Текст книги "Прорыв"
Автор книги: Андрей Ливадный
Жанр:
Боевая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
«Спокойнее», – вновь мысленно осадил он захлестнувшие разум эмоции. Не страх, но чувство обреченности постоянно давило на психику, вновь и вновь напоминая о враждебности замкнутого мира Пустоши.
«Теперь и я – сталкер», – попытался мысленно ободрить себя Шершнев.
Аутотренинг практически не помогал. Все ощущения трансформировались. Оружие не внушало прежней уверенности. Обломок бетонной трубы теперь уже не казался надежным убежищем, скорее – ловушкой. Деформации психики происходили ежесекундно, по мере поступления новых данных от сканеров. Внимательный взгляд, брошенный назад, на пройденный путь, внезапно выявил пропущенную опасность, оказывается, замысловатое сплетение распластанных вдоль земли металлических труб таило серьезную угрозу – меж ржавыми изогнутыми коммуникациями проскакивали искры, их объединяла единая энергоматрица, словно фрагмент древнего водопровода являлся формой механической жизни…
Невольно возникал вопрос: а что мы вообще знаем об отчужденных пространствах, если сотня метров, пройденных по исковерканной территории, уже заявили о себе множеством неопознанных «изделий техноса», затаившихся среди обломков либо спешащих по своим делам, не обративших никакого внимания на человека?
А если бы обратили? Он мгновенно представил копошащийся ком в виде человеческой фигуры, невольно содрогнулся.
Чтобы унять эмоции, Иван занял позицию у края бетонной трубы и вновь приступил к внимательному, методичному осмотру окружающего пространства, давая рассудку время на постепенную, теперь уже осмысленную адаптацию.
Многие детали стали проявляться четче, двойственность восприятия понемногу нивелировалась, ауры различной интенсивности и оттенков, обозначающие механических существ, уже не вызывали внутреннего смятения и мысленного отторжения связанных с ними образов.
Иван не торопил события. Все планы уже сломаны. Колонна бронетехники явно вернулась иным маршрутом, а время его пребывания в отчужденном пространстве намного превысило запланированный для первого проникновения лимит.
«И какие теперь у меня варианты?» – мысленно спросил себя Шершнев.
Выполнять задание. В сложившейся ситуации он не видел смысла в возвращении. К чему тратить силы на преодоление Барьера, если спустя пару дней вновь предстоит вернуться сюда, снова пережить мучительную трансформацию восприятия и сбой метаболических процессов?
«Я справился. Пусть все прошло болезненно, не так, как планировалось, но что же теперь сетовать? У меня есть снаряжение, легенда, воля к действию, наконец».
Одно тяготило: на частотах дальней связи царили помехи. Чип мьюфона активировался, но сталкерская сеть оставалась недоступна. Причину Иван пока не выяснил.
* * *
Прошел еще час.
Шершнев понемногу освоился, болезненные ощущения притупились, он собирался покинуть укрытие и совершить короткий переход, двигаясь в глубь отчужденного пространства Пустоши, когда на границе зоны эффективного сканирования появились три человеческие фигуры.
Сначала они показались ему призраками изза слабого сияния, окружающего контуры тел. Иван затаился, опасаясь, что аура указывает на механическую нежить – сталтехов, но вскоре понял, что свечение обозначает энергетические матрицы, излучаемые экипировкой сталкеров.
Автоматически заработал сложный, разработанный специально для перехвата переговоров сканер, мьюфон подстроил частоту ближней связи.
– …много ты понимаешь. Все добыто по́том и кровью… – уловил Иван обрывок фразы.
– Чего? – словно не расслышав, переспросил другой голос. – Понтом и кровью? Ну, первого тебе, Упырь, не занимать, а кровьто чья? Неужели свою проливал?
– А ты, Волдырь, не юродствуй. А то тебя язык точно до пули доведет, – сварливо прозвучал первый голос. – Ты тут без году неделя, а я катастрофу пережил!
– Да ладно тебе, Федор Тимофеевич, шуток совсем не понимаешь?
– Шутить сначала научись…
В разговор вмешался третий, молчавший до сих пор сталкер:
– По ориентирам вроде бы пришли. До Барьера рукой подать. Вон автон с оплавленной кроной, вот строение техноса покореженное. Все, как ты и говорил. Что дальше?
Сталкеры остановились метрах в двадцати от обломка бетонной трубы. Теперь Иван отчетливо видел их. Тот, что стоял посередине, был облачен в общеармейскую боевую броню, только без шлема. Его седые волосы трепал ветер, глаза смотрели цепко, губы были сжаты в тонкую бескровную линию. Если судить по чертам лица, выглядел он немощным стариком, не зря, наверное, остановил выбор на экипировке, усиленной сервомускулами.
