Текст книги "Великая Гражданская война 1939-1945"

Автор книги: Андрей Буровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

Кто же и почему поддерживал Сталина и его политику?

Официальная пропаганда говорит, что его поддерживал весь советский народ. Сегодня эту же точку зрения поддерживают некоторые писатели уже совершенно добровольно. Кстати, сами по себе книги Ю. Мухина или К. Романенко свидетельствуют – сталинизм может быть совершенно искренним, вовсе не из страха и не из корысти [8]8
  Мухин Ю. Убийцы Сталина. М., 2008; Романенко К. Последние годы Сталина. М., 2008.


[Закрыть].

Враги Сталина говорят, что люди были обмануты. Они сами не понимали, что делают.

Великий прагматик Виктор Суворов говорит, что сторонников у режима вообще не было. Если бы советские люди могли – они бы разбежались из СССР. Потому Сталин и хотел завоевать весь мир, чтоб бежать им было некуда.

Но будь Суворов прав, – и Вторую мировую войну СССР не пережил бы – его бы некому было защищать. А его, как мы знаем, очень даже было кому защищать.

Так кто же? И почему?

Поддерживали Сталина те, чье положение в обществе улучшилось за годы его правления. А они были. Аппарат управления СССР насчитывал до 5 млн человек, от бухгалтера на заводе до наркомов-министров и высших кремлевских партийных боссов. Офицеров в армии – до полутора миллионов, от лейтенанта до маршала. И что, все они – скрытые враги Сталина?

За первые годы советской власти, с 1920-го по 1930-й, до 3 млн человек получили высшее образование. В основном это было техническое образование или педагогическое – когда кончали педагогические институты. Качество его было вовсе не таким низким, как порой пытаются представить. Педагогический институт в Брянске давал не такое же образование, как МГУ, но это образование было серьезным и добротным. В России образование традиционно ценилось, оно всегда было способом карьерного и социального роста. Все, кто получал бесплатное образование, имел основание благодарить за это советскую власть. Внуки этих интеллигентов первого поколения еще станут диссидентами.

Но их дедушки и бабушки, выдвиженцы 1930-х, в огромном большинстве были лояльны к советской власти, и многие из них славословили Сталина вполне искренне.

Опору советской власти составляли многие участники индустриализации. Многие промышленные рабочие могли считать, что получили больше, чем потеряли, – особенно участники грандиозных строек в Кузбассе, Донбассе, Красноярском и Карагандинском промышленных районах. Да, в большинстве рабочие на этих стройках были людьми, спасавшимися от голодомора в деревне. Да, условия жизни в первые годы на «стройках века» могли быть крайне тяжелыми.

Но, во-первых, человек видел, как его усилиями и усилиями остальных вырастает город, а то и целый промышленный район. Он участвовал в эпохальных событиях, своими руками делал историю.

Во-вторых, он мог реально участвовать в управлении этим предприятием через систему Советов, собраний коллектива и так далее.

В-третьих, он видел, что власть интересуется им и его делами, отмечает активность, энтузиазм. Вся область промышленного труда воспринималась романтически-приподнято. В числе прочего, рабочий мог стать рационализатором или изобретателем (таких к 1940 году было до 5 млн).

В-четвертых, он мог сделать карьеру. И уйдя в административный аппарат (власть охотно вводила в него активных рабочих), и получив образование (власть охотно помогала молодым рабочим и противопоставляла новую интеллигенцию «буржуазной»).

В 1940 году городское население СССР составило 33 %. В том числе Советской России – 45 %. Рабочий в СССР жил «хуже», чем в Российской империи – в том смысле, что потреблял меньше. Да и то надо еще посмотреть, как в 1913 году жили квалифицированные рабочие в Петербурге, а как – строители в Рязани, как – разнорабочие на золотых рудниках в Якутии. Но рабочий в СССР чувствовал, что к нему со стороны властей проявлено большое внимание. Он видел свой, порой очень тяжелый труд не просто способом заработать на хлеб, а формой классовой борьбы, создания пролетарского государства, построения чего-то нового в истории.

