Текст книги "Школа (СИ)"

Автор книги: Андрей Минин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 3

Глава 3. Сборы

С тех пор прошла неделя в сборах и суете. Бабушка ни о чём не догадывалась, пока по телевизору не упомянули произошедшее. Первый магический, как всегда на высоте. Тухлые новости выдаёт за события мирового масштаба.

– Говорит Веселина, ваш неизменный ведущий новостей на колдотелевидении. – Вещала она с экрана, забавно подрагивая своими мохнатыми ушками. Папа леший, похоже. – Случилось ужасное! Была разрушена лечебница уважаемого рода Черных, что располагалась близь города Тмутаракань. По остаточным следам, удалось определить, что работал маг рангом не меньше магистра, а то и архимаг. Ведётся следствие... – Выключила ба телик и повернулась ко мне всем корпусом, сидя в кресле. Глаза сузились. Из ноздрей пошел пар. Она явно в гневе.

– Ты? – Затрещала посуда на столе. Самовар пустился в пляс, а двери и окна захлопнулись, отрезая мне путь к бегству. Проклятие, проклятием, но силушка в бабуле ещё есть.

– Я. – Не стал отнекиваться. Не считаю себя неправым, еле увернулся я от сковородки, что пролетела совсем рядом, подняв руку в защитном жесте.

– Наказан! – Указала она пальцем на лестницу. Покорно согласился. Не зачем злить бабушку ещё больше. Люблю я её. Не хочу волновать, отправился в свою комнату, ступая по скрипучим ступеням.

– Бдишь, «Кузя»? – Спросил я в пространство, плюхнувшись на скрипнувшую постель не раздеваясь.

– Да хозяин, – ответили он снизу. Под кроватью сидит, как и всегда.

– Что Авдотья Михайловна приказала? – Поинтересовался я, ради интереса.

– Следить за вами и не давать делать глупости. – Выложил он как на духу.

– Понятно... – Протянул я, уставившись в потолок и намечая дела в голове, которые надо успеть сделать до отъезда. Конец августа. Три дня осталось. Самое важное напоследок оставил. Плюс, оглянулся я на письменный стол – книги не забыть. Все десять томов рун. И амулеты. – Не говори ей, если я отлучусь. – Отдал я ему команду. Не хотелось бы, чтоб он проболтался, куда я шастаю по ночам.

– Понял, хозяин Андрей. – Не мог он мне отказать, так как все духи в поместье завязаны на меня. Кормятся моей силушкой. Хлопок и он стоит передо мной в истинном обличье. Ростом мне по пояс, с бородой до полу и лицом, похожим на моё. Они всегда похожи на хозяев. Будь то домовые или чердачные. Банники или водяные.

Пришлось вставать. Не дело это лежать перед тем, кто заботится о нашей семье. Следит за хозяйством и окрестностями, оповещая нас, если что не так. А раз он явился в таком виде, значит, что-то случилось. Значит дело швах.

– В лесу объявился бука. – Сказал он и исчез с очередным хлопком. Только хвост промелькнул в дверях, а я пропел:

Баю, баю, баю, бай, да

Поди, бука, под сарай, да

Коням сена надавай, да

У нас Колю не пугай, да.

Раз Кузя об этом сказал, значит, он кого-то уже встретил, да напугал до усрачки. Из деревенских наверно, что мирно себе грибы собирали.

– В путь, дорогу, – засобирался я. Два дела сделаю. Его изгоню и жертву Радогосту принесу. Как-никак я его первожрец.

Встал напротив зеркала, что выше меня и, по словам бабушки, принадлежало ещё её деду, произнёс фразу – ключ:

– Свет мой, зеркальце! скажи, да всю правду доложи, – сменилось моё изображение на поляну в лесу с деревом в центре. Черное, обгоревшее. Таким я нашел его два года назад. А потом будто кто – то руку толкнул, и она потянулась к топору.

Несколько часов работал, но вырезал на нём облик божества, со щитом в одной руке и молотом Сварога в другой. На меня вот только больно похож получился. Мда...

На голове же его сидела уточка. Сам он улыбался, хотя его суть – карающий лик Всевышнего. Судья. Никак не шут.

