Текст книги "Профессиональный оборотень. Трилогия"

Автор книги: Андрей Белянин

Соавторы: Галина Черная
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 58 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]

– Какая разница? Раз он не упырь, то нам до него нет больше дела, – заявил командор, а у меня, наоборот, разыгралось любопытство, и я задалась целью до отъезда на Базу обязательно узнать что к чему в личности этого «подземельщика».

Мы прошлись еще раз по кладбищу, обсмотрели, что могли, и вернулись в деревню. У околицы нам попался странного вида старичок, приплясывавший на месте под собственный аккомпанемент, вернее, бормотание какой-то песенки под нос. Он был одет в рваное тряпье – одеждой это не назовешь. Но на ногах были новые берестяные лапти ярко-желтого цвета. Все остальное, включая лицо и красный нос, что называется, двойной секонд-хэнд! Видно было, что старичок частенько прикладывался к бутылочке, а скорее всего, и не отрывался от нее на протяжении всей жизни. Позднее мы узнали, что это местный юродивый, бывший в большом почете среди жителей Переделкина. А сейчас он нас совершенно не заинтересовал, мало ли пьяниц на дороге валяется? Притаился себе поддатый дед в лопухах и вдруг как выскочит, как кинется бегать вокруг нас кругами. Алекс уже собирался его как-нибудь поделикатнее, попонятнее чтобы… пнуть, короче! Но старичок погрозил ему пальцем:

– Знаю я, что вы ищете, – ухмыльнулся он и подмигнул нам окосевшим глазом. – Лукашка все знает, все понимает. Лукашка непросто-о-й! Но Урюп страшно разозлится, ой как страшно… Ха-ха-ха, ажно коленки дрожат.

– Ты это о ком? – тут же зацепилась я. – Что еще за Урюп такой?

– Лукашке велено молчать. Ш-ш-ш, – многозначительно шикнул он, приложив палец к прыгающим губам.

– А-а, ну так мы тебя сейчас допросим. За этим дело не станет, – пригрозила я. – Молчать ему, видишь ли, велено…

– Тебе, кстати, тоже, – напомнил Алекс.

– Оставь больного человека, Алиночка, – поддержал кот, дергая меня за подол, чтобы отвлечь, но я уже сдвинула тюбетейку набок и…

– Не трогайте меня, не бейте меня, я добрый! – увертываясь, кричал Лукашка, припадая на обе ноги.

– Само собой, приятель, никто тебя не собирается трогать, но, если ты знаешь что-то о местном колдуне, лучше скажи! Здесь, сейчас и добровольно… А ну, делай доброе дело для всей деревни!!! – увещевала я, выкручивая старичку руку. Командор и профессор, шипя, оттаскивали меня в сторону.

– Урюпу это совсем не понравится, – заладил свое юродивый. Судя по выражению лица, он здорово перепугался, но рассказать все равно хотелось до икоты. И он тихо произнес: – Ищите хромого Игната. Но если что, Лукашка вам ничего не говорил!

– Конечно, а кто же тогда Урюп, который страшно разозлится?

– Злой колдун, – так же тихо сообщил старик, сдвинув сурово брови и многозначительно подняв вверх палец.

– Ну наконец-то хоть что-то, – порадовался кот, хотя и был поначалу против допроса юродивого. – Непроверенная информация все равно лучше, чем никакая.

Мы поблагодарили, Алекс даже подал копеечку.

– Лукашка молчал! Не обижайте Лукашку! Лукашка ничего не говорил. – Юродивый взял денежку, понюхал и бросился бежать по дороге, при этом страшно петляя, вероятно, чтобы замести следы.

Мы не стали мешкать, а попытались сразу же проверить полученные сведения, остановили первого прохожего и спросили у него, где тут проживает некий хромой Игнат. Мужик округлил глаза и шарахнулся от нас, скрывшись за ближайшим забором. Командор слегка удивился такой реакции и задал тот же вопрос встречной крестьянке. Тетка принялась креститься и бросилась бежать, волоча за собой коромысло с пустыми ведрами.

– Вот невезуха, кто же нам все-таки ответит? – призадумалась я. – И что это за человек такой, от одного упоминания которого все спотыкаются?

– Да, тут есть о чем задуматься, – согласился со мной Алекс. – Ты ведь любишь тайны?

