Текст книги "Багровые Небеса"

Автор книги: Андрей Ливадный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Приступ ярости погас так же внезапно, как и вспыхнул.

Что он сможет ответить мне сверх того, что уже выдали его мысли? Знает ли лейтенант истину?

Нет… Он такой же исполнитель, как и сам Вадим. На Фрисайде сходились в смертельной схватке исполнители, подчиняющиеся приказам, или продающие свою жизнь за деньги, для Рощина сейчас не было существенной разницы, кто и за что рисковал собой.

Он мог скрежетать зубами от сиюсекундных порывов, но здравый смысл оказался сильнее.

Хочешь сгореть в техногенном аду – иди. Но не проще ли было задохнуться под землей, либо покорно подставить голову под пулю? Ради чего мучился, Рощин?

Скоты…

В душе царили сумерки, но здравый смысл все же возобладал в истерзанном сознании.

Сверившись с показаниями сканеров, Рощин повернул в сторону резервной площадки древнего космического порта, где нейромодули имплантов фиксировали характерную сигнатуру космического корабля.

Я должен выжить. Выбраться отсюда… Понять кто я есть… Узнать что со мной происходило на протяжении многих лет.

Единственная мысль по-прежнему не давала покоя. На фоне рассудочности то и дело возникал образ Эллен. Вадим не сомневался – она могла бы многое прояснить, но где искать ее?

Нет ответа. Лишь в глухой ночной тиши лопаются звуки разрывов, да хмурые небеса отражают мертвенный свет.

Техническая площадка древнего космодрома, расположенная в полусотне километров от того места, где сейчас кипел бой, выглядела покинутой.

Вадим остановился в пятистах метрах от полуразрушенного ограждения.

Фрегат возвышался над зданиями, контуры космического корабля едва угадывались: здесь исправно работали маскирующие системы, под вуалью которых при внимательном сканировании внезапно начали проявляться неожиданные детали.

Системы боевого скафандра утверждали, что впереди все тихо и безжизненно, но сканирующие модули имплантов свидетельствовали обратное. Разум мнемоника действовал принципиально иным образом, чем стандартный локационный комплекс боевой экипировки. Рощин не двигался, его рассудок в эти мгновенья уже обозначил для себя основные узлы маскирующей системы, нашел уязвимые места, и, определив точку входа, начал мгновенный процесс слияния с кибернетической сетью.

Виртуальная реальность, куда погрузился разум Вадима, тут же развеяла всякие сомнения: под вуалью фантом-генераторов кипела работа, десятки кибернетических механизмов сновали между приземистыми зданиями и грузовыми аппарелями семисотметрового фрегата.

Сотни кабелей и трубопроводов тянулись от подземных коммуникаций к днищу исполинского корабля.

Шел процесс экстренной заправки планетарного топлива. Фрегат явно готовился к старту, но как он осуществит его, оставалось непонятным. Вадим твердо знал, что корабли такого класса не приспособлены для совершения маневров в атмосфере, чтобы сесть на поверхность планеты или подняться в космос им требовались специальные технические носители.

Направляясь сюда Рощин втайне рассчитывал, что в общей сумятице и неразберихе ему удастся отыскать один из малых кораблей поддержки. В принципе для него не имело значения, будет то истребитель или грузовое судно небольшого тоннажа, главное чтобы на нем был установлен гипердрайв и имелся хотя бы минимальный запас планетарного топлива.

Однако мысленному взору предстала совершенно иная картина. Вокруг корабля сновали кибермеханизмы, их было множество, и действовали они вполне согласованно, подчиняясь четким целеуказаниям. Никаких признаков паники, скорее деловая суета, ускоренная подготовка к невозможному с технической точки зрения старту.

Осторожно перемещаясь по линиям виртуальной связи, Вадим удалился от фрегата, углубившись в инфраструктуру прекрасно сохранившегося ремонтного дока.

Он все еще надеялся отыскать малый корабль, но вместо этого внезапно обнаружил ангары с планетарной техникой.

В технических боксах подле устрашающих контуров боевых серв-машин так же деловито сновали механизмы обслуживания.

