Текст книги "Евреи – передовой народ Земли? "

Автор книги: Андрей Буровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

А дальше – только хуже.

Казалось бы – уж военное дело никак не сфера приложения еврейских талантов. Но «дело Дрейфуса» ясно показывает – евреи обходят по службе французов-христиан, и христиане начинают их бояться.

Процент французских граждан еврейского происхождения, получивших крест Почетного легиона за участие в Первой и Второй мировых войнах, выше, чем процент французов-христиан. И в окружении генерала де Голля были евреи.

А уж число французских евреев – успешных дельцов огромно. Составляя не более 1 % населения Франции, евреи сформировали 25 % ее делового мира. В 1800 году только 4 % национального богатства Франции принадлежало евреям. В 1900 году – 20 %.

В США банкирские дома немецких евреев Куна, Леба и Шиффа к 1900 году контролировали до 25 % всего финансового капитала страны.

К середине XX века еврей Ландсберг ввел понятие «шестьдесят правящих семей Америки». 20 из этих «правящих семей» еврейские, из остальных 40 в 25 есть хотя бы небольшая примесь еврейской крови. Еврейские родственники появились даже у потомков техасских миллиардеров, откровенных антисемитов, и у миллиардеров Дюпонов, потомков французских маркизов Дю’Пон де Немур: наследники их богатств вступают в браки с евреями.

К 1900 году пресса США на 20–30 % оказалась под прямым влиянием еврейских предпринимателей и дельцов.

Голливуд? Как можно представить себе Голливуд без фирмы «Голдвин-Мейер»? Без 60 % продюсеров-евреев, экранизации романов, написанных евреями, и 20 % ведущих актеров-евреев, начиная с Чарли Чаплина?

Государственные деятели? Весь XIX век от 7–8 до 30 сенаторов регулярно оказываются евреями. Ни в одной стране Европы не возникло такого мощного «еврейского лобби» в политике, как в США. Опираясь на влияние еврейских общин, на могучие политические организации, евреи заставили приносить публичные извинения тем, кто «обижал» их. Например, Генри Форда, который заговорил о «еврейском засилье» в экономике и начал делать разного рода антисемитские высказывания.

Опять же – даже в армию пролезли. Уже во время войны Севера с Югом в 1860-е годы евреи воевали на обеих сторонах. На Юге они как-то не очень продвинулись… Трудно сказать, почему именно. А вот в армии генерала Гранта к концу войны, к 1865 году, было 9 генералов-евреев и несколько сотен офицеров.

Во время Первой мировой войны число американских евреев-генералов превысило 100 человек.

В Британии уже задолго до прений в парламенте 1858 года многие евреи стали богатыми купцами, врачами, интеллектуалами. В их числе такие известные люди, как Бенджамин (Беисион) Дизраэли (1804–1881) и Мозес (Моше) Монтефиоре (1784–1894).

Бенджамин Дизраэли – сын еврейского литератора-выкреста. Начинал как автор романтических романов, всего же за свою долгую жизнь написал больше двадцати романов и больше 200 статей и памфлетов. В 1837 году избран в палату общин от консерваторов. С тех пор он сделал блестящую карьеру: канцлер казначейства, премьер-министр Британии в 1868 году и 1874–1880 годах. За заслуги перед Британской империей получил титул графа Биконсфилда.

Певец консерватизма, аристократизма, колониальной империи, Дизраэли вошел в историю как мастер парламентской интриги. Он – активный зачинатель англо-афганских войн и оккупации Республики Трансвааль в Южной Африке. В годы его премьерства Британия за помощь Турции аннексировала Кипр.

Мозес Монтефиоре происходил из семьи беженцев из Испании. Служил в армии во время войны с Наполеоном и дослужился до капитана. Один из 12 «еврейских маклеров» в Лондонском Сити. «Все, к чему он прикасается, тут же приносит кучу золота» – так писали о нем газеты. Монтефиоре основал первую в Европе компания по освещению улиц газовыми фонарями и первое общество по страхованию жизни. С 1837 года – шериф Лондона и графства Мидлсекс, где он фактически отменил смертную казнь. Возведен в рыцарское звание, позже получил титул баронета.

