Текст книги "Лайнер вампиров"

Автор книги: Андрей Белянин

Соавторы: Галина Черная
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– А мне что делать, брат мой? – перегородил мне дорогу настырный индеец.

– Посторожите здесь, чтобы никто не выходил, – уступил я, больше чтобы отвязаться от вождя, чем сколько-нибудь веря в реальную помощь с его стороны. Мне не хватало участия профессионалов, но я знал, что доверять в этой ситуации, пока хоть что-то не прояснится, здесь нельзя никому.

Я взял молодого вампира под локоть, с трудом удержавшись, чтобы привычно не завернуть ему руку за спину, и пробился к дверям.

– Почему вы сказали, что его убили? – Мы быстро шагали по палубе к ВИП-каюте старейшего главы традиционалистов.

– Что же может быть очевиднее мёртвого тела?!

– Хорошо, как вы обнаружили тело? И кстати, представьтесь.

– В смысле? – окончательно стушевался вампир, видимо, он перенервничал и не понимал очевидного.

– В самом прямом. Только не волнуйтесь. – Я дал ему возможность выровнять дыхание. – Давайте знакомиться – Ирджи Брадзинский, сержант полицейского отделения из Мокрых Псов. А вы?

– Я секретарь конференции, Николя Арнэри. – Он вытер набежавшую слезу, кое-как овладел собой и продолжил: – Преподобный опаздывал и…

– Преподобный? Он был священником?

– Нет, просто такова уважительная форма обращения к нашим старейшинам. А он был у нас самым старейшим старейшиной. Какая утрата… Какая страшная утрата для всего сообщества!

– В самом деле, – пробурчал я себе под нос. Голова перестала болеть после вчерашнего, но виски уже начинало ломить от нехороших предчувствий. Дело будет непростым…

Наконец мы дошли до нужной каюты. Мой сопровождающий открыл её, достав из кармана ключ. На мой молчаливый взгляд ответил сразу:

– На тот момент мне показалось, что запереть дверь будет лучше.

Я кивнул, в душе зауважав секретаря за умение сохранять холодный рассудок в такой сложной ситуации. Хотя, с другой стороны, подобное хладнокровие не вязалось с тем паническим отчаянием на его лице, с каким он объявлял о смерти преподобного, и по-настоящему сильной скорбью. Без фальши, в таких вещах уж как-нибудь привыкаешь разбираться…

ВИП-каюта Мультури была раз в пять больше обычной и состояла из нескольких комнат. Но за телом далеко ходить не пришлось. Старейшина лежал всего в паре шагов от входа на смятом коврике, неуклюже подогнув под себя левую ногу и разбросав руки, словно старая, никому не нужная кукла, а из его впалой груди торчал деревянный карандаш.

Я быстро присел рядом, раздвинул пальцами веки и посветил маленьким брелком-фонариком. Если зрачок становится вертикальным, то вампир жив, припомнил я долгие лекции в годы своей учёбы в академии. Если зрачок круглый, то он умер. Если квадратный, то вампир пьян или очень удивлён. Увы, зрачок оставался круглым…

Признаться, я был в лёгком недоумении. На практике со смертью вампира полицейский может столкнуться раз в жизни, и то если крупно повезёт. Общеизвестно, что сами вампиры друг друга не убивают. Просто на свете очень много тех, кто был бы рад убить кровососа, и именно потому у вампиров вековой опыт выживаемости. Судите сами…

Они сильны, умны, хитры, всегда поддерживают друг друга и держатся стаей. Когда им требуется, они блестяще интригуют, натравливают, подставляют, но так чтобы взять и убить собственными руками – да никогда! Это верх дурного тона…

Вампира, убившего собрата, покрывают вечным позором и не пускают в приличное общество. Он становится изгоем, какие бы высокие цели мести или захвата власти ни преследовал. Нельзя, табу, незачёт! Чёрт побери, да над ним даже дети в любом супермаркете смеяться будут. Но если не вампир, тогда кто?

На корабле из приглашённых гостей не вампиры только я, Эльвира, её полусумасшедший профессор, кто-то из столичной прессы и команда, часть из которой тоже может иметь смешанную с вампирской кровь, видно по профилю и форме черепа. Ах да, и ещё этот индеец Чунгачмунк, который вообще непонятно кто, какая-то охотничья получерепаха. То есть круг подозреваемых не так узок, как хотелось бы.