Шел процесс реактивации с одновременной подачей боекомплектов.

Вадима продрал озноб. Подключившись к одной из камер слежения, он несколько секунд наблюдал, как два сервомеханизма поднимают к открытым артпогребам шестидесятитонного «Фалангера» кофры с маркировкой военно-космических сил Земного Альянса.

Будто время побежало вспять, проваливаясь в прошлое…

Вадим соединился с установленным в ангаре терминалом, за несколько секунд считал данные по кинематике и тактико-техническим характеристикам серв-машины, мысленно ужаснувшись огневой мощи «Фалангера», но тут же одернул себя, прерывая незапланированный экскурс, – для бегства с планеты ему требовался образец космической техники.

Следующий ангар.

В ярком свете предупреждающих огней от серв-машины класса «Хоплит» отходили фермы технического обслуживания.

Полностью заправленный, реактивированный реликт отгремевшей тысячу лет назад войны явно собирался вновь вернуться в строй.

Теперь Вадим понимал, на что уповает экипаж фрегата. Древняя, сохранившаяся со времен войны планетарная техника, в состоянии не только дать отпор десантным подразделениям корпорации «Инфосистемз» – десяток реактивированных серв-машин способны радикально изменить ситуацию в регионе, превратив планомерный захват космических кораблей в разгромное поражение.

Мне есть дело до этого? – Промелькнула раздраженная мысль.

Оказалось – есть.

Прежде чем отключится от локальной системы ангара Рощин, не удержавшись, соединился с «Хоплитом».

Он хотел лишь соприкоснуться с неимоверно-далеким, оживающим на глазах прошлым, но данные, считанные с целевого монитора серв-машины, заставили его похолодеть.

Единственным активным маркером в зоне действия вариатора целей оказался термальный контур бронескафандра.

Мгновенно сверившись с данным местности, Вадим понял – «Хоплит» покидает ангар по его душу.

Фатальное невезение?

Исключено. Не смотря на внезапность события, Рощин не потерял хладнокровия. Древние системы сканирования не могли обнаружить современный бронескафандр, оснащенный активным противосенсорным комплексом.

Кто его обнаружил?

Автоматика фрегата? Случайно приблизившийся к периметру кибермеханизм?

Казалось бы, какая разница, но Вадим подсознательно продолжал искать ответ, чувствуя, что это важно.

Вступать в бой с серв-машиной он не собирался. Проще вырубить систему «Хоплита», на это уйдет меньше времени и сил чем на рискованный, непредсказуемый в последствиях огневой контакт.

Но прежде, – узнать, кто отдал команду к действию.

Отследив канал обмена данными, Вадим соединился с кибернетической системой фрегата. Он чувствовал что ситуация развивается неестественно, слишком просто ему удалось войти сначала в систему серв машины а затем попасть на канал обмена данными с фрегатом, по сути проникнув в бортовую сеть.

Ответ пришел неожиданно.

Он мог забыть свое прошлое, но никто не посягал на технические знания и мнемонические навыки Рощина. Просто в силу обстоятельств он не всегда пользовался ими осознанно, поэтому ответ на заданный себе вопрос прошел на уровне интуитивного озарения.

Система «Хоплита» была взломана.

Вадим осознал, что движется в расставленную ловушку, за мгновенье до мнемонического удара.

На борту фрегата не было экипажа, там находился кибрайкер, планомерно готовивший для себя путь отступления с Фрисайда!..

Он выскользнул из сети, оборвал контакт, за доли секунды до рокового удара.

Проклятье…

Ярость захлестнула рассудок, перед глазами плавали оранжевые круги, во рту пересохло, но, не смотря на бешенный вброс адреналина, едва сглаженный системой метаболической регуляции скафандра, Вадим не потерял головы.

Опять, в который раз на его пути вставал кибрайкер.

В который раз?

Нет времени копаться в обрывках памяти.

Действовать. Немедленно.

Сервомускулы боевого скафандра пришли в движение. Бронированная оболочка опустилась на одно колено, рука с закрепленными поверх бронепластин пусковыми тубусами тактической ракетной установки вытянулась вперед, до четкого щелчка механических фиксаторов.

