Текст книги "Poterayshka"

Автор книги: Андрей Май

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

На Саида вышли бродячие торговцы. Там, где есть, что купить и продать, всегда появятся желающие на этом заработать. Саид с радостью стал звеном в цепочке движения товара, вплоть до Манилы. Потом появился грузин, Георгий. Перспективы открывались просто огромные. Вдруг русские и индусы с лаосцами нанесли подлый удар с обеих сторон. Грузин наладил связь со своими. Их успели буквально в последний момент предупредить. Саид оставил заслон, рванул в болото на базу. Канал поставки эвакуировал. Правда, год придётся ждать, до открытия канала, из-за нарушения условий эксплуатации.

Кое-что из его рассказа я уже знал. Про Георгия я ничего не сказал. Пусть надеется. Думает расклады.

– Тахир, спроси, как можно выйти на торговцев?

– Он сказал, что не будет тебе в этом помогать. А ещё сказал, если ты ему оставишь жизнь, он сможет для тебя заказывать оружие и разные нужные вещи. Горючее, например.

Понятно. Время вытянуть хочет. Торгуется. Типа, я потерплю несколько дней, придёт мой телохранитель с бойцами и башки вам долой. Нет, враг мой, я тебе танец поломаю сейчас.

– Тахир, скажи ему, что рана у него тяжёлая. Ногу ему надо ампутировать. Но у меня нет хирурга. А значит, у него будет гангрена и мучительная смерть. Пусть я гяур, хотя и обрезанный, так вышло, но смогу перед его кончиной прочесть суру «Йа Син» по-арабски. А также салават на Пророка Мухаммада, мир ему и благословение.

Тахир изумлённо смотрит на меня.

– Не стой столбом! Переводи ему!

– Он говорит, что ты, наверно, в дружбе с шайтаном и всеми дэвами. Раз предлагаешь такое искушение. Даже если всевышний отвернулся от него, даже если он примет позорную смерть. Верой в Аллаха он не будет для себя ничего выторговывать. Может, тогда он станет мучеником, и всевышний явит ему свою милость.

Тупик! Лихо он меня отбрил! Чем его сломать? На чём его можно тогда нагнуть? Я не мастер допросов. Психологию изучал, но пробежались поверхностно. Ннндаа! Хрень получается!

– Тахир! Уважаемый! Слушай меня и старайся очень точно переводить! Скажи ему, что пусть я не священник, но у меня есть старое серебряное, освящённое в церкви распятие. Я прочту молитву на крещение, окроплю его святой водой и сделаю так, что он крест поцелует. И станет он новообращённым христианином. Скажи ещё, был на Руси великий князь Святослав. Когда у него византийский император спросил, почему он язычник, хотя мать его, княгиня Ольга, крещёная. Святослав ответил, что нельзя предавать богов, ибо они предадут предавшего их и будет он неприкаянным, что в жизни, что после смерти. Получится, Саид предаст свою веру. Пусть насильно, но предаст. Князь Владимир насильно почти всю Русь крестил, сошло с рук, святым стал. А грехов у него при жизни было, на десятерых хватит. А если и это его не проймёт, скажи, у викингов был способ надругаться над врагом поверженным, орла взрезали на спине. Вот я ему это и сделаю. Медленно, с обезболиванием местным. Чтобы, когда действие лекарства станет ослабевать, он смерти попросил. А это самоубийство, желать себе смерти, грех великий.

Саид и так был бледный, тут его реально скрутило. Даже дёрнуться пытался. Повязал я его добротно. К бревнышку. Говорил, зло очень. Тахир буквально параллельно переводил.

Как оказалось, Тахир присутствовал на всех сделках, переводчиком. Его в лицо знают. Бывало, на переговоры ездил не сам Саид, а его телохранитель или главный надсмотрщик за рабами. По радио договаривались о времени, место всегда одно и то же. При встрече проверялись по десятидолларовой бумажке, разорванной пополам. На каждую встречу новая. У Саида был запасец баксов. Попал с ними в этот мир. Вот и всё. Встреча уже по времени обговорена. От Саида должны везти гашиш, опиум, грибы. Грибочки очень интересные. В маленьких дозах от них галюники. А если в перебор, то вышибает на три-четыре дня. Люди совсем ничего не помнят. Только воли у них в этот момент совсем нет. Что прикажешь, то и сделают. Саид их продаёт микродозами. Торгаши берут очень охотно и платят хорошо. Где-то есть что-то типа лаборатории, из них делают адскую штуку. Пять-шесть уколов, и человек уже не человек. Воли совсем нет. Просто биоробот. Ещё меняют оружие, рабов. Саид отдаёт золотые украшения, чаши и кувшины. Их делает азербайджанец. Раб-дагестанец, из Кизляра, делает кинжалы. Хороший товар. У Саида есть золотые и серебряные монеты, даже из платины. Их очень хорошо берут.

