Текст книги "Профессиональный оборотень. Трилогия"

Автор книги: Андрей Белянин

Соавторы: Галина Черная
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 58 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]

Кот с трудом поднял голову, переглянулся с командором и слабым голосом произнес:

– Бедная Алиночка, значит, мы не успели ее спасти? Тело – да, спасли, но не разум!

От слов профессора я начала закипать.

– Что-то ты заговариваешься, Мурзик, – заметила я, уперев руки в бока и в упор глядя на него. – Только не думай, что, если ты сейчас себя плохо чувствуешь, значит, все можно и все сойдет с лап!

Агент 013 на это ничего не ответил, снова обменялся с Алексом долгим понимающим взглядом и тихо проговорил:

– Может, пойдем потихоньку? Погони за нами нет, но все-таки дольше тут оставаться не следует, это сопряжено с риском. – После чего котик закрыл глаза и уронил голову – похоже, вновь впал в забытье.

– Да, кстати, – что-то вспомнил Алекс и, порывшись за пазухой, достал оттуда венок из головок чеснока. – Надень на всякий случай, если нас догонят. До утра еще далеко. Да, и вот еще… в этом платье ты просто сногсшибательно выглядишь! – Надев мне на шею чесночный оберег, как колье королевы, он взял меня за руку и без лишних слов пошел вперед.

Ох! Такой комплимент из уст командора равносилен признанию в любви. Чудесное сновидение – здорово, что я не проснулась раньше, до этого момента!

Итак, все дело в роскошном золотистом платье – оно выгодно подчеркивает все достоинства моей фигуры. Значит, даже несмотря на то что оно мято-перемято и в дырах, я не стала выглядеть намного хуже. Однако в лесу несколько похолодало, ветер стал поддувать сильнее, и ноги сразу замерзли, странно. Вэк… не может быть?! Я опустила глаза вниз: великолепное платье обернулось старой мешковиной. И волосы стали заметно короче, то есть мне вернули мои волосы. Боже, так, значит, Орлов просто издевался надо мной с этим своим «сногсшибательно выглядишь»?! Нет, попытки строить с таким человеком какие-то отношения, кроме товарищеских, просто бессмысленны.

Я плотнее завернулась в пыльный мешок, хорошо хоть, он доходил мне почти до колен. Когда же и как это, интересно, произошло? Увы, в сновидениях обычно не бывает логики. И еще я боялась, что, если сейчас котик откроет глаза, от ужаса бедный ханжа снова мигом потеряет сознание… А как я покажусь в деревне? Даже во сне меня это волновало довольно сильно. Хотя сейчас ночь – может, и не заметят.

– Если холодно – могу отдать тебе твое платье. Не такое роскошное, что ты носила на балу, но зато гарантированно лучше того, в чем ты оказалась. Мы прихватили его, увидев в одной из комнат, – предложил Алекс, разворачивая кота. Сжав губы, я резко вырвала у него из рук свое платье и ушла за дерево. Через полминуты я вернулась к этому бесчувственному чурбану с тем же мрачным выражением на лице. Он сидел на пенечке, поджидая меня.

– Слушай, Алина, нам надо бы обсудить кое-какие вопросы, – бодро начал он, указывая на соседний пенек.

Вообще этих пеньков тут стояло три – как будто специально вырубленных для экстренных совещаний какого-нибудь отдыхающего в лесу совета директоров. Их охватывал плавно вытоптанный круг, поверх примятой травы белел порошок мела. На третьем уже лежал бессознательный кот, он занял самый широкий и ровный пень. Мне же, как явившейся последней, достался самый дурацкий – весь в сучках. Я осторожно присела на него, по-прежнему злая и обиженная, выжидательно уставившись на командора. Странный сон. Как раз сейчас пора бы ему и закончиться, иначе я могу не выдержать и поссорюсь с Алексом. А мне и в жизни достаточно с ним перепалок…

– Прежде всего, ты знаешь, что у тебя уши заострились? – ровным голосом отметил он. – Мне бросилось это в глаза, еще когда мы были в доме.

– В доме?! Нет, нет, нет… Может, тебе показалось?

– Но я отчетливо видел…

– А сейчас не видишь, что ли?!

