Текст книги "Тайна смерти Рудольфа Гесса (Дневник надзирателя Межсоюзной тюрьмы Шпандау)"

Автор книги: Андрей Плотников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Санитар Мелаоухи привез тележку с ужином для заключенного, заправил ему за ворот салфетку, убрал газеты, поставил поднос с едой на столик. Приятного аппетита!

Я иду в телевизионную комнату. Она расположена напротив камеры заключенного через коридор. Окна в дверях телевизионной комнаты позволяют видеть входную дверь камеры заключенного. Включаю телевизор, ищу программу новостей. Что сегодня происходит в мире? Телеканал «Би-Би-Си» передает, что вчера американский зонд «Вояджер-2» приблизился к планете Уран. Раньше я не обратил бы внимания на это сообщение. Но с приходом на работу в Шпандау мои новостные интересы значительно расширились. Дело в том, что космонавтика является одним из увлечений «номера семь». В тюремной библиотеке много книг о космонавтике, в камере над кроватью заключенного висит карта Луны. Поэтому, естественно, что космонавтика стала привлекать и мое внимание. Думаю, что и «номер семь» отметит сообщение об американском зонде, когда получит эту информацию из газет или телевидения. Заключенный почти каждый день заходит в телевизионную комнату, как правило, после ужина и чаще всего смотрит новости. Хотя, по рассказам надзирателей, две недели назад в новогоднюю ночь «Дед» ушел спать только в 3 часа утра, смотрел шоу Revue de Paris из ночного клуба Le Paradis Latin[4]4
  Театр-кабаре Le Paradis Latin – одно из самых известных и старейших развлекательных заведений Парижа, большинство его представлений – в стиле бурлеск.


[Закрыть].

Около 8 часов вечера я меняю на посту у ворот французского надзирателя Деденона. Проверяю наличие всех ключей и записываю в книгу дежурного на воротах: «20.00 Дежурство и ключи от FR деж. Деденона принял и сдал US деж.____».

Сдача дежурства будет только через четыре часа, но форма записи почему-то принята такая. Я знаю, что в соответствии с графиком мне на смену придет американец, но пока не знаю, кто именно. По сложившейся традиции запись делается с пробелом и дописывается затем при смене дежурных. Формальности окончены, можно посмотреть в окно на заснеженный Берлин. А если совсем точно, то называется этот город Западный Берлин – уникальное место в мире.

Западный Берлин – особое политическое образование, существующее с 1949 года на территории американского, французского и британского секторов оккупации Берлина. Население – более 2 миллионов человек. Западный Берлин является анклавом, со всех сторон окруженным территорией ГДР, которая включает в себя советскую зону оккупации собственно Германии и советский сектор в Берлине (Восточный Берлин).

Статус Западного Берлина определяется совокупностью четырехсторонних договоров СССР, Великобритании, США и Франции, достигнутых на Ялтинской конференции. В отличие от Восточного Берлина, входящего теперь в Германскую Демократическую Республику и являющегося ее столицей, Западный Берлин не является частью Федеративной Республики Германия, он не считается федеральной землей, его представители не имеют права голоса в Бундестаге, а граждане освобождены от воинской повинности. Верховной властью в городе является трехсторонняя военная комендатура. Законодательную власть осуществляет Палата депутатов (парламент), избираемая на 4 года. Исполнительная власть представлена Сенатом Берлина (правительством) во главе с правящим бургомистром. Конституция ФРГ здесь не действует, тем не менее Западный Берлин использует в качестве валюты немецкую марку ФРГ. Сообщение между Западным Берлином и ФРГ возможно по воздушным коридорам или автомобильным и железнодорожным транспортом по территории ГДР.

