Текст книги "Коллекционер чудовищ (СИ)"

Автор книги: Андрей Чвалюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

КОЛЛЕКЦИОНЕР ЧУДОВИЩ

  Смерть близких родственников должна вызывать горестные чувства, дальних – грусть, а что испытывать, когда узнаешь о смерти очень дальнего родственника, о существовании которого ты даже не догадывался, но который, оказывается, знал о тебе? Удивление? Именно этим словом можно было описать чувства Филиппа, когда к нему домой пришел исполнитель завещания.

  Мужчина в сером костюме, обладающий просто кинематографически незаурядной внешностью, сообщил, что является поверенным его двоюродного деда, скоропостижно скончавшегося на прошлой неделе. И Филипп, согласно завещанию, является единственным наследником.

  – И чтобы унаследовать депозит в швейцарском банке, я должен оплатить услуги адвоката? – с усмешкой произнес Филипп.– Этому разводу лет больше, чем мне.

  – Понимаю ваш скептицизм, – произнес мужчина, – но ничего платить не нужно. От вас требуется лишь подать заявление в нотариальную контору по месту открытия наследства и сообщить мне свои банковские реквизиты. Покойный учредил небольшой трастовый фонд на ваше имя. Распределение чистой прибыли производится ежеквартально.

  – Любопытно, но я, пожалуй, откажусь, – Филипп уже хотел захлопнуть входную дверь, когда собеседник протянул ему конверт.

  – Я ожидал подобную реакцию, – произнес нежданный гость, – поэтому взял на себя смелость купить вам билет на самолет с открытой датой. Также в конверте находятся деньги на дорожные расходы и моя визитка.

  «Разводилы вышли на новый уровень», – подумал Филипп, однако конверт взял.

  Билет и деньги оказались настоящими. Предыдущие месяцы карантинных ограничений оставили Филиппа без отпуска, и теперь, держа в руках глянцевую обложку билета, он начал ощущать все нарастающее желание сменить обстановку. В конце концов, ему все равно где работать, был бы интернет, а он сейчас есть везде. Переспав с этой мыслью, парень набрал указанный на визитке номер телефона.

  Поверенный встретил его в аэропорту и сразу отвез к нотариусу, где парень потребовал предъявить оригинал завещания. Он еще дома навел справки и выяснил, что у его бабушки действительно был брат, который пропал без вести в шестидесятых годах прошлого века. И пока Филипп изучал документ, нотариус сообщил, что ни семьи, ни иждивенцев у покойного не было. Поэтому, несмотря на то, что генеалогическое древо их семьи за столько лет должно было существенно прирасти ветвями, в завещание попал один Филипп.

  Список завещанного был не таким уж и длинным: земельный участок за чертой города, двухэтажный дом с хозяйственными постройками, счет в банке. Нотариус уведомил парня, что свидетельство о праве наследования можно будет получить через полгода, но он уже сейчас имеет право ознакомиться с состоянием завещанного имущества и отказаться от его принятия, если его что-то не устроит.

  – Если желаете, я могу показать дом, – предложил поверенный, когда они покидали нотариальную контору.

  – Почему бы и нет, – согласился Филипп.

  Зимний лес прекрасен в солнечную безветренную погоду. Ветви сосен укрыты снегом, который сверкает словно бриллианты. Все время, пока автомобиль продвигался по лесной дороге, Филипп смотрел в окно и наслаждался красотой дикой природы. Удивительно, что в окрестностях западных городов еще остались нетронутые участки леса. Чем бы ни завершилась эта поездка, она уже прошла не зря.

  Лес закончился внезапно. Автомобиль выехал на пустое пространство, и Филипп увидел двухэтажный дом, стилизованный под помещичью усадьбу. Дом имел открытую веранду, поддерживаемый колоннами балкон, окна со ставнями и массивные двойные двери. От въездных ворот к высокому крыльцу вела очищенная от снега дорога. Далее она сужалась в тропинку и заворачивала за дом.

