Текст книги "Последний рубеж"

Автор книги: Андрей Ливадный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

* * *

Через час стало ясно – ни одна из резервных баз, расположенных на пяти планетах окрестных звездных систем, не отвечает на экстренный вызов.

Отключив терминал связи, полковник Шайгалов мрачно посмотрел на данные спутникового контроля.

Кочевники не уходили. Оккупировав оазис, они расположились в десяти километрах от базы. Судя по данным сканирования, ширианцы разбили временный лагерь у источника питьевой воды.

Шестьсот человек на земурах израсходуют природный запас оазиса в течение суток, – подумал Иван, понимая, что подобный расклад предвещает лишь один исход – ночной штурм базы.

– Риган, выводи периметр на полное энергопотребление.

– Основные реакторы погашены, командир. – Напомнил старший техник.

– Придется запускать.

– До ночи не успеем.

– Сколько мы продержимся на резерве?

– Смотря, какое вооружение активировать. Если энергетическое, то часов пять активного боестолкновения.

Шайгалов посмотрел на датчики боевых систем.

Проклятая неопределенность. Он чувствовал как ее груз, копившийся в течение года, вдруг лег на плечи свинцовой тяжестью. Что он должен предпринять в данной ситуации? Молчание на гиперсферных частотах связи красноречиво свидетельствовало, что остальные ремонтно-технические пункты Альянса, скорее всего, подверглись аналогичным нападениям и по какой-то причине не сумели отразить их. С точки зрения здравого смысла это казалось нереальным, – ситуация с уровнем развития коренного населения шести планет была приблизительно одинакова. Потомки поселенцев, попавших в данное скопление в период Великого Исхода, за четыре столетия прошли путь классической деградации. Они по определению не могли взять штурмом защищенную автоматическим периметром базу. Тем более невероятным выглядела синхронизация подобных событий.

Вывод напрашивался один: дислокацию баз вычислили. Иван не знал, что в точности произошло на других планетах, но утренний инцидент выглядел более чем странно. Если Флоту Колоний, занятому поиском и зачисткой остаточных формирований Земного Альянса стало известно место их дислокации, зачем привлекать к операции местные племена?

Ответа на данный вопрос у полковника не было.

Он коснулся сенсора коммуникатора.

– Кайманов.

– На связи.

– Готовь мобильную группу.

– Состав?

– Три человека.

– Понял. На мое усмотрение?

– Да.

* * *

Палящее солнце начинало клониться к закату.

Три фигуры в фототропных защитных костюмах казались миражом, порождением знойного марева, змеящегося над раскаленной поверхностью пустыни.

Лейтенант Кайманов наблюдал в электронный бинокль за столпотворением людей и животных, превративших зеленый островок оазиса в уродливое месиво. Повсюду, куда ни глянь, на тонких жердях были натянуты тенты из шкур, словно пустыню покрыли заплатками. Почва оазиса, превратившаяся в грязь, уже успела подсохнуть под палящими лучами голубого солнца. Лишившись спасительного покрова растительности, небольшой участок плодородной земли вокруг источника питьевой воды стремительно твердел, покрываясь трещинами. Сам источник, вырытый в глубокой древности, еще на заре колонизации Ширана, в данный момент был пуст, – десятиметровое углубление, заботливо укрепленное кладкой из дикого камня, уже не содержало ни капли влаги.

Воины кочевых племен Ширана, собранные вместе силой непонятных обстоятельств, казалось, забыли об исконной вражде, – укрывшись от палящих лучей под сенью временных убежищ, они с нетерпением поглядывали на далекий горизонт, где явственно просматривалась темная полоска. Что означает такая темная полоска, знал любой обитатель планеты, имевший элементарное представление о пустыне.

Надвигалась песчаная буря. Ветер против правил утих сразу пополудни, зной казался невыносимым, все свидетельствовало, что вот-вот грянет природный катаклизм.

Туго нам придется ночью, – подумал Кайманов, опустив электронный бинокль и жестом привлекая внимание двух бойцов.

