Текст книги "Последний (Дорога на Промидон)"

Автор книги: Андрей Мелихов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

–Смотрите, вон он! – вскрикнул Смаш. Похоже, что приближение возможности покинуть этот автобус радовало его безмерно.

–Точно, мы уже почти приехали, – подтвердил Кри, – так куда вам?

–Ну спросил! – сказал я, – вези, для начала, в какую – нибудь гостиницу.

–Нет ничего проще!

И мы внеслись в город. Рассматривать его достопримечательности пока не было никакого желания. Единственное, что мне сейчас хотелось, так это с комфортом отдохнуть! Ведь с того момента, когда мы с Борсом рассекали воздух в неизвестной плоскости, прошла уйма времени. Мне даже показалось, что уже не "сегодня", а какое – нибудь "послезавтра".

Мы быстро проносились по незнакомым улицам. Взгляд выхватывал какие – то фрагменты реальности, а мозг упорно отказывался складывать их в цельную картину.

Постепенно я погрузился в полудрёму, укутавшись в мягкий плед, сотканный из усталости и сна. Глаза закрылись, и я сказал этому миру "До свидания".

Сквозь сон я слышал какую – то возню. Кто – то даже толкнул меня в бок, но я пробормотал что – то вроде "отстаньте все от меня" и продолжал мирно посапывать.

Не мог до гостиницы дотерпеть! Тоже мне, путешественник!

Шум нарастал, не давая уснуть окончательно. Я недовольно ворочался, не в силах открыть глаза, но мне пришлось это сделать – остатки разума ещё оставались. Не будешь же ночевать в этом автобусе!

Увиденное потрясло меня чрезвычайно.

Весь салон был заполнен странными людьми, одетыми гораздо комичнее нас. Мы хоть и пестрели разнообразными цветами, но при этом, коротких шорт, и шляп, похожих на сомбреро, на нас не было. Зато вся эта шумная компания, помешавшая моему сну, считала подобную моду единственно приемлемой и неповторимой. В довершение ко всему, на ногах у них обнаружились сандалии, более похожие на пляжные тапочки. Бред, да и только!

Это скопище идиотического вида людей, шумно что – то обсуждало, так что понять смысл их говора, удалось понять не сразу. Но не это было самое главное.

Самое главное и невероятное состояло в другом. Постепенно, картина происходящего поглощалась невообразимо густым туманом, но всё – таки я успел увидеть Борса и Смаша, сидящих надо мной... Они хлестали меня по щекам, трясли за плечи, кричали...

А я стоял в стороне и наблюдал за сим незатейливым действом.

В первый момент мне показалось, что я ещё не успел проснуться и усиленно хлопал глазами, но туман сгущался, сокращая обзор и, в конце концов, я остался один на один со своими страхами и предположениями.

Пошарив по сторонам руками, я аккуратно сделал пару шагов. Ничего не изменилось. Странно, но паники не было. Я вообще не переживал по поводу грядущего. Были только обидные неприятности с видимостью – мне никогда не нравилась неизвестность по поводу местонахождения в пространстве.

Протоптавшись таким образом пару минут, я решил присесть. Не знаю, может надо было продолжать поиски осязаемых предметов более усердно, но во мне почему – то поселилась уверенность с том, что для того, что бы события начали развиваться, мне не стоит бросаться в туман, сломя голову. Я оказался прав.

–Ты попал, мальчик, – слова, явно обращённые ко мне, были образцом ехидных интонаций, – волнуешься?

–Ещё нет, – честно ответил я, – посмотрим, что будет дальше.

–О, смею тебя заверить, дальше будет очень интересно. Даже слишком.

–Ты намеренно хочешь меня испугать? – спросил я, сам удивляясь отрешённости в голосе.

–Нет, я просто держу обещание.

–Какое ещё обещание? – теперь уже с интересом спросил я, но голос ответил не сразу.

Несколько секунд, вместе с туманом, меня окружала абсолютная тишина.

–Будь осторожен. Просто будь очень осторожен. Проклятие Тумана – слишком тяжёлое испытание. Мне будет жаль, если ты не пройдёшь этот путь до конца.

–Проклятие?

