Текст книги "Эксперимент"
Автор книги: Андрей Зайцев
Жанр:
Прочая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
3
Когда девушка вышла из подъезда и пошла по тротуару в сторону метро, Хенесс, подумав немного, отправился вслед за ней. Это было почти безотчетное желание. Он сознавал, что поступает вопреки всякой логике, более того, делает ошибку, но это уже не останавливало его. Ему оставалось только успокаивать себя тем, что он, дескать, просто хочет узнать, где она живет. На метро они доехали до центра города. Сразу на выходе девушка остановилась у витрины книжного магазина. Хенессу вдруг показалось, что она поняла: за ней наблюдают. В этом не было бы ничего удивительного. По опыту Хенесс знал, что женщины более чутко, чем мужчины, реагируют на внимание к себе постороннего лица. Если она что-то почувствовала, ее замысел был весьма прост, но эффективен. Вместе с толпой Хенесс будет вынужден пройти вперед или остановиться, обнаружив себя. Он посмотрел на дверь книжного магазина. Там было открыто. Он вошел туда. Окинув взглядом книжные полки, оглянулся на витрину. Девушки снаружи не было. Он вышел, посмотрев на улицу. Еe нигде не было видно. Он перешел на другую сторону тротуара, рассматривая поток людей, входящих в метро. Если она там, он уже потерял ее. По сути, подобный маневр с ее стороны означал бы только одно: девушка заметила его и преследовать ее дальше было бы серьезной ошибкой.
Он повернулся и пошел прямо по улице. В маленьком скверике напротив университета он увидел девушку… Она разговаривала с каким-то парнем, очевидно, уличным художником. Они обычно стояли в этом месте небольшой группой, предлагая свои услуги. Хенесс остановился и достал пачку сигарет, раздумывая, идти за ней дальше или нет. Вполне возможно, она не заметила никакого наблюдения и все ее поведение за несколько минут до этого только казалось расчетливым. Закурив, Хенесс присел на скамейку.
Судя по всему, она заказала свой моментальный портрет. Парень справился с этим минуты за три-четыре. Он отдал ей набросок, с улыбкой что-то сказав на прощание. Девушка пошла по скверу. Хенесс следовал за ней метрах в тридцати. Пройдя перекресток, девушка обогнула летнее кафе и свернула налево. Здесь начинался один из старых кварталов города. В те времена, когда Хенесс был студентом, вон в том доме жил преподаватель философии. Хенесс часто бывал у него в гостях.
Тяжелый грузовик, почти не сбавляя скорость, накатывал справа. Хенесс подождал, пока машина минует перекресток, затем быстро перешел дорогу. Свернув за кафе, он не увидел девушки. Узкая улочка была довольно пустынна. Только в самом конце навстречу шел мужчина в белой летней кепке. Хенесс сделал несколько шагов, задумчиво окидывая взглядом окна старых домов. В одном из них он увидел странное, заросшее волосами лицо, маленькие глазки внимательно следили за ним. Черная рука дергала занавеску. Хенесс сообразил, что это обезьяна, после некоторого замешательства. Девушка, вероятно, скрылась в каком-то из двух проулков. Но в ближнем или в том, через дорогу? Теперь он был почти уверен, что она заметила его. Мысль об этом совсем не задевала его. Он почувствовал, что встает на зыбкую почву, отбрасывая всякую предосторожность. Это было похоже на манию. Он как будто хотел, чтобы его обнаружили. Помедлив немного, он понял, что в ближний проулок она бы не свернула. За короткое время он успел проникнуть в логику ее поступков. Он перешел узкую дорогу, сворачивая в проулок. Пройдя несколько метров, Хенесс вышел в маленький дворик. Там никого не было. Он оглянулся. Девушка стояла, прижавшись к стене у водосточной трубы. Он шагнул к ней. Она смотрела на него не мигая, как завороженная.
– Не бойтесь… я вам ничего не сделаю.
– Еще шаг – и я буду кричать.
