Текст книги "Пришлый. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Андрей Платонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Глава 16.

Этот де Норт тот еще фрукт. Два часа допрашивал меня, задавая одни и те же вопросы в разной форме. Я знаю подобный трюк используют психологи, пытаясь поймать человека на лжи. Вроде, кое-как отбрехался, но чую, что он мне не верит. Что-то он подозревает. Особенно мне не понравилась, как он, будто случайно, оцарапал мою руку, и во время разговора, его взгляд частенько возвращался к царапине. Думаю, с ним будут проблемы.

Интересовался о своей награде за головы бандитов. Придется с недельку подождать, послали людей проверить место боя, надеюсь, звери еще не все кости растащили.

Черт с этим де Нортом. Надо пообедать и идти к Веселому Топору, после вчерашнего представления, вряд ли кто-то в хибарах посмеет меня тронуть, а если и посмеет, то получит незапланированное отверстие в теле – мой арбалет ничем не хуже пистолета, жалко только выстрел один.

Первый раз в этом городе я пришел к человеку как гость, наконец, можно было просто постучать, а не лазить через забор. Дворецкий открыл через минуту. Без лишних разговоров, он сопроводил меня до комнаты, где меня уже ждал Торех.

– Доброго тебе дня Торех, – поздоровался я.

– И тебе того же Пришлый. Ну и спектакль ты вчера устроил. Даже я чуть не поверил, что ты совершенно не причастен ко всем этим убийствам. Скажу честно, тебе повезло, что ты пришил не самых полезных для меня людей. Я даже сам хотел с ними разобраться – эта парочка крутила свои дела за моей спиной, а я этого не люблю.

– Хочешь сказать Торех: если бы это были важные для тебя люди, ты бы меня сдал?

– Я не враг своему здоровью, на мне клятва. Но ноготков ты бы точно не получил.

– Кстати, я их и не получил пока.

– Держи. Все-таки ты сохранил мою репутацию, – на стол упал, приятно звякнувший, мешочек.

– Спасибо Торех, деньги мне сейчас понадобятся. У меня к тебе еще есть пару вопросов.

– Спрашивай. Помогу, чем смогу.

– Мне нужен мастер меча, который бы смог научить меня паре трюков. Говорят, лучше чем воины из братства меча оружием никто не владеет.

– Так-то, оно так, только никто из них не возьмется тебя обучать, так что забудь про это.

– А если им хорошо заплатить?

– Забудь про это. У братства уже много веков одна система обучения. Они берут детей с трех до пяти лет и увозят в свою школу, где те и пропадают до семнадцати лет. Выходят они оттуда уже воинами меча. У них свой кодекс, который за много веков пока никто не нарушил. Весь кодекс никто, кроме них не знает, но, то что они никого не учат, это точно. Для их школы ты несколько староват, не находишь?

– Ладно, с этим все ясно. А какие еще есть варианты? Где-то же простые люди учатся фехтованию.

– Учатся, конечно. И не только простые, но и дворяне. В нашем городе есть две школы фехтования. Набор в группы каждый месяц, группы в среднем по пятнадцать человек.

– А индивидуальные занятия возможны? Не очень-то мне надо, чтоб на меня куча народу глазела, когда я буду лажать. Все-таки я теперь непревзойденный охотник за головами.

– А ты что хреново фехтуешь? – удивился Топор.

– Признаться, я вообще не умею.

– А как же ты убил всех этих людей? Как уничтожил банду Ахта?

– Да, повезло просто.

– Ну, повезло, так повезло, – с сомнением проговорил Торех.

– А если попробовать взять индивидуальные занятия у мастера в школе?

– Попробовать то можно, но дороговато тебе это выйдет. Если за одно занятия в группе человек отдает один серебряный, то тебе придется отдать пятнадцать, чтоб окупить время мастера.

– А кроме школ еще есть в округе какие-нибудь мастера?

– Есть тут один мужичок, говорят: мастер каких мало. При этом он не из братства меча, но, в драке с воином из братства вполне поспорить может. Но вроде как, учеников он не берет.

– Ну, это мы посмотрим, давай адрес, и как зовут.