Дежурство на воротах и в блоке, 17 января

Я позавтракал в столовой и с 8.00 заступил на дежурство на воротах. Пост на главных воротах – это место взаимодействия тюрьмы с внешним миром. В обязанности надзирателя входит общение со всеми людьми, постучавшими в ворота, и проверка пропусков у лиц, входящих на территорию тюрьмы. Право входа на территорию тюрьмы имеют:

– союзный и несоюзный персонал по специальным пропускам, подписанным всеми четырьмя директорами;

– военнослужащие, несущие наружную охрану тюрьмы, в сопровождении офицера или унтер-офицера согласно утвержденного списка;

– посетители при предъявлении специального временного пропуска, подписанного всеми четырьмя директорами;

– лица, вызванные для производства работ, по временному пропуску, подписанному председательствующим директором, в сопровождении военной охраны.

Надзиратель, несущий службу на воротах, отвечает также за сохранность тюремных ключей и за их выдачу под соответствующую подпись в журнале учета. Ключи от блока могут выдаваться только старшему смены и надзирателю в блоке.

Надзиратель имеет право обыскивать весь персонал и посетителей, а также их портфели и сумки, если он подозревает нарушение мер безопасности. Запрещены для проноса на территорию тюрьмы:

– огнестрельное и холодное оружие различного рода, а также боеприпасы (кроме караула);

– взрывчатые, отравляющие и легковоспламеняющиеся вещества;

– фотоаппараты и кинокамеры;

– фото-, кино-, магнитофонные пленки и видеозаписи;

– магнитофоны и различные записывающие устройства;

– радиоаппаратура различного назначения;

– медикаменты и наркотики (если нет специального разрешения председательствующего директора).

Во время дневной смены на воротах скучать не приходится. Городской почтальон принес почту. Вошел секретарь Мукенгешай, потом истопник Икак Мата. Два английских офицера прибыли для проверки караула. Рабочий Хотидис вышел за территорию, его позвали в столовую заменить электрическую розетку. Время проходит быстро.

В полдень американский надзиратель Новак пришел мне на смену. Я пообедал и отправился на дежурство в блок. «Номер семь» дремлет, сидя на кровати в камере, на столе стоит посуда с едой. Непонятно, закончил он уже обед и отдыхает или просто задремал между переменой блюд.

Минут через сорок обед и послеобеденный отдых заключенного закончились. «Номер семь» вышел из камеры, традиционно оценил взглядом надзирателя и не спеша отправился сначала в туалет, а затем в гардеробную комнату. Предстояла послеобеденная прогулка в саду, поэтому заключенному надо было одеться. Он самостоятельно надел на себя штаны с начесом и вязаный джемпер, затем теплые непромокаемые штаны на лямках и пиджак. Поверх всего надел серое непродуваемое ветром пальто, подпоясался широким ремнем. Санитар помог заключенному обуться в теплые «дутые» сапоги, надел на голову шапку и завязал завязки. Помог надеть и варежки на резинке, пропущенной через рукава пальто. Процесс одевания занял примерно минут 30–40. Я сообщил старшему дежурному надзирателю – французу Одуэну о готовности, и мы с заключенным отправились на прогулку.

На лифте прямо из блока мы спустились вниз, прошли через маленький дворик, огороженный металлическим забором, и очутились в тюремном саду. На улице солнечно, стоит легкий морозец. Ночью шел снег, но дорожки в саду уже расчищены. Это с утра потрудились рабочие из состава несоюзного персонала – поляк Мельницкий и грек Хотидис. «Заключенный № 7» вышел на центральную дорожку сада длиной метров 50 и стал ходить по ней взад и вперед. Двигается он медленно, опираясь на палку и шаркая ногами, иногда останавливаясь. Поэтому каждый круг занимает примерно 7-10 минут. Я стою в центре и наблюдаю за ним. На втором круге он останавливается около меня и спрашивает:

– А в Москве сейчас холодно?

– В Москве сейчас не очень холодно, примерно минус пятнадцать, – отвечаю я.