– Повторяю, я не сделаю вам ничего плохого.
– Что вы хотите?
– Мне надо поговорить с вами.
– О чем?
– Я хочу объяснить вам кое-что.
– Не приближайтесь…
– Хорошо, я останусь на месте.
Она напряженно следила за каждым его движением. Раздумывая еще секунды две-три, он попытался найти верный тон.
– Этому мужчине, брюнету, у которого вы были полчаса назад… Ему надо уехать отсюда. Как можно скорее. – Сказав это, он почувствовал облегчение.
– Я вас не понимаю.
Она не выглядела потрясенной.
– Он должен уехать. Так будет лучше для него.
– Почему?
– Это долго рассказывать. Может быть, он сам знает почему. – Хенесс помолчал. – Когда вы передадите ему мои слова, он вас поймет.
– Вы говорите загадками.
«Она слишком легко согласилась, – подумал он. – Что здесь не так?»
– Но это все, что я хотел вам сказать.
Внезапно он понял: она принимает его за сумасшедшего.
– Хорошо, допустим. Я передам ему. Теперь я могу идти?
– Конечно, – кивнул он. – Вы немного не то подумали. Это серьезней, чем…
– Чем?
В ее голосе послышался интерес. Если она не перестанет принимать его за маньяка, его попытка потеряет всякий смысл. Он совсем не учел такого поворота. А что он вообще учитывал? Что девушка кинется ему на шею со словами благодарности?
– Я понимаю, что это все выглядит не очень убедительно. И тем не менее вы должны мне поверить, – сказал Хенесс, стараясь, чтобы в его словах была соблюдена та мера разумности, которая смогла бы настроить девушку на другой лад.
– Но зачем вы шли за мной? Почему бы вам самому не рассказать обо всем моему брату?
– Он ваш брат?
– Да… А что, вы этого не знали?
– Точно… нет. – Он покачал головой.
– Это все очень странно, – сказала девушка.
– Вы, конечно, правы. Мне следовало бы встретиться с ним и объясниться. Но… это не так просто сделать.
– Мне кажется, это какое-то недоразумение.
– Речь идет о его жизни.
В эту минуту у него возникло ощущение, что в этом доме никто не живет. Какая-то оглушающая пустынность двора. Звуки точно вымерли. Он вспомнил об обезьяне, которую видел в окне. Старая надпись на стене, рядом с трубой, полустершийся знак исчезнувшей эпохи. Лица, превратившиеся в тени.
– Знаете, я… все, что вы говорите… – слова девушки проникали в эти стены, растворяясь в них. – Кто вы?
– Мое имя ни о чем вам не скажет.
– Но вы следили за мной, за нами. Что вам известно о нас? Вы говорите, что моему брату что-то угрожает. Как мне все это воспринимать?
– Когда вы передадите ему мои слова, он вас поймет, – повторил Хенесс.
– Я знаю своего брата и уверена, что… – она замолчала, опустив глаза. – Вы можете объяснить, с чем это связано?
– Нет.
– Хорошо, я все расскажу брату, и он подумает, что я дура?
– Вряд ли.
– Но если он захочет сам поговорить с вами? Это возможно?
Хенесс чувствовал, что девушка пытается нащупать ускользающую нить, она все еще не верила ему, но что-то говорило ей: этот разговор не случаен. Могла ли она быть в курсе дел своего брата? Скорее всего, нет. Но она могла что-то видеть, о чем-то догадываться. Возможно, именно это обстоятельство заставляло ее прислушиваться. Она вела себя вполне естественно, и на первый взгляд не было повода подозревать ее в двусмысленности.
И все же это могло быть игрой.
– Он не захочет со мной говорить.
– Вы уверены?
– Абсолютно. Мистика какая-то…
Он видел, что она уже не так напряжена, как в начале их разговора.
– Откуда вы знаете моего брата?
– Я его не знаю. По крайней мере, лично я с ним не знаком.
