Текст книги "Последние приключения Винни-Буха и все"
Автор книги: Андрей Налин
Жанр:
Прочий юмор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Он чертит что-то палочкой на песке, как будто играет в крестики-нолики. В основном, нолики.
– Выходим на триста пятнадцать тысяч!
– Ого, Кролик, у тебя получилось почти в тысячу раз больше, чем у меня.
– Я Вам говорил, господин Бух, что моя методика более корректная.
– Как приятно находиться в интеллигентной компании. Ик! Уважаю конкретные методики, – говорит Сава. Она все-таки прилетела и теперь потирает ушибленное при посадке крыло.
– Но это еще не все, – продолжает Кролик. – Нам нужно получить стоимость одного грамм-градуса, для чего делим израсходованную сумму на данный показатель. Значит, сто долларов за телефон, работа Ё ничего не стоит...
– А я те ща дам, – говорит Ё.
– Мы делим сто на триста пятнадцать тысяч...
Он опять играет в нолики на песке.
– ...и получаем где-то три десятитысячных. То есть бесконечно малую величину, которую можно игнорировать.
– А что значит – ик!.. игнорировать? – спрашивает Винни.
– А это значит, господин Бух, решить, что как бы ничего нету!
– А куда ж все делось?
– Выпито, блин! – отвечает Кролик победно.
Я обвожу глазами пригорок и убеждаюсь в том, что, да, действительно, все выпито. Ничего не осталось.
– Пойду Кенге окно разобью. За Хронь за Конченную, – говорит не к месту Ё. Он поднимает с земли половинку кирпича, на которой отсидел всю эту неделю, прижимает ее к себе правой передней ногой и уходит на трех оставшихся ногах.
– Однако наиболее конкретная методика состоит в подсчете показателя грамм-градус-копейка на килограмм живого веса, – начинает Сова. – Она позволяет определить стоимость алкоголизации конкретного существа. Взять хотя бы Питачка.
Но взять меня не успевают, потому что я засыпаю.
Обратно Второник и Среда
Эти дни пропали. Куда-то.
Обратно Четверг
Мы с Винни-Бухом стояли на мосту через Реку и бросали вниз пустые бутылки. Бутылки не тонули, а выплывали, покачиваясь, вверх горлышком с другой стороны моста. Иногда первой выплывала Бухова, и тогда побеждал он, а иногда – моя, и тогда – я.
Бух сосчитал, что я победил восемнадцать раз, а он – семь. Значит, у меня одиннадцать побед. Ничего удивительного: у меня не получалось бросить бутылку так далеко, как он. То есть я проигрывал на старте, но выигрывал на финише.
Потом Винни сказал, что семь и одиннадцать – не такая уж большая разница. Всего четыре. Даже семь больше четырех. Я согласился.
Бутылки мы насобирали на чертополоховом пригорке. Теперь они, покачиваясь, парами уплывали вниз по Реке.
Пока мы занимались такими пустяками, Винни рассказывал последние новости. (Вторник и Среда у меня куда-то пропали).
Ё снова забрали в менты. Он кидался половинкой кирпича по дому Кенги. И хотя ни разу не попал, все равно забрали.
Сава сидит дома со сломанным крылом. Возможно, она больше не будет летать. А возможно – будет.
Тигру Кенга посадила под замок. Замок висит сверху, а Тигра сидит снизу, под ним. Кенга говорит, что больше не выпустит его в Лес, где что ни существо, то хроник, и где подросткам находиться противопоказано.
Тигра сказал, что он назло Кенге теперь будет называться DJ Gra.
Петр Борисович (который в ямке) только вчера очнулся. Да-а, погулял, так погулял, говорит. Что мне теперь супруга скажет? А сам я что скажу деточкам? Их у него сто шестьдесят тысяч.
А к Кролику пришла Белочка. И не одна, а с Зелеными Чертиками. Он теперь никуда не выходит, все с ними разговаривает. Слышно, если к норе подойти.
Самую Главную Новость медведь приберег напоследок. Вот Самая Главная Новость: Винни-Бух бросает пить. С завтрашнего дня.
Так что, получается, мне больше не про кого писать ХРОНИКИ. Про себя я и так все знаю.
Здесь заканчиваются ХРОНИКИ Питачка
Глава четвертая...
...В КОТОРОЙ ВИННИ-БУХ БРОСАЕТ ПИТЬ, НО ТЕРЯЕТ НЕВИННОСТЬ
Бух!