–Да. Это всё что я могу тебе сказать, – голос стал удаляться, – надеюсь, что ты больше не заставишь меня являться из небытия.

–Я постараюсь, – мой голос почему – то стал хриплым, – но ничего обещать не могу...

Наш незатейливый диалог прервался. Я не знал радоваться мне этому или нет, потому просто закрыл глаза и улетел за своими простыми желаниями. Мне нужно было всего лишь очнуться.

–Хватит, Борс, – взмолился я, – больно же!

Эта двухсот килограммовая машина для убийства смотрела мне в глаза и потирала огромные кулаки.

–Что я тебе говорил, Смаш, – произнёс он, – стоило только пару раз треснуть, как следует, так он и очнулся.

Гигант ещё раз замахнулся на меня своей рукой, но бить не стал. Жалко, что ли стало?

–Что с тобой случилось, чучело? – спросил он.

–Да ничего, – ответил я, – просто уснул, наверное.

–Уснул?! – взвыл Смаш, – мы почти сутки пытались привести тебя в чувства! Иногда казалось, что ты уже отошел в мир иной!

–Угу, – подтвердил Борс, – кстати, из – за тебя, мы и сидим в этой каталажке.

–Где? – удивился я и с интересом стал оглядываться по сторонам, – что случилось – то?

Действительно, то место, в котором мы находились, походило на тюремную камеру – холодный каменный пол, грубый стол, сделанный из дерева, пара стульев... Койки, правда, было три. На одной из них я и лежал.

–Что случилось, что случилось, – сказал Борс, – мы подъехали к какому – то зданию, и я снял один из перстней – надо же было чем – то расплатиться с этим парнем!

–Водителем? – спросил я и улыбнулся – драгоценные побрякушки Борса, уже не раз служили нам добрую службу.

–Ну да, – продолжал амбал, – так он сказал, что за такую щедрую плату, он сам пойдёт договориться с хозяином гостиницы о комнате. Тем более, говорит, что ваш друг очень устал. Это он тебя имел в виду, между прочим. Ты сопел, как слон, а мы ещё не поняли, что с тобой стряслось...

–Очень великодушно с его стороны, – произнёс я.

–Ага, очень, – с издёвкой сказал мой большой друг, – только он привёз нас не в гостиницу, а в полицию.

–Я не ослышался?

–Не знаю. А что ты услышал?

–Ты сказал, что он привёз нас в полицию?

–Ну да. Так что могу тебя поздравить – ты не ослышался.

– Но зачем он это сделал?

–Ему, видите ли, показалось, что он сдал властям, тех, кто вещает людей на кресты...

–Вот это да! – искренне удивился я, – неужели мы так похожи на преступников?!

–У нас же на лбу не написано, что мы прибыли их спасти, – с обидой сказал Смаш.

–Мало того, нас приняли за шпионов прилов, – добавил Борс.

–Но почему вы им не объяснили..., – продолжал удивляться я, переваривая тот факт, что теперь стал шпионом... Стоп. А разве люди воюют с прилами? Но Борс тараторил без умолку не давая сосредоточиться.

–Да потому что объяснять что – то этим идиотам, всё равно, что говорить с Марой! – воскликнул Борс, – плюс ко всему, мы возились с тобой, так что даже надавать им по шее не смогли! Они накинулись, как стадо мокли! Видел бы ты этих жалких людишек! Строят из себя крутых, а сами...

–Подожди, – не выдержал я, – так эта толпа в странных шортах, и есть полицейские?

–Ну да, – подтвердил мои догадки Борс, – так ты всё видел?

–Ну не всё, – загадочно произнёс я, – немного. По правде говоря, это единственная картина, запечатлённая в моей памяти...

–Всё это ерунда, ребята, – прервал наш диалог Смаш, – давайте лучше сообразим, что будем делать, когда выберемся отсюда.

Мы подвинули кровать ближе к столу. На ней остался лежать я, а мои друзья уселись на стулья.

–Что мы имеем, – начал Смаш, – первое – распятия. Странный анахронизм, конечно, но он имеет место быть. Каждый день, на окраине Тумана появляется не менее шести новых крестов. Второе – Люди находятся в состоянии войны с Прилами. Ни сроки не причины этой войны нам не известны. Но ставлю на кон всё что угодно, а распятия начали появляться после начала конфликта...