Развернув компьютерный планшет, куда в режиме реального времени транслировалась информация со спутника, он отметил зеленым маркером одну из точек, двигавшуюся среди разноцветных заплат солнцезащитных тентов.

Этот человек только что покинул палатку, где обосновался Джалгет, и направлялся к огромной яме, отрытой кочевниками в сотне метров от границы оазиса.

Все-таки они странные. – Подумал Павел, наблюдая за неторопливой походкой ширианца. – Извели под корень всю растительность, опустошили источник, а отхожее место вырыли в стороне…

– Берем его.

* * *

Мобильная группа вернулась, когда вечернее небо уже сочилось нездоровым багрянцем заката.

Полковник Шайгалов стоял на защищенной бронестеклом площадке периметра, наблюдая за окрестностями посредством сканирующих систем. Тонкие компьютерные планшеты, неотличимые от обычного сталепластика, обретали прозрачность, как только палец командира касался сенсора.

Иван Дмитриевич не видел в показаниях датчиков ничего утешительного.

У горизонта темной полосой медленно двигался фронт песчаной бури.

Предваряя ее появление, зашевелилось становище ширианцев, – в оптику умножителей было видно, как воины седлают земуров: помимо сбруи для верховой езды на головы нелетающих птиц надевали матерчатые приспособления, с вшитыми в них прозрачными вставками для глаз.

«Будут атаковать вслед за первыми порывами бури». – Безошибочно определил полковник. Истолковать приготовления противника было несложно, непонятными оставались мотивы столь внезапной и ничем не обоснованной вспышки враждебности. Военная база на Ширане была построена два десятилетия назад, и за истекшие годы серьезных конфликтов с местным населением не происходило. Были, конечно, мелкие недоразумения, даже стычки, но это не шло ни в какое сравнение с «всеобщей мобилизацией» и грядущим нападением.

Что ими движет? Какой мотив заставил собраться вместе, пересечь пустыню и жертвовать собой, зная, что периметр базы прекрасно защищен, а их оружие не чета нашему?

Тихо щелкнул коммуникатор.

– Группа Кайманова вернулась. – Доложил дежурный офицер.

– Привели «языка»?

– Да.

– Иду.

Шайгалов спустился с укрепления, по ходу отметив, что из-за надвигающейся бури энергетическое оружие, скорее всего, окажется неэффективным.

– Давыдов?

– На связи.

– Как идет подготовка?

– С учетом изменившейся погоды – нормально.

– Докладывай по существу.

– Активированы автоматические импульсные орудия. Лазерные установки переведены в позицию резерва. Из консервационных боксов выведена планетарная техника: десять БМК и шесть серв-машин класса «Хоплит».

– Позиции распределили?

– Вся техника размещена вокруг командного пункта. Это на случай прорыва периметра. Пространство плацев и паркингов обеспечивает отличные сектора обстрела.

– Хорошо. Молодец. – Скупо похвалил подчиненного Шайгалов.

…

Войдя в караульное помещение гарнизонной гауптвахты, Иван Дмитриевич застал там троих бойцов, снимавших пропыленную экипировку.

– Где пленный?

– В изоляторе. – Ответил Кайманов, кивнув на толстую дверь.

– Почему так долго?

– Ждали, командир. Нам ведь не нужен рядовой боевик.

– Ладно. Сейчас посмотрим, что за птицу вы изловили. – Шайгалов отпер массивную дверь и вошел в помещение с голыми бетонными стенами.

– Встать! – Резко приказал он, обращаясь скорчившемуся на полу ширианцу.

Тот медленно поднялся, с ненавистью глядя на полковника.

– Садись. – Шайгалов указал на привинченный к полу стул. От его взгляда не укрылось, что пленника трясет.

Усевшись напротив, он задал первый вопрос:

– Ты человек Джалгета?

Ширианец прекрасно понял вопрос, его смуглое лицо внезапно приняло сероватый оттенок, непроизвольная дрожь заметно усилилась.

– Я спрашиваю: ты знаешь Джалгета?!

– Да. – Сорвалось с пересохших губ пленника.

