Текст книги "Семь желаний"

Автор книги: Андрей Дышев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

ГЛАВА 8
БАРБИ

Мы замерли. Я прислушался к осторожным шагам. Сомнений быть не могло: кто-то намеревался незаметно пробраться на кухню. Я вовсе не возражал, чтобы какой-нибудь проголодавшийся обитатель особняка в поисках пищи тайно проник на пищеблок. Но мне совсем не хотелось засветиться с Лерой вместе в столь таинственной и многозначительной обстановке. Особенно после того, как меня обнюхала и в чем-то заподозрила Виолетта.

За мгновение до того, как дверь кухни открылась, я вместе с Лерой нырнул под стол. Лере было трудно стоять на корточках в плотно облегающем платье, и она села на кафельный пол, вытянув ноги. Я позволил ей опереться о мое плечо. Мы перестали дышать и уставились на входную дверь.

Край стола не позволял видеть вошедшего в полный рост, но вызывающе короткая юбка и потертые остроносые туфли со сбитыми каблуками выдали Кику. Девушка на некоторое время застыла на пороге, словно определяла, насколько безопасно ей заходить в темную кухню. Затем она тихо прикрыла за собой дверь, заперла ее на задвижку и медленно пошла вдоль столов. Сделав круг, она приблизилась к нам и остановилась перед столом. Ее ноги были так близко, что я мог без труда пощекотать ее под коленкой.

Я взглянул на Леру. Моя подруга от напряжения покусывала губы. Глаза ее были широко раскрыты, словно девушка была готова увидеть какое-то ужасное зрелище.

Раздался тихий стук, затем звякнула посуда. Кика наступила на световое пятно и встала на цыпочки. Наверное, она пыталась достать какой-то предмет с полки. Никогда еще я не рассматривал ноги малознакомой девушки так откровенно, но не потому, что они меня слишком интересовали. Просто они находились перед самыми моими глазами и заполнили собой все поле моего зрения.

Лера, видимо, этого не поняла и позволила себе ревновать. Она шевельнулась, подалась вперед, чтобы не касаться спиной моего плеча, и сделала движение, будто хотела пригладить на голове волосы. При этом она, естественно, задела локтем крышку стола.

Хорошо, что в это мгновение Кика что-то уронила, и мы остались незамеченными. Я изобразил на лице гримасу голодного каннибала и поднес к лицу Леры кулак. Лера удовлетворилась тем, что я перестал пялиться на ноги Кики, и снова замерла. Кика тоже застыла, прислушиваясь. В кухне повисла гробовая тишина.

Я подумал, что если сейчас нечаянно чихну, то Кика получит разрыв сердца. Быстрее бы она ушла. Что ей здесь нужно? Чайник? Соль? Нож? Но почему она не зажигает свет? Почему ведет себя так осторожно, словно воровка в чужом доме?

Наконец она отошла от стола. Медленно, на цыпочках Кика подошла к плите, постояла рядом с ней несколько секунд, о чем-то напряженно думая.

Лера коснулась губами моего уха и едва слышно шепнула:

– От вас нафталином пахнет… Как от Плосконоса.

Прежде чем я закрыл ей рот ладонью, она успела добавить:

– Вы что, в одном шкафу с ним прятались?

Убить ее мало за такие фокусы! Нашла время говорить про запахи. И все же это интересное открытие – оказывается, от меня, как и от Плосконоса, пахло нафталином. Наверное, я нахватался от него этой вони, когда прижимал его к стене.

Кика повернулась и пошла к двери, но посреди кухни остановилась и вдруг опустилась на корточки. Теперь я видел ее всю. Девушка держала в руках керосиновую лампу. Вот что ей понадобилось! Наверное, она предусмотрительно запаслась источником света на тот случай, если кто-то снова вырубит электричество.