–Это ещё не факт, – влез Борс.

–Не факт, – согласился Смаш, – но очень вероятная вещь. И третье, причём, самое главное – больше у нас нет информации. Взять её пока негде, так что давайте думать, где её заполучить.

–Есть ещё и четвёртое, – аккуратно взял слово я, – может быть мои данные будут полезны.

Друзья с интересом уставились на меня.

–Насколько я понял, то над Туманом висит проклятие.

–Кто это тебе сказал? – спросил Смаш.

–Не знаю, – честно ответил я, – но думаю, что это правда.

–Ты уверен? – как можно мягче произнёс Борс, – это очень серьёзно, что бы говорить "думаю".

–Как я могу быть в чём – то уверен, друг мой, – вырвалось у меня, – все, за что я могу ручаться, так это за то, что меня зовут Сергей.

Борс замолчал и уставился куда – то в потолок, а Смаш стал лихорадочно доставать таблетки, которые ему вручил Мирек. Он трясущимися руками вынул из кармана коробочку и глотнул пару маленьких круглешков. Судя по всему, я сказал какую – то гадость, но какую именно, ещё не понял.

–Погодите, ребята, – я лихорадочно пытался понять, что же не так, неужели я сморозил такую страшную вещь, что вы лишились дара речи?

–Страшную, наверно, – через силу произнёс Борс, – хотя, я бы сказал "мрачную".

–Дико извиняюсь за своё невежество, – сказал я, – но мне как всегда, требуются объяснения. За всю свою жизнь, мне не довелось серьезно относиться ко всякого рода проклятиям, так что внесите ясность, будте добры.

Эти два загадочных типа переглянулись друг с другом, и Борс еле заметно кивнул Смашу.

–Жизнь постоянно преподносит мне доказательства твоего сумасшествия, произнёс тот.

–Это к делу не относиться, – грубо прервал его я, – давай по существу поставленного вопроса.

–По существу не получится. У проклятий просто нет этого самого "существа"..., – Смаш остановился, видно формулируя мысль, и собравшись, продолжил, – ты любишь сказки?

–Иногда.

–Ну, тогда я, пожалуй, расскажу тебе одну, – мой друг глубоко вздохнул, а я приготовился слушать, – Когда – то давно, неизмеримо давно, в пустоте возникла песчинка. Она не знала, что она и зачем, на собственном опыте постигая бесконечность пространства. Она долгие годы, а может несколько мгновений, жила надеждой на смерть – слишком тоскливо одной находиться в пустоте. Но видно, она была рождена для другого.

Скоро в ней возобладало другое желание – творить. Создать нечто невозможное. И уж не знаю, кто помог ей в этом, но она стала расти. Её размеры увеличивались с каждой минутой и скоро она почувствовала, что способна на большее. В недрах её глубин она зачала жизнь, которая вскоре вырвалась на поверхность и расцвела во всём своём великолепии. Жизнь полюбила свою мать и стала окутывать её ореолом любви. И каждый солнечный день приносил только радость.

Но жизнь была безмолвной, хоть и благодарной дочерью и песчинка решила пойти ещё дальше. Она возомнила, что имеет право на всё. Что она всемогуща.

Из невообразимого количества теней и чувств, она соткала материю и наполнила её душой. Словно скульптор, ваяющий шедевр, она оценивающим взглядом окидывала своё детище, но не находила в нём ни одной черты, которые хотела придать ему. В конце концов, она решила прервать работу, но было уже поздно материя задышала и ожила.

Она не знала, кому обязана появлением на свет и поэтому не признала свою мать. Она желала только одного – жить. Она плодилась, устанавливая на земле свои законы, она стала убивать себе подобных, она...

А песчинка плакала и ждала конца. Разве такую жизнь она хотела создать? Разве таким представлялось ей будущее? Тогда она не знала, за что наказана. Она просто хотела уснуть...

Но сон так и не пришёл. Вместо него к ней подкралась пустота. Она была вежлива и учтива, но в словах её слышались холодные нотки.