Да, плюс ко всему ещё эта странная девушка, мечтающая стать вампиром. Её тоже не стоит сбрасывать со счетов, хотя это опять-таки нелогично. Если она хочет, чтобы её приняли, то должна со слезами умолять господина Арона Мультури, а не убивать его. Да и каким образом? Кто поверит, что старейший вампир клана традиционалистов безропотно позволил убить себя юной, романтически настроенной дурочке?!

Я меланхолично начал осмотр помещения, Николя встал в сторонке, прикрыв узкое лицо руками…

Распахнулась дверь, и за моей спиной раздался милый голос:

– Проверенный закон бытия: где есть полицейский, там всегда появляется труп. Если бы я не знала, что спьяну ты продрых полдня, точно бы решила, что ты его и грохнул, чисто для поддержания традиции.

– Я страж закона, – строго напомнил я. – И вынужден взять это дело в свои руки. По крайней мере, до прибытия береговой полиции или высших чинов.

– Чем я могу вам помочь, пан офицер? – в струнку вытянулась Эльвира. – Ты же не всерьёз предполагал, что эти добрые моряки удержат меня в общем зале…

– Для начала оставь свои неуместные шуточки. И как-нибудь успокой парня, он уже начинает всхлипывать, а меня это отвлекает.

Представительница прессы привычно кивнула, сострадательно выгнула бровушки и что-то мягко зашептала на ухо бедному вампиру. Я же наконец смог сосредоточиться на трупе.

Никаких видимых телесных повреждений, кроме торчащего карандаша в груди, на первый взгляд заметно не было. Осторожно приоткрыв рот убитого вампира, я убедился, что пены на губах нет, как нет и резко характерных запахов яда. Версию отравления почти наверняка можно отставить. Как и физическое удушение, никаких посторонних следов на шее не было…

– Как его убили? – сипло спросил секретарь. Он всё ещё стоял у двери и старался не смотреть на тело.

– Судя по всему, вот этим деревянным карандашом.

– Но это невозможно! То есть… не может быть, чтобы тело преподобного Арона было таким трухлявым. Ведь ему не было ещё и пятисот…

– Но он был старейший? – уточнил я, хотя и сам никогда не думал, что вампира так легко убить.

– Он стал им не по возрасту, разумеется, есть вампиры и старше. Господин Мультури прожил достойную жизнь, не запятнав её ни единым неблаговидным поступком. Поэтому и получил титул старейшины. Простите, я не могу здесь больше оставаться, мне слишком больно видеть его. Вы позволите мне удавиться?

– Что сделать? – недопонял я.

– Удалиться, – поправился он.

– Конечно.

И секретарь выскочил из каюты, его плач был ещё долго слышен в узком коридоре…

Задумчивая Эльвира осторожно подошла ко мне и присела рядом на корточки.

– А чему ты особенно удивляешься? Кол – самое традиционное оружие для убийства вампиров. Чего гадать?

– Согласен, другой причины для смерти нет, – признал я. – Яд, железо или пуля не причинили бы ему вреда. А вот обычный деревянный карандаш, воткнутый точно в сердце… Кто-то хорошо разбирается в физиологии вампиров.

– Я тебя умоляю, – криво улыбнулась девушка. – Это кто же на корабле, полном вампиров, не разбирается в их физиологии?!

– Тоже верно. И всё-таки думаю, косметический карандаш что-то здесь не…

Нас прервал деликатный стук в дверь. В каюту осторожно вошли помощник капитана с двумя матросами.

– Пан офицер, – с явно выраженным славянским акцентом обратился ко мне старший, – капитан сказал, что вам может понадобиться помощь.

– Да. Будьте добры, предупредите береговую охрану, что у нас чрезвычайное происшествие. Проследите за тем, чтобы никто никаким образом не мог покинуть судна. Я закончу осмотр тела, а ваши матросы перенесут его куда-нибудь в отдельное помещение, где нет солнечного света и достаточно холодно.