– Естественно, он не имеет никакого представления о вас, – сказала она раздумывая, как бы самой себе. – И все же, как вы утверждаете, он поймет. У этого может быть только одно объяснение. Насколько я понимаю, есть нечто, связывающее вас совершенно независимо друг от друга. Так?
– В некотором смысле да.
– И вы хотите, чтобы эта независимость осталась? То есть именно поэтому вы выбрали меня?
– Да.
Хенесс вынужден был признать, что девушка не лишена здравого смысла.
Проблема была в другом. Он не мог решить, как к этому относиться. Их разговор постоянно балансировал в опасной плоскости. С одной стороны, он не знал, насколько может ей доверять, а с другой – хотел, чтобы она поверила ему. Самое лучшее, если бы она ни о чем не задумывалась и просто передала бы его слова. Для нее же, видимо, это были понятия взаимоисключающие. Главное, наверное, заключалось в том, что она была сестрой этого человека. Именно поэтому она хотела во всем разобраться.
– Хорошо, – сказала она. – Я кое-что уяснила. Возможно, это полная бессмыслица, но… решать все равно не мне. И все-таки вас можно как-то найти?
Ему показалось, что она задала вопрос несколько иным тоном, чем говорила раньше. Более сухим, конкретным, что ли…
– Я думаю, в этом нет необходимости.
– Но вы должны понять и меня. Я не требую доказательств, но не хочу, чтобы это превращалось в миф. Вы меня понимаете?
Хенесс с удивлением обнаружил, что колеблется.
– Я дам вам номер телефона. Звонить по нему от шести до семи вечера. В течение трех дней. Потом я уеду. Но запомните, ваш брат должен уехать раньше. У вас есть блокнот?
Она кивнула. Хенесс продиктовал номер и, пока она записывала, смотрел на ее лицо, как будто стараясь запомнить. Это было настолько нереальным, что, казалось, происходит с кем-то другим. Потом он быстро ушел. У него появилось чувство полной бесполезности того, что он сейчас сделал.
4
Кажется, это напоминало занимательную игру. Человек, которого он преследовал, вошел в башню и начал подниматься по винтовой лестнице. Хенесс слышал его шаги над собой. Поднявшись на несколько ступенек, он увидел его бородатое лицо, застрявшее в перилах. Хенесс схватил бороду правой рукой, как-то отстраненно отметив, что туловища человека не видно. Борода осталась в его руке, а голова покатилась по ступенькам вниз. Прямо над собой он услышал смех. Приступ безудержного хохота. Человек издевался над ним. Хенесс начал быстро подниматься вверх. Слева оказалась дверь. Большой черный паук, висевший на паутине, быстро перебирая лапками, исчез за этой дверью. Хенесс толкнул дверь ногой. Он ничего не почувствовал. Тело провалилось в пустоту. Он увидел ровную площадку, похожую на сцену. Многорукая женщина, похожая на индийское божество, вертелась по сцене волчком. Она вставала на руки, гримасничала, подмигивая ему то одним, то другим глазом. Хенесс схватил женщину за руку. Пальцы ощутили ускользающий холодок. Он разжал кулак. Отвратительный черный паук пробежал по его руке, потом по телу и скрылся где-то за пределами сцены. Похожий на птицу жонглер подбрасывал в воздух какие-то странные предметы, напоминавшие воздушный шар, или зеркало, или парик. Это были очки без стекол, пишущая машинка без клавиатуры. женщина, покрытая голубой татуировкой, соскользнула в зрительный зал. Расталкивая неподвижных людей, она продвигалась к проходу. Люди валились в стороны, падали ей под ноги. Хенесс увидел, что это безжизненные манекены. Он пошел вслед за женщиной. Манекены следили за ним мертвыми глазами. В узкой комнате с одним маленьким окном женщина отсчитывала купюры толстому человеку с двойным подбородком. Ее татуировка напоминала письмена древних народов. Толстяк бросал бумажки себе под ноги. Хенесс придержал его за плечи, разворачивая, чтобы рассмотреть получше. У человека не было лица. Это была стеклянная колба, сквозь которую можно увидеть солнце, бродившее по потолку…
Хенесс открыл глаза. Солнечный свет заливал комнату. Он посмотрел на часы. Половина девятого. Сегодня он последний раз должен пойти туда. Номер телефона, который он дал девушке, был номером одного из двух аппаратов, установленных в экспресс-кафе. Если звонили по первому номеру, трубку брал кто-нибудь из служащих. Второй аппарат был установлен рядом со входом. Отсюда мог позвонить любой, вошедший с улицы. Естественно, по этому номеру практически никто не звонил. Первые два дня Хенесс выбирал столик поближе к выходу и в течение часа не спеша пил кофе, наблюдая через широкие окна за улицей и посматривая в сторону телефонного аппарата. Здравый смысл подсказывал ему, что это напрасная затея. Но разве он не знал это с самого начала?