По выражению лица заключенного ясно, что такая температура и понятие «не очень холодно» не являются для него тождественными. Он молча продолжает движение. После трех проходов мы идем к маленькому садовому домику, я открываю ключом дверь. «Номер семь» располагается в кресле, я – на скамье у стены. При теплой погоде заключенный находится в домике довольно долго. Он дремлет, читает газеты, дышит свежим воздухом. Но сейчас зима. Поэтому, передохнув минут 15, «заключенный № 7» продолжает пешеходную прогулку. Сделав еще два полных круга по дорожке, он направляется к выходу из сада. Через 5 минут мы с ним уже выходим из лифта в блоке. Прогулка закончилась.

Цензура в тюрьме, 19 января

Я с 16.00 в блоке. К моему приходу «номер семь», сидя на кровати, что-то пишет, вероятно, письмо. Заключенному разрешается отправлять и получать одно письмо в неделю. Для этого ему еженедельно выдается четыре стандартных листа бумаги, причем каждый лист имеет пометку цензора.

По поручению директоров цензура в МТШ возложена на советского и британского переводчиков. Цензуре подвергаются все поступившие в адрес заключенного печатные издания и его переписка. Цензуру проходят также программы телевизионных передач. Письма, поступающие в адрес заключенного от родственников, с которыми он имеет право переписываться, и письма, которые заключенный пишет в ответ, копируются и перед отправкой адресату просматриваются цензорами. Цензоры ведут строгий учет как выданной бумаги, так и количества получаемых заключенным писем.

Книги, присланные заключенному его родственниками, также просматриваются цензорами. Прошедшие цензуру книги проштамповываются и ставятся в тюремную библиотеку. Книги, непропущенные цензурой, отсылаются обратно отправителю.

Ежедневные газеты на немецком языке, отобранные по одной каждой союзной стороной, просматриваются соответствующим директором или назначенным им представителем. Все газеты после прочтения их заключенным уничтожаются. По решению директоров для заключенного выписываются четыре газеты: Die Welt («Мир»; ФРГ), Frankfurter Allgemeine Zeitung («Франкфуртская всеобщая газета»; ФРГ), Der Tagesspiegel («Ежедневное зеркало»; Западный Берлин), Neues Deutschland («Новая Германия»; ГДР), а также еженедельная программа телевизионных передач. Выдача газет и их изъятие являются обязанностью старшего дежурного надзирателя.

Цензоры обязаны следить за тем, чтобы вся входящая и исходящая корреспонденция заключенного, получаемые им печатные издания и просматриваемые им телепередачи не содержали запрещенной для него информации. Запрещенным для заключенного является освещение исторических событий или событий его частной жизни, происшедших в период с 1933 по 1945 год. Содержащие подобную информацию места в печатных изданиях и в переписке вырезаются цензорами, а соответствующие телепередачи запрещаются полностью.

«Номер семь» закончил писать, сложил написанное в папку и убрал в тумбочку. Он вышел в коридор, взял со столика у камеры несколько газет и вернулся на место. Доставляемые заключенному газеты уже обработаны цензорами, поэтому на многих страницах зияют дыры от вырезанных статей. Когда на одном газетном листе с двух сторон встречаются две, три, а то и четыре запрещенные статьи, от листа остается практически только окантовка. Но «номер семь» уже привык к такому порядку. Он не спеша, страницу за страницей просматривает свежую прессу. Сожаление вызывают интересные статьи, не являющиеся запрещенными, но частично удаленные, т. к. на другой стороне листа была напечатана запрещенная статья. Заключенный уже несколько раз обращался к директорам с просьбой предоставить ему заинтересовавшую его ту или иную статью в полном объеме. В журнале с недельной программой передач также встречаются вырезанные места. Это значит, что передача, информация о которой удалена, запрещена для просмотра заключенным.