– А теперь он просит прервать нить его жизни. Лучше мечом. И сделать то, что я ему обещал. Это не торговая сделка. Это услуга за услугу. У него в доме много мечей и ножей. Просит не затягивать. Пока боль не затуманила разум. А ещё, может, не убивать его? Пусть через год, заработает канал. Можно столько всего заказать.

– Тахир! Очень трудно убить дракона. Но ещё труднее, завладев его сокровищами, не стать новым драконом. Он сделал выбор. Наверное, правильный. Пусть Аллах будет к нему милосерден. Может, Саид искренне раскается в своих грехах и обретёт его душа покой. Иди за мечом. Выбери какой подлиннее. Якши?

– Хорошо! Я пошёл.

– Рахмат, дорогой! Иди.

Я не стал ждать возвращения Тахира. Сразу же после прочтения суры кинжал телохранителя Саида прервал биение его сердца. Пусть успокоятся ваши души, неведомые мне парни из Кяхты. Кто убил, и кто дал приказ вас убить, нет их на этом свете. Господи! Прости мне жестокосердие моё! Прости гордыню не усмирённую! Но не могу я быть милосерден к тем, кто душой перестал быть человеком.

Сижу рядом с трупом. Сил встать нет, а надо… Глаза устали от линз. Очки надо доставать. Линзы стараюсь беречь, редко одеваю.

Глава 8.
Шестнадцать человек на сундук мертвеца и бутылка рома!

– «Шмайсер», Ответь «Эфенди»!

– Слушаю, «Эфенди»!

– «Шмайсер»! – Анвар даже заикался. – У нас тут косяк вышел!

Мгновенно холод скрутил живот. Сердце застыло глыбой льда.

– «Шмайсер», слышишь?

– Говори, «Эфенди»! – медленно говорю в рацию.

– Короче, тут одна из девах, мило так улыбаясь, подошла к пленному. Он сидел связанный. И так же, с улыбочкой, скальпель ему в сонную артерию всадила. Мы с Мисо даже не сразу чухнулись. Смотрим, он уже валится, хрипит, кровью фонтанирует. Уже остывает.

– «Эфенди»! «Мисо»! Вы там пальцем в носу ковырялись? Или ещё где? Долбобаобабы вы! Оба! Я повешусь с вами! Да пох на пленного! Убила, значит за дело. Он походу надсмотрщиком был главным. Нам меньше возни. Нам пленные духи никуда не упёрлись. Беда с вами! Иду к вам. «Эфенди», фотер достань из «Пумы». Я приду, вместе с Тахиром здесь приберёте оружие, сбегаете на островок, там МГач лежит. Заберёте. И все трупы сфоткаете. Трофеи тоже. Ладно, стволы я сам. Тахиру скажи, если ещё не ушёл – пусть там ждёт.

«Астру» я себе прихапал. Фиг кому отдам.

– «Эфенди»! Будь ласков! Полезешь в «Пуму», за фотиком, слева от водительского, внизу, сумка, там рома бутылка, достань её тоже. Договорились?

– Сделаю, «Шмайсер».

Подхожу к «Пуме» стоящей на мини-площади базы Саида. Анвар смотрит на меня понуро. Тахир, с катаной в руках, смотрит вопросительно. Одна Даша, с ТОЗ-99 в руках, держит на мушке стоящюю на коленях девушку с руками за головой.

– Парни! Отлить хочу, аж переночевать негде! Из ушей скоро польётся.

– Серёг! Тебе по дороге, пока сюда шёл, кто не давал?

– Да хрен его знает, Анвар. Минутку погодьте. За сарай схожу.

– Боже! Кайф! Жить захотелось!

Выхожу из-за угла сарая, смотрю на всех, ржут паразиты.