Я схватилась руками за уши – ой, где мои маленькие розовые ушки?! Они не только заострились, но и выросли.

– Нет, вижу, но неотчетливо, тут же темно! – воскликнул Алекс.

– Издеваешься? Даже я с моим зрением вижу все вокруг предельно ясно. Вон, кстати, мышь пробежала, только не говори, что не видел.

– Где мышь? – поднял голову агент 013, расширив зрачки, но, поймав мой взгляд, в котором в откровенной форме было высказано, что он последний симулянт, агент 013 нехотя уселся.

– Нет, не видел, – отчего-то с грустной ноткой в голосе ответил Алекс. – Значит, ты еще и видишь в темноте…

– В какой еще темноте? – разозлилась я. – Светло же, как днем. Может, тут тоже есть что-то вроде белых ночей, как в Петербурге. Аномальная же область…

Он только покачал головой.

– Ну и что? Пусть ты прав, и я окончательно превращаюсь в укусившего меня монстра, но ведь это всего лишь сон! Хотя тут странным образом все является следствием того, что происходило в реальности, – призадумалась я.

– Кто тебе вдолбил, что это сон?! – поразился Алекс.

– Это не сон! – авторитетно заявил кот, поднимаясь на лапы.

– А что же тогда это такое? Весь этот вертеп, что окружал меня целый день? – разозлилась я. – Только не говорите мне, что это в действительности туман перенес меня на упыриную вечеринку? А ходячий скелетик, рассыпавшийся в прах, едва я его толкнула, что, тоже настоящий?!

– Это ты о хромом Игнате? – как ни в чем не бывало буркнул Алекс.

– Да, а ты откуда знаешь? А впрочем, не важно. Это ведь сон. А то, что я была королевой бала, платья, которые менялись на мне посредством волшебства, а неизвестно откуда взявшийся на Балу Вампиров снежный человек? Вы что, не понимаете, что такой бред может только присниться?! Я еще не сошла с ума!

– Так, значит, ты допускаешь, что это все-таки возможно… Как самочувствие, агент 013? – по ходу поинтересовался командор.

– Нормально, – ответил профессор, выгибая спину и усаживаясь поудобней. – Свежий ночной воздух немало способствовал улучшению моего состояния.

Но здоровье кота меня сейчас волновало меньше всего.

– Боже, так, значит, это не сон!

– Ну наконец-то созрела! – саркастично заметил котик, почесывая задней лапой шею.

Я смерила его испепеляющим взглядом. И этот циник всего полминуты назад притворялся смертельно больным? Поубивала бы гада! Мне сильно захотелось отвесить этому наглецу подзатыльник, но я сдержалась…

– Как вы меня нашли? – обратилась я исключительно к Алексу. Теперь я уже полностью вернулась в реальность и, вспомнив, что нас сейчас ищет целая кодла вампиров, почувствовала некоторую дрожь в коленках. Хотя, если бы тогда я не верила, что это сон, точно бы свихнулась или поседела…

– Не беспокойся, круг нас защитит, – сказал Алекс, чутко уловив мое состояние. – Я решил, что нам лучше остаться здесь до утра. У Семена теперь не заночуешь – проводить ночь в одном доме с его семьей, после того как мы закололи хозяина, неловко… К тому же упыри могут прийти по нашему следу в деревню. А зачем нам подставлять ни в чем не повинных людей?

– Ага, если они все поголовно не вампиры, – заметила я.

– Ты имеешь в виду ранки на шее? Не все так просто. После укуса вампира действительно можно стать его подобием, но не всегда. Попадаются и заботливые кровососы, что берегут своих жертв, как дойных коров. И не высасывают всю кровь до конца, не стремятся наплодить конкурентов.

– Понятненько, а знаешь, там, на балу, колдун говорил о двух упырях в Переделкине. Если один был Семен, то второй кто? Урюп с отцом, как я полагаю, находятся днем в фамильных склепах на кладбище где-то в округе имения. Или колдун и есть упырь?

– Вторым оказался жених.

– Не может быть! Колдун хвастался, что он сам был на этой свадьбе, лично видел вас и всех отравил солеными огурцами.