Бух!
Бух!
Бух!
Как вы думаете, что это за буханье раздается в Волшебном Лесу? Это друзья выносят одного старого плюшевого медведя из дома Питачка, и его голова бухает по ступенькам. А так как у маленького поросенка дом Очень большой, то ступенек у него (у дома) целых семь.
Бух!
Бух!
Бух!
Теперь все.
Такие неприятности с Винни-Бухом теперь случаются довольно часто: каждый день. Но не подумайте, что Винни – Хронь Конченная (так выражается Кенга). Напротив. Он только начинает жить.
Вот и сейчас, в тот самый момент, пока его голова бухала по ступенькам, опилки в ней перетряхивались и рождались Очень Правильные Мысли.
Сначала:
На!
До!
Е!
Ло!
А потом:
Бро!
Шу!
Пить! Если бы ступенек у Питачка (в доме) было не семь, а, скажем, тридцать четыре, то Бух успел бы дать обоснование своего Решения. Но до этого никогда не доходит.
Зато само Решение он принимает постоянно. Каждый день. Точнее, каждый вечер. А иногда, каждое утро. И довольно часто – и утром, и вечером. То есть каждый день.
Вот, например, лежит Винни у себя дома на диване поздним вечером или ранней ночью. Выпить нечего, да и пить больше невозможно. В доме темно, а прямо перед глазами плавают такие слабо светящиеся бледные круги. Но, конечно, круги появляется, если только глаза закрыть. Ну, и открыть – тоже.
Он называет их ореолами. Красивое слово! (Или слова, так как ореолов несколько и они все время движутся.)
Хотя непонятно, как он может закрывать глаза, если они у него пуговицы.
И вот так он лежит поздним вечером или ранней ночью (часа в два) и не может заснуть. Часа два.
И решает: Надоело! Брошу пить.
И сразу бросает.
Ложится, как вы поняли, он довольно поздно. А вот встает очень рано. Ровно в без четверти шесть. Каждый день, точнее, каждое утро. А как проснется, почти сразу торопится на кухню, чтобы выпить воды из кружки. У Буха Сушняк. И во всем Лесу – тоже.
Раньше у него был баллон, но Винни сам расстрелял его из старого ружья Кристофера Робина. Баллон был пластиковой бутылкой, в которую всегда была налита газировка, но после того, как Бух в него пострелял, в нем (баллоне) появилось так много дырочек, что вода из него теперь сразу вытекала.
И вот теперь каждое утро он бегает пить воду (он – Винни) из кружки на кухню. Догадаться оставить ее рядом с диваном (ее – кружку) нетрудно. Он догадывался много раз – каждое утро. Но к вечеру или к ночи догадка назад становилась загадкой.
Но зато утром он всегда решал бросить пить. Умывается, смотрит на себя в зеркало, смотрит в зеркало, смотрит... И не видит! Не видит зеркала! И решает:
– На! до! е! ло! бро! шу! пить!
А уж раз так решил, то идет на кухню. И там теперь пьет пиво. Всего одну бутылку! Или две. Ну, четыре редко.
А тут как раз Питачок прибежит.
– Винни, Винни! А я ризлингу принес!
– Мой друг Питачок! – ответит Винни. – Я бросил пить. Извини.
– Бу! Бу! – скажет Питачок. – И даже ризлингу не выпьешь?
– Ну разве немного, за компанию...
Питачку, конечно, становится обидно, что вот Винни бросил пить, а он нет. И он (Питачок) начинает к нему (Винни) приставать:
– Вот ты бросил пить...
– Бросил...
– А чем же ты теперь будешь заниматься?
Винни не знает, что ответить, и решает, что если еще немного выпить, то в голове прояснится, и он узнает...
А иногда Питачок пристает по-другому:
– А почему тебя назвали Бухом? Потому что все время бухаешь?
– Нет...
– Не все время?
– Нет... В смысле да.
– То есть Бух потому что бухаешь?
– Нет, так что ли лебедя какого звали или из ружья стреляли... Понарошку... Или по лебедю... Не знаю толком.
– Какой-то бред, Винни, согласись. Да, а кстати, почему – Винни?
Медведь опять не знает ответа и опять решает, что если немножко не выполнит свое Решение, то потом выполнять его будет легче...
В общем, довольно скоро они уже разгуливают по Лесу, громко распевая:
Вот если кто невинен
И даже не пивен,
То значит, он – не Винни,
И значит, Бух – не он.