– Будет исполнено, пан офицер, – кивнула команда. – Располагайте нами.

– Да, на корабле есть свободная каюта? Мне понадобится комната для допросов.

– Найдём, – козырнул помощник капитана.

Я ещё раз бегло осмотрел ногти трупа, проверил карманы и разочарованно махнул рукой:

– Уносите.

Пока матросы возились с телом Мультури, а Эльвира уже что-то деловито строчила в блокноте, я ещё раз обратился к помощнику капитана:

– Когда мы прибудем в порт?

– Развернём судно и будем завтра к вечеру.

– Тогда выпустите всех из конференц-зала. Тех, кто будет мне нужен, я допрошу лично.

– Думаю, вам подойдёт каюта номер тринадцать, пан офицер. Она на средней палубе и часто свободна из-за суеверия пассажиров, как вы понимаете. Все боятся, что им чрезмерно повезёт…

Я кивнул и поблагодарил его. Мы суеверно боимся цифры «тринадцать», это нормально. Если вам начинает везти словно сумасшедшему, такое счастье не длится долго, а падать с высоты кратковременного везения в пропасть вечного невезения не хочет никто…

Когда моряки ушли и мы остались вдвоём с Эльвирой, я ещё раз внимательно осмотрел место преступления. Увы, никаких особенных улик найдено не было, современные убийцы редко оставляют на месте преступления свой паспорт, фотографию или водительские права.

– Ладно, главное, при любых обстоятельствах действовать строго по инструкции. Надо найти лист бумаги, составить список подозреваемых и поочерёдно вызвать их на допрос.

Опытная журналистка привычным жестом вырвала листок из своего блокнота, положила перед собой на столик и, держа наготове ручку, обернулась ко мне. Но прежде чем продиктовать ей первое имя, я на всякий случай осмотрел и все остальные помещения – спальню, комнату для приёма гостей, туалет, душ.

Всё было чисто. Следов борьбы, посторонних предметов и фактов сокрытия улик не обнаружилось. На крючке висел парадный халат покойного, это не подозрительно. Вот разве что в раковине в сливном отверстии застряла карандашная стружка. Похоже, что здесь недавно точили карандаш. Интересно, не тот ли самый?

Ну хоть какой-то след! Я оторвал кусочек бумажного полотенца, аккуратно завернул в него улику, убрал в карман и вернулся в кабинет.

– Так, список наиболее явных подозреваемых невелик, – признал я, и моя спутница быстро начала стенографировать на бумаге. – Это ты, Хам Хмельсинг, Чунгачмунк, та девушка Памелла или кто-то из команды.

– Ты и меня включил в список?! – возмутилась Эльвира. – Не верю своим ушам…

– Ну, во-первых, ты не вампир, во-вторых, сама признавалась, что не любишь кровососов. То есть ни моральных, ни национальных ограничений для тебя нет. Ладно, шучу, стандартный полицейский юмор, – поспешно добавил я, встретившись с ней взглядом. Ярость её глаз могла расплавить вечные ледники в Северном Аду и даже заставить их гореть синим пламенем.

– Профессор тоже ни при чём, – подумав, мрачно добавила она.

– Скорее всего, но у него есть реальная причина для мести. Будешь спорить?

– Нет. Но он ни при чём, уверена.

– Женская интуиция? – примиряюще улыбнулся я. – Хорошо, давай опросим свидетелей.

– А разве у этого убийства есть свидетели?!

– Свидетели всегда есть, даже когда они об этом не знают. Сначала появятся косвенные. Но постепенно из их разрозненных свидетельских показаний вычертится и вскроется главный подозреваемый.

– То есть убийца?

– Возможно. Давай по порядку, начнём с этого сентиментального секретаря, который и обнаружил труп.

Я распахнул дверь и попросил дежурного матроса найти для меня Николя Арнэри и привести его в тринадцатую каюту. Тот растерянно развёл руками, но проходивший мимо молодящийся вампир в красном камзоле и с моноклем в левом глазу охотно вызвался ему помочь. Я подтвердил команду, и они оба бросились исполнять. А я ещё раз прошёлся по всем комнатам, заглянул во все углы, выпустил Эльвиру, вышел сам и запер дверь на ключ.