– Брехло! – припечатал Алекс. – Когда тебя унесло туманом, Семен заглянул в ворота, забыв сменить личину, наверняка рассчитывал, что мы еще спим. Пришлось показать ему, чего стоит донской казак в рукопашной схватке. Перед смертью он рассказал про Бал Вампиров, про своего друга-упыря, что сегодня женится, но демонстративно отказался говорить, в какую даль унесли тебя его хозяева. Мы над ним и так и этак бились…

– Вы что, пытали его? – возмущенно воскликнула я, с удивлением переводя взгляд с Алекса на кота, они оба отвели глаза.

– А что нам оставалось? – сердито заметил толстун. – Знаешь, как мы переволновались, гадая, жива ты еще или нет. Пришлось кормить его чесноком… Ради твоего же спасения старались, неблагодарная!

– А что сталось с вампиром-женихом?

Профессор, будто не слыша меня, принялся точить когти о пенечек. На самом деле это он так успокаивал расшатанные нервы. По его словам, после моего появления в команде они расшатались, а до этого были вполне здоровыми, кота даже кто-то из поклонников называл (опять же, по его словам) благозвучным именем Стальной Нерв!

– Это было настоящее народное гулянье, – продолжал Алекс. – За деревней на лужайке установили столб, к которому привязали несчастного новобрачного… Какой облом, свою первую брачную ночь он наверняка представлял себе как-то иначе. Ну и сожгли, само собой, после этого и пошло веселье: песни да игры, угощения было – завались. Нам с агентом 013 даже уходить не хотелось, так там было весело.

– А невеста как отреагировала? – сочувственно поинтересовалась я. Бедная девушка – кого подсунули вместо жениха?! Мерзкого упыришку, противного кровососа. Какое дикое разочарование! С другой стороны, может быть, это был ее последний шанс в жизни и она была рада выйти хоть за упыря, но люди ее и того лишили.

– Нормально, не то чтобы спокойно, скорее с бурной радостью. Во всяком случае, отплясывала она больше всех.

– А как вы узнали колдуна?

– А кто еще кроме него мог ходить в черном тулупе посреди лета? Короче, он явился с трехлитровой банкой соленых огурцов и попытался незаметно подменить огурцы со всего стола. Может, кто бы и не заметил, но мы с напарником быстренько выкинули эту гадость подальше. Он все ждал, когда народ начнет валиться с резью в желудке, потом плюнул и ушел. Видимо, очень торопился на бал… Агент 013 шел по его следу, как первоклассная овчарка.

Я в свою очередь поведала о том, как стала королевой и что из этого вышло. Котик тем временем, слушая вполуха, начал тревожно вглядываться в темноту и вдруг закричал, указывая лапой вперед:

– Полундра! Они нас все-таки нашли!

На поляну выбежали разнаряженные, прямо с банкета, упыри, монстрики, болотные твари, землистые вампиры, горбатые карлики и вся прочая толпень. Они всем скопом бросились на нас, воя как ненормальные! С замершим сердцем я спряталась по своему обыкновению за спину Алекса, Мурзик зашипел, выгнувшись дугой. И тут все навернулись лбами на невидимую стену магического круга, вой усилился, но изменилась тональность…

– Пришлось прибегнуть к волшебству, – ровно пояснил командор.

– Ты что, разбираешься в магии? – поразилась я, на всякий случай отодвинувшись подальше от того места, где в стенку лениво скребся Жабья Морда. Причем скребся он не один – тут была целая банда более активных и злых тварей, стремящихся несмотря ни на что добраться до цели. Они облепили по кругу невидимую стену, разделяющую нас, да еще, карабкаясь друг другу на головы, лезли все выше и выше.

– Да нет, в магии я почти не разбираюсь, но это всего лишь элемент самообороны, взятый из классической литературы. – Алекс тоже смотрел на них, но скорее с интересом, как в зоопарке.

Только я успела тревожно подумать: «А на какую высоту распространяется защитная сила круга?», как сверху на нас бросились сразу три летучие мыши. Алекс с казачьей небрежностью выхватил шашку и рассек пополам ближайшее к нему легкокрылое создание. Мышь успела только злобно ощерить зубки и, закатив глаза упала нам под ноги. Я закрылась руками от напавшей на меня твари, дико визжа, – она пыталась тяпнуть меня за шею, ничуть не испугавшись чесночного ожерелья. Командор швырнул ее оземь и просто раздавил сапогом! В то же мгновение сзади на него бросился третий нетопырь. Я отломила кусок дубовой коры от своего пня и со всей силы – хлобысь! – ошарашила летучую тварь, пытавшуюся прокусить Алексу жилу за ухом.