С непостижимым в подобной ситуации хладнокровием он поставил на себе крест, фактически похоронив все то, что составляло основу его жизни. И вот теперь, как школьник, он сидел тут и ждал звонка. Зачем? Помимо откровенной бессмысленности, это могло быть опасным. Если девушка передала его слова по назначению (а в этом он не сомневался), то брюнет, разумеется, сообразил, что к чему. Но этого мало. Он мог поставить в известность людей, с которыми был связан, и эти люди могли попытаться выяснить, что происходит. А эту информацию им мог дать только Хенесс. И в те часы, когда он сидел в кафе и ждал звонка, он был похож на человека, который собственными руками сделал адскую машину и спокойно находился вблизи, ожидая, пока она взорвется. Это походило на одну из форм извращений. В глубине души Хенесс понемногу начал сознавать, что просто-напросто сорвался, потерял психологическую устойчивость. Но мысль об этом не вызывала в нем ничего, кроме насмешливого равнодушия. В какой-то момент у него возникло желание проверить, остался ли на месте брюнет, вообще посмотреть, что там и как. Но желание быстро прошло, и он весь день провел в своем убежище.
Сегодня, кроме всего прочего, он должен позвонить ИМ. Отсутствие сообщения от него может быть истолковано по-разному. Но в любом случае – это знак чего-то неблагополучного. Хенесс еще до конца не решил, что ему делать дальше. Одно, по крайней мере, было ясно. Он должен исчезнуть. И никто не сможет отыскать его. Человек с его опытом способен раствориться без следа. В этом огромном, почти двадцатимиллионном городе в попытке уйти от прошлого скрывалось множество людей, и это несмотря на мощную идентифицирующую компьютерную систему. Кроме того, он был прекрасно осведомлен о разного рода ловушках, созданных для того, чтобы в них попадались люди, по тем или другим причинам изменившие свое имя и свою жизнь. Впрочем, ему хорошо было известно и другое. Сотни и тысячи нищих бродяг составляли клоаку города, живущую по своим законам. Никакая социология не могла бы в полной мере определить подлинную сущность этой формы человеческого состояния. И если высказаться яснее, самому обществу было в огромной степени наплевать на это. Человек, пожелавший стать никем, стать инкогнито, – становился им.
B начале шестого Хенесс вышел из дома. Это напоминало наваждение, и он не мог побороть искушение. Когда он заказал первую чашку кофе, на часах было ровно шесть. Он развернул специально купленную толстую газету и начал просматривать заголовки. Читать ему не хотелось, но газета была той необходимой мерой условности, которая помогала преодолеть этот час ожидания. Он был уверен, что никто не позвонит.
С улицы в кафе вошел длинноволосый парень. Узкая ленточка перехватывала волосы надо лбом. В лице молодого человека было что-то одновременно вызывающее и мученическое. Очевидно, он много работал над этим перед зеркалом. Оглядевшись, парень шагнул к телефонному аппарату. Спустя несколько минут Хенесс опять посмотрел в эту сторону. Парень с лицом воинствующего святого стоял у стены. Очевидно, он собирался позвонить еще раз. В этот момент над аппаратом зажглась лампочка. Телефон не подавал звуковых сигналов. Хенесс напрягся, отставляя чашку от себя. Длинноволосый, недолго раздумывая, взял трубку.