–Почему ты создала эту злобную материю? – спросила она.

–Потому что я была в силах это сделать, – ответила перепуганная песчинка.

–Неужели тебе не было страшно?

–Нет, ведь это мои дети.

–Но, ты видишь, к чему привела твоя уверенность?

Песчинка, которую теперь уже называли землёй, потупила взгляд.

–За что ты так не любишь меня? – спросила она у пустоты.

–Ты ошибаешься, – ответила пустота, – я люблю тебя, но своей любовью. Вот только мне трудно поверить, что ты забыла меня. А ведь именно я помогла тебе родиться...

–Не может быть! – воскликнула земля, – я сама возникла из тебя. Не может быть!

–Да знаешь ли ты, сколько таких как ты уже порождало моё воображение? Знаешь ли ты, что слова "не может быть", придуманы твоей глупой материей? Ты возомнила себя началом начал и платишь сполна. Ты познаешь много горя, прежде чем превратишься в пыль. Но это твой выбор и тут я не в силах повлиять ни на что.

–Ты лжёшь мне, – воскликнула земля, – ты просто лжёшь! Я не верю тебе!

–Как знаешь, – ответила пустота, – но в один прекрасный день туман станет расти и поглотит все твои амбиции на первоначало. Да будет это проклятие истинным!

Пустота растворилась, и песчинке показалось, что она видела сон. И в правду, ведь она одна повинна в том, что дала жизнь мечтам. Значит, суждено ей до конца дней быть надеждой и опорой своим детям.

Смаш, наконец – то заткнулся, а потом, взглянув на меня, ехидно спросил:

–Ну, что скажешь?

–Пафоса многовато, – высказал я свои ощущения, – и вообще, что это за ерунда такая? Легенда, что ли?

–Легенда, – подтвердил Борс, – только всё это было на самом деле.

–В каком смысле?

–В прямом. Я присутствовал при этом разговоре.

Я посмотрел на Борса, как на умалишённого, но он явно не производил впечатление больного человека, поэтому я был склонен ему поверить.

–А ты откуда всё это знаешь? – спросил я, обращаясь к Смашу.

–Он мне и рассказал, – тот кивнул на Борса, – мне, к сожалению, не пришлось наблюдать зарождение земли.

Я обхватил голову руками и задумался. Как бы беззаветно я не верил своим друзьям, но эта история была самой невероятной среди тех, которые мне приходилось слышать.

Всё, что мне сейчас срочно требовалось, так это сойти с ума, что бы посмотреть на мир другими глазами. Это дало бы возможность думать более широко. Глубже, что ли... Но, увы, разум оставался при мне, нагло доказывая, что верить в подобную чушь категорически запрещается. В моей бестолковой голове несуществующие шарики закатились за гипотетические ролики, и это очень пугало.

Во мне вдруг снова проснулся тот смешной бестолковый паренёк, который ещё недавно бегал по утрам за старыми "Икарусами". Даже не знаю, какими словами можно описать моё тогдашнее состояние, да и делать этого не стоит, пожалуй. Вы бы просто пришли в ужас, если бы сумели оценить то количество негатива, решившего доконать мои бедные мозги. Хреново мне было. Хреново. Надеюсь, что вы никогда не залезете в огромную кучу дерьма и вам не суждено будет понять меня. Но тогда... Тогда силы оставляли со свинской быстротой, заставляя тонуть в противном омуте жизненного болота.

Если бы я знал причину этой злобной хвори, то несомненно справился бы с ней. Но я ничего не понимал. Хоть застрелите, но мне было неизвестно, почему странная интерпретация зарождения жизни на земле произвела на меня такое гнетущее впечатление! Каждый раз, когда я вспоминаю об этом, то всё тело покрывается маленькими капельками пота..., а потом страх сменяется изумлением. Изумлением потому что совершать геройские поступки мне приходится не каждый день, а тогда один из них я всё – таки совершил!

Отлепив руки от своей головы, я посмотрел на Борса и увидел его перепуганные глаза. Видно его страх за мою бестолковую персону и вселил уверенность, что жить всё – таки надо.

Я почесал затылок и убедился, что функционирую. Что ж, операцию по спасению собственной жизни, можно было считать оконченной.