Когда мы спустились палубой ниже и дошли до каюты, отведённой мне для допросов, нервничающий секретарь уже был там. Мы вошли, я сел за стол, а Эльвира встала за моей спиной с блокнотом на изготовку.

Под нашими неподкупными взглядами глаза молодого вампира забегали…

– Я уже всё вам рассказал, – срывающимся голосом начал он.

– Вы рассказали нам, как обнаружили тело. Но мне нужно знать о всех пассажирах корабля, с которыми имел контакт преподобный, – сказал я, жестом предлагая вампиру сесть на койку напротив. – Вы ведь секретарь конференции, а значит, должны знать участников.

– Ну-у, не всех, конечно, но кого-то знаю…

– Понятно, скажите, у Арона Мультури были какие-то встречи в рамках конференции, заявленные в протоколе?

– Да, разумеется, я взял документ с собой. Вот, сначала два представителя словеновских упырей, потом – италийская диаспора, господин Льюи, одна надоедливая девица, врач-ревматолог из Стумбула и ближе к рассвету – глава компании по производству искусственной крови с дегустацией образцов. Его рабочие часы планировались быть весьма насыщенными.

– Ясно, значит, последним в живых, мм… – замялся я. – Относительно живых – вас ведь совсем живыми не назовёшь?.. Итак, значит, его видел представитель компании по производству искусственной крови? По крайней мере, мог видеть.

– Нет, преподобный в последнюю минуту отменил встречу, – покачал головой Николя. – Перенёс на завтра.

– Хм… Это интересно. Почему?

– Он сослался на усталость, сказал, что ему надо отдохнуть и собраться с мыслями перед выступлением на конференции.

– Оно было важным?

– Для нас все речи старейшины важны!

– Да, да, разумеется, – рассеянно согласился я. – А кстати, почему с такой деловой востребованностью у него не было личного секретаря? Я так понимаю, что, несмотря на возраст, он вёл весьма активную жизнь…

– У него был секретарь, но преподобный уволил его буквально за неделю до конференции.

– За что, если не секрет?

– Не знаю точно, по слухам, что-то личное. Но, кстати, он здесь, на корабле, и если хотите, вы можете расспросить его сами, – предложил вампир, но как-то нерешительно, и как-то странно посмотрел на меня, или мне показалось?

– Так он здесь? Просто чудеса какие-то. Как его имя?

– Его зовут Лестат, фамилию не помню. Я вам больше не нужен? Тогда можно мне уйти? – Николя начал потихоньку сползать с койки.

– Хорошо. Только сначала вы не могли бы позвать этого самого Лестата?

Не успел он ответить, как в дверь заглянул тот вампир в красном камзоле, который вместе с матросом бегал за секретарём.

– Пригласить Лестата? – опять влез с инициативой шустрый вампир, быстро подкрутив тонкие усики. Час назад я их у него не заметил. И сейчас вдруг понял, что его лицо мне знакомо. Точно, дежавю. То есть я уже где-то видел этого вампира и, кажется, даже говорил с ним.

– Да, если вам не трудно, – задумчиво кивнул я, а когда обернулся, заметил, что Николя уже рядом нет. Эльвира тоже развела руками – эти вампиры могут молниеносно исчезать, когда им этого хочется. Что всегда выглядит крайне подозрительно. Такое впечатление, что они все ведут себя так, как будто что-то знают, являясь и потенциальными свидетелями, и убийцами. А может, и теми и другими одновременно. Последнее, пожалуй, ближе к истине.

Я тяжело вздохнул, внутренне настраиваясь на долгий допрос узкого круга лиц. Понятно, что вызывать весь экипаж и всех пассажиров не имело никакого смысла. Все были взволнованы произошедшим убийством не меньше меня, и будь у них хоть какая-то информация, сами бы прибежали с докладом. И ведь ещё прибегут…

Эльвира, согнав меня со стула, в третий раз переписывала заметку, мучаясь над названием будущей статьи: «Таинственное убийство на лайнере вампиров», «Зловещая смерть на море» или «Свежий труп с карандашом в груди»?

– Они пришли, пан полицейский, – подобострастно раздалось рядом.