Через полчаса я уже стоял перед нужным домом. Дом был небольшой, но с большим двором. Глухой забор исключал возможность посмотреть, что за ним находится. Дом был расположен на окраине центра, до хибар отсюда было рукой подать.

Собравшись с мыслями и в голове проговаривая, подготовленный монолог с просьбой взять в ученики, я аккуратно постучал в дверь: безрезультатно. Подождав, минут пять, постучал еще раз: опять безрезультатно. Разозлившись, начал долбить в дверь ногой. Только тут хозяин дома соизволил отозваться.

– Кого там, еще демоны принесли? – раздался за дверью раздраженный голос.

Дверь открылась, и я увидел человека, лет шестидесяти, внешне напоминающего старика Хотабыча, с такой же бородкой и усами, только внешность его была не восточная, а скорее европейская, также от Хотабыча его отличала повязка на глазу.

– Это вы Нурп де Горс? – с сомнением в голосе спросил я.

– Ну я Нурп, че надо?

– Понимаете, я хотел бы, что бы взяли меня в ученики.

– А с чего это ты решил, что я должен взять тебя в ученики? – удивился мужик.

– Ну, я хорошо вам заплачу, – замялся я.

– Если бы мне нужны были ноготки, я бы создал свою школу. И поверь мне: все ученики этих пройдох, что сейчас выставляют себя мастерами фехтования, тут же переметнулись ко мне. Я тридцать лет изучал боевые техники во всех уголках империи, я даже был у песиглавцев. На основе всего этого я разработал свою, уникальную технику, скажу тебе парень: я не встречал человека, который может сравниться со мной в бою, даже мастера братства меча трепещут при одном моем имени. Только вот мне не нужны не ноготки, не ученики, – при последних словах, Нурп начал закрывать дверь.

– Видно я все-таки ошибся адресом, – произнес я, разочарованным голосом, – мне сказали: тут живет мастер меча, а, оказалось, тут проживает престарелый хвастунишка. Дверь распахнулось так резко, что чуть не выбила мне зубы.

– Как ты смеешь мне это говорить, щенок!? – проревел, брызжа мне в лицо слюной, де Горс, – да я таких как ты улажу десяток и даже не вспотею. Посмотри на себя: ты же двигаешься как беременная лошадь. Думаешь, повесил за спину мечи и стал великим бойцом? И ты хочешь, что бы я тебя взял в ученики? Да тебя только год приводить в форму надо, чтоб мускулы налились да хоть какая реакция появилась.

– Ну, так бы и сказал, что боишься, что я тебя в тренировочном поединке случайно пришибу.

– Да ты юнец кем себя возомнил? Да если ты до меня, хоть дотронешься в тренировочном поединке, я тебе тут же клятву верности до конца жизни принесу и буду обучать всему, что знаю.

– Ловлю на слове, господин Нурп де Горс. Предлагаю провести поединок, сегодня, после захода солнца.

– Еще и захода солнца ждать, иди сюда щенок, я даже меча брать не буду, уделаю тебя голыми руками.

– Все-таки предпочитаю подождать до захода. Вам нужно успокоиться, может, передумаете, ставка то ваша все-таки не маленькая. Если передумаете, я готов принять ваш отказ, – произнес я разворачиваясь.

– Никогда! Слышишь ты, Никогда! Нурп де Горс не отказывался от своих слов, – прокричал он мне в след, – жду тебя после захода. А не придешь, сам найду и оборву уши.

По себе знаю, как выводит из себя уверения в том, что ты ничего не понимаешь в деле, которым занимаешься, тем более, когда слышишь это от того, кто в этом деле сам ничего не стоит. А если ты этому занятию еще и всю жизнь посвятил, это должно привести человека в ярость. Подло конечно на этом играть, мужик же думает, что связался с никчемностью, но, как я уже говорил: я не благородный рыцарь.

Поужинав в гостинице, я дождался захода солнца и направился на поединок. Через пятнадцать минут уже стучался в дверь к мастеру. На этот раз дверь открылась довольно быстро.