  Поверенный припарковался возле крыльца. Достав из кармана плаща связку ключей и выбрав один из них (на вид самый маленький), он протянул его Филиппу, предложив парню самому открыть входную дверь. Что тот и сделал.

  Дом встретил гостей теплым сумраком. Жилой запах успел выветриться, но пыль и сырость еще не начали свое наступление на покинутую людьми обитель. На шум открывшейся двери из глубин дома прибежала маленькая собачка. Пес остановился в двух шагах от будущего хозяина дома и радостно завилял куцым хвостиком.

  «Кажется, такая порода называется Вельш-корги», – подумал Филипп, а вслух спросил:

  – Собака прилагается к дому?

  – Касательно животного распоряжений не поступало, – ответил поверенный. Филипп в первый раз заметил растерянность на ранее невозмутимом лице своего сопровождающего.

  – Ладно, разберемся, – успокоил его Филипп и, не разуваясь, начал обследовать внутренние помещения. Так как ставни были закрыты, он включал свет. Приятное теплое свечение люстр и бра выхватывало из сумрака предметы интерьера: старинную мебель, картины, реплики развешенного по стенам холодного оружия.

   «Больше похоже на музей чем на жилой дом», – отстраненно думал Филипп, на ходу проводя кончиками пальцев по некоторым предметам. Поверенный и собачка следовали за ним.

  – Что на втором этаже? – спросил он, не оборачиваясь.

  – Две спальни, библиотека и кабинет. Хотите взглянуть?

  – Позже, – произнес Филипп. Парень заметил стоящие у стены собачьи миски. Емкости были пусты и сверкали хромированным покрытием. – Прислуга живет в доме постоянно или приходит по графику? – обеспокоенно спросил он.

  – Насколько мне известно, покойный не пользовался услугами наемных работников, – ответил поверенный.

  – А кто тогда чистит двор от снега и кормит собаку, – задал резонный вопрос Филипп.

  – Не могу знать, – развел руками мужчина.

  Филипп обследовал кухонные шкафчики. Нашлись крупы, специи, кое-какие овощи. Собачьего корма не было.

  – Подбросите меня в город? – спросил он.

  – Да, конечно, – отозвался поверенный.

  Они вышли на крыльцо. Пес сопровождал их до самого порога, но пересекать его не стал. Филипп запер дверь и спрятал массивную связку ключей в карман куртки.

  По дороге поверенный еще раз напомнил Филиппу о необходимости открыть банковский счет. И парень пообещал завтра с утра уладить этот вопрос. Мужчина высадил Филиппа возле магазина, где они и расстались.

  Обратно Филипп вернулся на такси. Попросив водителя подождать, он быстро сбегал в дом, где одну из собачьих мисок наполнил сухим кормом, а другую водой. Пес полакал немного воды, полностью проигнорировав гранулы универсального собачьего рациона. На предложение Филиппа погулять во дворе, корги так же отказался. Собака уселась у порога и на призывные слова и жесты парня не реагировала. Филиппу не оставалось ничего другого как закрыть дверь. День выдался насыщенным. Организм требовал отдыха, поэтому тщательное обследование дома было решено отложить на следующий день. Филипп сел в такси и через приложение в телефоне забронировал номер в отеле.

  Утро началось с посещения банка. Переслав поверенному реквизиты открытого счета, парень купил в ближайшей кулинарии готовых сэндвичей и вызвал такси.

  Собака приходу парня обрадовалась. Пес нарезал круги возле ног Филиппа, пытаясь поймать его взгляд. Парень проверил миски – вода была на донышке, корм отсутствовал. Пополнив запасы и почесав собаку за ухом, Филипп приступил к обследованию второго этажа.

  Кабинет соответствовал дому – массивный стол, кожаное кресло и диван, обивка которого держалась на потемневших от времени латунных гвоздях. Над креслом висел портрет, по всей видимости, бывшего хозяина поместья. На Филиппа со стены взирал суровый мужчина чуть старше средних лет, одетый как для сафари. На коленях у него сидел вельш-корги.

