться до гонга. В конце концов, Гембра, потеряв терпение нанесла женщине несколько чувствительных ударов по лицу. Та отлетела, и упав на спину ударила головой в вожделенный гонг.

– Стража! Стража! – истошно завопила она, едва переведя дух. За дверью послышался топот. Бежать было поздно, а главное, некуда. Гембра метнулась за дверь. Первый, влетевший в комнату стражник получив подножку, растянулся на полу. Второй был встречен ударом коленки между ног. Гембра выскочила в коридор, пытаясь на ходу выхватить меч. Но подоспевшие со всех сторон стражники быстро её обезоружили и, заломив руки за спину, вернули в комнату. Сиятельная особа встретила Гембру оплеухой.

– Незаконное проникновение во дворец с оружием, нападение на правительницу, сопротивление страже… Неплохо! – она нарочито грубо приподняла подбородок Гембры. – Кто тебя подослал, сука? Тимарсин, да? Он уже в городе? Где он?

– Я не знаю, кто такой Тимарсин, но если он против тебя, то я за него!

– Зеркало! Пудру!

Перепуганная служанка поднесла небольшое бронзовое зеркало, другая подала несколько туалетных коробочек. С раздражением вырвав одну из них из дрожащих рук служанки, дама принялась маскировать ссадины на лице.

– Значит, не от него, говоришь? Ну-ну! А зачем, тогда во дворец полезла?

– С двумя мечами. – добавил офицер охраны, наблюдая, как стражник затягивает узел на запястьях девушки. – Откуда второй меч?

– Ниоткуда. Украла…

– А во дворец продавать понесла? – нервно рассмеялась дама. – Ну, хватит! Сейчас познакомишься с одним выдающимся человеком. Уж он то оценит твои шуточки! К Фриккелу её! Пусть всё из неё вытрясет! Пусть хоть на куски разорвёт! А то, что останется, выставим напоказ! – истерично кричала она, непостижимым образом ухитряясь поглядывать на себя в зеркало.

Гембру потащили по коридору.

– Нет, постойте! – закричала им вслед неугомонная правительница, – скажите чтоб допрашивал аккуратно! Чтоб завтра на виселице, вид имела. Чтоб, как огурчик была, поняли. Растяпы!

* * *

Идя по бесконечным дворцовым переходам, Сфагам автоматически запоминал их расположение. Он давно почувствовал, что день сегодня будет не из лёгких и надо быть готовым ко всему. Во дворце витал дух напряжённой неопределённости и тревоги, хотя видимых признаков, вроде бы, не было.

Начальник охраны принял его в небольшом уютном кабинете на втором этаже. Они сели за невысокий резной столик. Рамилант распорядился подать вина и они остались наедине, – желание Рамиланта выглядеть вальяжно и снисходительно взяло верх над трусостью. Но то, с какой неохотой он отпустил четверых дюжих телохранителей, выдавало его неспокойное состояние. А нелепое сочетание плохо скрываемого высокомерия и фальшивого дружелюбия почти рассмешило Сфагама.

– Да, правитель, к сожалению, болен.

– И серьёзно?

– Похоже, что да.

– А кто занимается делами?

– Ты хочешь спросить, кто теперь правит Амтасой?

– Неужели дело настолько серьёзно?

Рамилант понял, что допустил промах.

– Делами занимаюсь я, – ответил он, помолчав.

– Тогда возьми. – Сфагам протянул мешок с головой Кривого.

– Мне доложили, что там голова разбойника… Похвально, похвально…Он всех нас беспокоил. Правитель был бы доволен.

– Надеюсь он БУДЕТ доволен. Или может ему сейчас не до того? – Сфагам внимательно посмотрел в глаза Рамиланта. Он не только не верил ни одному слову своего собеседника но ему было уже почти всё ясно. Вельможный щёголь то рассматривал узор на крышке стола, то вообще отводил взгляд в сторону, сохраняя при этом, самодовольно-чопорный вид.

