Текст книги "Демоны огня"
Автор книги: Андрей Посняков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Фараон лично правил маленькой лодкой. Позади неспешно шевелили веслами барки охраны.
– Нам туда, за излучину. – Оглянувшись, молодая царица легонько дотронулась до плеча мужа.
– За излучину? – Ах-маси удивленно опустил весла. – Откуда ты знаешь, куда нам плыть?
– Скоро увидишь сам, – загадочно ответила Тейя и, засмеявшись, добавила: – Ты знаешь, наш сын уже научился выговаривать первые слова: Хапи, Амон, мама… Славный малыш! Ты помнишь, какие у него глаза? Как у тебя, светлые…
– А у дочки – твои. Сядь-ка поближе… Ну сядь же… Вот так…
Фараон обнял супругу, осторожно спуская широкие бретельки платья. Обнажив грудь, принялся целовать ее с таким неистовством, словно и не было никакой бурно прошедшей ночи.
– О, что ты делаешь, муж мой?
– Боишься, что увидят? – Молодой царь высоко задрал подол платья жены.
– Нет, как раз не боюсь… Нет… Но нас там ждут… ждут… ждут… Впрочем, подождут… О, как жарки твои объятия!!! А губы так сладки… словно намазаны медом!
– А ты похожа на богиню… Нет! Ты и есть богиня!
Отражавшиеся от воды солнечные лучи ласково играли на юных телах, на золотистой коже Ах-маси и – чуть потемнее – Тейи…
– И кто же нас там ждет, за излучиной? – наконец тихо спросил царь.
– А ты греби – и увидишь. – Рассмеявшись, царица ловко натянула платье и, шутливо погрозив пальцем, добавила: – Воистину твой пыл не угас! Неужто тебе не хватало наложниц?
– Я их не хотел.
– Но ты же царь!
– Все равно… Я люблю тебя, а не их.
На отмели, за излучиной, уцепившись якорями в дно, покачивалась одинокая барка с высокой кормой и устроенной посередине палубы обычной плетеной каютой.
– Нам туда, – улыбнулась Тейя. – Поработай-ка веслами, о венценосный супруг мой.
Ах-маси хохотнул:
– Поистине вот уж не в тягость мне такая работа!
Навалившись на весла, молодой фараон быстро достиг барки, и легкая тростниковая лодка мягко ткнулась носом в низкий борт.
Странно, но барка казалась пустынной – не было видно ни гребцов, ни кормчего – вообще никого.
– Лезем на борт, милый, – быстро скомандовала царица. – Ну-ка помоги…
Нежно схватив супругу за талию, Ах-маси помог ей забраться… ох, неспроста хитрая Тейя попросила помощи. Это ей-то не забраться самой? С ее-то ловкостью и проворством?
Лодка довольно сильно качнулась, и фараон, чуть покраснев, запоздало подумал – а как же они не перевернулись во время того, как… А ведь могли бы! Запросто могли.
– Обними меня! – Встав на высокой корме, неожиданно распорядилась царица.
О вот уж воистину – об этом не нужно было упрашивать молодого царя!
– Теперь поцелуй! – не унималась супруга. – Теперь сними платье…
– Так, может, пойдем в ка…
– Нет! Снимай… Пусть все видят!
Миг – и сорванное платье опустилось на палубу мягким белым лоскутком, а нагая царица, лукаво скосив глаза на застывшие позади барки, обняв, увлекла мужа в каюту… О, можно себе представить, с какой жадностью сейчас пожирала сию картину стража!
Вот наконец и каюта. Бархатная полутьма. Влажные зовущие губы… которые вдруг ни с того ни с сего отстранились.
И чей-то вкрадчивый голос:
– Рад, что наконец-то дождался вас.
Что?!
Ах-маси вздрогнул. В каюте кто-то был! Гнев залил молодого царя во мгновенье ока – кто?! Кто осмелился?!
– Не сердись, милый, – проведя рукой по спине мужа, тихонько засмеялась Тейа. – Поверь, так было нужно!
– Но кто здесь… Ах, это ты, любезнейший Усермаатрамериамон!
Жрец почтительно поклонился. Всегда строгое лицо его наверняка сейчас улыбалось, но этого было не видно в полутьме. Впрочем, верховный жрец Амона умел следить за собой.
