Текст книги "Первая мировая война"

Автор книги: Андрей Зайончковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

«Русский I арм. корпус отброшен от Гильгенбурга на Сольдау. Русский VI арм. корпус отброшен от Бишофсбур-га на Ортельсбург. Части XXIII корпуса разбиты и отходят на Нейденбург. XIII и XV арм. корпуса занимают еще район Гогенштейн, Алленштейн и завтра будут атакованы, по возможности, со всех сторон»[41]41
  Эльце. Таннснберг. Документ № 229, с. 313


[Закрыть].

На 28 августа Самсонов, все еще не зная об отступлении I корпуса, командир которого неверно информировал Самсонова о действительном положении на фронте корпуса, приказал: I корпусу удерживаться севернее Сольдау, частям 3-й гвардейской и 2-й пех. дивизий – у Франкенау, VI корпусу направиться к Пассенгейму, а XV и XIII корпусам под общим начальством Мартоса (командир XV корпуса) наступать в общем направлении на Гильгенбург – Лаутенбург с целью атаковать противника, находящегося против I корпуса, в тыл и фланг. Утром 28-го Самсонов узнал об отходе I корпуса, но не отменил своего приказания, а только сам с оперативной частью штаба отправился в Надрау, в штаб XV корпуса, для ближайшего руководства боем, порвав связь с фронтом и фланговыми корпусами. В это же время Жилинский отдал приказ об отходе 2-й армии на линию Ортельсбург – Млава, но Самсонов его уже не получил из-за отсутствия связи. [184]

В результате боев 28 августа XV корпус разгромил у Ваплица 41-ю германскую дивизию, забрав 13 орудий и более 1000 пленных. Восточная группа германцев – XVII и I резервный корпуса и 6-я ландверная бригада – 28 августа, не получая никаких указании от Гинденбурга, направилась на Алленштейн и заночевала на пути к нему.

Около 10 ч 28-го командующий 2-й армией прибыл на командный пункт командира XV корпуса, где произошла беседа между Самсоновым и Мартосом об общем положении на фронте армии, а особенно об опасности, угрожавшей с запада.

Обстановка требовала немедленного отхода XIII и XV корпусов, что Мартос и предложил Самсонову. Но начальник штаба армии генерал Постовский убедил Самсонова подождать прибытия XIII корпуса, надеясь на успех. Между тем XV корпус вел бои уже третий день и к вечеру 28 августа израсходовал все резервы и вследствие тяжелых потерь и крайнего утомления людей стал выдыхаться.

Вечером 28-го центральные корпуса 2-й русской армии получили приказ об отступлении: XIII арм. корпус – на Куркен, XV арм. корпус с частями XXIII арм. корпуса – на Нейденбург. Местность, по которой пришлось отходить русским войскам XIII и XV корпусов, была покрыта озерами и лесами, которые не позволяли двигаться широким фронтом, а, наоборот, заставляли войска скучиваться на немногих дорогах и преодолевать ряд теснин.

Отдав распоряжение генералу Клюеву объединить командование всеми войсками под Грюнфлисом, Самсонов со штабом после полудня выехал из Орлау в Янов.

Между тем положение дел в XV и частях XIII корпуса после полудня стало быстро ухудшаться. Противник постепенно накапливался у Нейденбурга, все глубже и глубже охватывая эти корпуса и зажимая их в огневые клещи. Началось отступление, принявшее вскоре беспорядочный характер. Части войск перепутались и где колоннами, а [185] где и отдельными группами стали прорываться сквозь смыкавшуюся цепь германской пехоты, поддерживаемой артиллерией и бронированными автомобилями.

29 августа непосредственными приказами командующего Северо-западным фронтом удалось, наконец, заставить фланговые корпуса 2-й армии проявить некоторую активность по оказанию содействия центральным корпусам 2-й армии.

Вечер 29-го застал русские войска 2-й армии в следующем положении: XIII и XV арм. корпуса, точнее, 17 пехотных полков трех корпусов, в беспорядке сгруппировались в районе Яблонкен, Орлау, Коммузинский лес. Фланговые корпуса были удалены от центральных на полтора-два перехода. 29 августа войска 1-й армии были удалены от поля сражения на 80-100 км, конница же на 70-80 км.

