Текст книги "Да здравствует «Застой»!"

Автор книги: Андрей Буровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Мой собственный опыт

Наверное, время поделиться своим собственным опытом общения с диссидентами… Он крайне невелик, но, думаю, разумный поймет… В 1979 году я попросил своего друга познакомить меня с диссидентами – интересно же! Получил адрес «гениального поэта, которого не печатают за его общественную позицию»… Пришел по адресу. В подъезде маячат два парня с поднятыми воротниками. Окидывают меня такими очень профессиональными, «фотографирующими» взглядами.

Поднимаюсь… стучусь… Толкаю дверь… Она не заперта. Громадная питерская коммуналка, широченный коридор, заваленный самыми невероятными предметами. Чудовищная кислая вонь… Холодный липкий смрад, застоявшийся на века. В конце коридора падает свет из полуоткрытой двери. Спотыкаясь о какие-то доски и полки, пробираюсь на свет. Чудовищно захламленная, вонючая комната, неприбранная и неопрятная. С потолка свисает лампочка без абажура, как в привокзальном сортире. Какая-то ветошь на продавленном диване.

Круглый стол, грязный и с пятнами от потушенных об него сигарет. На столе – несколько бутылок дешевой водки, газеты, на них рыбьи скелетики и наломанная ливерная колбаса за 64 коп. за 1 кг. О такой колбасе ходил анекдот, что Никита Сергеевич ее как-то послал из Америки в СССР – чтобы у нас научились такую же делать. И получил ответ: «В вашем кале яйца-глист не обнаружены». Вокруг стола сидят четверо небритых мятых человек в отвратительно грязных рубахах. Воняет несвежей едой, чем-то протухшим и носками. Между прочим, обоняние у меня очень плохое! Если уж меня пробило, то дело по-настоящему плохо.

Мне делают жест рукой – «садись». Осторожно сажусь на диван, мне тут же наливают полный стакан. Чокаемся, пьем. Закусывать тем, что лежит на столе, невозможно. С собой ничего не взял – как-то не подготовился. Сижу, так и не закусив. Разливают второй раз… Третий… Я пытаюсь начать говорить, кто я, от кого пришел… Меня прерывают каким-то невнятным бормотанием: «Потом, потом…»

Спустя еще пару стаканов некто вскидывается:

– Теперь о деле…

– А пошел ты! Только пить мешаешь!!!

«Мешающий» задумчиво валится на пол, застывает там

в скомканной позе. Его накрывают ветошью – так же молча. Спустя еще сколько-то времени я понимаю, что еще немного – и я тоже свалюсь на пол рядом с этим посапывающим… А пол чудовищно грязный, из-под лежащего тянется струйка… Нет, я совсем не хочу на этот пол!

– Ну, я пошел…

Со мной прощаются какими-то невнятными звуками, подниманием рук.

Все время запинаясь, несколько раз «вписываясь» в стену, прохожу по тому же коридору. Спускаюсь, держась рукой за стенку. Те же самые мальчики в подъезде, примерно мои ровесники. Очень оценивающе смотрят. Наверное, один из них каким-то профессиональным чутьем понял, что видит меня первый и последний раз, и стал гуманно поддерживать под локоток. Выдергиваю руку… Но если выйти из подъезда, там ведь нет спасительной стены!!! И потому я опираюсь на руку, но делаю вид, что не замечаю его помощи.

– Вам куда?

– На Петроградскую!!!

Говорю я самым хамским тоном, но слуга вражеского режима как бы не слышит:

– Вам на десятый…

– Да знаю я!!!

Вырываю руку. Покачавшись на одном месте, убеждаюсь, что могу двигаться… и двигаюсь. Дальнейший путь неоднократно приводил к теснейшему соприкосновению с матерью-землей, к столкновению с деревьями и, кажется, даже с автобусом. Уже сидя в этой самой «десятке», увозившей меня к родственникам, я невольно подумал: этот парень, пытавшийся мне помочь, – мой враг? Не чувствую, что он враг. Эти мерзкие морды в грязном логове – мои друзья?! Единомышленники?! Но я не хочу иметь таких единомышленников. Мне сделалось грустно, и почти всю дорогу я плакал мутными алкогольными слезами. Это единственное, что я когда-либо делал вместе с диссидентами.