  – Похоже, дедушка был любителем этой породы, – произнес вслух Филипп, бросив взгляд на пса у своих ног. Пес повернул голову на звук голоса и снова уставился на портрет.

  – Скучаешь по хозяину?.. Понимаю.

  Филипп обошел стол и уселся в кресло. Немного покачавшись в нем, парень стал осматривать содержимое ящиков стола. Канцелярские принадлежности, какие-то счета и бланки. Нашелся загранпаспорт. Филипп открыл его и присвистнул от удивления. За последние десять лет дедушка успел объездить треть планеты. Пенсионный туризм – привычное явление, особенно в европейских странах, но даже там имеются свои популярные маршруты. Родственник Филиппа, похоже, шел против правил, отдавая предпочтение забытым уголкам планеты. Хотя кто знает, где он успел побывать до того как получил этот загранпаспорт.

  Дальняя от кабинета спальня была гостевой. Пустые шкафы, кровать, застеленная необмятым бельем. Ближнюю занимал хозяин дома, но мелких предметов, которые могли бы раскрыть особенности его личности, там практически не было. Дедушка, похоже, вел аскетический образ жизни или просто мало времени проводил в поместье, судя по обилию поношенной туристической одежды и обуви (второе предположение наиболее вероятно). Но где же тогда фотографии с походов, позирование на фоне огромных водопадов, извергающихся вулканов или убитых африканских слонов? Ничего подобного Филипп в доме не нашел. Хотя осталась еще библиотека.

  Однако литературные предпочтения дальнего родственника оказались довольно специфичны. Все полки высоких книжных шкафов были забиты сказками. Но не теми добрыми произведениями, в которых принц спасает красавицу от злого дракона, а совсем другим чтивом: «Мифы и легенды древней Греции», «Сказания народов Крайнего Севера», «Кельтская мифология», «Пантеон славянских богов» и тому подобная литература. Сотни книг, систематизированные по географическому признаку, наполняли полки библиотеки.

  Филипп выборочно полистал несколько изданий и разочарованно вернул их на место. Любовь к путешествиям и чтению подобной литературы характеризовала родственника как заядлого авантюриста. Что же он искал в своих странствиях. Уж не жар-птицу ли?

  Филипп спустился на первый этаж и поставил чайник. Но чаепитие пришлось отложить, так как со двора раздался сигнал клаксона. Парень вышел на крыльцо. Возле дома стоял тентованный микроавтобус. Водитель, заметив Филиппа, перестал терзать кнопку звукового сигнала и бодро выпрыгнул на рыхлый снег.

   – Добрый день! – на ходу поздоровался коренастый крепыш, подходя к Филиппу. – Распишитесь за получение. Он тряхнул длинным чубом и протянул парню какую-то серую бумажку и ручку.

  Филипп ответил на приветствие, но документ брать не стал.

  – Это какая-то ошибка. Я ничего не заказывал.

  – Эмм... Галицкое шоссе, 4, – произнес водитель, сверившись с накладной.

  – Кажется, да, – Филипп потер лоб, вспоминая адрес из завещания.

  – Значит, ошибок нет, – водитель настойчиво протянул Филиппу документ. – Рыбу и овощи я разгрузил возле конюшни, мясо и бакалея здесь. Он махнул рукой влево и Филипп обнаружил, что на веранде стопкой сложены несколько картонных коробок.

  – У меня график, – нахмурил он свои белесые брови, видя, что Филипп не спешит подписывать накладную.

  «Нужно будет позвонить в их контору и отменить следующую доставку», – рассеянно подумал Филипп, ставя подпись. Сочетание слов «рыба» и «конюшня» сбило его с толку. Он на автомате вернул документ и ручку.

  – Благодарю, – произнес водитель, – до следующей недели.

  Филипп проводил взглядом автомобиль, пока тот не скрылся за воротами, и, поежившись от холода, стал затаскивать коробки в дом. Ревизия показала, что привезенных продуктов с головой хватит одному человеку для полноценного питания в течение недели. Даже бутылка вина имелась. А вот собачий корм отсутствовал. Похоже, дедушка кормил корги со своего стола. Филипп разложил продукты по полкам кухонных шкафов, закинул в морозилку куриное филе. В животе заурчало. Включив плиту, парень все же заварил себе чаю. Задумчиво сжевал пару сэндвичей. К концу трапезы на кухню забежал пес.