–Хорошо, – прохрипел я, – будем считать, что всё это правда. Тогда вопросов возникает в два раза больше.

–В три, – поправил меня Смаш.

–Это не столь важно, – продолжал я, – главное, что мы в очень глубокой яме. Выбраться будет очень сложно. Так что, Борс, мне бы не хотелось, что бы между нами оставались недосказанные фразы. Будь добр, расскажи подробней о своих свиданиях с землёй во младенчестве.

Борс потоптался на месте, соображая с чего начать, а потом сделал глубокий вдох и начал вещать:

–Собственно, у меня нет полной уверенности, в том, что это было на самом деле, но какая – то уверенность всё – таки есть, – Борс немного задумался, – я спал. Просто спал и видел отвратительный сон. Было такое ощущение, будто я находился внутри картины, написанной идиотом – абстракционистом. Я долго не мог понять, что означают все те многочисленные кляксы, которые окружали меня. Но вдруг, посреди этого неописуемого хаоса, возникла узкая дорожка, почему – то покрытая снегом. Я немного постоял, не решаясь пойти по ней, но любопытство взяло верх. Знаешь, я до сих пор помню, как противно скрипел снег под ногами! Но я все – таки шел. Внезапно, цветастый мир исчез, и я оказался в пустоте. Вот там, передо мной и пронеслись все эти странные события. Я не оговорился. Они действительно "пронеслись". Я видел, как мелькали в пустоте разноцветные огоньки, которые потом оформились в земную притягательность. Я видел, как земля превратилась в цветущую планету... Я всё это видел. Я не слышал ни единого слова из молчаливого диалога пустоты и земли, но скоро я понял, о чём они говорили...

А потом я оказался дома. Просто сидел в гостиной и попивал скин. В первую секунду мне показалось, что я и не выходил из неё никуда, но что – то заставило меня вспомнить всё до мельчайших подробностей...

Борс замолчал и уткнулся взглядом в пол. Мне же стало куда легче.

–Но почему ты мне ничего не рассказал? – спросил я.

–А я рассказал, – ответил он, – просто это был не совсем ты.

Конечно. Я и забыл, что появился здесь только недавно.

–И что я тебе сказал? – меня так и подмывало задать подобный вопрос.

–Уже точно не помню, но наверняка что – то пошлое, – усмехнулся Борс.

–Да, это на меня похоже, – рассмеялся я, – что ж, вот и вырисовывается путь, по которому надо идти. Это куда легче, чем биться головой об стену.

–Ну не знаю, – подал голос Смаш, – я до сих пор не склонен верить твоим снам, Борс. Ведь всё это можно очень просто объяснить. Твоя абстракционистская картина это весь наш цветастый мир. Пустота – ваша пресловутая нонвекторная плоскость, а все эти разговоры о проклятии – очередная шиза. Когда частенько приходится спасать этот мир, то крыша начинает ехать незаметно.

–Возможно, ты и прав, – ответил Борс, – но мне ещё никогда не снились такие реалистичные сны.

–Что касается меня, Борс, – вклинился я, – то мне кажется, что всё это похоже на правду. Дело в том, что я тоже ходил по снегу. Смею тебя заверить, это было наяву.

–Тоже мне, чудо! – воскликнул Смаш, – я по этой белой гадости хожу каждую зиму! И со мной не случается ничего невероятного.

–Смаш, мы говорим не о настоящем снеге, – мягко сказал я ему, – как меня просветил один знакомый дух, то именно так выглядит истинное знание.

Мои друзья смотрели на меня, как на сумасшедшего. Я даже смутился.

–Ну да, – сказал я, – правда, я тогда ему не поверил, а вот сейчас вижу, что так оно и есть.

–Да ну вас на фиг! – громко сказал Смаш, – ваши потусторонние штучки, когда – нибудь сведут меня с ума!

–Грани возможного постоянно расширяются, запомни это, – назидательно сказал я, – но нам сейчас придется раздвигать эти грани самим. Времени маловато.

–Меня вот только мучает один вопрос, – подал голос Борс, – если это проклятие истинно, то есть существует, то, причём тут Туман? Вернее так почему Туман?