Потому что уже назавтра пил с приличными чистоплотными друзьями-археологами. Было много еды, гитарные песни, чистая комната, приветливые лица, смех и веселье, разговор о книгах и раскопках. Хорошо!

Наверное, примерно такой же опыт был у многих интеллигентов моего поколения, и это очень много объясняет.

Диссиденты и их покровители

Диссиденты – «новые коммунисты» были и остались маргиналами.

Местные националисты могли рассчитывать на поддержку местной общественности и местных элит.

Русские националисты ни на кого не могли рассчитывать, кроме личных друзей.

А вот либералы и демократы своих покровителей имели… в ЦК.

В 1968 году в издательстве ЦК КПСС «Политиздат» при ведомстве А.Н. Яковлева была учреждена серия «Пламенные революционеры». Это была серия с тиражами 200 тысяч экземпляров и самыми высокими тогда гонорарами. Вот какие книги она издала в 1970–1974 гг.: Гладилин А. «Евангелие от Робеспьера»; Окуджава Б. «Глоток свободы», «Повесть о Пестеле»; Аксенов В. «Любовь к электричеству», «Повесть о Красине» (2 издания); Войнович В. «Степень доверия», «Повесть о Вере Фигнер» (2 издания); Корнилов В. «Сказать не желаю», «Повесть о В. Обнорском»; Гладилин А. «Сны Шлиссельбурга», «Повесть о Мышкине».

Итак, самая привилегированная серия партийного издательства привлекает восемь авторов с крайне антисоветскими взглядами. Причем из этих восьми шесть, получив гонорары, тут же эмигрировали. Как шутили тогда, «от кассы ЦК КПСС прямо к сейфу радио «Свобода».

«Почему, например, из сонма «ленинской гвардии» Аксенов выбрал именно Красина? Да ясно. В ту пору во главе диссидентов шли потомки той самой «гвардии»: сын Якира, внуки Красина и Литвинова. Они настойчиво требовали от брежневского руководства причитающейся им доли «революционного наследства», аксеновский кукиш в кармане был тогда понятен всем, кому предназначался».[74]74
  Семанов С. Андропов. 7 тайн генсека с Лубянки.


[Закрыть]

Шум вокруг диссидентов на Западе

Кому были нужны диссиденты в СССР?

Разумеется, Западу, для ведения информационной войны с СССР. Не для получения каких-то шпионских сведений, а для создания «пятой колонны» в самом СССР и для того, чтобы поднимать шум на Западе.

Точно так же и в США существовала подкармливаемая из СССР коммунистическая партия. Численность ее редко превышала тысячу человек (в точности как и диссидентов).

Действия властей США по отношению к коммунистам мало отличались от действий советского руководства. Существовала, в частности, секретная программа ФБР COINTELPRO. Кто не угодил за решетку, старались вести себя потише. Только задачи силового подавления «крамольников» в США выполняли поактивнее и задачи свои ФБР выполняло эффективнее миролюбивого КГБ.

В 1970-е в США молились за «узников совести, изнывающих в тюрьмах СССР», а в СССР носили майки с портретами Леонида Пелтиера, лидера Движения американских индейцев (ДАИ). В июне 1975 года он был приговорен к двум пожизненным срокам за участие в убийстве двух сотрудников ФБР.

Были майки с портретами Анджелы Дэвис, тоже участницы не одного вооруженного «инцидента».

Коммунистам США, конечно, повезло: из СССР их подкармливали полновесными американскими долларами. А вот диссиденты во время встреч со своими зарубежными покровителями получали от них подачки в виде ширпотреба: иностранных сигарет, одежды и продуктов питания иностранного производства, виски и того подобного. Иногда давали и деньги – в частности, за публикации.

У Шафаревича есть прекрасное определение диссидентства: это товар, который можно создать только в СССР, но продать можно только на Западе.

Известный бард Галич должен был сначала обрести «имя», а потом уже могли появиться передачи на радиостанции «Свобода», «Галич у микрофона». Примеры можно умножать до бесконечности.