Потом мы встретили нашего домохозяина Семена. Этому деваться было некуда, сделав, как и положено, серьезное лицо, он сообщил нам, что хромой Игнат давно помер. Раз уж нам так это интересно, то он был дедом того самого Ивана, чье семейство начисто скосило смертью и в чьем дому поселился колдун.

Я только раскрыла рот, чтобы кое-что уточнить, но вовремя вспомнила, что в представлении Семена здраво мыслить я не умею. Как, впрочем, и говорить на русском языке, поэтому пришлось промолчать и служить агенту Орлову молчаливым укором. Ничего, я ему это припомню, ведь он знал, что я не могу долго молчать. Теперь я понимала, каково приходится котику, он обменялся со мной понимающим взглядом, в котором читалось: «Мы с тобой родственные души, деточка».

– Хоть и помер он многие годы назад, да слава о нем шла нехорошая, слыл он колдуном-чернокнижником. Вот теперича люди болтают, будто старый Игнат возродился в своем потомке, то бишь в Митрии. Уж больно похож он на деда Игната, по праву Митрий занял Иванову хату, да только одна ли хата ему в наследство досталась…

– Но пока это всего лишь догадки. Прямых подтверждений, как я понимаю, нет? – в вопросительном тоне уточнил Алекс.

– У нас народ послушный, нам многого и не надо, чтобы поверить. И живем мы тут по дедовским порядкам, не то что вы на вольном Дону.

– Наверно, – пробормотал командор и, видя, что Семен заторопился, отпустил наконец мужика восвояси.

– Итак, что мы имеем, – начал профессор, когда мы вернулись в избу. Было время обеда, хозяева «пахали» в поле, так что на всех троих готовить пришлось мне. Пока я носилась с чугунками, Орлов растапливал печь, а котик, сидя на лавке, был по-своему не менее активен – разглагольствовал, подводя итоги нашего расследования. – Все еще больше запутывается. Появление псевдовампира…

– Это ты бродягу имеешь в виду? Того, что сказки про кошачью душу рассказывал? – поинтересовалась я, промывая гречневую крупу. Хватит с них и гречневой каши – я выбрала самое немудреное блюдо, чтобы не возиться долго.

– Конечно, кого же еще? – недовольно ответил кот, рассердившись на меня за то, что перебиваю и сбиваю с мысли. – Алина, твое дело – каша! Ну так вот, на чем это я остановился?

– На псевдовампире, – охотно подсказала я.

– Ну-у, с ним все вроде бы ясно, – продолжил агент 013, скосив глаза на пробегавшую у печки мышь. – Мужик гарантированно оказался обычным бомжом, по крайней мере, то, что он не упырь, я думаю, уже доказано. И вообще, есть ли какие-нибудь факты, подтверждающие, что тут может орудовать вурдалак, кроме голословного утверждения некоторых сельчан?

– Есть, – сухо сказал Алекс. – Ранки на шее. Я заметил их сегодня у тех двоих, кого мы спрашивали о хромом Игнате. Уверен, что происхождение подобных ранок сомнений не вызывает. А разве вы ничего не видели?

– Мне снизу как-то несподручно делать такие наблюдения, – укоризненно буркнул кот, – шея затекает и сильно болит.

– А я просто не обратила внимания, – призналась я, помешивая кашу и нечаянно сыпанув в нее соли раза в два больше необходимого. Сделав это черное дело, я испуганно оглянулась через плечо на моих голодных товарищей. Похоже, они ничего не заметили, хотя это все равно не спасло бы ситуацию, а профессор тем временем продолжал:

– С появлением новых фактов дело запуталось окончательно. Кто пил кровь у местных жителей? Зачем надо искать покойника Игната? О каком злом колдуне говорил юродивый Лукашка? Я понимаю, конечно, что на его слова надо смотреть под призмой сострадания к шизофренику, но…

– Будь проще, агент 013, и люди к тебе потянутся, – посоветовала ему я, устав вникать в его официальный тон.

– В общем, надо будет зайти в дом к колдуну. Даже если он стоит пустой, все равно есть шанс обнаружить там что-нибудь, что поможет нам приблизиться к развязке. Предлагаю поесть и сразу же идти. Каша скоро будет готова?