– А-ай! Оу-у! – предсмертно взвыла тварь, командор рухнул на землю.

– Что, получила, гадина? – торжествовала я, вновь замахиваясь своим подручным оружием.

– Ай, ё-моё! Не надо, Алина, не помогай мне! Не надо мне помогать, заклинаю тебя ради всего святого! – Он отскреб с шеи погибшую мышь и едва поднялся на ноги.

– Ну, ну… как скажешь! – обидчиво отвернулась я.

Четвертый вампир, видя гибель своих собратьев, поспешил ретироваться и, взмахнув крылами, дернул вверх. А у наших ног теперь лежали не издохшие летучие мыши, а синюшный юноша, отказавшийся целовать мое колено, две половинки помещика Урюпа и хилое тело его отца, которого мне было по-настоящему жалко. Старичок был безвредный, не то что его жирный отпрыск.

– Да вы молодцы, ребята! – восхитился кот, разглядывая погибших упырей. Он поднял на меня лучистый взгляд. – Ты знаешь, что это конец нашей операции? Убиты два вампира, терроризировавшие село. Фу, прямо гора с плеч, умотался я что-то…

– А как же эти? – движением головы показав на все еще неутомимо скребущихся за кругом тварей, спросила я.

– Эти все приезжие, – ответил за кота командор. Он травой отер испачканную кровью шашку и бросил ее в ножны. – До рассвета им надо убраться восвояси, чтобы не угореть на солнышке. Для многих из них первые лучи означают потенциальную смерть.

Но я все еще не могла поверить – казалось, что это дело длится уже целую вечность и не закончится никогда.

– А как же колдун?

– Отыщем и возьмем с собой, ты права – оставлять его здесь преступно. Это крайне вредный антиобщественный тип, поместим его в закрытую психиатрическую лечебницу у нас на Базе, – сказал кот. – А кстати, муж с женой, которым он путем гипноза внушил, что они младенцы, почти поправились – сейчас они уже в старшем подростковом возрасте, еще неделька, и ребята окончательно придут в себя. О-о-о, поберегись!

Сверху на нас грохнулся один из неутомимых молодых вампиров, которому посчастливилось добраться до нужной высоты. Он с ходу бросился на меня, рыча и брызжа слюной. Я зажмурилась, не успев даже вэкнуть… на миг щеку обожгло холодом стали! Когда открыла глаза, монстр уже валялся у моих ног на последнем издыхании, Алекс вновь вытирал шашку, а кот прилизывал шерсть. Потом командор достал шприц и взял у твари необходимую для вакцины слизь.

Потирая шею, я оглянулась по сторонам. Склизкие твари, похоже, уже начали расходиться, поглядывая на небо. Кто-то говорил Жабьей Морде, похлопывая по плечу:

– Пора делать ноги, дружище, если не хочешь тут загнуться, когда взойдет светило.

Последними отчалили болотные монстры с водорослями на ушах – эти оказались самыми упертыми. Я еще подремала часок у Алекса на плече, хотя котик уверял, что он намного мягче и на нем мне будет гораздо удобнее. Но я пожалела агента 013 (он ведь только для кота большой, а так на самом деле маленькое существо, я бы его просто расплющила, если бы попыталась использовать вместо подушки) и все-таки предпочла Алекса.

Проснулась я от довольно чувствительной встряски – это наш казак меня разбудил, приподняв за плечи, – как известно, он не любит церемониться.

– Спасибо, – великодушно произнесла я, глядя на него сверху вниз. Для этого пришлось специально встать на пенек, на цыпочки…

Потом мы пошли по лесу, кот отлично знал дорогу, да с такой тропинки и я бы не сбилась. Важный вид Мурзика (ну как же, он ведь указывает путь!) заставил меня улыбнуться.