Боги ушли из нашего мира, но сила осталась. Сила, что помнит прежних хозяев и ищет похожих на них смертных, наделяя их чертами тех. Даруя долголетие и силу. Вот и я попал, вырезав идол, сам не зная, что делаю – по наитию, став первожрецом и скрыв это от бабушки.

Оградил это место защитой от зла и лес стал преображаться. Его стали заселять магические твари, от безобидных, до опасных. Вроде буки. Зеркало даже пришлось поставить, чтобы ежели что – быстро сюда добраться, прошел я сквозь него, миг, и тридцать километров позади. Земля мягко спружинила, спрыгнул я с пьедестала, на котором оно стояло. В нос ударил запах хвои.

С ёлки соскочила белочка, что пробежалась по мне и заползла в карман, выхватив оттуда орешек, и убежала в свою берлогу. С неба спланировала Жужа, что поселилась здесь. В клетке ей было неуютно.

– Как ты моя хорошая? – Погладил я её оперение, пустив ворох золотых искр. Нежно щипнув меня за ушко, она ухнула и улетела по своим делам.

В руках я нёс корзину, полную яств. Радогост не требовал от меня кровавых жертв. Только покушать, положил я её под древом – идолом, поклонившись в пояс и погладив тёплую кору. Рядом стояли ещё корзинки. С сыром, хлебом и молоком. Община волхвов, которых пригласила бабушка, быстро нашла это место, а так как они не несли зла, то смогли пройти. Вот почему они мне кланяются при встрече. Чувствуют, кто я есть. Почитают и хотят служить.

Хорошо в школу уезжаю, а то они уже достали. Выхожу за пределы поместья, как они тут, как тут. Стерегут, охраняют. Скоро пылинки сдувать будут, потопал я по тропинке вглубь леса.

Бука – довольно таинственное существо, что скрывается во мраке ночи и лесной глухомани. Моя бы воля и я его не трогал, но здесь рядом люди живут, так что выхода нет. Придётся изгнать, а не то слухи о чертовщине разнесутся по округе и сюда заявятся или ведьмаки или инквизиция.

– Ну и где ты? – Шел я уже час, перепачкавшись в чернике, которую лопал гроздями. Вкусно.

Впереди был небольшой холм, с отверстием в нём. Брошенное логово медведя, как я знал. Похоже, там и засел этот страх, коим пугают детей. И был прав.

Видя, что я не собираюсь лезть внутрь, он сам вылез. Черное облако, что вылетев из берлоги, приняло облик раздутого, мохнатого чучела с зубастой пастью и большими глазами, что грозно шипело, пытаясь меня запугать, растопырив четырёхпалые лапы. Будь мне пять, может у него и получилось бы, а так... Рука поднялась в изгоняющем жесте и остановилась.

– А почему бы не попробовать? – Изменил я свои намерения, пустив в него цепочку рун в пятьдесят штук. Привязка к хозяину. Ко мне.

– Уииииииии! – Заверещал он, стоило заклятию попасть. Эх, как его закорёжило! Скрутило в чёрный шар, не больше теннисного и подтянуло ко мне. Будет теперь поместье охранять, подхватил я невесомый шарик, подкинув в руке, и убрал в карман. Пора возвращаться. Все дела на сегодня сделаны.

***

– Я прощён? – Спустился я на ужин, несмело выглянув из-за угла.

– Садись, – проворчала ба, всё ещё не отойдя.

– Прости меня ба. Не мог я по-другому, – оторвал я четвертушку хлеба от каравая и полил котлету с пюрешкой томатным соусом.

– Если они узнают, что это мы... – Уселась она напротив, наблюдая, как я ем. – То знаешь что?

– По сусалам им надаём? – Улыбнулся я, подмигнув, с аппетитом наворачивая картошечку. – Мням, мням. – Чавкал я. Пальчики оближешь.

– Ох, и дурачок ты, – покачала она головой с укоризной. – Когда уже серьёзным станешь?

– Ты сама говорила – бери от жизни всё, пока молодой! Гуляй, балагурь и веселись! Помнишь?

– Помню. – Грустно улыбнулась она, постарев без улыбки на лице, ещё лет на сто. Я отодвинул тарелку, встал и подошел к ней, обняв.

