Текст книги "Английская ложь (СИ)"

Автор книги: Андрей Меньшиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Глава 9 – «Иллюзия ненависти»

Сможете ли вы уснуть ночью, осознавая, что этим утром вы должны убить человека? Если это ваш заклятый враг, думаю вы вряд ли будете колебаться, а что если это тот, кто заботится о вас с детства? Амелия не спала всю ночь обдумывая это и рыдая навзрыд в одиночестве средь комнаты, освещаемой одной тусклой лампой...

Настало роковое утро и площадь постепенно наполнялась людьми в ожидании казни, по их мнению: настоящего убийцы их друзей и близких. Амелия стояла у окна и траурным взглядом смотрела на площадь, держа в руках меч Лоренса с гравировкой «soit moi, soit elle...» В комнату неожиданно вошёл Крей.

– С добрым утром, госпожа.

Амелия повернулась к нему и пытаясь скрыть свои эмоции улыбнулась и ответила тем же. Королева уже продвигалась к балкону своего дворца, дабы произнести речь и проследить за подготовкой к казни.

– Полагаю, в случае если всё сложится наихудшим образом, мне придется привести свой план в исполнение. Ты ведь поможешь мне Крей... – говорила Амелия, протирая свой клинок у портрета матери.

Короткая, тяжелая и мучительная дорога к эшафоту в ожидании смерти. Сотни собравшийся людей поливают тебя грязью и винят в грехах, которые ты не совершал, а ведь несколько месяцев назад они доверяли тебе больше жизни – люди глупы и переменчивы: они верят в то, во что верить проще и в то, во что им верить выгодно. Лишь немногие из них, имеют право называться пастухами, теми, кто будет направлять стадо... Лоренс неторопливо поднялся на эшафот к стене наряду с несколькими стражниками и оратором Тришле.

– Сегодня в это замечательное утро, мы восторжествуем в честь казни ужасного убийцы, что отнял несколько десятков жизней и лишил детей их родителей, а то и хуже убил и самих детей! – народ ликовал, а стражи стучали копьями по земле.

– Властью, данной мне именем нашей Королевы, я объявляю Лоренса Де Мартини, в прошлом личного дворецкого её Величества виновным, и объявляю о свершение приговора через расстрел!

Амелия уже стояла по правое плечо от Королевы на балконе. Все замерли в ожидании того, как её величество Александрия взмахнет рукой. Однако, она молчала и лишь немного повернула голову к своей дочери приподняв подбородок. Набравшись решимости Амелия подняла меч: это было всё на что она была способна, её рука тряслась, а из глаз шли еле заметные слезы. Толпа ликовала, а Амелия стояла с поднятым мечом не в силах ничего сделать. В эту же секунду Крей почувствовал сильное давление – это сила Королевы. Земля будто тряслась, а стены позади дрожали.

"Вот ведь стерва!" – подумал про себя Крей.

Увидев, что у дочери не хватает решимости, она решила силой склонить её и заставить опустить руку. Амелия сопротивлялась со всех сил, в этот раз она точно знала, чего желает, это была решимость спасти Лоренса. На протяжении полуминуты они сражались в силе своих даров и Королева начала кашлять... Лоренс услышал это.

– Вот уж не ожидал, что вы сможете продержаться так долго. Я рад, что стал для вас дорогим человеком, простите меня, это всё ради вас...

Его глаза на мгновенье засияли, и Амелия погрузилась в мир снов...

– Познакомься, его зовут Лоренс. Он будет присматривать за тобой во дворце, когда придёт время, – сказал отец ещё маленькой Амелии. – Я взял с него клятву, что он не посмеет использовать свою силу в отношении тебя, так что можешь быть спокойна.

Амелия вскочила со стула и подбежала к нему, пожав руку...

Его сила вызывать в сознании людей и даже проклятых неконтролируемый поток воспоминаний и иллюзий.

– Лоренс, есть лишь один случай, когда ты сможешь воспользоваться своей силой против моей дочери, ты поймешь.

– Почему вы так уверены?

– Амелия, ты когда-нибудь задумывалась о том, что такое история? – Это лишь воспоминания процесса изменения, а их легко изменить...