Один из активнейших борцов за равноправие евреев, в том числе в Российской империи.

Везде пролезли? Можно и так. Но ведь как ни относись к этим личностям – а они были очень полезны и английскому обществу.

Впрочем, не всегда понятно, к истории какого государства относится семья еврейских буржуа или интеллектуалов. Яркий пример – бароны Ротшильды. Меир Аншель Ротшильд (1744–1812) – основатель банкирского дома. Сыновья барона Ротшильда поселились в разных странах. Аншеаль – во Франкфурте, Соломон – в Вене, Натан – в Лондоне, Карл – в Неаполе, Джеймс – в Париже.

Все то же явление…

Как видите, в Европе происходит то же самое, что происходило в Древнем мире и в Средневековье: евреи очень эффективно конкурируют с христианами во всех «городских» областях жизни: финансы, торговля, производство, интеллектуальная деятельность. Как только их допускают к политике, они и тут достигают многих и многих высот.

Во всех странах, где правительство снимает ограничения на деятельность евреев и ставит евреев и остальное население в равные условия, евреи занимают в экономике и в общественной жизни очень важные позиции.

Во всех странах, где снимается дискриминация евреев, начинается бурная и массовая ассимиляция евреев.

Во всех таких странах евреи составляют очень большой, непропорциональный их численности, отряд творческой интеллигенции.

А это вызывает не самую лучшую реакцию окружающих народов.

Глава 10

Российская империя с 1795 года

Во стране большой и славной,

Не спросясь честного люда,

На основе равноправной

Поселилось чудо-юдо.

Чудо курочку любило,

Посещало синагогу. Юдо денежки копило,

Злато было его богом.

Из газеты «За русское дело»

Неведомые иудеи

До разделов Польши в конце XVIII века в Московии и Российской империи почти что и не видели евреев.

Много евреев и выкрестов было в окружении Петра I. Выкрестами были вице-канцлер Петр Шафиров и Антон Девиер, первый генерал-полицмейстер Петербурга и зять Меншикова, начальник тайного розыска Вивьер и даже любимый шут Петра, Акоста.

Причем люди с французскими фамилиями Лефорт, Девиер или Вивьер крещены никак не в России. Это – евреи из Западной Европы, потомки сефардов. Польско-русские евреи при Петре представлены разве что Шафировым, да и тот – выкрест во втором поколении.

Приходится констатировать факт – и в начале XVIII века в Российской империи, прямой наследнице Московии, нет евреев. Есть тоненький ручеек еврейских выкрестов, перетекающий из-за рубежа.

То мелькнет финансист из Курляндии Леви Липман, придворный банкир Анны Иоановны, то некий выкрест Грюнштейн… И только.

Но тут подоспели новые политические события…

Трофейные евреи Российской империи

В 1772 году произошел Первый раздел Польши. Австрия, Пруссия и Российская империя отторгли у Речи Посполитой часть ее территории; часть Западной Руси вошла в состав Российской империи. В 1795 году, после Третьего раздела Польши, Речь Посполитая полностью перестала существовать. Три державы-победительницы полностью разделили всю ее территорию; само понятие «гражданин Польши» исчезло, были только подданные трех империй с паспортами Австрии, Пруссии или Российской империи. Среди то ли 12, то ли 14 миллионов новых подданных, поляков, украинцев, литовцев и белорусов из Речи Посполитой жило и порядка миллиона евреев-ашкенази.

Польша

Польские евреи? Скорее уж польско-западнорусские, или «речьпосполитные», потому что жили они не только в Польше, но и по всей Западной Руси и Литве, по всему Великому княжеству Литовскому и Русскому.