Себя рабочий видел субъектом истории, главной движущей силой великих перемен… Это очень многого стоит.

Если не все, то большинство этого населения были вовсе не врагами советской власти. Если и не рьяными сталинистами, то и воевать со Сталиным не собирались.

Кроме того, люди ведь сравнивали режим Сталина и условия жизни при нем не с жизнью на Западе и не с жизнью в Российской империи. Они сравнивали свою жизнь с жизнью в годы Гражданской войны и с первым десятилетием советской власти.

Переворот Сталина

В годы «перестройки» у публицистов получалось так, что год «Великого перелома», год 1929-й – это только «закручивание гаек». У писателей-деревенщиков получалось так, что этот год был только годом начала «разборки» с крестьянством [9]9
  Белов В.И. Год великого перелома. М., 1988.


[Закрыть].

Но современники знали: это год, когда в России опять стала возможна человеческая жизнь! Первая мировая и Гражданская войны продолжались 6 лет на большей части Европейской России, 8-10 лет в западных районах, 12–14 лет в разных частях Азиатской части СССР.

В 1930-е годы Гражданская война продолжалась на периферии СССР, за границей. Обыватель, конечно, мог оказаться на пути басмаческого отряда или повстанческого отряда махновцев, стать жертвой вполне безыдейных бандитов или отряда НКВД. Но с намного меньшей вероятностью, чем раньше.

Тем более в прессе перестали вести партийную полемику, которая не касалась абсолютного большинства людей, но пугала их постоянными изменениями «правил игры».

В 1918-м трупы лежали на улицах, а списки заложников и расстрелянных в порядке красного террора печатались в газетах. В 1922–1924 годах в ряде губерний России продолжалась Гражданская война, голодало 37 губерний (вовсе не одно Поволжье), в Средней Азии и на Кавказе шла война.

К 1929 году стало тише. Насилие со стороны властей тоже стало меньше и менее заметно. Репрессии стали более индивидуальными, если не точечными, то такими… очаговыми. Не массовыми. Теперь насилие касалось более ограниченного круга людей. Достаточно было сказать неосторожное слово, это да! Но все же нужно было его сказать. А не просто принадлежать к какому-то классу общества (в Гражданской войне «виновные» перед властями составляли 90 % населения).

К тому же стало экономически сытнее и понятнее. В 1920 году обыватель получал «лимон», то есть миллион рублей. И сам пририсовывал к нулям еще парочку. После чего мчался на рынок купить хоть что-нибудь, пока не пришлось прорисовывать еще нули, нули и нули. Теперь рубль сделался сравнительно стабилен. Все было государственное? Но тем стабильнее выдавали зарплату два раза в месяц, и она вовсе не обесценивалась между получками.

Власть требовала хотя бы внешней лояльности? Но эти лояльные могли ведь и не рвать глотку на собраниях, а тихо дремать на них раз в месяц. И при этом получать стабильную зарплату. Икры и севрюги в магазинах было немного, разве что в валютных магазинах. Но купить предметы повседневного спроса было вполне и вполне можно.

Давно известно, что архитектура – это окаменевшая политика. Сталинская архитектура очень хорошо отражает ощущение стабильности и преемственности. Сталинский псевдоклассицизм принято ругать: все эти колонны, портики, абаки, имитирующие античность. Но ведь никто при Сталине и не делал вид, что СССР прямо продолжает Римскую империю. Тут претензия на то, что мы продолжаем историю, мы идем вслед. Ощущение истории, которая продолжается здесь и сейчас.

Жилые здания эпохи Сталина основательны, приземисты, и с той же символикой продолжения. Массивно-надежные, они построены на века. И сегодня большая квартира в «ста-линке» – капитал, в отличие от квартиры в «хрущевке».