Между тем у заключенного начинается ужин. Я иду в телевизионную комнату. На немецком телеканале ZDF идет обсуждение подготовки к полету на космическом челноке «Челленджер» американской учительницы Кристы Маколифф. Учительница английского языка, американской истории и экономики из маленького городка Конкорд победила в конкурсе на полет в космос, в котором участвовало свыше 10 тысяч кандидатов. Она, прошла трехмесячную подготовку к полету. Предполагается, что Криста проведет из космоса для детей два урока по 15 минут, которые будут транслироваться телевидением по всему миру. Однако оказывается, не все так просто. Часть находящихся в немецкой студии участников беседы считают, что объявление конкурса для кандидатов на полет – это хороший пропагандистский ход президента Рейгана, сделанный в период предвыборной кампании 1985 года, призванный урегулировать трения в отношениях между администрацией Белого дома и профсоюзом работников просвещения. Мне пока сложно разобраться в этой ситуации.

После шести часов вечера настало время ужина и для меня. Я иду в столовую, затем подменяю на воротах англичанина Орвина, пока он ужинает. Потом возвращаюсь в блок и остаюсь за старшего надзирателя, француз Пэнсар уходит на ужин. Вот такой порядок ужина надзирателей принят в МТШ.

В 20.00 мы с Орвином меняемся постами, и дежурство продолжается.

Старший дежурный надзиратель, 21 января

В 8.00 я заступил на дежурство старшим смены. На воротах дежурит американец Джордан, в блоке – француз Парамон. Санитар наводит порядок в ванной комнате. Заключенный завтракает. Все идет по плану.

Служебные обязанности старшего дежурного надзирателя обширны. Он отвечает за соблюдение правил и инструкций по внутренней безопасности тюрьмы, контролирует несение службы всеми надзирателями и деятельность несоюзного персонала на территории тюрьмы. Старший дежурный надзиратель имеет право по своему усмотрению производить обыск в камере заключенного. Он следит за выдачей пищи заключенному, чтобы не допустить пропуска запрещенных предметов. В его обязанности входят контрольные обходы всех постов надзирателей и камерного блока для поддержания постоянной бдительности. Все события старший надзиратель фиксирует в рабочей книге.

Я не спеша обхожу блок, одну камеру за другой. В одной из пустых камер внимание привлек маленький клавесин – музыкальный инструмент. Вероятно, он попал сюда из большой тюремной церкви. Но когда он здесь оказался и каким образом – это остается для меня загадкой. Даже на вид можно сказать, что сделан инструмент как минимум в прошлом веке. Я подкачал меха, нажал клавишу, послышались звуки. Инструмент работает!

На улице плохая погода, поэтому по рекомендации санитара сегодня у «заключенного № 7» будет только одна прогулка после обеда, а пока он под присмотром Парамона занимается в камере своими делами. Дежурство идет по плану. В моей рабочей книге одна за другой появляются записи:

«11.40 FR деж. Парамон убыл из блока».

«11.45 повар Коррейа доставил обед».

«12.10 санитар Мелаоухи убыл из блока».

«12.30 US деж. Джордан прибыл в блок, я убыл из блока».

«12.50 я прибыл в блок».

«14.15 заключенный выведен на прогулку в сад».

Схема первого этажа и камерного блока МТШ.

Примерно через полчаса после того, как Джордан вывел заключенного на прогулку, решаю проверить их в саду. Я не иду в лифт, а открываю ключом дверь и по металлической винтовой лестнице спускаюсь вниз, сразу из здания тюрьмы попадаю в сад. Джордан одиноко стоит под деревом в конце центральной дорожки, заключенного не видно. Завидев меня, Джордан направляется к садовому домику. Я иду туда же, открываю дверь. «Номер семь» отдыхает в домике, раскинувшись в кресле. Все в порядке. В принципе, инструкция надзирателю не дает четких указаний, за сколько метров от заключенного ему положено находиться. Главное – обеспечить безопасность.