Ничего нового не было тут и в самой диссидентской среде. Например, одна из известнейших диссиденток Ирина Ратушинская утверждает: «Путь через штатовские и другие гранты, которые потом надо отрабатывать так, как этого хочет грантодатель, – это очень скверный путь. Я же видела этих людей – до грантов и после. Люди начинают работать действительно против своей страны, начинают лгать, это все нехорошо. Это страшно портит людей».[75]75
  http://www.nomad.su/?a=15-200307180029


[Закрыть]

Испортить Новодворскую или Боннэр – надо уметь. Хотя, наверное, и их можно портить, правозащитникам виднее.

Хрущев и «неформальная» культура

Косность режима делала почти что диссидентами многих людей, которые и не помышляли о политическом сопротивлении режиму, даже были ему прямо лояльны.

Например тех, кому политика вообще не интересна, но как-то не вписывается он в «общую линию».

Создатель «самиздата» Николай Иванович Глазков (1919–1979) еще в 1939-м вместе с Юлианом Долгиным основал новое «литературное течение». Назвал его «небывализм», объявил себя «неофутуристом» и выпустил два машинописных альманаха. Интереснейщий момент: время-то сталинское, а Глазкова хоть и исключили из института, но не посадили и не расстреляли. Наводит на размышления….

Печататься хотелось, а стихи никак не соответствовали любым редакторским требованиям. С 40-х годов Глазков изготавливал самодельные сборники, ставя на них вместо названия издательства «самсебяиздат». Отсюда и «самиздат».

Хорошо, что его начали печатать и будущее оказалось чревато 23 поэтическими сборниками. А то ведь сделали бы из мужика «диссидента»…

Игорь Ростиславович Шафаревич хотел изучать психологические корни социализма, а вовсе не бороться с правительством СССР. Будь у него возможность публиковать написанное в СССР – публиковал бы. Если бы в СССР не считались преступлением публикации за рубежом, публиковал бы «Социализм как явление мировой истории» и «Русофобию» в Париже, оставаясь вполне добродетельным советским математиком. Его просто вынудили стать диссидентом.

Как и Георгий Николаевич Владимов (Волосевич, 1931–2003). Начинал он с вполне советских повестей, о рабочем классе: «Большая руда» и «Три минуты молчания». Но вот третью повесть, «Верный Руслан», опубликовать в СССР было никак невозможно.[76]76
  Владимов Г.Н. Верный Руслан. М., 2007.


[Закрыть] Книга-то о лагерях сталинского времени, о сторожевой собаке. С 1965 по 1975 год повесть лежала «в столе». И наконец была опубликована на Западе.

Теперь вариантов не было: после исключения из Союза писателей СССР в 1977 году Владимов публиковался за рубежом, в изданиях НТС, журналах «Посев» и «Грани», руководил московской секцией организации «Международная амнистия». Под угрозой судебного процесса в 1983-м выехал в ФРГ, и с 1984 по 1986 год был главным редактором антисоветского и эмигрантского журнала «Грани».

Он стал диссидентом? Или его таким сделали?

Таков же и Лев Николаевич Гумилев. Первый срок он получил еще в 1930-е, публично вступившись за память своего умного отца, великого поэта Николая Гумилева. Никаких выступлений против советской власти и СССР никогда не делал, но наукой занимался так, как считал правильным. Его идеи этногенеза имеют много сторонников и противников до сих пор. После серии статей 1960-х годов главная книга жизни Гумилева лежала с 1979 года в ВИНИТИ и распространялась по заявкам. Вышла только в 1989 году.[77]77
  Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. Л., 1989.


[Закрыть] Диссидент? Ни в каком ракурсе. Но слежка за Гумилевым шла все время, в официальных научных кругах Гумилева не признавали.

Или вот певец Юлий Ким. Он очень точно умел уловить грань, за которой могли последовать репрессии… И не переходил.

То же самое касается и художников-абстракционистов, и любых сторонников так называемого «андерграунда» – «культуры другого основания». Легендарные «стиляги» 1950-х – они что, поголовно диссиденты? Для тех же стиляг, хиппи, панков, митьков и прочих «андерграундов» в конце «годов застоя» создали емкое словечко «неформалы».

В СССР и неформалы, и очень многие деятели культуры «ходили по грани». И не инакомыслящие – и все-таки какие-то «не свои».

Считается, что хороший демократ Хрущев дал слабину и никого не обижал, а злой бровастый Брежнев стал неформалов и всех тихих инакомыслящих зажимать.