  – Пойдем, посмотрим, что там за рыбу привезли, – сказал Филипп и вышел в прихожую за курткой. В этот раз собака решила составить парню компанию. Пес мячиком скатился с крыльца и побежал по расчищенной от снега дорожке, периодически останавливаясь и оглядываясь. Филипп следовал за ним.

  Хозяйственные постройки состояли из длинного кирпичного строения, напоминающего конюшню, и пары приземистых деревянных сараев. И если конюшня выглядела ухоженным капитальным сооружением с крепкими деревянными воротами, то сараи, похоже, доживали свои последние дни.

  Синяя пластиковая бочка с ручками стояла возле ворот конюшни, рядом с ней, прямо на снегу, лежало несколько сетчатых мешков с разными корнеплодами. Парень снял с бочки крышку и отпрянул от полетевших ему в лицо брызг. Пара крупных рыбин, потревоженных приникшим в бочку светом, забились в воде, сталкиваясь друг с другом и со стенками емкости. Бочка заходила ходуном, и парень поспешил вернуть крышку на место.

  Двери, а точнее массивные деревянные ворота, в конюшню были заперты. К счастью, на связке нашелся ключ. Длинный латунный стержень, с фигурными зубцами легко скользнул в замочную скважину и дважды провернулся в ней. Сложнее оказалось открыть сами ворота. Под них уже намело снега, превратившегося в наст, и Филиппу пришлось раскачивать створку, чтобы разбить его. Протиснувшись в темный предбанник, парень заморгал, привыкая к скудному освещению. Один угол занимали бочки и ящики, другой – одноколесная тележка, в которой был сложен непонятный инвентарь на непропорционально длинных ручках. Филиппу показалось, что он даже заметил там сачок для чистки бассейна. Но больше всего его удивила внутренняя дверь, расположившаяся на противоположной от входа стене конюшни. Парень нашел выключатель и пару минут стоял, разглядывая при ярком свете неонового светильника массивные вмурованные в бетон, створки, отблескивающие полированным металлом.

  Филиппа обуревали противоречивые чувства. С одной стороны – очень хотелось заглянуть за дверь, тем более, что все это имущество может стать его. А будущий хозяин должен знать, с чем ему предстоит иметь дело. С другой стороны, он понимал, что здесь явно что-то нечисто. Такая дверь больше подошла бы входу в пещеру Бэтмена или хранилищу государственного банка, а никак не конюшне. Пес все это время крутился под ногами. Его улыбчивая мордашка с высунутым языком заставила Филиппа усмехнуться. Отбросив подозрения, он уверенно шагнул к бронированной двери и залихватски крутанул кремальеру, после чего потянул за дверную ручку. В ноздри ударил запах цирка. Пахнуло сеном, навозом и еще чем-то неуловимым. Филипп одновременно поморщился и вздохнул с облегчением. Все-таки лошади. Не сказать, что он испытывал к этим животным особую любовь, но приятнее обнаружить за бронированной дверью лошадей, чем нарколабораторию. Пес первым юркнул в открывающуюся дверь. Филипп распахнул тяжелую створку и последовал за ним.

  Окон в конюшне не было. Свет лампы из предбанника освещал участок покрытого соломой пола, слегка задевал ближайшее стойло и капитулировал под натиском тьмы уже в пяти шагах от входа. Пес ждал Филиппа на границе освещенного пространства.

  Вход в первое стойло от пола до потолка перекрывала металлическая решетка. Филипп приблизился к прутьям и напряг зрение. Он не знал, как правильно подзывать лошадей, поэтому просто зачмокал губами. В ответ послышался всплеск. Сумрак расступился, явив бледное женское лицо. Длинные мокрые волосы спадали на обнаженные плечи, едва прикрывая полную грудь.