Американский надзиратель Джордан – единственный чернокожий надзиратель в МТШ. С самого прихода в тюрьму в 1979 году между ним и единственным заключенным происходят разные мелкие конфликты. По своему убеждению «номер семь» до сих пор остается нацистом и в отношении Джордана ведет себя как настоящий расист, в меру, конечно, возможностей. Жестами, поведением, мимикой он всячески показывает неприязнь к чернокожему американцу, может даже оскорбить. Джордан не хочет скандалов, боится лишний раз вызвать неудовольствие подопечного. А так как ответить заключенному он практически ничем не может, то просто сторонится его по возможности. Вот и на прогулке в саду, в одном маленьком домике вместе с «номером семь» Джордану очень некомфортно, поэтому он и гуляет сам по себе. Директора тюрьмы знают о таком положении дел, но ситуация от этого не меняется.

Семь заключенных Шпандау, 24 января

Заступил в ночную смену в блок. «Заключенный № 7» спокойно спит. Я иду в комнату старшего надзирателя выпить кофе. «Чифом» сегодня работает американский надзиратель Фаулер. Он сидит за столом, читает какую-то книгу. Мы обмениваемся парой фраз, я наливаю кофе и устраиваюсь на диване.

Фаулер – это легенда Шпандау. Он работает надзирателем в тюрьме с момента ее основания. Вечером 18 июля 1947 года именно Гарвей Фаулер вместе с другими надзирателями встречал заключенных в тюрьме. Самолетом их доставили из Нюрнберга в аэропорт Берлин-Гатов и на автобусе привезли в МТШ.

Первым из автобуса вышел Бальдур фон Ширах – 40-летний стройный мужчина, руководитель Гитлерюгенда и гаулейтер Вены. Международный военный трибунал приговорил его к 20 годам лишения свободы.

Фаулер громко назвал:

– Заключенный № 1.

Вторым вышел 55-летний Карл Дениц, главнокомандующий Военно-морскими силами Германии. Его приговорили к 10 годам заключения. В тюрьме он стал заключенным № 2.

Далее показался барон Константин фон Нейрат, 71 год. Дипломат до мозга костей, член Имперского совета обороны, имперский протектор Богемии и Моравии получил № 3. Суд лишил его свободы на 15 лет.

Номер 4 достался Эриху Рэдеру, 71 год, адмиралу-инспектору германских Военно-морских сил, бывшему главнокомандующему ВМС. Его приговорили к пожизненному заключению.

Пятым из автобуса вышел 42-летний Альберт Шпеер. Строго одетый, спортивного вида мужчина был личным архитектором Гитлера, а затем имперским министром военной промышленности. Его ожидало 20 лет пребывания в Шпандау.

56-летний Вальтер Функ, президент Имперского банка, был приговорен судом к пожизненному заключению и получил в тюрьме № 6.

Последним из автобуса вышел Рудольф Гесс, 53 года, бывший заместитель фюрера по партии, имперский министр и второй преемник Гитлера после Геринга, также приговоренный к пожизненному заключению. В Шпандау он стал № 7.

С этого момента на многие годы семь заключенных утратили свои настоящие имена. Персонал тюрьмы обращался к ним только по номерам. Называть заключенных по имени или фамилии было запрещено.

У заключенных изъяли личные вещи и аккуратно занесли их в инвентарный список. В частности, у Функа отобрали 1575 рейхсмарок, запонки и золотой зажим для воротника. На Гесса записали китель капитана люфтваффе, летный комбинезон, шлем и летные ботинки – вещи, в которых он улетел в Англию в 1941 году.

Фаулер может подтвердить, что «номер семь» всегда был для надзирателей заключенным-проблемой. Сначала Гесс отказывался работать в саду. Он заявил надзирателям:

– Что бы сказали обо мне люди на воле, если бы увидели меня в таком качестве? Они могут увидеть меня из соседнего высокого здания и тогда точно подумают, что я сошел с ума. Нет, я не собираюсь поступать подобным образом.