Евреи составляли 8 % всего населения. Как писали немцы еще в XVII веке, «евреи здесь многочисленны до ужаса». Треть из них жила в деревнях и держала в руках почти всю торговлю и больше половины ремесел. «Почти повсюду Польша была обязана евреям спасением торговли и ремесел», – писали поляки. Немец Вильям Кокс высказывался определеннее: «Число евреев сейчас огромно и в определенном смысле они захватили в свои руки всю торговлю в стране… благодаря проворству этого особого народа и за счет ленивой шляхты и угнетенных крестьян».

Экономическое положение Польши ухудшалось весь XVII и XVIII век. 8 % населения Речи Посполитой хотели и чаще всего не могли заработать на достойную жизнь. Они-то и достались Российской империи как одна из пород «трофейных туземцев».

Рождение «черты оседлости»

Первоначально, в 1772 году, никому и в голову не пришло ограничивать евреев в каких-то правах и свободах. Екатерина готова была отнестись к белорусским евреям так же, как относились к ним в Пруссии, а может быть, и во Франкфурте. Она подтвердила все права евреев, которые были у них в Речи Посполитой.

В Городовом уложении 1785 года все мещане, независимо от национальности и от вероисповедания, получали право участвовать в местном сословном самоуправлении и избираться на должности.

В 1786 году Екатерина даже писала белорусскому генерал-губернатору, чтобы равенство прав евреев в сословно-городском самоуправлении «непременно и без всякого отлагательства приведено было в действие», а с неисполнителей его «учинено было законное взыскание»^{89}.^{90}

Стоит ли удивляться, что в 1780 году в Могилеве и в Шклове евреи встречали Екатерину II восторженными одами в ее честь?

Результат, которого не ожидает правительство: пользуясь Указом, в Могилевской губернии 10 % евреев записались в купечество, а из христиан купцов было только 5,5 %. Многие евреи, вошедшие в эти 10 %, стали перебираться в города великоросских, «внутренних» губерний, а то и в Москву.

В 1790 году московское купечество составило по этому поводу «Приговор» и подало его властям. В этом «Приговоре» купцы писали, что евреи пользуются запрещенными приемами торговли, чем наносят ей «чувствительный вред и помешательство», и что дешевизна их товаров доказывает одно – товары эти контрабандные. Кроме того, московские купцы писали, что «евреи обрезывают, как известно, монеты; возможно, что они будут делать то же и в Москве».

Некий же Нота Хаимов «…ведя себя у публики разными подлогами и ухищрениями в знатный кредит и выманя чрез то у многих здешних купцов в долг товаров ценою до пятисот тысяч рублев, все оные выпроводил в разные, им только одним известные места, и потом и сам со всем тем явно похищенным столь важным капиталом из Москвы скрылся за границу, оставя по себе следы жалостного многих купеческих домов разорения; из которых некоторые с печали померли, оставя бедных жен и детей без всякого пропитания, а прочие, лишась всего собранного многолетними трудами имения и кредита, сделались банкротами и лишились невинно честного имени гражданина».

А потому патриотически настроенные московские купцы просили об удалении евреев из Москвы.

Почти одновременно с москвичами евреи подали жалобу, подписанную шестью именитыми купцами: их больше не записывают в купцы смоленские и московские. Они же имеют право! Им разрешено…

Московские же купцы обзывали их обидным словом «жиды» и ложно утверждали, будто у евреев «развращенные нравы». А дальше подкованные в богословии евреи писали: «…святой наш закон и предание суть явны и всему свету известны, яко они основаны на любови к Богу и к ближнему, по правилам десятери заповедей Господним; и поелику Старый Завет есть предзнаменование, свидетельство и основание святости Нового Завета…».