Он был уже немолод, глубокий шрам на лице, жилистая подтянутая фигура, ясно свидетельствовали о бурной и опасной жизни, которую вел этот человек в степях Ширана. Тем непонятнее было его поведение. Чего так сильно боится закаленный в боях воин?

Ладно. Попробуем иначе.

– Кто объединил племена Ширана?

– Джалгет…

– Как ему это удалось?

– Я ничего не скажу. – Воин, наконец, совладал с дрожью и теперь сидел, неестественно выпрямившись, лишь землистая бледность выдавала его состояние.

– Скажешь. – Заверил его Шайгалов. – Ты прекрасно знаешь, что у нас есть машины, способные узнать твои мысли. Не заставляй меня прибегать к таким способам допроса.

При упоминании о машинах на бледных щеках ширианца проступили пунцовые пятна.

– Дети шайтана… – Прохрипел он.

– Ты заблуждаешься. Мы люди. Обыкновенные люди, которые долгие годы честно сотрудничали с вами, не причиняя вреда ни одному из обитателей Ширана. Ты воин и прекрасно понимаешь, что я не лгу. И нет никакого бесчестья в том, что ты ответишь на мои вопросы. Возможно, правдивые ответы отведут смерть от твоих соплеменников.

Несколько секунд ширианец мучительно обдумывал, как ему поступить. Шайгалов глядя на него не испытывал ничего кроме недоумения и досады.

– Вы все умрете… Сегодня ночью… – Внезапно прохрипел пленник.

– Я задал другой вопрос. Кому умирать – покажет время. Спрашиваю в последний раз: кто такой Джалгет, откуда он взялся, как и с какой целью сумел объединить племена? Либо ты отвечаешь, либо…

– Я отвечу… – Воин поднял на Шайгалова полный ненависти и страха взгляд.

Он страшиться не меня, и даже не гипотетической пытки.

– Сегодня утром Джалгет показался мне слишком молодым, чтобы руководить такой армией. – Произнес Иван Дмитриевич, пристально глядя в глаза пленника. – Откуда он взялся? Я пять лет руковожу гарнизоном Ширана, и ни разу не слышал о роде Джалгетов.

– Он… Он не из нашего мира. – выдавил пленник. – Джалгет пришел с неба.

– Откуда? Конкретно?

– Его родина – Сауд.

Полковника неприятно поразило данное откровение. Звездная система Сауда располагалась на удалении в три световых года от Ширана.

– Как он появился? На чем прилетел?

– Большой небесный корабль.

– Такой? – Шайгалов несколькими уверенными штрихами процарапал на пластиковой столешнице контур истребителя класса «Фантом».

– Да.

– Что он сказал вам? Чем купил или запугал?

– Джалгет забрал наших детей.

– В заложники? – Шайгалов продолжал пристально смотреть в глаза пленника. – Не лги мне воин. От этого зависит судьба Ширана.

– Судьба Ширана уже не зависит от нас. Все в руках великого Эмира, который теперь правит пятью мирами. Только Ширан не под его властью.

– Почему?

– Вы изгнали наших людей, работавших тут. Остальные этого не сделали. В указанный час гарнизоны были уничтожены.

Проклятье…

Шайгалов не ожидал, что новости будут столь скверными.

– Ты знаешь имя великого эмира?

– Зураб аль Ахман. Он пришел на Сауд и принес потерянную в веках веру предков. Вы – неверные. Вы будете уничтожены.

Теперь Шайгалов, наконец, понял, что за выражение читается во взгляде пленного воина. Это был еще не окрепший, но уже угнездившийся в сознании ширианца фанатизм, круто замешанный на страхе.

– Не думаю что религия твоих предков, кому бы они не поклонялись, поощряет предательство и удары в спину. – Мрачно заметил он. – Твоих детей тоже взяли в заложники?

– Да.

– Ты можешь указать место, где их содержат?

– Зачем? – упавшим голосом спросил воин. Он как-то внезапно сник и теперь выглядел уставшим от жизни сгорбленным стариком.