  Парень он неожиданности сделал несколько шагов назад и уперся спиной в противоположную стену конюшни. Девушка улыбнулась красивой белозубой улыбкой и призывно поманила его рукой. И пока мозг парня лихорадочно строил теории (одну безумнее другой), ноги помимо воли понесли его тело вперед. Девушка, не переставая улыбаться, протянула к Филиппу руки. Ее пальцы подрагивали, словно фигурки в кукольном театре. Каждый сустав казалось жил своей собственной жизнью. Филипп почти вплотную подошел к решетке. Осталось сделать еще один шаг, и их руки соприкоснутся. И тут пес зарычал. Парень повернул к нему голову. А когда снова взглянул на пленницу, поразился произошедшей с ней метаморфозой. Густые темные волосы поредели и налились зеленью, словно в них запуталась тина. Тело усохло и покрылось пигментными пятнами, а некогда ровные белые зубы заострились и посерели. Старуха зыркнула злобным взглядом на пса и, зашипев, отпрыгнула обратно во тьму. Раздался громкий всплеск. Широкий плавник взметнулся в воздух, обдав Филиппа тучей брызг. Псу тоже досталось. Глядя как корги отряхивается, Филипп полез в карман за носовым платком.

  «Или я схожу с ума, или я только что увидел русалку», – подумал парень, вытирая мокрое лицо. Сердце учащенно билось. До Филиппа только сейчас дошло, что только вмешательство пса спасло его от попадания в объятия к острозубому созданию. Он на всякий случай отступил на шаг назад и еще раз посмотрел на корги, но тот был невозмутим. Его спокойствие начало передаваться и Филиппу. Парень достал телефон и, подсвечивая себе встроенным фонариком, осмотрел обитель русалки. Практически сразу за решеткой виднелся ржавый металлический бортик, высотой примерно по пояс, за которым колыхалась, постепенно успокаиваясь, мутная вода. Кое-где с внешней стороны еще просматривались остатки старой желтой краски. Края емкости плавно закруглялись к низу, уходя в бетонный пол.

  «Обрезанная молочная цистерна», – вынес свой вердикт Филипп. Парень с любопытством взглянул в сторону соседнего стойла или, правильнее сказать, клетки. Он уже догадывался, что в остальной части конюшни содержатся совсем не лошади. И снова не угадал, лошадь в соседней клетке была.

  Точнее в качестве основы для создания этого существа была выбрана именно лошадь. Четыре стройные ноги, длинный хвост, мощный круп, широкая грудь, мерно вздымающиеся бока, спина, холка – все это было лошадиным, а вот дальше начинались чудеса. Из лошадиных плеч вырастал человеческий торс. Существо стояло вполоборота, мускулистые руки плетьми висели вдоль туловища, кучерявая черноволосая голова склонилась на грудь. Филипп с завистью осматривал в свете фонарика кубики пресса, поднимая руку с телефоном все выше. Но когда свет коснулся бородатого лица гиганта, он вздрогнул и открыл свои янтарные глаза. Взгляд, устремленный на Филиппа, был разумен. Кентавр совсем по-людски потер глаза и, цокая копытами, подошел вплотную к решетке. От него веяло какой-то дикой запредельной мощью. Казалось, один удар копытом и дверь решетки, лязгнув сломанным замком, распахнется. Но существо не пыталось освободиться. Кентавр медленно протянул в сторону Филиппа левую руку, сложив пальцы в лодочку, как у базарных нищих. Несмотря на довольно мирный жест, парень все же отступил к стене. Ладонью правой руки кентавр стал тереть себя по животу.

  – Ты хочешь есть, – догадался Филипп.

  Гигант кивнул.

  – Ты меня понимаешь? – от удивления голос парня дрогнул.

  Еще один быстрый кивок.

  Филипп на автомате похлопал себя по карманам.

  – Но у меня ничего нет, – начал он оправдываться, когда его озарило. – Рыба и овощи!