– Ты все-таки пришел. Ну, что ж, я думаю, пара шишек и синяков развеют твои сомнения в моем мастерстве и научат уважать старших. Проходи. Биться будем у меня на дворе, тут отличное место.

Я вошел, осмотрелся. Двор представлял собой площадку для тренировок: различного рода тренажеры стояли по кругу. В центре двора была пустая площадка, которая идеально подходила для боев.

– Проходи в центр круга, – произнес Нурп, бросив мне тренировочный меч. Я поймал и вошел в круг.

– Что-то в тебе изменилось с нашей первой встречи, – произнес де Горс, с интересом меня разглядывая, – твои движения более плавные и уверенные, реакция тоже повысилась. Сдается мне, ты сумел ловко обвести меня вокруг пальца, претворившись полным олухом. Но, как я уже говорил: «Нурп де Горс от своих слов не отказывается». Приступим.

Его атака была настолько неожиданной и стремительной, что я еле успел отбить его меч своим. Его скорость была очень высокой, для человека. Двигаясь на переделе, я атаковал в ответ, пытаясь достать его по руке. Силу приходилось сдерживать, а то ведь еще и пришибу, ненароком, дядьку. Он легко ушел от этого удара. Бой продолжался. Я пытался достать Нурпа, используя все свои сверх возможности, он противопоставил мне свое мастерство. Мы бились минут десять. За это время я получил несколько ощутимых ударов по своему телу, но все-таки держался. Достать верткого мужика пока так и не мог. Мне это надоело, решил больше не сдерживать силу. Видно было, что Нурп выдыхается – возраст давал о себе знать. Я собрал всю силу и скорость для одного удара, выждав момент, получив при этом ощутимый тычок в ребра, обрушил меч сверху на де Горса. Уйти он уже не успевал, пришлось ему, блокировать удар своим мечем. Удар был настолько сильным, что неожидавший такого Нурп, едва не выронил меч и замешкался. Свой шанс я не упустил – удар ноги достал-таки неуловимого мастера. Он отлетел на пару метров, но тут же вскочил.

– Предлагаю закончить наш небольшой спор, – произнес я.

– Ты, наверно, демон, – произнес запыхавшийся Нурп, – человек не может так быстро двигаться, у человека не может быть такой силы.

– Уверяю вас, господин де Горс, я не демон. Я такой же человек, как и вы, ну почти такой же. Я вам все расскажу после вашей клятвы. Вы, конечно, вправе отказаться, обещаю никому не рассказывать о происшедшем на этом дворе, и ваша репутация не пострадает.

– Хватит и того, что об этом знаю я. Я не хочу, чтобы моя техника умерла вместе со мной, а судя по всему, ты будешь достойным учеником. У тебя есть стремление. Если ты наложишь мою технику на свою скорость и силу, никто не сможет с тобой справиться. Я приготовлю все для клятвы.

Через пятнадцать минут клятва была принесена и мы с мастером сидели и пили вино у него в доме. Я ему рассказывал о моем сегодняшнем положении: о том, что скорость и сила у меня появляются только ночью.

– Да, выучить тебя будет сложнее, чем я думал сначала, – произнес Нурп, – после окончания моего рассказа, – кстати, откуда ты взял эти железки, у тебя за спиной?

– Я купил их. Пришлось долго торговаться, но я сбил цену со ста до семидесяти серебряных, – произнес я с гордостью.

– Да, надо быть полным идиотом, чтоб пойти выбирать клинки, ничего в этом не понимая. Тебе повезло: клинки попались неплохие, но чтоб больше такой дурости не делал. Зачем тебе два то? Ты хоть одним научись пользоваться. Ты же, наверно, задницу левой рукой не сможешь подтереть не то, что мечем работать.

– Просто они мне понравились, – произнес я насупившись.

– Мальчишка, что с тебя взять, – произнес Нурп, вздохнув.

– И запомни, – продолжил мастер, глотнув вина, – никто не должен знать, что я принес тебе клятву. Отныне будешь называть меня мастер, и во всем меня слушаться. Жить переедешь ко мне. Я составлю для тебя две методики обучения: дневная и ночная. Сон, твой придется сократить до минимума. Днем ты будишь наращивать человечески мускулы и скорость, ночь будешь изучать технику. И чтоб мне не жаловался на усталость и боль, сам напросился.