– Да? Да?
Хенесс подошел к нему.
– Это меня…
Парень пожал плечами и передал ему трубку.
– Алло?
Он услышал женский голос. ЕЕ голос.
– Да, я вас слушаю.
– Это… вы?
Внезапно появилось какое-то безотчетное чувство опасности. Хенесс посмотрел на длинноволосого. Тот стоял, опершись на стену, с самым безразличным видом. Не было ли все это тонкой инсценировкой? Хенесс чисто рефлекторно перенес вес тела на левую ногу, оставляя длинноволосого в поле зрения и одновременно наблюдая за людьми в кафе.
– У вас есть проблемы? – спросил он.
– Да… то есть… Вы ничего не знаете?
Ему показалось, что голос ее как-то изменился. В нем чувствовался импульс напряжения. И расстояние, которое разделяло их, было здесь ни при чем.
– Я должен что-то знать?
На том конце провода размышляли.
– Нам нужно встретиться, – сказала она.
Хенесс заметил, что парень прислушивается.
– Хорошо. Сейчас?
– Да.
– Где?
– Я не знаю.
– Я буду ждать вас… – он помедлил. – Место, где рисуют портреты. Помните?
Она ответила не сразу.
– Это там? Да?
Он повесил трубку. Длинноволосый едва заметно искривил губы. Выйдя из кафе, Хенесс перешел дорогу и вошел в магазин дамского белья. Минут через пять длинноволосый покинул кафе и не спеша направился вверх по улице. Хенесс наблюдал за ним через витрину. Судя по всему, этот человек оказался в кафе случайно. Но в любом случае Хенесс успел хорошо запомнить его.
5
Они пришли почти одновременно. Хенесс осмотрелся. Кажется, у девушки не было спутников. Когда она подошла ближе, он понял: что-то произошло. Она выглядела как-то иначе. Может быть, все дело было в полном отсутствии косметики? Это обстоятельство может сильно изменять внешность женщины. Он предложил ей сесть на скамейку. Она как-то странно взглянула на него. Было такое впечатление – она что-то узнала о нем. Разумеется, он понимал, что ничего хорошего она узнать бы не смогла. Но что вообще ей стало известно? Разве только брат ее разговорился.
– Вы хотели что-то сказать мне? – спросил Хенесс, разглядывая группу уличных художников.
– Да.
Он повернулся к ней, почувствовав, что она смотрит на него.
– Вы знаете, что мой брат… Я не видела его уже несколько дней. Его нигде нет.
Он понимающе кивнул.
– Вы передали ему мои слова?
– Да.
– Вероятно, он принял к сведению…
– Нет-нет, – она покачала головой. – Он не собирался никуда уезжать.
– Он вам сам сказал об этом?
– Да.
– Но это ничего не значит. Может быть, он не хотел посвящать вас в свои планы?
– Этого не может быть.
– Почему?
– Я знаю своего брата.
– Многие люди так думают.
– Вы ничего не понимаете. Он не мог уехать, ничего не сказав мне и… мне неизвестно, кто вы, но если с ним что-то случилось…
– С ним не могло ничего случиться.
– Вы уверены в этом?
Он внимательно следил за выражением ее лица, пытаясь определить, насколько она искренна. То, что было снаружи, не оставляло сомнений – девушка действительно встревожена. Но это лишь доказывало правильность его выбора.
– Послушайте, мне кажется, я сделал как раз обратное – я предупредил вашего брата о возможных неприятностях. И то обстоятельство, что он скрылся, только подтверждает: он прекрасно понял, о чем идет речь. Вы говорите, он должен был предупредить вас. Я бы назвал это вашим заблуждением. В сущности, это вопрос метода. Говорить или не говорить. Но он поступил разумно. Он, несомненно, любит вас и дорожит вашим мнением.