Проблему сочли столь важной, что этими жалобами занимался «Совет государыни». Из всех обвинений подтвердилась только одно: еврейские торговцы стали разносить товары по домам – что было почему-то запрещено. Знали ли вообще евреи про это запрещение – не знаю, но ведь получается – они попросту открыли новую и очень перспективную экономическую нишу. Вот московские купцы эту нишу «благополучно» просмотрели, и их злоба на конкурентов как-то не вызывает уважения. В торговом деле надо уметь крутиться, господа! Но Совет принял неблагоприятное для евреев решение, и не из страха, что они когда-нибудь научатся обрезывать монету. Совет нашел, что евреи имеют права мещан и купцов только в Белоруссии, но не во внутренних губерниях, и что от допущения евреев в Москву «не усматривается никакой пользы».

Решение это было принято на основании доклада президента Коммерц-коллегии графа А. Р. Воронцова. Воронцов очень решительно возложил ответственность за крестьянскую нищету в Белоруссии на евреев и утверждал, что евреи стоят за спиной всех фальшивомонетчиков и контрабандистов Российской империи. Ни много ни мало.

В декабре 1791 года издан указ о недозволении евреям записываться в купцы внутренних губерний, а в Москву они могли теперь приезжать «лишь на известные сроки по торговым делам».

«И вот этот указ 1791 года, для купцов еврейских сравнительно с купцами христианскими даже льготный, с годами превратился в основание будущей «черты оседлости», легшей мрачной тенью на еврейское существование в России почти до самой революции».^{91}

Решение о «введении черты оседлости» принимал фактически один человек – граф А. Р. Воронцов. Но невольно возникает вопрос… А что, если бы он принял другое решение?

Русские римляне, или Идея исправления евреев

Русское правительство искренне пытается сделать евреев «такими же, как все». В этом отношении оно действует так же, как Римское… И с теми же последствиями в виде войн и бешеного сопротивления.

Объяснить могу только двумя причинами: молодая Российская империя, закусив удила, хочет непременно и на своих новых землях сделать все единообразно, стандартно: чтобы и экономика, и общественный строй были такие же, как в Великороссии. При этом великороссы не желают никого слушать и ни с чем считаться.

И второе… Есть вещи, которые великороссы с почтительным придыханием называют так: «интересы Империи». Если какая-то гадость или глупость входит в эти интересы – значит, надо ее делать непременно.

Для начала евреев решили переселить в Новороссию. Пустуют земли? Вот пусть евреи и заселяют их! Чтобы быстрее переселялись, в 1794 год евреев обкладывают двойной податью (как раньше старообрядцев). Цель была – заставить уезжать на черноземы Новороссии, где вообще не было податей первые 10 лет. Потом идея затерялась, а вот двойная-то подать оставалась до 1808 года.

Никакой специальной неприязни к евреям у императоров и их окружения пока нет. Павел I отклонил просьбы купцов-христиан о выселении евреев из Ковно, Каменец-Подольска, Киева, Вильны. По мнению купцов, «евреям дана воля возрастать над христианами», но Павлу, видимо, плевать, кто над кем «возрастает» – прямо как Адриану и Флавиям.

Павел признал право хасидизма на существование. Павел помогал бердичевским евреям, когда князь Радзивилл, на земле которого они жили, стал сдавать в аренду синагоги. «Чтобы иметь свое богослужение, долженствуем платить деньги тем, кому князь отдает в аренду нашу веру», – жаловались евреи. Император-то поддержал евреев!

В 1800 году в Белоруссию послан Гаврила Романович Державин, и в результате его поездки появилось на свет «Мнение об отвращении в Белоруссии голода и устройстве быта Евреев» – первая попытка системного анализа ситуации.

Приехав в Белоруссию, Гаврила Романович обнаружил «самый сильный голод, что питались почти все пареною травою с пересыпкою самым малым количеством муки или круп. От такой еды крестьяне «тощи и бледны, как мертвые». Первые его действия – спасти этих и правда очень бедствующих людей. «В отвращение чего^{92}, разведав, у кого у богатых владельцев в запасных магазейнах есть хлеб», от имени правительства взял этот хлеб взаймы и раздал бедным. А имение одного польского графа, «усмотря такое немилосердное сдирство», приказал взять в опеку.