Глава 17.

Оказывается, мастеру было не шестьдесят, как я сначала подумал, а пятьдесят два, просто жизнь его помотала. Я уже неделю жил у него. Неделя это была сущим адом. Гонял он меня, не щадя не меня, не себя. Спал я, едва три часа в сутки. Ночью отрабатывал удары, днем занимался физической подготовкой. Удивительное дело: раны на мне заживают в течение часа, а мозоли я натер, так они саднят и днем и ночью, и заживать не думают, и мышцы болят, как будто их рвут на части. Часами отрабатывал одно движение. Мастер говорит: «Мышцы должны реагировать раньше головы. Ты должен отрабатывать все приемы так, чтоб использовать их на уровне рефлексов». Вот и старался, как мог, сжимал зубы, но никогда не произносил, так просившихся на язык слов: «Хватит, перекур». Днем, во время отдыха от физических нагрузок, мастер учил меня метать ножи и стрелять из арбалета, к концу неделе у меня даже началось иногда получаться довольно сносно, во всяком случае, Нурп перестал кривить лицо и хвататься за голову при каждом моем броске или выстреле.

Через восемь дней после начала занятий, я совершал обычную пробежку по двору, как услышал стук в ворота. Ополоснувшись из ведра, стоявшего у колодца, пошел открывать двери.

– Добрый день, господин Пришлый – поздоровался, стоявший за дверью человек.

– И вам того же – ответил я.

– Я городской посыльный. Зарабатываю тем, что передаю сообщения. Вам просили передать следующие сообщения: Господин Карл ла Изар де Урт, просил передать: «Ваша информация по банде Ахта полностью подтвердилась, прошу вас, явится завтра утром за наградой в дом управления стражей». Также вам сообщение от госпожи Ламисы ла Хук де Ур: «В честь освобождения нашей северной дороги от ужасной банды разбойников устраивается званый вечер. В качестве почетного гостя, и как герой событий, на вечер приглашается господин Пришлый. Вечер состоится дома у несравненной госпожи Ламисы ла Хук де Ур по адресу светлый переулок дом шестнадцать».

Произнеся все это высоким голосом, человек поклонился и побежал дальше по своим делам, не дожидаясь ответа.

Деньги это хорошо. Хоть сейчас мне и не приходится тратить их на проживание в гостинице, но лишними они точно не будут. Мне еще надо разыскать человека со шрамом над глазом, а через него выйти на лучника. Тогда уже можно подумать: как устроится в этом мире по комфортнее, а может и попытаться что-то в нем изменить.

На званый вечер тоже сходить охота: посмотреть, как тут высший свет развлекается. Только с мастером поговорить надо.

– На званый вечер, значит, пригласили, – в задумчивости протянул мастер за обедом, – наверно скучно им, среди своих, стало, вот и решили разбавить компанию твоим присутствием. Ну а ты сходи, ежели желание есть. Я, по молодости, тоже на подобные вечера хотел попасть. Даже довелось побывать несколько раз. Ничего там нет хорошего. Ходют все как петухи разряженные, разговоры заумные ведут, корчат из себя не пойми чего.

– Ладно, схожу, гляну, может, вынесу для себя чего полезного.

Пришел вечер, выспросив у мастера как дойти до нужного дома, направился на званый вечер. Одет был в полюбившиеся уже мне кожаную куртку и штаны, на пояс прикрепил кинжал, подаренный мне мастером – мечи на таких вечерах носить было не принято. Поплутав немного по улицам и переулкам центра города, наконец нашел нужный дом.

Сдерживая нахлынувшее волнение, постучал в ворота. Дверь открыл одетый в строгий костюм человек с каким-то посохом.

– Прошу вас, господин Пришлый, вас уже ждут, – произнес он деловым тоном.

Я прошел вперед по коридору и попал в огромный зал полный пестрого народу.

