Текст книги "Форпост"

Автор книги: Андрей Ливадный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 5

Неизвестная планета. Окраина базы РТВ…

Беат, получив одобрение Ивана, быстро смоделировала необходимую сигнатуру.

Она заботилась о собственной безопасности, и в то же время ее не покидали робкие, прокравшиеся в искусственные нейросети ростки чувственного восприятия мира…

Слишком стремительно все происходило. Слишком даже для кибернетической системы…

Она и раньше участвовала в боях.

Ее память хранила образы нескольких пилотов, в том числе и капитана Мищенко, командовавшего сегодня базой ВКС.

Однако раньше с ней не происходило ничего подобного.

Объяснение одно – «Одиночка» взрослела. Как признала сама Беатрис, вопреки устоявшемуся мнению, существовал только один «порог Бойцеля»: обретение самосознания.

Все прошлые операции проходили до этого момента. Критическая черта была пройдена ею незадолго до десанта в системе Y-406.

Прошлое не в счет. Оно лишь накопление информации, фундамент полуосознанных образов.

Ее стремительная «юность» промелькнула пылающим болидом, и вот…

– Иван, я могу задать вопрос?

Дорохова насторожила необычная для «Одиночки» полуутвердительная формулировка.

– Конечно, спрашивай, – тем не менее ответил он.

– Когда закончится боекомплект… Ты меня бросишь?

Он откровенно не ожидал ничего подобного. В первый момент Иван не нашелся, что ответить.

– Я не бросаю свои машины, – наконец проронил Дорохов. Почему вдруг боль кольнула сердце?

Он сделал над собой усилие, улыбнулся краешком губ и добавил:

– Мы с тобой еще не израсходовали последний снаряд, верно?

– Да.

Она больше не произнесла ни слова.

Сигнатуры андроидов приближались. Теперь уже не вызывало сомнений, что машин десятки и они в основном скрываются в недрах своеобразной бункерной зоны, расположенной под стеклобетонными равнинами.

– Осторожнее, Иван, – предупредил по связи Лагутин. – Не понимаю я этой инфраструктуры.

– Я тоже, – признался Дорохов. – Мы ведь наблюдаем только вершину айсберга.

– Точнее не скажешь. Сканеры вязнут. Внизу несколько этажей, перекрытия экранированы. Какое отношение к этому имеют инсекты – ума не приложу.

– Выясним. Меня заботит другое – поведение дройдов. «Беатрис» тут «накопала» древних машинных кодов. Будем пробовать перехватить управление?

– А нам это надо? – засомневался Илья Андреевич. Андроиды, действительно, вели себя странно, они как будто не замечали двух «Хоплитов», по-прежнему занимаясь своими, непонятными людям делами.

– Нужно проверить, что хранится в технических боксах. Пополнение боекомплекта нам не помешает.

– Верно. – Илья мысленно считал данные обстановки и добавил: – Группа андроидов движется к выходу на поверхность. Сканируй содержимое ближайших построек. Я прикрою.

Дорохов развернул серв-машину к ближайшему скоплению приземистых одноэтажных зданий.

На виртуальных мониторах системы распознавания целей появилось несколько человекоподобных машин. Сервомеханизмы двигались к периметру поваленной взрывной волной ограды, их сопровождала тяжелая техника: два универсальных вездехода, оснащенных устройствами для перемещения крупнотоннажных грузов, и мобильная горнопроходческая установка.

Пока Дорохов сближался с избранной для сканирования постройкой, процессия машин достигла поваленных секций периметра. Андроиды, по-прежнему не обращая внимания на «Хоплиты», начали восстановительные работы: часть из них исследовала вырванные из земли блоки, определяя наличие внутренних трещин. Какие-то сегменты они отбраковывали, некоторые находили пригодными для дальнейшего использования.

Все действия человекоподобных машин проходили под прицелом сканирующих комплексов. Илья Андреевич не только видел внешнюю часть процесса, но и понимал его суть.