«Услыша таковую строгость, дворянство пробудилось от дремучки или, лучше сказать, от жестокого равнодушия к человечеству: употребило все способы к прокормлению крестьян, достав хлеба от соседственных губерний. А как…чрез два месяца поспевала жатва, то… пресек голод».^{93}

Местных дворян Гаврила Романович привел «в такой страх», что те «сделали комплот, или стачку» и написали на Державина «оклеветание к Императору», – это стоит отметить.

Одолев голод – к осени он был уже не страшен, Г. Р. Державин продолжал изучать проблему и пришел к выводам, не очень утешительным: мол, тамошние крестьяне «ленивы в работах, не проворны, и к тому же все на свете пропивают».

А «Жиды, ездя по деревням и особенно осенью при собрании жатвы, и напоив крестьян вместе с их семействами, собирают с них долги свои и похищают последнее нужное их пропитание»^{94}, «пьяных обсчитывают, обирают с головы до ног, и тем погружают поселян в совершенную бедность и нищету».^{95}

Старательный разведчик, Державин «собрал сведения от благоразумнейших обывателей», от дворян, купцов и поселян все, «что они знают относительно Жидов, их промыслов, обманов и всех ухищрений и уловок, коими… оголожают глупых и бедных поселян и какими средствами можно оборонить от них несмысленную чернь, а им доставить честное и незазорное пропитание… учинить полезными гражданами».^{96}

Так что досталось в его «Мнении» и помещикам, которые «не домостроительны, управляют имениями не сами, но через арендаторов». Аренда короткая на год, два, три, и арендатор торопится: «многие любостяжательные арендаторы… крестьян изнурительными работами и налогами приводя в беднейшее состояние и превращают в бобыли» ^{{97} {98}}.

Так помещики и евреи совместными усилиями «доводят поселян до нищеты, а особливо при возвращении у них взаймы взятого хлеба… уже конечно должны отдать вдвое; кто же из них того не исполнит, бывают наказаны… отняты все способы поселян быть зажиточными и сытыми».^{99}

При этом курят вино в Белоруссии все: владельцы земель – сами помещики, шляхта, попы, монахи и жиды. Очень важная деталь: практически все некрестьянское население занято этим – перегонкой зерна на водку, вовсе не одни евреи этим заняты. Что меня особенно радует, так это зрелище сельского батюшки, гонящего вино и снабжающего доброй чаркой прихожан (после чего еще смеет поносить гадов-жидов).

Плоды просвещения

В 1804 году Комитет выработал «Положение о евреях» – некий план «улучшения» евреев в духе эпохи Просвещения. Вплоть до предложения в течение трех лет «удалить евреев из привычных мест обитания» – «вырывание» в духе Древнего Вавилона.

В 1839, 1844, 1847 годах выходят все новые и новые законы, уточняющие способы евреям стать земледельцами – вплоть до права еврейского рекрута осесть на землю и тем избавиться от действительной службы.

Создаются даже «образцовые» колонии, во главе которых встал близкий ко двору чиновник Киселев. И опять происходит то же самое, тот же заколдованный круг. Скажем, когда 800 еврейских семей изъявили желание переселяться в Новороссию и дали подписки, что у них достаточно средств и они просить ссуды не будут. Начали переселяться и уже в пути объявили, что у них нет ни копейки, средства их истощены. Сотни семей, прибывших в Новороссию, не обладали никакими вообще документами – кто они такие и откуда. А 250 семей из них самовольно зашли в Одессу и остались в ней.

Неисправимые евреи

Неисправимые евреи находят множество способов жить вне «черты оседлости» и кормиться привычными способами.

В 1859 году право жительства вне черты оседлости получили купцы 1-й гильдии. В 1861 году – и купцы 2-й гильдии могли поселяться в Киеве, а в Николаеве, Севастополе и Ялте – все три гильдии.