Двое других, облаченные в легкий, но прочный кевлар, вооруженные импульсными автоматами системы Карташова, выглядели молодо. Шлемов они так же не носили, зато на правом плече у каждого была закреплена дыхательная маска, надеть которую в случае необходимости – дело одной секунды.
– Ну что скажешь?
– Не торопи меня, Болт! – озираясь огрызнулся старик. – Без тебя разберусь!
Сталкер пожал плечами, кивком указав напарнику на гребень ближайшего искажения. Пока Упырь пытливо осматривал окрестности, они заняли позиции, контролируя наиболее опасные, по их мнению, направления.
– Вижу, что пришли, – наконец изрек Упырь. По его лицу пробежала тень, казалось, что в сознании старика идет какаято борьба. – Схрон у меня тут неподалеку, – после недолгой паузы добавил он. – Идитека вон за тот холмик, да чтобы не подглядывать. Надо будет – сам позову.
– Экий ты подозрительный, Федор Тимофеевич… – пробурчал один из сталкеров, без особого энтузиазма взглянув в направлении указанного холмика. – Давай мы тебя здесь подождем. На той возвышенности скоргами все кишит.
– Ладно, – нехотя согласился Упырь. – Все равно схрон временный, случайный, – как будто размышляя вслух, пробормотал он.
– Чудеса вообщето, – поддел его Болт. – Ято думал, ты из своей берлоги в Сосновом Бору вообще никогда и никуда не выходишь, а тут на тебе – схрон. Или его не ты соорудил, а?
– Любопытный больно, – осадил его старик, еще раз взглянул по сторонам, а затем вдруг уверенно направился… к обломку бетонной трубы!
Сменить позицию Шершнев не успевал.
Что делать? Оставаться внутри укрытия? Он уже пробил Упыря по имплантированным базам данных. Торговец из Соснового Бора был хорошо известен всем, и сталкерам, и военным. Хитрый, пронырливый, жадный и жестокий – вот наиболее краткая скупая характеристика старика, направившегося к убежищу, где затаился Шершнев.
Ситуация складывалась безвыходная. Первое, что сделает старик, заметив незнакомца подле своего тайника, – всадит в него пулю.
Иван поставил ИПК на сошки, прицелился, но тут в ситуацию вмешалась третья сила.
На пути торговца громоздилось выдавленное изпод земли, разорванное и искаженное энергией пульсаций сплетение металлических труб, на которое Шершнев обратил внимание, когда осматривал местность. Вроде бы просто груда ржавого хлама, а на поверку – ловушка, да еще и непростая.
Стоило Упырю приблизиться к бетонной осыпи, как на изломах труб вдруг показались тонкие трепетные язычки холодного пламени. Старик почуял неладное, резко отпрянул, а в следующий миг ловушка разрядилась: полыхнуло так, словно залпом ударил десяток огнеметов, а затем сплетение ржавых коммуникаций внезапно пришло в движение, пластично изгибаясь, словно оживший клубок змей.
Вспышка ослепила Ивана, датчики на несколько секунд «подвисли», а когда к нему вернулась способность воспринимать окружающее, события уже разворачивались с невероятной скоростью: один из сталкеров, попав под удар тепловой энергии, дико заорал, покатился по земле, пытаясь сбить охватившее его пламя, его напарник оказался проворнее, он успел уклониться от гудящих огненных струй. Метнувшись в сторону, он ударил из «карташа» по внезапно ожившему скоплению металлолома, но его выстрелы, перерубив пару извивающихся труб, только разозлили невиданное исчадие техноса.
Молниеносный бросок металлической твари выпростал изпод земли еще метров пятнадцать фантастически гибкой «водопроводной трубы», сталкера обвило металлическими кольцами и сжало с такой силой, что Шершнев отчетливо услышал хруст сминаемой экипировки и ломающихся костей.
Все события заняли лишь несколько мгновений.
Упырь кудато исчез, словно сквозь землю провалился. Впрочем, Ивану сейчас было не до старика. Потревоженное «изделие техноса» не удовольствовалось жертвами, металлические щупальца продолжали свой жутковатый танец, выискивая новую добычу, с молниеносной точностью настигая бросившихся врассыпную мелких механоидов.
«Так и до меня доберется».
Шершнев сместил прицел, сообразив, что у металлической твари есть некий центр.
Там, где ржавые с виду трубы сплетались в клубок, образуя нечто имеющее форму сферы, метались язычки холодного зеленоватого пламени, искажающие все, с чем соприкасались. В земле образовалась коническая воронка, клубок металла левитировал над ее центром, десятки щупалец тянулись в разные стороны, изгибались, роняя коросту ржавчины, в поисках новых жертв.