– Тахир! Не надо меча. Скончался Саид. Идите с Анваром, похороните их. Пусть покоятся с миром. Я не воюю с мёртвыми. Хоть мёртвые сраму не имут. Незачем глумиться над телами. Да покоятся они с миром. Берите этих ещё, бывших рабов. В общем, сделайте нормально всё. Этого, зарезанного, сами решите. Или всех в одну могилу, или как. Смотрите сами. Вы все правоверные, одни мы с Дашкой гяуры. Только нормально, без плевков и пинков. Знает кто молитву, прочтите. Всё честь по чести сделайте. Даша! Да убери ствол! Пусть девушка встанет, я не буду разборок чинить, за что. И про что. Знать, было, за что его хлопнуть. Анвар, да выпусти ты мужиков из сарая этого. Выводи.

Слушайте все! Кто не понимает, пусть ему переведут. Я Сергей, это Анвар, это Дарья. Волей случая попали в этот мир. Получилось так, убил я грузина и телохранителя Саида. От грузина узнал это место, ибо перед кончиной своей был он любезен очень, облегчил душу свою. Всё, что знал, рассказал. Я ему даже особо не помогал. Узнали мы про планы Саида наёмников набрать. Решили почистить гнездо это змеиное. Видимо, судьба решила в нашу пользу. На нас ни царапины, а вся банда мертва. Саида я собственноручно отправил к Создателю, пусть он будет милостив к нему. У вас есть вариант, пробиваться к своим кланам. Есть вариант, вместе с нами влиться в Русский союз. Я понял так, что там круто. Дела проворачивают масштабные. Рабочие руки нужны. Находят дело по способности. Медицина на высоте. Мы сами с болота, севернее этого места. С людьми из Союза не общались. Сами туда хотим. Думайте, решайте. Никого силой не потащу. Выбирайте свой удел.

И давайте знакомиться.

Азербайджанца звали Анар, ему 28 лет. Был он мастером по художественной чеканке с известного села, работал по серебру, золоту, латуни, меди, рандоли, мельхиору. Делал кувшины, чаши, подносы, блюда – в общем, полный набор восточной посуды. Иногда, только на заказ, делал украшения. Дагестанца звали Ахмед, 35 лет, он кузнец-оружейник. Кинжалы, сабли. Сувенирное, подарочное оружие. Ну и, конечно, на заказ боевое, сделанное по всем канонам мастерства. Такая вот компания у нас подобралась. Девушку, которая убила надсмотрщика, звали Лилит, её сестру-близнеца – Марганита. Они были последними из клана ассирийцев. Родились в Армении, учились в России. Потом были у родственников в Сирии. Потом с какой-то гуманитарной миссией попали в Таджикистан, и провалились в этот мир. Им по 21 году, замужем не были. Женихи им уже были выбраны, до свадеб оставалось по два месяца, попали сюда. Здесь женихами не успели обзавестись. Одна училась на врача, вторая на учителя. По-русски говорили отлично, знали ещё по куче языков.

Спрашиваю Лилит, кивая головой на труп.

– Скажешь, за что ты его?

– Этот любитель ишачек, когда Саид уходил на несколько дней, принуждал девушек содомией с ним заниматься. Унижал всячески. Одна девушка пыталась бежать, её поймали. Так он у неё живой печень вырезал.

– Тьфу! Дальше не надо. Легко он умер. – прервал я Лилит.

Из остальных восьмерых девушек, две таджички были совсем забиты и немного не в себе. Они дольше всех были в рабстве. Была туркменка, она болела. После плетей трудно воспаление не схватить. Была, вот бы никогда не поверил, красавица-монголка, тут уж точно метиска. Последствия Красной армии в Монголии. Боевая деваха, 19 лет, знала ушу, айкидо. Русский не знала, зато английский, китайский просто прекрасно. Всё время её держали в цепях. Остальные девушки из Пакистана и Афганистана, из разных племён. Совсем зашуганые малолетки, в возрасте от 13 до 15 лет. Они ковры делали. Состригали шерсть со всего, что добывали на охоте душманы Саида. Уж больно он хотел по-восточному шикарные хоромы. Кругом ковры, золото, одалиски из гарема. Больше уже не хочет. Итого, всех нас вместе 16 человек. Рома, правда, я уже из бутылки пару глотков сделал. Сильная штука, 65 градусов, пьёшь как горящюю нефть. Ну, типа того.