Вадим отдал последние инструкции автоматике и его рассудок вновь ускользнул из «реала», стремительно вторгаясь в кибернетическую сеть ангаров планетарной техники.

Его расчет полностью оправдался. Система «Фалангера» была взломана, из программного ядра машины сняты все ограничения доступа. Вполне естественно. Не зная кодов управления овладеть контролем над древней планетарной техникой можно было лишь таким способом.

Рощину потребовалось несколько мгновений, чтобы блокировать все внешние каналы обмена данными.

Обезопасив систему «Фалангера» от мнемонических атак, он перехватил управление.

Это оказалось не сложно, Рощин действовал на уровне глобальных команд, предоставляя автопилотам возможность исполнять их, управляя подсистемами серв-машины.

Шестидесятитоннный исполин смял фермы обслуживания, делая первый шаг навстречу распахнутым воротам.

«Хоплит» успел продвинуться на двести метров, опасно приблизившись к периметру технического дока.

Вадимом по-прежнему владела ярость, которая вольно или невольно сказывалась на работе сервосистем «Фалангера».

Боевой механизм резко набрал скорость. Земля ощутимо содрогалась от его тактовой поступи, сзади волочились оборванные шланги, оба подвесных орудия уже зарядились и теперь плавно поворачивались на независимых подвесках, фиксируя цель.

Дистанция до «Хоплита» стремительно сокращалась, теперь две серв-машины разделяло лишь трехэтажное здание диспетчерской службы.

Рощин четко воспринимал сигнатуру противника, и потому не пропустил момент, когда тот резко повернул торс, готовясь встретить «Фалангера» массированным залпом всего бортового вооружения.

Вместо того, чтобы появится из-за угла здания, Вадим задействовал реверс двигателей, заставив свою машину остановиться, а затем сделать шаг назад. Пятитактовая очередь правой орудийной установки прошила стены здания, словно картонные листы, и тут же в образовавшийся пролом ударила левое орудие.

«Хоплит» потерял равновесие. Удар пришелся в район оружейных пилонов, на которых были закреплены пусковые тубусы ракетной установки.

Оранжевые сполохи разрывов срезали бронированный кожух, одна из ракет детонировала, на миг озарив пространство между зданиями ослепительной вспышкой.

Еще секунда и поврежденная серв-машина, сделав несколько шагов, внезапно вспыхнула, будто гигантский факел.

Рощин резко развернул «Фалангера».

Под ступоходами исполина рвались проложенные по земле трубопроводы, рассыпались фонтами искр порванные силовые кабели, – он вел машину к кормовой части космического корабля, намереваясь разрядить в зев открытой грузовой рапы весь тактический запас ракет, а затем, прорвавшись на борт, посмотреть, нет ли там искомого малого корабля??

Ничего не вышло.

Фрегат класса «Игла» даже находясь в наземном доке, представлял собой грозную силу, по сути, сейчас он являлся семисотметровой крепостью, для штурма которой одной серв-машины явно маловато…

Вадим действовал спонтанно, под напором обстоятельств, но если в первые минуты ему сопутствовал фактор внезапности, то теперь обосновавшийся на борту «Иглы» кибрайкер перехватил инициативу.

Часть бронеплит фрегата внезапно пришла в движение, обнажая вакуум-створы орудийных портов.

Еще секунда и двигавшегося к корме «Фалангера» в буквальном смысле разорвало на части массированным залпом орудий главного калибра.

Рощин едва успел уйти из-под удара, оборвав контакт с кибернетической системой серв-машины.

Его сознание полностью абстрагировалось от собственного тела. Обычное состояние для мнемоника, если не учитывать факторы риска: во-первых, он находился в виртуальном пространстве враждебной, не подконтрольной ему сети, во-вторых, бронескафандр располагался слишком близко к месту схватки.

Вадим понимал – секунда промедления, нерешительности, будет стоить ему жизни.