В принципе она уже была готова, только вот хотелось чуточку оттянуть неизбежное. Скрепя сердце я вытащила чугунок из печки и поставила его на стол. Большой деревянной ложкой наложила кашу в две тарелки.

– А ты что, не будешь? – удивился кот, не отрывая глаз от дымящейся гречневой каши, обильно сдобренной маслом.

– Нет, я потом поем, – еще больше загрустив, ответила я. Постепенно на сердце потеплело, когда я увидела, как двое моих товарищей, корча мученические рожи, все же наворачивают кашу, в конце концов доев все до крупинки.

– С-спасибо, – с трудом произнес кот, поглаживая круглое брюхо и живо напоминая волка из мультфильма «Жил-был пес».

– Да сколько угодно, – благосклонно кивнула я, оборачиваясь к Алексу. Но от этого типа благодарности я так и не дождалась.

Тогда я снова обернулась к Мурзику.

– Хочешь еще добавки? – поинтересовалась я с улыбкой Марии Медичи.

Глаза профессора наполнились ужасом.

– Н-нет, пожалуй, достаточно, – выдавил он, поспешно скатываясь с лавки. – Всего должно быть в меру.

Я с прежней улыбкой поймала малоподвижного агента и взялась за ложку. Пусика спас командор, некоторое время мы молча перетягивали кота, я за передние лапы, он – за задние. Победила грубая сила…

– Ну что, идем? – как ни в чем не бывало произнес Алекс. Делать нечего, мы пошли.

Дом колдуна находился, как всегда, на отшибе. Это традиция, нарушать ее никому не позволено, хотя я уж и не знаю, кто именно решил, где полагается жить колдунам. Это удобно, не пришлось тратить время на расспросы. Дом ничем особенным не отличался от других избушек, разве что был немного больше и ухоженнее. Мы взошли на крыльцо. Невдалеке по улице прошла женщина с пустыми ведрами, испуганно посмотрев на нас.

– Опять пустые хлопоты, – вздохнула я.

– Не каркай, – предупредил меня кот, но вид у него был какой-то подавленный. Усы опущены, а в глазах, я бы сказала – страх, если бы не знала наверняка, что наш храбрейший котик просто не знаком с этим чувством.

Незапертая дверь заскрипела, как только ее толкнули. Мы, озираясь, вошли внутрь. Обстановка почти такая же, как и у наших хозяев, вот только больше паутины по углам и пауки крупнее. Лавки вдоль стен, стол, табуретки – все деревянное, само собой. Сразу как войдешь – печка. Вроде бы все как у людей, лишь одна странность: в углу за занавесочкой, еще один стол, поменьше, весь уставленный разными склянками с таинственным содержимым. Там же аптекарские весы, агрегат со змеевиком наподобие самогонного аппарата, стеклянные пробирки в большом количестве, чем-то заполненные и пустые, белые мыши в клетках. В общем, все это в целом сильно смахивало на лабораторию. Орлов велел мне ничего не трогать, а сам, похоже, даже не обратил внимания на этот странный факт.

Но самое странное неожиданно случилось с профессором, он вдруг страшно зашипел, издал дикий боевой клич и принялся кататься по полу, вздыбив шерсть и непрерывно мяуча! Мышки-альбиносики в клетках все как один рухнули без чувств, задрав кверху лапки…

– У милого котика часто такие припадки? – испуганно спросила я, вцепившись в руку командора. – Ты мне не говорил, что он эпилептик. Надеюсь, пенсию по инвалидности ему платят?

Кот вскочил на ноги, взвыл дурным голосом и дунул в дверь. Мы с Алексом не знали, что и думать.

– Бедненький, куда он побежал? Нам надо его отыскать, пока он не причинил себе вреда! – воскликнула я убежденно, таща Алекса за рукав, вернее пытаясь это делать. Он никак не реагировал на мои попытки, продолжая осматривать дом поверх моей головы.

Время от времени Алекс бормотал себе под нос:

– Он явно тут живет. Печка еще теплая, постель свежезастеленная, мыши сыты, вон как носы воротят от хлебных крошек. Характерный запах серы еще не выветрился, видимо, он занимается подпольным производством спичек и делает это тайно, чтобы не платить налоги.

Я похолодела – и этот сбрендил… Продолжая нести тому подобную чушь, «спаситель человечества» наконец обернулся и заметил меня – с прежней мольбой в глазах.