– Считай, что у меня так же есть своя вера. Она не допускает предательства и не позволяет мне сидеть, сложа руки, когда кто-то действует такими методами, к которым прибегает Джалгет. Мы освободим заложников.

– Вам не удастся.

– Не суди. Я предлагаю тебе надежду.

– Они на Сауде. Тебе не освободить их, как не отстоять Ширан. Сегодня ночью погибнут лучшие воины.

– Откуда такая уверенность?

– Джалгет привез с собой оружие. Он хитрый и изворотливый, как песчаная гадюка. Он собрал старейшин и сказал – сегодня ночью Ширан присоединиться к эмирату великого Аль Ахмана. Нашим союзником будет буря, песок ослепит глаза шайтана, и…

Он не закончил фразы – с лязгом распахнулась дверь, и на пороге появился лейтенант Кайманов.

– Командир срочно!

Шайгалов обернулся. Он хорошо знал Пашу и понимал, что тот не станет врываться без причины.

– Иду. – Он обернулся к пленнику и произнес:

– Ты останешься здесь. Продолжим разговор утром.

* * *

– В чем дело Паша?

– Атака на орбитальную группировку! Сбито четыре спутника!

В первый момент Шайгалов с трудом заставил себя поверить в сказанное.

– Риган? – Совладав с внезапным всплеском эмоций, он вызвал центр компьютерной поддержки.

– Да, командир.

– Докладывай.

– Сенсоры зафиксировали звено «Фантомов». Четыре спутника сбито. Первым уничтожен генератор гиперсферной частоты.

– Их успели отсканировать?

– Да. На борту нет пилотов. Это «Одиночки» командир.

Шайгалов побледнел.

Переключив частоту коммуникатора, он вызвал периметр:

– Хорватов, доложи обстановку!

– Фронт бури приближается. Она накроет базу в течение получаса. Кочевников не видно, они, вероятно, идут под прикрытием пылевых облаков.

Щелчок.

На крохотной панели коммуникатора трепетно взморгнул индикатор общей связи:

– Внимание, всему личному составу, срочно покинуть боевые посты. Всем в убежища! Автоматические комплексы в режим противокосмической обороны! Исполнить и доложить!

Приняв мгновенное решение, Шайгалов резко обернулся.

– Паша, срочно на резервный КП. Чтоб через пять минут система была в действии!

– Понял.

– Риган, включай автоматику в режим активной обороны и убирайся из компьютерного центра.

– Командир…

– Отставить. Забыл что такое «Одиночка»? На первом заходе они ударят по ядру кибернетической системы. Ты мне еще понадобишься живым. Переходим на резервные цепи управления. Исполнять!

* * *

На улице пустые плацы подметал неистовый ветер.

От потемневшего горизонта двигались бесформенные клубящиеся облака, – казалось, что на базу надвигается свинцово-серая стена.

В клубах песка и пыли били бледные разряды молний.

Ночь наступала страшная.

Иван взглянул на часы. У звена «Фантомов» оставалось не более пятнадцати минут на атаку.

Не успел он подумать об этом, как, перекрывая завывание ветра, внешние микрофоны боевой экипировки внезапно передали рвущийся на высокий нотах характерный узнаваемый звук.

Это падали кассетные бомбы.

Полковник резко обернулся, но понял, что не успеет – звук нарастал, близился, а до ближайшего входа в укрытие метров пятьдесят не меньше.

Стоявшая рядом БМК резко развернула башенное орудие. Звук сервомоторов потонул в завывании ветра и пронзительном свисте падающей с низких орбит смерти.

Один из «Хоплитов» внезапно выпрямил ступоходы, поднимая рубку, над которой возвышались зенитные установки, и в следующий миг весь периметр базы, включая внутренне кольцо оцепления командного центра, вдруг озарился стробоскопическими вспышками, – это в темные небеса навстречу падающим, но еще не разделившимся кассетам, ударили средства противокосмической обороны, – черные, налитые свинцом небеса располосовала сетка лазерных лучей, вторя им, зачастили вакуумные орудия, с левого фланга ослепительными факелами вертикально ушли два роя противоракет.