Всё это беспорядочно всплывало в голове Амелии. Первый плач, первое слово, то, как мама раньше целовала её и то, как отец пообещал ей быть всегда рядом...

Она пришла в себя. Её рука была опущена... тело Лоренса лежало в луже крови. В шоке Амелия подошла к балкону и прикрыла рот руками – неистовый вопль. Держась за голову, она кричала. Не выдержав и окончательно обезумев от горя, она приставила клинок к шее матери у всего народа Англии.

– Дрянь! – крикнула она, оскалив свои клыки.

Александрия впервые оступилась: она испугалась того, на что способна её некогда ранимая и маленькая девочка. Все замолчали. Народ начал перешептываться.

– Чего ты пытаешься этим добиться? – спрашивала её Александрия уже кротким голосом.

Смотря в бездонные глаза своей дочери, она видела в них её отца. Сияние подобное Солнцу, озарённое духом короля, что она некогда видела в своём муже. Амелия слегка надавила на лезвие, и убрала клинок в ножны. Крей последовал за ней. На горле Королевы виднелся порез от клинка. Скрывшись от вида королевы Амелия упала на колени и не могла прийти в себя. Её руки снова дрожали, глаза были пусты от уже нескончаемого гнева. Крей помог ей подняться и закинув её руку себе на плечо последовал в её покои.

– Профессор Барел, – кричала ему одна из девушек, следящих за состоянием № 37. – Только что был замечен сбой в восьмом секторе, по какой-то причине хрононы с девятого по десятый перешли в активную фазу. Они смешались и захватывают узлы нынешнего сектора.

Один из ученых позади профессора ударил по столу и прикусил язык.

– Нам нужно незамедлительно прекратить это, его действия влияют на всех нас. Он настолько слился с другим узлом, что меняет настоящее, если мы оставим всё как есть, то боюсь в конце вся история может быть переписана. Он подобен вирусу, что заражает все новые и новые участки.

– Замолчать! – крикнул ему профессор. – Ты превышаешь свои полномочия.

– А что, если убить его сейчас? – ученый схватился за нож и побежал к телу Крея.

Растолкав всех сотрудниц, замахнулся ножом у его груди. Профессор успел оттолкнуть его, и они оба упали на пол и завязалась драка. Только несколько парней смогли оттащить их друг от друга, как ученый заплакал. Он успокоился и попросил отпустить его.

– Сегодня утром я хотел написать своей сестре, но у меня почему-то не было её номера. Я позвонил её родителям, но трубку взяла моя мать. – он всхлипнул. – Она сказала, что у меня никогда не было сестры... даже в моих документах, её больше нет...

Никто не мог поверить в услышанное.

– Должно быть он уже повстречал девушку, которая в прошлом была связана с родом моей сестры и все повернулась вспять... я попробую изучить всё древо что помню, найду последнего предка моей сестры в прошлом, нет... уже в настоящем, – он ушел, оставив у всех на душе неприятный отголосок.

– Прости меня... – прозвучал тихий голос профессора.

За кулисами за стенкой стояла девушка, что видела и слышала все что сейчас произошло, но не вмешалась. Она улыбнулась и накручивая свои рыжие волосы на палец, тяжело вздохнула.

– Да уж, ну и проблем ты им устроил. Я жду тебя папочка...

Дойдя до комнаты Крей уложил Амелию на кровать. Он налил ей стакан воды и хотел покинуть комнату, но она была не в себе... она схватила его и повалила на кровать оказавшись сверху. Слезы падали на его лицо. Страсть или отчаяние? Он обнял её.

– Ты ведь помнишь, что обещал мне... то, что мы убьём их, Крей...

Так она просидела на нем несколько минут выплакивая свои слезы. Покинув её комнату и пройдя несколько шагов, его пронзила сильная боль в голове, взгляд затуманился, и он упал на колено. Видение... окровавленное тело Лоренса лежало у повозки. Он, как и прежде был одет в свой васильковый камзол.

– Почему он погиб? – задался этим вопросом Крей, вспоминая о плане Королевы.