– Ты это о коте беспокоишься? Говоришь, надо немедленно отыскать его, иначе будет поздно? Нет, я так не считаю, агент 013 всегда может постоять за себя сам, он не раз это доказывал. Но раз уж ты так настаиваешь, пойдем, тем более тут искать больше нечего. Что надо было, я нашел.

Я придирчиво посмотрела по сторонам, перевела взгляд на его руки – ничего нет… Может, он спрятал за пазуху?

– А что ты нашел? Покажи, не жлобись.

Алекс в ответ только улыбнулся, поправил фуражку с красным околышем и первым вышел за дверь. Я сразу же выскочила следом, потому что одна даже под угрозой расстрела побоялась бы оставаться в доме, где коты сходят с ума.

Тут же, у калиточки, мы наткнулись на нашего хвостатого партнера. Он спокойненько сидел под деревом, по всему видать поджидая нас. Я тут же бросилась к нему со слезами и расспросами о самочувствии, но Мурзик царственно отстранил меня лапой, обратившись к Алексу.

– Этот кот просто зверь, никакой культуры, – начал он с возмущением в голосе. – Абсолютный дикарь, варвар, абориген! Ведь мог спокойно сказать: это, дескать, моя территория, я тут сторожевой кот. В процессе общения мы бы обязательно нашли общий язык. В области налаживания взаимоотношений мне нет равных!

О-о-о, похоже, нашего героя крепко припекло. Ребята сами говорили, что суперагенты частенько заканчивают свою карьеру в психушке. Наш бедный боевой друг… я буду тебя навещать.

– Алекс, ты же помнишь, как часто меня посылали с дипломатической миссией, и я ни разу не подводил свое правительство! А сколько международных скандалов было предотвращено благодаря моему своевременному вмешательству. Хотя бы там, в Прибалтике…

Нараставшие во мне подозрения, что кот заговаривается, крепли с каждой его новой фразой. Я даже задумалась, а есть ли на Базе смирительные рубашки для психованных котов? По идее, должны быть…

– Но нет, он сразу бросился в драку, причем с такой первородной яростью, что любой другой кот на моем месте наверняка бы растерялся и был бит! Но у меня-то за плечами годы регулярных тренировок по всем видам боевых искусств, специально разработанных для котов солидной комплекции…

Я была права, он несет абсолютную чушь, и это, похоже, надолго, поэтому я решила прервать его и дрожащим от жалости голосом сочувственно поинтересовалась:

– Может, тебе положить на голову холодный компресс? У меня есть носовой платок, я быстренько сбегаю к колодцу, намочу, приложишь ко лбу. А лучше пойдем скорей домой – я уложу тебя в постель, укрою одеялом, напою молоком и почитаю сказку…

Профессор, услышав такие речи, сначала страшно смутился, а потом, взяв себя в лапы, смерил меня строгим взглядом:

– Ты в своем уме, деточка?

Я опешила. Но потом подумала, что с больным надо быть терпимой и снисходительней относиться к его словам, сказанным наверняка в оголтелом бреду.

– О чем это ты, маленький? Ведь у тебя сейчас был припадок.

– Что?! – округлил глаза кот и от возмущения стал открывать и закрывать пасть, глотая воздух. Минут десять, ей-богу… Ну, у него есть эта противная привычка.

– Там, в доме, был невидимый кот, – неожиданно вступился Алекс, – помнишь, тот, о котором говорил тот мужик, которого мы встретили вчера на развилке, и он еще подсказал нам дорогу.

Наконец-то до меня дошло, что тут к чему. Я начала склеивать детали и поняла, как долго еще надо учиться, чтобы стать первоклассным агентом. Значит, туманный кот-призрак действительно существует и с тем бродягой не все так просто…

– Тогда прошу прощения, – протянула я, плетясь в хвосте за моими товарищами.

А на улице нас поджидал нескладный рыжеволосый парень с конопатым лицом. Мы остановились, он подошел и неловко поклонился Алексу.

– Здравствуйте, люди добрые. Звать меня Антон. Наш сосед Семен Рыков – его все на селе уважают – говорил о вас много хорошего. Знаем мы, что казак мужику не товарищ, а тока мы тут всей семьей посовещались и решили пригласить тебя, Алексей, и жену твою Алию на Гришкину свадьбу. Гришка – это брат мой, уж очень хочет видеть вас на своей свадьбе и кланяться просил. Так явите милость, не побрезгуйте…

– Благодарствуйте, мы придем, – подумав, кивнул командор.