– Хороший у нас сыскной кот, лучше любой собаки, – заметила я нарочито громко, чтобы профессор услышал обязательно. При этом я почувствовала себя страшно вредной. Кот, как я и хотела, услышал и, как обычно, жутко обиделся. Надувшись, он остановился посреди дороги и уставился в небо. Потом тяжело вздохнул и сделал печальное лицо, явно ожидая, что я начну каяться, посыпать голову пеплом и просить прощения.

Нетушки, не дождетесь! А тут еще желудок начал прилипать к спине, это у меня впервые – возвращаться с банкета голодной! Двое моих так называемых соратников наверняка наелись вволю на деревенской свадьбе. Никогда им этого не прощу! Обжираться, в то время как я, голодная девочка, вкалывала вовсю без обедов и даже сухих пайков на должности королевы Бала Вампиров и Оборотней! Неблагодарная же оказалась работенка…

Так мы дошли до деревни, где народ еще только приходил в себя после вчерашнего, и, судя по лицам, крестьяне шли на полевые работы с головной болью. Навстречу, подпрыгивая на одной ноге, вероятно от избытка чувств, выскочил Лукашка в той же драной одежонке, в которой лежал вчера на вампирском алтаре. Счастливый аж до ушей, он схватил меня за руку и заговорил быстро-быстро:

– Спасибо тебе, девица, спасла бедного Лукашку! Старенький Лукашка этого не забудет! Нет, нет, не таковский я… Урюпа уже нет, нет больше злого Урюпа! Упырь хотел Лукашку съесть, а Лукашка хороший, его нельзя есть, а тут…

– Все ясно, я все поняла, за все спасибо, – прервала я его изъявления глубокой признательности, мягко высвобождая свою руку. – И тебе всего наилучшего, всех благ! Пока, пока, приятель.

Командор повел нас мимо дома деревенского священника, отца Пафнутия, тот как раз сидел на крыльце, внимательно следя за тем, как его работница Параська (кстати, эта девушка и была вчерашней невестой) кормила свиней. Завидев нас, поп махнул рукой, чтобы мы его подождали, и степенной походкой вышел к нам за калитку. От него мы тоже услышали благодарственные слова, произнесенные, конечно, в несколько менее эмоциональной форме, чем у Лукашки, но тоже приятно.

Потом он рассказал, что обе могилы они с дьяком как следует полили святой водой и начитали охранных молитв на всякий случай. Алекс осторожно у него поинтересовался насчет местного помещика, в чьем ведомстве находится Переделкино. Отец Пафнутий почесал бороду и сказал:

– А зачем вам? Честно сказать, с наших крестьян уже давненько никто подати не собирает. Но тайна сие! Если что, я вам ничего не говорил, дети мои. Главное, чтобы волостное начальство о том не прознало. Который месяц живем в тиши да божьей благодати. Раньше у нас Урюпины были помещики, сын и отец. Да померли давно оба. А что?

– Да ничего, так, любопытственно. Спасибо, батюшка, – по-казачьи поклонился Алекс.

– Велик Господь и чудны его деяния, – пробормотал священник и пригласил нас к себе перекусить чем бог послал. Вот этого как раз я и дожидалась – ведь сразу видно, что человек к нам расположен, так можно было бы и не кормить разговорами, а сразу перейти к главному.

– Эй, Параська, накрывай-ка на стол, – крикнул поп слегка дрожащим голосом. Я удивленно заметила, что он побаивается эту самую Параську, но ничего странного в этом, как оказалось, не было. Девка на вид здоровая, косая сажень в плечах и вид такой весьма независимый. Эта могла отплясывать на похоронах собственного жениха…

В общем, позавтракали мы чем бог послал довольно основательно. Стол был завален вкусной и здоровой деревенской пищей, хотя остались довольны только мы с Алексом. У кота же была настоящая трагедия. А все дело в том, что Параська ему сунула молоко и громовым басом велела: «Пей, Васька!» Так что несчастный котик, чей бедный желудок не переносил молока в чистом виде (только некоторые молочные продукты), вынужден был поспешно вылакать целую миску. Девица зорко следила, чтобы он съел все, отказ приравнивался к смерти…

Алекс же набросился на еду и ничего вокруг себя уже не видел. Я только смогла одарить несчастного товарища жалостливым взглядом, когда бедный котик, закатив глаза и схватившись за живот, выбежал на улицу. Основательно подзаправившись, мы поблагодарили за хлеб-соль и поклонились Параське, большой души девушке. Отец Пафнутий поделился на прощание своим горем, воспользовавшись тем, что она вышла во двор.