– Все знают, что это – барка любви, где уединились божественные супруги, – усаживаясь на циновку, вполголоса пояснила Тейя. – Что ты на меня так смотришь, муж мой? Неужели отвык видеть собственную жену без одежды?
– Отвык… – честно признался царь.
– Ну, тогда подай мне накидку… вон там, в углу.
– Можно начинать, о царица? – опустив глаза, все так же вкрадчиво осведомился жрец.
Тейа повела плечом:
– Позволь, все же начну я. Ты, – она перевела взгляд на супруга, – верно, думаешь, не слишком ли мы таимся?
– Нет, не думаю, – тут же возразил фараон. – В войске слишком много лазутчиков и предателей.
– Вот и мы о том же… Нужно обсудить важное дело. Лучше всего – здесь. – Юная царица неожиданно чихнула и, засмеявшись, махнула рукой. – Теперь говори ты, жрец.
– Волею Ах-хатпи, благой царицы-матери, благословившей нас в дальний путь, хочу поведать тебе, о мой царь, о тайном и опасном деле, что выпадет на долю твою и божественной супруги твоей, – цветисто произнес Усермаатрамериамон. – Выпадет, если будет на то твоя воля. Лишь одни боги, благословенный Амон, Осирис, Исида и Гор, знают, как, должно быть…
– Слушай, давай как-нибудь побыстрей, а? – скривившись, перебил фараон. – А то мы так и до утра не закончим.
– Можно и побыстрей. – Жрец тряхнул головой. – Как скажешь, великий царь. У царя хека хасут Апопи, как ты, верно, помнишь, два волшебных сокола, дающих власть и силу. У нас же – у тебя – только один.
– Да, он всегда при мне. – Ах-маси поспешно схватился за грудь. – Ну, почти всегда. Так ты что хочешь этим сказать?
– Мы не победим захватчиков своими силами, – глухо промолвил Усермаатрамериамон. – Не возражай, о великий царь. Твоя мать, божественная царица Ах-хатпи, советовалась со жрецами древнего храма Птаха. Жрецы и прорицательницы поведали ей об исходе недавнего сражения.
– Штурм оказался неудачным, – быстро дополнила Тейя. – А огромные корабли чужаков без труда разгромили наш флот из утлых речных барок.
– Да! Надо строить флот! – сжав кулаки, дернулся фараон. – Хорошие морские суда! Только тогда мы разобьем союзников хека хасут – коварных финикийцев, только тогда Хат-Уарит будет наконец взят… Или – что вернее – сдастся на милость победителей.
– Флот долго строить… И потом – кто пойдет в моряки? – Тейя скептически склонила голову. – Кто из жителей Черной земли добровольно согласиться рискнуть своим телом? А вдруг корабль пойдет ко дну? Кто тогда будет ходить по полям Иалу? Придется искать наемников, а это снова время – и немалые средства, которых у нас пока нет.
– И что вы предлагаете? – заинтересованно спросил Ах-маси. Знал – царица-мать никогда не предложит ничего авантюрного и необдуманного.
– Нанять сильный флот у того, у кого он есть. Даже не нанять – а взять взаймы… в обмен на одну услугу.
– У кого именно нанять? И что за услуга?
– В стране Кефтиу славный флот, – улыбнулся жрец. – И там вот уже три года подряд стоит невиданная жара, засуха. Никакие молитвы не помогают. Их царь, Миной, знает, что может помочь – когда вместе вознесут жертвы солнцу еще один царь и царица. Он с супругой и…
– И мы, – негромко продолжил Ах-маси. – Я и Тейя. Что ж, жертвы-то мы, положим, принесем… А этот Миной не обманет с флотом?
– Правитель Кефтиу известен честностью и благородством далеко за пределами своего острова. Да-да, его страна – огромный остров посреди изумрудных волн Великой зелени. Туда придется плыть, – было видно, что жрецу приходилось пересиливать себя, говоря такие слова живому богу.
Фараон неожиданно рассмеялся:
– Надо, так поплывем, что ж поделать? Зато потом вернемся с мощнейшим флотом прямо в Дельту! И уж трепещите тогда финикийцы и хека хасут! Ты прав, жрец, я сам много чего слышал о флоте страны Кефтиу! Вот только… – Ах-маси оглянулся на Тейю.
– Я прибыла сюда уговорить тебя плыть, – серьезно отозвалась та.
– А сама-то ты как? Не боишься?