Но Кика собиралась использовать керосинку для других целей. Я смотрел на нее и не мог понять ее манипуляций. Сидя на корточках, девушка осторожно сняла стеклянную колбу, положила ее рядом с собой и покачала лампу, определяя, много ли в ней керосина. Затем она стала свинчивать форсунку. Ей не хватало сил, рука скользила, Кика сердито сопела. Она подняла голову и посмотрела по сторонам – удивляюсь, как она нас не заметила! Нашла тряпку, накинула ее на форсунку и наконец свинтила ее.

Дальнейшие ее действия вообще невозможно было объяснить логически. Кика вылила чуть-чуть керосина на пол, отставила лампу в сторону и, чиркнув зажигалкой, попыталась поджечь маслянистую лужицу. Пламя зашипело и погасло. Кика чиркнула еще раз. Тот же результат. Я видел, как девушка нервничает и злится. Я ничего не понимал. Допустим, керосиновая лужица вспыхнула бы, как спирт. И что дальше? Зачем Кика это делает? Она пытается спалить кухню? Но проще было бы зажечь конфорку и поднести к ней край шторы.

Лера многозначительно взглянула на меня, словно хотела сказать: вот, мол, какие тут дела творятся, а ты на меня бочку катишь! Странное поведение Кики мне еще ни о чем не говорило, но наступил удобный момент, чтобы вылезти из-под стола в роли охотника, а не загнанного в западню зверя. И, конечно, грешно было не воспользоваться случаем взять Кику на пушку.

Когда девушка в четвертый раз поднесла к керосину зажигалку, я выполз из-под стола и спокойно сказал:

– Это не так делается. Керосин сам по себе не горит.

Эффект от моего появления был просто поразительным. Кика сразу потеряла дар речи и лишь негромко вскрикнула. Зажигалка выпала из ее руки. Глядя на меня сумасшедшими глазами, она попятилась, но вскоре уперлась в стену. Полагая, что я сейчас буду ее убивать, Кика выставила вперед руки и, едва ворочая языком, произнесла:

– Не подходи…

Пришлось мне приостановить свою решительную атаку и дать задний ход.

– Спокойно, – сказал я, присаживаясь на сервировочный столик. – Не надо кричать. Я тебя пальцем не трону. Но ты должна во всем признаться.

– В чем признаться? – эхом отозвалась Кика.

Тут некстати за моей спиной выросла фигура Леры. Появление столь одиозной личности, обвиненной во всех смертных грехах, вызвало у Кики прилив чувства собственного достоинства. Она стала быстро приходить в себя, и я понял, что потеряю власть над ней до того, как она признается в своем несуразном поступке.

– Нам все известно! – попытался надавить я. – Признайся сама, лучше будет! Зачем тебе понадобилась лампа?

– Чтобы разбить ее о твою голову! – огрызнулась Кика. – Ты меня напугал!

– Зачем ты пыталась поджечь керосин? – уже без всякой надежды атаковал я.

– Холодно стало!.. А вы, значит, засаду тут организовали?

Я не испытывал большого счастья оттого, что Кика приняла нас с Лерой за сообщников. Лерка по уши сидела в уликах, и я должен был держаться от нее на приличной дистанции. Но продемонстрировать свой нейтралитет Кике было бы подлостью по отношению к Лере – какой бы грех на ее душе ни висел.

– Да, – ответил я сквозь зубы. – Мы организовали здесь засаду. И ты, кукушка, попалась.

– Никуда я не попалась, – уже с полной уверенностью ответила Кика и, мстительно улыбнувшись мне, пошла к двери. При этом она старательно виляла бедрами.

В моей «пушке», на которую я собирался брать Кику, оставался последний снаряд, и я не преминул выпустить его.

– Смотри, как это делается! – сказал я, когда девушка уже взялась за дверную ручку.

Она обернулась. Я присел перед лужицей керосина, намочил в ней обрывок газетной бумаги и поднес к нему зажженную спичку. Обрывок вспыхнул ярко-красным пламенем, на некоторое время осветив кухню.