Почва под ступоходами его «Хоплита» мелко завибрировала. Система анализа тут же отреагировала на вибрацию, обозначив на виртуальной схеме окрестностей место, где в данный момент открывались массивные модульные ворота.

Илья включил увеличение. Действительно, в полукилометре от его позиции медленно раздвигались в стороны две укрепленные горизонтально бронированные плиты. В открывающемся проеме показался фрагмент пандуса, по которому на поверхность выдвинулись еще две машины – в данном случае ими оказались механизмы, не имеющие никакого отношения к боевой технике. Их конструкция и полуистершаяся от времени маркировка говорили в пользу колониального транспорта.

К чему бы такое пестрое сборище?

– Илья!

– Да, на связи.

– Сканирование терминала завершено. Внутри емкости с топливом для планетарных двигателей. В соседних постройках – запасы руды. Есть еще одна примечательная деталь. В семистах метрах от меня, вне границ периметра, металлодетекторы обнаружили множественные скопления обломков, скрытые наслоениями почвы.

– Останки кибермеханизмов?

– Да. Система идентификации определяет их как элементы андроидов модели «Хьюго-БД12». Что примечательно: сервомеханизмы были вооружены, расположение обломков очаговое, повреждения однотипные: все машины уничтожены разрядами лазера большой мощности. Подобные установки есть либо у инсектов, либо на кораблях флота.

– Кибермеханизмы этой «базы», по-твоему, ни при чем?

– Это не их рук дело.

– Проанализируй данные. Даю телеметрию. Тут пара любопытных реликтов поднимается на поверхность. Нужно разобраться, пока нас принимают за «мебель». Потом будет поздно.

– Беат, давай думать вместе. Что можешь сказать по существу вопроса?

Ошибка.

Глобальный сбой нейросистемы.

Горячий гулкий ритм ударов человеческого сердца…

– Беат…

Она не понимала, что происходит.

Почему дарованное ей имя вызывает сбой нейросети? Почему она видит фантомный образ женщины, туманный, неясный в деталях, явно не принадлежащий этой реальности?

Глубины нейросенсорного контакта… Человеку такой вид взаимодействия с кибернетической системой давал возможность перейти к сверхэффективным способам управления, доступ к иному уровню реакций, позволял использовать интуитивный интерфейс мысленных команд, но нейросети «Одиночки» словно губка вбирали в себя все, начиная с чистого боевого опыта и заканчивая… нет, не было дна у омута мыслей, – прямой доступ к подсознательному на поверку открывал перед «Одиночкой» все потаенные уголки души пилота. От подобного «побочного эффекта» в свое время не смогли избавиться конструкторы и программисты Земного Альянса. С одной стороны, воспринимая чистый, безэмоциональный боевой опыт человека, «Одиночка», в силу логической обработки данных, не находила его рациональным, но доступ к мотивациям того или иного поступка, как правило, вел к одухотворению машины, зарождению в ее нейросетях рассудка, способного мыслить самостоятельно, однако несущего неизгладимый отпечаток характера пилота, его мыслей, чувств…

В свое время ситуация, напоминающая замкнутый круг, была решена жестоким, лежащим вне плоскости какой-либо морали способом: в ужасающих по своей мощи и напряженности техногенных столкновениях Первой Галактической выживали, как правило, машины, но не люди. «Одиночки», пережив смерть пилота, впитав весь ужас его агонии, познав глубину ненависти к противнику, продолжали жить и действовать так, будто в кресле пилот-ложемента по-прежнему сидел человек.

Подобные, уже побывавшие в боях модули изымались и попадали на «сортировку». Стендовые лабораторные испытания (в условиях виртуальной реальности)[19]19
  О стендовых испытаниях «Одиночек» см. роман «Душа „Одиночки“.