– На свадьбу-то колдуна надо бы звать, обычай у нас такой есть, – продолжал Антон. – Но сам видишь, дело нескладное с ним вышло. Потому порешили мы тут, что заместо колдуна и вы очень хорошо даже сойтить можете.

– Не понял?! – округлил глаза Алекс. Вернее, сказал Алекс, а округлили глаза все мы, дружно.

– Не серчайте, а тока вы из дальних краев к нам пришли, а земля слухом полнится. Судачат бабы, мол, жены некрещеные, татарские, все ворожить обучены. А казаки донские завсегда мощью к ведоству славны были. Раз жену мусульманскую взял, значит, сила в тебе великая! – разоткровенничался парень, отводя глаза и слегка сутулясь. Похоже, он нас побаивался. Это, наверно, потому, что я молчу. Иначе откуда бы такой ореол таинственности? Может, показать им пару карточных фокусов, наверняка нас еще больше зауважают? Но я тут же отбросила эту мысль как недостойную семейной пары колдунов, чтящих свою профессию. Страсть как хотелось поболтать с парнем, но приходиться делать вид, что не умею говорить по-русски.

Когда мы распрощались и пошли дальше, командор недовольно пробурчал:

– Неужели мы так загадочно выглядим, что…

– …что нас даже пригласили на свадьбу? – закончил за него кот. – Но ведь это же замечательно, друзья мои! Представляете, сколько там будет угощений! Хоть раз за эту операцию поедим по-человечески. А то у меня от сегодняшней гречки сушняк дикий. На таком корме я долго не продержусь. – Однако, поняв, что рискует, кот испуганно покосился на меня.

На этот раз я сделала вид, что ничего не услышала. Да пусть проваливает, куда хочет. Я к нему кухаркой не нанималась, не буду больше готовить на этих оглоедов, и все. Пусть сами выкручиваются, как хотят. В размышлениях угрюмость сошла на мое лицо, а котик тем временем поспешно сменил тему:

– Меня очень интересует личность этого призрачного кота. Пока не сумел я разобраться в структурной природе данного существа. Кто он, зачем, почему, какова первопричина и какой из этого следует вывод? Тут, знаете ли, вполне могло быть реализовано поверье о том, что вампир может превращаться в кота, тем самым инкриминируя нам, ни в чем не повинным четвероногим гражданам, свои жуткие преступления. В образе кошек они кидаются на людей, кусают их, могут даже, пробравшись ночью к постели ничего не подозревающего и мирно дрыхнущего человека, перегрызть ему горло. Тут ведь сразу и не разберешься – обычный это был кот, мстящий за недодачу сметаны, или же оборотень, жаждущий крови.

Живо представив себе обрисованные котом картины, я вздрогнула, посмотрела на нашего пушистика уже другими глазами.

– А ты можешь доказать, что ты настоящий кот? – с опаской спросила его я.

Агент 013 только отмахнулся лапой, одарив меня жалостливым взглядом.

– Ну что ж, у нас еще есть время до ужина. Наши хозяева, я так полагаю, еще не вернулись с поля, поэтому, может, осмотрим сегодня и новое кладбище? – сделал предложение Алекс. – Это будет полезная и познавательная экскурсия. В любом случае без результата не останемся. Отсутствие упыриной могилы – тоже результат.

До отдаленного кладбища надо было топать минут двадцать. А мы уже и так с утра мотаемся по этой жаре, поэтому я заныла:

– Пить хочу!

– Так вон же колодец, иди пей, – удивился Орлов.

– А я устала! Охота вам туда тащиться? Давайте все перенесем на потом, на когда-нибудь, а?

Кот закатил глаза, дескать, началось.

– Нам желательно закончить операцию завтра. Ты же знаешь, что обычно на каждое дело мы тратим не больше двух дней. Ну, при форс-мажорных обстоятельствах три, – терпеливо, стиснув зубы, начал объяснять Мурзик. – Прошли сутки, а мы все еще топчемся на месте – нейтрализовать монстра нужно уже к завтрашнему вечеру. Можно, конечно, задержаться на один день, но это грозит лишением законной премии.