Должно быть кибрайкер, обосновавшийся на борту «Иглы», не ожидал встретить достойного противника, но просчитался, – обломки «Фалангера» еще ломали стены близлежащих построек, а локальная сеть, образованная кибермеханизмами обслуживания, внезапно перестала подчиняться поставленным задачам, – около полусотни машин попросту прервали связь с фрегатом, прекратив текущие операции.

Проклятье…

Механический муравейник застыл лишь на доли секунды.

Технические и грузовые люки фрегата оставались открыты, чем не преминули воспользоваться обслуживающие машины: захваченные волей Рощина, они устремились внутрь «Иглы».

В ответ на борту фрегата пришли в движение герметичные переборки, разделившие корабль на изолированные сегменты, однако ответное действие не помогло. Большинство сервомеханизмов с легкостью обошли препятствия, двигаясь по техническим коммуникациям.

Рощин, контролирующий локальную сеть, поставил перед исполнительными машинами единственную задачу: любой ценой прорваться в рубку управления «Иглы».

Противники, не зная потенциальных возможностей друг друга, действовали с одинаковой, неистовой целеустремленностью. Не успели опуститься аварийные переборки, как в технических коммуникациях активировались системы внутренней защиты. Часть сервомеханизмов тут же прервала обмен данными – они были уничтожены, но полтора десятка продолжали свое роковое движение в сторону рубки, используя все доступные средства. Спроектированные для технического обслуживания они без труда взламывали вентиляционные решетки, углубляясь в систему регенерации воздуха.

Подобные действия грозили обернуться полным разрушением жизненно-важных подсистем корабля, без участия которых старт становился весьма затруднительной процедурой.

Противник Рощина не стал тратить драгоценные секунды на противодействие исполнительным машинам. Орудия фрегата не могли достать бесноватого мнемоника – бронескафандр с его телом внезапно исчез, словно растворился в окружающих ремонтный док кустарниковых зарослях, но Дитрих Кроу (так звали кибрайкера, захватившего «Иглу») запомнил его изначальное местоположение.

Технические механизмы продолжали стремительно продвигаться к рубке управления, а через десантный шлюз на поверхность спустилось подразделение андроидов пехотной поддержки. Они быстро преодолели дистанцию до полуразрушенного бетонного ограждения и скрылись в зарослях кустарника.

Вадим фиксировал происходящее, но раздвоиться он не мог, теперь все решали мгновенья. Кто первым сумеет нанести удар в «реале»?

Нет, слишком рискованно…

…Один из подконтрольных ему кибермеханизмов обслуживания внезапно остановился напротив змеящихся по стене технического тоннеля оптических кабелей. Отыскав доступный для подключения разъем, он соединился к кибернетической сетью фрегата.

Сознание Рощина вошло в глобальную сеть.

Дитрих Кроу почувствовал неладное, когда внезапно взвыли насосы системы регенерации воздуха.

Фрайг побери, они откачивали воздух из рубки!

Дитрих понял, что теряет контроль над подсистемами фрегата. Он не мог понять, с кем имеет дело. Противник оказался равен ему по силе и возможностям…

В этот миг, когда Кроу почувствовал приступ удушья, один из дройдов обнаружил бронескафандр.

Теперь уже сознание кибрайкера покинуло «реал» устремившись по виртуальным каналам обмена данными в систему андроида.

Доли секунды потребовались Дитриху, чтобы взломать защиту бронированной оболочки.

Заблокировать импланты…

Вадим, чье сознание оказалось в системе рубки управления фрегатом, внезапно ощутил, что теряет контроль над захваченными подсистемами корабля.

В последнем, неистовом порыве он машинально совершил то же, что и Дитрих: полностью блокировал работу имплантов кибрайкера.

Тьма.

Фрагмент виртуального пространства, в котором оказались заперты сознания кибрайкера и мнемоника.

Они не могли уничтожить друг друга, в «реале» их воздействие на киберсистемы прекратилось: насосы прекратила откачку воздуха из рубки управления, остановились технические механизмы и пехотные дройды.

Кто ты, фрайг побери? – Кроу был взбешен.

Призрачная фигура Рощина выступила из тьмы в сумрак.