– Я, честно говоря, был в Амтасе последний раз лет пятнадцать назад. – продолжал Сфагам. – Может быть с тех пор законы изменились, но насколько я помню, если правитель не способен подтвердить способность выполнять свои обязанности в течении трёх дней, то власть переходит к городскому собранию и если в течении месяца прежний правитель не восстанавливает своих полномочий, собрание вместе с коллегией жрецов назначает временного правителя и трёх соправителей, а те проводят открытые выборы среди всех свободных горожан. И тогда новоизбранный правитель утверждается императорской канцелярией, если до этого он не будет назначен волей самого императора. Я правильно помню?

– Слово в слово. Ты неплохо знаешь законы.

– Да, это общий устав для свободных городов провинции Сарфинея Алвиурийской империи. Таблица третья.

– Тогда вспомни, что говориться в пункте шестом.

– Правитель может добровольно отречься от власти в пользу ближайшего взрослого родственника. В этом случае ни городское собрание, ни императорская канцелярия не участвуют в процедуре передачи власти.

– Вот именно. – Рамилант в упор глядел на монаха.

– А в пункте одиннадцатом совсем другого свода говорится: насильственное принуждение облечённого властью лица к отречению от его законных полномочий называется… и карается…

– Слушай, монах! Ты слишком далеко заходишь! А ведь мы могли бы с тобой поладить… Жаль.

– Я пока никуда не захожу. И, вообще-то, мне дела нет до ваших интриг. Я бы спокойно уехал из вашего благословенного города. Но у вас во дворце мой ученик. От него, надеюсь никаких отречений не требуется. Прикажи его привести и разойдёмся мирно.

– Твой ученик…

– Что, тоже заболел?

– Гм… Нет… конечно, нет… Я думаю, мы его найдём…Почему ты не пьёшь вина?

– Предпочитаю воду. Только чистую, без примесей.

Рамилант вскипел, вскочив из-за стола.

– Ты учён, монах! Слишком учён! – почти прокричал он, но внезапно успокоился и сел на место. – Хорошо, ты прав, расстанемся мирно. Сейчас я приведу твоего ученика, – продолжал он, вновь привставая из-за стола и пытаясь придать голосу спокойное обыденное звучание.

– Сиди, где сидишь. А то я волью твоё отравленное вино тебе в глотку раньше, чем откроется эта дверь, – ещё более спокойно и обыденно сказал Сфагам. – Позови своих молодцов и прикажи им привести Олкрина. Ну, а если что – и кинжал твой тебе не поможет. Ты ведь знаешь…, – с иронической доверительностью пояснил Сфагам.

Рамилант выпустил рукоятку кинжала, которую сжимал под столом.

– Охрана! – резко крикнул он срывающимся голосом.

В комнату ввалились четверо грузных телохранителей. Начальник умолк, лихорадочно переводя взгляд то на них, то на своего противника. Внезапно ореховый столик полетел вверх тормашками а Рамилант отчаянным прыжком отскочил к дальней стене, выставив перед собой кинжал.

– Охрана! Все сюда! Все! Убейте его! Немедленно!

Первый охранник отлетел в сторону, не успев выхватить меч. Второй едва успел замахнуться. От удара третьего пришлось уворачиваться. Но первый же ответный выпад вытянутым пальцем поразил смертельную точку между верхней губой и основанием носа. Рамилант, тем временем, осторожно стелясь по стенке, пробирался к выходу. Он уже почти выскользнул из комнаты, когда Сфагам, в прыжке пробив ногой висок четвёртому телохранителю, преградил ему дорогу.

– Погоди-ка. Не кончили ещё говорить.

Рамилант попытался пустить в ход кинжал, но тут же выронил его, схватившись за руку и скривившись от боли.

– Сам виноват. Это тебе не развлечения в обеденном зале. – Сказал Сфагам подхватывая кинжал и меч одного из распростёртых на полу охранников.

Ворвавшиеся в комнату гвардейцы увидели своего начальника, стоящего у окна с приставленным к горлу кинжалом.

– Это картинка для них. – тихо пояснил Сфагам из-за спины Рамиланта, – чтоб сразу поняли, что к чему. А то ведь… Но я эти сцены с кинжалами не люблю. Слишком красиво, как в дешёвом представлении.