–Я так и не понял, что ты собирался спросить, – честно признался я.

–Дубина, – ответствовал Борс, – почему уничтожение земли начинается с Тумана?

Мы переглянулись со Смашем.

–Ты думаешь, что есть разница, с какого боку подходить к этому вопросу? хихикнул Смаш.

–Не знаю, просто кидаю идею для обсуждения.

–Хватит обсуждений, – прервал этот разговор я, – что нам действительно необходимо сделать, так это выбраться отсюда.

–А, ну это очень просто, – улыбнулся Борс.

С этими словами он подошёл к двери камеры и взглянул в смотровое окошко.

–Охранник! – прокричал он, – охранник!

Через секунду за дверью послышались шаги.

–Что надо? – грубо спросила физиономия, глядевшая на нас через маленькую прорезь в двери.

–В ваших камерах не предусмотрена одна немаловажная деталь, – хмуро ответил Борс, – мне надо в туалет.

–Вот приспичило, – зашипел охранник, но всё – таки стал звенеть связкой ключей. Через несколько секунд, дверь распахнулась, и этот бедный страж оказался на полу камеры. Борс довольно потёр кулак и ехидно посмотрел в нашу сторону.

–Что сидите? – спросил он, – пошли отсюда.

Я невольно улыбнулся – всё оказалось так просто!

Не заставляя себя ждать, мы со Смашем вскочили на ноги и вскоре, наша дружная компания оказалась в тёмном тюремном коридоре. Шли по нему мы очень быстро – свобода слишком заманчиво крутила задом, так что догнать её было нашим главным желанием.

–Куда это вы направляетесь? – послышался грубый голос, когда мы пытались прошмыгнуть незамеченными через проходную, – а ну, стойте!

–Как же вы мне все надоели! – прогремел Борс, и снова направился применять грубую физическую силу. В несколько секунд, все полицейские, преградившие нам дорогу к выходу, уже держались за разные поломанные руки и ноги, так что нам ничего не оставалось, кроме как переступить через их изуродованные тела и направиться на улицу.

Там мы всё – таки перешли на лёгкий бег – грех было искушать судьбу. Уж если она позволила нам так просто вернуть себе свободу, то мы тоже не должны были ударить в грязь лицом.

–Всю жизнь мечтал почувствовать себя преступником, – на бегу сказал я, это же так романтично!

–Не вижу ничего романтичного, – прошипел Смаш, – хотя, если Мирек заплатит по счетам, то я готов побегать ещё несколько километров!

–Можно подумать, что он тебя когда – нибудь обманывал! – послышался голос Борса, – лучше двигай ногами!

–А что я по – твоему делаю?! – обиделся Смаш, – вот только скажи мне, куда мы бежим?

–Подальше от тюрьмы. Дальше – по обстоятельствам.

–Смотри, как бы нам не пришлось бегать по Туману постоянно, – прохрипел я, – твои методы борьбы с полицией конечно хороши, но не всегда же их применять!

–И это вместо того, что бы сказать мне спасибо, – Борс на бегу вознёс руки к небу, – если ты такой умный – предложил бы что – нибудь другое.

–Я всего лишь хотел попросить тебя не бить морды всем вокруг, примирительно сказал я, – иногда лучше решать проблемы другим способом.

–Ну – ну, – многозначительно произнёс Борс.

Мы бежали ещё несколько минут, пока дыхание не завело лекцию о вреде курения. На десятом тезисе "против", я сдался и начал сбавлять скорость. Моим друзьям тоже было не сладко, так что чувствовать себя хиленьким мне не пришлось. Мы незаметно перешли на шаг, а я удивлялся тому факту, что никакой погони за нами не наблюдалось.

Вместе с этим, возникала насущная необходимость в плане дальнейших действий, и он, зараза не появлялся.

Мы уже медленно прогуливались по узким улочкам Тумана, изображая из себя счастливых местных жителей, совершающих вечерний променад. Потемнело к тому времени уже изрядно, так что многочисленные достопримечательности этого негостеприимного города укрылись от наших глаз. Оно и к лучшему. Темнота играла только за нас.