– Вот вам крест, жалею я, дети мои, простите уж старика за слабость, что народ так не ко времени распознал упыря в Параськином женихе. Это был мой последний шанс избавиться от этой девки, ох, грехи наши тяжкие… – горестно воскликнул он.

Не успели мы произнести в ответ хоть пару сочувственных слов, как со двора донесся такой вопль, что даже посуда подпрыгнула на месте! Затем раздались громовые выкрики Параськи, перемежавшиеся с мужской руганью, быстро сошедшей на поскуливание. Мы всей командой ломанулись в дверь, в итоге я, как обычно, пару раз споткнулась об агента 013, напоследок еще и защемив ему хвост дверью! Священник семенил за нами. Во дворе нашим взорам предстала дивная картина…

Параська, вся пунцовая от гнева, рогатиной прижимала к дверям сарая жалобно взывающего о помощи… колдуна. Он был все в том же черном тулупе, что и на балу, лицо мятое, невыспавшееся. Увидев нас, он злобно зашипел, но, получив резкий удар коленом под дых от девицы, сник как миленький.

– Гляньте-ка, отец Пафнутий! Ужо я-то, как пошла свиней кормить, смотрю, лезет ктой-то задом из сарая, темный да страшный. Ну, думаю – ведьмедь это… Страсти-то какие! Хвать рогатину да и к нему… ан улов-то получше оказался – колдун наш деревенский!

Пока она болтала, Алекс связал руки скисшему Митрию, пообещал сдать вредоносного колдуна властям.

– Туда ему, злыдню, и дорога, – обрадовалась храбрая Параська, а священник, очнувшись, поспешно закивал, изъявляя свое полное согласие. И тут же по случаю прочел подходящую молитву, дабы ворог не сбежал…

До леса нас провожала едва ли не вся деревня. По дороге колдун пару раз пытался вырваться, но мужики подзатыльниками контролировали ситуацию.

– Отвечай сейчас же, что ты делал у попа в амбаре? – потребовал народ у нашего пленника.

– Кур воровал! – злобно орал колдун. – Казака с таджичкой дожидался, чего же еще? Эх, если бы не костоломка эта, что у Пафнутия в девках числится, заколдовал бы я всех вас… Хоть бы и всю деревню сразу же!

– Ну уж извиняй, коли помешали, – добродушно смеялись люди. – Будешь на Колыме, пиши, не забывай родины…

Настроение у меня было приподнятое, впрочем, как и у всех. Митрий, разумеется, не в счет, ему-то не с чего было радоваться. Особенно после того, как я нашептала ему на ушко, что ждет его не сахалинская каторга, а сумасшедший дом. Прощались шумно и радостно, со взаимными слезами и приглашением забегать в гости. По-моему, тот факт, что необразованная таджичка вдруг свободно заговорила по-русски, никого особенно не тронул…

Найдя подходящее местечко за деревьями, командор вытащил «переходник» и, нажав нужную кнопку, перенес всех нас на Базу. Наконец-то! Когда мы очутились в знакомом коридоре с серыми стенами, одинаковыми дверями и родными монстрами, я даже запрыгала от радости. Кот умиленно смотрел на меня, и Алекс удивленно поинтересовался:

– Что это с тобой?

– Дом! Милый дом! Душ, туалет, теплая койка и двойной компот у синелицего…

Мои напарники пожали плечами. Бурная радость в душе медленно улетучивалась.

– Ну и тьфу на вас… – хладнокровно фыркнула я. – Что встали? Может, все-таки сбудем с рук этого озабоченного чудика?!

Колдун ошарашенно озирался по сторонам и уже с гораздо большим уважением посмотрел на нашу команду:

– Что это за колдовство? Как вы это сделали, коллеги? В смысле, как мы сюда перенеслись и что это за место?

– Ну, тут нет никакого колдовства, – важно начала я, но кот меня перебил:

– Хватит терять время. Избавимся от колдуна, сдадим рапорт и отдыхать.