Кика сдержанно усмехнулась. Я успел заметить в ее глазах, отражающих пламя, искру настороженной подозрительности, будто я догадался о ее намерениях.

Она вышла и закрыла за собой дверь.

– Нет, – задумчиво сказала Лера, глядя на дверь. – Ту записку писала не Кика.

– Почему ты так решила? – спросил я, готовый удовлетвориться молчанием Леры.

– А хочешь, я приготовлю тебе яичницу с вишневым вареньем? – вдруг восторженно спросила Лера. – Моя бабушка так делала. Обалденно вкусно!

– Нет, – ответил я, поворачиваясь к окну, за которым тихо кружились снежинки. – Я должен ехать.

– Значит, ты меня оставляешь?

– Да, – ответил я. – Я не могу тебе помочь. Слишком все сложно. Здесь нужен профессиональный сыск. Убийство человека – это очень серьезно.

– Убийства не было, – спокойно произнесла Лера. – Марко покончил с собой.

Я повернулся к Лере, взял ее за плечи и прислонил к стене.

– Почему ты так уверена в этом? – спросил я, осторожно снимая с нее очки. Кажется, впервые в этом доме мне захотелось получить полный и исчерпывающий ответ. Мне очень хотелось, чтобы Лера убедила меня в своей правоте.

– Я действительно была у него незадолго до того… – произнесла она.

– О чем вы говорили?

– Я не могу тебе этого сказать. Но честное слово даю, я не давала ему повода застрелиться…

– Хорошо, – произнес я. – Ты была у него. Вы поговорили. Что потом?

– Потом я пошла вниз. Спустилась на первый этаж и почти дошла до своей двери, как услышала выстрел.

– А Плосконосу показалось, что сначала прогремел выстрел, а потом ты спустилась.

– Я думаю, он не лжет. Он просто ошибается. Суматоха, нервы у всех взвинчены – мало ли что кому покажется.

– Но ведь пистолета в комнате Марко не оказалось! Где он? Ты знаешь? Ты можешь что-нибудь предположить?

– Могу, – ответила Лера. – Марко мог придумать какую-нибудь хитрость – вроде резинки, привязанной к форточке. Выстрел – и пистолет вылетает в окно.

Я фыркнул и с сомнением покачал головой.

– Но зачем это надо человеку, который надумал свести счеты с жизнью?

– Чтобы отомстить нам всем за пожелания, которые мы ему написали. Марко был настоящим деспотом. Он просто упивался властью над нами. Потерять власть было для него самым страшным. Даже после того, как газету закрыли, он считал, что мы остаемся его рабами. И собрал он нас здесь для того, чтобы еще раз убедиться в этом.

– Не понимаю, – сказал я. – Какая у него могла быть власть над вами?

– Многие остались ему должны. Он щедро давал деньги в долг. Кому-то помог устроиться в престижную редакцию. Плосконоса, к примеру, взял к себе в фирму. Но все равно его все ненавидели.

– Но за что?

Было видно, что Лере не хочется вспоминать Марко.

– Представь себе начало торжественного ужина, – сказала она, опустив лицо. – Марко говорит: к черту имена и фамилии! У каждого будет кличка, как НИК в интернете. Жена Ольга будет Кобылкой. Кика будет Шлындой. Плосконос будет Бараном. Дворника назвал Денщиком. Виолетту – Черниговской Смоковницей. Представляете, назвать так пожилую бездетную женщину?

– А тебе какую он дал кличку?

Лера промолчала.

– Тебе стыдно сказать?

– Это глупо и пошло. Незачем повторять слова подлеца… Все краснели и хихикали. А потом отвели душу в анонимных записках. Марко прочитал их и понял, что на него уже никто не молится, что он потерял власть над нами. Наверное, это стало для него потрясением. И он решил покончить с собой, а напоследок вылить на всех ведро помоев.

– Это твоя личная версия или ее кто-нибудь еще разделяет? – спросил я.