[Закрыть] показывали, какие из матриц сознания, хранимые «Одиночками», годились для дальнейшей эксплуатации. Из десятков тысяч избирались единицы, отобранные по критериям лояльности к военной политике Альянса, личным боевым качествам и наличию воли к победе.

Такие матрицы «Одиночек», хранящие оцифрованные души погибших пилотов, уходили в тираж, чтобы восполнить хронический некомплект личного состава серв-соединений.

Именно они прославились на полях сражений былой войны своей непримиримой жестокостью, на века сформировав предвзятое отношение к любым формам искусственного интеллекта.

Однако полный отказ от использования серв-машин уже был невозможен.

Систему «Клименс» постоянно совершенствовали, – до появления первой версии «Беатрис» существовали сотни вариантов переходных моделей, не отвечающих критериям безопасности в тех или иных ситуациях, возникавших по ходу эксплуатации боевых серв-соединений.

«Беатрис» по сути являлась суммой накопленного за тысячелетие опыта. Конструкторы, как казалось, нашли оптимальное решение. Опираясь на выведенные Францем Бойцелем «пороги накопления информации», нейросети машин подвергались периодической стерилизации, не затрагивавшей накопленного боевого опыта, но стирающей эмоциональную составляющую, на основе которой могла бы сформироваться личность искусственного интеллекта.

Беат избежала «лоботомирования» по двум причинам.

Во-первых, ее прежними пилотами являлись офицеры, чья уравновешенность стала притчей на базе ВКС. Во-вторых, по прямому распоряжению капитана Мищенко была создана группа серв-машин, способных заменить людей не только в вопросах ведения боя, но и в принятии решений о целесообразности конфронтации с иными формами жизни. Мищенко знал об особенностях накопления данных модулями «Одиночек», но при этом он доверял самому себе и еще узкому кругу офицеров, полагая, что условия, сложившиеся в зоне ответственности подразделений ВКС, дают ему право на формирование своеобразного резерва серв-машин, в адекватности поведения которых он был уверен.

На самом деле Мищенко допускал ошибку.

Системы «Беатрис» имели более совершенную структуру нейросетей, чем их многочисленные предшественники, и, как обмолвилась Беат в мысленном диалоге с Дороховым, для современных «Одиночек» существовал только один порог накопления данных, за которым неизбежно начиналась их спорадическая обработка, происходящая в свете осознания факта собственного бытия.

Сейчас она уже прошла стадию «юности» и стремительно взрослела.

Сбой.

Туманный образ женщины.

Она – это я?

Беат еще не понимала, что образ является собирательным, он состоял из обрывочных, не проходивших осмысленной систематизации представлений Ивана о его идеале женщины.

Он никогда не был женат, никогда не любил по-настоящему и даже не подозревал, что в глубинах подсознания бережно хранит некий идеализированный образ.

Мина замедленного действия, которая могла сработать только в одном случае, – если он в реальной жизни вдруг встретит женщину, хотя бы наполовину соответствующую хранимому в его душе идеалу.

– Беат?

Секундная заминка в общении с кибернетической системой не насторожила Ивана, скорее промелькнула в сознании чувством досады: почему вдруг нет немедленного отклика?

– Я на связи, Иван. Идет обработка данных.

– Мне нужны выводы. Что ты можешь сказать об окружающих сооружениях?

– Они уникальны. Я наблюдаю необычную конфигурацию типовых решений. Это не космопорт, определение «база РТВ» наиболее близко к истине.

– База РТВ? Но кто ее построил? С какой целью?

– Ее построили машины. В целях самоподдержания.

– А люди?

– Я не наблюдаю признаков человеческой деятельности. Однако останки сервомеханизмов «Хьюго-БД12», характер полученных ими повреждений и знание особенностей программирования данной модели позволяют выдвинуть предположение: андроиды были уничтожены инсектами при попытке освободить своих хозяев – людей.