– О, кстати… ты напомнил. Когда у вас на Базе выдача зарплаты? – сузила я глаза. Этот вопрос меня крайне интересовал. Мысль о том, что я бесплатно рискую жизнью, уже не грела.

– Раз в месяц, как и везде. А аванс уже на следующей неделе, – охотно пояснил кот.

– А сколько получает лейтенант?

– Непринципиально, – вмешался Алекс. – Если не будет готова сыворотка, размер оклада потеряет для тебя всякое значения.

– Увы, мой друг прав – ты с нами не навечно. В худшем случае – еще две недели максимум. Я буду скучать и даже хотел бы подарить тебе что-нибудь на память. – Профессор страшно засмущался, а я так же страшно удивилась. – Ну, скажем, колечко с брильянтиком, как ты на это смотришь?

Я на это смотрела выпученными глазами. И это говорит такой крайне бережливый, до скупердяйчатости, котик?! Такой дорогой сувенирчик на память? Нет, тут дело не чисто…

– Извини, не поняла юмора. – Я требовательно вперилась в его застенчивые глаза, странно бегающие в ожидании ответа. Если бы не… Черт, я бы решила, что он – влюбился! Командору, судя по всему, совсем не понравились последние слова верного напарника. Он передернул плечами, поправил портупею и не оборачиваясь пошел вперед.

– Это в знак дружбы? – тихо спросила я у кота.

– Не только, – пробормотал мой хвостатый приятель. – Но я, кажется, выбрал не тот момент, – смущенно заметил он, глядя вслед Алексу. Больше он ничего не сказал, мы молча пустились догонять главу отряда.

Но в душе теперь у меня был полный разлад. Неужели этот маленький пушистик испытывает ко мне нечто большее, чем просто неприязнь? Приязни он ко мне никогда не испытывал… Я преисполнилась гордости и одновременно чувства неизъяснимого злорадства по отношению к «впереди идущим». Ну что, видишь, самовлюбленный ты наш, что я пользуюсь среди мужской части населения не меньшей популярностью (пусть это волки, коты и биороботы – но все равно мужчины!), чем ты среди женской? Но все же, хотя Васенька всегда занимал в моем сердце особое место и я не могу его приравнивать к остальным моим поклонникам, лучше бы в меня влюбился Алекс. Хотя логика подсказывала, что нельзя разбрасываться такими предложениями, но жить с котом – это что-то сомнительное… Я имею в виду жить в том самом смысле. От меня же все друзья сразу отвернутся, преисполненные отвращения, да и родители не одобрят, наверное. С другой стороны, он ведь умный, добрый, самоотверженный. Сколько раз он вступался за меня при первой опасности, рискуя собственной жизнью.

Я очнулась от своих мыслей, увидев, что на кладбище как-то необычно людно сегодня. Сюда стеклось, наверное, не меньше половины деревни… Можно подумать, что мы попали на народное гулянье. Нет, судя во внешним признакам, скорее, все-таки похороны. Мужики стояли, обнажив головы, а женщины в темных платках не переставая голосили что-то вроде: «Да на кого ж вы нас оставили-и-и?!» Эти вопли, как ни странно, заканчивались хихиканьем. Да и лица хоронивших не отличались унылостью выражений. Парни помоложе улыбались и отпускали разные шуточки. Поначалу меня возмутило подобное кощунство, а когда мы подошли ближе, я удивленно округлила глаза. Могилы как таковой не было, да и гроба тоже. Только маленькая ямка, куда при нас торжественно высыпали с маленькой досочки целую кучу дохлых мух и тараканов. Рядом весело приплясывал Лукашка. Кто-то бросил первый ком земли, постаравшись сделать максимально печальное лицо, после чего за полминуты «могила» была засыпана остальными участниками этой странной мистерии. Все стали расходиться, видимо торопясь на поминки, а вынырнувший из толпы Антон подскочил к нам. Шустрый какой, мы оставили его в деревне всего минут десять назад, а парень уже оказался в гуще событий.

– Ну как вам наш Семен-летопродавец? Верно, что веселый праздник?! – с горящими глазами выпалил он.