Мнемоник. – Лаконично и неопределенно ответил он.

Не лги. Будь ты мнемоником, не прошел бы по сети .

Какая разница в терминах? Нам придется договариваться, верно?

Дитрих кивнул. Он не видел иного выхода из сложившейся ситуации. Оба понимали, что могут достаточно долго удерживать импланты друг друга в заблокированном состоянии, но к чему это приведет? Помимо их внезапного противостояния в реальности Фрисайда действовало достаточно «третьих сил», представляющих равную угрозу, как для Рощина, так и для Кроу.

Что тебе нужно? На кого работаешь? – Зло осведомился Дитрих.

На себя. – Лаконично отрезал Вадим.

Ладно. Будем считать, что я поверил. Карты на стол ?

Вадим на мгновенье задумался. Рискованный смысл предложения сводился к перемирию, основанному на взаимном доверии. Они раскрывают друг перед другом свою истинную сущность, и пытаются найти точки соприкосновения интересов.

Сложность заключалась в том, что Рощин, не смотря на полную потерю имплантированной памяти, сохранил в душе крайне негативное отношение к кибрайкерам.

Сейчас ему предстояло сделать выбор, либо шагнуть за черту собственных комплексов, перешагнуть фобии, или…

Или умереть.

Хорошо. Я стремился бежать с планеты. У меня нет ничего личного против тебя Дитрих .

Вот как? Значит не все потеряно. Я как раз собирался попрощаться с Фрисайдом .

При помощи фрегата? – Мысленно фыркнул Вадим. – Ты не поднимешь его в космос .

Подниму.

Почему не на малом корабле ?

Две причины: во-первых, флот «Инфосистемз» на низких орбитах, во-вторых, – жадность. Признаю. Грешен .

Видя, что Вадим не вполне понимает его, Кроу добавил:

Ты что сегодня родился, малыш? «Игла» стоит бешеных денег, а мне не заплатили за проделанную на Фрисайде работу.

Вадим кивнул. Такое пояснение ставило все на свои места.

Ты действительно знаешь, как осуществить старт ?

Знаю. Не думаю, что это понравиться старым или новым хозяевам планеты, но мне уже плевать на их интересы. Ненавижу, когда меня пытаются «кинуть».

Видя, что Вадим по-прежнему пребывает в нерешительности, он перешел к конкретным предложениям:

Может, сойдемся на пятидесяти процентах ?

В смысле ?

В прямом. Ты становишься моим компаньоном. Мы перестаем уродовать друг друга, вместе поднимаем «Иглу», а затем делим поровну деньги и разбегаемся богатыми и свободными. Как тебе такая перспектива ?

Рощин, подумав, кивнул. Вопрос денег мало волновал его в данный момент, но возможность обрести свободу, вырваться с Фрисайда где ему грозила неминуемая гибель, он не мог проигнорировать.

Два вопроса, Дитрих .

Спрашивай .

Ты знал девушку-кибрайкера по имени Эллен ?

Допустим. Хочешь что-то узнать о ней ?

Позже. Куда ты собирался направить «Иглу»?

В систему Ганио, естественно. По-моему только там можно успешно продать угнанный корабль .

Хорошо… Отпускаем импланты ?

Да .

Если у Вадима и оставались подозрения относительно намерений кибрайкера, то они полностью рассеялись когда он вошел в рубку управления «Иглы».

Пару секунд они внимательно смотрели друг на друга, потом Вадим первым протянул руку.

Дитрих усмехнулся.

– Ты действительно не похож на кибрайкера. – Он пожал протянутую ладонь, еще не подозревая, как прочно и надолго свяжет его судьба с Вадимом Рощиным. – За работу, малыш. Если ты действительно был мнемоником, прекрасно. В плане защиты у меня есть некоторые пробелы.

– Что значит «был»?

– Не похож ты ни на кибрайкера, ни на мнемоника. – Ответил Дитрих. – Может, ты и был им когда-то, но сегодня я впервые встретил равного по силе кибрайкера. Ладно. Плевать на термины. Время против нас. Поговорим позже.

– Согласен. Что я должен делать?