Таким образом, 30-го окруженным русским корпусам никто не мог оказать помощи. Помощь могла быть подана только 31-го конницей 1-й армии, I и VI корпусами. В течение же 30-го окруженные войска должны были рассчитывать только на свои надломленные силы. А между тем германские войска 8-й армии охватывали русских со всех сторон.

После полудня 30-го русские войска уже не представляли войскового соединения. На поле сражения дрались разрозненные отряды обеих сторон, но армейская операция закончилась. В этом сражении русские разбили 6-ю и 70-ю ландверные бригады у Гросс-Бессау и Мюлена, ландверную дивизию Гольца, 3-ю рез. дивизию под Гогенштейном, 41-ю пехотную дивизию под Ваплицем, 37-ю пех. дивизию под Лана, Орлау, Франкенау; наконец, они нанесли поражение 2-й пех. дивизии под Уздау, но отдельные успехи русских не были увязаны в общую победу. Цепь победоносных боев отдельных русских полков и дивизий вылилась в поражение шести дивизий. Германцы терпели ряд жестоких поражений в рамках отдельных боев, но выиграли операцию в Восточной Пруссии. [186]

Однако на поле сражения еще продолжался гул завершавшихся боев... Русские сражались. Части XIII и XV корпусов и 2 пех. дивизии разбились на отдельные группы, составленные из разных войсковых частей пехоты, артиллерии и казаков (дивизионной конницы), и продолжали еще вести бой 30 и 31 августа. Немногим удалось пробиться, но большей частью эти группы, оставшиеся без руководства старших начальников, пробирались наугад по лесным дорогам и при встрече с противником оказывались не в состоянии организовать успешный прорыв.

Германское командование не имело никаких оснований венчать себя лаврами Ганнибала и провозглашать «Танненберг» новыми «Каннами», но дело не в форме, по которой были разбиты 5 русских дивизий, а в том, что сами по себе «Канны» явились последним, случайным и при этом не главным этапом армейской операции 8-й германской армии.

Русские войска в конечном результате потерпели поражение не столько от германских войск, сколько от своих бездарных высших начальников. Своей боевой службой войска восполняли оперативную немощь высших штабов и начальников, расплачиваясь потерями и поражениями. [187]

Соотношение сил во время выполнения операции было следующее:

Действия 1-й русской армии с 26 по 30 августа

Ближайшую реальную помощь 2-й армии, естественно, должна была и могла оказать соседняя 1-я армия, которая выполняла одну общую с ней операцию. Но у фронта не было мысли объединить работу обеих армий, направив их усилия к выполнению одной задачи, а у командования 1-й армией не было ни надлежащей связи, чтобы восполнить паралич фронтового управления, ни инициативы, ни энергии, ни способности ясно схватить обстановку в общем и направить свои мысли к разрешению задачи во фронтовом масштабе. В результате 26 августа к вечеру, когда для командования фронтом должна была быть уже ясна группировка противника, а окружение центральных корпусов 2-й армии само собою напрашивалось, 1-я армия считала, достигнув линии Дамерау – Велау – Алленбург – Гердауэн, свою первоначальную задачу исполненной. Так же смотрело на дело и высшее командование.

Фронт в этот день (26-го) отдал новую директиву 1-й армии, представляющую собой документ, который свидетельствовал о путанице понятий, существовавшей в высшем управлении фронтом. Суть директивы сводилась к двум противоречащим друг другу пунктам: [188]

1. Целью 1-й и 2-й армий ставилось прижать отступавших к р. Висла германцев к морю и не допускать до р. Висла, что шло совершенно вразрез со всегдашним притягиванием Жилинским 2-й армии к востоку.

2. Обложить примерно 2 корпусами 1-й армии Кенигсберг, содействуя обложению силами всей армии.

Трудно догадаться, что было общего между первоначально поставленной целью, которая тянула 1-ю армию в южном направлении, и данными ей задачами, привязывавшими ее к северу. Что касается Ставки, то она в этот день заботилась только о том, как бы отнять от Северо-западного фронта еще II корпус и перебросить его в Варшавский отряд, т. е. в 9-ю армию. Вопрос для Ставки все еще сводился к скорейшему наступлению на Берлин, для чего Восточная Пруссия являлась досадной препоной, с которой 2-я армия, якобы, не спешила справиться и не давала, таким образом, возможности скорее перебросить 1-ю армию на левый берег р. Висла.