Юная царица гордо повела плечом:
– Я ничего не боюсь, ты же знаешь! И вообще – нам ли, некогда побывавшим в брюхе железной змеи, боятся какого-то там моря?
Правитель Черной земли обнял жену за плечи и громко расхохотался:
– Клянусь Амоном, хорошо сказано! Значит – плывем?
– Плывем. Иного выхода нет – так сказали прорицательницы и жрецы.
– Ну, раз прорицательницы сказали, уж тогда конечно… Уж чего не сделаешь для родной страны! Тем более – в этом и есть главная царская забота. Когда отправляемся?
Жрец улыбнулся:
– Через три дня. Сделаем вид, будто вы возвращаетесь обратно в Уасет. Отплывем, а ночью три корабля повернут на север. О, это очень хорошие, быстроходные суда финикийской постройки.
– Что ж, – со всей серьезностью кивнул молодой царь. – Через три дня так через три дня – так тому и быть. Кстати, не думайте, что одни вы с моей матушкой такие умные – я и сам не так давно размышлял о кораблях Кефтиу! Что ты хмыкаешь, о недоверчивая жена моя? Размышлял, размышлял, клянусь Амоном!
Поднявшись на ноги, фараон подошел к выходу из каюты и откинул застилавшую его циновку:
– Хорошо как кругом, благостно. Эй, Усермаатрамериамон, почтеннейший, на этой барке случайно не найдется вина?
– Найдется, а как же?! – с готовностью отозвался жрец. – Очень хорошее сладкое вино из Шему.
– Шемуйское? – Ах-маси плотоядно потер руки. – Вот и славно, а то нас с моей женушкой давно уже жажда замучила. Тейя даже говорила, что выпила бы пару кувшинов!
– Эй! Когда это я такое говорила?
– Да вот только что. В лодке! Уж не отпирайся, пожалуйста. А ты, почтеннейший Усермаатрамериамон, тащи-ка скорей обещанное вино. Выпьем, повеселимся – да потом пора решать оставшиеся дела. Пока не уплыли.
Дела решились вечером, по крайней мере часть из них, непосредственно касавшаяся вдовицы Нефтиш и заподозренного в предательстве молодого военачальника Кафиура. Когда – уже поздно вечером – повелитель Обеих земель вместе со своей супругой навестил раненого Ах-маси, у того уже находился Бата – мальчик-убийца из разгромленной в прошлом году банды «Лапы Себека», а ныне – лучший тайный агент.
Оба – и анхабец, выглядевший сегодня значительно лучше обычного, и его юный агент – явно были чем-то взволнованы.
– Бата знает, как именно получал сведения от врагов Кафиур! – не тратя времени на приветствия, азартно доложил Ах-маси-младший. И, кивнув агенту, приказал: – Покажи, парень!
Мальчик-убийца с готовностью развернул перед фараоном матерчатый мешок, достав из него… достав из него…
– Ты не поверишь своим глазам, великий царь! Это… это… я назвал его – долгий взгляд. Вот, можно посмотреть сюда, направив эту штуку на стены, и тогда…
– Ла-адно, хватит болтать, – засмеялся царь. – Дай-ка сюда эту штуку. Обычный полевой бинокль, эка невидаль! Где ты его надыбал?
Обычный полевой бинокль…
Глава 4
Зеркало и шальная стрела
Весна 1550 г. до Р. Х. (месяц Паини сезона Шему). Дельта
Я провел на моем судне ночь с радостным сердцем.
Табличка Карнарвона. Пер. Н. Петровского
Да, обычный бинокль. Подобный висел на стене у отца. У настоящего отца великого фараона Черной земли, у того, что жил на Васильевском острове в далеком северном городе Санкт-Петербурге, ученого-археолога и, в общем-то, довольно нелюдимого человека… Там же, где Ах-маси провел свое детство и раннюю юность. Ах-маси… Максим – так его тогда звали. Жил как все: ходил себе в школу, в секцию бокса, где со временем достиг впечатляющих успехов, получив звание кандидата в мастера спорта. А это было очень и очень непросто! Непросто тренироваться каждый день до седьмого пота, непросто стать победителем первенства России среди юниоров, непросто…
Но Максим не жалел сил, потому что был упорен, верил в себя, в свои силы, во все то, что было заложено в него тренером… и отцом. А матери своей он не помнил – она погибла давно, когда Макс был еще совсем маленьким. Просто ушла в байдарочный поход по Вуоксе – и не вернулась. А тело так и не нашли.