В дверном проёме опять торчала голова услужливого субъекта с моноклем. Его улыбка исчезла, как только он стал усиленно заталкивать в комнату целую процессию вампиров. Впрочем, когда они вошли, оказалось, что их только трое. Хотя трое – это тоже было много, когда ждёшь одного конкретного.

– Кто из вас Лестат? – Я удивлённо воззрился на вошедших.

– Я Лестат, – сплюнув жвачку на пол, сказал старый вампир с длинными седыми космами на затылке, похожий на обгоревший скелет, одетый в больничную пижаму.

– Мы все, – нервно поправил его лысый вампир с бегающими глазками в строгом костюме при белом галстуке-бабочке со следами оранжевого кетчупа и почему-то в сандалиях.

Третий, в молодёжно-байкерском прикиде, равнодушно кивнул и поднял два пальца вверх в знаке «foreva»…

– Они все трое Лестаты, – методично подчеркнула запись в блокноте Эльвира, уступая мне место.

– Мне нужен только тот, кто до недавнего времени был секретарём у Арона Мультури и встречался с ним вчера. Вы? – Я обратился к лысому вампиру явно бюрократического вида.

Кажется, ошибиться тут было невозможно, но мне повезло. Лысый отрицательно покачал головой.

– О нет… Я крупный промышленник и банкир Лестат, на мои плечи как раз и ложится всё финансирование этого ежегодного мероприятия, – сказал он дрожащим голосом.

– Понятно, почему у вас такой замученный вид, – пробормотал себе под нос я. И, обращаясь к старому вампиру, уточнил: – Тогда секретарь, видимо, вы?

– Нет, нет, нет… – испуганно отшатнулся он, пятясь назад, но дверь была надёжно прикрыта.

Тогда старик повесил голову и тихо забормотал, постепенно повышая голос:

– Я нелегал… У меня нет визы, но на конференции всегда так вкусно кормят. Вы вправе сдать меня в порту, но знайте, это будет неблагородный поступок! Недостойный такого красивого, умного, привлекательного офицера, как вы. Ваша милая девушка вам этого не простит! Да, месье, не простит. Правда, мадемуазель?

– Лестат-нелегал, – хладнокровно чиркнула у себя в блокнотике Эльвира. – Думаю, мы можем вас отпустить. До приезда миграционных властей, разумеется…

– Тогда, полагаю, вам нужен я, – скромно поклонился и вышел на шаг вперёд третий – потрёпанного вида брюнет-байкер, в тёмных очках и кожаном прикиде, более всего похожий на вышедшую в тираж рок-звезду. – Я так понимаю, вы хотели допросить именно меня?

– Пока это неофициальный допрос, – честно предупредил я. – По прибытии корабля в порт вас будут ещё раз допрашивать те, кому поручат это расследование. Я же могу лишь надеяться, что вы не откажетесь посотрудничать с полицией, ответив на мои вопросы. В противном случае…

Он буркнул что-то невразумительное себе под нос, что должно было означать согласие.

– Остальные могут быть свободны. Но, конечно, если у вас есть для меня информация…

На секунду мне показалось, что пугливый финансист хочет что-то сказать, но вдруг передумал. Старик же явно находился в каком-то отрешённом состоянии – судя по одеянию и туманной пелене в глазах, возможно, что его подняли прямо с постели, точнее, вытащили из чужого надувного гроба.[3]

– Как долго вы служили у синьора Мультури? – начал я, когда лишние присутствующие покинули каюту. – Почему уволились? Или за что вас уволили?

– Да, меня уволили. Этому старому хрычу не нравилось, что мы с моей рок-группой ночами репетируем в секретарской. Ну и потом, он дважды поймал меня с наркотиками.

– Вы употребляли наркотики? – сразу построжел я, делая знак Эльвире. Она тоже сдвинула брови и сделала пометку с двойным подчёркиванием.

– О, слегка покуривал травку, как и все музыканты, – безмятежно отмахнулся Лестат. – Но один наркоман в обществе сплошных алкоголиков выглядит бельмом на глазу. Там, где все пьют сорокалетний коньяк, кокаину не место, с этой формулировкой меня и вышибли.

– Вы употребляете наркотики до сих пор?