Он швырнул кинжал в одного из гвардейцев, целящего в него дротиком из-за спин своих товарищей. Подхватив его падающее тело, гвардейцы беспорядочно откатились немного назад.

* * *

С утра шайка вновь принялась издеваться над бывшим правителем. Сначала, использовав все возможности своей плебейской фантазии они обсуждали его мужские достоинства. После этого они долго подбивали мальчишку подойти и дёрнуть его за бороду. В конце концов, он это сделал, но тут же забился в угол и притих. Затем был разыгран шуточный суд со страстными речами и глумливыми выходками.

– Итак, подсудимый не желает отвечать на вопросы! – провозгласила Динольта. – По-видимому, он считает суд недостаточно достойным.

– Ты где таких слов нахваталась? – удивлённо спросил детина.

– А она три раза по суду плетей получала. И у столба два раза… Вот и учёная! – объяснила рыжая.

– Итак, постановлением высокого суда бывший правитель приговаривается…-гундосил детина, – К чему он там приговаривается? Ах да! К разрыванию лошадьми. Возражения будут? Нет?

– Тогда осталось выбрать лошадей, – сказал мулат, – Кто у нас лошадь?

Все захохотали. На фоне долгого смеха послышались глухие удары в стену.

– Во! Опять этот придурок башкой в стену бьётся!

– Не. Это не башкой, – с видом знатока заключила Гелва.

Шайка с интересом прислушивалась к ударам.

– Слышь, кажись наш домик ломают! И куда стража смотрит!

– Эй главный, видишь, тюрьму твою ломают. Ущерб-то какой!

– А ну давай, подпирай! – правителя подхватили со всех сторон и поволокли к стене. Но подтащить вплотную не удалось – где-то на высоте человеческого роста каменная кладка взбухла и подалась вперёд. Ещё удар и каменный пузырь треснул. Несколько кирпичей упало вниз. В стене образовался небольшой пролом. Вытолкнув ещё несколько кирпичей, Олкрин пролез через него.

– Во даёт малый! – удивлённо протянула пышка.

– Милости просим, а то у нас тут как раз мужиков не хватает!

– Правитель? Как они посмели? – искренне изумился Олкрин.

– Был правитель, да вышел весь! – отрезал детина.

– Во, видел! – детина отвесил Тамменмирту крепкую оплеуху. Давай, бодни его за компа… – Не успев договорить, детина покатился по полу, на этот раз завывая и держась за живот по-настоящему. Остальные, выпустив правителя, оторопело подались назад. Прикрывая собой Тамменмирта, Олкрин выступил вперёд. Мулат поднял на него свои томные глаза.

– Ага! Так, значит… – детина медленно поднялся и криво улыбаясь поднял с пола один из кирпичей.

– Так, значит, да? Ну, давай подходи!

Мулат в свою очередь, поднялся, достав из под соломы заточенную о камень длинную железную ручку, отломанную от тюремной кастрюли. Оба стали медленно с разных сторон наступать на Олкрина. Тот спокойно принял боевую позицию, благословляя судьбу за то, что он успел всё же кое-чему научиться в Братстве, не говоря уже о регулярных занятиях с учителем.

– Давай, врежь ему, – подначивала рыжая, – У нас тут свои порядки!

Олкрин сместился, на всякий случай, немного в сторону, чтобы пущенный в него кирпич не попал бы в стоявшего у него за спиной правителя и не дожидаясь, пока его обойдут, сделал резкий прыжок и выпад. Детина, выпустив кирпич, снова с воем полетел на пол. Подоспевшему мулату тоже достался точный, хотя и не такой сильный удар. Он хотел было напасть снова, но тут его встретил крепкий кулак правителя. Всю накопившуюся ненависть вложил Тамменмирт в этот удар. Железка звякнула где-то в углу, а мулат растянулся посреди камеры, даже потеряв на несколько секунд сознание. Детина продолжал корчиться на полу. Женщины сверлили Олкрина злобными взглядами, но подойти не решались.