Потом «заключенный № 7» отказывался вставать и выходить на работу. На основании директорской проверки его признали виновным в неповиновении и наказали 15-дневным арестом с содержанием в карцере. Там он не имел права ни писать, ни читать, а мог только выходить на прогулку на один час.

Например, в декабре 1950 года в книгу старшего дежурного были записаны «особые происшествия»:

3 декабря.

6.45 Завтрак выдан всем, за исключением Функа и Гесса.

Гесс отказывается вставать, умываться и завтракать. Заявляет, что он болен. Дважды был отдан приказ встать, но он игнорировал его самым неприличным образом.

8 декабря.

Американский надзиратель Оуэнс и британский надзиратель Рид обыскали камеры. В камере заключенного № 7 были найдены два куска белого хлеба и порция масла. На заседании директоров было решено прикрепить на дверь камеры распоряжение, позволяющее надзирателям, если они считают необходимым и оправданным, силой поднимать заключенного с постели.

18 декабря.

Заключенный № 7 утверждает, что он болен и не может помогать при уборке помещения. Матрац убран с кровати, так как посчитали, что это единственный путь вынудить заключенного подняться. На следующее утро № 7 снова жалуется на боли и заявляет, что он не может встать. Его снова вытаскивают из постели. Немного посопротивлявшись, он выходит из камеры и что-то бурчит себе под нос. Надзирателю Бюллену показалось, что он услышал слово «свиньи». Наказание – лишение на 15 дней бумаги и книг, изъятие постели на время работы.

Управление оккупированной Германией, 25 января

С 16.00 дежурю на воротах. Двое прохожих остановились с внешней стороны шлагбаума, что-то обсуждают, фотографируют МТШ. Я наблюдаю за ними в окно и на экране видеомонитора. Здание тюрьмы привлекает молодое поколение берлинцев. Им интересно, что за этими красными стенами еще живет дух последней мировой войны. Пожилые берлинцы, пережившие то страшное время, ускоряют шаг, проходя мимо МТШ. Они хорошо понимают, кто истинные хозяева в Германии и в их городе.

После разгрома фашизма странами-союзниками и завершения Второй мировой войны верховная власть в оккупированной Германии осуществлялась главнокомандующими вооруженных сил четырех держав-победительниц, каждым в своей зоне оккупации. Органом верховной власти являлся Контрольный совет над Германией. Соответственно в Контрольный совет входили маршал Г. К. Жуков (СССР), генерал Д. Эйзенхауэр (США), фельдмаршал Б. Монтгомери (Великобритания) и генерал Ж.-М. де Латр де Тассиньи (Франция).

Контрольный совет располагался в здании Прусского апелляционного суда в берлинском районе Шёнеберг. Основной функцией Контрольного совета была выработка планов и достижение согласованных решений по главным военным, политическим, экономическим и другим вопросам, общим для всей Германии, которые должны приниматься единогласно. Каждая из сторон сохраняла полную ответственность за управление своей зоной оккупации. Учредительное заседание Контрольного совета над Германией состоялось 30 июля 1945 года одновременно с проходившей Потсдамской конференцией.

20 марта 1948 года Советский Союз бойкотировал заседание Контрольного совета в знак протеста против проведения Лондонского совещания шести держав, и больше Контрольный совет на заседания не собирался. Однако формально он существует, и здание Контрольного совета несколько десятилетий поддерживается в рабочем состоянии.

В соответствии с договоренностями между странами Антигитлеровской коалиции весь Берлин, как и Германия, был поделен на четыре оккупационных сектора.

Условная схема деления Берлина на сектора оккупации.

Совместное управление союзниками районом Большой Берлин осуществлялось Межсоюзнической комендатурой, находящейся в подчинении Контрольного совета. После выхода СССР из Контрольного совета над Германией в Межсоюзнической комендатуре также остались только три страны.

Советский сектор оккупации составили районы: Панков, Вайсензее, Пренцлауэр-Берг, Митте, Фридрихсхайн, Лихтенберг, Кёпеник и Трептов.