А если не невинный,
Припивен, проводчен,
То он, конечно, Винни!
И Бух, конечно, он!
Вот так и получается, что Решение Буха остается неизменным. День за днем не меняется, принимаясь и утром, и вечером.
Решительный он медведь! Упрямый.
Глава пятая...
...В КОТОРОЙ ВЫЯСНЯЕТСЯ, ЗАЧЕМ НУЖЕН ИНТЕРНЕТ
Никто не знает, откуда у Кролика появился компьютер. Только Ё знает. И компьютер у Кролика появился, как раз когда в очередной раз Ё вернулся в Лес из Ментов.
(Так как в его жизни такие отлучки стали регулярными, то есть периодически повторяющимися, менты из события превратились в явление, и их теперь надо писать с большой буквы. Ее еще называют Прописной).
– Сказали, е-мое, в следующий раз нескоро выйдешь. Года через три, так загадочно он отвечал на приветствия Всех. – Волки позорные.
Три года без осла показались Буху вечностью, а Питачок даже всхлипнул. Три года с озорными Волками! Он бы не выдержал... Но потом вспомнил, что Ё пока никуда не исчез и сделал вид, что просто хотел чихнуть.
– Нет, Ё, за такие дела, блин, пятерик светит минимум. Минимум! – столь же загадочно сказал Кролик. Потом они начали с Ё шептаться и, так шепчась, ушли по направлению к норе.
Несколько дней они не показывались. А потом Кролик пришел к Саве.
– Послушай, Сава. Во всем лесу нас, интеллектуалов, только двое. Я и ты. (Бух не в счет, он творческая личность и вообще у него в голове опилки, – добавил он как бы в скобках).
– Вполне разделяю твое мнение, Кролик. Я и ты, – ответила Сава. (И насчет Буха – тоже, – согласилась она тоже как бы в скобках).
– Сава, скажи, если знаешь, что такое оперативная память?
– Конечно скажу, потому что знаю. Это память, которая оперативна.
– Ага. А жесткий диск жесткий, потому что жесток. Нет, не то, Сава... А что такое модем?
– Правильно говорить: модерн. Модерн (устар.) – это супер.
– Нет, Сава, прости, ты в железе не разбираешься.
– Ну, знаешь, Кролик, я же все-таки не практикующий металлург.
– А зачем нужен интернет?
Саве было неудобно признаваться в том, что она не только не знает ответа, но и даже не понимает вопроса. И она сказала:
– Ну...
И подняла глаза к потолку. И увидела Энциклопедию. Энциклопедия лежала на шкафу, покрытая толстым слоем пыли.
– Ну, видишь ли, Кролик, в современном мире поистине энциклопедические познания у отдельной личности являются исключительным явлением: слишком высока специализация. И даже ведущим интеллектуалам порой приходится обращаться к Энциклопедиям.
– Являются явлением... Чего? И энцикло... чего?
Кролик не понял почти ни одного слова, но ключевое – уловил. Он был умницей, Кролик-алкоголик.
– Являются явлением обращения к энциклопедиям, – ответила Сава одним ответом сразу на два вопроса. – То есть к книгам, где обо всем написано. Даже про интер... этот. И я могла бы тебе так – просто в знак дружбы – одну такую книгу дать. На время.
– Сава! Ты лучшая Сова во всем Лесу!
Вскоре, пыхтя под тяжестью пыльного фолианта, Кролик продвигался в сторону своей норы. Он сожалел, что не догадался взять тачку (с одним колесом). Впрочем, как он мог угадать, что она понадобится, когда шел к Саве просто задать пару вопросов про компьютер?
В норе они разложили книгу на столе и стали искать букву А. Рядом на экране плавали экзотические рыбки. Красиво! Но сколько можно разглядывать штатный виндовский скринсейвер...
Они искали оперативную память, но не нашли ни одного слова, которое начиналось бы с апира или апера. А вот на опера их оказалось очень много. Но ни одно не подошло. Опера – устар.
Не было в энциклопедии также ни мадема, ни мадэма, ни модэма, ни модема. Модерн был, и причем он оказался приблизительно тем, о чем говорила Сова, но это тоже было не то.
И интернета не было.
Ё сбросил книгу на пол и стал топтать ее всеми четырьмя ногами. Когда он устал, то сказал:
– Дура твоя Сава. Тилихенция вшивая. Я в школу пойду, е-мое. Куда Кристофера Робина забрали.