– Назад! – скомандовал Олкрин, – Ближе не подходить!

Шайка зашипела, но подчинилась.

– Благодарю. – Тихо сказал Тамменмирт устало садясь на скамью, – А то этот сброд совсем обнаглел. Садись…

Поборов смущение, Олкрин присел рядом.

– Не стесняйся. Мы теперь с тобой просто арестанты, грустно усмехнулся правитель. Ты-то им чем не угодил?

– Я был в библиотеке, когда они убили Валтвика.

– А-а-а… Да-да. Я так и знал, – кивнул Тамменмирт.

– Неужели им всё так сойдёт? – спросил Олкрин.

– Похоже, что да.

– Эй ты, защитник верноподданный! Всё равно мы тебя ночью придушим! – пообещала Гелва.

– Если раньше ничего не произойдёт, – тихо сказал правитель.

– Я им придушу… Надо пролом заложить, а то стража заметит. Выбираться надо. У меня есть кое-какие мысли.

– Ты попробуй. Я останусь.

– Почему.

– Мальчик… Если жизнь правителя лишается священной ограды богов, значит такова их воля. Правителю не пристало цепляться за жизнь самому и обманывать судьбу. Главное – сохранить достоинство. Пусть будет, что будет. Но тебе постараюсь помочь, если смогу. Хотя, из моей тюрьмы удрать не просто. Не было ещё ни одного случая. Если ты что-то надумал, давай, не мешкай. Скоро стража заметит пролом.

– Я тебя не оставлю с этими… Я останусь.

Правитель и его неожиданный союзник надолго замолчали, погрузившись в свои мысли под злобный шёпот, доносившийся с другой половины.

Глава14

– Подготовьте её пока. – донёсся голос из соседней комнаты, где стражники вводили палача в курс дела.

Гембру вытолкнули на середину полутёмного зала.

– Раздевайся, красавица, – распорядился подручный палача – свиноподобный здоровяк.

Гембра стала медленно стаскивать одежду. Сопротивляться было бесполезно. Её воля была почти парализована видом страшных орудий истязания. В полумраке угадывались контуры станка для растягивания конечностей. Сверху, зловеще покачиваясь и тихо звеня на цепях, свисали мясницкие крюки. На длинном столе были разложены плётки, ножи, щипцы, зажимы, маски с трубками для вливания жидкостей и ещё какие-то жуткие приспособления, о назначении которых можно было только догадываться. Привыкающие к полутьме глаза выхватывали из неё всё новые орудия и приспособления, которые предпочтительнее было бы не видеть.

– Давай веселей, а то поможем, – подгонял второй – костлявый и длинный как жердь, раздувая мехами угли в жаровне.

– Ну, готова, что ли? Сюда давай, – свинообразный деловито оглядел обнажённое тело девушки и стал связывать ей спереди руки.

– Ты, девка, не бойсь. Он сегодня задумчивый. Главное – не ври по-глупому. И не ори особо-то. Это его заводит.

– Оп-ля! – верёвочный блок слегка заскрипел и ноги Гембры, оторвавшись от холодного пола поднялись в воздух.

– Хорош, закрепляй пока… Длинный пододвинул жаровню. Гембра машинально поджала ноги, но горячая волна ещё не была обжигающей и свободно болтаясь высоко над жаровней, она чувствовала лишь боль от верёвки, врезавшийся в запястья.

Наконец, в дверях появился тот, чьё имя наводило ужас на любого жителя города и подвластных ему земель. Фриккел – палачмейстер, как в шутку прозвал его правитель, вовсе не походил на угрюмого недоумка с крюковатыми руками, которого ожидала увидеть Гембра. Он был худощав и не очень высок. Лет ему было не более сорока. И без того резко заостряющаяся книзу форма головы подчёркивалась клинышком русой бородки и сильно расходящимся в стороны абрисом ушей, которые особенно выделялись на бритом черепе. Над правым ухом красовалась большая татуировка, изображающая грифона с розой в пасти, а в левом блестела большая золотая серьга. Глубоко посаженные зелёные кошачьи глаза смотрели ясно и цепко. В руке палач держал большой кусок дыни и время от времени с наслаждением от него откусывал. Усевшись на низенький трёхногий стульчик напротив подвешенной за руки Гембры, он принялся дирижировать действиями стоявших сзади у блока, подручных. Когда ладонь палача едва заметно показала вниз, ноги Гембры опустились немного ближе к жаровне и судорожно заплясали в воздухе.