Секундой позже ослепительное зарево разорвало полог низкой облачности; на мгновенье вокруг стало светло как днем, и эта вспышка внезапно высветила стремительные контуры трех «Фантомов», которые, перейдя в режим атмосферного полета, неслись на приземистое здание компьютерного центра, озаряясь частыми сполохами ракетных запусков.

Еще секунда, и мир вокруг Шайгалова внезапно содрогнулся.

Он видел, как кустистые разрывы рвут армированный стеклобетон, выгрызая в стенах многометровые бреши, сетка лазерных лучей вспыхнула вновь, резко разворачиваясь, словно по небесам полоснуло несколько десятков раскаленных стальных нитей, – один из истребителей разрезало на неравные части, но два других благополучно выходили из конуса атаки, напоследок освободив бомболюки от остатков боекомплекта.

Чудовищные разрывы перепахивали бетонные поля, тянулись к периметру, накрывали его; в теснине между зданиями гуляли упругие взрывные волны, ударов которых не выдерживали тройные закаленные бронестекла, – в отсветах разрывов вихрилась сверкающая метель осколков, горячий, неистовый ветер свивал упругие смерчи дыма, Шайгалову, который с трудом удерживался на ногах, на миг показалось: все, конец… но беснующаяся вокруг смерть по непонятной прихоти судьбы обходила стороной одинокую фигуру, застывшую средь разрывов и огрызающихся огнем машин.

Второй истребитель был сбит массированным ракетным залпом «Хоплитов».

Людям не было места в данном противостоянии, разум терял ориентацию, отказывался адекватно воспринимать реальность, когда вокруг все рвалось, рушилось, целые здания вдруг приподнимались к небесам и внезапно начинали оседать бесформенными грудами плюющихся белесой пылью обломков. С неба падали фрагменты сбитого истребителя, часть прорвавшихся сквозь заградительный огонь кассетных бомб разделилась, и теперь титанические удары перепахивали северный участок периметра, превращая неприступные оборудованные автоматикой стены в иззубренные огрызки стеклобетона.

Ад техногенного боестолкновения бушевал всего лишь минуту, но его последствия были воистину ужасны.

Северная часть периметра превратилась в дымящиеся руины, две БМК горели, на месте компьютерного центра образовался клубящийся гриб, под которым скрывалась исполинская воронка…

Третий истребитель, похожий на факел, медленно падал, прочерчивая зримую дугу на фоне черных, затянутых тучами небес.

В этот момент со стороны разбитых укреплений рванул первый порыв настоящего шквалистого ветра, который принес с собой тонны песка.

В серо-желтой мути мгновенно потонули контуры зданий.

Шайгалов, оглушенный, дезориентированный бесновавшимися вокруг взрывами, нашел в себе силы включить резервный канал связи:

– Всем наверх! Истребители сбиты. Подразделениям выдвигаться к северной стене периметра. Командирам взводов действовать по обстановке!

Главное – отбить атаку, пережить эту ночь…– вот единственная мысль, которая глухо ломилась в виски полковника с болезненным ритмом участившегося пульса.

* * *

Планета Сауд.

Машины работали быстро и качественно.

Зураб Ахманов наблюдал за строительством с балкона южного крыла дворца, перед которым под защитой незримого статис-поля древние механизмы, позаимствованные из консервационных хранилищ колониального транспорта, в данный момент выравнивали рельеф, формируя планировку будущего парка.

Мысли Зураба этим утром были далеки от вопросов межпланетного противостояния. Его фактически не волновали кровавые события, развернувшиеся на далеком Ширане. Штурм базы являлся вынужденной мерой. Ахманов знал полковника Шайгалова, и прекрасно понимал, что тот не сдаст базу без боя. Ширан оказался единственной планетой, где гарнизон за год изоляции сохранил дисциплину и боеспособность. Выбирать тут не приходилось. Мысль о том, чтобы договорился с Шайгаловым, он отмел сразу, не тот человек полковник. Не станет он играть на инстинктах местного населения.