Солнце село и город погрузился в ночь. Крей вошел в комнату Амелии. Она стояла у окна, её безмолвие и боль сделало воздух вокруг будто тяжёлым.

– Госпожа, я прошу вас спуститься во двор. – она даже не повернулась, и продолжила смотреть в окно. – Мы будем ждать вас.

Спустя несколько минут Амелия явилась у ворот дворца. Она подняла глаза и увидела стоящую рядом у повозки мать и позади неё...она увидела Лоренса. Её радости не было предела. Замерев от счастья, она несколько секунд просто стояла и смотрела, а затем побежала к нему в объятия.

– Я так рада, что ты жив! – повторяла она со слезами на глазах.

Лоренс схватил её за плечи и слегка оттолкнул от себя, приклонив колено.

– Прошу простить меня, моя госпожа, – он поднял взгляд на Амелию. – Я обещал вашему отцу не использовать свой дар на вас, однако, по приказу её Величества я лишь единожды имел право сделать это.

Амелия повернулась к своей матери. Она всё ещё смотрела на неё с упрёком, но на сей раз на лице можно было разглядеть легкую улыбку.

– Я согласна с тем, что ты сотворила всё это ради меня самой, но впредь я не позволю тебе играться с чувствами и жизнями дорогих мне людей.

Александрия улыбнулась и провела рукой по месту, где Амелия ранее оставила ей рану от клинка.

– Сегодня я стала свидетелем очень важного события, – продолжила Королева. – Моя дочь подняла свой меч против королевы Англии, следовательно, против своей матери. – Безусловно это непростительный поступок в любой семье, однако беря во внимание все сложившиеся обстоятельства по отношению к моей дочери, я решила не винить её.

Королева приклонила колено.

– Я прошу у тебя прощения, дочь моя...

Увидев это, Лоренс и Крей также приклонились. Стража и прислуга, все приклонились

«Что вы думаете, когда слышите слово Власть? Думаете, власть – это когда одни люди повелевают другими? Или вам на ум приходит слово страх? А может, вы думаете о страдании народа? Нет, власть – это вы. Невозможно повелевать человеком властным над собой и своими идеалами, даже если они идут наперекор всему во что вы верите. Истину в нашем мире можно сравнить с бесчисленным множеством песчинок, где лишь Бог знает ответ, а людям дано лишь рыться в песке...»

– Сегодня мы празднуем рождение новой Королевы Англии, – начала Александрия свою речь. – Сама того, не осознавая я подвергла свою дочь серьёзному испытанию. В начале это было лишь преступлением, где стоял вопрос о поимке настоящего преступника, а после переросло в политические распри. Трон или жизнь дорогого человека. Ослушавшись приказа знати и своей королевы, она решила бороться... я рада, что наша дочь поступила именно так. Отец бы гордился тобой... – тихим голосом закончила Александрия с падающими на землю слезами, вспоминая то, как когда-то и он впервые приклонил перед ней колено, когда она бросила вызов правящему лорду...

«Запомни моя дорогая, когда ты берешь в руки меч обратного пути нет: ты или господствуешь над хаосом, обращая его в порядок или становишься его частью...»

У Амелии впервые услышавшей от матери за столько лет имя своего отца пошли слезы. Она побежала и обняла ею по-настоящему искренне. Все смотрели на это со слезами радости, что всё наконец позади. Мать и Дочь снова вместе. Это было прекрасно...

Лоренс хотел вернуться со всеми во дворец, как заметил в повозке письмо.

– Пошли домой, Лоренс – Амелия обернулась к нему, придерживая двери во дворец.

Он посмотрел на стоявшую рядом с ней Александрию, и непримечательно для остальных постучал носком оземь.

– Как не прискорбно, но господину Лоренсу нужно вернуться домой. Я решила снять его с должности моего личного дворецкого, – её голос дрожал, но она гордо держала голову.

– Вам не стоит расстраиваться госпожа, вместо меня главным дворецким вашей семьи будет назначен господин Крей Валиус де Ламиа, – он подошёл к Амелии и обнял её. – Мне было честью служить вам, моя госпожа...