Ренненкампф выполнил вышеприведенную директиву фронта в духе присущей ему в этой войне пассивности и осторожности. Он поставил армии задачи: 1) прочно обложить Кенигсберг, для чего овладеть линией р. Деймс, «тщательно подготовившись к ее форсированию ввиду ожидаемого сильного ее занятия», и 2) занять Деймс 2 правофланговыми корпусами и только после «ее укрепления левофланговым корпусом продолжать наступление». Лишь 27-го генерал Жилинский начал сознавать тяжелое положение 2-й армии и потребовал от Ренненкампфа оказания ей помощи «движением возможно далее вперед своим левым флангом на Бартенштейн и выдвижением кавалерии: хана Нахичеванского на Ландсберг – Вормдит и Гурко (1-я кав. див.) на Зеебург – Бишофсбург». Ренненкампф реагировал на это только на следующий день, направив два корпуса на юго-запад.

В результате этих распоряжений части 1-й армии к 29-му заняли положение, как указано на схеме 13, не встретив по пути сопротивления противника, а к 30-му [189] хан Нахичеванский выдвинулся к Гутштадту. Таким образом, к моменту гибели центральных корпусов 2-й армии пехота Ренненкампфа отстояла от места катастрофы в расстоянии около 60 км, а кавалерия – 40-50 км. В ночь на 30-е командование 1-й армии получило приказание приостановить дальнейшее продвижение левофланговых корпусов ввиду того, что «2-я армия отошла». К ночи на 31-е эти корпуса отступили на линию Гр. Шенау – Дидрихсдорф (IV корпус) и Паарис – Растенбург (II корпус).

Второй акт борьбы за Восточную Пруссию окончился временным выводом из строя 2-й русской армии и пленением ее 2 корпусов. Генерал Самсонов покончил жизнь самоубийством. Отошедшие части 2-й армии собирались на р. Нарев.

Поражение, понесенное 2-й армией, можно было признать тяжелым, но во всяком случае не в такой степени, как раскричало об этом на весь мир германское командование, стремившееся из частных успехов в Восточной Пруссии создать эквивалент своих поражений на Французском театре.

На Нареве 2-я армия была усилена 2 свежими корпусами и снова перешла в наступление в прежнем направлении.

Галицийская битва[42]42
  Галицийская битва ввиду ее важного значения описана более подробно.


[Закрыть]

(Схема 14)

Сражение у Красника

(Схема 15)

23 августа на Люблинском направлении 4-я русская армия Зальца в составе XIV, XVI и Гренадерского корпусов (6½ пех. и 2½ кав. дивизий, – всего 109 тыс. бойцов и 426 орудий) наступала к югу на 75-километровом [190] фронте, имея ближайшей задачей разбить австрийцев, обнаруженных разведкой к северу от Таневской лесной полосы на фронте Закликов – Янов – Фрамполь – Щебрешин, т. е. в 35 – 40 км от исходного положения 4-й армии. Армия базировалась на железную дорогу Ивангород – Люблин – Луков; от которой могла оторваться не дальше 4 переходов ввиду отсутствия армейских транспортов, и не была подготовлена к длительной «дальнобойной» операции на Перемышль. Будучи вдвое слабее противостоящей 1-й австрийской армии, 4-я русская армия в то же время не могла рассчитывать на быстрое содействие соседней 5-й армии ввиду удаления ее правофлангового XXV корпуса почти на 30 км. А между тем роль 4-й армии как правофланговой, примыкавшей к открытому для противника левому берегу р. Висла и наиболее угрожавшей главным тыловым путям австрийцев, была важнейшей[43]43
  По плану операции 4-я и 8-я армии наносили главные удары.


[Закрыть].

Против 4-й русской армии наступала 1-я австрийская армия Данкля в составе I, V и X корпусов (9½ пех. и 2 кав. дивизии, – всего 228 тыс. бойцов и 468 орудий), имея ближайшей задачей «разбить противника, сосредоточившегося у Красника, охватывая его левым крылом армии». 1-ю армию австрийцы имели возможность поддержать войсками, действовавшими на левом берегу р. Висла: армейская группа Куммера (2½ ландштурмистских и 1 кав. дивизия) продвигалась из района Мехова на Островец, прикрывая направление на Краков, и германский ландверный корпус ген. Войрша (34 батальона, 12 эскадронов и 72 орудия) наступал на Ивангород и подошел 21 августа на фронт Опочно – Конек. Австрийская авиация подробно вскрыла действительную группировку 4-й русской армии, и в трехдневном сражении у Красника 3 русских корпуса 4-й армии были последовательно разбиты и отброшены к Люблину.