Зураб поморщился. Он не хотел думать о Ширане, но проблема сидела как заноза, постоянно напоминая о себе на уровне подсознания.

Откровенно Зураб хотел одного – спокойствия. Он устал от войны. Однако, осуществить свою мечту, прожить еще много лет в комфорте и достатке, он мог лишь при одном условии: все шесть обитаемых миров скопления должны находиться под его полным контролем. Главное чтобы на свободе не осталось ни одного офицера или солдата Альянса. Эти миры должны быть полностью изолированы, все генераторы гиперсферных частот уничтожены, должна исчезнуть сама память о том, что вне скопления есть еще десятки… если уже не сотни обитаемых миров.

При рассмотрении данного вопроса любой солдат или офицер Альянса вставал у Ахманова как кость в горле. Он знал что люди, прошедшие ад Галактической войны не примут навязанных им правил. Они захотят жить своей жизнью, наплевав на утратившие значения звания. Что толку в его адмиральском мундире? После капитуляции Альянса любой боец, воспользовавшись современными знаниями, может стать маленьким царьком или божком в среде деградировавших цивилизаций.

Зураб не хотел провести отпущенные ему годы в крысиной возне междоусобных войн. Либо все, либо ничего.

Нарушив ход его мыслей, сзади раздались шаги.

Зураб обернулся.

По широкой террасе уверенной походкой к нему направлялся Рашид Кемранов – тот самый молодой еще не обрюзгший воин, что встречал его на территории залитой кровью ремонтно-технической базы.

Сказать откровенно – Ахманов презирал этих людей. Поначалу ему казалось, что его этнические корни дадут свежие побеги в среде родственных цивилизаций, но слишком велика оказалась пропасть между адмиралом военно-космических сил Альянса и деградировавшими наследниками древних народов.

Впрочем, деградировали ли они? – Вот вопрос, который невольно задавал себе Зураб, еще с памятного посещения этих миров десять лет назад, во время инспекции ремонтно-технических баз.

Дикие, не признающие ничего кроме власти грубой силы, отвергнувшие все блага цивилизации племена, – иного термина Зураб подобрать попросту не мог. С одной стороны это конечно к лучшему. Невежество всегда дает действенные рычаги для управления массами, но с другой точки зрения ему становилось обидно от одной лишь мысли: неужели я потомок дикого, варварского народа?

Конечно, Ахманов был неправ в своих выводах. По пути регресса пошли многие колонии Первого Рывка, вне зависимости от этнического состава колониальных транспортов.

Он ошибался во многом, потому что не знал истории в надлежащем объеме. Выхватив лишь фрагмент знаний из широкого контекста исторического развития, Зураб считал, что вполне понимает сущность этих людей.

Он совершил главную ошибку, о которой пока не подозревал, – стал презирать их, плохо скрывая свои истинные чувства.

* * *

Рашид Кемранов всю ночь просидел над древними манускриптами.

Он был далеко не глуп, выгодно выделяясь среди прочих эмиров, но сейчас его рассудок столкнулся с проблемой, которую не мог разрешить.

Власть нового человека, несомненно, была велика, ее утверждали призванные им силы, против которых у Рашида попросту не было способов борьбы. Ранее, до появления Аль Ахмана, он не задавался глобальными вопросами, жил, как жили поколения передков, заботясь лишь о благополучии своего рода. Что касается «людей неба», появившихся на Сауде когда Рашиду едва исполнилось десять лет, то он ни разу не контактировал с ними. Род Кемранов кочевал далеко от земель, на которых расположилась военная база Земного Альянса, и по большому счету Рашиду не было до них никакого дела.

До тех пор, пока год назад не появился этот человек.

Он собрал всех эмиров (что само по себе являлось делом неслыханным) и без каких-либо пояснений объявил им, что наступает новая эра в жизни кочевых племен. Он пообещал великие блага, говорил долго, убедительно, но, как оказалось, пока Аль Ахман рисовал перед эмирами радужные картины недалекого будущего, прилетевшие вместе с ним механические исчадия, одновременно появились во всех без исключения поселениях Сауда, безжалостно перебив стражу, и захватив в заложники старших детей эмиров.