Меня терзало сильное любопытство, сразу захотелось узнать все об обычае хоронить тараканов, я ведь не слышала о таком ни разу. Поспешно ткнула в бок Алекса, довольно чувствительно, судя по тому, как он согнулся, зато, похоже, намек понял и спросил:

– Точно, очень интересное представление… А утоли-ка ты безграничную любознательность моей таджикской супруги (при этом я улыбнулась как можно милей) и расскажи нам поподробнее об этом деле.

– Дык она же вроде по-русски не разумеет…

– Я ей потом художественно переведу.

– На Руси издавна в день Семена-летопродавца хоронили мух и тараканов, чтобы они ушли из дома, – объясняю для невежд, – не выдержал кот. Но, встретившись взглядом с побледневшим Антоном, он тяжело вздохнул и добавил, делая невинные глаза: – То есть я хотел сказать – мяу-мяу!

– Ты ничего такого сейчас не слышал? – взмолился парень, показывая глазами на спокойно умывающегося кота.

– Я сказал, что на Руси издавна в день Семена-лето продавца… – с нажимом повторил командор.

– А-а, понятно, так это ты сказал… Ну, вы ж и сами, оказывается, знаете все. Да оно так и должно быть, раз вы русские люди, – при этом он запнулся, взглянув на меня. – Пора пришла, вот и забавляемся. Уж мне и спешить надобно, встретимся завтра на свадьбе. Я имею в виду, вы ведь не передумали? Ну и ладненько.

И паренек побежал за своими, только рыжие вихры по ветру развевались.

– По-моему, этот человек сильно выбивается манерой речи из среды своих односельчан, – задумчиво отметил Алекс.

– А по-моему, у него очень красивые волосы, – в том же тоне откликнулась я.

«Казак лихой», как всегда, смерил меня взглядом и, ничего не говоря, двинулся вперед по дорожке между могильными крестами.

– Тут чисто, тут тоже, а вот тут… – бормотал он, но вдруг осекся и остановился возле очередной могилы. Я напряженно всматривалась в неприметный холмик: неужели вампир здесь? – А тут… надо бы прибраться – скорлупой яичной насорили.

Я с трудом перевела дыхание. Это он снова надо мной издевается, гад! Я тут же обернулась к коту и с самым участливым выражением на лице спросила:

– Милый мой, хочешь, я напеку блинов специально для тебя? Как только вернемся домой, возьму у хозяйки муки, яиц, сметаны, и всего делов-то…

Мурзик просто не верил своему счастью. Он поглядел на меня такими лучистыми глазами, что мне стало стыдно, но, увидев, как Алекс покосился на нас, я не могла уже остановиться и, нагнувшись, нежно погладила котика по спине. Васька, похоже, был на седьмом небе, потому что замурлыкал мгновенно. Вот оно значит как… А ведь еще совсем недавно ты шпынял и поучал меня, мерзкий котишка! Нет, я не буду торопиться с ответом на твои неожиданно прорвавшиеся чувства, очень даже возможно, что в тебе дремлет ревнивый и деспотичный муж.

– Значит, это правда? – совсем растаяв, промурлыкал профессор, прервав мои мысли.

– Что «правда»? – тут же резко выпрямилась я.

– Что ты уже наполовину монстр, – как ни в чем не бывало пояснил этот серо-белый нахал.

– Объяснись сейчас же, что ты этим хотел сказать? – встревоженно потребовала я.

– У тебя зрачки стали вертикальные, – ничуть не смутившись, ответил агент 013. – Но мне так даже больше нравится… Ты становишься настоящей кошкой!

Я в ужасе обернулась к командору, в надежде, что он опровергнет слова кота, но не тут-то было. Его жалостливый взгляд был красноречивей всяких слов. Я пожалела, что у меня с собой нет зеркальца, осталось в вещмешке. Позже, вечером, я все-таки поглядела в него и тут же принялась хлюпать носом. Как же мне было жалко себя, ведь это оказалось правдой… У меня зрачки стали как у пантеры. Хоть в паранджу заново лезь, темные очки здесь не достанешь. А сейчас кот попытался меня успокоить:

– Ничего, ничего, не надо так огорчаться. Тут есть и свои положительные стороны – теперь ты наверняка можешь отлично видеть в темноте.

– Это слабо утешает, – огрызнулась я, оседая на случайно подвернувшийся пенек.