– Ослов, насколько мне известно, туда не берут, – заметил Кролик. – И потом в школе учиться – годы.
– Много ты знаешь, умник. Я скоро.
Через пару часов Ё действительно вернулся.
– Вот тебе циклопудия, – сказал он и протянул мятый листок.
Едва Кролик в него заглянул, как сразу понял, что больше ничего ему от жизни не требуется. Там были нарисованы кнопочки, которые нужно нажимать, и буковки, которые надо печатать, – тоже кнопочками.
– Как ты это сделал?
– Стрельнул у мужиков на Станции пару сигарет.
– Ты же в школу шел?
– Е-мое! В школе без сигарет делать нечего.
– А сигареты тебе, конечно, так просто и дали, старому серому ослу.
– А я мужикам песню спел.
– Какую еще песню?
– А Конкретную Ментовскую. Вот эту:
Был у нас сотрудник.
Звали его Муров.
Он братву в Махаловке гонял:
Грабежи и кражи,
Рэкет и убийства
Он легко, свободно раскрывал!
Раз на вызов мчались,
Мчались, поломались,
И мы зашли в пивную Жигули...
Там сидел наш Муров
С нашим депутатом
Тихий разговор они вели.
Ну и так далее.
– Допоешь потом?
– Ну!
– А дальше что было?
– В песне?
– В школе!
– Ну, сразу нашел интернетчика.
– А как ты его узнал?
– Интернетчик, чтоб ты знал, е-мое, – это прыщавый такой мальчишка с длинными сальными волосами. Часто в очках.
– А это не заразно?
– Что?
– Прыщи.
– Кролик, у тебя есть дети?
– Пятнадцать. Или семнадцать.
– Для тебя – не заразно. И вот, е-мое, кому-то – пара сигарет, кому-то – подробная конструкция.
– Вообще-то это по-другому называется... – начал Кролик, но они оба уже прилипли к компу.
x x x
Их долго уже не видели в Лесу. И даже начали забывать.
Только как-то раз Питачок встретил Ё, который брел по тропинке, ничего не замечая. Ё был весь в прыщах и с длинными грязными волосами. И еще он все бормотал себе под нос:
– Какие бабы! Какие бабы! И такое вытворяют, е-мое!
Питачок даже не решился к нему подойти.
А в другой раз Винни-Бух повстречал задумчивого худого Кролика. Прыщей у него не было, но и новые дети тоже давно не появлялись.
– Куда идешь, Кролик? – спросил Винни. Он рассчитывал, что дальше они пойдут вместе и в конце пути что-нибудь такое выпьют. Но Кролик ответил неожиданно:
– Вот думаю новый винт себе сделать.
– Кролик, ты что, у нас в Лесу распространены только традиционные наркотики! Алкоголь, например.
– Да нет, я для интернета.
– А что такое интерент?
– Это Всемирная Сеть, объединяющая через узловые серверы все компьютеры, подключенные к ней. Еще называют Паутиной... Нет, так не скажешь, этим нужно ЖИТЬ.
– А для чего он?
– Кто?
– Для чего нужен интернет?
– Пойду посмотрю по Гуголю, – ответил Кролик. Повернулся и быстро пошел в обратную сторону.
Кстати, в Лесу все отметили, что Кролик с Ё больше не пьют. Только пива немеряно.
Как Винни якобы написал:
Пива отпей литров минимум пять,
Чтоб в интернете эту ночь не спать.
Буху постоянно приписывали чужое.
Кролик вернулся и спросил Ё:
– Ты знаешь, зачем нужен интернет?
– Ага, – ответил Ё удовлетворенно.
– Нет, не только для этого, осел! По-большому! ЗАЧЕМ НУЖЕН ИНТЕРНЕТ?
– А мне почем знать?
– Давай спросим у Гуголя.
Справка: Гуголь – это такой Человек. Он Украинец, Русский Классик (сокращенно: У,РК). Это про него сказано проникновенно: Великий русский писатель Николай Васильич Гоголь не знал и не любил Россию.
Достижение: сжег продолжение очень длинного и скучного, а также очень скучного и длинного романа, чем несколько сократил учебный план Юного Школьника. По достоверным сведениям, в гробу постоянно вертелся. Туда-сюда.