В первый день сражения 23 августа австрийцы сосредоточили на 30-километровом фронте ударную [191] группу из 5½ пех. и 1 кав. дивизий, сковав фронтальное наступление правофлангового XIV корпуса русских, направив во фланг ему на Уржендов весь I австрийский корпус. На остальном фронте 1-й армии, от Модлиборжице до Белгорая, протяжением 40 км, австрийцы оставили 4 пех. и 1 кав. дивизии и 2 ландштурмистские бригады против 4 пех. и 1 кав. дивизии XVI и Гренадерского корпусов. В результате XIV корпус был смят и начал отходить к Краснику.

Попытка командующего 4-й армией на второй день сражения удержать XIV корпус у Красника и поддержать его наступлением XVI и Гренадерского корпусов на запад на фронте Модлиборжице – Янов – Фрамполь успеха не имела, и вся 4-я армия, стремясь избежать обхода правого фланга, 24 августа начала отходить к Люблину. Отход корпусов продолжался 25 и 26 августа, и только 27 августа 4-я армия закрепилась для обороны на фронте Коваль – Бельжице – Верцишов – Ольшанка, выжидая подвоза по железным дорогам к своим флангам XVIII корпуса из Ивангорода. Гвардейского корпуса из Варшавы и III кавказского с востока.

Оборона 4-й армии у Люблина

С 27 августа по 2 сентября 4-я армия ведет оборонительную операцию на широком 90-километровом фронте. Близость к Люблину и железнодорожной линии не позволяет ей оторваться от противника и произвести перегруппировку своих сил для создания ударного участка. Охваченная к 28-му с обоих флангов, а с 31 августа, после занятия X австрийским корпусом станции Травники и Красностава, и отделенная от 5-й армии, 4-я армия стойко обороняется и выжидает результатов медленно развивающегося железнодорожного маневра. На ее флангах разворачиваются случайные оперативные резервы верховного главного командования, которые ко 2 сентября прибывают в количестве 6 дивизий (XVIII и Гвардейский корпуса, части 80, 82 и 83-й дивизий), что [192] доводит ее силы до 14 пех. и 3½ кав. дивизий и создает численное превосходство над 1-й армией Данкля. Состав последней вместе с подошедшей на ее левый фланг армейской группой Куммера доходит до 11 пех. и 3 кав. дивизий и 4 ландштурмистских бригад. На левом берегу р. Висла остается только 7-я кав. дивизия с польским легионом (3 батальона) и на переправах у Юзефова 110-я ландштурмистская бригада. Эти силы 1-й австрийской армии, растянутые на 100-километровом фронте от р. Висла через Ополе и Быхаву до Лопеники, не только не давали возможности продолжать наступление на укрепленные позиции русских, но их было недостаточно даже для длительной обороны против усиливавшихся с каждым днем русских.

В общем к концу 14-дневной наступательной операции австрийцы продвинулись на 75 – 100 км, но при переходе к обороне имели в среднем на 1 дивизию более 8 км фронта. Большие потери (30-40%) настолько уменьшили численный состав этих частей, что вынудили их со 2 сентября, начиная с участка X австрийского корпуса, начать отступление под натиском Гренадерского, Гвардейского, III кавказского и XXV корпусов, полукольцом окруживших правый фланг армии Данкля.

Томашевское сражение

(Схемы 15 и 16)

Сражение у Красника подтвердило несоответствие с оперативной обстановкой развертывания между р. Висла и Буг 4-й и 5-й русских армий. Эту невыгоду первоначального развертывания признало и русское верховное главное командование, которое еще ранее потребовало изменения первоначальных задач для всех армий Юго-западного фронта.

Поэтому 23 августа главнокомандующий фронтом отдал новую директиву, согласно которой, ввиду выяснившегося развертывания австрийцев западнее, чем это считалось первоначально, 4-я и 5-я армии должны были [193] начать захождение левым плечом и продолжать наступление: 4-я армия – для овладения участком р. Сан от устья до Лежайска, а 5-я армия, подаваясь вправо и заходя левым плечом, – выйти на рубеж Цешанув – Рава-Русская – Магирув. В то же время 4-я армия усиливалась III кавказским корпусом и 8-й кав. дивизией, направляемыми на Ивангород.