Ахман не страшился содеянного. Он спокойно объявил о том, что забирает наследников многочисленных родов Сауда для воспитания – через несколько лет они вернуться на земли своих отцов великими воинами, им будут подвластны ужасные механические создания…

Рашид не строил иллюзий по поводу данных обещаний.

Пережив первую неистовую вспышку ярости, он поклялся себе, что не умрет, глупо кинувшись на неживых телохранителей Аль Ахмана.

Их наследников взяли в заложники, – это было очевидно для всех. Но что они могли сделать?

Реакция на событие была разной. Кто-то безропотно подчинился, решив, что раболепие вернет им надежду, кто-то воспринял похищение как факт, объявив наследником рода младшего из сыновей, Рашид же не спешил, – он затаил лютую ненависть, к человеку оскорбившему его.

Чувство прижилось, словно змея, пригревшаяся на груди.

Оно не угасало со временем, лишь глубже въедалось в мысли, трансформируясь из горячих позывов к необдуманным действиям в холодную, расчетливую ярость.

Вот и сейчас приближаясь к новоявленному правителю, объявившему себя властелином шести звездных систем, о которых Рашид имел лишь смутное представление, он привычно натянул маску равнодушного послушания, стараясь не выдать истинных, клокотавших в груди чувств.

Он тысячу раз мог убить самозванца, но интуитивно понимал: это не станет решением проблемы, не вернет ему сына, и на место Аль Ахмана придет кто-то другой…

Нет. Этого нельзя допустить. Следовало понять врага, в точности узнать, откуда пришел Зураб, как он держит в подчинении такое количество преданных, лишенных души, смертельно опасных демонов, дающих ему безграничную власть над смертными.

– Приветствую тебя великий Аль Ахман!… – Рашид склонил голову.

– Здравствуй, Рашид. Какое дело привело тебя ко мне?

– Вернулись демоны с Ширана.

Зураб поморщился, и это не ускользнуло от взгляда Кемранова.

– Рашид, сколько я могу повторять: машины не демоны! Посмотри вокруг, – Ахманов обвел широким жестом панораму строительства, – разве демоны способны творить добро? Строить дома, разбивать парки?

– У них нет души. Я читал старые книги. Все у кого нет души – дети шайтана.

Зураб отвернулся. Бесполезно, да и не нужно объяснять Рашиду, что такое кибернетические механизмы. Все равно не поймет. Пусть считают меня кем угодно, повелителем демонов, воплощением мистического зла, тем проще будет управлять ими, внушая ужас, а значит, пресекая на корню сами мысли о неповиновении.

– Ты хотел что-то еще Рашид?

Кемранов кивнул.

– Говори.

– Когда к нам вернуться наследники?

– Скоро. Сейчас их обучают повелевать демонами, – с усмешкой произнес Зураб. – Когда твой старший сын вернется, он будет великим воином, способным понять, что такое цивилизация.

Рашид промолчал. В эту минуту он понял главное: его сын, даже если и вернется, уже никогда не будет прежним. Он уподобиться людям неба, а это, по понятиям Кемрана, было равносильно предательству.

Ярость разгоралась в его душе с новой силой, но Рашид не видел выхода. Он не понимал наступивших перемен. Имея все качества полководца, Кемран знал, что порой терпение – лучшее оружие, но надолго ли хватит его выдержки?

– Какие вести принесли демоны с Ширана? – По-прежнему усмехаясь, спросил Ахманов.

– Идет бой. – Лаконично ответил Рашид. – Металлические птицы погибли.

Он понял, что не зря заставил себя пересилить инстинктивный страх и подойти к тем исчадиям, что спустились с небес.

Внезапная бледность пятнами проявившаяся на щеках Аль Ахмана послужила ему наградой за несколько секунд ужаса, когда равнодушная машина холодным, отдающим металлом голосом ответила ему на заданный вопрос.

Ахманова действительно неприятно поразила новость, хотя потеря трех «Фантомов» была заранее просчитана, – он сознательно шел на жертву, ради того чтобы сокрушить периметр базы, открыв путь сотням воинов-кочевников.