– Но я же всю жизнь с такими глазами живу, и ничего! – продолжал неуклюже успокаивать меня толстун.

– Но я не кошка и никогда не хотела ею быть!! – сорвалась я. Тут уж пришло время обижаться агенту 013, он стал ворчливо объяснять, что кошки животные древние, благородные, и в этом смысле они во много раз превосходят некоторых зарвавшихся представителей человеческого рода.

Тут несколько слов произнес и Алекс:

– Я понимаю тебя, Алина, но что поделаешь? Ты все знала сама… Для вакцины нам нужно обработать минимум двух монстров. Но ведь ты видишь, мы не отдыхаем, мы стараемся. Может быть, еще неделя, и лекарство будет готово. Лаборанты пашут без выходных, шеф лично контролирует их опыты. Обещаю, мы обязательно тебя вылечим.

Говоря это, он коснулся рукой моей щеки, и у меня сразу же ручьем потекли слезы. На мгновение мне показалось, что я смотрю очередную голливудскую мелодраму. Мои напарники выглядели настолько нереально и трогательно, что сработал условный рефлекс – я заплакала. Алекс вытирал мои слезы, а я боялась шелохнуться, чувствуя на себе нежный взгляд этих любимых серых глаз. Не помню, испытывала ли я когда-нибудь еще что-либо подобное… Вряд ли. Из транса меня вывел голос профессора.

– Эй, тут свежевскопанная земля, а крест старый и трухлявый. Если это не значит – «вурдалак», то я не агент 013, – крикнул он нам через плечо, даже не оборачиваясь, потому что уже приступил к интенсивным раскопкам.

Кстати сказать, к кресту была прислонена лопата, которой тут же воспользовался командор, применив ее по назначению. Нормальная такая лопата, даже не ржавая. Вряд ли ее потеряли, такой хороший садовый инвентарь никто бы не стал терять, ее намеренно тут оставили. А кто ее мог оставить на кладбище? Сторожей тут близко не было, значит, это наверняка вампир, чтобы руки лишний раз не пачкать и не надрываться особо. Попробуй-ка два раза в день прокапывать голыми руками полтора метра в глубину пусть такую влажно-рыхлую землю. Кто-то раньше, позже, в зависимости от уровня сообразительности, но любой упырь неизменно придет к выводу, что пора бы потратить пару монет и обзавестись лопатой, пусть даже самой завалящей.

В общем, ребята, работая на пару, быстренько докопались до гроба. Я, само собой, стояла на стреме, не дай бог, появятся где-нибудь абсолютно ненужные нам свидетели. Алекс с помощью лопаты откинул крышку. Но… гроб оказался пуст.

– Черт-те что! Сейчас же солнце, по идее он должен лежать здесь, – разозлился командор.

– Да, если не относится к дневному виду, – возразил кот. Они вдвоем так же дружно засыпали и заровняли яму, постаравшись придать могиле прежний вид.

– Отлично, зато мы теперь знаем, в какое время суток его не бывает дома, – вставила свое слово и я.

– Значит, вурдалак у нас не из слабых – разгуливает даже днем. Такому достаточно отдохнуть в могиле хотя бы один день или ночь, и неделю он будет выглядеть как вполне нормальный человек. Значит, его можно поймать только на месте преступления, что крайне сложно сделать – в деревне больше полусотни жителей. Относительно мало для сельского населения, но достаточно много, когда надо вычислить среди них двух вампиров, – вслух размышлял профессор, привалившись спиной к покосившемуся кресту…

– А почему именно двух? С чего ты это взял? – скептически фыркнула я, сложив на груди руки. Не то чтобы меня это сильно интересовало, на самом деле сейчас я уже не чувствовала вкуса к поискам этого колдуна-вурдалака. На душе была страшная тоска, и в голове только одна мысль: когда наконец все это закончится?! Хочу домой, не на Базу, а именно домой! Конечно, Алекс заботится обо мне как настоящий рыцарь, и только, но опека – это одно, она не имеет никакого отношения к чувствам. Ничего подобного тому, что я испытываю к нему, у него нет… – У тебя неплохие дедуктивные способности, раз ты на пустом месте смог подсчитать, сколько здесь работает упырей, – повторно съязвила я, поскольку первый мой вопрос кот оставил без внимания. Он и сейчас меня не расслышал, по уши углубленный в собственные мысли.