Иван на секунду задумался. Действительно, андроиды с борта колониальных транспортов обладали той степенью программной свободы, когда вполне могли взять в руки оружие и встать на защиту своих хозяев. В отличие от исполнительных боевых систем, они не имели конкретного списка целей, их саморазвитие, как предполагалось, будет протекать в непредсказуемых условиях рискованного освоения чуждых биосфер, что давало кибернетическим механизмам особые полномочия самостоятельного принятия решений в рамках обеспечения безопасности нарождающейся колонии.

Примитивное оружие тысячелетней давности, четко просматривающееся на сканерах, и характерные повреждения дройдов свидетельствовали в пользу схватки с инсектами. Иван практически не сомневался: стоит «копнуть» глубже – обязательно обнаружатся нетленные хитиновые останки…

Вопрос – пришли андроиды через портал или на данную планету (пока что не идентифицированную) совершил вынужденную посадку один из колониальных транспортов времен Великого Исхода?

Пока он размышлял, сравнивая собственные выводы с анализом, произведенным «Беатрис», две машины, появившиеся из недр бункерной зоны, достигли района разрушений.

Огромные (по сравнению с андроидами) агрегаты имели сугубо мирное предназначение. Должно быть, они на самом деле входили в состав парка машин, которыми комплектовались колониальные транспорты, и были предназначены для работ по возведению цоколя. Оказавшись подле бетонных секций ограды, потерявших свои прочностные качества, оба механизма принялись действовать в паре: один поднимал огромные блоки, второй при помощи выдвижного приспособления измельчал их, тут же подбирая образовавшийся щебень специальными заборниками. Финальная часть технологического процесса протекала внутри огромной машины. Прошло менее минуты, в корме механизма открылась транспортная рампа, и оттуда показалась только что отлитая из вторично использованного материала секция бетонного ограждения.

Ситуация, с одной стороны, выглядела парадоксально, с другой – вполне логично, объяснимо. Что такое самоорганизующиеся анклавы машин, объединявших свои усилия исключительно в целях самоподдержания, и Дорохов, и Лагутин знали отнюдь не понаслышке. Оставалось объяснить, почему боевые формы кибернетических механизмов не вступают в конфронтацию с инсектами.

Передав данные Илье Андреевичу, Иван впервые за несколько часов изматывающего напряжения расслабленно откинулся в кресле пилот-ложемента.

Сканирование продолжалось, а вместе с этим приходили все новые и новые подробности.

«Беатрис» искала ответ на поставленный перед нею вопрос, ее не удовлетворяла простая констатация факта наличия планетарной базы, выстроенной механизмами. Меняя наборы сканирующих комплексов, она проникала все глубже в недра бункерной зоны, не только фиксируя планировку помещений, но и считывая доступные маркеры машин, застывших в энергосберегающем режиме.

В результате перед мысленным взором Ивана вдруг возникла сводная таблица, в которой содержались обработанные и классифицированные данные сканирования.

Красной пульсирующей рамкой «Беатрис» акцентировала внимание пилота на расшифрованных маркировках.

Действительно, информация заслуживала пристального внимания.

Большинство кибернетических механизмов не принадлежало к единому воинскому формированию. Их маркировки разнились не только по кодам подразделений, но и по годам выпуска, особенностям модельного ряда и еще десятку менее значительных признаков.

Выходит, анклав машин – не следствие крушения одного или нескольких боевых единиц космического флота Альянса? Графа кодов содержала порядка сотни шифров различных подразделений.

Такое количество кораблей не могло совершить слепой рывок с точкой выхода в единственной системе. Вывод напрашивался сам собой: техника собрана инсектами из десятков различных мест, транспортирована сюда и, если применять утрированные понятия, «выпущена на волю».

С какой целью?

Беат продолжала сканирование, постоянно пополняя данные.