А после смерти Гуголь безбедно живет в Америке. Знает ВСЕ. Постоянно обновляется, индексируя по триста (миллионов) раз на дню, и говорит: МНЕ ПОВЕЗЕТ. Никто данной опцией никогда не пользовался, потому что после этого сразу не везет. И потом еще еще неделями и месяцами не везет. Из-за этой МНЕ ПОВЕЗЕТ бывшего классика часто называют Гугноль.
Кролик согнал Ё с Mostesthardestporns.com и сделал запрос:
зачем нужен интернет
Ответ Гуголя был таков:
зачем нужен интернет-банкинг
зачем школе нужен интернет
зачем нужен интернет-бенкинг
зачем нужен интернет-магазин
зачем в школе нужен интернет-магазин?
зачем интернет-бенкингу нужна школа??
зачем школе нужен интернет-банкинг???
зачем бенкингу нужен интернет в школе????
– Ну вот, блин, научно доказано, – сказал Кролик. – На простейший вопрос в интернете ответа найти нельзя. Есть ли Бог? В чем смысл жизни? Все мимо.
– Ну, давай, е-мое, скорей набивай devki.ru!
– Впрочем... Постой-постой, – сказал Кролик и ткнул в ссылку интернет-магазин.
Так друзья встали на скользкий путь Стадии Познания Интернета За Деньги. Сокращенно – $%#@.
Прошло несколько дней, и отравляя атмосферу Волшебного Леса парами перегоревшего пива, Кролик вылез из норы. Он беззащитно щурился от яркого солнца (было пасмурно и накрапывал дождик). Мимо как раз проходил его друг Винни-Бух.
– Привет, Кролик, – сказал он.
– Привет, медвежонок... э-э-э... Бух.
– Как дела? – бодро спросил Винни, рассчитывая, что они сейчас спустятся в нору и там что-нибудь такое все-таки выпьют.
– Кстати, о делах, – ответил Кролик. – У тебя есть знакомый кардер? Или хотя бы хакер?
Винни почесал лапой за ухом и задумался.
– Нет, – сказал он наконец. – Хакера нет. Только херес. Но это, наверно, не то.
– А, ну да, – ответил Кролик. И остался на месте. Винни тоже из уважения постоял, а потом пошел дальше по делам.
И Питачок тоже встретил Ё. Столкнулся с ним. Просто потому столкнулся, что Ё стоял поперек тропинки, а Питачок как раз только что выпил хересу с Бухом и бежал теперь к себе за ризлингом, чтобы продолжить. Питачок поднялся с земли и спросил:
– Как дела, Ё?
– А, это ты Пьян... Ё-е-е... маленький Питачок?
– Да я, – весело ответил поросенок.
– А как Shop.com сломать знаешь?
– А зачем его ломать? – сказал Питачок и довольно мило почесал себя за ухом.
– А, ну да, – ответил Ё.
Питачок обошел осла и побежал себе дальше за ризлингом. Когда он бежал назад, осла уже не было и он ни с кем не столкнулся.
x x x
А через несколько дней Винни, выходя из собственного дома, столкнулся. Старый плюшевый медведь столкнулся с большой картонной коробкой, которая при этом издала зввяк. И даже как будто некоторый бульк. В коробке оказались бутылки. По виду – виски, но крепость была обозначена как шестнадцать.
Бух перетащил коробку к себе и сразу проверил. Это, действительно, были виски, а крепость, недействительно, была нормальная. И Винни поспешил к своему другу Питачку, чтобы рассказать о таком необычном хреномине.
Он не застал Питачка дома, потому что встретил его по дороге.
– Ой, Винни, что я нашел у своего дома! – пропищал поросенок, даже не поздоровавшись. – Целую коробку Шивас Ригал! Шестнадцать лет выдержки! Букет исключительный!
В свежем утреннем воздухе отчетливо улавливался тонкий аромат благородного напитка.
– Ой, Винни, пойдем скорей устроим дегужрацию!
– Значит, у тебя тоже хреномен, – отметил Винни.
И они пошли похвастаться Саве. Но не смогли, потому что и у нее появилась коробка виски.
– Это неспроста, – заметил Винни.
– Это неспроста, – повторил Питачок.
– М-мда, неспроста, – согласилась Сава.
И они чокнулись.
– Эй там, на дереве! Дома живой кто есть? – раздалось вдруг снизу.
А внизу стояли Кролик с Ё. Они стояли с бутылками виски. Только этикетки у них (у бутылок) были голубые.
– Во! Вшивая Регалия, – осел потряс бутылкой, как колокольчиком, и отхлебнул из горлышка. – Тридцать два года! И как они тридцать два года терпят, е-мое...