Нанесение главного удара в общем направлении на Львов по-прежнему возлагалось на мощные 3-ю и 8-ю армии, причем, обеспечение левого фланга 5-й армии должна была принять на себя 3-я армия.

К началу поворота фронта на запад 5-я армия, наступая на 95-километровом фронте в составе XXV, XIX, V и XVII корпусов (8 пех. и 2½ кав. дивизии, – всего 147 тыс. бойцов и 456 орудий), в ночь на 26 августа вышла на рубеж Машов – Замостье – Комаров – Варенж – Сокаль. К началу операции 5-я армия базировалась на два железнодорожных участка: Холм – Брест и Холм – Ковель, но так как ее первоначальное оперативное развертывание вдоль железной дороги Холм – Ковель более отвечало оборонительной задаче прикрытия путей на Брест, то состояние ее тыловых учреждений не отвечало предстоящей наступательной задаче и движению к Сану.

Австрийское командование, осуществляя свой план вторжения 1-й и 4-й армий в Польшу, направило 4-ю армию Ауффенберга в составе II, IX, VI, [194] XVII и XIV корпусов (12 пех. и 3 кав. дивизии – 250 тыс. бойцов и 462 орудия) в общем направлении на Холм.

25 августа, развернувшись на фронте устье р. Пор – Бодачев – Тарноватка – Верещица, 4-я армия имела группировку для нанесения главного удара по району Замостья, куда направлялись 4 дивизии II и IX корпусов, которых могли поддержать, ввиду отхода на север Гренадерского корпуса 4-й русской армии, еще 2 дивизии (24-я и 45-я) X корпуса 1-й армии Данкля.

Таким образом, осуществление ближайшей цели действий 5-й русской армии – выход во фланг 1-й австрийской армии, атакующей 4-ю русскую армию, – приводило 2 правофланговых, XXV и XIX, корпуса 5-й армии (3½ пех. и 1½ кав. дивизии) к встречному столкновению в районе Замостья и Комарова с 8 пех. и 1½ кав. дивизиями II, IX и VI австрийских корпусов.

V и XVII русские корпуса могли подойти к району боев не ранее 2-3 дней.

26 и 27 августа XXV корпус ведет бой в районе Замостья и на переправах через р. Пор и, охваченный с обоих флангов превосходными силами 6 австрийских дивизий, к вечеру 27-го в беспорядке начинает отходить на Красностав и отрывается километров на 25 от XIX корпуса. XIX корпус в своем движении на юго-запад был остановлен встречным ударом VI австрийского корпуса и после 2 дней тяжелого боя в районе Тарноватки должен был отойти на север к Комарову, выжидая подхода к своему левому флангу V и XVII корпусов, движение которых сдерживалось конным корпусом Витмана (6-я и 10-я кав. дивизии). К вечеру 27 августа между XIX и V корпусами имелся разрыв до 15 км, а XVII корпус непосредственно к V корпусу не подошел и находился под угрозой флангового удара со стороны XIV австрийского корпуса и 2-й кав. дивизии, которые 27 августа вышли на р. Солокия на участке от Кристынополя до Унува.

28 августа австрийцы направляют свои усилия для разгрома XIX корпуса у Комарова, намечая охват его [195] обоих флангов. Оставив на Красноставском направлении для преследования XXV корпуса 4-ю дивизию, поддержанную с запада 24-й и 45-й дивизиями X корпуса, австрийцы сворачивают от Замостья 13-ю и 25-ю дивизии II корпуса для охвата XIX корпуса с севера. С запада на него вел наступление IX австрийский корпус, а VI австрийский корпус охватывал расположение XIX корпуса с юга, направив 15-ю дивизию западнее Лащова для выхода на тылы этого корпуса. Тем не менее XIX корпус, искусно ведя контратаки, удержал свое расположение, а V корпус, выйдя у Лащова во фланг и тыл 15-й австрийской дивизии, разбил ее и захватил до 4000 пленных и 22 орудия, обеспечив этим устойчивость левого фланга XIX корпуса. XVII корпус, следуя на запад для занятия района Ярчова, был атакован во фланг на походе, разбит XIV австрийским корпусом, потеряв 58 орудий и 5000 пленных, и отброшен почти на переход к северу в район Старого Села. Таким образом, отход XXV и XVII корпусов обнаружил центральные корпуса 5-й армии и создал угрозу их окружения.