Спустя несколько минут все стояли у ворот и повозки провожая уже бывшего дворецкого Лоренса. Все недоумевали о причине его неожиданного отъезда. Что могло послужить этому? Болезнь? Семья? Попрощавшись со всеми слугами, он подозвал к себе Крея и крепко пожал ему руку. Внезапно силой прижав Крея к себе, он прошептал:

– Я доверяю тебе силу нашей семьи и доверие её подданных... отныне всё в твоих руках. Ты должен сделать то, на что я никогда не решусь, – посмотрев Крею в глаза и вызвав в нем видение, он показал ему, где лежит ампула с кровью и письмо.

– Я хочу, чтобы ты передал его Аннет, когда она очнётся.

Неожиданно из дворца выбежала Алиса и со слезами прыгнула к нему.

– Прошу тебя, пожалуйста не уезжай, дядя Лоренс! Ты ведь столько лет читал мне сказки на ночь, готовил мне завтрак. Ворчал на меня, когда я не слушаюсь, – она взяла в руки своего плюшевого зайчика и протянула ему. Я хочу, чтобы ты взял его с собой, и он будет оберегать тебя.

– Алиса, дорогая моя. Я не могу взять его с собой, оставь его себе и когда придет время он защитит тебя...

Королева подошла к Лоренсу и обняла его. Больше десяти лет он был рядом. Он был с ней ещё до той поры, когда она взошла на трон. Наставлял и воспитывал её дочь и племянницу...

Прошло несколько часов, как Лоренс покинул столицу. Он на повозке ехал по безлюдной, неровной дороге среди качающихся деревьев

– Какая же всё-таки сегодня прекрасная ночь, – он достал сигару и закурил её, смотря на Луну. – Долго ты там сидеть собираешься?

Фламиргус, озлобленный на всех сын рода Мартини. С детства он был лишь тенью своего умного и одаренного брата – близнеца. Их мать Розария не разговаривала с ним будучи в обществе и часто оставляла в имении, позволяя только Лоренсу выходить в люди и располагать их к себе. Ненависть к матери и зависть погубили его личность; взросли гнев и безразличие. Кто-то пускал слухи о том, что её отравили, а кто-то и о том, что её убило нелюбимое дитя. Последней каплей в его душе послужила война несколько лет тому назад. Девушка из вражеской страны соблазнила нерешительного и слабого Фламиргуса ни разу, не познавшего женской любви. Лоренс, пронзав об этом решил не убивать её сразу, в надежде, что его брат сможет догадаться самостоятельно или он наконец может быть счастлив; однако ничему из этого не суждено было случиться: в бою он увидел, как девушка за спиной его брата достаёт меч из ножен и собирается вонзить ему в спину. Она упала на землю: клинок вспорол ей горло. Обернувшись брат решил, что Лоренс предал его, убив его возлюбленную...

– Она хотела убить тебя, брат мой, – Лоренс повернулся и посмотрел в глаза своему обезображенному от ненависти брату. – Жаль только вот, что ты меня не услышишь: ведь, это не ты, – продолжил Фламиргус тихо, так чтобы тот его не услышал.

– Даже если ты так говоришь, это не давало тебе право убивать её: это была моя война, – Фламиргус скрипя зубами разозлился, держа в руке кинжал. – Убив она меня тогда, я был бы свободен, и возможно счастлив. Свободен от злобы и мести за всё то, что, что вы у меня отняли... Я бы наконец посмотрел бы в глаза своей матери, что считала меня бельмом на глазу и никогда не любила меня! – Фламиргус ринулся на Лоренса и схватил его за горло.

– Ты противоречишь сам себе, – говорил ему Лоренс. – Матушка любила тебя!

– Ложь, ложь, это всё наглая ложь!

– Может ты и не был так умен и талантлив, но ты всё равно оставался моим братом и сыном для нашей матери, – Лоренс посмеялся сквозь боль, увидев на его груди кулон, подаренный матерью. – Ты всё ещё носишь его, как мило. За неделю до смерти матери, она объявила о том, что именно ты станешь наследником нашей семьи.

Фламиргус от потрясения разжал руку, и Лоренс упал на землю.