– А, и ты здесь, медведь, – сказал Кролик. – Понял теперь, зачем нужен интернет?
Потом, когда они все вместе уже хорошо посидели, Кролик объяснил, что есть в разных странах...
– Буржуйских, – уточнил Ё.
...есть такие кредитные карточки. И у них есть номера. Так вот, если такой номер набрать в интернет-магазине, то тебе за так доставляют всякие товары.
– А номера тебе тоже просто так дают? – спросил Винни-Бух из вежливости.
– Не совсем. Это сервак ломать надо, – ответил Кролик.
А потом в Лесу началось такое. Какого, кажется, еще не было.
В конце второй недели жучок Петр Борисович Фаренгейт поднялся из своей ямки и прокричал:
– Извини меня, мамаша, за веселую гулянку!
Отхлебнул капельку, упал и уж больше не показывался.
Дошло до того, что Винни с Питачком даже пытались играть в Пустяки полными бутылками. Бутылки падали в Реку с одной стороны моста, но не всплывали на другой. Так что игра не получилась.
Но самое удивительное было то, что сколько бы они эти виски они ни пили, их (висков) не становилось меньше. Их становилось только больше. Кролик сам уже почти не помещался в своей норе: все было заставлено коробками. А курьеры DHL продолжали их исправно доставлять к каждому домику и к каждой норке в Волшебном Лесу.
В Лесу уже было виски больше, чем в Шотландии, когда случилось такое, что интернет ПОГАС.
Кролик и Ё плакали, трясли компьютер, пытались разбирать. Ничто не помогало. Тогда они начали пить – и помогло. То есть компу – нет, он по-прежнему не заработал, но им на это стало наплевать. Тем более еще целую неделю DHL исправно доставляла коробки с бутылками...
– А это у вас тут, пацаны, обратно на халяву наливают? – услышал Винни как-то вечером. Или днем. Или, может, быть утром. Это был Крыс со Станции. Он второй раз появился. Крыс махнул, махнул хвостом и сказал:
– Ништяк самогонка! А у нас на Станции, типа, Ментов разогнали. Они лабаз в Америке грабанули. Ну, типа, интернет-магазин... На два лимона баксов, пацаны! На два лимона! Им компьютер дали, чтоб они лучше шарили, братву секли, по базам ментовским пробивали, а они вона как круто развернулись! Круто! А че, мне никто не нальет? А вы, это, все из горла? Ну, нормально... Бульк-бульк! А капитан Остапчук еще все кричал, – сам слышал, я, мол, не знаю, для чего нужен интернет! Я, Остапчук прям-таки орет, отродясь его не включал, даже не имею представления, значит, где он, боюсь я его! Чего уж теперь бояться-то... А он, боюсь я эту банудуру, кричит! Это он про здоровый такой монитор. Монитор, конечно, у капитана был зашибись, он думал, это комп. А самый маленький ихний комп... он как раз к инету подключенный был... так так и не нашли.
– Точно не нашли? – вдруг спросил Ё.
– Точняк! – ответил Крыс и забулькал.
(Так как Ментов разогнали, их теперь нужно писать с маленькой буквы м: менты. Ее еще называют строчной. Но едва ли придется о них еще написать.)
А Ё тут вдруг запел. И так, е-мое, протяжно, что слезы у Всех на глаза навернулись.
Был у нас сотрудник.
Звали его Муров.
Он братву в Махаловке гонял:
Грабежи и кражи,
Рэкет и убийства
Он легко, свободно раскрывал!
Раз на вызов мчались,
Мчались, поломались,
И мы зашли в пивную Жигули...
Там сидел наш Муров,
С нашим депутатом
Тихий разговор они вели.
Депутата Блоха
Знали мы неплохо.
Проходил у нас за пистолет.
Был Абрам евреем,
Стал в Москве Андреем,
Стал он на Москве авторитет!
Мы решили скрыться,
Чтоб не засветиться.
Что там Муров Блоху рассказал?
Наших всех внешсотов
Продавал он оптом
Агентов по кличкам называл!
Ночью в отделенье,
Встанешь на колени,
Передач сюда не принесут!
Выходи-ка, Муров,
Выходи-ка, сука,
На конкретный милицейский суд!
Чтобы без базара
Ложь на стол макара
Здравствуй ты наш Муров – и прощай!
Сдай-ка документы,
Все, теперь не мент ты,
Сам перед блатными отвечай!
