Текст книги "Кровавый реванш"

Автор книги: Андрей Воронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Волчица – символ Рима.

– А что касается Орла и Коня, то это символы многих городов мира, – развел руками Макс. – Как это все связать?

– В досье, присланном из ФСБ, – продолжил Илларион, глянув в распечатку, – говорится, что Ахмед Садур среди прочего любит и футбол. А Волчица является и символом итальянского футбольного столичного клуба «Рома».

– А Орел – символ римского футбольного клуба «Лацио», – подхватила Наталья.

– И сходятся они в принципиальнейшем дерби на «Стадио Олимпико» в Риме. Мне вспомнился плакат, который я видел в Интернете, как Волчица разрывает Орла. Плакат, естественно, был нарисован болельщиками «Ромы», – заметил Забродов.

– Хорошо, допустим, мы отталкиваемся от футбола, но кем или чем тогда является этот таинственный конь? – глядя на коллег, задался вопросом Патрушев.

– Макс, посмотри ближайшие матчи «Ромы», в том числе и международные, – распорядился Забродов.

– Одну минутку, Илларион Константинович.

Растаев склонился над клавиатурой, и его пальцы запорхали по клавишам.

– Так, сейчас посмотрим. На этой неделе матч с «Лацио» на «Стадио Олимпико», а через четыре дня встреча с московским ЦСКА, в рамках Лиги чемпионов УЕФА, – выдал информацию Макс.

– А символ ЦСКА – Конь! – воскликнул Патрушев.

– Значит, Волчице и Коню будет жарко! Великолепная работа, Илларион Константинович, – восторженно сказал Растаев.

– Это работа всей команды, – заметил Забродов. – Однако продолжим. Значит, на «Стадио Олимпико» готовится террористический акт. Матч вызывает огромный интерес, стадион будет переполнен. Отличная мишень! Готовьте отчет, а я доложу Котляренко, время не ждет.

Забродов поднялся со стула и решительно направился к двери. В кабинете заместителя главы АСБ он обрисовал ситуацию и сообщил выводы, сделанные группой «В».

– То есть вы считаете, что во время матча российской команды ЦСКА с итальянской «Ромой» на «Стадио Олимпико» террористы нанесут очередной удар? – глядя на Забродова, произнес Василий Васильевич.

– Я в этом не сомневаюсь. Дело очень-очень серьезное, – подытожил Илларион.

– Что ж, тогда нужно срочно связаться с итальянской разведкой и предупредить их о грядущей беде. Как там говорят: предупрежден – значит, вооружен.

– Да, тем более у нас личная заинтересованность, ведь могут пострадать футболисты российского клуба, – резюмировал Илларион.

– Сегодня же мы обязательно свяжемся с итальянскими коллегами, – решительно произнес Котляренко.

* * *

В одном из подтрибунных помещений римского стадиона «Стадио Олимпико» шли отделочные работы. Рабочие меняли старую потрескавшуюся напольную плитку.

– Джон, подай мне молоток, – попросил своего напарника полноватый итальянец.

Джон Максвел прибыл в Рим две недели назад в составе бригады рабочих лондонской строительной фирмы. В Англии лучшие в мире футбольные стадионы, поэтому руководство «Стадио Олимпико» решило воспользоваться услугами английских строительных специалистов.

– Нет проблем, – подавая молоток, ответил Джон.

Нагнувшись, он начал укладывать плитку. Улучив момент, когда на него никто не смотрел, Максвел достал сверток и сунул его в специально подготовленное углубление в полу. Сверху он осторожно положил плитку.

– Как там у тебя дела, Джон? – окликнул Максвела один из английских рабочих.

– Полный порядок, скоро переберемся в другое помещение.

Довольный выполненной работой, Джон поднялся, распрямляя спину, и в этот момент в комнату быстрыми шагами вошли несколько крепких молодых парней. Они мгновенно схватили и сноровисто обыскали Максвела.

– В чем дело? Что происходит? Я здесь работаю! – истерично закричал Джон. – Вы меня с кем-то перепутали!