Еще раньше профессура и магистры наук могли селиться где угодно; хотя вроде бы никакого указа не было, но традиционное уважение к образованным людям открывало им дорогу в общество. С 1861 года имеют право селиться где угодно кандидаты университетов – то есть все окончившие их, а также «лица свободных профессий». За пределы черты могли выезжать все поступающие в высшие учебные заведения, где бы они ни находились. Едешь себе в Петербург и даже в Казань или в Томск, и если поступил – то остаешься на все время обучения, и потом тоже остаешься… Главное – хотеть учиться и проявлять нужные способности.

В 1863 году евреям разрешено винокурение в Сибири, и Западной и Восточной, потому что они «замечательнейшие специалисты по части винокурения». Вскоре евреи-винокуры получили право селиться в любых местах империи.

С 1865 года право селиться в любых местах империи получают все ремесленники, пока они занимаются своим ремеслом. Позже понимание того, кто же такой «ремесленник», расширилось, с одной стороны, до всех квалифицированных рабочих, особенно связанных с издательской работой. А с другой – до торговцев продуктами ремесла. Потому что как провести грань между производством сапог и их продажей? И кто виноват, что почтенному ремесленнику приходится в пять раз дольше торговать сапогами, чем их делать?!

С 1879 года разрешено жить где угодно акушерам и ветеринарам, а также всем «желающим учиться фельдшерскому искусству». Истинным перлом тогдашнего правосознания стал приказ министра внутренних дел Макова в 1880 году: кто сумел даже незаконно, но нарушить черту оседлости, того надо оставить на жительстве, где он уже живет. А назад уже не высылать.

В Петербурге появляются такие купеческие фамилии, как Гинцбург, Розенталь, Варшавский. Государственным секретарем при Александре II стал Е. А. Перетц, сын откупщика Абрама Перетца.

В 1880–1881 годах в Петербурге числилось официально 8993 еврея, а по петербургской «местной» переписи в 1881 г. – 16 816. К 1910 году число петербургских евреев колебалось от 30 до 40 тысяч, а перед самой Первой мировой войной превысило 40 000 человек.

В Москве к 1881 г. проживало порядка 16 тысяч евреев, но это официально, а местной переписи городские власти не проводили. Московского генерал-губернатора В. А. Долгорукова упрекали в слишком большом покровительстве евреям. Ходил упорный слух, что его дружба с Лазарем Соломоновичем Поляковым не бескорыстна – что, мол, ведущий банкир Москвы открыл для генерал-губернатора счет на любую сумму.

Может быть, и так, но ведь это именно еврейские купцы связали рынок Москвы с рынками Запада. Особенно возмущались по этому поводу жившие в Москве немцы: на место посредников метили именно они.

В Киеве в 1862 году жило полторы тысячи евреев, а в 1913 году – 83 тысяч, и это опять же – официально. Фактически же, «несмотря на частые полицейские облавы, которыми славился Киев, численность его еврейского населения намного превосходила официальные данные»^{100}. К началу XX века 44 % всех киевских купцов были еврейского происхождения.

Во внутренних губерниях России к 1880-м годам жило 34 тысячи евреев, из них 28 тысяч – ремесленники. К началу XX века не было ни одного сколько-нибудь значительного города в России, где не жили бы евреи, не было бы синагоги и еврейской общины.

Поскольку Самаро-Оренбургская железная дорога строилась евреями – Варшавским и Горвицем, множество даже самых незначительных должностей заняли на ней евреи. Так называемые «ремесленники» стали не только обслуживать Самарскую ж/дорогу, но и торговать самарской пшеницей, в том числе первыми стали вывозить ее за границу. В итоге к 1889 году в Самаре «проживало более 300 еврейских семейств, не имеющих правожительства».^{101}

В Вязьме на 35 тысяч населения евреев было около 2 тысяч. В том числе «все три аптекаря, все шесть дантистов». Даже в области Войска Донского с 1880 года числят порядка 25 тысяч евреев: содержателей гостиниц и ресторанов, парикмахерских, мастерских, портных, часовщиков, торговцев.