Мужики пошли хоронить, убитого Лилит унесли. Я с Лилит и Марганитой пошёл смотреть доставшееся нам хозяйство. Дашу загнал в броневик. Из него доносились истошные вопли Шерхана и Багиры, наших котят. После осмотра большей части трофеев я понял, что против имущества Саида мои закрома – бледная тень отца Гамлета. Самый большой трофей – Краз 255 болотоход, лаптёжник. К нему в довесок мотовездеход Yamaha Rhino 700 и такого же класса UTV CUB CADET VOLUNTEER 4X4D GREEN. К ним прилагалось два квадроцикла UMC ATV 400. Было два прицепа к квадроциклам, один маленький, другой, как холодильник. Был снегоход Yamaha Apex XTX. Солярки и бензина было не много, литров по двести. Из оружия перепало два ДШК, один убит в хлам, раскурочен затвор. Как рассказывали парни, пытались что то поправить, стали проверять, разорвало патрон. Патронов только три сотни. Один пулемёт Лахти Соларанта LS-26, хорошая машинка, даже под мосинский патрон. Патронов всего двести, но у меня вроде как целый цинк их есть. Второй ручник, Шательро М2429, калибром 7,5 мм. Просто не знаю такой. Патронов к нему всего полторы сотни. Из серьёзных нарезных стволов две винтовки MAS 36, патрон как к пулемёту, а значит, почти нет их. Одна винтовка, Steyr Mannlicher M95/30 калибра 8x56R, с пятью сотнями патронов. Досталась нам интересная вещь, элитная. Мощная трёхстволка 55-й модели, от швейцарской фирмы Ferlach. Два горизонтальных ствола, 9,3 х 74Р и нижний 12х70, под усиленный заряд. Тяжёлая и богато украшенная игрушка. Патронов было сотни две, для нарезного. Для гладкого сотен пять, точно. Попало в закрома Саида тульское ружьё МЦ 255-20. Патронов к нему 20 штук. Пожалуй, всё. Да, да, забыл! Старый стал, склеротик-ревматик. Пистолеты, «Маузер К-96», две штуки, и S&W Model 60 LS, и что-то там длинное по-английски, тоже два. Один комплект Саида, второй спасателя-индуса. Были и гранаты, три Ф-1, вместе с той, что растяжкой стояла на островке, с которого я стрелял. Одна граната, модель Новицкого и Федорова. Просто онемел, когда увидел. Две осколочных, Мильса. Четыре штуки гранаты образца 1914/30 года. Слабенькие они. Вроде так про них писали. Это которые с клавишей. Наши, российские гранаты. Теперь точно всё. Плюс перечисленные выше трофеи, взятые с убитых на полигоне. Зато по холодному оружию глаза разбежались.

Виденная мной катана оказалась не рядовой для туристов, а работа Мастера. Лезвие длиной сантиметров 70. Ширина сантиметра три. Само собой тамахаганэ, красивейший «пламенеющий» хамон, зонная закалка. Очень острая. Пусть катана и шедевр, но руки сами собой потянулись к сабле. Не зря! Златоустовская, 1831 года. Эх, жаль, не Иван Крылатко, вернее И. Бушуев, её расписывал. Тогда бы ей цены не было. Но и так она просто великолепна. Не кавалерийской формы. Несильный изгиб лезвия. Гарда с защитой. Красивая и смертоносная. Опознал турецкие килидж и ятаган. Много чего просто не знаю. А от вида нескольких десятков ножей и кинжалов стало сыро стоять. Так слюни текли! Чуть не захлебнулся! Не стану вас утомлять перечислением всех ножей, только на нескольких остановлюсь. Универсальный «Ка-бар», нож американских морпехов. Нож «Марк-5», больше красив и необычен. Нож Stalker, делают в Дагестане, был принят в Словакии на вооружение. Очень необычный нож, «Кондрат-2». Хвалят его, но лично я не представляю его в бою. Следующий красавец, Ontario SP15 LSA. Просто понравился формой. И нож из фильма, Master Cutlery, Rambo: First Blood Part II. Напоследок неимоверно красивый складной авторский нож японского мастера Кацуми Китано с уникальным покрытием клинка. Всё, хватит. Просто не могу больше. Столько «вкусного». И всё моё! Или я уже становлюсь новым драконом?