– Не знаю, – ответила Лера. – Мое мнение здесь никого не интересует. Все озабочены только тем, как бы не попасть под подозрение. Не компания, а свора грызущихся собак…

– Ты говоришь, – перебил я Леру, – что спустилась на первый этаж, когда услышала выстрел. Что ты потом делала?

– Побежала наверх, конечно. Я… я почему-то сразу поняла, что случилось. И еще подумала: «Правильно, сам себя и наказал!»

– Ты зашла в его комнату?

– Да. Все сразу замолчали, расступились. Я подошла к нему, склонилась, а Ольга как толкнет меня в спину: «Это твоя записка?» Оборачиваюсь – у всех глаза просто светятся счастьем: вот, мол, вляпалась девочка! Я прочитала записку и поняла, что оправдываться бессмысленно.

Я вдруг очень хорошо представил себе холодный салон «девятки», раскрытую спортивную сумку на заднем сиденье, торчащий из него каблук туфли, выпачканный в чем-то буром.

– Как вы странно на меня смотрите, – сказала Лера. – Вы мне не верите?.. У меня вот что есть… – С этими словами Лера опустила пальцы в глубокий разрез на груди и выудила оттуда серебряный нательный крестик. – Я не обманываю. Я бога боюсь.

– Бога боишься? – переспросил я. – А радоваться смерти Марко не боишься?

– Он заслуживал смерти! – упрямо ответила Лера. – Ему нет места среди живых!

– Да ты же собственное пожелание цитируешь! Хоть бы для приличия другие слова подобрала!

– Я просто… я просто согласна с этой запиской! – смутилась Лера.

– Знаешь, как тебя Марко назвал? – вдруг озарило меня: я вспомнил, какое слово произнесла Виолетта, когда я внес Леру в дом. – Барби! Очень точно и остроумно. Всем, наверное, понравилось. Правильно, Барби! Безропотная смазливая кукла! Ее можно насиловать в любое время и без всяких последствий! Не этим ли Марко заслужил пулю калибра шесть тридцать пять из американского «стерлинга»?

Лера хотела влепить мне пощечину, но и этого она делать не умела. Ее рука прошла по касательной по моему подбородку, не причинив мне ни физических, ни нравственных страданий. Едва сдерживая слезы, девушка кинулась бегом из кухни, шаркая своими нелепыми усатыми тигрятами.

Я быстро отходил и, глядя на дверь, которая захлопнулась за Лерой, начинал испытывать нечто похожее на жалость. «С меня довольно! – подумал я. – Я занимаюсь не своим делом. Мне совершенно безразлично, кто грохнул Марко. И Лера мне безразлична…»

Схватив со стола стальной вертел для гриля, я подошел к окну с полной решимостью расправиться со шпингалетом, как вдруг увидел за окном сутулого рослого человека в армейском бушлате. Он методично размахивал плоской лопатой, очищая от снега дорожку, и медленно продвигался вдоль дома в сторону ворот. Поравнявшись с окном, у которого я стоял, он вдруг выпрямился, сдвинул со лба шапку и повернулся в мою сторону.

Вряд ли он мог увидеть меня в темной кухне, но я инстинктивно пригнулся и стал следить за дворником из-за полосок жалюзи. Ростом он был повыше меня, и в его непропорциональной фигуре угадывалась недюжинная сила. В свете неоновых фонарей узкое скуластое лицо дворника выглядело землистым. Рваные, неровные клоки волос выглядывали из-под шапки.

«Какой неприятный тип!» – подумал я.

Дворник словно чувствовал меня и уходить не собирался. Он оперся о черенок лопаты, достал сигареты и закурил, разглядывая окна особняка. Трудно было сказать определенно, как долго он будет торчать здесь, а мое терпение иссякло.

ГЛАВА 9
САМ БОГ ПОСЛАЛ

Я швырнул вертел на стол и вышел из кухни. Я двигался по коридору в сторону входной двери, как бык на арену, чувствуя, что уже созрел для того, чтобы начать крушить все подряд. Какой-то рассеянный недотепа закрыл дверь на ключ и машинально положил его себе в карман. И теперь я должен метаться по этому чертовому особняку в поисках выхода!