При Сталине, с 1929 года, во всем необъятном СССР стало спокойнее, стабильнее. А при стабильности всегда выигрывают все, кто хочет трудиться и что-то производить. В 1918–1924 годах обломки Российской империи были мало пригодны для жизни – тем более для жизни людей, которые живут честным трудом. СССР 1930-х был государством, где действовали очень жесткие правила. Но соблюдать эти правила было не так уж трудно, тем более – не непосильно. За труд платили. Лояльного – не трогали. Старательного – продвигали. Честного – поощряли. Становилось можно жить.

Несомненно, и сам Сталин, и его окружение понимали, что на многие слои населения они могут рассчитывать. В том числе и при новой большой войне.

Гражданская война всей Европы

Революция в России для коммунистов была лишь первой фазой Мировой революции. Россия – плацдармом для начала этого мирового безобразия. Советская власть – формой социализма, от которого мир постепенно перейдет к коммунизму.

У них было немало причин думать, что если они вторгнутся в Европу – их поддержат.

Весной 1918 года шла гражданская война в Финляндии. В ноябре 1918 – феврале 1919 годов – в Германии. В марте-августе 1919 года существовала Венгерская советская республика. 13 апреля – 5 мая шли бои в Мюнхене, там действовала Баварская советская республика. В 1918–1919 годах советская власть устанавливалась в некоторых городах Польши. В 1919 году Франция вынуждена была вывести войска с юга России еще и потому, что её солдат разагитировали коммунисты. В Италии было свое «Красное двухлетие», между 1918 и 1920 годами.

Очень может быть, что в странах Европы революции не начались только потому, что Первая мировая война закончилась в 1918-м. Продолжайся она до 1920-го, даже до 1919 года, революции вспыхнули бы во многих странах.

После Первой мировой войны 1914–1918 годов международное положение оставалось очень напряженным. Версальская система сохраняла множество узлов международной напряженности. Вопрос о новом политическом строе вставал во всех странах Европы.

Период 1918–1939 гг. в мировом масштабе – период промежуточности, неопределенности, переходности. Везде продолжались революции и гражданские войны.

Великая забастовка 1926 года в Британии, гражданская война 1926 года в Польше, фашистские перевороты в Болгарии, Венгрии, Румынии, Литве, Латвии происходили и без введения советских войск. Тем более без «руки Москвы» началась гражданская война в Китае, и Китай распался на 8 враждующих государств. СССР не имел никакого отношения к множеству революций и путчей в странах Латинской Америки. Гражданская война в Испании 1936–1938 годов очень походила на «нашу» Гражданскую войну 1917–1922 годов.

Все это давало Сталину вполне реальный шанс принести Гражданскую войну в Европу и во все страны Мира.

Глава 2
ГЕРМАНИЯ: ВЯЛОТЕКУЩАЯ ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА, ИЛИ ДВА СОРТА СОЦИАЛИСТОВ

Идут славянофилы и нигилисты.

У тех и у других ногти нечисты.

Ибо хотя они расходятся

В теории вероятности,

Но зато сходятся в неопрятности.

Козьма Прутков

Существует странная, до конца непонятная связь России и Германии. Вроде нет ничего общего ни в народном характере, ни в истории наших стран. А Россия и Германия проявляют друг к другу явное тяготение. И в истории всегда почему-то оказываются тесно связанными.

Это касается и истории социализма. Не Германия – родина социализма, но в Германии социалистические идеи пустили глубокие корни. Самые сильные теоретики этого учения – из Германии. Русские социалисты всех направлении, особенно марксисты, ездили в Германию, как мусульмане – в Мекку.

И в истории с социалистическим проектом в XX веке судьбы обеих стран оказались тесно связаны. Начать с того, что германская разведка вполне сознательно помогла русским революционерам вернуться в Россию после Февральской революции. И не слабо поддержали деньгами всех пораженцев – пусть стараются, трудятся против собственного государства. Кстати говоря, большевикам из этих денег до лета 1918-го полагалось не так уж много – 26 миллионов марок золотом из 70 млн, потраченных на всех революционеров.