  Он, сорвавшись на бег, выскочил из конюшни. Мешки с корнеплодами так и лежали у ворот. Парень засунул телефон в карман и стал торопливо разрывать ячейки пластиковой сетки. Нити больно впивались в пальцы, но он все же смог сделать пару отверстий. Обратно он вернулся, держа в одной руке морковь, а в другой свеклу. Осторожно приблизившись, парень положил принесенное в широкую ладонь кентавра. Телефон так и остался в кармане, но донесшийся вскоре из темноты хруст подсказал, что он угадал с угощением. Через пару минут здоровяк повторил свой жест, показывая, что не прочь еще подкрепиться. И Филипп пошел за мешком.

  Проходя мимо первой клетки, он заметил, что русалка снова решила показаться. Старуха вцепилась руками в край своего импровизированного бассейна и сопровождала передвижения Филиппа пристальным взглядом.

  – Тоже хочешь есть? – спросил у нее Филипп.

  Если она и поняла суть вопроса, то никак на него не прореагировала.

  Филипп донес один из мешков, стараясь не рассыпать овощи через сделанную им же дыру, и на дрожащих руках протянул кентавру. Тот играючи ухватил его одной левой, развернул боком и, помогая себе другой рукой, протиснул между прутьями решетки. После чего приступил к трапезе. А парень отправился за рыбой. Он втащил бочку в предбанник. На то, чтобы достать из холодной воды одну рыбину, у него ушло несколько минут. Наконец, крепко держа добычу за жабры, он подошел к клетке. Русалка ожидала в той же позе. Парень протянул ей рыбину, но она даже не шелохнулась. Тогда он размахнулся и метнул рыбу сквозь прутья решетки. Легко и непринужденно, как фокусник, достающий из уха монетку, русалка выбросила руку, прервав недолгий полет. Не отрывая взгляда от Филиппа, она поднесла улов ко рту и прокусила дергающейся рыбе голову. После чего медленно ушла под воду.

  – Приятного аппетита, – раздосадованно пожелал Филипп, запоздало сообразив, что у него нет повода для обиды. Ведь он в данном случае не спаситель-кормилец, а обычный тюремщик. А следовательно и ждать какой-то ответной благодарности не стоит.

  Он перенес оставшиеся мешки с овощами в предбанник и, наконец-то, разыскал выключатель. Внутреннее помещение конюшни озарилось ярким светом, и Филипп поджал губы, увидев, что клетки тянутся до самого конца помещения. Подозревая, что там тоже могут находиться голодные обитатели, парень решительно двинулся по коридору.

  Однако следующая клетка была пуста. Точнее в ней имелись определенные предметы: соломенная подстилка, стальная миска и свисающие со стропил цепи с кандалами, но тот, кого в них ранее держали, или был амнистирован или... Филипп не стал развивать эту грустную мысль, а пошел дальше. Следующее стойло было гораздо больше, или правильнее сказать – длиннее предыдущих. И в нем лежало...

   Дерево?! Сначала Филипп подумал, что это декоративная коряга, похожая на те, что кладут в террариум, только более крупная. Но потом заметил, что у кривого ствола оставили все ветви, даже мелкие прутики, а корневую систему упаковали в мешковину. Как парень не вглядывался, других обитателей обширной клетки не заметил. Но какой смысл держать под замком дерево? Человек, который знал ответ на этот вопрос, недавно скончался, так что поисками истины Филиппу предстоит заниматься самостоятельно.

  Последняя клетка пустовала. Дверь была не заперта, и парень отодвинул ее в сторону. Стальная конструкция отъехала влево и, лязгнув, остановилась. Филипп зашел вовнутрь и попробовал представить, каково это круглые сутки находиться в помещении размером три на пять шагов без окон. Даже в тюрьмах есть возможность увидеть кусочек неба. Здешние обитатели подобного были лишены. Уже выходя, Филипп нагнулся и поднял с пола клетки широкое черное перо. Необычно тяжелое, по форме напоминающее наконечник копья. Парень повертел его в руках и забрал с собой.