– Если придут, то наши упыри их на куски растаскают. Спущу с поводка, – больше не улыбался я, а был предельно серьёзен. – Всех упырей спущу! – Особенно я выделил слово «всех», прямым текстом намекая на нашу армию под землёй, что спит до поры, до времени. И их куда больше, чем жалкая тысяча.

– Не надо Андрюш. Ты не такой. Решай всё миром. Хорошо? – Погладила она меня по руке.

– Я постараюсь ба, постараюсь...

– Доедай, давай и на улицу пойдём. Фруктов себе в дорогу выберешь. – Встала она и стала перебирать корзинки в углу.

– Так рано ещё!

– Ничего не рано! Ладья завтра будет. – Бросила она одну из корзинок в камин. Порченная была, затрещало и одуряюще запахло берёзой.

– Какая ладья? – Выпучил я глаза.

– А ты думал, на шаре полетишь? Фигушки, – скрутила она дулю. – Первоклассники попадают в Лукоморье на ладье и только на ней! Она пристанет к пристани Старого Оскола завтра в девять двадцать утра, – достала он часть письма, что смогла спасти от сожжения.

– Мы что, два дня на ней плавать будем?

– Да. – Улыбнулась она моему выражению лица. – Помню, как я боялась, когда мама садила меня на неё, – пустилась ба в воспоминания. – Косички навязала. Платье цветастое подготовила, платок. И всю ночь у моей кровати провела, накладывая на дурёху защитные заклинания. Как давно это было...

Тут, как некстати завибрировал мобильник.

– Слушаю. – Гаркнула бабушка в трубку. Не дали поностальгировать.

– Это Наташа, Авдотья Михайловна. У нас тут небольшая проблемка, не могли бы вы подойти? – Услышал я её голос, так как динамик был достаточно громкий.

– Иду, – положила она трубку. – Слышал?

– Да. Что там случилось интересно? – Гадал я, перебирая варианты. – Саранча на посевы налетела? Враги чуму наслали?

– Не знаю, но голос у неё был взволнованный.

– Правда? Не заметил. – Неудачно пошутил я.

– Эх, мужчины, – взяла она меня под локоток и повела с собой. Одной опасно ходить. Да и силы у неё отказывают уже. Вспышка магии, что была сегодня – единичный случай. В гневе.

– Проблему с упырями я решил, – заметил я, проходя мимо них.

– Как? – Нахмурилась она, подозревая подвох.

– Провёл ритуал единения с домовым из книги рода. Тот, что прапрадед придумал.

– Это тот, который умер и не смог его закончить??? – Начала он повышать голос.

– Я довёл его до ума, так что всё в порядке. – Отмахнулся я от таких мелочей. – Наш домовик теперь легко скрутит упырей, если понадобится. Только вот побочный эффект...

– Ну? – Дёрнула она мою руку в нетерпении.

– В кота превращаться научился. Рыжего и пушистого, – покраснел я под её взглядом.

– Ты меня в могилу сведёшь, – сказала и замолчала она, так как к нам спешили ведьмы, ворожеи, волхвы и лисы оборотни. Все те, кто согласился служить нам.

– Здрав будь, Андрей Сергеевич, – поклонился мне и остался в такой позе глава общины волхвов Ярополк Святославович, обделив вниманием бабушку. Как она его ещё не запытала, пытаясь вызнать, откуда такое почтение ко мне, интересно?

– И вам здравствовать, – вмиг растерял я своё добродушие. Не люблю, когда меня выделяют и почести оказывают. – Поднимись. Нечего спину гнуть. – Позволил я, не обращая внимания, как на него смотрели остальные. Кто с удивлением, а кто и с досадой, что сам не догадался.

– Что случилось? – Прервала неловкую паузу бабуля, пока все переглядывались.

– На околицу у деревни вышли жители села «Большого». То, что от них осталось. – Выступила вперёд Наталья.

– Это ведь то село, что в двадцати километрах отсюда? Там ведь маги в основном живут?! Что случилось? – Разволновалась ба.

– Да. – Покивала Наташа. – Инквизиция объявила их тёмными колдунами, всех до единого и разожгла костры. Ярополк перехватил их, заплутавших в лесу, и привёл сюда. Им больше некуда идти. Спаслись в основном женщины и дети. Мужчины пали, защищая их. Что делать? – Ждали они ответ.

– Сколько их?