Среди оружия оказалось подводное снаряжение. Подводное ружьё Marlin и ещё одно, пневматическое MARES СYRANO. Нож водолаза, Aqua Lung Technisub Diablo Tool. И Полусухой костюм Iceland Comfort с баллонами Aqua Lung. Зачем Саиду это? Или задумка для диверсий на Волге?

В радиокомнате потерялся. Из всей этой аппаратуры мало что знаю. Не электронщик я. Опознал портативную рацию Kirisun PT-3209, вроде у кого-то видел, другой модели. Но схожи. Трансивер Kenwood TS-2000, ни разу не видел, ладно, фирма на слуху. Тут же отечественные, Р-353 «Протон» и Р-130. Много абсолютно не знакомого. Пять ноутов. Один «яблочный», два HP, с операционкой на арабском. Два не понятно, чьих, под Люниксом. Два принтера лазерных. Цветной и простой. Картриджей к ним, умотаться. По ходу, слушали они эфир, переговоры писали. Дешифраторы стояли, вроде израильские. Хрен их пойми. Может, для Израиля изготовлены были. Была портативка Yaesu VX-7R. Тоже впервые вижу. Красиво сделана рация.

Нашли заветный сейф Саида, объёмный такой. Тахир вскрыл его. Код знал. Переспрошу, откуда! Уж больно он доверенное лицо получается. Чем же его Саид держал? Я плакал, когда увидел содержимое сейфа. Эта хрень зачем? Я думал, оружие, карты, секреты какие. Тут золотые монеты, царские червонцы, 1904 года. Серебряные рубли 1907 года. Золотые монеты «Khalifa», арабских эмиратов. 142 грамма золота. Я просто в аху… Золотые турецкие монеты, 100 куруш. Редкость на Земле. Вдогонку, российские 12-рублёвые платиновые монеты, 1831 года выпуска. Из уральской платины, кстати.

Вопрос, а на какой бляд это золото? Тут что? Бешеный товарооборот? Возможно, что драги, конечно, в цене. Велика сила инерции мышления. Или, пожалуй, во вновь образованных сообществах бумага не в почёте. Люди вернулись к деньгам из драгоценных металлов. Тогда, имея канал поставки, можно не упираясь, за золото скупать всё на корню. Так выходит? Иметь бесконечный Клондайк. Деньги нуждаются в товарном покрытии, иначе они дешевеют. Однако для Саида это не особо фатально. День поставки и сто двадцать кило золота в закромах. Понятно, что всё произведённое на предприятиях в страшном дефиците. Однако, в средние века всё производство было кустарным и полукустарным. А торговля процветала. Золото и серебро были в ходу. А ценные бумаги появились, если не раньше крестовых походов. В этом мире до крупного промышленного производства далеко. Мало людей в производстве, и для кого гнать продукцию в потоке? Покупателей мало. Остаются кустари. Чаще узкоспециализированные. Им в любом случае нужен эквивалент стоимости на рынке. А ты далеко не дурак был, Саид! Чухнул ты с опережением, как я погляжу. Даже на разнице курсов серебра к золоту можно своё ловить. На востоке серебро всегда было дороже. А за бирюзу душу могли продать. В закромах Саида нашлось килограмм десять бирюзы и немного лазурита. Немного малахита. Не уральский, но на поделки и украшения пойдёт. Тут у него и жемчуг речной нашёлся. Перламутр. Кость, рога разных животных. Всё шло на украшения и отделку оружия. Во все времена украшения – ходовой товар. Ножи, кинжалы. Красивая посуда. Тоже без проигрыша. Не будь ты столь нетерпеливый, кто знает, создал бы новую державу Аббасов. Юг подмял бы весь под себя. Кроме ковров, рабыни Саида смогли сделать ткань, из смеси крапивы, конопли и нити крупных пауков. Научились разматывать их коконы. Пауки жили в горах на берегу моря. Саиду за два кинжала работы Ахмеда принесли два больших мешка коконов. Ткань получилась очень прочной. Приятной к телу, с переливом. Кто-то в Маниле воссоздал секрет пурпурной краски, давно забытой на Земле. Обещали привезти.