– Она видела, как ты ночами изучаешь тонны литературы и пытаешься заслужить её похвалу. Я был нужен лишь, чтобы стать твоей правой рукой: она увидела в тебе то, чего нет у многих правителей – желание меняться и завоёвывать уважение своих поданных путём непосильного труда. Прознав об этом, чертова знать отравила её.

Фламиргус молча стоял, опустив голову. Резко, он вонзил в него нож и начал смеяться.

– Поздно, мой дорогой братец. Видишь ли, я намереваюсь убить их всех: ты так отчаянно хочешь их защитить – это меня и забавляет.

– Ты окончательно спятил, брат. Нашу сестру ты тоже хотел убить именно так? – Фламиргус удивленным взглядом посмотрел на Лоренса и разозлился ещё больше.

– Ты блефуешь! Я лично вонзил нож ей в грудь! и не смей называть её нашей сестрой! – он внимательно осмотрел своего израненного, истекающего кровью брата. – Почему ты так слаб? Неужели ты, отдал всё тому мальчишке! Снова в порыве своей злости он схватил Лоренса и вонзил кинжал ему в сердце.

– В отличие от тебя, потерявшего себя от гнева – ему есть за что сражаться!

В глазах темнело: его веки медленно закрывались, не желая умирать и мириться с тем, что больше не смогут зажмуриться от яркого света...

– Что это у тебя на груди!? – Фламиргус разорвал на нём рубашку, увидев большой шрам.

– Шрам от ожога... – доказательство того, что мать любила тебя...

Отголоски воспоминаний. , что просил поиграть с ним во дворе и мать, сидевшая на крыльце, любуясь своими детьми.

– Братик, а почему мама не общается со мной? – спросил маленький Фламиргус с книжкой в руках.

"Я очень жалею о том, что тогда не смог сказать ему правду. Все время пытаясь уберечь его от других – я не смог спасти его от самого себя. С самого детства в его душе зародилось зерно, вечно питающаяся злобой и обидой; особенно когда умерла мать – никто этого не заметил..."

– Мне было честью служить вам, моя Королева...

Это были последние слова Лоренса. Последний его вздох...

Глава 10 – «В ожидании суда...»

Утром во дворец пришло страшное донесение. Королева уже знала о его содержании. Не подавая виду, она стояла у своего трона и слушала доклад дозорной стражи, пытаясь не упасть на колени: её руки, спрятанные в рукава тряслись, в то время как Амелия и Крей ещё спали в своих комнатах. Мадам Шейли вошла в тронный зал и не произнесся ни звука подошла к своей дочери и обняла её. Александрия что-то прошептала ей на ухо и она еле заметно кивнула, ещё сильнее приобняв свою дочь.

– Доброе утро, – прозвучал тихий, детский голосок в зале.

Алиса тихо прошла к столу держа в руках своего плюшевого кролика. Она уже не улыбалась и не была такой игривой, ее бегала по коридорам и не капризничала. Иногда люди любят других за то, что те ругают и критикуют их. Амелия одетая в домашнее платье спускалась по лестнице к столу, к которому Крей уже подносил еду – им всем не доставало лучшего друга, а кому-то и наставника, а ведь они ещё не знали, что произошло этой ночью...

Во время завтрака пронзительный звук открывающиеся двери отвлек их от мыслей. Это была Королева со своей матерью в сопровождении стражи.

– Прошу извинить меня за бестактность, господин Крей. После завтрака я прошу вас явиться в мои покои, – Мадам Шейли поприветствовала всех и прошла к столу, сев рядом с Алисой, приобняв её за плечо.

Как только Крей вышел из-за стола и направился к покоям её Величества, Амелия расслабилась и выдохнула. Мадам Шейли заметила это и улыбнулась и намекающим тоном поинтересовалась.

– Что думаешь о нём?

– Он хороший дворецкий, – сказала она, повернув голову в сторону, отчего Мадам рассмеялась.

– Я хочу знать, что ты думаешь о нём как о своём будущем муже, – Амелия покраснела, а Алиса начала поддакивать бабушке.