Но судьбы наших стран связаны, хотя порой и самым причудливым образом! Революционная пропаганда обрушилась на саму Германию. Уже во время подписания Брест-Литовского мира в марте 1918 года немецкое командование устраивало истерики – пусть большевики прекратят агитацию среди немецких солдат! На что Троцкий отвечал вполне резонно: а кто мешает немцам вести ответную агитацию среди российских солдат?

В последних числах октября 1918 года распались Германская и Австро-Венгерская империи. В Австрии до начала 1920-х годов существовали Советы, шли уличные бои в Вене. Страна балансировала на грани гражданской войны. В Германии 3 ноября – 15 января 1919 года шла Ноябрьская революция.

Совершенно без связи с событиями ноября 1918 – января 1919 гг. 13 апреля 1919 года в Мюнхене начались уличные бои (Напомню, что в Венгрии – самый разгар советской власти!).

27 апреля армия пододвинулась вплотную к Мюнхену, вступила в бои с Красной Армией. С 1 по 5 мая 1919 года в Мюнхене шли уличные бои между коммунистами и войсками, верными присяге. Войскам помогала Белая Гвардия из офицеров и гражданских лиц, которым давали оружие.

Коммунисты проиграли войну. Глава БСР Эйген Левине – русский еврей, родившийся в Петербурге, – был расстрелян по приговору военно-полевого суда. Другой главарь, Макс Левин, после поражения Баварской советской республики жил в Москве, занимался историей. Как будто даже имел ученые степени.

Почему не получились революции?

В России интернациональные коммунисты победили. В Германии – с треском проиграли. Почему? Во-первых, потому, что социал-демократы в ней были сильны и популярны. Они вошли в первое же коалиционное правительство в 1918 году, в момент распада Германской империи. Они провели реформы, после которых уже не надо было подниматься на революцию.

В результате коммунистам противостояли вместе монархисты, либералы и социал-демократы.

Вторая причина – в Германии у интеллигенции была воля к власти. В отличие от Временного правительства в России, социал-демократические и коалиционные правительства не рассуждали о «вине интеллигенции перед народом», о «сермяжной правде» и прочей высосанной из пальца чепухе. Эти правительства ни на секунду не задумались перед тем, как организовать Национальную гвардию и призвать верные войска войти в нее. И бросить Национальную гвардию на коммунистов.

Как только вспыхнула Баварская советская республика, к офицерам и патриотам побежали толпы обывателей. И не «Спасите, дяденьки!» – а «Дайте оружие!». Отряды Белой Гвардии в Баварии так и назывались – патриотическими. Офицеры Великой войны шли в них вместе с гражданскими лицами.

Социал-демократы отшатнулись от Исполкома Баварской республики после первых же попыток «экспроприировать» собственность. Позже они вообще вышли из Исполкома и призвали сложить оружие, не вести гражданской войны. Мол, целей углубления революции можно достигать и другими средствами.

Национальный социализм

Интернациональные коммунисты считали, что нация – понятие «буржуазное». «Спартакиды» хотели объединиться с русскими друзьями. Но возможен ведь и вариант национального социализма. Когда социалисты – одновременно и националисты.

К концу XIX века нет в Европе народа, который не создал бы свой вариант социализма. Как правило, это национальный социализм, требующий сплочения народа во имя той или иной отвлеченной идеи социализма. В духе и немецких почвенников, и русских народовольцев их народ – объект эксплуатации со стороны инородцев. Надо сплотиться против них.

В России народовольцы тоже были социалистами и националистами одновременно. Они считали, что народ эксплуатируют не только помещики, но и евреи. В своих листовках «Народная воля» приветствовала еврейские погромы и рассчитывала, что они станут началом революции.

Многие представители «Народной воли» не только агитировали «за», но и сами лично участвовали в погромах: «предполагалось, что погромы приучают народ к революционным выступлениям» (Еврейская энциклопедия в шестнадцати томах. М.: Терра-Теrrа, 1991. Т. 12. (Репринтное издание Общества для Научных Еврейских Знаний и изд-ва Брокгауз-Ефрон). С. 618.).