С 29 августа австрийцы приступают к заманчивому решению взять в плен южную группу корпусов 5-й армии, для чего развертывают полукольцом на 60-километровом фронте от Чесники до Виткова 12 пех. и 2 кав. дивизии (175 батальонов, 73 эскадрона и 526 орудий) II, IX, VI, XVII и XIV корпусов. На Красноставском направлении они продолжают теснить XXV корпус и, выйдя в обход его правого фланга 24-й и 45-й дивизиями, 30 августа занимают Красностав, заставляя XXV корпус отойти к Холму.

На фронте южной группы корпусов 5-й армии, объединенных ввиду трудности управления ими из Холма командиром XVII корпуса Яковлевым, натиск австрийцев продолжался 29 и 30 августа. Особо трудное положение создалось на участке XIX и V корпусов, удерживающих 35-километровый фронт от Дуба через Комаров до Лащова под непрерывными атаками [196] 3 австрийских корпусов. Сковав XIX и V корпуса атака-ми на фронте, австрийцы постепенно продвигали II и XIV корпуса, охватывая ими оба фланга южной группы 5-й армии. С занятием Дуба и Виткова к вечеру 30-го казалось, что кольцо окружения может замкнуться уже на следующий день.

Но в тылу 4-й австрийской армии обстановка начинала изменяться к худшему. Воздушная разведка обнаружила движение на север русских колонн от Каменки Струмиловой на Мосты Вельке (69-я дивизия) и на Раву-Русскую (11-я кав. дивизия). Эта еще отдаленная угроза тылам 4-й армии заставляет австрийское командование уменьшить силу обходящего правого крыла 4-й армии. С фронта снимаются 6-я кав., 19-я пех. дивизии и 6-я маршевая бригада. Они обеспечивают 4-ю австрийскую армию от угрозы с юга, организовав заслон на р. Солокия от Унува до Бельза. Кроме того, в район Жолкиева направляется конный корпус Витмана в составе 10-й и 11-й кав. дивизий.

День 31 августа принес много неожиданностей обеим сторонам. В то время как 24-я австрийская дивизия покинула Красностав и двигалась на Люблин, XXV русский корпус неожиданно начал отходить на позиции в 12 км южнее Холма, что увеличивало разрыв [197] его с 4-й армией до 2 переходов, а с XIX корпусом своей армии – до 35 км.

Южнее, на правом фланге XIX корпуса, угроза окружения и выхода австрийцев от Дуба в тыл истомленным шестидневными боями войскам внезапно отпала: днем 30 августа 4-я дивизия II австрийского корпуса не выдерживает контрудара левого фланга XXV корпуса и отбрасывается к Замостью; на рассвете 31 августа в тылу II корпуса в районе Миончина внезапно появляются части 1-й и 5-й донских казачьих дивизий, направленных Плеве на правый фланг южной группы. Этим срывается подготовленный австрийцами удар по XIX корпусу; 13-я и 25-я дивизии П австрийского корпуса в беспорядке, потеряв сотни пленных и 10 орудий, отходят на Замостье. На фронте V и XVII корпусов наступление австрийцев у Лащова и восточнее также было отбито, после чего правый фланг V корпуса стал продвигаться вперед и сомкнулся с XIX корпусом. Продолжавшийся обход левого фланга XVII корпуса был также остановлен севернее Долгобычева сводной и 7-й кав. дивизиями.

Учитывая неудачную попытку 4-й армии овладеть Красноставом и отход XXV корпуса к Холму и не зная, вследствие плохой связи с южной группой через промежуточный штаб XVII корпуса, о действительной обстановке на фронте южных корпусов, Плеве решает вывести истомленные и понесшие тяжелые потери войска (в ротах XIX и V корпусов оставалось по 50-100 бойцов) из-под ударов противника. Но, отдав в 16 час. 31 августа директиву об отходе XIX, V и XVII корпусов на 3 перехода назад на рубеж Войславице – Грубешов – Владимир-Волынский, он все же приказывает XXV корпусу выбить противника из Красностава.