Обычная жизнь обычного питерского парня неожиданно оказалась прерванной чередой невероятных событий, произошедших с ним в Париже, куда Макс приехал по просьбе отца. Так случилось, что их молодежный клуб – секция бокса – поехал по приглашению в Нормандию на очередной юношеский турнир. И после боев Максим отправился не на экскурсию в Мон-Сен-Мишель, а раньше других в Париж, передать в одно местечко одну странную вещь – золотого сокола, залитого разноцветной эмалью. Отец еще в Питере, прощаясь, упросил тренера отпустить парня.
Максим отыскал местечко – штаб-квартиру Великой Национальной Ложи масонов, расположенную в фешенебельном квартале Нейи, на бульваре Бино. Тогда же он неожиданно почувствовал за собой слежку. Некий смуглый человек, позже представившийся юноше как «господин Якба», на поверку оказался выходцем из далекого прошлого – жрецом хека хасут Якбаалом. Именно с его помощью Максим оказался в Древнем Египте… где после долгих приключений встретил свою мать – великую царицу Ах-хатпи! Ну, и познакомился с Тейей. Девушкой, которая перевернула всю его жизнь.
Кстати, там же, в Париже, находился еще один жрец, человек из Уасета – Петосирис, которому и предназначался золотой сокол – волшебный амулет, дающий своему обладателю власть и силу. С помощью сокола и кое-каких заклинаний, как выяснилось, можно было проникать в будущее и возвращаться обратно в Египет. Портал времени находился в нескольких храмах Черной земли, а в будущем – только в одном месте, в Париже, на площади Данфер Рошро, где располагался вход в знаменитые катакомбы.
После смерти отца и брата Максим – Ах-маси – стал фараоном и правил при помощи матери, царицы Ах-хатпи. Однако враги не дремали – жрец Сета и Бала Сетнахт по заданию хека хасут делал все, чтобы уничтожить власть царей Уасета. А для этого ему нужен был сокол – и жрец знал, где его взять: в Париже, у Якбаала.
Однако оказалось, что Якбаал настолько врос в парижскую жизнь, что вовсе не хотел возвращаться обратно, а сокола хранил на всякий случай, как оберег против возможных инсинуаций. Макс и Тейя, опередив Сетнахта, получили сокола у Петосириса и с торжеством возвратились обратно. Был подавлен разгоравшийся с подачи захватчиков мятеж на далеком юге, страна возвращалась к мирной жизни… возвратилась бы, если бы не интриги завистников и врагов. Если бы не владетели Хат-Уарита, делавшие все для того, чтобы восстановить свою прежнюю власть над Черной землей – так жители называли Египет.
Да, еще там, в Париже, юноша позвонил отцу… и поговорил с самим собой. Да, так уж вышло, что Макс, оказывается, никуда не делся – а так и жил у себя дома, на Васильевском, занимался тренировками, боксом, готовился к поступлению в вуз…
И – одновременно – был здесь, в Древнем Египте! Великим царем!
Далеко не сразу Максим обрел внутреннее спокойствие, и даже вряд ли обрел его, если бы не мать, не Тейя. О, благодаря своей юной жене он стал своим в Черной земле и воспринимал ее теперь как свою Родину. Особенно когда родились дети…
Однако, что греха таить, грустил, грустил, и частенько. Часто, очень часто накатывали воспоминания о прошлой жизни, и так хотелось иногда пройтись по дождливым питерским улицам, зайти к ребятам в секцию, поговорить с отцом… Наконец, просто проехаться в метро в час пик, потолкаться…
Увы! Всего этого Максим был теперь лишен. Там, в Питере, ведь был тот… другой… Или – он сам?
Некогда было рассуждать, на Макса навалились иные заботы… И он чувствовал себя истинным фараоном – правителем Обеих земель, ответственным за все, что там происходит.
Соответственно и действовал. Вот как сейчас…
Осталось не так уж много времени до отплытия, а еще не было толком выяснено – кто же предатель? Нет, что касается молодого военачальника Кафиура, то насчет него у Макса сомнений не было – биноклем его точно снабдили хека хасут, у них были подобные вещи, привезенные еще Якбаалом. Не сомневался он и по поводу ушлых местных парней – Шаку и Перека, а вот относительно вдовы Нефтиш фараона все же терзали сомнения. Точно ли она подает зеркалом световые знаки? Не показалось ли это Бате? Да и вообще, кто она такая, эта Нефтиш? Если она шпионка – то, может, будет куда выгодней переманить ее на свою сторону. Пускай себе и дальше снабжает врагов информацией. Такой, какой нужно Уасету.