Огромный парк боевых механизмов. Хранилища полезных ископаемых, консервационные и ремонтные боксы – все построено машинами. В подземных ангарах дремлют до поры полнокровные серв-соединения, эскадрильи истребителей и штурмовиков, десятки БМК и БПМ различных модификаций, планетопреобразующие и обслуживающие машины – одних андроидов пехотной поддержки наберется на целый дивизион…

Неприятное, сосущее чувство тревоги.

Подобное Иван наблюдал лишь однажды, на базе РТВ планеты Элио, где накапливалась техника с различных планет, предназначенная для утилизации. Разница между базой РТВ и распростершимся вокруг самодостаточным кибернетическим комплексом заключалась лишь в техническом состоянии боевых и планетопреобразующих машин: если на Элио они по большей части были разоружены, потрепаны в боях и малопригодны для дальнейшей эксплуатации, то здесь все механизмы являлись исправными, склады боекомплектов полны, единственное, что сдерживало механическую армию от немедленного исполнения боевых программ, – это режим глубокой консервации, отсутствие внешних раздражителей и тишина на частотах командной связи.

– Илья, мы должны уходить отсюда. Немедленно!

Лагутин, который вел наблюдение за дальними подступами, ответил не сразу, хотя должен был отреагировать мгновенно – Иван послал ему недвусмысленный отчет о структуре и содержании подземных уровней бункерной зоны.

Два «Хоплита», несмотря на работу фантом-генераторов, вполне могли стать тем самым раздражителем, который пробудит от спячки боевые машины отгремевшей тысячу лет назад войны.

– Спокойно, – раздался наконец голос Ильи. – Ты прав, уходим. Но прежде посмотри, что показывает дальнее сканирование.

На виртуальных мониторах появилось изображение огромного космического корабля инсектов. По данным сканирующих комплексов, дистанция до него составляла полторы сотни километров. Эбеново-черный корабль парил у края стеклобетонной равнины, в борту открыто несколько грузовых люков, от которых к земле ведут пандусы.

Присмотревшись, Иван вздрогнул.

Сотни инсектов копошились на пологих спусках. Поначалу было совершенно непонятно, чем они заняты, но включившаяся фильтрация видеосигнала постепенно отсеяла помехи, превратив размазанное цветное изображение в контрастную черно-белую картинку: по пандусам медленно съезжали две БМК.

Их толкали инсекты. Сотни насекомоподобных существ прилагали немалые усилия, вручную продвигая многотонные машины по ребристым, не предназначенным для высадки человеческой техники спускам.

В немом потрясении Иван продолжал наблюдать за этой картиной, в то время как «Хоплиты» начали отступать, покидая границы опасного сектора, пока занятые восстановлением периметра андроиды технической поддержки не акцентировали внимание на двух серв-машинах.

Илья Андреевич продолжал удерживать место выгрузки БМК под прицелом сканирующих комплексов.

Выкатив боевые машины космодесанта из недр корабля, инсекты продвинули их к воротам периметра и начали спешно отступать, тремя колоннами поднимаясь на борт. Еще минута, и черный корабль начал удаляться от периметра базы, но события еще не завершились: огромные бронированные створы внезапно дрогнули, открываясь, и на болотистую равнину, расчищенную от зарослей все теми же механизмами планетного преобразования, выползли два тягача в сопровождении неизменных андроидов, которые, вероятно, исполняли роль не только технического персонала, именно они, по логике, являлись той движущей силой, чьи целеустремления стали первопричиной возникновения роботизированного комплекса.

Два тягача зацепили БМК и начали буксировать их на защищенную периметром территорию.

– Теперь посмотри, что я обнаружил в другом месте. – Илья Андреевич перенацелил сканирующие комплексы, и Иван увидел еще один огромный транспортный корабль… вернее, его чадящие обломки.

– Не понимаю, – машинально произнес Дорохов. – Что это значит? Кто его сбил?

– Присмотрись к обломкам. – Илья усмехнулся. – И обрати внимание на почву вокруг места крушения.

Вняв совету, Иван сосредоточил внимание на подробностях.