– Но что вообще происходит?
Он посмотрел на нее с сомнением. Чего, собственно, ему хотелось?
– Какова была его реакция, когда вы сообщили ему о разговоре со мной? – спросил Хенесс.
– Он удивился. Вы понимаете? Он искренне удивился. Я знаю его с детства. Он не способен лгать. Я говорила вам раньше, говорю и сейчас: это какое-то чудовищное недоразумение.
– Мне кажется, в прошлый раз вы отнеслись к этому более спокойно.
– Вы так думаете?
– По крайней мере, вы не так уж взволнованно отнеслись к моему предупреждению. Вы даже пытались проанализировать его.
– Это потому только, что я в него не верила.
– Иными словами, вас насторожил лишь факт моего обращения к вам, а не смысл моих слов?
– Если хотите, да.
– И только когда ваш брат исчез, вы поняли, что повод для волнения действительно есть?
– Я уж не знаю, что вы про это думаете, но мне хотелось бы знать, что все это значит?
– Прежде всего вам надо успокоиться, – сказал Хенесс. – С вашим братом все в порядке. Он вам сообщит об этом, когда появится возможность.
– Это бред какой-то. Если вы мне ничего не объясните, я сообщу в полицию. Я хотела это сразу сделать, но…
– Вам что-то помешало?
Она уловила в его голосе иронию.
– Вы, вы… – она не могла подыскать подходящие слова. Этот человек казался ей скорее странным, чем опасным. Вначале она приняла его за сексуального маньяка, потом просто за сумасшедшего.
Наконец, ей пришлось убедиться, что он вполне разумен, но то, о чем он говорил… Как к этому относиться? Поверить? Но это означало бы признать, что у ее брата была какая-то своя жизнь, о которой она не имела никакого представления. Мало того. В этой жизни существовало что-то темное, что-то, способное уничтожить человека… но за что? Ее брат был вполне обыкновенным. Ей казалось, что она знает о нем все. И вот он исчез. То есть поступил так, как и предполагал мужчина, сидящий рядом с ней на скамейке напротив университета. В этом было что-то недоступное ее пониманию. Она чувствовала, что еще немного – и ее воля будет сломлена.
– Так вы не хотите мне ничего рассказать? – тихо спросила она.
– Хорошо. Я попробую, – сказал Хенесс, удивляясь той легкости, с которой он согласился. – Я скажу вам почти все, что могу сказать в данном случае. Но хочу предупредить. Возможно, мое признание шокирует вас, возможно, разочарует. И в любом случае вы подумаете о полиции. Это неизбежная вещь, когда приходится сталкиваться с чем-нибудь подобным. К тому же это ваше право. Может быть, мы найдем более уединенное место?
– Нет, – твердо сказала она.
– Я вас понимаю. – Он огляделся, как бы убеждаясь в том, что они находятся в многолюдном месте. – Правда, несколько дней назад мы стояли в глухом дворике, и если бы я хотел сделать вам что-то плохое…
Она опустила глаза, боясь, что он сейчас посмотрит на нее. Именно это обстоятельство, о котором он говорил, и давало ей основание немного верить этому человеку. Верить, хотя разум отказывался это делать. Во всем, что происходило сейчас с ней, были только эмоции и ни капли логики, ни капли жизненной теории вероятностей и прочих глубокомысленных вещей, которыми наполнена жизнь цивилизованного человека.
Хенесс достал сигарету и взглянул на девушку.
– Вы позволите?
– Конечно, курите.
Он закурил, с минуту размышляя.
– Для начала я скажу вам вот что. Я приблизительно знаю, какими глазами вы на меня смотрите и что вы обо мне думаете. Я бы даже сказал, что в ваших мыслях произошла некоторая эволюция в отношении меня. Подтверждением служит хотя бы сам факт того, что вы обратились ко мне. Честно говоря, я не думал, что мы еще раз встретимся. Это свидетельствует о том, что в определенной степени вы доверяете мне.