За работой Джона, не сводя с мониторов глаз, из ближайшего помещения наблюдали. И как только он заложил сверток, спецагентам итальянской разведки была дана команда на задержание. Один из сотрудников разведки подковырнул только что положенную Максвелом плитку и извлек сверток.

– Взрывчатка, – коротко сказал сотрудник, доставший сверток.

А в соседнем кабинете офицер, руководивший операцией, произнес:

– Если бы не помощь русских, неизвестно, сколько людей пострадало бы…

Его коллега, сидевший рядом, проговорил:

– Откуда они только это узнали? Нужно поблагодарить их.

– Мы сделаем это сегодня же, – заявил руководитель операции. – Русские буквально спасли нас от катастрофы.

Джона Максвела выволокли на улицу, затолкали в зарешеченный микроавтобус и увезли на допрос.

Глава 8

Примерно через десять дней после визита к профессору Дубровину от последнего Иллариону пришло эсэмэс-сообщение: «Срочно приезжайте!» Забродов, дождавшись конца рабочего дня, благо ничего экстренного не было, сел в «лендровер» и «покружился» по близлежащему району. Убедившись в том, что «хвоста» за ним нет, он свернул направо и через десять минут выехал на шоссе, ведущее за город. «Профессор, видимо, раскопал что-то важное, – прибавляя скорость, размышлял Илларион. – Интересно, что?»

Проехав километров пятьдесят, он повернул налево и покатил по проселочной дороге. «Скоро будет пролесок, а за ним и дом профессора», – вглядываясь в световые пятна фар, разрезающие темноту, думал Забродов. Миновав пролесок, он прибавил скорость и через несколько минут в темноте на холме увидел черную глыбу профессорской дачи. На втором этаже, в кабинете Дубровина, как всегда, горел свет. «Работает Аркадий Викторович», – останавливая машину неподалеку от крыльца, подумал Илларион.

Он заглушил двигатель, вылез из «лендровера» и пошел к дому. Илларион нажал на кнопку звонка. Послышалась приятная мелодия. Прошла минута, никаких шагов на лестнице. Забродов нажал на кнопку звонка еще раз. Подождал. И снова тихо. Илларион повернул ручку двери. Несмотря на довольно позднее время, а было около полуночи, дверь оказалась незапертой.

Забродов зашел в дом и остановился в темной прихожей. «Что-то не нравится мне все это», – слегка пригнувшись и прислушиваясь к каждому шороху, подумал Илларион. Вдруг справа что-то скрипнуло, Забродов моментально шагнул назад, прячась за угол. И снова наступила гнетущая тишина. Затем опять послышался скрип, но уже ближе. Наконец глаза, привыкшие к темноте, различили силуэт кота, прошмыгнувшего мимо Иллариона на кухню. «Черт бы тебя побрал!» – едва не выругался вслух Забродов.

Скользнув тенью к лестнице, ведущей на второй этаж, Илларион стал медленно подниматься шаг за шагом. Иногда он останавливался и подолгу прислушивался. Было тихо, как в могиле. Казалось, что эта длинная, закругляющаяся кверху деревянная лестница никогда не закончится.

Забродов поднялся наверх и заглянул в коридор. Дверь кабинета профессора Дубровина была слегка приоткрыта. Слабая полоска света падала на пол коридора. Пригнувшись и прижимаясь спиной к стене, Забродов медленно, стараясь как можно мягче ступать, пошел вперед. Приоткрытая дверь, словно невидимый магнит, притягивала к себе. Добравшись до нее, Илларион заглянул внутрь.

Он увидел письменный стол профессора, на нем лежало несколько открытых книг, но это была лишь малая часть того, что мог рассмотреть Илларион. Он застыл на входе в кабинет, вслушиваясь и улавливая, словно акустический радар, малейшее колебание воздуха. Наконец Забродов решился и, стремительно шагнув, распахнул дверь, готовый к любой неожиданности.