– Я ведь должна быть уверена, что могу доверить тебя ему, – серьёзным тоном произнесла бабушка. – Я давно стала замечать, что рядом с ним ты пытаешься выглядеть иначе: осанка, взгляд и частое дыхание выдают чувства девушки, знаешь ли. Я почти уверена, что ты влюбилась в него.

Амелия немного опустила голову и улыбнулась.

– Как вы думаете, любовь – это сила дорожить человеком или страх потерять его?

Мадам Шейли немного наклонила голову на бок, ожидая услышать её дальнейшие мысли. Гордо подняв голову, Амелия сделала глубокий вдох и продолжила:

– Я не хочу потерять его, но я и также не хочу, чтобы моя жизнь зависела от него, – Мадам улыбнулась от её ответа: она была довольна. – Я хочу найти и покарать убийцу мирных людей и остановить этот вздор в сторону членов моей семьи.

– Знаешь, почему люди убивают других? – Шейли скрестив руки за спиной подошла к камину. – Потому что люди никогда не были ни хорошими, ни плохими. Несмотря на это общество построило государства и приняла ряд фундаментальных законов нашего общества, чтобы ограничить людей в их желаниях и привить им благородные нормы, но у законов есть одна очень глубокая брешь...

«Если один человек хочет убить невиновного, но боится закона – он всего-навсего законопослушный. А хорошим человеком он не является. Законы никогда не сделают людей добрыми, лишь их совесть и мораль может наставить их на верный путь.»

Чувствуя неладное Крей с осторожностью приближался к покоям её Величества. Слабый, неприятный запах становился всё отчётливее: он исходил из Королевских покоев. Не раздумывая, он схватился за рукоять клинка и открыл дверь: у балкона стояла Александрия. Она повернулась к нему держа в обеих руках меч. Окровавленный клинок Лоренса на фоне мирного дня. Медленными, уверенными шагами она подошла и преклонила своё колено: никто никогда не поверил бы, да чтобы королева преклонило колено? никогда! Протягивая в своих запачканных кровью руках, некогда Благородный клинок, столько лет не покрытый кровью... лишь одна надпись на лезвии всё ещё блестела: «liberté et vengeance».

– Я Герцогинь Александрия Де Ламиа, Королева Англии и старшая дочь семьи Шаппелия, прошу тебя прими этот меч и позаботься о моей дочери и об Алисе. Я благословляю вас и вверяю счастье своей дочери в твои руки. Будь вы в радости или печали, я всегда буду молиться за вашу семью и пусть никакой гром и никакое бедствие не сможет заставить вас забыть об этом, – закончила Королева, вручив меч и положив руку ему на плечо.

– Меня бы хоть спросила, мама... – шёпотом сказала Амелия, стоя за дверью.

Александрия развернулась и посмотрела на небо.

– Завтра утром, я хочу, чтобы вы уехали из столицы, – спокойным, решительным голосом произнесла она. – Амелия и Алиса отправятся с тобой в имение моей матери, конечно же, она тоже отправиться с вами.

Александрия снова обернулась в его сторону. Открыв свои глаза, она твердо и решительно устремила весь свой взгляд в сторону Крея.

– Я приказываю тебе никогда более не возвращаться во дворец и не допустить чтобы моя дочь или Алиса ослушались приказа! Крей преклонил колено, понимая, что когда-нибудь ему все равно придется вернутся.

– А что насчёт вас, Королева?

– Всё будет хорошо...

Время шло, мадам Шейли неторопливо складывала вещи в карету, пока Крей закуривал сигару на балконе своей комнаты.

– Жаль, что твоя смерть оставила мне лишь эту неприятную привычку. Стоять с сигарой в зубах не в силах, что-либо изменить, – позади у кровати, отныне опирались уже два клинка...

Крей вышел на улицу и взглянул на ротонду, в которой они вместе с Лоренсом некогда распивали вино. Плохое предчувствие не покидало его, как и Амелию смотрящую в пустоту у ворот дворца.

– Наконец, всё готово, – прозвучал усталый голос мадам Шейли.