– Около ста, ста двадцати. Среди них как маги, так и оборотни, травницы, лекарки и другие. Со скарбом, что успели подхватить и домашними любимцами.

– А преследователи?

– Боюсь, скоро выйдут на след и придут сюда. – Повинился волхв, вступив в беседу. Наделал дел, блин, а стоит, как ни в чем не бывало!

– Ох, что же вы натворили... – Слабым голосом произнесла бабушка, побелев. Её качнуло. Еле успел подхватить, крепко обняв. – Сделаешь? – прошептала она мне на ухо, в надежде.

– Так заморочу, что они дороги домой не найдут, – также тихо ответил я, пообещав.

– Поселите их в заброшенных домах, что на дальнем поле, – взяла себя в руки ба. – Мы поможем им. Выделим деньги на постройку жилья и работой обеспечим. Пойдёмте, покажите их мне. – Пошагала она туда, в окружении нашей формирующейся гвардии. Я же направился в лес, а со мной и вся община волхвов, в тридцать мужиков. Не гнать же их? И почему их больше, чем должно? Друзей что ли сюда созывают? Не было печали. – Покачал я головой.

Далеко заходить не стал, остановившись на опушке. Нагнулся, взяв горсть земли, и бросил её через левое плечо, прокричав:

– Царь лесной, всем зверям батька, явись, окажи милость! – После чего стал ждать.

Листва по всей поляне зашуршала, из норки выглянул заяц, мимо пробежал олень, над головой пролетел глухарь и лишь, потом появился он. Хозяин леса.

– Чего звал, Андрей? – Вышел на поляну мужик похожий на репку. Жёлтый, с круглым пузиком и листвой на голове. Чем ближе он подходил, тем меньше становился. Среди елей он был гигантом, а на поляне с меня ростом.

– Помощь нужна, старый, – обратился я к нему, как к стародавнему знакомому. Давно дружбу водим. С тех пор, как я лес подпитывать стал, а уж как идол поставил, так и вовсе – не разлей вода. – Церковь по следам ведьм, да волшебников идёт, что у нас укрылись. Заморочить их надо, чтоб вовек место сие не сыскали.

– Сложная задачка, – выловил он мышку в бороде, бережно опустил на землю и дал сбежать. – Сильны среди них блаженные, что любую магию отрицают и не дают колдовать.

– Я помогу.

– Любо. Тогда вместе, – подошел он ближе, положив свои шершавые ладошки, все в мозолях – поверх моих. – Повторяй за мной:

Земля, мать – помоги!

Плохого человека, сбей с пути.

Пусть он бредёт, дорогу не найдёт.

Слово моё крепко.

Помыслы мои чисты.

Земля, мать – защити!

Закончили мы читать наговор в два голоса, пока в небе не прозвучал гром и звуки, что пропали с первым речитативом – не вернулись.

– Теперь не найдут, – потёр леший ладошки, с которых посыпались семена, что падали на землю и сразу прорастали в цветы, деревья и кустарники.

Глава 4

Глава 4. Путь, дорога

– Какой ты у меня красивый, – поправляла на мне, наряженном в форму школы Лукоморья – вызывающе красную бабочку ба. В её время они были популярны, вот и мне пришлось нацепить. Не обижать же её, из-за такой мелочи? Потерплю.

Мы стояли в толпе других потомков первых, что отправляли своих чад учиться из города Старый Оскол. Все, кто живёт в Белгородской области – отплывают отсюда, так что толпа собралась немалая. Сотрудникам разбойного приказа приходилось тяжко. На все сто процентов выкладывались, колдуя без передышки, чтобы скрыть творящийся здесь беспредел, наблюдал я за тем, как из рук разодетых в чёрное колдунов – вырывались разноцветные круги, расходившиеся волнами.

Над головами летали ручные орлы, вороны, совы, райские птицы и другие пернатые. Под ногами снуют собаки, коты, карликовые василиски. Один оригинал, явно из древнего рода – восседал на двуроге. Бедлам!

Неожиданно поднялся туман. Вода в реке сменила цвет с тёмно коричневого на бирюзовый, и из непроглядной мглы – вынырнула она, ладья, что шла на вёслах, под зычные крики боцмана, стоящего на палубе с подзорной трубой в руках.