В Красноярске, лежащем в 3500 километрах от Москвы (после проведения железной дороги до Красноярска в 1895 году ехали от Москвы 8 дней), в 1912 году проживало около 3000 евреев. В глухо провинциальном Ачинске, городишке в 300 верстах к западу от Красноярска по железной дороге, при населении в 12 000 человек жило 400 евреев. При этом евреям принадлежала ни много ни мало треть общего жилого фонда города, находящегося в частных руках.

Способов нарушить черту оседлости и уйти подальше от выморочных, бесперспективных местечек было много. Например, несколько богатых евреев делали складчину, и кто-то один становился «купцом 1-й гильдии». Остальные же устраивались к нему в «приказчики», «секретари» и так далее, и тоже уезжали из черты. Отставной солдат, который имел право жить где угодно, «усыновлял» кого-нибудь (бывали случаи, что до 5 человек). Солдату платили пенсию, а его новоиспеченные «сыновья» получали возможность жить где угодно.

Ремесленник получал вид на жительство… И вот «ремесленник» Неймарк заводит фабрику, на которой работают 60 наемных рабочих, – все, разумеется, тоже ремесленники, «ни денежная, ни образованная верхушка евреев стеснений «черты» не испытывала, свободно расселялась по внутренним губерниям и по столицам»^{102}. В общем, люди как-то устраивались, и это вызывало новую порцию раздражения. Особенно в связи с ростом влияния богатых евреев в городском самоуправлении.

Экономические последствия

К 1872 году 89 % всех винокуренных заводов было в аренде у евреев, а к 1980-м годам в губерниях черты оседлости принадлежало до 76 % всех винокуренных заводов, и по большей части они носили «характер крупно-промышленный»^{103}. В 1878 году 60 % вывоза хлеба был в руках у евреев, а в дальнейшем «вывоз хлеба осуществлялся исключительно евреями»^{104}. Колоссальный по объему экспорт хлеба из Одессы уже в 1880-е годы был практически полностью в еврейских руках.

Единственным местом в Российской империи, где стремительное экономическое продвижение евреев было ограничено запретом приобретать и арендовать недвижимость, – это области Войска Донского. Объяснение этому запрету давалось простейшее: «слишком поспешная эксплуатация местных богатств и быстрое развитие промышленности… сопровождаются обыкновенно чрезвычайно неравномерным распределением капитала, быстрым обогащением одних и обеднением других»^{105}. Коль скоро казаки должны являться на службу на конях и со снаряжением, – то нет, допустить евреев в область Войска Донского – нельзя!

Уже из этого решения правительства видно, до какой степени экономическое развитие и имущественное расслоение ассоциируются с евреями. Куда еврея не пустили – там и сохраняется тихая дореформенная жизнь. «Пока у русского рубль обернется 2 раза, у еврея он обернется 5 раз»^{106}. Считать ли, что еврейский капитализм так уж вреден для всех остальных? Не уверен. Ведь после изгнания евреев из Киева жизнь там вздорожала, а отнюдь не подешевела. Выгодное это дело – оборачивать рубль пять раз, пока у других он обернется только два раза. Так что печалиться надо не о еврейской оборотистости – плакать надо скорее о том, что в руках у русских купцов рубль оборачивается недостаточно быстро.

Несмотря ни на какие стеснения, еврейский капитал проникал в самые невероятные места. Евреи вели торговлю скотом в Забайкалье, занимались добычей угля в Анжеро-Судженском бассейне, золотодобычей на Лене. «Ленскому золотопромышленному товариществу», в котором основная часть акций принадлежала сыновьям барона Гинцбурга, принадлежали знаменитые Ленские прииски.