Королева держала в руках записку и смотрела в окно, провожая их своей улыбкой и сиянием своих глаз, что не могла не заметить Амелия. Неожиданно Королева выбежала из своих покоев и побежала к воротам. Только завидев свою дочь, она подбежала и обняла её как никогда прежде: она рыдала... немного приоткрыв глаза она посмотрела на Крея, её взгляд был полон решимости и надежды. Дочь не должна была видеть её слезы, отчего мадам Шейли незаметно вытерла ей глаза. Амелия далеко не глупая девочка и заметила её покрасневшее лицо.

– Я буду сильной и никогда не сдамся, мам...

К ним также подбежал Эгберт и крепко обнял свою дочь и внучку, а за ним и мадам Шейли. Никто не мог сдержать слез – вся Королевская семья Де Ламиа наконец вместе.

"Твой отец гордился бы тобой, Амелия..." – подумала Александрия.

Они были в пути несколько часов. Звук бьющихся колес об камни, бормотание кучера и Амелия, сладко заснувшая на коленях у своего дворецкого. Мадам Шейли положила руку на плечо Алисе, тоже уснувшей на её коленях обнимая свою любимую игрушку, подаренную Лоренсом. Переглянувшись взглядами, они поняли, что она не должна знать настоящую причину их отъезда. Очередной стук колес разбудил Амелию: она повернулась на спину и посмотрела в глаза Крею.

– Что-же ты от меня скрываешь, мой дворецкий? – шёпотом произнесла она, а после села и оперлась одной рукой на подоконье.

На горизонте уже виднелось имение бабушки Шейли в окружении сотен зеленых деревьев и яркого прекрасного сада.

– Так, бабушка, может уже расскажешь, почему моя мама неожиданно отправила нас к тебе?

– Разве ты уже не хочешь просто отдохнуть у своей родной бабушки, как и раньше? – Мадам Шейли свела всё к шутке и посмеялась. Мне будет нужна ваша помощь в имении, да и Гвен с Виктором явно уже по тебе соскучились, вы не виделись уже долгое время, кажется, с момента твоей коронации.

– Врёшь, – резко возразила Амелия. – Это далеко не самая главная причина.

Амелия смотрела в глаза своей бабушки в желании услышать от неё правду. Кучер остановил повозку. Отложив этот разговор на потом, мадам Шейли разбудила Алису и они вышли из повозки. Запах цветов и атмосфера полная гармонии и спокойствия. В саду недалеко от них трудилась девушка в длинном платье служанки и собирала хризантемы, поправив свои темные, пышные волосы она повернулась к ним. Она была прекрасна... её волосы развивались на ветру, а зелёные глаза отражали солнечный свет; она поклонилась и поприветствовала мадам Шейли. Крей смотрел на неё и не мог оторвать взгляд, что-то мешало ему сделать это. Затем девушка посмотрела ему в глаза – он замер не в силах даже пошевелиться.

– От тебя исходит очень странный запах, но он такой необычный, я бы даже сказала, от него исходит горечь со сладких послевкусием, – она подошла и начала принюхиваться к нему. – Это ведь, запах волос госпожи Амелии, неужели ты с ней? – она ухмыльнулась и приблизилась к нему, резко взяв за руку.

– Убери от него свои руки, Гвен! – Крей тут же отдёрнул свою руку и посмотрел на Амелию.

– Как интересно, только увидев госпожу – ты сразу пришёл в себя, на это способен только человек, искренне любящий.

Амелия с презрением смотрела на своего дворецкого, который вот-вот бы поцеловал её.

– Кобель... – выдохнув, произнесла Амелия повернув голову в сторону.

Несколько минут Крей извинялся и оправдывался под смех Гвен. Это была настоящая ссора влюблённых в друг друга людей.

– Ладно, я не виню тебя, ведь такова её сила – соблазнять всех своим взглядом: а ещё она безнадежная нимфоманка, – размахнув руками сказала Амелия, отчего Гвен немного засмущалась.

– Прошу вас, не нужно так на людях говорить обо мне, – они посмеялись и обнялись.

– Вы так выросли госпожа.