Остановившись у двери, я на всякий случай подергал ручку и стал рассматривать пол. За этим занятием меня застала молодая вдова.

– Мне кажется, вы не торопитесь уйти, – сказала она, кутаясь в пуховый платок.

– Если вы покажете мне выход, – ответил я, – то уже через пять минут мои следы во дворе заметет снег.

– Через пять минут не заметет, – прицепилась она к моим словам. – Метель утихает.

Я бы еще поболтал с ней о погоде, но рядом с нами неожиданно появился Плосконос.

– Можно мне с тобой поговорить? – беспрестанно покашливая, сказал он Ольге. – Я понимаю, что не вовремя… Но завтра может быть поздно…

– Ну? – демонстративно не глядя на Плосконоса, произнесла Ольга.

– Я хотел бы… Нам лучше остаться наедине, – переминаясь с ноги на ногу, ответил Плосконос и покосился на меня.

По этикету мне следовало бы отойти, но я назло продолжал стоять и даже с интересом смотрел на Плосконоса.

– А кто тебе мешает? – пожала плечами Ольга, показывая свое нежелание куда-то идти с этим малосимпатичным человеком и вникать в его проблемы.

Плосконос кряхтел и чесал небритые щеки. Он мучительно долго подыскивал слова.

– Я просто в шоке от того, что случилось, – наконец произнес он.

– Я тоже, – с нетерпением сказала Ольга, желая заставить Плосконоса говорить коротко и по существу.

– Но все дело в том, что… м-м-м… Марко недавно взял меня к себе в фирму… в том смысле, что у меня пока идет испытательный срок…

– А что ты от меня хочешь? – перебила его Ольга.

Плосконос стал волноваться еще сильнее.

– Ты пойми меня правильно, но я бы хотел узнать о своих шансах остаться в этой фирме.

– На работу тебя брал Марко, а ты спрашиваешь у меня! – нервно выкрикнула Ольга. – Что, по-твоему, я могу тебе ответить?

Плосконос с отчаянием мял влажные руки.

– Это понятно, что брал Марко, но… но теперь ведь… эта фирма…

Ольга вскинула голову и как на союзника посмотрела на меня, словно хотела сказать: полюбуйтесь, какие тупые люди окружали моего несчастного мужа!

– Ты хочешь сказать, – отчетливо и звонко произнесла Ольга, – что теперь фирмой буду распоряжаться я?

Плосконос неуверенно пожал плечами, но тотчас кивнул:

– М-м-м… Конечно.

– У тебя совесть есть? – с презрением сказала она. – Тело Марко еще не остыло, еще не наказан тот, кто вытолкнул его из жизни, а ты уже прикидываешь, чем я буду распоряжаться?

Умирая от страха, Плосконос кивнул и на всякий случай отошел на шаг.

– Прости, ради бога, – пробормотал он, – но хотя бы скажи, есть ли у меня шансы остаться в фирме?

– Уйди, я видеть тебя не могу! – на одном выдохе ответила Ольга.

Плосконос не заставил Ольгу повторять. Прикладывая руку к груди и кланяясь, он удалился в темноту коридора.

– Ну и как вам это? – спросила меня Ольга.

– Я вам сочувствую, – искренне ответил я. – Ваши гости думают только о том, что теперь с ними будет.

– Вот! – сказала Ольга и подняла вверх палец, заостряя мое внимание на моих же словах. – Вот как судьба проверила людей, вывернула их поганые души наизнанку. А представляете, что будет, когда приедет милиция? Да они же сожрут друг друга, доказывая свою непричастность к делу.

– Кое-кому, мне кажется, сделать это будет очень трудно, – ляпнул я.

– Вы и это уже успели заметить?

– Это было совсем не трудно.

– Не скажите, – покачала головой Ольга, с интересом глядя на меня. – У вас профессиональная наблюдательность и… и…

– И что еще?