– Вдова Нефтиш? – потянувшись, переспросила Тейя. – Я что-то слыхала о ней. Это, несомненно, женщина из хорошего рода. Кажется, даже из рода правителей Шему. Что она здесь делает?
– Ждет попутного войска, чтобы вернуться в родное поместье. – Привстав на ложе, Максим погладил жену по плечу. – Видишь ли, дорогая, здесь очень много разбойничьих шаек.
– Воистину Нефтиш – разумная женщина, – согласно кивнула царица. – Значит, она захочет вернуться с нами. Что ты смотришь? Ведь так получается.
– Да, именно так. – Фараон уткнулся задумчивым взглядом в невесомый полог шатра. – Вот только – захочет ли? Если она лазутчица, то, верно, ее хозяевам выгодней, чтобы она оставалась здесь.
– А может, наоборот? Будет следить за нами… А сигналы найдется кому подавать. – Тейя раздраженно покусала губу. – Ты представь только, что он сообщит врагам, если дознается, куда мы на самом деле отправимся!
– Да уж. – Нервно кивнув, Максим поежился, словно бы в шатре стояла стужа. – Лучше бы она работала на нас! Хотя… у нашего старого дружка Ах-маси есть один верный человек, мальчик-смерть… Говорят, опытный в делах особого рода…
– Да, придется убить ее, – жестко прошептала царица. – Если не будет другого выхода.
– Лучше просто схватить, – тут же возразил фараон. – Бросить в узилище, допросить вдумчиво… Так я сегодня же поступлю с предателем Кафиуром! Схватим его внезапно, думаю, он пока еще ничего такого не заподозрил – Бата незаметно положил бинокль обратно в его шатер.
Тейя хлопнула глазами:
– Кто положил? Что?
– А, не бери в голову.
– Нет уж, муж мой! – рассерженно встрепенулась юная женщина. – Давай договаривай до конца. Или я была тебе плохой советчицей?
– Ты – мое солнце, – со всей серьезностью отозвался Ах-маси. – Любовь моя и самый преданный друг!
Обняв жену, фараон нежно поцеловал ее в губы…
– Ты сказал – Кафиур? – прошептала Тейя. – Тот самый Кафиур, сын правителя Инума?
– Да, он самый. Ух, гнусная рожа! Кажется – уж чего ему не хватало? Поместья, тучные стада, крестьяне… почет и слава.
– Таким людям всегда не хватает одного – власти! – Усмехнувшись, царица потянулась к висевшему на спинке кресла платью.
– Так и власти-то у него хоть отбавляй! Ведь Кафиур не кто-нибудь – а вельможа и крупный военачальник.
Повернувшись, Тейя постучала пальцем по кончику носа мужа:
– Милый, таким людям, как Кафиур, власти всегда мало. Всегда!
– Ну, тогда я немедленно прикажу…
– Нет! Ты же сам знаешь, какое влияние имеет при дворе старая знать – правители номов. Даже если Кафиур и виновен – что скажут они? Задохнутся от гнева и ненависти – ведь тронули одного из них! Станут интриговать, вновь потянутся к хека хасут, поднимут какой-нибудь мятеж – а у нас сейчас еще слишком мало сил.
– Каста… – не сдержавшись, фараон выругался. – Проклятая каста!
Максим устало прикрыл глаза, гася вспышку гнева. Подобные касты были и в России. Отец как-то рассказывал об одном человеке из его ученой конторы – совершенно, по его словам, никчемном, умеющем лишь перебирать бумажки да лизать начальству зад. Сей деятель со временем достиг должности начальника сектора – потолок для подобных людей. Однако показалось мало, тем более привыкшее к лизоблюдству начальство при первой же возможности потянуло его за собой, все выше и выше. Ну а дальше – высоко забрался, больней падать! Не потянул работу, не смог даже себе подобрать толковых замов – куда там, для этого ведь тоже мозги да умение требуются, и вот, вынужден был уйти… Нет, не на пенсию. Отца – как раз и назначенного уже на должность начальника того самого сектора – попросили (вежливо попросили) взять проштрафившегося деятеля к себе. Заместителем. Правда, не было такой должности – так тут же ввели в штат. Номенклатура своих не сдает – тем и сильна. Так отцу и сказали: «Ну, ты же наш!» Тогда делай что тебе говорят.