– Сейчас доем и начнём разговаривать, – доверительно, как бы извиняясь за задержку, сказал палач, откусывая очередной кусок, стараясь не капать соком на светлую кожаную безрукавку.

Не глядя швырнув корку за спину, точно попав в мусорное ведро у двери, Фриккел задумчиво уставился куда-то в сторону, не обращая никакого внимания на извивающуюся на верёвке девушку. Наконец его ладонь показала чуть-чуть вверх. Гембру подтянуло так, что она смогла снова расслабить ноги.

– Ну как там Тимарсин поживает? – спросил палач, по-прежнему глядя в сторону, – Уже соизволил прибыть? И всё ещё кашляет?

– Не знаю я никакого Тимарсина! Что вы все…

Ладонь Фриккела снова немного опустилась. Невыносимый жар обдал голые подошвы. Гембра отчаянно задрыгала ногами, до крови закусив губу.

– Дыни у нас хорошие, – заметил палач. – Вот, что хорошо, то хорошо! С винным привкусом. Лучше ананаса!… А вот моя жена любит капусту… Как говориться, всякому овощу – своя обезьяна… Там, что ты там говоришь?

– Не знаю я вашего Тарем…, Тимер…

– Ладно… Вверх. – Гембру опять подняли.

– А кто это тебя поцарапать успел? – Цепкий глаз палача заметил уже почти пропавшие следы недавних приключений.

– Не твоё дело, паук!

– Ну вот! Теперь ещё и паук… Чего только о себе не узнаешь на верной службе! Никому б не пожелал испытать эту шкуру на собственном опыте!

Фриккел подошёл вплотную. Вот это – он провёл пальцем по бедру Гембры – от деревянной, смею заметить, щепки. Это – от гвоздя. От бронзового, при том. А это – от когтей. От чьих только не пойму. Чьи когти-то?

– Навроде твоих.

– Да-а… Значит, мрак покрыт глубокой тайной? Интересно живёшь, – Палач, щёлкнул пальцами. – Ну, ладно… Плеть среднюю…, нет кожаную и щипцы угловые поменьше – распорядился он подручным, – Из двух одинаковы плёток выбираем большую, правильно?

Гембра зажмурила глаза, готовясь к страшному.

– Что?… Из личной охраны?… Они ведь уже были… Что? Особый разговор? Ну ладно, сейчас… Закрепите пока. – услышала Гембра голос палача. Она напрягла слух, насколько это было возможно в её положении.

– Армия им не подчиняется… Они требуют Валтвика. А он… – доносился приглушённый голос стражника.

– Отречения никто не видел… А наверху там…-дальше Гембре не удалось разобрать ни слова. Палач вернулся в комнату вместе с гвардейцем.

– Ладно, поговори с ней, пока я дыню доем. Эй, Гвоздь, крикнул он длинному подручному, – принеси ещё кусок. И себе возьми, не забудь. Хороших дынь мало у кого много.

Стражник подошёл к подвешенной Гембре. Его простое открытое лицо выражало неуверенность и сомнение.

– Ты была с этим монахом?

– Ни с кем я не была!

– Тебя с ним видели. И его меч у тебя. Я его запомнил.

– Зачем тогда спрашиваешь?

Воин колебался.

– Слушай, – сказал он наконец, коротко оглянувшись на палача, – Меня зовут Римпас, но это не важно… – он с трудом подбирал слова, – Твой монах – настоящий мастер. Это я сам понял, ещё раньше… Но это тоже неважно… ты знаешь, что во дворце происходит? – живые искренние интонации гвардейца сбили Гембру с толку. Она отрицательно мотнула головой.

– А знаешь, что правитель в тюрьме?