– Виолетта сказала мне, что вы ее допрашивали, – ушла от ответа Ольга.

– Допрашивал – не то слово, – ответил я. – У нас был любезный разговор.

– А мне кажется, что именно допрашивали, – стояла на своем Ольга. – Если не ошибаюсь, вы юрист?

– Да, – кивнул я и посмотрел по сторонам, желая показать, что разговор становится мне не интересен. – Я заканчивал юридический, но в данный момент занимаюсь исключительно бизнесом. Продажа и ремонт автомобилей. Кстати, новой моделью «Рено» не интересуетесь?

– Не надо, не надо! – покачала головой Ольга и погрозила мне пальцем. – У меня прекрасная память. Ведь это вы вели на телевидении программу «Частное расследование»?

– Этот проект давно закрыт, – с неохотой раскрылся я. – И частным сыском я не занимаюсь уже сто лет.

– Ваша фамилия Вацура, не так ли? – пытливо заглядывала мне в глаза Ольга.

– У вас действительно прекрасная память, – удивился я, мне было неприятно, что вдова меня узнала.

– Сам бог послал вас сюда, – произнесла Ольга.

«Вот это вляпался! – подумал я. – Не хватало мне еще заняться расследованием».

– Простите меня, пожалуйста, – сказал я, – но я буду чрезмерно вам благодарен, если вы поможете мне выйти отсюда.

Ольга никак не отреагировала на мои слова. Она стояла неподвижно и не сводила глаз с моего лица. Я почувствовал себя неловко и машинально пригладил волосы.

– Нет, – негромко произнесла она и оглянулась – не подслушивает ли кто. – Такое совпадение не часто случается. Так просто вы отсюда не уйдете. Я должна хотя бы напоить вас кофе.

– Я не хочу кофе! – взмолился я.

– Вы должны мне помочь, – твердо сказала вдова.

– За сегодняшний вечер я уже несколько раз слышал эти слова, – признался я. – Почему я все время кому-то должен?

– Не говорите так громко, я вас умоляю! – тихо сказала Ольга и взяла меня под руку. – Давайте поднимемся ко мне и там поговорим.

– Ольга, наш разговор не имеет смысла. Я тороплюсь домой. Меня уже заждалась жена. Она с ума сходит, понимаете?

Ольга отпустила мою руку, склонила голову набок и посмотрела на меня, как на упрямого школьника.

– Неужели вы так много зарабатываете, что гонорар в десять тысяч долларов для вас ничто? – спросила она с недоверием.

Вот только сейчас, пожалуй, наш разговор перешел в деловое русло.

– За какие такие подвиги вы готовы отвалить мне такую сумму? – спросил я.

– Поднимемся ко мне, – повторила Ольга.

Пришлось сдаться и пойти за вдовой наверх. В конце концов, десять тысяч баксов на дороге не валяются. Если просьба Ольги будет приемлема для меня, то можно и задержаться до утра. Тем более что уже глубокая ночь и все мои подруги, которым можно было бы позвонить, давно спят.

Мы поднялись на второй этаж, прошли через гостиную в маленькую комнату, тесную от обилия мягкой мебели. Ольга кивнула мне на кресло, сама села напротив и прикрыла колени платком. Вместо кофе она налила мне в бокал виски, придвинула пепси-колу, чтобы я разбавил сам, после чего откинулась на спинку и сложила на груди руки.

– Я хочу, чтобы вы нашли убийцу моего мужа, – прямо сказала она.

– Но почему вы не хотите вызвать милицию? – задал я вопрос, который всегда задавал своим клиентам, прежде чем браться за дело.

– В доме не работает ни один телефон, – сразу ответила она, словно ожидала этого вопроса. – Наверное, оборваны линии.

– Но ведь можно воспользоваться сотовой связью.

Ольга сделала паузу, опустила глаза, покачала ногой.

– Хорошо, – сказала она. – Я буду с вами откровенна…