– Что вы, офицер, давно завязал, – ответил рок-музыкант с такой мечтательной полуулыбкой, что его сразу можно было арестовывать за хранение белого порошка. Но, увидев мой ответный взгляд, мигом проглотил улыбку и уже без кривляния спросил: – Чем я могу помочь?

Так-то лучше. Я ещё с полминуты посверлил его глазами и продолжил допрос:

– Что вы можете рассказать о вашем бывшем хозяине? Выкладывайте всё. С самого начала.

– Хорошо, но я не знаю, что именно может быть вам полезно. – Вампир сел на койку напротив и потёр пальцами виски. – Его корни из старейшей армиянской династии. Большая группа троюродных и четвероюродных братьев-спекулянтов из Армиянии, называвшие друг друга «ара», обосновались в Италии, открыли своё тёмное дельце и постепенно перетащили всю родню и соседей, обставив это дело перед миграционными властями как «воссоединение семьи». Италийское правительство поздно чухнулось, разбогатевшие на фальшивом коньяке братья уже сменили фамилию и теперь позиционировали себя как добропорядочных граждан, переписав на своём фамильном гербе девиз «Ара! По политуре?!» на «Аро Мультури». Хотя общий смысл оставался тем же. Ибо кровь без коньяка они не пили, традиционно зазывали к себе в рестораны чертей из самых запойных бомжей и пьяниц, делая из их крови коктейль и отводя душу…

Образ старейшины как достойного гражданина и уважаемого мэтра за каких-то полминуты развеялся в пух и перья.

– Вижу, вы немного разочаровались в «преподобном»? Что делать, жизнь вампира длинна и в массе безрадостна, а как-то зарабатывать на достойный уровень существования надо всем. Тем более что честно трудиться нас не заставишь. Мы лишь эксплуатируем пороки окружающих…

– Да, понимаю, – нехотя выдавил я. Ненавижу такой откровенно-снисходительный тон, никак не могу привыкнуть. Но надо! Если хочешь жить в обществе, приходится соответствовать и быть толерантным даже по отношению к таким высокомерным типам. Хотя его хозяин, похоже, был ещё хуже.

– Когда вы его в последний раз видели?

– Вчера вечером. Мы сохранили видимую вежливость отношений.

– У него были враги?

– Не больше, чем у любого из нас, – пожал плечами вампир. – Но Арон презирал их. Он даже таскал в халате осиновый карандаш с надписью «Мементо мори!», демонстрируя, что не боится смерти. Разве что…

– Продолжайте.

– Я не уверен, что это важно, однако… В последнее время старик склонялся к переменам. Ходили упорные слухи, что его речь на конференции должна была произвести настоящий переворот. По крайней мере, уж точно поставить точку в вечном споре традиционалистов и сторонников искусственного питания.

– Думаете, великий Мультури стал бы пить соевую кровь? – хмыкнула моя «стенографистка».

– Думаю, что многие политические вопросы в наше время по-прежнему решаются деньгами, – всё с той же полуулыбкой ответил Лестат. – Я могу идти?

– Да. Если вы снова понадобитесь мне…

– Всегда к вашим услугам, офицер. И я действительно завязал, поверьте.

Угу, так и поверил, нашёл наивного дурачка…

Когда бывший секретарь покойника вышел, мы вместе просмотрели записи. Ничего особенного, но и не так уж плохо для начала. По крайней мере, теперь мне понятно, на кого стоит обратить более пристальное внимание, а кого вызвать на допрос вторично. Хотя мотив преступления по-прежнему неясен. Месть, борьба за власть, личные счёты, роковое стечение обстоятельств? А возможно, и всё сразу…

– Ты знаешь, в какой каюте остановился твой учитель Хам Хмельсинг?

– Да, я его приведу, – охотно откликнулась Эльвира. Ей явно нравилось принимать участие в расследовании. Уж куда больше, чем самой быть жертвой преступления…

– Не стоит, здесь найдётся кого послать, – задумчиво буркнул я. – У меня почему-то такое чувство, что наш добровольный помощник никуда не ушёл.

– Вы правы, пан полицейский. – Из-за двери мгновенно высунулось знакомое лицо. – Я подумал, что вам ещё может понадобиться помощь.