Всё – таки в сумерках, мы смогли разглядеть низкую лавочку, притаившуюся на обочине дороги. Вот на ней мы и примостились. Слава богу, вокруг было безлюдно, так что можно было спокойно перевести дух.

–Вот тебе и романтика, – сказал Смаш, – ночевать придется на улице. Нравиться?

–Не очень, – честно признался я, – но и мёрзнуть здесь я не намерен.

–Вот и настала твоя очередь спасать наши жизни, – улыбнулся Борс, действуй, старик.

Я не стал улыбаться ему в ответ, а просто задумался.

В самом деле, что же я собирался делать? Оказаться на другом конце земли без денег, местных знакомых, да ещё и сразу влипнуть в малоприятную историю... Да, тут было над чем поломать голову. Я бесцельно крутил башкой, ожидая, что решение само по себе найдет условия своей задачи.

Самое смешное, что всё так и случилось. Думаю, что мы чем – то понравились удаче. Иначе чем объяснить тот факт, что по той дороге, по которой мы только что шли, медленно проезжал до боли знакомый автобус! Именно он привёз нас в Туман. Я даже отчётливо разглядел за рулём добродушную физию Кри. Вот что нам было нужно!

Смаш с Борсом, тихо беседовали друг с другом, так что, моё внезапное исчезновение они увидели не сразу. Только когда я на ходу распахнул дверь автобуса и нагло подвинул водителя, они поспешили за мной.

Кри перепугано забился в самый дальний угол своего транспортного средства и хлопал огромными глазами. Борс и Смаш недовольно посматривали в его сторону, но я их предостерёг:

–Не вздумайте его бить ребята. Думаю, у него есть веские причины ненавидеть нас.

Кри посмотрел на меня взглядом, в котором смешались страх, ненависть и благодарность, но всё – таки успокоился.

–Где ты живёшь, приятель? – спросил я, продолжая крутить баранку.

–На Смотровой.

–Это мне не о чём не говорит, – мягко сказал я, – иди сюда, будешь показывать дорогу.

Этот горе – водитель медленно подошёл ко мне и стал давать банальные указания – то направо, то налево.

–Только попробуй привезти нас в очередное отделение полиции, – немного повысив голос, сказал я, – мне плевать, веришь ты мне или нет, но мы не вешаем ваших людей на распятия. А ты поставил нас в очень неудобное положение. Так что теперь придется нам немного помочь. Чуть позже я расскажу тебе всё более подробно, а сейчас твоя задача, привести нас в теплое и сухое место, именуемое "дом". Всё понял?

Кри кивнул и продолжил указывать направление движения.

Через несколько минут я понял, что вовремя прояснил ситуацию

Как бы плохо я не ориентировался в Тумане, но даже мне удалось понять, что мы сделали большой крюк и теперь ехали в обратном направлении.

Ещё немного поплутав в дебрях огромного города Туман (а он действительно был огромный), мы остановились возле одного из многочисленных высотных домов, расположенных в этом квартале.

–Вот здесь я и живу, – подвёл итог нашей ездё Кри.

–Это что твоя обитель? – недоумевающе спросил Борс, глядя на громадную многоэтажку.

–Ну нет конечно, – сказал Кри, – моя квартира на шестом этаже.

–Хорошо, а где ты ставишь автобус? – поинтересовался я.

–Там и ставлю, – простодушно ответила наша несчастная жертва, – заезжай вон в те двери.

Он указал на открытые ворота, находящиеся рядом со входом нормального размера. Ничего себе "двери"!

Я аккуратно закатил автобус в этот огромный проём, на ходу вспоминая свои первые неудачные попытки заехать в собственный гараж, но в этот раз обошлось без ДТП.

Просторная комната, в которой мы остановились, оказалась банальным лифтом. Просто очень большим лифтом, вот и всё. Кри высунулся из окна и дотянулся до стены, на которой располагалось дикое количество кнопок, видимо означающих номера этажей. После нажатия кнопки с шестёркой, двери за нами закрылись, и кабина лифта поползла вверх.

Через несколько секунд, открылись двери теперь уже перед лобовым стеклом, тем самым, указывая, куда необходимо ехать.

–Поворачивай направо, – услышал я очередную команду и послушно выполнил её.