Хотя на решение об отходе большое влияние оказали состояние войск и неустройство тылов 5-й армии, однако отход нельзя признать целесообразным, тем более, что все командиры корпусов южной группы считали возможным выполнять 1 сентября наступательные задачи. Командующий 5-й армией не учел, что отход [198] замедлит на несколько дней начало подготовлявшегося уже второго наступления 9[44]44
  В состав 9-й армии вошли XVIII и XIV корпуса, гвардейская стрелковая бригада, 13-я и 14-я кав. дивизии. XVIII корпус был переброшен 27-30 августа из района Варшавы.


[Закрыть], 4 и 5-й армий и облегчит перегруппировку австрийских армий. Оставаясь в прежнем районе, 5-я армия продолжала бы сковывать большую часть сил 4-й австрийской армии и не допустила бы выделения ее сил для поддержки дважды разбитых восточнее Львова 3-й и 2-й австрийских армий.

А между тем австрийцы, обсуждая еще 30 августа общее положение, считали, что если 4-я армия в ближайшее время не достигнет решительных успехов, то ее следует отвести на р. Сан ввиду угрозы ее тылу со стороны 3-й русской армии и ослабления Красноставского направления, где уже выявилось охватывающее положение русских войск в отношении X австрийского корпуса. В общем стремление Ауффенберга окружить и взять в плен большую часть сил 5-й армии не соответствовало ни обстановке, ни численности, ни качеству австрийских войск. Австрийцы за 16-дневную наступательную операцию при глубине продвижения 4-й армии с линии р. Сан на 95 – 135 км понесли потери до 40 тыс. бойцов, т. е. 20% штатного состава, которые в большинстве падают на пехоту. Общие потери 5-й русской армии доходили до 30 тыс. бойцов, т. е. тоже 20% боевого состава.

Начиная с ночи на 1 сентября, 5-я армия в течение 3 дней, проходя в среднем 40-45 км в сутки, отошла и закончила перегруппировку, сосредоточив на своем правом фланге на 55-километровом фронте от Красностава до Рациборовице XXV, XIX и V корпуса и 4 кав. дивизии (1, 4 и 5-я донские и сводная). XVII корпус и 7-я кав. дивизия оставались у Владимира-Волынского. Общий отход южной группы 5-й армии был полной неожиданностью и для австрийцев: еще в 14 ч 31 августа генерал Конрад разрешил 4-й армии в случае серьезной угрозы [199] со стороны Мосты Вельке начать отходить правым флангом через Раву-Русскую. Поэтому австрийцы вяло преследуют русских в течение 1 сентября и только в 21 ч 30 мин окончательно принимают решение оставить для преследования в общем направлении на Грубешов группу Иосифа-Фердинанда (II и XIV корпуса с 9-й кав. дивизией), а IX, VI и XVII корпуса со 2-й и 6-й кав. дивизиями направить на помощь 3-й армии, для чего переменить фронт на юг и головами колонны достигнуть 3 сентября линии Унув – Бельз, что и было выполнено ими в срок. Продолжая медленное преследование, группа Иосифа-Фердинанда к вечеру 3 сентября вышла на фронт Грабовец (9-я кав. дивизия) – Грубешов (II корпус) – Крылов (16-й егерский батальон и несколько батальонов 3-й дивизии). XIV корпус продвинулся только на полперехода и занял район Мирче.

В общем неудачное направление преследования II австрийского корпуса на Грубешов, а не в обход правого фланга XIX корпуса, и медленность движения (за 3 дня около 40 км) создали к 4 сентября невыгодную группировку для войск группы Иосифа-Фердинанда, так как она занимала 3 пех. и 1 кав. дивизиями 60-километровый фронт от Грабовца до Делатыни и находилась под непосредственной угрозой удара с севера V, XVII и с юга XXI русских корпусов, что ставило в дальнейшем под сомнение прочность обеспечения тылов ушедшей на юг 4-й армии Ауффенберга.

Сражение на р. Золотая Липа

(Схемы 14 и 17)

Начав вторжение в Польшу, австрийцы рассчитывали, что их заслон восточнее Львова в составе 3-й австрийской армии и группы Кевеса (всего 9½ пех. и 5 кав. дивизий) будет в состоянии сдержать наступление 3-й и 8-й русских армий из Волыни и Подолии. Явная ошибочность этих оперативных расчетов стала очевидной уже к 26 августа, когда началось встречное сражение [200] на р. Золотя Липа между 3-й русской и 3-й австрийской армиями.