  Быстрым шагом, двигаясь к выходу из конюшни, Филипп пытался осознать свалившуюся на него информацию. Как и все, он мечтал в детстве оказаться в сказке, но теперь, когда сказочные персонажи без спросу ворвались в его жизнь, он растерялся.

  – Может плюнуть на все, отказаться от наследства и вернуться домой? – спросил он у семенящего рядом пса. Ответа, к счастью, не последовало. Пес обогнал Филиппа и, перепрыгнув через порог внутренней двери, выбежал из конюшни. Когда парень проходил мимо клетки с русалкой, оттуда вылетел начисто обглоданный рыбий хребет, едва разминувшись с его головой. Рыбьи останки звучно шлепнулись об стену и упали на пол. Судя по пятнам на штукатурке, русалка проделывала этот трюк не в первый раз.

  – Вредная, как моя бывшая, – буркнул парень, наклоняясь, чтобы подобрать кости. Он оставил свет в помещении включенным, но запер обе двери.

  Чуть позже, сидя в кабинете с кружкой чая, Филипп повторно рассматривал портрет своего предка. Одни собирают значки, другие – марки, наиболее прагматичные – портреты мертвых американских президентов, но дедушка переплюнул их всех. Он коллекционировал мифических существ. Грея руки о кружку, Филипп пытался понять, что из сегодняшних событий удивило его сильнее: сам факт существования сказочных зверей или то, что из множества родственников именно ему была доверена собранная коллекция. Получается, дедушка верил, что Филипп правильно распорядится полученным наследством.

  Глаза парня стали слипаться. Пересилив сонливость, Филипп поднялся с кресла и спустился на первый этаж. Закинув чашку в мойку и убедившись, что у пса есть корм и вода, он принял решение не возвращаться в отель, а воспользоваться гостевой спальней, еще не подозревая на тот момент, что задержится в этой комнате на следующие полгода.

  Как сказал классик: «Мы в ответе за тех, кого приручили». И хотя Филипп лично никого не приручал и даже сомневался в том, что одну его питомицу можно приручить, он стал заботиться о жителях конюшни. Кормил, поил, убирал отходы жизнедеятельности. И даже стал получать от этого определенное удовольствие. Флегматичный кентавр оказался на удивление миролюбивым существом, его похоже абсолютно не расстраивал факт нахождения в клетке. Зато каждый проход мимо русалки превращался в квест. Приходилось проявлять определенную ловкость, чтобы увернуться от водных брызг или рыбьих костей. Но к концу зимы она сдалась. Нет, она все также не принимала еду из рук Филиппа и все также в ее взгляде горело презрение, однако брызгаться и бросаться рыбьими останками она перестала.

  Дерево в дальней клетке продолжало притворяться деревом. Но Филипп, прочитавший к тому времени большую часть дедушкиной библиотеки, уже понял, с кем имеет дело. И хоть ему очень хотелось посмотреть на живого энта, стучать по нему топором или разводить возле него костер он не рискнул. Подождем до весны, глядишь, сам выйдет из спячки.

  Патлатый рыжий парень как всегда, раз в неделю, доставлял продукты и корм для зверей. Филипп слегка подкорректировал меню, под свои привычки. Он сам готовил себе еду и делился с собакой. Пес с видимым удовольствием уплетал пасту с морепродуктами и, казалось, даже прибавил в весе. Филипп тщательно изучил ошейник, точнее грубо сделанную цепочку из отливающего синевой металла на его шее, но бирки с именем не нашел. Поэтому называл его просто – Мохнатая жопка.

  Когда растаял снег, парень обнаружил, что на заднем дворе имеется тропинка, уходящая в лес. Тропа немного вилась между деревьев и ныряла в овраг, пройдя который насквозь можно было выйти к реке. Филиппу нравилось сидеть на принесенном паводком бревне и наблюдать, как прозрачные водные струи, пенясь, перекатываются через крупные прибрежные валуны. Иногда он засиживался до самой темноты, и тогда Мохнатая жопка начинала скулить, напоминая о том, что пора ужинать.