Известно немало листовок, которые распространялись разными организациями от «Черного Передела» до «Южнорусского Рабочего Союза». Исполнительный Комитет «Народной воли»:

«Хто забрав у cвoi рукi землi, лiса та корчми? – Жиди. – У кого мужик, часом скрiзь слезы, просить доступить до своего лану? У жидiв. Куда не гянешь, до чого нi приступиш, – жиди усюди».

И завершается призывом: «Пiдiмайтесь же, честнi робочi люде!»

В Листке «Народной воли» (уже в 1883 году): «Погромы – начало всенародного движения…»

Листок «Зерно» «Черного Передела»: «Невтерпеж стало рабочему люду еврейское обирательство. Куда ни пойдет он, почти всюду наталкивается на еврея-кулака».

Коммунисты в Советской России официально были злейшими врагами антисемитизма. Постановление СНК РСФСР от 25 июля 1918 года предписывало ставить вне закона (то есть физически уничтожать) «погромщиков и ведущих погромную агитацию». Летом 1918 года перед строем было расстреляно 400 красноармейцев, уличенных в погромах. Были введены законы, карающие любое проявления антисемитизма расстрелом [10]10
  Поялков Л. Вторая часть. Эмансипация \ История антисемитизма: Эпоха веры. М. – Иерусалим, 1997.


[Закрыть].

Но сами народные массы думали иначе. Из всех погромов времен Гражданской войны 1918–1922 годов 40 % организовали украинские националисты, 20 % – казаки и 8 % – коммунисты. Во время наступления Буденного на юг России красноармейцы 9-й дивизии Красной Армии весной 1919 года разграбили и частично сожгли город Бахмут в Донбассе (ныне – Артемовск) под лозунгами «Бей жидов и коммунистов!». То-то коммунистам «приходилось» расстреливать собственных военнослужащих.

Семитизм и германизм

В Германии все оказалось еще более запущено, чем в других странах: в Германии эмансипация евреев, то есть предоставление им гражданских прав, было принесено на штыках французских оккупантов. Во Франции еще 27 сентября 1791 года Учредительное собрание приняло постановление о полной эмансипации евреев.

В Германии тоже шло к эмансипации… Но реально равные права евреям давал Наполеон, завоевывая государства Германии.

В результате национализм и патриотизм, вражда к оккупантам в Германии окрасились еще и антисемитизмом. «Между социализмом и национализмом в Германии всегда существовала сильная связь. Показательно, что все крупнейшие предшественники национал-социализма – Фихте, Родбертус и Лассаль – являются в то же время общепризнанными творцами социализма» [11]11
  Хайек Ф.А. Дорога к рабству. London, Nina Karsov, 1983. С. 186–187.


[Закрыть].

Сам термин «антисемитизм» введен известным социалистом, анархистом и атеистом Марром (полуевреем) в 1879 году. Марр полагал, что «Нельзя быть социалистом и не быть антисемитотом» [12]12
  (Marr W. «Der Sieg des Germanenthums iiber das Judenthum – fom nichtconfessionellen Standpunk» («Победа германства над еврейством – с неконфессиональной точки зрения»). Berlin, 1879.).


[Закрыть]

Другой известный социалист, анархист и атеист Евгений Дюринг, полагал, что социализм может утвердиться только в борьбе германизма и семитизма. И что евреи – сугубо испорченная раса [13]13
  Дюринг Е. Еврейский вопрос как вопрос о расовом характере и о его вредоносном влиянии на существование народов, на нравы и культуру. Перевод (с последнего, пятого издания) Виктора Правдина. Типо литография Т-ва И.Н. КУШНЕРЕВ и K°, Пименовская ул., 2, МОСКВА, 1906.


[Закрыть].

«Евреи – это наше несчастье!» – стонал Адольф Штекер, духовник кайзера, социалист и создатель нескольких политических партий, включая Немецкую социально-антисемитскую [14]14
  Кон Норман. Благословение на геноцид. Миф о всемирном заговоре евреев и «Протоколах сионских мудрецов». Перевод с английского Бычкова С.С. Общая редакция и послесловие Карасевой Т.А. и Черняховского Д.А. Москва, «Прогресс» 1990.