Вот то же самое и здесь, в Черной земле… Точнее, это в России, как в Древнем Египте, ничегошеньки не изменилось – все так же, не ради интересов общества и страны назначаются чиновнички-вельможи, а по принципу преданности клану. Называется это – «работать в команде», правда, слово «работать» здесь чаще всего лишнее. Интриговать и подсиживать чужих, грызть зубами, кидаться всей сворой на кого мудрое начальство укажет – это другое дело.
Так что права, кругом права Тейя: трогать Кафиура – себе дороже выйдет. И он, подлец, это наверняка знает. И как же тогда быть? Ведь явный предатель, голимый шпион, и сколько вреда еще принести сможет!
– Если хочешь, я поговорю с вдовой Нефтиш, – неожиданно предложила супруга. – Она присылала вчера людей – упрашивала пожаловать в гости. Здесь ведь не столица, а военный лагерь – можно и пойти, в том нет урона царской чести.
– Клянусь Амоном, меня больше беспокоит Кафиур! Может, перетащить его на нашу сторону?
– Не пойдет. Он глуп и самоуверен. Тем более – считает, что сила на стороне захватчиков, ведь штурм-то был неудачным.
– Да-а… Казнить бы его, чтобы другим неповадно было. Да понимаю, что нельзя! Все же мы еще слишком зависим от старой знати, а новая еще малочисленна. Ничего! Дайте срок!
Фараон с силой ударил кулаком по креслу.
Пока окруженная служанками Тейя занималась утренним туалетом, Макс навестил тезку. Тот выглядел гораздо лучше, даже попытался встать.
– Лежи, лежи. – Фараон уселся на край ложа. – Вижу, вскорости встанешь. Я отправлю тебя домой.
– О, нет, государь! – с жаром возразил анхабец. – Ты же сам знаешь – мое дело здесь. Кругом предательство и измена!
– Ты прав… прав… Что будем делать с Кафиуром? Трогать его нельзя.
– Открыто трогать. – Ах-маси ухмыльнулся.
– На что это ты намекаешь?
– Так… Великий государь, – анхабец понизил голос, – ты все ж таки решился плыть?
– Да. Мы же говорили – у нас нет иного выхода.
– Можно я пошлю с тобой верных людей, на которых всегда можно положиться? Конечно, лучше бы поплыл сам… Но ты ведь не возьмешь?
– Не возьму, – качнул головой Макс. – Поправляйся.
– Но моих людей…
– Так и быть, пусть будут. Что новенького о вдовице Нефтиш?
– Все по-старому. Все так же сидит с зеркалом на холме.
Поднимаясь, фараон усмехнулся и, простившись со старым другом, перешел на свою барку.
– Когда мы с тобой идем в гости к вдове? – заглянув в шатер, уточнил Макс.
Тейя улыбнулась:
– Как и всегда, после полудня. Нефтиш обещала танцовщиц и музыкантов. Хоть развлечемся… Знаешь, милый, как утомительно было плыть на корабле? Тем более – одной, без тебя.
– Ничего, родная, – не стесняясь служанок, властелин Черной земли поцеловал супругу. – Уже совсем скоро мы будем плыть вместе, качаясь на бурных волнах. Путь неблизкий…
– Но мы будем вместе, а значит – в покое и радости.
– В радости – точно. – Максим весело рассмеялся. – Не знаю вот только – как насчет покоя?
В просторном шатре вдовицы Нефтиш играла музыка. Флейта, лютня, гобой… вот россыпью пророкотали бубны. Слуги заметили кортеж фараона еще издали, и хозяйка шатра лично вышла встречать почетных гостей.
Вдова, женщина лет тридцати, была красива необычной красотою, скорей азиатской, нежели египетской. Зеленовато-карие живые глаза, черные, вразлет, брови, чувственный, несколько большеватый рот, нос с горбинкой, тонкий и длинный, ярко накрашенные губы. Белоснежное платье из тонкого полотна, зеленый, с золотыми вставками пояс и – как и принято – огромные разрезы на юбке, обнажающие стройные бедра. Браслеты, ожерелья, сандалии – важная часть облика богатой и знатной дамы.
Максим тоже явился в сандалиях – как и полагалось царю. Надел их при входе в шатер, и то же самое сделала его царственная супруга.