Справа, возле книжного стеллажа, лежал на спине профессор Дубровин. Безжизненные открытые глаза были устремлены в потолок. Кровь запеклась у него на лбу. «Все как в прописях. Контрольный выстрел в голову», – подумал Забродов. На груди убитого лежал лист белой бумаги, на котором крупным шрифтом было что-то напечатано. Осторожно приблизившись к убитому, Илларион взял лист. «Прекрати метаться! Иначе ты – труп!» – прочитал он. «Записка предназначена мне. Они или он знали, что я сегодня приеду», – подумал Забродов.

Скомкав записку, Илларион сунул ее в карман куртки. «Профессор добрался-таки до чего-то очень важного. Поэтому его и убили, – выходя из комнаты, размышлял Забродов. – Возможно, убийца еще в доме, так что нужно уносить отсюда ноги».

Выйдя из дома Аркадия Викторовича, Забродов завел машину и, развернувшись, поехал прочь. Не доезжая несколько километров до шоссе, он достал мобильный телефон и позвонил дочери профессора.

* * *

По случаю 15-летия основания АСБ в центре Москвы был зарезервирован один из лучших ресторанов. Бдительная охрана тщательно проверяла каждого вошедшего в зал: вход только по пропускам АСБ с обязательным фейс-контролем. Официанты – сотрудники различных спецслужб. На стоянке перед рестораном дежурили вооруженные агенты в штатском. Словом, были приняты повышенные меры безопасности.

Забродов сидел за столиком вместе со своими подчиненными. Макс, не дожидаясь официального начала мероприятия, проглотил несколько бутербродов с осетриной. Повсюду слышался слабый гул перешептываний, как бывает перед началом любого корпоратива.

На сцену вышел глава Аналитической службы безопасности Асташев.

– И грянул бал, – пошутила Наталья.

Асташев рассказал об истории создания спецслужбы, о лучших сотрудниках. Он особо подчеркнул:

– Мы стоим как бы над всеми. Любой запрос – и нам, словно по мановению волшебной палочки, присылают нужную информацию. И только АСБ придает ей огранку. Мы – элита из элит, наши аналитические отчеты бесценны и зачастую влияют на судьбы мира. Так что каждый из присутствующих в этом зале может гордиться своей принадлежностью к АСБ. Сегодня мы отпразднуем юбилей нашей спецслужбы и насладимся отдыхом, поскольку каждый из нас, – Асташев сделал небольшую паузу, – знает, что такое настоящая работа. Мы не жалеем себя ради блага нашей великой Родины – России. Давайте же выпьем за АСБ!

Послышался звон бокалов.

Корпоратив был в самом разгаре, когда Забродов вышел из-за стола. Ему хотелось побыть одному. Гибель профессора Дубровина расстроила Иллариона. Аркадий Викторович наверняка нашел ответ или подобрался к нему вплотную. Это был профессионал высочайшего класса, который реально мог помочь. А сейчас приходится рассчитывать только на свои силы. «Все-таки на войне проще. Конечно, тяжелее физически, но там, по крайней мере, все предельно ясно: вот – враги, а вот – свои. И врага нужно уничтожить во что бы то ни стало. А в данной ситуации ты вроде бы среди своих, только при этом гибнут люди, и попробуй разберись, кто на твоей стороне, а кто на чужой», – размышлял Забродов. Он остановился в фойе возле окна, неподалеку от которого прохаживались сотрудники спецслужб.

– Илларион, – услышал Забродов за спиной голос Котляренко, – ты чего это не веселишься? Народ танцует, радуется жизни, а ты тут один грустишь.

– Вы же знаете, Василий Васильевич, что иногда очень полезно побыть одному.

Котляренко достал из пачки сигарету, щелкнул зажигалкой, прикурил. Выпустив струю сизого дыма, он спросил:

– Что думаешь насчет нового сотрудника твоей группы?

– Патрушев – умный, талантливый аналитик. Собственно других в АСБ и не держат.