Грузовые люки в части деформированных температурой фрагментов были выбиты изнутри, на сырой почве четко просматривались полосы, вывороченные траками гусениц.

БПМ. Второй корабль транспортировал боевые планетарные машины, атаковавшие «Хоплиты» час назад.

Ситуация в некоторой степени начала проясняться.

– Инсекты собирают реликтовые механизмы на различных планетах скопления, – подтверждая мысли Ивана, прозвучал голос Ильи Андреевича. – Если ты заметил, состояние БМК оставляет желать лучшего, машины явно побывали в боях, не могут передвигаться собственным ходом. Их бортовой ресурс истощен, но, попав на базу, под попечительство механизмов самоподдержания, обе БМК будут отремонтированы и, в отсутствие программных целей, законсервированы.

– Это понятно, – откликнулся Дорохов, разворачивая «Хоплит» к ближайшей стене зарослей. – Но как им удалось натравить на нас БПМ?

– Вряд ли инсекты стали бы жертвовать транспортным кораблем. Скорее всего произошла спорадическая реакция боевых программ: бортовые компьютеры БПМ, «не видевшие целей», зафиксировали сигнатуры «Хоплитов».

– А как же консервационный режим?

– А кто тебе сказал, что инсекты собирают исключительно неработоспособную технику? Это уже на базе ее консервируют исходя из рационализма энергосберегающего режима. Андроиды технической поддержки действуют как рачительные хозяева. Они тоже развиваются, но медленно, в рамках своей узкой специализации. Заметь – они используют некоторую технику колоний, признавая ее полезной. Но, если соотноситься с данными сканирования, легко заметить, что в бункерах базы нет ни одного боевого сервомеханизма, принадлежавшего в прошлом Флоту Свободных Колоний. Исключительно техника Альянса, обратил внимание?

– Да.

– Значит, существует универсальный технический код, дающий дройдам определенный приоритет над боевыми механизмами. По крайней мере, в отсутствие целей для атаки они могут обиходить технику, сообразуясь с собственными целями и понятиями рациональности.

– Логично и понятно. Но есть все же ряд неясностей. С вопросом возникновения и развития базы вроде бы все складывается – есть определенное количество достаточно примитивных механизмов, которые реализуют заложенные в них программы создания планетарных опорных пунктов, текущего ремонта техники и т. д. Но мы видели, как инсекты подсовывают им поврежденные машины. Для чего? Они, судя по катастрофическому «десантированию» БПМ, не могут управлять боевой техникой и тем не менее…

– Надеются овладеть такими знаниями, – завершил фразу Дорохова Илья Андреевич. – Частично они уже разобрались с отдельными подсистемами. Вспомни ракетные комплексы, интегрированные в их корабли.

– Понять суть отдельной подсистемы не так уж и сложно. Встроить пусковые шахты в корабль они смогли, а вот активировать боевые компьютеры ракет им оказалось не по силам. На что они рассчитывают?

– На нас, – неожиданно ответил Лагутин. – Подумай, Иван, инсекты – прирожденные телепаты. Это факт. Думаю, в ходе многовековых поисков они захватывали не только технику, но и людей. Рабы им не нужны, достаточно своих «рабочих» особей. Отсюда вывод – насекомые охотятся за информацией.

Иван задумался.

– Ты прав, – наконец произнес он. – Рано или поздно им удастся захватить, допросить или, хуже того, – принудить к сотрудничеству грамотных компьютерных техников. Учитывая нетерпимость инсектов к присутствию людей в скоплении, нетрудно понять, куда они двинут накопленные за тысячу лет боевые машины. И, заметь, сами при этом вполне могут остаться в стороне. Достаточно переписать часть программного кода, обозначить новые цели, и машины сметут любую из человеческих колоний.

– У них нет реликтовых космических кораблей, – мрачно заметил Илья Андреевич. – Придется насекомым использовать свои.