– Да пребудут ваши Ка всегда в мире и неге! – низко поклонилась Нефтиш. – Воистину это великая честь для меня. Прошу же вас, проходите! Насладитесь сладким вином, яствами, что приготовил для вас мой повар, молоденькими танцовщицами из Иуну.
– Пусть будут благосклонны к тебе боги. – Войдя в шатер, царь и царица уселись на почетное место – в золоченые деревянные креслица, покрытые искусной резьбою.
И тут же подскочили к ним голенькие служанки, по обычаю водружая на парики ароматные шары благовоний. Заиграла негромкая музыка, неслышно сновали слуги. Хозяйка шатра по очереди представила почетным гостям остальных. Да, собственно, и представлять-то никого было не нужно – все друг друга и так хорошо знали. Временное прибежище вдовицы почтило своим присутствием не так уж много людей из числа высшей знати: военачальники Кафиур и Сеннеферптах, еще пара молодых людей – родственников последнего – вот, пожалуй, и все. Да! Еще был начальник обоза Себекенмес – красивый мужчина с несколько пухловатым лицом и циничным взглядом. Одетый нарочито скромно, он держался тишком, усевшись в дальнем углу и похотливо поглядывая на танцовщиц. А те, обнаженные, уже начинали свои жаркие пляски. Звякнула цитра, ударил бубен, и девушки заскользили по раскинутым циновкам, ловко огибая гостей.
– Неплохо танцуют, – потянувшись к мужу, прошептала царица.
Да, уж она знала толк в танцах – училась когда-то у жрецов храма Хатхор – рогатой владычицы опьянения, богини любви, музыки и веселья.
Гости сидели каждый в своем уголке, кто-то на невысоких стульях, кто-то на подушечках, а кто-то и прямо на циновках. Перед каждым стояли подставки для кувшинов с вином и небольшие столики с яствами – жителям Черной земли и в голову не приходило усаживать всех гостей за один большой и длинный стол.
– Да, танцуют неплохо. – Глотнув вина, фараон захрустел жареным крылышком утки.
Он все приглядывался, только не к танцовщицам, как все, а к хозяйке шатра и начальнику обоза, меж которыми – фараон скорее почувствовал это, нежели увидел, – проскальзывала какая-то связь, словно эти люди были соединены тонкой, но прочной нитью. Ну еще бы – любовники! Именно так и докладывал о них Ах-маси-тезка.
Ах, какие взгляды бросала на Себекенмеса вдова! По всему чувствовалось – любит, да и агенты говорили о том же. Любит. И похоже, пользуется взаимностью. Хотя Себекенмес, конечно, тот еще фрукт – Максим уже давно успел навести о нем самые подробные справки. Не очень знатен и не очень богат – по крайней мере, не выставляет на люди свой достаток – несомненно, умен, хитер, обаятелен – пройдоха, каких мало. К тому же очень хорошо знает свое дело – войско во время всего похода не испытывало недостатка в продовольствии и фураже, в чем и состояла немаленькая заслуга начальника обоза, сиречь снабженца и экспедитора Себекенмеса. Да, конечно, много чего прилипало к его рукам, но… все было обставлено так умно, что и комар носа не подточит, можно было только догадываться, на какие шиши обозник выстроил гробницу своей умершей супруге, с чего собрал нехилое приданое дочерям, помогал зятьям и прочим родичам. Конечно, если хорошенько копнуть… Но нет! Пусть уж будет вор, но не наглый и зарвавшийся, а знающий толк и в своем прямом деле. Уж, воистину, этот будет меньшим злом, нежели кто иной. Честных обозников просто не бывает в природе, такая уж у них служба.
По правде говоря, Максим, после того как много чего узнал о Себекенмесе, даже начал испытывать к нему нечто вроде симпатии.
А вдовица-то его точно любит! Вон как зыркает – вот-вот проглотит. Ага… встала… Отогнала служанок – нечего тут вилять голыми попами перед любимым человеком – еще засмотрится.
– Я поговорю с ней, – перехватив взгляд супруга, тихо произнесла Тейя.
И тут же подозвала хозяйку шатра легким царственным жестом.
Та подошла, бросив любовника:
– О моя царица…
– Садись рядом со мной, милая Нефтиш, – с улыбкой пригласила царица.