Еврейский же капитал в 1880-е годы проникает и в судоходство. В 1883 году под руководством Давида Марголина создавалось крупное судоходное общество для перевозок по Днепру и его притокам. В 1911 году флот общества насчитывал уже 78 пароходов, осуществлявших 71 % всех перевозок в бассейне Днепра.

И в торговлю нефтью и нефтепродуктами. В начале XX века в Баку «крупнейшими среди них были фирма «Мазут», принадлежавшая братьям С. и М. Поляк и Ротшильдам», «имеющим за собой Ротшильда»… «Каспийско-Черноморское товарищество»^{107}. Добывать нефть «Мазут» не имел права, но занимался нефтеперегонкой и торговал керосином и бензином. В 1912 году 92 % всей хлебной торговли Российской империи были в руках евреев.

Говоря о банковском деле, легче назвать банки, в которых не было евреев ни в числе видных акционеров, ни в дирекции, ни среди крупных служащих. Это Московско-Купеческий и Волжско-Камский банки.

Порой правительство пыталось сдерживать рост еврейского капитала. В 1903 году введен был запрет евреям приобретать «недвижимые имущества по всей Империи, вне черты городов и местечек». То есть реально – запрет владеть сельскохозяйственными угодьями. Как и все остальные запреты того же рода, своей цели он не достиг.

«Еврейские помещики имели при царской власти более 2 миллионов гектаров земли (особенно при сахарных заводах на Украине, а также большие имения в Крыму и в Белоруссии)»^{108}. Барону Гинцбургу принадлежало в Джанкойском районе 87 тысяч гектаров, фабриканту Бродскому десятки тысяч гектаров. Вместе с сыновьями Бродский к началу XX века «прямо или косвенно контролировал 17 сахарных заводов». Моисей Гальперин владел 8 свекольными заводами и примерно 50 тысячами гектаров земли.^{109}

Всего же «около сахарной промышленности питались сотни тысяч еврейских семейств в качестве посредников при продаже сахара и т. д.»^{110}. Неудивительно, что среди евреев было так много врагов столыпинской реформы: «аграрные реформы, основанные на передаче земли исключительно в руки тех, кто обрабатывает ее личным трудом, нарушили бы интересы некоторой части еврейского населения, находящегося при больших хозяйствах еврейских землевладельцев».^{111}

Замечу еще, что земли, сосредоточенные в руках евреев-помещиков до 1903 года, оставались у них. Помещик Бронштейн – папа Льва Троцкого и Веры Инбер – оставался помещиком вплоть до 1918 года. В этом достопамятном году он счел нужным приехать к сыну в Петроград и высказать о нем все, что думает по поводу революций и участия в них «сыночков почтенных людей». К чести Льва Троцкого – его отец не сгинул в подвалах ЧК.

К Первой мировой войне евреи, вопреки всем попыткам их сдерживать, составляли 35 % торгового класса России – при том что было их 6 миллионов из 150 миллионов населения империи. То есть 4 %.

На службе государевой

При Александре II, если еврей поступал на службу, никаких ограничений на его продвижение не накладывалось. «С получением чина действительного статского советника евреи на общих основаниях возводились в потомственное дворянство»^{112}. С 1865 г. разрешен прием иудаистов в военные врачи, затем, с 1866 и 1867 годов, врачам-евреям разрешено служить по Министерствам народного просвещения и внутренних дел.

И до этого многие крещеные евреи достигали в Российской империи высокого положения. Можно назвать лейб-медика Павла I Блока – прадеда поэта; министра графа Канкрина, сына раввина при Николае I; военного врача, статского советника Максимилиана Гейне (брата поэта); генерал-губернатора Безака; Гирса, дипломата, министра при Александре II; директора Александровского лицея Саломона, шталмейстера двора (придворный чин III класса, равный тайному советнику в штатской службе и генералу в военной); генералов Кауфмана-Туркестанского и Хрулёва, а в Департаменте полиции Виссарионова и Гуровича.