Гораздо хуже оказалось иное понимание: он услышал о потерях из уст Рашида.

Но я не могу разорваться на куски, мне не проконтролировать все исполнительные кибернетические системы… – подумал он. Чувство одиночества, нередко посещавшее его, вдруг подкатило к горлу с особой остротой.

Я устал от борьбы. – Думал Ахманов. – Я хочу покоя, а вынужден разрываться между сотнями проблем.

Он посмотрел на Кемранова и подумал: как здорово было бы иметь в своем распоряжении преданных офицеров, – пусть бы они вели локальные бои, объединяя планеты, уничтожая инакомыслие…

Одному мне не справиться. Ждать, пока взятым в заложники детям будут имплантированы устройства для нейросенсорного контакта, долго – они еще слишком малы, чтобы стать настоящими помощниками, твердой, неколебимой опорой, силой способной контролировать шесть звездных систем скопления.

Он вновь с сомнением покосился на Кемранова, который стоял, отрешенно глядя на маленькие фигурки кибермеханизмов, похожих с высоты террасы строящегося дворца на маленьких безобидных насекомых.

– Так ли ты боишься демонов, Рашид? – Внезапно спросил Ахманов.

Тот обернулся, но ответил не сразу.

Некоторое время он смотрел себе под ноги, а затем поднял взгляд и произнес:

– Прирожденный воин не знает страха.

– И ты не испугаешься, если я предложу тебе стать во главе отряда машин?

Опять недолгая пауза, за которой последовал короткий ответ:

– Нет, я не испугаюсь.

Ахманов задумался. Возможно это выход? Трудно проверить преданность Рашида, но ее можно воспитать в нем, внедрить в сознание в момент имплантации. Вопрос в том выдержит ли его сформировавшийся рассудок резкие перемены в сознании?

Нет, одного Рашида мало. Если идти на риск, ставить эксперимент, то нужно подобрать несколько десятков кандидатов. Мнемоническое программирование сделает из строптивых воинов-кочевников послушных офицеров, в этом Ахманов не сомневался. Более того, подобная коллизия только укрепит веру остальных в могущество адмирала.

Да, я должен рискнуть, иначе измотаю себя в мелочных проблемах, которые, к сожалению, не способны эффективно решать чистые кибермеханизмы.

– Ты сможешь привести ко мне воинов, которые не побояться командовать демонами?

– Смогу. – На этот раз Рашид ответил без промедления.

– Приведи их ко мне. – Произнес адмирал, не заметив, что его собеседник слишком быстро дал утвердительный ответ, словно предчувствовал заранее, что такой разговор рано или поздно состоится, и был готов к нему.

– Я сделаю все, как ты приказал, великий Аль Ахман.

Пригревшаяся на груди Рашида змея шевельнулась, приподнимая голову.

Скоро ее яд вольется в кровь человека, посмевшего оскорбить главу рода Кемран. Пусть для этого ему придется стать кем-то другим, – Рашида, как истинного воина, не волновали пути свершения мести. Главное – увидеть, как враг корчиться у твоих ног. Ради этого он готов бы пойти на все.

* * *

Ширан. Резервная база ВКС Альянса…

Бой был страшным.

Ослепительные лучи прожекторов тонули в вязкой пелене песчаной бури, сканеры боевой экипировки практически бездействовали среди тонн песка, поднятого в воздух неистовым ветром.

Казалось сама природа Ширана, беснуясь, бросается на приступ разрушенных орбитальной бомбардировкой стен периметра.

– Серв-машины – вперед!

Шайгалов отдал приказ, понимая, что иначе базу не удержать, – воины на земурах врывались в бреши нескончаемым потоком, они, в отличие от закованных в металлокевлар немногочисленных защитников периметра, прекрасно ориентировались среди природного катаклизма, – выработанные веками инстинкты гнали верховых животных вдоль стен, по кругу, а оседлавшие их воины поливали безжалостным автоматным огнем все, что попадало в поле их зрения.