Боюсь, что все решительно наоборот.

Именно Хрущев провел самую масштабную акцию борьбы с искусством, не «запланированным» сверху. Я имею в виду разгром Хрущевым выставки «Новая реальность» – событие, имевшее место 1 декабря 1962 года, когда Никита Хрущев посетил выставку художников-авангардистов в Манеже.

Если принимать всерьез очередной холуйский слушок, негодование Хрущева было связано с тем, что накануне ему доложили о разоблачении группы гомосексуалистов в издательстве «Искусство». А «гомиков» он считал почему-то контрреволюционерами.

Экспозиция «Новая реальность», организованная Элием Белютиным, была частью большой выставки в Манеже, приуроченной к 30-летию Московского отделения Союза художников СССР.

Хрущев обошел зал три раза, затем задал вопросы художникам. Особенно его интересовало, кем были их отцы: выяснял классовое происхождение. И разразился: «Что это за лица? Вы что, рисовать не умеете? Мой внук и то лучше нарисует!.. Что это такое? Вы что – мужики или педерасты проклятые, как вы можете так писать? Есть у вас совесть?»

Моментально возник анекдот: «Хрущев осматривает выставку и комментирует увиденное:

– Что это за лица? Вы что, рисовать не умеете? Мой внук и то лучше нарисует!.. Что это такое?! Кто это додумался жопу нарисовать?!

Суслов в ужасе шепчет ему:

– Никита Сергеевич! Это не картина! Это – зеркало!!!»

На Западе писали, что Хрущев срывал картины со стен. Что есть, мягко говоря, преувеличение. Что правда: Хрущев заявил, что советскому народу все это «неправильное» искусство не нужно.[78]78
  Герчук Ю. Кровоизлияние в МОСХ, или Хрущев в Манеже 1 декабря 1962 года. М., 2008.


[Закрыть] Тут же в печати была развернута кампания против формализма и абстракционизма. Продолжалась она до самых «годов застоя».

При Хрущеве из столиц высылали «тунеядцев». Одним из них были Иосиф Бродский. О поэтическом таланте Бродского есть много весьма различных мнений, но вот факты: в конце 50-х годов в Ленинграде сложился кружок поэтов, которому покровительствовала А.Ахматова и признанным лидером которого был Иосиф Бродский. Возможности печататься он не имел, в Союзе писателей не состоял, но влияние Бродского на литературную жизнь города росло.

В 1964 году Иосиф Бродский был арестован и предан суду по обвинению в «тунеядстве». Ведь советское законодательство позволяло осудить любого, кто не имел постоянного места работы и не был официально приписан к творческому союзу. Иосифа Бродского сослали в село Норинское Архангельской области.

Властям вскоре пришлось освободить Бродского из ссылки: писательница (из Союза писателей) Фрида Вигдорова, несмотря на многократные угрозы, записала все, что происходило в зале суда. Эта запись была опубликована на Западе, а в СССР распространялась в самиздате. В 1972 году Бродский эмигрировал в США, получил всемирную известность как крупнейший русский поэт, а в 1987 году был удостоен Нобелевской премии по литературе.

При Брежневе «тунеядцев» не преследовали.

Брежнев и «неформальные» художники

15 сентября 1974 года на окраине Москвы в лесопарке Беляево художники-авангардисты, не входившие в официальные творческие союзы, организовали выставку картин на открытом воздухе.

Присутствовали примерно 20 художников, их родственники и друзья, а также заранее приглашенные журналисты западных информационных агентств. Картины были развешены на импровизированных стойках, изготовленных из деревянного мусора.

Это был намного больший вызов властям, чем Манежная выставка 1962 года. Примерно через полчаса после начала выставки к месту ее проведения была направлена группа, включающая три бульдозера, водометы, самосвалы и около сотни милиционеров в штатском, которые стали теснить художников и собравшихся зрителей; часть картин была конфискована.

Но вот что характерно: после большого шума в зарубежной прессе советские власти официально разрешили проведение подобной выставки на открытом воздухе в Измайлово двумя неделями позже, 29 сентября 1974 года.