Фараон улыбнулся, кивнул:
– Вот-вот, присаживайся. А я пока пройдусь, подышу воздухом… Нет, нет, не надо сопровождать меня…
Максим быстро поднялся, увидев, как, встав, направился к выходу из шатра Себекенмес. Вышел, велев слугам ждать здесь.
Уже смеркалось, солнце почти скрылось, остался лишь ма-аленький золотисто-оранжевый краешек, прямо на глазах уменьшавшийся. Вот-вот должна была опуститься ночь, бархатно-черная, звездная. В низком синем небе уже загорались серебром звезды, и бледный серп месяца закачался над темневшими невдалеке водами прозрачного озера Пацетку.
Фараон остановился на тропке, вьющейся между деревьев. Где же, однако, Себекенмес? Ага, вот он… Спускается к озеру.
Прибавив шагу, Максим быстро нагнал начальника обоза:
– Вижу, тебе надоели пляски?
– О, нет, государь, – обернувшись, Себекенмес почтительно склонил голову. – Просто душновато стало. Думаю – схожу умоюсь.
– Вот и мне тоже душно. Как тихо кругом, слышишь?
– О, да. – Как и фараон, начальник обоза замедлил шаг, с почтением внимая царю.
– Вот, кажется, плеснула рыба… Крупная. Наверное – лобан.
– А может, то был крокодил, великий царь?
– Может…
Спустившись к озеру, оба сполоснули потные лица – и в самом деле, в шатре было слишком уж жарко. Впрочем, и не только в шатре.
– Хорошо как! – Максим присел на поваленный ствол дерева и махнул рукой. – Садись рядом. Поговорим.
– Достоин ли я такой чести? – снова поклонился Себекенмес.
– Это мне решать… – Фараон хмыкнул, говоря то, что давно уже хотел сказать: – Штурм вышел неудачным… Что скажешь?
– На все воля богов.
– И флот мой, увы, действовал не очень-то хорошо…
Начальник обоза вздохнул.
– И охрана… Только вот к тебе у меня никаких претензий – припасы доставлялись вовремя и в полном объеме.
– О, государь мой, поистине я не достоин твоей похвалы!
– Опять же, это мне лучше знать. Что ты все время перечишь царю, Себекенмес?!
– О господин…
– Эй-эй! Сиди, не падай! Дай спокойно поговорить. А ну, встань с колен, говорю!
– Как скажешь, великий царь. – Поднявшись, обозник снова уселся рядом.
– Ты хорошо справился со своей непростой задачей, – оглянувшись по сторонам, негромко продолжал фараон. – Потому, Себекенмес, я хочу поручить тебе должность управителя моего двора!
Начальник обоза, конечно же, был удивлен. Даже охнул:
– Но ведь у тебя есть уже управитель.
– Он занимается дворцом и садом. Ты же займешься землями, каналами, плотинами. Наладить строгий учет и контроль – о, это не простая задача! И далеко не всякому она по плечу. Отправишься в путь послезавтра… да, уже послезавтра… С нами.
– О государь!
– Да, и вот еще… Я знаю – ты спишь с вдовою Нефтиш. Не перечь! На то я и царь, чтобы все знать. И про вдову я много чего знаю…
При этих словах Себекенмес вздрогнул, явно вздрогнул – видать, тоже кое-что знал про вдову. Знал и не доложил, как того требовал долг! Ладно…
– Хочу отобрать у Нефтиш ее поместье.
Вот тут снабженца передернуло сильно! Так сильно, что он даже на миг забыл о почтении:
– Отобрать?! Поместье? У бедной вдовы?
– Вот именно, у вдовы. Отобрать все земли.
– Да что же она такого сделала, великий государь?
– Что сделала? Догадайся сам… Я заберу у нее земли в казну, все земли, расположенные здесь, в Дельте. Взамен она получит поместья из царской земли. Недалеко от Уасета.
– Но…
– Спросишь, какой в этом смысл? – хитро улыбнулся Макс. – Скажу. Нефтиш, как и многие, в своем поместье – это фараон в юбке. Ее слово – закон. Вокруг все родные, зависимые. Все ей что-то должны, со всеми она знается, строит интриги… Строит, строит, я знаю! Ничего – и никого – этого не будет в Уасете! Да, она получит и земли, и рабов, вполне достаточно, чтобы жить достойно и обеспеченно. А если ты, Себекенмес, вздумаешь жениться на ней – возможно, я подарю вам дом, уютный особнячок в Уасете.