– Господин Пришлый – охотник за головами, собственной персоной, – проорал за моей спиной человек с посохом и бахнул этой палкой об пол.

Я чувствовал скованность и не знал, куда себя деть. Но тут ко мне подскочила какая-то дамочка, и повела к одному из столиков. Заметил: столики были высокие и стульев за ними не наблюдалось. В дальнем конце зала было, что-то на вроде сцены, на которой какой-то молодой человек со скорбным видом читал стихи.

– Это вы тот знаменитый охотник за головами? – щебетала она, – я столько о вас слышала.

– Ах, где мои манеры, я совсем забыла представиться, – вдруг взмахнула она руками.

– Я хозяйка этого дома – Ламиса ла Хук де Ур, – сделала книксен дама.

– Рад знакомству госпожа, – ответил я ей полупоклоном, – мое имя вы уже знаете.

– Ооо… мы знаем только ваше прозвище. Прозвище это же так вульгарно. Как же нам вас называть? Может, расскажите о себе?

– Да, да расскажите, – поддержала ее толпа, к которой мы успели подойти.

Когда я вошел, весь здешний бомонд был разбит на компании, от двух до восьми человек, которые, с кубками в руках, о чем-то между собой беседовали. Сейчас же, все столпились вокруг меня, и только поэт продолжал что-то вещать со сцены. Толпа получилось приличная. Мужчины смотрели на меня с высокомерной неприязнью, женщины с любопытством, но в их взгляде все равно ощущалось чувство превосходства. Никто из них не считал меня себе ровней. Ну как же, они одеты в шелка от именитых швейных мастеров, а я в обычную кожу. Возможно они не прочь провести со мной ночку, ради эксперимента, или пригласить в качестве развлечения на званый вечер, как того поэта на сцене, но это не значит, что я вошел в их круг.

– Если мое прозвище режет ваш слух, можете звать меня: Рус. Извините, но я плохой рассказчик. К тому же я немного скован, позвольте мне немного освоится здесь.

– О да, конечно, мы на вас так сразу налетели. Чувствуйте себя как дома, – произнесла Ламиса, и все опять рассосались по своим компаниям, на время утратив ко мне интерес.

Я взял кубок с вином и начал прохаживаться по залу: всматриваясь в лица, прислушиваясь к разговорам. Я хотел понять этих людей. Видно на этот вечер пришла здешняя золотая молодежь. Редко встречались люди, старше тридцати. Лица побелены и накрашены не только у женщин, но и у мужчин. Руки холеные, не державшие в руках ничего кроме кубков. Наигранная мимика лиц, не раз, наверно, тренированная перед зеркалом. Они пришли сюда не только развеяться, но и потренироваться в их, непонятной мне, игре. Этот притворно громкий смех: в месте, где нужно смеяться над убогой шуткой. Этот наигранный ужас при рассказе: как кого-то укололи при примерке нового платья. Это, поистине, огромное возмущение, если кто-то сказал, что отец не хочет купить ему коня. Это лживое сочувствие, при рассказе о сломанном ногте.

Я ходил, и у меня складывалось ощущение, что я попал в театр с плохими актерами. Тут все было пропитано ложью и фальшью. Я привык, что если человек смеется, то ему действительно весело, а он не просто сотрясает воздух. Если человек мне сочувствует, то за моей спиной он не скажет: «Так тебе и надо». Если человек называет меня другом, то он не пойдет в другую компанию обливать меня грязью. В этом зале все было не так. Тут не было реальных чувств. В воздухе витал эгоизм, у каждого на лице можно было прочесть мысль: «Все грязь, один я д'Артаньян». И самое страшное, что многие люди стремятся сюда, стремятся стать такими как они, стать пустыми внутри, зато сверкать внешне. Признаться, ведь и я хотел сюда попасть, стать одним из них. Правда, после этого вечера мое желание куда-то испарилось.

– Вы уже освоились, господи Рус? Вам тут нравится? – подошла ко мне Ламиса.

– Мне безумно у вас понравилось, – соврал я, – но мне уже пора уходить. Завтра тяжелый день, а мне нужно еще выспаться.