Котляренко улыбнулся и сказал:

– Как известно, в семье не без урода. Только вот вопрос: кто урод?

– Что вы имеете в виду? – насторожился Илларион.

– Да так, размышления вслух, – Котляренко глубоко затянулся и продолжил: – Разведка, аналитика в частности, – дело сложное. Порой случаются и сбои. Несмотря на то что у нас собраны профессионалы высочайшего класса, все-таки это люди, а людям свойственно иногда ломаться. Влияния денег тоже никто не отменял.

– Вы пытаетесь меня предостеречь или…

– Никаких «или», Илларион, расслабься, ты слишком напряжен, как мне кажется. Хотя понимаю – ответственность.

– Да нет, Василий Васильевич, вы ошибаетесь, я спокоен.

– Это прекрасно, однако ты не терминатор, Забродов. Береги себя. В нашей работе главное – не перегореть.

Котляренко бросил окурок в стоявшую рядом мусорницу, хлопнул Иллариона по плечу и направился в зал. Пройдя несколько шагов, он обернулся:

– Пока есть момент, отдыхай и веселись, Илларион.

Когда заместитель главы АСБ скрылся за дверью, Забродов подумал: «Странный разговор из каких-то полунамеков. Такое впечатление, что мы сыграли своеобразную шахматную партию. А может, мне просто показалось? Посмотрим».

Возвратившись в зал, Забродов увидел за столиком только Наталью. Растаев и Патрушев, вероятно, вышли покурить.

– Илларион, – нагнувшись к Забродову, тихо прошептала Наталья, давай после корпоратива встретимся у меня.

– Отличная мысль, я подъеду.

– Служебные романы, особенно у нас, – табу, – улыбнулась женщина. – Но так даже пикантнее и интереснее.

– Может быть, – пожал плечами Забродов.

– Кстати, о чем это ты беседовал с Котляренко? – вдруг спросила Краснова и тут же добавила: – Похоже, он тебе симпатизирует.

– Да так, разговор ни о чем, как это бывает на корпоративах, – уклончиво ответил Илларион.

– Понимаю, государственная тайна, – сказала Наталья с присущей ей иронией. – Хотя ты прав: это не мое дело. Главное – я тебя буду ждать, не опаздывай.

– Я приеду следом за тобой.

– О, это меня вполне устраивает.

Глава 9

Ирина Фемидина отыскала многоэтажный дом в одном из элитных московских районов. Она припарковала машину и направилась к подъезду. Найдя нужную ей квартиру, Фемидина дважды нажала на кнопку звонка. За дверью послышалось: «Сейчас открою». Щелканье замков – и на пороге появилась высокая женщина лет сорока пяти, в обтягивающих бедра потертых джинсах и черном гольфе. Стильные очки придавали ее облику некую едва уловимую таинственность.

– Добрый день, меня зовут Ирина, – представилась Фемидина. – А вы Инга Родионова?

– Именно так. Простите, мы знакомы? – поинтересовалась хозяйка квартиры.

– Скорее всего, заочно.

Ирина извлекла из сумочки фотографию и протянула ее Инге. На фото была группа суворовцев. Один из них, в центре, широко улыбался. Это был муж Инги – погибший недавно шеф АСБ Родионов.

– Крайний справа, – Ирина указала пальцем, – мой муж. Он погиб в начале осени при взрыве самолета. Официальная версия – теракт.

– Проходите, – пропуская Ирину, сказала хозяйка.

Инга проводила гостью в просторную гостиную. Они присели на черный кожаный диван.

– Но как вы меня нашли? – удивилась Инга.

Ирина показала еще фотографию. На ней Родионов, обняв жену, стоит на берегу речки, а рядом Фемидин.

– Так это ваш муж?

– Да, – кивнула Ирина.

– Эту фотографию сделал два года назад мой сын Славик на нашей даче. Муж сказал тогда, представляя гостя, что он его давний приятель и сослуживец. Кажется, если я не ошибаюсь, он назвал его Виктором, – вспомнила Родионова.