– И на этом мы поплывём? – Удивился я, подняв брови. – В ней же метров семьдесят длины, не больше?! А нас только здесь набралось несколько тысяч! А сколько ещё в других городах сядет?

– Не всегда нужно полагаться на глаза внучок, – помогла бабушка закинуть мне рюкзак на спину, со снедью и личными вещами. – Не посрами славное имя нашего рода Андрюш. Ворожейкины всегда держали слово и ценили честь выше других качеств! Помни об этом.

– Не посрамлю, ба. – Обнял я её напоследок, прежде чем взойти на корабль, вместе с толпой ровесников и детей постарше. Шел и оглядывался. Не хочу её одну оставлять. Как же не хочу...

– В сторону мелкота, – толкнул меня плечом тот парень на двуроге, проходя мимо в окружении свиты. Судя по нашивкам на синем пиджаке – четвёртый класс. Похоже, решил отучиться все шесть лет, а не три обязательных года.

Вот мы и на корабле. Не знаю как, но толчеи не было. Палуба словно расширилась, вместив нас всех. Отдали сходни и мы отчалили, неистово маша провожатым. Я был в первых рядах. Махал, смахивающей слёзы бабушке в окружении нашей охраны. Мне махала и Наташа, что лукаво улыбалась и Ярополк Святославович, что пытался делать два дела одновременно. Махать и кланяться. Чудной человек.

Долгие несколько минут шли по реке, пока всё снова не заполонил туман, и мы не оказались в другом месте. Яркое солнце и синяя, синяя гладь океана. Свежий бриз, что раздувал волосы и чайки в небесах.

– Слушать сюда! – Зычно крикнул боцман с надстройки, что снял свой расписной золотом жилет и переоделся в тельняшку. Капитан так к нам и не вышел. – Наша ладья ходит по водам этого мира уже не одно столетие, перевозя вас – школьников, из самых диких и дальних краёв Руси, прямиком в Лукоморье. Плыть нам два дня, так что наберитесь терпения. – Дал он нам время, переварить сказанное, помолчав, и продолжил. – Матросы будут выкрикивать фамилии. Услышите свою, не стойте столбом, а подходите к тому, кто её назвал и ждите. Не маленькие чай! Они покажут вам кубрики, в которых вы проведете время до прибытия. Знакомьтесь, общайтесь. На этом всё. – Кивнул он своим подчинённым. Со всех сторон послышались крики, что перебивали друг друга. Ничего не понять. Сумасшедший дом!

– Ой, я так волнуюсь, – обдувалась девчонка рядом со мной веером, морща нос, будто ей над губой говнецом помазали. Говорила она не со мной, а с подружкой.

– И я. Как бы нас не поселили с простецами или худородными. Что мама скажет?

– Мой брат говорит, что обычно ровню, селят с ровней, а этих, – скосила она глаз на меня и других ребят рядом, – отдельно.

– Ну, вы и глупышки! – Хихикнула девочка, явно младше пятнадцати, что стояла впритык со мной и больно уж пристально меня рассматривала до этого. Разве что не щупала, хотя желание у неё такое было. Видел, как она себя одёргивала, бормоча что – то вроде: невозможно.

Судя по сходству, её окружали братья, чьи руки были усыпаны перстнями, а шеи ломились от обилия амулетов. Второй и третий класс.

– Чего? – Открыли клуши рот.

– Того, – показал язык, девочка лет двенадцати, тринадцати. – Так называемые простецы или худородные – это новая кровь, что так нужна старым и древним родам. Вас что, дома не учили?

– Хватит Алиса! – Дёрнули её за руку. – Пошли, – прервал спор старший брат и увёл их подальше от разгорающегося скандала.

– Нахалка! – Бросили ей вслед расфуфыренные девушки.

– Ворожейкин Андрей! – Прокричал матрос в десяти метрах от меня. Туда я и направился, проталкиваясь сквозь гомонящую толпу. Как, оказалось, ждали только меня. – Все в сборе, – ещё раз проверил он нас по списку и велел следовать за ним.

– Расскажете о судне? – Попросил провожатого мальчишка в поношенной форме, что чуть выцвела, глазея по сторонам и светясь радостью.