– Нет.

– Так вот… Вчера власть поменялась. А сегодня… Сегодня у новой власти не заладилось с твоим монахом. Там наверху сейчас такое…

Гембра мучительно задёргалась на верёвке.

– Значит, всем надо сейчас выбирать… – продолжал Римпас. Офицеры – почти все за них. Но в охране ещё есть честные ребята… Измена есть измена. Если ты действительно с ним, то мы заодно, поняла?

– Всё! – поднял руку палач, показывая, что разговор окончен. – А теперь, – обратился он к Гембре, – У тебя есть шанс. Так что, как говорится, думай внимательно. Меня вчера интересует два единственных вопроса. Ты проникла во дворец сама, верно?

Гембра кивнула.

– Зачем?

– Ни зачем.

– Дура. Вниз.

Девушка завертелась, дрыгая ногами над жаровней.

– Помочь хотела. Сама, понял, сама!

– Ладно. Вверх.

– Он ведь один против всей вашей оравы!

– Это не наша орава. На твоё счастье… Ну, мне всё ясно. Исчез алмаз из каменной пещеры! Снимай! Не будет допроса. Как бы там не обернулось, я – на стороне Тамменмирта. – веско заявил Фриккел. Они то мне насвистели, что он уже подписал отречение. Так я и поверил! Я всегда говорил, что ваш главный – собачья задница! Но, как говорится, собака дует, а караван уносит. Правильно? Ох, поговорил бы я с ними по-своему…

– А отречение давал читать? – спросил Римпас.

– Я глупостей не чтец!

Воин усмехнулся и обратился к Гембре.

– Про твоего мастера только и говорили при дворе целую неделю. Хотела меч передать? – уже не скрывая сочувствия спросил он.

– Угу.

– Глупая. В самое пекло полезла. Меч я ему сам передам. Мы сейчас наверх с ребятами. Там всё и решится.

– А ты посидишь пока у меня в каморке. – добавил палач.

– Одежду отдавать? – спросил свинообразный.

– Только рубашку. Пока. На всякий случай. Девка-то шустрая. Сбежит – обидно будет.

* * *

– Эй, монах! Мы не нашли твоего ученика. – Один из офицеров охраны осторожно приблизился, переступая через тела ещё троих воинов, рискнувших несколько минут назад решить дело оружием. – Вот только и было в его камере. – Он протянул Сфагаму маленькую чёрную шапочку Олкрина.

– А за какие преступления он угодил в тюрьму, ты мне потом расскажешь, – шепнул Сфагам Рамиланту. Монах крепко держал его сзади за шею одними пальцами левой руки, несильно сжимая две-три болевые точки. Стоило тому сделать неосторожное движение, как острая парализующая боль пронизывала всё тело, полностью подавляя волю. Заложив меч под мышку, Сфагам правой рукой взял шапочку и облегчённо вздохнул. Олкрин был несомненно жив и находился недалеко.

– Твоё счастье, павлин… Значит, не нашли, говорите? Ну ладно, надоела мне эта заварушка… Приведите сюда правителя. Надеюсь, он не настолько болен. Но если вы и его не найдёте, то можете на обратной дороге захватить саван для своего начальника.

– Не надо звать правителя. Давай так договоримся… По-хорошему. – Рамилант был бледен, его глаза растеряно бегали.

– Боюсь, по хорошему поздно. К тому же я обещал правителю, что буду на его стороне. Ты ведь сам слышал, так что уж не обижайся. Эй, вы поняли, – или правитель, или саван. И ещё. Я уж не знаю, сколько там вас скопилось за дверью, но кое-кого я отправлю следом. Без савана.

За дверью послышались возбуждённые голоса. Офицеры стали перешёптываться.

– Эй, кто там? – спросил Сфагам.

– Да так. Ничего особенного… Жрецы.

– Впустите их. Ты ведь не против, поговорить со жрецами? – Рамилант судорожно кивнул, передёрнувшись от боли.

Верховный жрец и трое его коллег медленно вошли в комнату. Несколько минут они молча осматривались, пытаясь понять происходящее. Наконец, они сделали вид, что им это удалось.