– Готовь гиперпривод. Я займусь планетарной тягой. Топливо уже фактически закачано.

– Дитрих, ты в курсе, что фрегат не в состоянии самостоятельно подняться в космос?

– В курсе. Планетарного топлива хватит, чтобы выкарабкаться километров на пятьдесят.

– А дальше?

– Дальше включаем гипердрайв. Слепой рывок, на минимальной мощности генераторов. Надеюсь, нас выбросит в пределах обитаемого космоса.

– Надеешься?

– Именно. Предложи другой способ?

Вадим покачал головой.

– У меня его нет. – Рощин взглянул на данные тактической системы. Низкие орбиты Фрисайда густо покрывали активные маркеры. Флот «Инфосистемз» уже блокировал планету, и вырваться в глубокий космос было фактически нереально. Мысль о малом корабле типа истребителя отпадала сама собой. Похоже, что рискованный план Дитриха в данной ситуации был единственным шансом на спасение.

Вадим молча уселся в кресло навигатора и вошел в мнемонический контакт с системой.

Дитрих искоса взглянув на него, занял кресло пилота.

Спустя десять минут стартовая площадка ремонтного дока опустела.

Обслуживающие механизмы убрали трубопроводы и кабели стационарного питания, скрывшись в приземистых постройках.

В рубке «Иглы» не чувствовалось напряжения. Спокойно перемигивались контрольные огни на многочисленных приборных панелях перед пустующими креслами.

В отсутствии полноценного экипажа, Вадиму и Дитриху пришлось снять большинство программных ограничителей автопилотов. Оба прекрасно понимали, что автоматика станет протестовать против запланированного маневра. Включение гиперпривода в границах стратосферы граничило с безумием, но у них не оставалось иного выбора. В районе орбит фрегату угрожал корпоративный флот, да и на поверхности дела обстояли неважно: бой на основной стартовой площадке прекратился, и теперь силы космического десанта перегруппировывались, чтобы двигаться дальше, в соответствии с утвержденной схемой зачистки.

– Куда подевался штатный экипаж фрегата? – Между делом спросил Вадим.

– Не знаю. Никто не ожидал нападения. – Ответил Дитрих. – Думаю, они оказались блокированы в казармах. Когда я вышел к «Игле», здесь работали только сервомеханизмы.

Некоторое время они молчали, заканчивая подготовку к старту.

Рощин первым справился с отведенной ему задачей.

– У меня готово. – Сообщил он, не меняя позы.

Дитрих ответил спустя несколько минут:

– У меня то же. Начинаем?

– Тянуть нечего.

– Ладно. – Кроу вдруг занервничал, на его бледных щеках проявился румянец, глаза лихорадочно заблестели. – Ты неплохо справляешься.

– У нас будут проблемы, Дитрих.

– С корпоративным флотом?

– Да.

– Я знаю. Начинаем отсчет.

Минуту спустя стартовая площадка второго резервного дока, некогда принадлежавшего Земному Альянсу, озарилась неистовым пламенем планетарных двигателей фрегата.

Восемнадцать нестерпимых для глаза реактивных выбросов в сочетании с работой антиграва, начали плавно поднимать огромный корабль над поверхностью планеты.

Старт «Иглы» был виден за сотни километров, его зафиксировали не только наземные силы вторжения, но и сканеры орбитальной группировки.

На каналах связи тут же воцарился сущий содом. Запросы, требования, приказы, – все безнадежно запаздывало, лишь два звена орбитальных штурмовиков сумели адекватно отреагировать на внезапную ситуацию: не дожидаясь распоряжений, ведущие, независимо друг от друга приняли решение идти на перехват…

Верхняя полусфера, пять «Гепардов М-111». Идут на перехват . – Сообщил Вадим.

Вижу. – Мысленно отозвался Дитрих. -Займись ими.

Контролируй гипердрайв. – Рощин уже потянулся к атакующим машинам, понимая, что автоматика фрегата не в состоянии отреагировать на угрозу, все орудийно-ракетные и лазерные комплексы были свернуты, большинство надстроек «Иглы» втянуты внутрь, для обеспечения приемлемой аэродинамики корпуса, порты и люки задраены.