– Да, моего мужа звали Виктором. А найти вас было не так уж и сложно. Я знала вашу фамилию, у меня были ваши фотографии. Плюс Интернет здорово помог. И вот я у вас. Ваш муж тоже погиб. Я знаю, видела в новостях.

– Да, это было трагическое стечение обстоятельств, – волнуясь, начала объяснять Инга. – Андрею кто-то позвонил, он принимал ванну. Что-то было срочное, поэтому муж быстро оделся и ушел. Как выяснилось, ушел навсегда, – сквозь слезы закончила Родионова.

– Однажды, просматривая фотографии, – сказала Ирина, – я поинтересовалась у мужа, кто изображен на снимке. Виктор пояснил, что это его сослуживец с женой. Позже я нашла фотографию из суворовского училища.

– Естественно, вы не знаете, где они служили? – вытирая ладонями слезы, спросила Инга.

– Нет, не знаю, Виктор никогда не говорил о своей работе.

– Мой тоже.

– Думаю, что это было нечто очень секретное, – предположила Ирина.

– Я тоже так думаю. Андрей говорил, что работа у него важная и ответственная, а больше ничего.

– Да, обычная отговорка, – тяжело вздохнула Ирина.

– Ваш муж трагически погиб при взрыве пассажирского самолета?

– Да, на борту было более девяноста человек, – кивнула Фемидина. Помолчав, она продолжила: – Как я сказала, официальная версия – теракт. Только, похоже, это не так.

– Как это?

– Я встречалась с одним человеком. Он сказал, что самолет взорвали, чтобы убить моего мужа.

– Этого не может быть! Подумайте сами. Уничтожить самолет с пассажирами ради убийства одного человека… – возразила Инга.

– После некоторых событий, я не могу вам о них рассказать подробнее, я склонна верить этому человеку. И еще есть одно обстоятельство.

Инга напряглась:

– Какое?

– Вскоре после гибели вашего мужа я была у одной своей знакомой. Ее муж занимает высокий пост в московской полиции. Как раз шла обзорная передача, рассказывающая о происшествиях в Москве за неделю. И, как сказала, моя подруга ее супруг обмолвился, что грузовик преднамеренно таранил «мерседес» и он не понимает, почему везде сообщили, что эта авария – несчастный случай.

– Получается, что наших мужей убили? – проглатывая тяжелый комок в горле, спросила Инга.

– По всему выходит, что так.

– Но зачем?

– На этот вопрос я не могу ответить, но ясно одно – это как-то связано с их работой.

– Кошмар! – обхватив голову руками, произнесла Инга.

– Да, это ужасно. Я просто подумала: вы должны знать о том, что ваш муж погиб не случайно. Мы пережили с вами одну и ту же трагедию. И я, как никто другой, понимаю, что вы чувствуете.

– В голове не укладывается. Что мы будем делать, Ирина? Может, напишем куда-нибудь в ФСБ, президенту? Не знаю, но надо как-то действовать.

– Подождите, я рассказала вам обо всем не для этого. Писать никуда не надо, так как все, что связано с этим, очень опасно. Поверьте мне и пообещайте, что никому не скажете ни слова о нашем разговоре. Повторяю, все, что с этим связано, по какой-то причине очень и очень опасно.

– Хорошо, я поняла, – выдохнула Инга.

Ирина поднялась:

– Все, мне пора уходить.

– Может, чаю попьем? – предложила Родионова.

– Спасибо, мне еще нужно заехать за сыном, он занимается теннисом.

– Оставьте мне, Ирина, номер вашего мобильного телефона, мало ли…

Инга подошла к невысокому стеклянному столику, взяла блокнот и ручку. Внимание Ирины привлекли лежавшие на столике вырезки из газет, наклеенные на черные карточки. Заголовки гласили: «Лучшие летчики люфтваффе», «Асы люфтваффе: стратегия воздушного боя», «Тайны люфтваффе». Некоторые предложения в статьях были обведены красным маркером.