– Вода в священном бассейне храма стала красной, как кровь. – зычным голосом провозгласил верховный.

– Алтарь Интиса дал трещину! – продолжил другой.

– Народ напуган. Народ волнуется.

– В городе творится преступное беззаконие. Если оно не прекратиться, Интис оставит наш город без своего покровительства.

– Народ хочет видеть правителя.

– Аланкора – законная жена правителя выйдет к народу и успокоит его. – сказал Рамилант.

– Нет. Народ верит только Тамменмирту и только его хочет видеть!

Теперь Сфагаму стали окончательно ясны все обстоятельства заговора.

– Хорошо, возвращайтесь в храм. – проговорил Рамилант.

Жрецы с достоинством удалились.

– А если мы приведём правителя, ты его отпустишь? – спросил офицер.

– Да.

Рамилант кивнул своим подчинённым. Несколько из них выбежали из комнаты.

– Ну и кашу мы с тобой заварили, Тунгри! Давненько такого не было!

– Ещё бы! Какие страсти! А главное – ничего нельзя угадать. Что может быть приятнее отдыха от всезнайства.

Незримый простым глазом серебристый шлейф в три кольца опоясывал приземистую громаду храма Интиса. Огромная, обвиваемая струящимися нитями голова вознеслась над главной башней.

– А с бассейном ты неплохо придумал. Глянь, как забегали! Думаю, Интис не обидится, – голос Тунгри гудел в вышине, доносясь до земли глухими предгрозовыми раскатами.

– Ему давно всё равно. Нужны они ему… Но сдаётся мне, ты ещё подкинешь этим ребятам кое-какие лишние фишки. – Валпракс, оседлав обелиск на храмовой площади, стал его слегка раскачивать к ужасу разбегающихся с площади горожан.

– Гляди! Во бегут, тараканчики! А представляешь, если б они меня ещё и увидели!

– Ну ты уж их особо то не пугай. Им тут жить ещё. – гудел сверху Тунгри. А фишки ещё будут. Твой друг достаточно силён и заслуживает подлейших противников. Но своих смертельных ходов я больше пока делать не буду. Все и так совершают, то что им надлежит. И пусть всё идёт, как идёт.

– Правильно! Береги ходы, Тунгри. Конец игры ещё не скоро.

Обелиск с треском и грохотом надломился и рухнул на каменную мостовую. Оставшиеся на площади зеваки в панике кинулись врассыпную.

– Не хотел! Честное слово, не хотел! – оправдывался Валпракс. Тунгри раскатисто хохотал и смех его сотрясал стены храма.

* * *

Дверь в камеру с шумом распахнулась.

– Тамменмирт, выходи!

Правитель тяжело поднялся с места.

– Никак к лысому на беседу? – съехидничала Тренда.

– Сейчас приголубит тебя твой любимчик! Будешь знать, козёл… – поддержала Динольта.

Семеро охранников, взяв Тамменмирта в кольцо, двинулись по коридору.

– Эй, погодь, начальник! – рыжая замахала просунутой сквозь прутья рукой. – У нас тут лишние в камере!

Трое стражников вернулись. Шайка расступилась, выдавая им Олкрина.

– Та-а-к!

Острия двух мечей грозно упёрлись в белый балахон.

– Руки за спину и на выход!

– Давай, начальник, и его туда же!…

– Разговоры! Отойти от двери!… Вовремя, ты нашёлся, парень. Теперь, уж никуда не денешься!

– Значит, четверо наверх. А мы трое с этим… – распоряжался в коридоре офицер, пока его подчинённые связывали Олкрину руки за спиной.

На выходе из тюремного помещения группы разделились. Олкрина увели куда-то в боковой флигель, а четверо конвоирующих правителя стали подниматься по лестнице на вверх. Сверху, навстречу им двинулась ещё одна группа из пяти стражников. Тамменмирт не успел сообразить, что происходит, как внезапно замелькали мечи и кинжалы и в короткой стычке, двое конвоиров были убиты, два других прижаты к стене и обезоружены.