Был у нас сотрудник...
Звали его Муров...
Тут земной он век кончает свой.
В полутемной арке
Встали иномарки,
Муров возвращается домой.
Муров окровавленный лежит!
Глава шестая...
...В КОТОРОЙ ВИННИ-БУХ ЗАДАЕТ ВОПРОСЫ
Бух здорово треснулся. Головой. Сначала он лез на дерево, причем на Большое Дерево, повторяя Заначка!, Заначка!, потом летел вниз, а в конце треснулся. Головой.
Если бы у него спросили, что он имел в виду, твердя заначка, он бы не вспомнил. Все-таки здорово треснулся.
Когда-то, когда он был Почти Совсем Еще Новым Медведем, если он слышал ззззззз, то сразу знал, зачем он заводится, зздорово ззззаводится!
А теперь он просто подумал: Раз ззззззз, значит, заначка.
Если честно, он не знал, что это значит, просто много раз слышал слово, и оно ему не то чтобы нравилось, но стало знакомым. И даже приятным. Где, и от кого, и когда он много раз его слышал, он бы теперь не сказал: треснулся. Головой. И в общем, всем остальным.
И теперь вряд ли удастся узнать, что за заначка у него была на Большом Дереве. И была ли. Если честно, когда Винни решил на него залезть, он был здорово пьян.
Вот как он рассказывал Кролику-алкоголику о последствиях своего падения.
– Знаешь, Кролик, я пришел в поликлинику Литфонда...
– А кто такой Литфонд? – спросил Кролик
Он так спросил, чтобы не спрашивать, кто такая поликлиника. Но он сразу догадался, что она ему – этому Литфонду – или собственность, или супруга.
– А мне откуда знать, с моими опилочными мозгами? – ответил медведь. Наверное, это доктор такой знаменитый, раз его именем целую поликлинику назвали.
– А почему только именем, а не всем им целиком? – спросил Кролик.
Бух немного подумал и ответил:
– Наверно, недостаточно знаменитый...
И как бы задумался. Он совершенно забыл, о чем только что рассказывал.
Кролик тоже как бы задумался, и так бы они долго стояли в Лесу друг напротив друга, если бы Кролику это не надоело.
А надо сказать, что разговор этот происходил самым ранним утром. Буху не спалось потому, что башка гудела. А Кролику потому, что он был алкоголик. Бух, впрочем, тоже. Если честно.
– Ну и что там в полуклинике? – наконец задал Кролик вопрос.
– А я, знаешь, Кролик, с дерева здорово треснулся. Головой и всем остальным.
– Там, в полуклинике?
– Нет, раньше. До того. А после того пошел в поликлинику Литфонда. Она хорошая, одна из лучших.
– А зачем?
– Зачем хорошая или зачем треснулся? Про второе я все равно не помню.
– Нет. Зачем пошел? В нее? – спросил Кролик.
– Ну, болит все. И голова. Но пропуска нет...
– Постой, Винни, – перебил Кролик. – Разве для того, чтоб все болело и голова, – нужен пропуск?
Тут Винни-Бух снова потерял нить разговора и сделал вид, что задумался над вопросом. Кролик довольно долго ждал, а потом спросил:
– И?..
– ...и я им говорю: пустите, я же знаменитый литературный герой, но больной. А они мне говорят: а у нас и знаменитых создателей литературных героев теперь так просто не пускают, только за деньги. Не знаешь, Кролик, кто такой Создатель?
– Я атеист, – ответил Кролик. – Поэтому не знаю.
– Я тоже не знаю. Наверно, тоже атеист...
Понятно, что после такого снова повисло глубокомысленное молчание. Когда Кролику надоело молчать, он сказал:
– Ну и?..
– ...Ну, и все-таки пустили. И что?
– И что?
– Доктор Степаненко, невропатолог, говорит, не буду вас лечить. От вас, говорит, алкоголем пахнет. А какой алкоголь? Пива пара бутылок. Ну, четверка. А Степаненко говорит, что сначала, говорит, вылечитесь от алкоголизма, а потом уже выпишу обезболивающие таблетки. Еще иголкой колола и молотком меня резиновым стучала! Доктор Степаненко, женщина. Эти научные бабы совсем озверели... И еще говорит, если б вы даже сегодня не выпили четыре бутылки пива, а все равно учуяла б, что вы пили вчера. Нюх у меня такой уникальный. А вот когда вылечитесь, потом со своими болячками ко мне и приходите.