– Конечно. Спасибо за содействие. Кстати, как вас зовут?

– Как меня зовут, месье? – удивился он.

– Да, как вас зовут? – с нажимом повторил я. Когда тебе вот так старательно навязывают услуги, это портит настроение, мешает думать и наводит на нехорошие подозрения. – Ладно, идите и позовите Хама Хмельсинга, это пожилой чёрт из каюты… – Я обернулся к Эльвире.

– Девяносто восемь, – сказала она, оторвавшись от записей.

Вампир с усиками быстро кивнул и испарился.

– Странный тип, – поморщилась моя подруга. – Так и не представился, хотя ты просил его дважды…

– Согласен. Иногда бывает, что кто-то пытается примазаться к расследованию, чтобы хоть как-то компенсировать свою личную несостоятельность.

– Но ты допросишь и его тоже?

Я, подумав, согласился:

– Обязательно, но позже. Пока пойдём по списку. А по списку у нас следующий…

К нам постучали, и в каюту буквально влетел нечёсаный хамоватый профессор. Судя по блаженной улыбочке и осоловелому взгляду, он опять был пьян.

– Вы меня…? – Он со значением поднял одну бровь.

– Да, звал. – Я уже понял, как с ним разговаривать, да и Эльвира переведёт, если что. – Мне необходимо задать вам несколько вопросов.

– Вы подозреваете меня в…?!

– Нет. Официально вы помогаете следствию. Если не возражаете, конечно?

– Конечно, я…! – язвительно вскинулся он.

Переглянувшись с Эльвирой, мы предпочли счесть, что не возражает.

– Можете вы сказать, где вы были в промежутке времени с десяти утра и до начала конференции?

– Разумеется, могу, но не…! Я гулял по верхней палубе, немного принял для… И смысл мне кого-то…?!

– Не убивали? Ясно. Вы знали убитого?

– Не имел… – презрительно сплюнул прямо на пол Хам Хмельсинг.

– Понятно, не имели чести, – поморщился я.

– Да, вы совершенно правильно…

– Что ж, вы свободны.

– Свободен? Но…

– Что «но»? – вздохнул я, не собираясь больше помогать профессору, доозвучивая за него фразы. Но, поскольку он тянул с ответом, явно издеваясь, пришлось уступить. – Вы что-то видели?

Хам Хмельсинг снова сфокусировал внимание на мне, подумал и решился:

– Она плакала в коридоре, но я не знаю, что… Хотелось подойти и спросить, может…

– Кто плакал?

– Та чертовка с… Но она отвернулась и начала рисовать себе…

– Что рисовать?! – окончательно запутался я.

Пьяница выразительно ткнул себе пальцем в глаз, пояснив:

– У неё потекла вся…

– Ладно, большое спасибо. – Я потерял терпение, встал и распахнул дверь. – Вы свободны.

Старик увидел открытый выход, икнул и, покачиваясь, вышел, один только раз ударившись лбом об косяк. Причём не обиделся и не удивился…

Эльвира сострадательно покосилась на меня. Ей-то привычно, этот тип у неё преподавал, а я уже чувствовал повышенное нервное сердцебиение. Может, сделать короткий перерыв? Но нет, отдыхать некогда, до вечера нужно проверить максимальное количество подозреваемых…

– Мне нужен список пассажиров.

В дверь тут же заглянул мой добровольный помощник:

– Конечно, сейчас сбегаю к капитану! Могу ли я ещё чем-нибудь быть полезен, офицер, может, чашку кофе? Немного виски? Хорошо прожаренный стейк?

– Нет, спасибо, я работаю.

– Да, понимаю, понимаю, – закивал вампир. – Быть может, тогда мне заменить вашу спутницу? Она явно устала, и я мог бы вместо неё записывать показания подозреваемых. У меня очень хороший почерк. В прошлом столетии я служил секретарём у Бориджей!

Я поднял на него заинтересованный взгляд, встал, шагнул к дверям и повторил:

– Спасибо, нет.

– Конечно, конечно, вам видней. Но если я только понадоблюсь – к вашим услугам, сэр!