Новая выставка представляла работы уже не 20, а более чем 40 художников, длилась 4 часа и привлекла, по разным данным, около полутора тысяч человек. Выставка в Измайлово, в свою очередь, дала дорогу для других выставок нонконформистов.[79]79
  Деготь Е. Русское искусство XX века. М., 2000.


[Закрыть]

Была даже открыта живописная секция при горкоме графики, где стали проходить постоянные выставки. Так неофициальное искусство фактически было признано и перестало быть неофициальным. Такой вот, ребята, «застой». В эти «никакие» годы можно было себя отстоять,

Брежнев и другие неформалы

При Хрущеве стиляг ловила на улицах милиция, разрезала на них «неправильные» штаны.

При Брежневе панки, рокеры и хиппи слонялись по Москве и старательно эпатировали публику и милицию… Безрезультатно.

«В угловой части дома (Невский проспект, 49. – А. Б.) в 1964—1980-х годах работал кафетерий. Это заведение стало привычным местом встреч ленинградских неформалов. Здесь собирались рок-музыканты, художники-абстракционисты, хиппи. Среди прочих здесь бывали Иосиф Бродский, Сергей Довлатов. Кроме того, в кафе можно было встретить и публику, чья деятельность не укладывалась в рамки закона. Наличие такого места было удобным не только для посетителей, но и для КГБ. Проверки документов с последующим приводом в милицию не были редкостью. Легенда утверждает, что однажды при проверке документов один из милиционеров выдал фразу, которая была навеяна происходившими тогда событиями во Вьетнаме: «Безобразие! Сайгон тут устроили!» Так с легкой руки служителя правопорядка кафе вошло в историю как «Сайгон».[80]80
  http://walkspb.ru/zd/nevskiy49.html


[Закрыть]

Подчеркну – никого не разгоняли и не сажали.

В Петербурге в «годы застоя» возникла даже группа «неформальных художников», так называемые Митьки – по имени одного из них, Дмитрия Шагина. Группа объединила около двух десятков художников и несколько сотен «сочувствующих».

Сочувствующие и продолжающие традицию проявили себя в изобразительном искусстве, прозе, поэзии и стиле жизни. Главные принципы этого стиля – доброта, несколько слезливая любовь к ближнему, жалостливость, предельная простота в речи и манере одеваться. Существует даже целая «литература Митьков». Это и «Максим и Федор»,[81]81
  Шинкарев В.Н. Максим и Федор. Папуас из Гондураса. Домашний еж. Митьки. СПб., 1996.


[Закрыть] и серия о похождениях Штирлица Павла Николаевича Асса (Павел Афонин) и Нестора Онуфриевича Бегемотова (Олега Романова).[82]82
  Асс Бегемотов. Новые приключения Штирлица, или Как размножаются ежики. СПб., 1990.


[Закрыть]«Евангелие от митьков», «Житие великого митька Иисуса по кликухе Христос и о том, как он тащился и как его замочили враги»,[83]83
  http://www.animator.ru/db/?p=show_film€>fid»3842


[Закрыть] написано в 1990-м Михаилом Шильманом.

Это «Евангелие» вызвало раскол в движении, потому что Митьки в большинстве – православные. В 1999-м архиепископ Ивановский и Кинешмский Амвросий отлучил редактора областной ивановской молодежной газеты «Прямая речь» Владимира Соловьева от Церкви за публикацию текста. А группа «Митьки» начала кампанию против кощунственной пародии Шильмана.

Так что Митьки никуда не исчезли, они продолжаются, как бы к ним ни относиться.

Восстания и покушения

И при Хрущеве, и в «годы застоя» происходили вооруженные восстания. На Брежнева, кроме того, было совершено несколько покушений. Вот Хрущева никто убить не пытался.

1—2 июня 1962 года в Новочеркасске забастовали рабочие Новочеркасского электровозостроительного завода. К протестам присоединились и другие горожане. Незадолго до этого власти повысили розничные цены на мясо и мясные продукты в среднем на 30 % и на масло – на 25 %. А одновременно расценки на работу понизились на треть.

К полудню 1 июня количество бастующих достигло 5000 человек. Они перекрыли железнодорожную магистраль, остановив пассажирский поезд Ростов—Саратов. На остановленном локомотиве кто-то написал слова «Хрущева на мясо!». Вечером рабочие сорвали со здания заводоуправления портрет Хрущева и подожгли его.