Заметьте, вы предпочли еще раз поговорить со мной, нежели обратиться в полицию. Отсюда я делаю вывод, что вы могли бы принять мою точку зрения, если бы она показалась вам достаточно убедительной. Ведь так?
– Я хотела бы знать правду – если вы ее знаете.
– Я знаю только то, что вашего брата хотят убить.
– Но за что?
Он сделал предупреждающий жест.
– Об этом вы когда-нибудь узнаете.
– Но откуда вы узнали об этом?
– Я знаком с человеком, который связан со всем этим.
– Кто он?
– Этого я не могу вам сказать.
– Почему он решил довериться вам?
– Сейчас это не имеет никакого значения. Важно то, что я успел предупредить вас.
– Зачем вы это сделали?
– Если я скажу, что не знаю, вы мне не поверите?
– А вы действительно не знаете?
Она смотрела на него не отрываясь.
– Да, действительно.
– Откуда вы узнали обо мне?
Он усмехнулся.
– Это было не так трудно.
– Ну да, я понимаю, – кивнула она. – У меня такое ощущение, что вы знаете гораздо больше, чем хотите показать. Разве не так?
– Чуть больше того, если точнее.
– Согласитесь, я узнала не так много, чтобы сделать какие-нибудь выводы.
– Но и не так мало, – заметил он.
– Мне трудно поверить, что мой брат оказался втянут в какую-то гнусную историю.
Он понял, что по его реакции она пыталась определить, какое впечатление произвели ее слова. Ей хотелось знать поточнее, насколько Хенесс осведомлен о тайных делах ее брата.
– Когда-нибудь вы спросите у него об этом сами.
– А если я его больше не увижу?
– Все обойдется. Я уверен, он любит вас.
– Я думаю, это мало что значит, ведь он любил меня все это время и тем не менее что-то скрывал от меня.
– Я не совсем это имел в виду.
– А что же тогда?
– Он любит вас, поэтому у вас есть возможность встретиться.
Некоторое время она размышляла над его словами.
– Вы хотите сказать, что он мог бы уехать и никогда больше не попытаться увидеть меня?
– Пожалуй, что так.
– Но это… это очень серьезно.
Последнюю фразу она сказала таким удивленным тоном, точно до этого весь их разговор был не более чем шуткой.
– Кстати, чем он вообще занимается, кто он по профессии? – спросил Хенесс.
– А вы не знаете? – В ее вопросе сквозило недоверие.
– Нет.
– По специальности он биохимик. Сейчас занимается молекулярной биологией. Когда я рассказала ему о вас, он… предположил, что таким образом вы хотели познакомиться со мной… То есть он абсолютно не отреагировал. Могу вам поклясться. Трудно предположить, что в нем скрывались такие актерские способности. Его не могли ни с кем спутать?
Хенесс хотел ответить сразу, но не смог. Что-то помешало ему.
– Так значит, такое было возможно? – спросила она, почувствовав брешь в его неумолимых тезисах.
– Вероятно, нет.
– Вероятно?
В это мгновение он вдруг ясно представил себе ситуацию, в которую сам до конца не мог поверить. Что все это действительно, как говорит эта девушка, чудовищная ошибка (чего не могло быть в принципе) или что-то другое. Но что? Ведь должно быть ч то – то, приговорившее этого человека к смерти. Тогда как быть с его исчезновением? Если он тот, за кем охотился Хенесс, вполне логично, что после предупреждения он скрылся. А если нет? Как бы повел себя человек, который не может понять, что происходит? Его просят уехать, не объясняя причин. Неизвестный доброжелатель, не называя своего имени, что-то там бессвязно бормочет о готовящемся покушении. Как к этому отнестись? Решить, что это всего лишь глупый розыгрыш или навязчивая идея не вполне здорового человека? Может ли человек, сознающий себя ни в чем не замешанным, вот так просто взять и уехать по первому требованию? Скорее всего, нет. Больше вероятности, что он попробовал бы связаться с полицией. Или вообще не стал бы ничего делать. То есть попросту не воспринял это всерьез. Но ведь брюнета нет уже несколько дней. Или? Хенесс посмотрел на девушку. Не было ли это продолжением игры? Пожалуй, нет. Для их организации слишком тонко. Было бы гораздо проще захватить его, и дело с концом. К тому же девушку он выбрал сам.