Вообще, с точки зрения традиционного пилотирования попытка покинуть планету без сложных маневров с привлечением специальных носителей, больше походила на отчаянный, самоубийственный шаг. Так, по крайней мере, считали большинство наблюдавших старт фрегата специалистов из состава корпоративного флота.

Они ошибались.

Вадим не хотел смертей. Ему вдруг стало нехорошо, тоскливо, когда рассудок вошел в контакт со взломанной кибернетической системой ведущего штурмовика.

Сознание фиксировало еще одно звено «Гепардов» появившееся на пределе восприятия имплантов.

Полторы минуты. Всего лишь девяносто секунд требовалось «Игле», чтобы вырваться со дна гравитационного колодца, преодолеть тяготение Фрисайда, достичь незримой черты, за которой энергии в накопителях гипердрайва будет достаточно для пробоя метрики трехмерного континуума.

Вадим отдавал себе отчет в том, что при подобном гиперпереходе часть атмосферы будет вовлечена в аномалию космоса вслед за кораблем, это вызовет чудовищную бурю над поверхностью планеты.

Казалось, что смерть и разрушение станут теперь неизбежными спутниками каждого действия, мысли…

Так и вышло. Он мог остановить атакующий бросок штурмовиков только одним способом, – парализовав кибернетические системы машин.

Будет ли его впоследствии мучить совесть?

Вадим не знал этого. Он начинал свою жизнь с нуля, и память о совершаемых действиях станет отправной точкой в его новой жизни.

Рощин возвращайся. Отпускай их!

Сознание Вадима рванулось назад. Доли секунды потребовалось мнемонику, чтобы полностью переключить импланты на контроль внутренних систем фрегата.

Готов .

Бледное призрачное сияние внезапно окружило «Иглу».

Реактивные струи иссякли, казалось фрегат на мгновенье застыл, достигнув апогея свое безумной попытки преодолеть тяготение Фрисайда, и вдруг его контур подернулся рябью, стремительно теряя материальность, превращаясь в бледный фантом.

В следующую секунду ревущие массы воздуха рванулись к нему, закручиваясь в циклопический смерч.

После чернильного мрака гиперсферы экраны внешнего обзора вновь просветлели, демонстрируя бесчисленные россыпи звезд.

Вадим и Дитрих, совершенно обессиленные, молча наблюдали за работой локационных систем.

Звездное окружение идентифицировано.

Определены координаты звезды Халиф .

Идет зарядка накопителей гипердрайва. Инициализация командной последовательности для прыжка в систему Ганио через сорок две минуты .

Дитрих Кроу широко улыбнулся.

– Ну? – Он встал, хлопнул Вадима по плечу, недоумевая, почему тот сидит мрачный, насупленный. – Давай, хватит хандрить. Пошли, познакомимся, что ли по-настоящему? У нас сорок минут.

Вадим лишь кивнул, сглотнув вставший в горле комок.

Он радовался. Но не мог выразить своей радости в словах, жестах, заразительной улыбке, потому что внутри разрасталась пустота.

Его предали. Лишили прошлого, а вместе с ним и настоящего. Он боялся, что Дитрих начнет спрашивать его, задавать пустяковые вопросы, на которые у него не найдется ответа. Он мгновенно представил себе нелепую сцену: Вот Кроу еще раз хлопает его по плечу и произносит: «Так кто ты на самом деле? Мнемоник? Кибрайкер? Как тебя угораздило вляпаться в эту историю с Фрисайдом?» Потом он немного помолчит и наверное добавит: «Ну не хочешь отвечать не надо. Сам-то откуда?»

Даже на этот безобидный вопрос Вадим не сможет дать ему вразумительного ответа.

– Дитрих, подожди. – Он встал и, догнав кибрайкера, который, поставив задачу автоматическим системам, уже находился на пороге рубки, произнес:

– Дитрих, у меня к тебе дело.

Кроу покосился на него с подозрением.

– Нет, выслушай сначала.

– Я слушаю. Только давай поговорим по дороге. Элементарно хочу жрать.