Он резко развернулся, чтобы бежать выполнять поручение, но…

– Где вы были сегодня с десяти утра и до начала конференции? И кстати, как вас зовут? – быстро спросил я, перехватывая вампира за рукав, прежде чем он успел выскочить в коридор. Я давно заметил, что у него не было беджика, это подозрительно, хотя и могло иметь вполне невинное объяснение – забыл нацепить с вечера или потерял в суматохе на конференции…

Он застыл на месте и, не поворачиваясь, медленно ответил:

– Не помню.

– Как это? – вмешалась Эльвира, сразу хватая блокнот. – Не помните своё имя? Как интересно…

– Вы хотите знать моё имя? Правда?! – неожиданно просияв, обернулся вампир. Клоунничает или говорит серьёзно, я пока не мог понять. – Что ж, тогда начну издалека. В тысяча триста двадцатом году мой дедушка вступил в Союз левых радикалов, правого крыла, центристского толка натуралов, под знамёна Ричарда Покусаю Всех На Месте! Помните его? Он был такой натурал, что всегда ходил только голым и чуть было не сделал нашу страну вампирской монархией. Тогда ещё была популярна песенка: «Делегат делегату брат! Будь вампир ты, а будь депутат. От чертей, от горгулий, неважно – долю крови получит каждый!» А знаете, кто сочинил этот гимн? Вы не поверите, именно мой дедушка! Так вот потом он…

– Стоп. – Я хлопнул ладонью по столу. – Какое это имеет отношение к тому, где лично были вы с десяти утра до заявленного начала речи господина Арона Мультури?!

– Честно говоря, никакого, – подумав, признал вампир. – Просто я думал, что вам как образованной личности должно быть интересно, почему я стал таким, что и имени своего не помню. А ведь корни моей плохой памяти кроются ещё в глубокой древности. Например, моя двоюродная прапрапрабабушка забывала даже свой собственный адрес! В детстве её постоянно приводили домой соседи, разумеется укутанную и накормленную, что, как вы понимаете, очень устраивало её родителей…

– Ладно, мы с вами ещё поговорим, а пока вы свободны. Только принесите мне список всех участников конференции и позовите…

– Никого не звать! – решительно поднялась Эльвира. – Я мигом на кухню, и пока ты не поешь, никаких больше допросов!

Через пятнадцать минут она заставила меня съесть два кекса и практически силой влила в горло чашку горячего чая с лимоном. И только когда я, сытый и довольный как удав, развалился на койке, то понял, как же я на самом деле устал. Ничто так не утомляет психику, как допросы, а допросы вампиров вдвойне. Они же врут на каждом шагу – по поводу и без повода. И не потому, что хотят, просто не могут иначе, традицию потенциальной лжи они впитывают с молоком матери…

– Ты сыт?

– Вполне.

– Отдохнул?

– Ну так…

– Тогда пошли. – Эльвира быстро встала из-за стола, хватая меня за рукав. – Идём на палубу, тебе надо элементарно проветрить мозги.

– Нет, мне ещё кучу народа нужно допросить, – вздохнул я.

– Успеешь. Никуда они с корабля не денутся. По крайней мере до заката, когда превратятся в летучих мышей и попробуют сдунуть отсюда как тополиный пух.

– Тем более. Значит, у меня времени только до заката.

– Мы в море, милый. Летучим мышкам ни за что не долететь до берега.

Подумав, я согласился выйти на палубу. Она была права, мне нужно сменить обстановку, чтобы хоть на десять минут подставить лицо под потоки свежего морского воздуха и…

Я не успел закончить мысль, потому что за дверью раздался неясный шум, толкотня и вскрики. Да что ж там такое? Ага, это верный Чунгачмунк активно отпихивал в сторону моего нового помощника «забыл своё имя».

– Я обещал, что буду помогать вам, мой бледнолицый брат! А этот подозрительный тип не хочет уступать мне место.

– Я тоже помогаю полиции! – в свою очередь возмущался вампир с усиками. – Какого дьявола этот краснокожий дикарь лезет не в своё дело?!

– Полиции должны помогать честные граждане. А все вампиры на этом корабле под подозрением.

– Что, я под подозрением?! – картинно схватился за сердце вампир. – Вы меня арестуете?