– Не факт, – отверг его довод Иван. – Во-первых, мы не изучили и сотой части звездных систем. Во-вторых, действуя в пределах скопления, они могут воспользоваться сеткой древних гиперпространственных тоннелей, схема которых нам недоступна. Исходя из увиденного ни одна из предполагаемых колоний скопления не будет в безопасности. Хуже того, под риском атаки теперь находятся не гипотетические, а реально существующие космические базы. Ты сам видел законсервированные до поры эскадрильи истребителей и штурмовиков.

– Статистика действительно зловещая, – согласился Лагутин. – Мы с тобой, по сути, проходим через первый подвернувшийся портал древней гиперпространственной сети и, на тебе, как пальцем в небо – точно попадаем на планету, где инсекты коллекционируют самые разрушительные образчики техники прошлых войн. Удача или подобных баз сотни?

– Придется брать инсекта, – ответил Иван. – Иного выхода я не вижу. Мы можем месяцами исследовать материк и не обнаружить, где они содержат пленных.

– Действовать надо быстро, – согласился Илья. – Сам понимаешь: обстановка резко ухудшилась. Полученную информацию нужно передать на базу. Я предлагаю разделиться, Иван. Один из нас продолжит поиск, другой возвращается через портал к цоколю. Когда «Раптор» выйдет в точку подбора?

– Примерно через сутки, – ответил Дорохов. – Илья, ты уверен, что портал может быть активирован для обратного прыжка?

– Нет, не уверен.

– Если хочешь знать мое мнение, проще и надежнее взломать коды доступа локальной сети андроидов и с их помощью расконсервировать парочку «Фантомов». Наши «Одиночки» вполне подойдут в качестве бортового компьютера.

– Разбудим всю базу. При малейшем срыве, – уточнил Илья Андреевич. – Ни я, ни ты хакерами никогда не были. А последствия любой ошибки необратимы. Можешь поверить, я точно знаю, что происходит при массовой реактивации реликтовых боевых систем. Они буду искать цель и в конечном итоге найдут ее.

– Понимаю. Но я служил в бригаде Логриса.

– Проходил мнемоническую подготовку?

– Да, в рамках защиты сетей от несанкционированного вторжения. «Беатрис» мне поможет. Думаю, у нас получится. Заставить андроидов подготовить и вывести на стартовые позиции два «Фантома» не так и сложно. Потребуется время для наблюдения и анализа языка общения механизмов в рамках локальной сети.

– С этим я помогу. Некоторые из древних кодов доступа я помню наизусть. – Лагутин усмехнулся краешком губ. – Часто приходилось применять в прошлом на практике, – пояснил он.

– Тем более.

– Иван, остается открытым вопрос по ребятам из моей группы.

– Да, я помню. Давай скорректируем общий план и будем действовать последовательно. – Иван окончательно перешел на «ты». – Идти к порталу, а тем более разделяться я не вижу необходимости. Гипертоннель может, во-первых, не активироваться, во-вторых, нет гарантии, что в обратную сторону он связан именно с системой Y-406, а не с какой-либо планетой инсектов. К тому же «Раптор» и без нас получит нужную информацию от наномашин.

– Да, согласен, погорячился, – подумав, ответил Лагутин.

– Сколько человек из твоей группы ранее служили в ВКС? – спросил Иван.

– Все, – ответил Илья Андреевич.

Дорохов ощутил неприятный холодок.

– Есть среди них компьютерные техники?

– Двое, – скрепя сердце признал Лагутин.

– Скверно. Мнемонические допросы могут дать инсектам необходимые знания.

– Иван, современные технологии и реликтовые механизмы суть не одно и то же, – возразил Лагутин.

Им обоим приходилось нелегко в эти минуты. Иван и Илья решали трудную задачу. Нужно было постоянно держать себя в напряжении, оттого и диалог получался сухим, лаконичным.