Матрос, что был магом – неприязненно посмотрел на него, да и на всех нас и смолчал, уводя компанию из десяти парней всё ниже. Двадцать одна палуба вниз по крутой лестнице, хотя я видел, что лифты здесь есть. Сто первая каюта, отворил он нам дверь, развернулся и был таков. Мне всё больше и больше здесь не нравилось.

– Я заметил, – вновь вступил в разговор тот парень, – что многие маги злые. Неприветливые. И смотрят на тебя, как на кусок...

– Наверно он из родовитых, – протянул ему руку для рукопожатия толстенький крепыш. – Михаил, – представился он.

– Алексей, – ответил на рукопожатие бедный паренёк.

– Андрей, – протянул и я свою лапу. Остальные знакомиться не пожелали, шушукаясь между собой. Разобрали кровати. Мне досталась честь спасть на втором ярусе.

– Кучеряво живёшь! – Присвистнул Миша, как только я выложил на стол наши яблоки и мандарины.

– Почему?

– Это ведь продукция Ворожейкиных. Сразу видно. Подожди! – Встрепенулся он. – Твоя фамилия Ворожейкин! Ты что, из их рода?

– Ну да... А что такого?

– Ну, ты даешь! – Удивлённо покачал он головой. – Вы же снабжаете своими фруктами и овощами верхний рынок острова Буян. Не каждый может себе позволить вашу продукцию. Древние рода в основном. Что ты вообще здесь делаешь? – Выпучил он глаза. – С нами? Простыми магами из семей без земли? Не родовитыми?

– Не вижу проблемы, – почувствовал я себя неуютно под их взглядами, пожав плечами. – Какая разница, с кем я плыву? Вы такие же маги, как и я.

– Так-то оно так. Вижу, родня была права и есть среди знати те, кто не дерут нос. Хотя это и странно... Ты же богат! Моя мама говорила, что родовитые и богатые занимают верхние три палубы, остальные для нас – худородных слабосилков или бывших простецов, что по велению судьбы обрели дар.

– Не знаю, да мне и не интересно. – Отмахнулся я. – Лучше расскажите о себе. Познакомимся поближе. Ок? – Проснулось во мне любопытство.

– Давай я начну? – Спросил ходячий позитив Алексей, что не мог усидеть на месте и постоянно подпрыгивал. Я кивнул, подбадривая. – Ну, мне пятнадцать, как и вам. Живу в Белгороде. То, что волшебник, не знал – пока ко мне не пришёл тот дядька, что работает на совет тысячи. Он то и пояснил, что к чему. Родители теперь думают, что я учусь в неком пансионате с полным обеспечением в Москве. Запудрил им мозги. Рассказывать маме, с папой о магии нельзя, так что приходится врать. Вот! – Выложил он бутерброды с колбасой на стол и покраснел. – Ну а форма поношенная, как и учебники, так как ваших денег у меня нет, а у родителей брать запретили. Выдали эту, – попытался он незаметно прикрыть дырку в пиджаке.

– Ясно. Теперь давайте я расскажу? – Поведал я им о себе. Самый минимум, но и этого было достаточно. Маловато мы знакомы, чтобы душу изливать.

– Я из семьи потомственных магов, – стал рассказывать Михаил Верюжский. – Мы живём не на своей земле или в городе, а в глухой деревушке, где половина населения из наших. Колдуны, ворожеи и волшебный народец. Поддерживаем друг друга и защищаем. Разводим зверя на мех и шьём шубы, которые продаём простецами, меняя вырученное на золотые рубли. Деньги магической Руси, – пояснил он для Лёши, что внимательно слушал. – Сил у нас немного. Никого выше ученика или мага нет. Даже завалящего подмастерья.

– Всё равно неплохо. Да и был я в городе, – сморщился мой нос непроизвольно. – Тмутаракань. Лучше на природе жить, не тужить, чем там. Уж поверьте!

– Повезло вам! А я и магии то толком не видел. – Присвистнул бывший человек. Как и почему у них стали рождаться маги, так никто и не понял. Проводились исследования, эксперименты и пшик. Ничего. Списали всё на судьбу и волю богов.

– Увидишь. Недолго осталось.

– Да, – хрумкнул он яблоком из нашего нового урожая, не подозревая о его ценности. – А вы уже умеете что-нибудь?

– Знаю пару заклятий, – кивнул Миша. От комаров, для просушки ботинок и работы со зверем. Как шерстку вычесать или проверить здоровье норки, шиншиллы.