Нашлось много инструментов, бытовой техники, электроника. Тюки с одеждой. Много продуктов. Мешки риса, коробки чая, сахар, соль. Консервы. Хлопковое масло. Сушёные фрукты. Был даже алкоголь, но что конкретно в бутылках, не ведаю. Надписи только на родных языках. Но не думаю, что в них элитные напитки. Скорей всего, вино типа «Чашмы». В сарае-мастерской инструмент и расходные материалы. В виде листового золота и серебра. Немного проволоки из этих металлов.

И как прикажете всё это притараканить к себе на базу? Здесь я не останусь. Не хочу пребывать в проклятом месте. Месте боли и страданий. Как я не настраивал себя побыстрее смотаться отсюда, да не получалось. День к вечеру. Напрямую, через болото не пойдёшь. Делать крюк. А ночь в степи ночевать не хочу. Мало ли кто бродит. И даже зверья не столь опасаюсь сколько стай двуногих хищников. Всех не перебили. Кто-то да спрятался. И злые они, до омерзения.

Сидим так, все мужики, Даша, с нами Лилит и Марганита, и монголка, Метана. Почему её так назвали, сама не знала. А папа её точно был из России. Больше она о нём не знала. Прикидываем, как всё вывезти. За один рейс ни в какую. «Пума» по уши загружена. КрАЗ много груза возьмёт, но ещё людей вывезти надо. Больные девушки. Не на квадрах же их везти. Я на «Пуме», Анвар на КрАЗе, девушки на квадрах, с ними те, кто в состоянии ехать. И Анар головным, на квадре. По идее на квадрах можно увезти восемь человек, и два пассажира в кабине КрАЗа. Кузов до талово забиваем грузом. Понемногу груза квадроциклы возьмут. Но туркменка с температурой, таджички… хрен их поймёшь… То сидят как мышки, то начинают в истерике кричать. Тахир с ними, как с детьми. Хотя, они ещё дети. Одной 16 лет, другой 17. При нём они вроде спокойные. Без него – туши свет. Спорили, ругались. Мне это надоело. Вынес итог, все разом успокоились.

– Серёг! Давно надо было! Как сказал, так и делали бы. А то развёл дерьмократию. Давай ещё теледебаты, выборы! Решай больше сам. А мы подскажем, как лучше сделать.

– Анвар! Я не волюнтарист. Прекрасно понимаю, что принимать решения, устраивающие всех, просто невозможно, по умолчанию. Такова природа человека. Даже среди троих единомышленников найдётся минимум один, видящий всё иначе и лучше. У каждого должна быть ВОЛЯ, и каждый должен быть ВОЛЕН ей распорядиться. Для меня свобода – химера. Это такое торгашеское слово. Термин подленький. Он заменяет волю. Пойми, не может быть человек свободным в обществе. Свободный – значит, освобождён от всего! А мы живём под гнётом закона, нравственности, религии, института брака и семьи. Это не плохо. Но это и не свобода! Такой момент, если у тебя море бабла, ты встаёшь над обществом, степень твоей свободы становится безграничной. Главное, вовремя подмажь, подкупи, откупись. Всё! И ты свободен. Хоть от убийства, хоть от прелюбодеяния. Америкосы весь мир нагибали во имя демократии. Чтобы какая-нибудь пендосовская чилдрен играла с куклой Барби, три китайских ребёнка должны травиться химией и выбросами от заводов. Вести полуголодный образ жизни. За счастье одного амера остальной мир платит нищетой десяти-двадцати человек. Вот это свобода! А вот ВОЛЯ, это когда ты можешь её применить, но до пределов границ ВОЛИ другого человека. Иначе это уже НЕВОЛЯ. И чем больше людей ты лишаешь воли, тем большим же невольником становишься сам. Я хочу, чтобы у вас всех была воля, как таковая. И воля ею распорядиться, как действие.

– Да поняли мы всё! Мы делегируем тебе полномочия частично распоряжаться нашей свобо… Нет, волей! Если тебе так удобнее! – никак не унимался Анвар.

– Тогда, мужики, вот без обид! Даю задание, делаете, без отговорок. Ни каких там, это нам нельзя, это я не могу! Я буду учитывать возможности каждого, но в большей степени руководствоваться буду надобностью для всех. Не понравится, уматывайте на все четыре стороны. Вот именно сейчас, на старте, определитесь. Идём все вместе в русский анклав, или же у кого другие планы?

– Друг Сергей! Можно я так? – начал говорить Ахмед.