– Это я нашла в столе у мужа. Как-то было очень грустно, и я стала перебирать его бумаги. Надо положить обратно, – поймав взгляд Ирины, объяснила Инга.

Женщины обменялись номерами своих мобильных телефонов.

– Заходите ко мне, Ирина, буду рада вас видеть.

– Спасибо, Инга. Так уж случилось, что у нас похожие судьбы. Я позвоню и обязательно приеду.

* * *

Забродов возвратился домой около семи вечера. Принимая душ и ужиная, он обдумывал один из вариантов решения очень важной задачи, которая касалась недавно открытого месторождения нефти в Чечне. Не исключалась и попытка диверсии с целью помешать бурению скважин. Несколько групп в АСБ, в том числе и группа «В», напряженно работали, пытаясь выяснить, кто и в какой момент может ее совершить.

Забродову пришла в голову весьма интересная мысль, но, чтобы проверить догадку, ему нужны были некоторые сведения из фонда ФСБ. Решив не откладывать дело на завтра, он быстро оделся, сбежал по ступенькам лестницы и быстрым шагом устремился в сторону гаражей.

Примерно через полчаса он был уже возле здания АСБ. Илларион подошел к металлической двери и нажал на кнопку. Его встретили два охранника в бронежилетах. Как обычно, у Забродова проверили удостоверение и он отдал мобильный телефон. Затем Илларион взбежал по лестнице в пустое здание. Повернув налево, он направился к своему кабинету. Пройдя несколько метров, Забродов остановился. Дверь в его кабинет была слегка приоткрыта. Он огляделся. В широком коридоре никого не было. Сердце Иллариона учащенно забилось. Он подошел к двери и осторожно заглянул внутрь. За столом сидел новый сотрудник Валентин Патрушев и просматривал содержимое его, Забродова, папок. «Вот так дела!» – подумал Илларион и, решительно открыв дверь, вошел.

Патрушев вскинул голову и от неожиданности вздрогнул.

– Илларион? – сдавленным голосом произнес он.

– Как видишь, собственной персоной.

– Ты же уехал…

– В чем дело? – повысил голос Забродов. – Я жду объяснений! Предупреждаю, они должны быть исчерпывающими.

– Я сейчас все объясню, – поднявшись из-за стола и стараясь совладать с собой, ответил Патрушев.

– Уж постарайся! На кого ты работаешь? Ну же, отвечай!

– Я работаю на АСБ.

– Ты работаешь на АСБ и поэтому сейчас находишься в моем кабинете? Что за чушь? А как насчет инструкции, согласно которой посторонних здесь быть не должно в мое отсутствие? Может, тебя прибить на месте?

– Илларион Константинович…

– Я прекрасно знаю, как меня зовут, – Забродов закрыл дверь кабинета.

– Объяснение простое, я вхожу в группу внутренней безопасности АСБ.

– Так ты следишь за мной? Может, еще и «жучки» устанавливаешь?

– Ни в коем случае, – скороговоркой выпалил Патрушев. – По инструкции мы не должны этого делать. Сотрудников центра и так тщательно проверяют перед принятием на работу.

– Ты говоришь об инструкции, но сам же ее и нарушаешь, входя в этот кабинет в мое отсутствие, – подойдя почти вплотную к Патрушеву, сказал Забродов.

– Группа безопасности имеет на это разрешение.

– От кого исходит это разрешение?

– От руководства, можете спросить у Котляренко.

– Вот оно что… Ладно, завтра мы с тобой, – Забродов ткнул указательным пальцем в грудь Патрушева, – прямо с утра пойдем к Котляренко.

Валентин тяжело вздохнул:

– Что ж, хорошо.

– А сейчас убирайся из кабинета, мне нужно работать.

Патрушев, обойдя Забродова, стремительно вышел. Илларион поработал до двух ночи, а затем уехал домой.

На следующее утро он вместе с Патрушевым вошел в кабинет Котляренко.

– Доброе утро, Василий Васильевич, – поприветствовал заместителя главы АСБ Илларион.