2 июня демонстрация, идущая к зданию горкома, была расстреляна.

Погибло 24 человека, ранено 87.[84]84
  http://www.liveintemet.ru/users/9073/


[Закрыть] Все трупы погибших поздно ночью вывезли из города и похоронили в чужих могилах, на разных кладбищах Ростовской области. В 1992 году, когда документы были рассекречены и сняты расписки, которые давали свидетели событий, останки 20 погибших нашли на кладбище Новошахтинска, все останки были идентифицированы и захоронены в Новочеркасске.

Позднее в Новочеркасске прошел суд над «зачинщиками беспорядков». Семерых расстреляли, 105 «преступников» получили сроки заключения от 10 до 15 лет с отбыванием в колонии строгого режима.

В «годы застоя» не было ни одного народного восстания.

Было несколько военных бунтов и террористических актов.

22 января 1969 года во время торжественной встречи экипажей космических кораблей «Союз-4» и «Союз-5» младший лейтенант Советской армии Виктор Ильин, переодетый в чужую милицейскую форму, проник к Боровицким воротам под видом охранника. Он открыл огонь из двух пистолетов по машине, в которой, как он думал, должен был ехать Л.И. Брежнев. На самом деле, в этой машине находились космонавты Леонов, Николаев, Терешкова и Береговой. Выстрелами был убит водитель Илья Жарков, Береговой ранен осколками стекла, Николаев задет пулей в спину. Несмотря на ранение, Николаев сумел перехватить управление и припарковать машину.

Раненый мотоциклист сопровождения сбил стрелявшего с ног, после чего его скрутила охрана. Сам Брежнев ехал в другой машине (по другим данным, даже другим маршрутом) и не пострадал.

Чего хотел Ильин? В ходе обсуждения проекта «брежневской» Конституции 1977 года он писал: «Каждый член общества имеет право на террористический акт в случае, если партия и правительство ведут политику, не соответствующую Конституции».

Ильина очень волновало, что комсомол «себя изжил», он осуждал вторжение в Чехословакию. Он очень восторженно отзывался о военных переворотах в странах третьего мира и об убийстве президента Кеннеди Ли Харви Освальдом: «Всего один выстрел – и знаменит на весь мир».

Философ-диссидент Александр Зиновьев полагает, что покушение вызвано «нарушением принципа соответствия интеллектуального уровня руководства обществом и интеллектуального уровня руководимого им населения. Последний вырос колоссально, а первый остался почти тем же, что и в сталинские годы. В лице Брежнева советские люди видели на вершине власти маразматика с непомерно раздутым тщеславием. Многие чувствовали себя оскорбленными тем, что вынуждены подчиняться такому глупому и аморальному руководству. Именно это чувство толкнуло лейтенанта Ильина на покушение на Брежнева – на символ развитого социализма».[85]85
  Зиновьев АЛ. Русская трагедия. М., 2006.


[Закрыть]

Насчет интеллектуального уровня Ильина скажу коротко: он сразу же произвел на следователей впечатление психически неуравновешенного человека. Ильин был признан невменяемым и в мае 1970-го – помещен в Казанскую психиатрическую больницу, где содержался в полной изоляции.

В 1990 году Ильин освобожден решением Военной коллегии Верховного Суда СССР. Получил однокомнатную квартиру в Ленинграде, где проживает поныне, и получает пенсию по инвалидности. Поскольку он до того не был формально уволен из армии, то сумел по суду добиться выплаты по больничному листу жалованья за 20 лет. Утверждает, что не жалеет ни о чем, кроме смерти невинного шофера.

Для «годов застоя» очень характерно, что Ильин вообще остался жив, а из армии ухитрились его не уволить. И при Сталине, и при Хрущеве его бы стерли в порошок, и могилы никто бы не нашел.

В 1975 году происходит восстание на «Сторожевом» – вооруженное проявление неподчинения со стороны группы советских военных моряков на большом противолодочном корабле (ВПК) ВМФ СССР «Сторожевой». Предводителем восстания стал замполит корабля, капитан 3-го ранга Валерий Саблин.