Мы ехали по огромному коридору, в котором вполне могли разминуться два таких же автобуса как у Кри. Удивлять тут было не чему – это дом наверняка проектировался с учётом именно таких ситуаций.

–Здесь живут только водители, – с непонятной гордостью произнёс Кри, отвечая на мои молчаливые вопросы, – нам всем требуется большое жизненное пространство.

Я поймал недоумевающий взгляд Борса – кому же оно не требуется?

Наконец мы свернули в нужную сторону и попали в самый обыкновенный гараж.

Я заглушил мотор и вопросительно посмотрел на Кри.

–Прошу, – указал он на дверь в стене, – там желая часть.

Он грациозно выскочил из автобуса, но Борс остановил его.

–Не торопись, Кри, – с угрозой сказал он, – что бы я начал тебе доверять, тебе придется напоить и накормить нас, а пока, давай держаться вместе.

Кри немного пообмяк, но надо отдать ему должное, держался молодцом.

–Не волнуйся, – сказал я, обращаясь к нему, – мы не враги тебе. Скажу даже больше – тебе стоит держаться нашего общества, если ты хочешь, что бы распятия исчезли навсегда. А пока перестань нервничать и не вздумай делать глупости. По крайней мере, давай спокойно поговорим. Дальше ты будешь делать свой выбор сам.

Кри, услышав о распятиях, сильно вздрогнул, но очень быстро подавил дрожь во всём теле.

–Пойдёмте ужинать, – тихо сказал он, – вы, наверное, голодны.

–Ты очень догадлив, – произнёс Смаш, – пожрать мы ещё никогда не отказывались.

Жильё Кри, вопреки его словам о том, что водителям требуется большое жизненное пространство, представляла собой несколько улучшенную копию обыкновенной трёхкомнатной квартиры, которых пруд пруди в той плоскости, в которой я родился.

Борс деловито прохаживался по "хоромам" Кри и то и дело, недовольно морщился...

–Что – то величина твоего "жизненного пространства" меня не впечатляет, Кри, – наконец – то сказал он, – было бы чем гордиться!

–У каждого свои представления о необходимости, – неожиданно философски ответил Кри, – у некоторых жильё ещё меньше.

–У вас тут что, нехватка земли? – поинтересовался Смаш.

Но хозяин этих "хором" не ответил, а только пожал плечами, как бы показывая нам, что он не понимает о чём вообще разговор.

–Ладно, – неожиданно громко сказал Борс, – давайте, в конце концов, чего нибудь перекусим.

–И поговорим, – добавил я.

Наш хозяин немного посуетился и в результате, посередине комнаты возник стол, накрытый ослепительно белой скатертью. На скатерти же появилось несметное количество разнообразной съедобной дряни. Как это водиться, я не знал ни одного блюда из предоставленного меню, но это меня не остановило – я бросился с остервенением набивать брюхо и через несколько минут удовлетворённо откинулся на спинку стула. Хорошо!

–Ну, Кри, пришла пора тебе влипнуть в самую неприятную историю в твоей жизни, – зловещим голосом прошипел я, намеренно нагнетая обстановку, – сейчас ты услышишь невероятную историю, после которой твоя судьба будет находиться в твоих руках. Я не буду тебя ни к чему принуждать, но скажу сразу – сделай правильный выбор.

Я ещё немного помолчал, а потом вывалил на этого несчастного практически всю историю нашего появления в государстве Бимур. Естественно, некоторые детали я опустил, так что об отделе по охране векторного пространства Кри не узнал ничего, но в целом, история выглядела довольно правдиво. В его глазах, мы предстали эдакими суперагентами, прибывшими из города Тиммен, для спасения мира на их континент, так как все глобальные катаклизмы обычно начинаются на материке Скора. Так, в сущности, и было, конечно.

Этот местный житель слушал меня очень внимательно, а когда я начал излагать легенду о песчинке, то вообще не дышал. Я удовлетворённо отметил про себя, что жанр устного народного творчества остаётся моей сильной стороной. Смаш с Борсом тоже сидели тихо, как мыши, но их интерес к моему рассказу был продиктован только желанием услышать что – нибудь новенькое о наших приключениях.