– Может, останемся в рубке? – Предложил Вадим. – Мало ли что?

– Ладно, давай останемся. Хотя не понимаю, почему не поесть по-человечески?

– Есть дело. Я хочу решить его до прыжка к Ганио.

Кроу промолчал, внимательно глядя на Вадима. Темная лошадка, это «мнемоник».

– Дитрих я хочу, чтобы ты отсканировал мой рассудок.

– ЧТО?! – У Кроу от удивления округлились глаза. Где это видано, чтобы мнемоник открывал свой разум кибрайкеру?!.. Он, откровенного говоря, оторопел от подобного предложения, начиная подозревать подвох.

– Может, ты решил, что пятьдесят процентов – это мало? – Прямо спросил он.

– Не усложняй. – Вадим сел назад в кресло и добавил. – Можешь верить, или не верить, но опасаться меня не стоит. Я ничего не помню.

– В смысле?

– В прямом. Мне имплантировали память. Кем я был до Фрисайда, где жил, на кого работал, – ничего нет. Все растворилось, как туман, морок.

– Не вериться что-то. Способностей ты не утратил. Как и технических знаний.

– Поэтому я прошу – помоги мне.

– Но ты сам-то понимаешь, что предложил?

– Понимаю. Мне нечего скрывать.

– Ну, а положим, я совсем не такой, как показалось тебе? Что если мне мало пятидесяти процентов?

– Если я ошибся хуже, чем есть, уже не станет. – Упрямо ответил Вадим. Взгляд его покрасневших глаз отражал предельную, невыносимую усталость. – Я боюсь сделать это сам.

Кроу мысленно выругался. В первый раз за всю жизнь он сталкивался с подобной ситуацией.

– Мне бы твою веру в людей, Рощин… – Вздохнул он. – Ладно. Давай попробуем. Только условие: сначала убери нейромодули из имплантов.

– Да, естественно. – Вадим привычно потянулся к затылку.

Кроу тем временем достал пустой футляр с мягким наполнителем. Наверное, он предназначался для его собственных кибернетических расширителей, но на этот раз в мягкие гнезда легли микромодули, извлеченные Вадимом.

Закрыв футляр, Дитрих предупредил:

– Даже если все пройдет успешно, получишь их назад на Ганио, не раньше.

– Договорились. – Вадим закрыл глаза и, постаравшись расслабиться, произнес:

– Начинай Дитрих. Я постараюсь не дергаться.

Тридцать минут спустя они по-прежнему сидели в креслах напротив друг друга. Единственное, что изменилось в обстановке рубки – это выдвинувшийся из пульта управления импровизированный стол, сервированный на две персоны. Делая заказ, Кроу не забыл синтезировать пару бокалов с янтарной искрящейся на свету жидкостью, от которой исходил пряный аромат трав.

– Давай Вадим. За удачу.

Рощин кивнул. Напиток оказался сладковато-горьким на вкус. От него приятно закружилась голова, пришло, наконец, нормальное чувство голода.

– Знаешь, ты меня здорово напугал. – Признался Дитрих.

– Что ты нашел? – Вадим вот уже несколько минут хотел задать этот вопрос, но не решался.

– Честно? – Кроу нахмурился. – Кроме двух ярких воспоминаний, касающихся Ганио и Аллора – ничего. Область технических знаний и навыков явно не имплантированы. Ты был мнемоником Вадим, могу поручиться. Но твоя карьера не состоялась. Не знаю, по какой причине, возможно в том виновата психологическая травма, полученная на Аллоре.

– Значит, меня просто забраковали?

– Скорее всего. Мнемоник с рефлекторными начатками кибрайкера – это, даже на мой взгляд, опасный индивид. – Дитрих ободряюще усмехнулся. – Память тебе стирали избирательно и профессионально.

– Не понимаю. Как они смогли проникнуть на уровень подсознания?

– У тебя стоит микрочип. Внутренний имплант, если хочешь. Очень любопытная схема. Я подозреваю, что ты можешь напрямую обращаться к собственному подсознанию. Полностью контролировать свой мозг.