Именно так мы и поступили. Только теперь, сдавая рапорт шефу, я старательно прикрывала свои заостренные уши волосами, все время приглаживая их ладонями. Начальник, заметив появившийся у меня комплекс, поспешил успокоить, сказав, что я очень похожа на эльфийскую девушку.

– Правда? – с надеждой спросила я, если это так, то хоть как-то утешает. Эльфы, по Толкиену, довольно симпатичные существа.

– Правда, правда! – кивнул добрый шеф. – Сколько я их загубил в свое время, вспомнить страшно… и все симпатичные-е!

Мы заслужили длительный отдых и целых пять дней могли наслаждаться негой и покоем. Учитывая, что наше задание в России прошло с перевыполнением плана, начальство сочло возможным поощрить нас финансово. Когда профессор пересчитал начисленный на мою дисконтную карту гонорар в рублевом эквиваленте на 2003 год – я обомлела! Лет пять можно не работать, а красный диплом об окончании института мне принесет на дом ректор в зубах…

После обеда мы сидели в оранжерее, я не рассказывала о ней раньше, хотя место того стоило. Это был огромный зимний сад с фонтанами, предназначенный для отдыха сотрудников Агентства по борьбе с монстрами, да и вообще всех обитателей Базы. Здесь, как пояснил мне кот, были собраны растения со всех известных его современникам галактик. Но меня больше всего забавляли гуляющие тут в большом количестве больные из клиники для монстров – кто на костылях, кто с перевязанной головой или рукой, и все, включая и выздоравливающих, поголовно в стильных полосатых больничных пижамах. Самоубийцы держались обособленно, людоеды, наоборот, искали компании, гномы любили посидеть с трубочкой, а хоббиты стаями носились взад-вперед.

Пусик под большим фикусом признался мне в своих искренних чувствах и чистых намерениях. Страстно прижимая лапу к груди (к своей, разумеется!), он сказал, что уже давно меня любит и только сейчас наконец-то нашел в себе силы признаться в этом. Мне было страшно приятно это выслушивать. Хотя, разумеется, никаких твердых обещаний я ему не давала. Сама того не замечая, за эти пять дней, что мы отдыхали на Базе, я подозрительным образом сблизилась с котом. Вроде бы всегда между нами существовало определенное противостояние, и слишком уж теплых чувств я к нему не испытывала, считая врединой, зазнайкой и законченным занудой. Нет, он ничуть не исправился, скорее, остался прежним и даже, может быть, еще больше заважничал (перед Алексом, после того как моя нежная дружба с ним начала бросаться в глаза). Но отношения стали намного теплее…

«Это потому, что ты превращаешься в Зверя, – гнусненько шептал разум. – Ты теперь своя и среди нечисти. Недаром так непринужденно чувствовала себя в их кругу, когда тебе „посчастливилось“ побыть Королевой Вампиров, ведь так? Среда животных все больше затягивает тебя, верное доказательство тому – новая стадия отношений с хвостатым профессором. Признайся, тебя тянет к ним».

Незаметно для себя обнаружила, что в эти дни я непринужденно, как со старым приятелем, начала общаться с грифоном Рудиком, подружилась с безголовым официантом из столовки, заимела множество знакомств среди хоббитов, в большом количестве шнырявших по коридорам. Натыкаешься на них просто на каждом шагу, куда ни пойдешь – везде они. По всему видать, размножаются прямо тут, у нас на Базе… Пообщавшись с ними со всеми, я начала приходить к мысли, что никакой трагедии в том, что я превращаюсь в монстра, нет. Просто у меня появится новый круг общения, новые друзья, глядишь, со временем выйду замуж за какого-нибудь дракончика или волкодлака. Чем они хуже людей?

Первым шагом к выходу из этого состояния, которое можно назвать одновременно и пофигизмом, и осознанным выбором, послужил такой случай. Однажды после завтрака мы с котом по традиции резались в шахматы, и тут влетел в комнату Алекс прямо-таки с обезумевшим лицом. Такое впечатление, будто бы его только что лишили офицерского звания…

– Что случилось?! – воскликнули мы с агентом 013. Меня, как обычно в последнее время, командор проигнорировал, однако же с профессором побеседовать соизволил. Выйдя в коридор, разумеется… Я попыталась подслушать их разговор, но не вышло. Когда кот вернулся доиграть прерванную партию, я уже успела убрать с поля его коня, мешавшего мне провести хороший ход, а свою пешку досрочно провела в ферзи.