– Я по возрасту второй после тебя, друг Сергей. Скажу за всех нас, ты с друзьями спас нас от позора и унижений. Спас наши жизни. В этом сарае мы лишены были будущего. Так разве мы какие твари неблагодарные, не поможем тебе? Кучей и увереннее, спокойней. Все идём с тобой. Куда поведёшь. И там все рядом будем жить, если ты не против этого. Веру нашу ты уважаешь, обычаи уважаешь! Молитвы на арабском языке знаешь! Думаешь, таких как ты, много? На Кавказе и на Востоке такое замечают и добром отвечают. Люди, они разные, есть заумные, есть дурные. А есть просто люди, помнящие добро и зло. Мы на добро только добром ответим. Больше мне добавить нечего. Говори, куда и чего грузить и как едем.

Ночь почти не спали, в первую очередь загрузили терминал и оружие. Потом инструменты. «Золотой запас» решил вывозить. Забрали всю бытовую технику, электронику бытовую. Одежду почти не брали. Понемногу, самое необходимое. Медикаменты все взяли. Ковры, три ткацких станка. Два ковровых, один для ткани. Загрузили в кузов снегоход, дизельный генератор. Два генератора на бензине. В кузове КрАЗа по центру ставили самое ценное, у борта продукты, мешки с одеждой и прочее хламьё. У заднего борта сделали пулемётное гнездо. Несколько мешков с рисом и крупами уложили. Выдал Тахиру пулемёт «Лахти», две гранаты и револьвер «Веблей». С ним будут обе таджички. Родственницы, оказалось, они ему. Вот чем держал Саид Тахира. Не дёрнуться парню. Вроде даже как родственниками становились, раз он их в жёны взял. Потому и доверия много было. Чем не грешен Тахир остался, никого не унижал, старался помочь, по возможности. Очень тяготился таким своим статусом. Пусть тыл колонны прикрывает. В головном квадре Анар. Затем я на броневике с Дашей и больной туркменкой. По флангам, на грузовых квадрах, Лилит и Марганита с пассажирками. В КрАЗе Анвар, с ним в кабине Ахмед и девушка. В кузове Тахир со своими родственницами. Концевым пойдёт квадр Метаны с пассажиркой. Несколько условных фраз мы обговорили.

Уже утром, когда пошли с Тахиром разбирать радиооборудование, меня торкнуло!

– Тахир! А мы можем связаться с «Русским союзом»?

– Да не вопрос! В лёгкую! С Квебеком связь устанавливали. Георгий настроил. А русских слушали каждый день. Писали всё, для аналитика у канадцев. Частоты знаю. Сейчас антенну телескопическую подниму и запустимся. Антенна большая, частями через терминал заказывали. Генератор запущу. – Через несколько минут Тахир суёт мне в руки микрофон. Я и потерялся, к стыду своему. Рука мелко дрожит, горло перехватило, глазами хлопаю…

– Боже! Прости грехи мои тяжкие! Ладно, с богом! Включай, Тахир!

– «Русский анклав»! «Башня»! Ответьте УК9ЦБЩ! (древний позывной радиокружка, города, где я родился и провёл детство, в надежде, что там сообразят, если за рацией человек со стажем, что именно русский их вызывает).

– «Русский анклав»! «Башня»! Ответьте УК9ЦБЩ! «Русский анклав», меня кто то слышит?

– УК9ЦБЩ! Я «Башня»! Слышу вас! Приём.

Боже! У меня сердце лопнет! Подлые слёзы на глаза. Да что ж так колотит?

– УК9ЦБЩ! Говорите! Обозначьте себя! Приём.

– Фу! Ладно, ребятки, понеслась! – это я про себя, мысленно проговорил. Я вам сейчас загадку маленькую закину. Посмотрим, каков радист там.

– «Башня»! Я УК9ЦБЩ! Тен два! (Принимаю уверенно).

– УК9, не понял вас? Повторите! Приём.

– «Башня»! Я УК9ЦБЩ! Тен два! Или тен ту!

Заминка на минуту. И уже другой голос.

– Я «Башня»! Для УК9ЦБЩ, тен восемь! Приём. (Готов к работе, можете вызывать меня).

– Я УК9ЦБЩ! Тен семнадцать! (Срочное сообщение).

Да хрен с этими кодами! Не помню их больше половины.