– Я для ухода за садом. – Присоединился я к причмокивающему Лёше, хрумкнув в ответ. – И так, по мелочи... – Неопределённо помахал я кистью с надкушенной грушей в ней.

– Научите?

– Эээ... – Не знал, что на это ответить Мишка. – Видишь ли, Лёха, магичить не так и просто. – Стал он размахивать руками, будто, дирижируя. – Надо выучить руны нашего алфавита, что был привезён первыми из другого измерения. Научиться правильно их составлять, удерживая в своём воображении. Заполнять силой. За пять минут такому не научишь. Придётся тебе подождать. Извини, – толкнул он его плечом.

– Не говоря уж о том, что некоторые заклятья – это секрет семьи, рода, за разглашение которых с тебя голову снимут, – потёр я шею, по которой получил, когда предложил бабуле поделиться знаниями с мальчишкой, сыном её подруги, что гостил у нас несколько лет назад.

– Понял. Спасибо, что объяснили, – покивал Лёша. – Пойдем, может, по судну погуляем? На других посмотрим, себя покажем?

– Пошли, – согласился я. Сидеть в трюме, на чёрт знает какой глубине – было неуютно.

Не успели мы встать, как дверь в наш кубрик открылась и сюда зашла Алиса, та девочка, в сопровождении младшего брата. Второкурсника, что плёлся за ней следом с кислым видом.

– Вот ты где! – Как к старому знакомому подсела она ко мне. – А я везде тебя ищу. Не могу вспомнить, где видела. На каком рауте. Не напомнишь? – Быстро, быстро заморгала она глазами, пытаясь меня заворожить. Неудачно конечно.

– А сама не представишься? – Вступил я в непонятную игру.

– Ой, – прикрыла она ладошкой рот, словно извиняясь за неучтивость. Встала, сделав реверанс, и представилась по всей форме. – Алиса Коловрат. Из древнего рода Коловрат, а это один из моих братьев. Добрыня. – Указала она на него ладошкой.

Пришлось и мне вставать, кивнув ей и её брату.

– Андрей Ворожейкин, из рода Ворожейкиных. – Парни отрекомендовались без моей помощи.

К Добрыне с вопросами подсел Лёха, на удивление, получив не отказ и отповедь, а подробные ответы. Я же отбивался от Алисы, что стала расхваливать сестрёнок, что учатся на последних курсах школы. Какими они будут хорошими жёнами: хозяйственными и любящими. И красоту их невиданную, не забыв помянуть. Я ничегошеньки не понимал! Чего она ко мне пристала, как банный лист? Только глаза пучил, пытаясь не заржать.

– А мясом вы, когда займётесь?

– Чего??? – Совсем сбила она меня с толку.

– Представители совета тысячи давно просят вас мясо начать производить, помимо фруктов с овощами, а вы отказываетесь.

– Не знаю. Это епархия бабушки. Пусть она решает, как лучше для рода, – отшил я назойливую девчонку.

– Пойдем Алиса. Нам пора, – наконец и Добрыня отбился от любознательного Алексея.

– Ну, пошли... – Хмуро глянула она на меня, неудовлетворённая разговором. Распрощались, поблагодарив за целую вазу фруктов, врученную в подарок, и ушли. Дышать стало легче. Слишком уж эта пигалица давила. Но всё-таки, что ей надо?

***

Разговор между братом и сестрой после ухода из кубрика мальчишек.

– Ты чего к нему пристала? Он аж вспотел! – Хихикнул глупый Добрыня, что ничего не понимал в жизни. Когда он уже повзрослеет?! Одни шалости на уме.

– Не твоё дело! – Не стала я ничего ему объяснять. Такой враг, как этот Андрей Ворожейкин нашему роду не нужен. Хорошо, что почти никто не знает, что раз в поколение в семье Коловрат рождается женщина способная ощущать силу тех, к кому прикасается и какая удача, что я случайно его задела на палубе.

Как бы теперь его с сёстрами свести, что старше на несколько лет. Одна в пятом, другая в шестом классе. Ведь только тот, кто обладает такой силищей, сможет спасти их от того, что грядёт...

– Я не отступлю, – сжала я кулачок, прошептав. – Ты полюбишь их, а они тебя. Спасёшь!