– Ну?! – с горящими глазами поинтересовалась я.

– Что ну?

– Я имею в виду командора, то есть причину, по которой он пребывает в таком нехарактерном для него лихорадочном состоянии. Колись, мой боевой друг! – Не то чтобы я так сильно интересовалась проблемами Алекса, просто надо было отвлечь кота от некоторой перестановки на шахматной доске.

– Похоже, в лаборатории сейчас полный разгром, – пробормотал агент 013, косясь на свои фигуры. Видно, пытался, недоверчивый, определить, все ли они на месте.

– А что такое? – удивилась я.

– Да Алекс уже испереживался весь! Ты что, не замечаешь? Волнуется из-за тебя страшно, что ты превратишься в Зверя. С вакциной-то они в лаборатории не успевают, а он просто с ума сходит из-за такой глупости. Подумаешь, беда – стать монстром… Не так все страшно. Хотя, конечно, он судит со своей человеческой позиции, – с некоторым чувством превосходства добавил агент 013.

Котик знал, что мои взгляды сильно изменились, поэтому и говорил в таком тоне. Однако меня его сообщение чем-то задело… Ну то, что лаборанты-гоблины опаздывают с вакциной, действительно плохо. Ведь обещали успеть до завтра! Хотя лично мне теперь до этого нет дела. Наверно, это остаточные страхи – помню, как раньше я боялась превращаться в «чудовище». А теперь у меня, кроме всего прочего, еще и ногти на руках стали в когти превращаться. Прямо-таки орлиные когти, как у Рудика, а мне хоть бы хны. Да ну, так даже прикольнее. Я их покрасила ярко-красным лаком и при случае пугаю окружающих, как будто это свежая кровь. Вот разве что мама…

Я вскочила с места и, провожаемая удивленным взглядом кота, выбежала из комнаты. В дверях сбила с ног какого-то хоббита, который по обыкновению пришел ко мне в гости. Я их еще по именам не различаю, уж слишком они одинаковые, в руках у него был какой-то гостинец для меня. Наплевав даже на гостинец, я понеслась по коридору, скользя на глянцевом полу. На поворотах то и дело сшибала кого-то (если этот кто-то был мелкий) или украшала себе лоб шишкой (если существо оказывалось намного крупнее меня и не хотело сшибаться).

Наконец я добежала до цели, ворвалась в комнату, на двери которой висела табличка «Вход только для горбоносых горбунов». Это не шутка, на Базе соответствовали этим критериям только гоблины – сотрудники лаборатории (похоже, они не стеснялись особенностей своей внешности). И ниже сияла категоричная приписка: «Также вход строго воспрещен для всех, кто выше метра ростом».

– Не очень-то приветливо, – рыкнула я себе под нос. Но в комнате меня встретили не так спесиво, как можно было предполагать. Интеллигентные уродцы в белых халатах глядели на меня снизу вверх очень испуганно. Один даже прижался к стене и вжал голову в плечи. Но это у него плохо получилось – плечи были чрезмерно узкими, а голова слишком большой.

– Э-э, уважаемая Алина Рашидовна, – начал один из гоблинов, весь трясясь. – Мы хорошо понимаем ваше состояние, для вас сейчас очень важно как можно в более короткие сроки получить нужную вам сыворотку. Уверяю вас, Алина Рашидовна, все силы лаборатории мы бросили на изготовление этого препарата. Но господин Орлов вечно мешает нам и прерывает нашу работу, необоснованно обвиняя нас в халатности и медлительности. Нас, лучших фармацевтов современности! А с некоторых совсем недавних пор, где-то минут десять назад, он начал применять уже не только психологическое, но и физическое воздействие – он приложил маленьким тиглем по голове старшего лаборанта. Это уж совсем никуда не годится! Мы, ученые, не привыкли… – По мере возраставшего возмущения голос горбуна становился все выше и выше. Пришлось прервать его бесконечные жалобы, потому что мне попросту стало тягостно их слушать.