В это время на другой стороне сада мадам Шейли разговаривала с неизвестным мужчиной. Спустя несколько минут, Гвен пригласила их пройти в имение: они оказались в помещении с парадной лестницей, отдалённо напоминающем вестибюль. Она тут же попросила снять верхнюю одежду и чувствовать себя как дома: её поведение было излишне трепетным, будто боялась сделать, что-то неправильно. Внутри имения стены были украшены многочисленными фресками и полотнами, украшающими стены. Одна живопись на стене заметно отличалась от других. Она висела на стене, наверху между лестницами, ведущих в разные стороны: на ней были изображены три молодые девушки, держащие в руках двух младенцев – Амелию и Алису. Неожиданно раздумья Крея прервал высокий статный мужчина, схвативший его за руку, когда тот хотел прикоснутся к фреске. На его левом глазу была черная повязка, а в руке он держал трость.

– Не смейте прикасаться к ней, – сказал он грубым голосом.

– Прошу вас отпустить мою руку.

Пустота... в его взгляде не было видно ничего. Гвен тут же выбежала из гардеробной и поклонилась.

– Простите меня за мою невнимательность, это я виновата, что не проследила за гостями, – мужчина посмотрел в её сторону, продолжая держать Крея за руку.

– Почему от тебя пахнет Дрэкхемом? – мужчина приподнял подбородок и надавил тростью на его ногу. – Его запах отчетливо исходит от тебя.

Крей не мог вспомнить это имя, кажется, он где-то слышал его. Амелия устала смотреть на это представление и топнула по паркету.

– Виктор! – раздался сильный голос по стенам.

– А, так это ты, понятно, – закончил мужчина и отпустил его руку.

– Я тоже рада видеть тебя, Виктор, – он повернулся и посмотрел на неё, прищурившись.

– Мамочка... – сказала Алиса, поднявшись по лестнице и подойдя к фреске.

В этот момент из другой стороны лестницы вышла Мадам Шейли.

– Слышала, вы уже успели познакомиться, – она была одета в домашнее черное платье с горжеткой.

– Хочу представить вас друг другу. Виктор, это Крей – дворецкий госпожи Амелии, он равен тебе по статусу, прошу тебя не своевольничать.

Услышав это, Виктор подвел руку к груди и наклонился с извинениями.

– Крей, он главный в имении в моё отсутствие, хочу, чтобы ты не злился на него. Он был лучшим другом Дрэкхема – отца Амелии...

– Должно быть вы проголодались с пути. – произнес Виктор и указал в сторону двери по коридору. – К вашему приезду мы накрыли на стол.

Они шли по длинному коридору: на стенах были вывешены картины в разных стилях.

– Вы любите рисовать? – спросил Крей, идущего впереди Виктора.

– В детстве я часто был в гостях у Дрекхема. Его мать была известной художницей: неудивительно, что он пошел по её стопам. По сей день в моих глазах всплывает одна картина, – Виктор подошёл к одной из картин. – Он обожал рисовать и всегда улыбался с кистью в руках, весь вымазанный в краске. На картине был изображен мальчишеского возраста отец Амелии.

– Папочка... – она улыбнулась и подошла к картине, тоскливо прикоснувшись рукой к рамке.

– Я нарисовал её чуть больше месяца назад: подумал, что она должна быть здесь.

Мадам Шейли стояла напротив и решила немного пройти вперед вдоль стен завешанных картинами. Пейзажи, натюрморты, живописи и...

– Матерь божья! Гвен! – обомлела она и прикрыла рот руками.

На стене висела картина в жанре Ню: обнажённая Гвен, играющая на скрипке. Все обернулись на картину, и Амелия не зная, что делать: прикрыла Крею глаза.

– Какие же взрослые всё-таки мерзкие! – сказала Алиса, крепко обняв своего кролика и отвернув голову, – Гвен рассмеялась и почесала голову, держа её за руку.

– Ну, это ведь искусство! Не нужно закрывать глаза на красоту, созданную богом, – она подошла и отодвинула руки Амелии от глаз Крея. – Виктор хотел нарисовать что-то экстравагантное, вот я и решила раздеться перед ним!

– Должен сказать, вы очень смелая девушка, – сказал ей Крей, рассматривая картину.

– Я куда смелее чем ты думаешь...

– Довольно! – Амелия поспешила пройти в гостиную подталкивая своего дворецкого со спины.