– Ооо… так жаль, – произнесла она, всплеснув руками, – мы же еще не узнали, как вы побили этих бандитов.

– В другой раз, – ответил я ей, пятясь назад.

– Ну, что ж, раз вам так надо идти. В следующий раз вы не уйдете от нас без рассказа, – погрозила она мне пальчиком.

– Непременно, – бросил я, выходя спиной из зала.

Я брел по улице, и чувство гадливости не оставляло меня. Во что может превратить людей власть, деньги и вседозволенность, особенно если эти люди, для всего этого не приложили никаких усилий, а получили все от родителей. Я шел, погруженный в свои мысли, краем глаза заметил: мне навстречу идет пара подвыпивших мужиков. Они шли, обнявшись и, горланя какую-то похабную песенку, у каждого в руке была бутылка. Улочка была узкая, пришлось прижаться к забору дома, чтоб с ними разойтись. Тут одного мужика качнуло, и он завалился прямо на меня. Я, машинально, поймал его под мышки, и тут же ощутил резкую боль в груди. Тут же оттолкнув его, сделал шаг назад, прислонился спиной к забору и медленно сполз, держась руками за живот. Опустив глаза, увидел, как между пальцами рук медленно вытекает кровь.

– Выходит зря нас предупреждали о его опасности, – проговорил абсолютно трезвым голосом один из пьянчуг, разглядывая окровавленный нож в своих руках.

– Да, это было проще, чем раздавить блоху, – ответил второй.

– Ладно, нечего человека мучить, режь ему глотку да пойдем.

– С удовольствием, – улыбнулся мужик с окровавленным ножом, и наклонился ко мне.

Заставить себя оторвать руки от живота, было делом непростым, но перспектива остаться тут лежать с перерезанным горлом пугала меня гораздо больше, чем возможность истечь кровью. Руку убийцы я перехватил, когда нож был уже в миллиметре от горла. В глазах человека появилось легкое раздражение, тут же сменившиеся отражением боли. Кинжал, весящий у меня на поясе, был довольно длинный и без проблем достал до сердца фальшивого алкаша – не зря же пришлось убрать с раны сразу две руки. Мертвец начал заваливаться на меня, но я откинул его в сторону, выдернув из его тела свой нож. Взгляд моих красных глаз обратился на второго, еще ничего не понявшего, убийцу. Ко мне вновь пришла моя подруга жажда. Она была еще не настолько сильной, чтоб мне себя не контролировать, но и терпеть ее я не собирался. Резкий подъем с корточек и взмах ножом.

– Какого… – успел произнести второй пьяница, прежде чем забулькал перерезанным горлом.

Преодолев брезгливость и отвращение, схватил человека за руки, не давая зажать ими кровоточащее горло, и одновременно поддерживая его на ногах, и припал к рубиновой жидкости. На трупах не должно быть рваных ран, если я не хочу тут облавы на вампиров.

Оторвавшись от трупа, снова зажал рану на животе. Она болела, но кровь уже шла еле-еле. Посидев минут десять, обшарил трупы. Ни нашел ничего: ни ноготков, ни оберегов – у каждого было по ножу и все.

Перетащив трупы в близлежащие кусты, направился домой. Вид у меня был довольно жуткий. Недавно купленные обновки, были все в крови и с дыркой на животе. Так никаких денег не напасешься – каждую неделю себе одежду новую покупать. Когда зашел в дом, мастер меня встречал.

– Да, видимо веселый был вечер, – произнес он, осмотрев меня.

– Некогда, мастер, нужно переодеться и к Веселому Топору, он наверно еще в таверне. Нужно избавится от трупов, пока их никто не нашел и выяснить, что это за люди.

– Ты уже нагулялся, давай выкладывай, что случилось. К Тореху я сам схожу, а ты спать ложись.

– Нет, мастер, я сам пойду. Все равно сейчас не уснуть мне – весь на взводе.

– Ложись тебе говорю, вон вина хлестани для успокоения нервов, а светится тебе лишний раз на улице нашего славного города не след.

– Ты прав мастер, пойду опустошать твои винные погреба, – со вздохом, согласился я.