  Ближе к концу весны случилось еще одно событие – банковское приложение в смартфоне оповестило Филиппа о поступлении на счет крупной суммы денег. Дал знать о себе трастовый фонд. Глядя на количество нулей, Филипп серьезно задумался. Если каждый квартал будет приходить подобная сумма, то можно будет если не совсем забыть о работе, то хотя бы серьезно пересмотреть подход к ней. Хотя, с другой стороны, содержание поместья и его обитателей тоже обходится недешево. Но парень в любом случае остается в плюсе.

  Холодная весна сменилась жарким летом. Но, несмотря на то, что все вокруг бурно зазеленело, энт в конюшне оставался безжизненной корягой. И тогда Филипп решился на небольшую перепланировку. Съездив в город и закупившись разнообразным инструментом, он пробил в кирпичной кладке конюшни небольшое окошко, чтобы в клетку с энтом попадал солнечный свет и свежий воздух. И то же самое проделал с двумя соседними клетками. Удалил буквально по четыре кирпича, но вызвал этим настоящий фурор среди узников. Теперь все их внимание было приковано к этому отверстию. И кентавр, и русалка сутками пялились в эти импровизированные окна, словно в телевизор. И тогда в голове Филиппа начала зарождаться безумная идея, пока только на уровне мимолетной мысли, электрическим импульсом, пощекотавшим нейроны. Чтобы она оформилась в план действий, нужен был серьезный толчок, и ему его дали.

  Знамение, по традиции, пришло с неба. Сильный ливень, с громом и молниями, накрыл лес, в котором стояло поместье. Вода не успевала впитываться, и гравийная дорожка вокруг дома превратилась в озеро. В кладовой нашлись резиновые сапоги, но на несколько размеров меньше, чем нужно. «Похоже кентавру сегодня придется попоститься», – констатировал Филипп, стоя на мокром полузатопленном крыльце. Он вернулся в дом и завел будильник, чтобы утром возобновить попытку добраться до конюшни.

  Утро принесло сразу две новости. Первая заключалась в том, что дождь закончился. Вторая – что теперь для проникновения в конюшню не нужен ключ. В кирпичной стене, там, где еще вчера располагалось небольшое вентиляционное отверстие, зияла дыра. Кто-то аккуратно выломал несколько десятков кирпичей. Взобравшись на их мокрую кучу, Филипп осторожно заглянул в пролом. В углу валялась разодранная мешковина, а весь пол клетки покрывало грязное месиво. Энт исчез...

  Парень выбрался наружу и начал медленно обходить конюшню в надежде найти следы, но если они и были, их уничтожил ливень. Филипп расстроенным взглядом прошелся по опушке леса и обнаружил беглеца, единственный темный росчерк на фоне яркой зелени. Филипп обошел ствол по кругу. Сомнений быть не могло. Это то самое дерево, которое он несколько месяцев наблюдал в клетке. И, тем не менее, оно переместилось на поляну и аккуратно ввинтило свои корни в землю, не потревожив дерн. Удивительно, как с такой способностью маскироваться под обычное дерево энта вообще смогли вычислить и посадить в клетку. Но не тащить же его обратно. Филипп окликнул пса, успевшего убежать в лес, и направился кормить кентавра.

  Выдав здоровяку двойную порцию овощей и фруктов, парень начал размышлять: «Итак, Буратино ушел от Папы Карло. Но ведь сказка на этом не заканчивается. Нужно всего лишь заложить дыру в стене конюшни и продолжать жить как раньше – ухаживать за оставшимися чудовищами, скрывая их от мира и заодно скрывая от мира себя. С тех пор как я получил это наследство, пришлось отказаться от полноценной жизни».

  Парень в гневе сжал кулаки. Тюремщик впервые за несколько месяцев сам почувствовал себя заключенным, и ему это ощущение не понравилось. Филипп запустил руку в карман и достал связку ключей. Подобрать нужный не составило труда. Он открыл замок и сдвинул влево решетчатую дверь. Кентавр продолжал меланхолично жевать.

  – Выходи, – произнес Филипп, подкрепив свои слова взмахом руки.