В свой сектор оккупации в Берлине американские войска прибыли спустя два месяца после окончания войны, заняв шесть районов: Кройцберг, Нойкёльн, Темпельхов, Штеглиц, Целлендорф, Шёнеберг. В настоящее время оккупационные власти США в Западном Берлине официально именуются Миссией США в Берлине. Глава миссии – посол США в ФРГ, заместитель главы миссии – комендант американского сектора и командующий войсками США в Западном Берлине, в отсутствии посла он осуществляет общее руководство Военной администрацией США в Западном Берлине.

Коменданты секторов Западного Берлина (слева направо): француз Поль Каварро, британец Патрик Г. Брукин, американец Джон X. Митчел. 1986 год.

Английские войска прибыли в Берлин в июле 1945 года, заняв районы Тиргартен, Шарлотенбург, Вильмерсдорф и Шпандау. Официально оккупационные власти Великобритании в Западном Берлине именуются администрацией. Глава администрации – посол Великобритании в ФРГ, заместитель – комендант британского сектора, в отсутствие посла он выполняет общее руководство Английской военной администрацией.

Французские войска прибыли в Берлин 12 августа 1945 года, заняв районы Веддинг и Райникендорф. Высший французский орган в Западном Берлине – Французская военная администрация. Глава администрации – посол Франции в ФРГ, заместитель – комендант французского сектора и командующий французскими войсками в Западном Берлине.

С 1952 года жителям западных секторов Берлина был запрещен вход в советскую зону оккупации Германии, где в 1949 году была провозглашена Германская Демократическая Республика. Но передвижение внутри оккупационных секторов Большого Берлина оставалось беспрепятственным вплоть до возведения ГДР 13 августа 1961 года Берлинской стены, разделившей город на Западный и Восточный Берлин.

Потсдам, 26 января

Сегодня у советской стороны «пауза». Это значит, что сегодня мы не едем на дежурство в МТШ. Там работают только британцы, французы и американцы. Мы сегодня отдыхаем.

Советские надзиратели живут на территории ГДР в городе Потсдам, в районе Берлинерфорштадт. Это тихий окраинный район Потсдама, практически не задетый военной разрухой. Поэтому на соседней с нами улице в старинных особняках располагаются британская и французская военные миссии связи, аккредитованные при главнокомандующем Группой советских войск в Германии. Недалеко от нашего дома находится прекрасное озеро, а за ним большой парк, в котором расположен дворец Цецилиенхоф. Именно в нем с 17 июля по 2 августа 1945 года проходила знаменитая Потсдамская конференция, определившая шаги по послевоенному устройству Европы. Это была третья и последняя встреча «большой тройки» Антигитлеровской коалиции.

В пяти минутах ходьбы от нашего жилого дома расположено и наше служебное помещение – здание советского отделения Межсоюзной тюрьмы Шпандау. Совсем недалеко протекает река Хафель, а над ней мост Глиникебрюкке, соединяющий Потсдам и Западный Берлин. На мосту дежурят пограничники ГДР. Мост закрыт для массового движения. Только автомобили дипломатов и военных миссий связи изредка пересекают здесь границу. Но мост имеет свою историю. Кто не смотрел знаменитый советский фильм «Мертвый сезон»? Впечатляет мужество разведчиков, их готовность к самопожертвованию для достижения цели, эффектно смотрится завершающая сцена обмена советского и американского разведчиков. Все знают, что в основу фильма положена судьба советского разведчика Рудольфа Абеля. Гораздо меньше людей знают, что обменяли Абеля на американского летчика Фрэнсиса Пауэрса, пилота самолета-разведчика «У-2», сбитого над Свердловском. Еще меньше людей посвящены в то, что обмен состоялся в феврале 1962 года на этом самом мосту Глиникебрюкке. Ну и только непосредственные участники того исторического события знают, что последнюю ночь перед ним Пауэрс провел в здании нашего отдела. Эту легенду сотрудники отдела передают из поколения в поколение. Так что теперь ее знаю и я. Рассказали мне и более свежую историю. Полгода назад, в июне 1985 года, на мосту состоялся очередной обмен арестованных на Западе разведчиков социалистических стран на западных разведчиков, арестованных в социалистическом блоке. Но в этой операции отдел не принимал никакого участия.