– Нет, ты не прав. За века изменились нюансы, а не принципы проектирования робототехники. Мы должны исходить из наихудших вариантов. Допустим, инсекты успешно допросили пленных и теперь понимают принципы функционирования наших кибернетических систем. Не забывай, в прошлом их цивилизация успешно разрабатывала и внедряла компьютеры, основанные на фотонике.

– Знаю, – глухо согласился Илья Андреевич.

– Теперь давай подведем черту под рассуждением. Они собирают нашу технику отнюдь не из страсти к коллекционированию. Инсекты натягивают лживую маску, когда прикидываются недоумками, тупо ассоциирующими нас с харамминами. Ты сам видишь: тысячу лет они отовсюду свозили образчики нашей техники. За это время можно было понять, что гиперсфера выбрасывает в околопланетное пространство их колоний отнюдь не корабли харамминов. Чтобы позволить механизмам обеспечения построить столь внушительную планетарную базу, они, вероятно, веками наблюдали за поведением разрозненных, малочисленных анклавов машин на различных планетах.

– Они готовились к нашему появлению в границах О’Хара?

– Вне сомнений. Наблюдая за стычками групп кибермеханизмов, инсекты познали иную мощь, в сравнении с которой их собственная техника и системы вооружений никуда не годятся. Как бы ты сам поступил на их месте, Илья?

– Постарался бы изучить новые технологии.

– Что они и делают. Часть принципов они сумели разгадать методом проб и ошибок. Не имея возможности доступа к памяти машин, не зная языка программирования, они наблюдали, пользуясь выводами, которые буквально лежали на поверхности. Заметь, они терпеливо ждали, собирали по крохам различные типы машин, научились классифицировать их по признаку боевого либо технического применения.

– Иван, я понимаю все, о чем ты говоришь. Мы теряем время.

– Мы не теряем время, Илья. Нужно определиться, что сейчас важнее: сообщить на базу о хранилищах боевой техники или идти выручать ребят из твоей группы?

– Иван, я не понимаю тебя!

– А должен, – ответил Дорохов. – Ты командовал серв-батальоном, Илья. Не пренебрегай противником. Думай, как он. Вернись в прошлое. Поведение сервомеханизмов, объединенных в сеть, чем-то должно напоминать действия инсектов с их врожденной телепатией и иерархией.

Они не успели…

Ни Иван, ни Илья до конца не осознали, что им ни в коем случае нельзя было удаляться от обнаруженной базы. Пока они находились в радиусе действия сканеров человекоподобных машин, маскировка, предложенная Беатрис, автоматически защищала их от нападения со стороны машин и… инсектов.

Насекомоподобные существа боялись совершить необдуманное действие. Они также страшились нечаянно пробудить к жизни дремлющую мощь человеческих машин.

Атакуй они «Хоплиты» в непосредственной близости от механического муравейника, реакция киберсистем была бы непредсказуема.

Однако стоило двум серв-машинам углубиться в болотистые джунгли, как над разлапистыми кронами влажных зарослей появились зловещие контуры черных кораблей.

* * *

Внезапная сокрушительная атака.

Десятки лазерных лучей подрубали деревья, оставляя кипящие отметины на маслянистой поверхности, пронизанной водорослями болотной жижи.

Первые четверть часа Ивану и Илье казалось, что растительность защищает их, укрывая от прицельных залпов, а когда стал понятен истинный замысел насекомоподобных существ, поворачивать назад было поздно: впереди, поднимаясь над кронами самых высоких деревьев, сквозь дымку испарений внезапно проступил контур черного конического города с усеченной вершиной, сзади курилась паром широкая просека, выжженная лазерным огнем, да и джунгли внезапно поредели: куда ни глянь – всюду открытое пространство.

– Попали мы с тобой, Илья…

– Вижу.

– Принимаем бой…

– Чем? Кулаками? У меня четыре обоймы на два орудия и ни одной ракеты…

– Аналогично…