– А как же клятва Гиппократа?! – возмутился Кролик.
– Это поликлиника не Гиппократа, а Литфонда, – наставительно заметил Винни.
– И что же ты, медведь, теперь будешь делать?
– Как что – лечиться. Все равно надоело. Брошу пить. Я вот листовочку из поликлиники Литфонда прихватил, там для всех писателей разложено, а написано – верный способ. Знаменитый доктор написал: Алкохолик Анонимус.
– Грек?
– Нет, должно быть, римлянин.
Тут, конечно, можно изумиться. Как это так – Винни-Бух то читать не умел, а то – умел. И даже по-английски! А чего изумляться? Вот Питачок тоже то читать не умел, а то даже писать умел! Достаточно вспомнить, что он про всех написал ХРОНИКИ.
Вот так, блин! (Как говорит Кролик).
Когда Кролику снова надоело молчать, он сказал:
– Ну, блин, ты тормоз. И что этот мой тезка Алкохолик написал?
– Он написал Большую книгу.
– А если вкратце?
– А вкратце надо организовать Собрание, на которое надо всех собрать. Все должны быть алкоголиками, но анонимными. То есть, по-научному, никому не известными. И все должны рассказывать о своих проблемах, не стесняться задавать вопросы. Я чур первый.
Кролик, будучи алкоголиком простым, не анонимным, с одной стороны, сразу же усомнился в действенности методики этого доктора Ануса, а с другой, – испытал жгучее желание чего-нибудь такое немедленно организовать. Он уже давно ничего такого не организовывал, этот Кролик-алкоголик! Но Буху он так прямо обо всем не сказал. А сказал он следующее:
– Значит, господину Буху нужно немедленно обегать весь Лес и собрать всех на Собрание. Каждому нужно изложить Суть Идеи и настоять на немедленном появлении. В случае неподчинения следует грозить ответными мерами. Также нужно определить место сбора всех, оплатить аренду, добиться скидки и найти средства. Вперед, медвежонок!
– Ой, Кролик, я не побегу. Голова гудит, тошнит, наверно, у меня сотряс.
– Конечно, сотряс. Даже очень маленькие опилочные мозги могут сотрястись. Но, Винни, ты же решил! Ты должен! Если только...
– Если только – что?
– Если только – кто. Если только тебе кто-нибудь не поможет.
– А кто же мне поможет найти этого кто-нибутя?
– Я.
– Ты поможешь с кто-нибутем?
– Я он и есть.
– Ой, Кролик! Ты просто спаситель...
– Я атеист.
– Не знаю, я, может, тоже, но ты меня спас. Беги собирай Всех. А я пока полежу. Меня мутит.
И Кролик убежал.
Тут кое-кто шибко внимательный может опять изумиться. Да, понятно, крошка Ру как был дитем, так дитем и остался (поэтому он пока ни разу не появлялся в Последних приключениях Винни-Буха и все и больше не появится). Да, как был Тигра (DJ Gra) раздолбаем-подростком лет тринадцати-четырнадцати (хотя на момент Последних приключений ему уже пятьдесят восемь или даже восемьдесят два), так и остался. И Сава, в общем, объяснима, совы живут по триста лет, это древние птицы. А Кролик?
– А кого это колышет, блин? – окрысился Кролик на бегу. Он бежал собирать всех на собрание Анонимных Алкоголиков.
x x x
– Я чувствую себя, как бутылка, полная похмелья, – изрек Винни-Бух.
– А я как пузырек, – пискнул Питачок.
– А я как элегантный изысканный флакон, – заметила Сава. – Похмельем полный.
Ё не нашелся, что сказать, и сказал только:
– Е-мое...
DJ Gra и Кролик тоже были тут. Они довольно кисло промолчали. Все еще было утро.
В общем, благодаря Кролику все были на месте. На месте проведения Собрания АА в доме Питачка. И несмотря на общую подавленность, Кролик испытывал некоторое удовлетворение. Которое постепенно начало сменяться легким беспокойством. Потому что Бух все молчал и молчал. Молчал и молчал. Молчал без умолку.
– У меня сложилось такое представление, – наконец, не выдержал Кролик и заговорил с определенным раздражением (потому что общую подавленность давно сменило некоторое удовлетворение, само некоторое удовлетворение уже успело смениться легким беспокойством, а уж легкое беспокойство теперь сменялось определенным раздражением), – что Все собрались, чтобы Кто-то задавал вопросы.