Территория МТШ, 28 января

С 16.00 дежурю на воротах. Британский караул готовится к сдаче смены, закончилось суточное дежурство. Я уже впустил новый состав караула на территорию тюрьмы. Разводящие повели часовых по постам, сержанты проверяют порядок в караульном помещении. Караульное помещение расположено рядом с комнатой дежурного надзирателя на воротах. Здесь же находится постоянный пост часового. Через полчаса смена караула завершена. Сменившийся караул выстраивается во внутреннем дворе в колонну по три, я открываю ворота, офицер дает команду, караул строевым шагом выходит из тюрьмы и направляется в казарму.

Территория тюрьмы обнесена каменной стеной высотой около 6 метров и забором из металлической сетки. Между ними сохранился фундамент электрического забора. Электрический забор с напряжением тока до 4000 вольт между двумя рядами колючей проволоки раньше также обеспечивал неприступность тюрьмы. В настоящее время остался лишь сеточный забор. По периметру каменной стены установлено шесть сторожевых вышек, на которых постоянно находятся часовые. Тюрьма имеет только одни входные ворота со стороны улицы Вильгельмштрассе. На территории тюрьмы находятся разрушенные здания бывших складских помещений, банно-прачечного хозяйства, лазарета, мастерских и других подсобных служб, а также угольный склад, сад, двор для прогулок. Большая часть тюрьмы в настоящее время не используется.

Кроме территории, окруженной стеной, к тюрьме также относятся несколько зданий, расположенных вдоль улицы Вильгельмштрассе. Эти здания обнесены сеточным забором, проход к ним контролируется дежурным надзирателем на главных воротах и закрыт для посторонних лиц шлагбаумом. В доме № 21 находится столовая для персонала МТШ. Дом № 22 используется для проживания некоторых сотрудников из несоюзного персонала тюрьмы и их семей. В частности, в этом доме вместе со своей семьей живет санитар Мелаоухи. Дом № 24 используется в качестве складского помещения. В доме № 25 расположены квартиры для отдыха надзирателей СССР и США. В квартирах есть все для комфортного проживания 10–12 человек, они содержатся в чистоте и порядке и всегда готовы к использованию. Поддерживает порядок в квартирах уборщица-немка Клуст. В квартирах отдыхали советские и американские надзиратели в перерывах между дежурствами в 50-60-х годах, когда приезжали на дежурство в МТШ на целую неделю. Однако с конца 1960-х годов квартиры используются очень редко, но в любой момент готовы встретить постояльцев. Дом 25а служит казармой для проживания американского, английского и французского караулов в месяцы их охраны тюрьмы. В казарме располагаются военнослужащие, не задействованные в суточном карауле. Военнослужащие располагаются там постоянно в течение своего месяца.

Общая схема территории МТШ.

Советский караул этой казармой не пользуется и каждые сутки приезжает на смену из Восточного Берлина.

В 20.00 мне на смену приходит американский надзиратель Джордан, и я продолжаю дежурство в блоке. «Номер семь» что-то пишет в своей камере, сидя на кровати. Я располагаюсь в кресле дежурного, открываю газету. Ближе к девяти часам вечера заключенный выходит из камеры и идет в телевизионную комнату. В 21.00 по многим каналам начнется выпуск новостей, «номер семь» старается быть в курсе всех мировых событий. Заключенный располагается напротив телевизора, я рядом.

– Американский космический челнок «Челленджер» взорвался на 73-й секунде полета, на высоте чуть более четырнадцати километров, – объявляет диктор.