– Я УК9ЦБЩ! Работаю в открытом режиме, имею стратегическую и оперативную информацию высокой важности. Надеюсь, меня уже пеленгуют? Также надеюсь, что пишете разговор?

– Я «Башня»! Всё так! Приём.

– Ок! «Башня», я открытым текстом, что могу.

– УК9! Можно позывной обрезать? Приём.

– «Башня», конечно!

– Пеленги взяты с нескольких точек, точность до десятка метров. В интересном месте вы, УК9! Приём.

– «Башня»! Слушай меня! А то, может, долго больше не выйду на связь. Короче, я из тех, кого вы зовёте потеряшками. Попал в эти места весной. Нашёл склад. Потому, наверно, и выжил. Потом нашёл ещё двоих, таких же, как я. Всё хотели пробиться к людям. В общем, за последние четверо суток имел два огневых контакта. Сделал восемь двухсотых. Семеро с жаркого юга, такие бородатые, злые. А один, такой горный орёл, у них президент ещё любил блюда очень специфические. Всё бы чего-нибудь пожевать из одежды. Да, кум у него ещё на Украине жил. Башня! Меня понимаете?

– УК9, да! Приём.

– Я закругляюсь, а то, вдруг, кто не надо, уши греет. У меня одна больная, с температурой, две не в себе, психические травмы, может, травили наркотой. Есть ещё малолетки. С ними тоже работать надо будет. Не всё просто.

И тут я сделал судьбоносную ошибку. Нет бы, договориться на встречу на юге. Я уже знал, что там есть хорошая дорога. Но я испугался, кто знает, как местные среагируют на нашу колонну. В Средней Азии, в советские-то времена, своя власть в каждом кишлаке была. Творили, что хотели. А сейчас подавно. Встретят, улыбаются, чуть клюв раззявишь, в мешок и соседнему кишлаку в рабство. Да и как ещё себя поведут наши освобождённые среди близких, если не по крови, так по вере. Вопрос, большой.

– «Башня», в верховьях реки Звонкая, после того места, где она петлю делает, на левом берегу, холм такой приметный есть. Так вот, на берегу, напротив этого холма и встретимся. Утром, послезавтра, в это же время. Вы подъедете, по рации на этой частоте позовите «Шмайсера». А отвечу. Но не подойду, пока ваш новостной канал не передаст привет для УК9ЦБЩ. А где встать, я там обозначу на месте. Место и условия встречи понятны? И ещё, душевно прошу, мы тут очень взвинчены, просто до не могу. Давайте без разведки в кустах и самолёта в небе. Больше я с этого места в эфир не выхожу. Мы отсюда ускоренно линяем. Всё объясню на месте. Обещаю много интересного. И ещё, нужен будет медик. Если возможно, со знанием языков. Что можем, делаем с пострадавшими, кое-что из медикаментов есть. У нас есть почти дипломированный терапевт. Надеюсь, всё нормально будет.

– УК9! Ты чего такой боязливый? У нас люди на вес золота! Так что всё нормально будет. Зачем такие сложности? Приём.

– «Башня»! Я понимаю, не мне гонора гнуть! Просто прошу, сделайте так! И ещё, бережёного бог бережёт, не бережёного конвой стережёт!

Тут мне заранее стало душно. Опять занервничал.

– «Башня»! Можете быстро пробить один вопрос?

– УК9, задавайте. Приём.

У вас в анклаве, с весны, не появлялась, из города Надеждинска, семья Хапковых? Очень важно! Я ищу свою семью.

– УК9! Несколько минут! Приём.

Боже! Сделай так, что бы они уже были там! Господи, я грешен! Может я не правильно, верую, но я обращаюсь к тебе. Да будет воля твоя!

– УК9, с этого города никого не было! Извини! Есть только Храповы, они с Уссурийска. У нас учёт налажен, база данных точная! Приём.

– «Башня»! Понял! Не мой случай! Всё! Отбой! До встречи.

Щелчок выключателя, тишина и ощущение потери.

Через час мы выехали. Обратный путь мы практически пролетели. Единственное, намучились с квадроциклами. Вроде лёгкие, вёрткие. Но едва ехали по болоту. Приходилось по два цеплять к КрАЗу и тянуть. Но не это меня беспокоило. Никак не мог отогнать мысль, всё ли правильно я делаю!