[Закрыть].

В 1882 г. Штекер провел в Дрездене первый международный Антисемитский конгресс, который утвердил в качестве программного документа восемь тезисов Штекера.

В целом же в Германии практически не было либералов и социалистов, которые хотя бы в слабой степени не грешили национализмом и антисемитизмом.

Точнее говорить не о «социалистических корнях нацизма», как это делал Хайек, а о том, что социализм изначально развивался в двух формах: национальной и интернациональной.

Об интернациональной форме социализма высказались двое белогвардейцев еврейского происхождения, и право же, стоит их послушать: «Элементы еврейского народа, утратившие культурное содержание старого еврейства, в то же время оставались чуждыми не только русской культуре, но и вообще какой бы то ни было культуре. Эта духовная пустота, скрывавшаяся под лишь поверхностно усвоенной европейской культурой, делала евреев, уже в силу своего преимущественного занятия торговлей и промышленностью склонных к материализму, крайне восприимчивыми к материалистическим политическим учениям… Столь свойственное евреям рационалистическое мышление… располагает их к усвоению доктрин вроде революционного марксизма» [15]15
  Левин И.О. Евреи в революции // Россия и евреи. Париж: YMKA-Press, 1978. С. 132.


[Закрыть].

«Русский марксизм… никогда не был русско-национальным движением, а революционно настроенной части русского еврейства. Для которой воспринять социалистическое учение по немецким книжкам не составило никакого труда, естественно было принять значительное участие для пересадки этого иностранного фрукта на русскую почву» [16]16
  Мандель B.C. Консервативные и разрушительные идеи в еврействе // Россия и евреи. Париж: YMKA-Press, 1978. С. 199.


[Закрыть].

Национальные же социалисты были сторонниками сплочения нации, и одновременно – мистиками «крови и почвы».

«Я», пишущееся с большой буквы, должно быть заменено на «Ты» или «Мы», если человечество и прежде всего Германия хотят жить. Одновременно необходимо засыпать ров, который был вырыт ненавистью классовой борьбы и ложной верой в солидарность пролетарского интернационализма, с одной стороны, и кастовым духом, тщеславием происхождения, условий жизни, богатства и образования – с другой. Так писал глава штурмовиков Эрнст Рем в своей книге «Национал-социалистическая революция и штурмовые отряды» [17]17
  Пономарев М.В., Смирнова С.Ю. Новая и новейшая история стран Европы и Америки. Т. 3. Москва, 2000.


[Закрыть].

Сам Гитлер полагал, что «Социализм – это учение о том, как следует заботиться об общем благе. Коммунизм – это не социализм. Марксизм – это не социализм. Марксисты украли это понятие и исказили его смысл. Я вырву социализм из рук «социалистов». Социализм – древняя арийская, германская традиция» (Гитлер А. Моя борьба.).

Нацистов порой называют «коричневыми», но это имеет тот же смысл, который в России имеет чёрный цвет. «Чёрный народ», «чёрная сотня»… В Германии это звучало как «коричневый народ». Простонародье, народная толща. И шли в бой коричневые не под каким-нибудь, а красным знаменем. Шли для того, чтобы освободить немецких рабочих от власти еврейской, французской и англо-американской буржуазии.

В этом национальный социализм действительно сильно отличался от интернационального, в котором национальности угнетаемых и угнетателей не придавали особого значения. Но убеждения и тех и других имели один и тот же интеллектуальный и духовный источник – работу интеллектуалов недоброго ХГХ столетия. Ведь социализм – и в его националистической, германской, и в его интернационалистской, советской, версии – никак не изобретение простонародья и не «поверье неграмотных масс». Ничего подобного. Все теории, которые легли в основу всех социалистических режимов, созданы в кабинетах самых что ни на есть высоколобых интеллектуалов.