3-я русская армия Рузского в составе XXI, XI, IX и X корпусов (12 пех. и 4 кав. дивизии, – всего 215 тыс. бойцов и 685 орудий), начав 19 августа наступление в общем направлении на Львов, вечером 25 августа стояла на дневке, занимая 75-километровый фронт от Радзихова до Езерна и имея сводный кав. корпус (9-я и 10-я кав. дивизии) в районе севернее Цимержинце в соприкосновении с передовыми частями III австрийского корпуса. Армия базировалась на железнодорожные станции Броды и Кременец и была отлично снабжена. Все дивизии были в штатном составе, моральное состояние войск было высокое. 26-го 3-я армия должна была выйти на рубеж pp. Буг и Золотая Липа от Каменки до Дунаюва.

8-я русская армия Брусилова в составе VII, XII, VIII и XXIV корпусов (10 пех. и 3 кав. дивизии, – всего 139 тыс. бойцов и 472 орудия), наступавшая южнее и на уступе назад на фронт Ходоров – Галич, вечером 25-го вышла на р. Коропец от Козова до Монастыржиска, где и оставалась на дневке в течение всего 26 августа, не приняв участия в начавшемся сражении. [201]

На фронт 3-й русской армии выдвигалась 3-я австрийская армия Брудермана, в составе XI, III и XII корпусов (8 пех. и 3 кав. дивизии, – всего 160 тыс. бойцов и 482 орудия) в первой линии, имевшая еще в резерве 44-ю дивизию, 88-ю стрелковую, 97-ю и 108-ю ландверные бригады в районе Львова, в 1 1/2-2 переходах от поля сражения. 25 августа армия Брудермана вышла на фронт Каменка (11-я кав. дивизия) – Дзедзилов (XI корпус) – Борткув (III корпус) – Борщов (XII корпус) и 26-го продолжала наступление XI корпусом на Буск, III корпусом – для занятия высот у Злочева и XII корпусом – на Поморжаны. Вследствие передачи XIV корпуса в 4-ю австрийскую армию, в 3-ю армию были направлены указанные выше дивизии и бригады, но они не успели принять участие в сражении.

XI австрийский корпус растянулся для обороны на 35-километровом фронте по р. Буг против наступавших XXI и XI русских корпусов и был ими разбит уже в первый день. Наступательные действия III и XII австрийских корпусов также были неудачны, так как они выходили на направление главного удара 3-й русской армии, где на 40-километровом фронте к югу от железной дороги до района Дунаюва наступали 9 русских пех. и 3 кав. дивизии XI, IX и X корпусов против 4 австрийских пех. дивизий, 1 ландштурмистской и 1 маршевой бригады. Наступление австрийских дивизий было остановлено на всем фронте уже 26-го, в течение 27-го они были вынуждены обороняться, а 28-го начали отходить. XII корпус своими главными силами вступил в бой только на второй день сражения в районе Дунаюва, но и он был разбит в боях с X русским корпусом и подошедшей 13-й дивизией VII корпуса из 8-й армии.

В общем 28 августа сопротивление австрийцев на фронте 3-й русской армии было окончательно сломлено, и 3-я австрийская армия, понеся большие потери, с войсками, подавленными первой крупной неудачей, отошла на укрепленный рубеж Прусы – Куровице – Фирлеюв. Главнейшей причиной неудачи армии Брудермана [202] следует считать решение вести встречное столкновение несосредоточившимися войсками, численность которых была вдвое менее противника, 3-й австрийской армии удалось ускользнуть 28-го от сосредоточенного удара 3-й и 8-й русских армий, который мог быть осуществлен на берегах Золотой Липы. 8-я русская армия в дни боев 26-го и 27-го держала свои части на р. Коропец, выжидая разъяснения обстановки на своем левом фланге за р. Днестр, и отказала 3-й армии Рузского в производстве маневра во фланг зарвавшемуся XII австрийскому корпусу и только 28-го, по требованию командующего фронтом, направила 2 правофланговых корпуса, VII и XII, на фронт Дунаюв – Рогатин.