– Доброе. Что стряслось, Забродов? – оторвавшись от документов, спросил Котляренко.

– Дело очень срочное.

– Выкладывай.

Забродов взглянул на побледневшего Патрушева и сказал ему:

– Рассказывай, ты заварил кашу, а не я.

Патрушев нервно кашлянул:

– Понимаете, Василий Васильевич… В общем, Илларион Константинович вчера поздно вечером вошел в свой кабинет и увидел там меня.

– Ах, вот в чем дело, а я уж не знал, что и подумать, – облегченно вздохнул Котляренко.

– Я требую объяснений, – решительно сказал Забродов.

– Понимаешь, Илларион, – растягивая слова, начал Василий Васильевич, – время от времени мы проверяем наших сотрудников, особенно тех, кто недавно пришел в АСБ, как в твоем случае. И для этого у нас есть группа безопасности.

– Вы следите за мной?

– Спокойнее, Забродов, никто за тобой не следит. Просто мы должны быть на сто процентов уверены в том, что ты не двойной агент. Ведь за информацию, которой мы обладаем, разведки других стран готовы платить огромные деньги.

– Но как я могу после всего этого доверять Патрушеву, работать вместе с ним? Вы об этом подумали?

– Валентин Георгиевич сработал непрофессионально. Мы его сегодня же уберем из АСБ. Он будет переведен в другую службу. – Котляренко взглянул на Патрушева и сказал, обращаясь к нему: – Все, можешь быть свободен.

Патрушев кивнул головой и вышел из кабинета.

– Присаживайся, Илларион, в ногах правды нет, – примирительным тоном сказал Василий Васильевич.

Забродов сел на стул, скрестив ноги.

– Группа внутренней безопасности. Сколько еще тайн у АСБ? – взглянув Котляренко в лицо, спросил Забродов.

– Ой, да успокойся ты, Илларион. Пойми, во всех странах секретные службы имеют собственные службы безопасности. Сотрудников проверяют на так называемом детекторе лжи и прочее.

– Скажите, группа безопасности имеет право устанавливать «жучки»?

– Нет, это исключено, – категорично заявил Котляренко. – Такие действия неприемлемы. А почему ты об этом спрашиваешь? Ты что-то обнаружил?

– Нет, – как можно спокойнее ответил Забродов, – просто пытаюсь понять, как далеко может зайти группа безопасности.

– Уверяю тебя, речь идет об элементарных мерах безопасности. Только и всего.

– Хорошо, допустим, я вам поверил. Больше у меня вопросов нет, – вставая со стула, сказал Забродов.

– Илларион, все это неприятно. Ты обнаруживаешь Патрушева в своем кабинете… Я тебя прекрасно понимаю. Такого разговора вообще не должно было возникнуть, если бы не дилетантство, по-другому назвать не могу, Валентина. Твоя личная жизнь, квартира и все прочее нас абсолютно не касается. Повторяю, речь идет об элементарной безопасности. Вот и все. Работай спокойно, ты отлично руководишь группой.

– А что я скажу в своей группе касательно Патрушева? Вы же сказали, что его не будет в группе «В», не так ли?

– Совершенно верно. Он уйдет из АСБ, после такого инцидента ему у нас не место. Подобного раньше не случалось. Я попрошу тебя об одной услуге, – Котляренко подался вперед.

– И о чем же вы хотите меня попросить?

– Ничего не говори своим об этом инциденте. В принципе, это не секрет, просто я не хочу вносить сумятицу в слаженную работу группы «В», тем более что все это выеденного яйца не стоит.

– И все-таки, что я им скажу? – взглянув на Котляренко, спросил Забродов.

– Тебе не придется ничего объяснять. Я зайду к вам после обеда и сообщу, что Валентина Георгиевича переводят, к примеру, в другую группу. Да, собственно, неважно куда, – махнув рукой, произнес Котляренко. – Такое случается в АСБ, и твои ребята воспримут это спокойно, к тому же Патрушев совсем недавно у вас.