– О чем вы думаете? – спросила она.
– Когда вы последний раз видели своего брата?
– После того как я сообщила ему о нашем разговоре, больше не видела.
– Когда это было?
– В тот же день, вечером. Примерно около восьми. Я задержалась у него еще на час. В девять он проводил меня до метро.
– Он был взволнован?
Она едва заметно усмехнулась.
– Я уже говорила вам. Он искренне удивился. Но чтобы волноваться? Нет. Мне кажется, он воспринял ваше предупреждение как абсурд.
– Что было дальше?
– На следующий день я пришла к нему домой, но его уже не было.
– Дверь была закрыта?
– У меня есть свой ключ от его квартиры. Я прождала его до восьми, написала записку и ушла. В субботу вечером опять пришла. Но его не было.
– Я хочу задать вам один вопрос, – сказал Хенесс раздумчиво. – Вы вполне уверены, что хорошо знаете жизнь своего брата?
– Я поняла, что вы имеете в виду. Наверное, было бы глупо утверждать: я знаю все. Но мне всегда казалось, что мой брат увлечен наукой. Так оно и есть на самом деле. В таких вещах трудно сфальшивить.
– А его друзья?
– В последнее время он почти ни с кем не общался.
– Но вы кого-нибудь знаете?
– У него есть круг знакомых… Вернее, каждые пять лет этот круг меняется. Я помню его товарищей по университету. Но ни с кем из них он сейчас не поддерживает отношения…
Высказавшись о брате в настоящем времени, она вдруг замолчала. Неделю назад они как раз говорили об э том. Она вспомнила одного из его сокурсников, того, кто оказывал ей маленькие знаки внимания… невысокий, рыжеволосый. Она спросила Филиппа, где он сейчас. Тот рассмеялся. Он ничего не слышал о нем уже два года… Это было похоже на приступ. Она почувствовала, что слабеет.
– Вы что-нибудь вспомнили? – спросил Хенесс.
– Нет, ничего.
Она попробовала собраться.
– У меня есть к вам предложение, – сказал он.
– Какое?
Хенесс отдавал себе отчет, что его просьба может показаться подозрительной.
– Я хотел бы… осмотреть квартиру вашего брата, – сказал он как можно более мягко. – Возможно, я смогу помочь вам.
«Вот оно, – подумала она. – Он хочет что-то найти. Ему известно, что Филипп мертв».
Она запаниковала от какого-то неясного, тревожного чувства.
– Каким образом? – спросила она, надеясь, что он ничего не заметил.
– Мы попробуем установить, насколько внезапно исчез ваш брат.
– Вы хотите сказать, что… – она взглянула на него. – Вы не имеете никакого отношения к полиции? Впрочем, нет, конечно же нет. Тогда, может быть, к какому-нибудь сыскному агентству?
Ей хотелось, чтобы он помог освободиться от этого внезапного страха, заполнившего ее.
Но Хенесс лишь покачал головой.
– Но вы почему-то уверены, что сумеете разобраться?
«Ведь я сама позвонила ему, сама…» – рефреном отпечатывалось в ее сознании.
– Я ни в чем не уверен, – сказал он. – Но есть одна вещь, которую я тоже хотел бы знать наверняка.
– И что это?
Чувство страха понемногу отступало. Она вновь обрела контроль над своими мыслями.
– Я хочу знать то же, что и вы, – он сделал паузу. – Если высказаться точнее, мне просто необходима уверенность в том, что он с а м сделал свой выбор.