Саблин объявил команде, что в знак протеста против «отхода партии и правительства от ленинских положений в строительстве социализма» хочет направить базировавшийся в Риге корабль в Ленинград, где поставить его рядом с символом революции крейсером «Аврора» и выступить по Центральному телевидению с изложением своих взглядов.

Не хочешь участвовать? Запирайся в своей каюте!

Команда же вовсе не собиралась участвовать в этом маразме. Один из мичманов сумел перебраться по канату на стоявшую рядом подлодку и сообщить о бунте. Один из младших офицеров передал по радио сигнал тревоги.

«Сторожевой» взял курс на выход из Рижского залива. Саблин радировал военному и партийному руководству: «Наши действия носят исключительно политический характер и не являются изменой Родине. Родину предают все те, кто противостоит нам». На корабле был поднят «флаг грядущей коммунистической революции».

Началась масштабная операция по перехвату «Сторожевого». Ряд морских экипажей отказался открывать огонь по соотечественникам (никто не подвергся потом репрессиям). Тогда около трех часов ночи 9 ноября был поднят по боевой тревоге 668-й бомбардировочный полк.

После нескольких бомбовых ударов в непосредственной близости от «Сторожевого» члены экипажа освободили командира. Тот прострелил Саблину ногу, арестовал его и вновь взял командование кораблем на себя.

Саблина расстреляли, больше никто не был репрессирован.[86]86
  Newsru.com


[Закрыть]

Да! Были же еще и теракты, направленные не против Брежнева. Некоторые из них граничат с обычным бандитизмом.

Например, взрывы в московском метро в 1977 году, организованные сторонниками отделения Армении от СССР.

В 1980-м некто рассылал по Московской области посылки со взрывчаткой. Было искалечено несколько случайных людей. До сих пор преступник не пойман.

В Челябинске в 1981 году террорист бросил бомбу в пассажиров трамвая. Не поймали.

В том же 1981 году два дезертира из стройбата захватили в заложники школьников. Они требовали выезда на Запад… Никакой политики – просто боялись дисбата за дезертирство.

В 1983 году группа «золотой» молодежи из Тбилиси, дети творческой интеллигенции, попыталась угнать самолет в Турцию. Не получилось, и в бессильной злобе негодяи стали убивать экипаж.

Терактов могло бы быть намного больше… по словам председателя КГБ СССР В.А. Крючкова, «в 70—80-е годы органами госбезопасности были выявлены и профилактированы свыше 1500 человек, вынашивавших террористические намерения».

Ну, по крайней мере, хоть кто-то в СССР Брежнева работал достаточно эффективно.

В целом же все сопротивление «годов застоя» выглядит как-то убого. Нет народных восстаний типа новочеркасского. Нет крестьянских выступлений типа тех, которые потрясали страну в 1930-е и в конце 1940-х.

В целом сопротивление вялое, интеллигентское, верхушечное. Ведь даже Саблин – образованный человек, просто у него возможности от пишущей машинки возросли до боевого корабля.

И это интеллигентское сопротивление не все можно принимать всерьез. Действительно, полным безобразием и глупостью была жесткая цензура и запрет на публикации вне страны. Можно сочувствовать любым людям, не имевшим возможности говорить, печатать, выставлять то, что они считают нужным. Но ведь и это выставляемое и печатаемое весьма различно. Есть «Верный Руслан», а есть убогие вирши не очень вменяемого алкоголика, который считает их «гениальными». А ведь и то и другое – под запретом, оба автора печатаются за границей, они – диссиденты.

В «годы застоя» 90, если не 99 % населения страны поддерживало существующую власть. По крайней мере, с оружием в руках никто выступать против Брежнева не собирался. Да если честно – ведь и причин для этого не было. Режим был каким угодно, только не жестоким и никакой опасности не нес. Из-за дефицита на масляную краску, обои и мужские трусы никто и никогда восставать не будет.

Что же до диссидентов… Большинство из них и правда нуждались в лечении. А не нуждавшиеся чаще всего были социопатами, которые стали бы воевать с абсолютно любой властью. В 1870-е они бы сделались народовольцами. В США они стали бы коммунистами. В СССР 1970-х эти люди стали «борцами за демократию» или за «правильный социализм».

Ну, а теперь давайте о застое. Начнем с «застоя» в международной жизни. Посмотрим, делалось ли в ней что-то при Брежневе или нет.