Холодный пот заливал глаза.
Весь прошлый боевой опыт никуда не годился, он стал бесполезным балластом воспоминаний о понятных, предсказуемых явлениях, здесь же все происходило иначе, назло здравому смыслу, вразрез с законами физики, – жуткое ирреальное исчадие техноса обладало не только способностью к движению, оно действовало осмысленно , настигая жертвы молниеносными и точными выпадами.
Испытывать на себе аппетит механической твари майор не собирался.
Очередь ИПК ударила гулко, отчетливо, весомо. Рука Шершнева не дрогнула, цилиндрические пули разорвали ажурное сферическое плетение, жадно ищущие добычу металлические щупальца на миг застыли, как будто в нерешительности, затем по ним пробежала конвульсия искажений, и… взгляду майора вновь предстали обыкновенные изъеденные коррозией водопроводные трубы, коряво распластавшиеся по площади в десяток квадратных метров. Серебристый блеск на них стремительно таял, уступая место текстуре ржавой поверхности.
Он невольно сморгнул.
Разорванный и частично расплавленный ком металла вызывающе светился, разгоняя сгустившийся изза дыма сумрак.
Движение!
Ствол импульсного пулемета резко сместился, но Упырь оказался проворнее – появившись в поле зрения, он с неожиданной для старика ловкостью метнулся к укрытию Шершнева, заскочил внутрь, затем резко присел, обернувшись:
– Ты кто такой?! – сипло, с придыхом спросил он.
– Шершень, – скупо отрекомендовался майор.
– В схрон мой зачем залез? – Старик украдкой взглянул на отвал земли. Похоже, что гибель двух сталкеров его нисколько не взволновала. Все мысли старика были сосредоточены не на опасности, которой чудом удалось избежать, а на имуществе, спрятанном в обломке трубы.
– Откуда я знал, что тут схрон? – отмел обвинение Шершнев. – Шел мимо, решил передохнуть, вот и залез. Убежище подходящее.
Тот факт, что Шершень спас ему жизнь, Упыря, похоже, не волновал. Он продолжал рассматривать Ивана с явным подозрением.
– «Мотылек», что ли? – наконец спросил он.
– Нет.
– Так чего закупорился, как водолаз? – Упырь криво усмехнулся, показав желтые зубы. – Нет, парень, ты меня не проведешь. Экипировочкато военного образца!
– Можно подумать, на тебе спортивный костюм, – огрызнулся Иван. – Забирай свое барахло и катись.
– А нечего забирать. – Упырь оскалился, затем, не поворачиваясь спиной к Шершню, попятился в глубь бетонной трубы, указал на полузасыпанный, раздавленный массой земли стол с тремя перекошенными выдвижными ящиками. – Пропало мое добро. И ты первый на подозрении!..
– Я тебе жизнь только что спас, – не выдержал Шершнев. – А надо было пристрелить, и все дела!
– Ага. Пристрелил бы он меня!.. – прошипел Упырь, немного опешив от такой наглости. – Да мои парни тебя…
– Где твои парни? – Иван разозлился не на шутку, инстинктивно вскинул оружие, но не выстрелил, сдержался в последний момент. Упырь, учитывая его сомнительную репутацию и обширные связи, может оказаться полезен.
– Ты чего? Совсем с головой не дружишь? – взъелся старик. – Сдурел, стволом в меня тыкать? Или не знаешь, кто я?!
Да, прав был Волдырь, самомнения у Упыря хватило бы на десятерых.
– Торговец ты из Соснового Бора. Только мне от этого ни жарко ни холодно. Я шел своей дорогой, ты своей.
– Ну ладно. – Старик както быстро сдался, сник. – Ладно, не обижайся. Только все равно подозрения есть. Кто ты такой? Откуда? Почему тут прячешься? И где мой товар?!
– Не видишь, у меня и рюкзака нет, – в тон ему ответил Шершень. – Не трогал я твой товар.
– Допустим. А что у Барьера делаешь?
– Тебя не спросил.
– Нет, отвечай уж!
Майор не расслаблялся ни на секунду, он был готов к любым неожиданностям, но оказалось – недооценил старика! Упырь неожиданно оказался у него за спиной, и в следующий миг ствол импульсного «страйка» уперся майору в затылок.
– А ну снимай шлем! Поглядим, кто ты таков!
Шершнев тяжело вздохнул, неохотно отстегнул замки боевого шлема, снял его.
Взгляд старика впился в имплант, расположенный на виске, ртутной, въевшейся в кожу кляксой сползающий к области шеи. Разглядев клеймо, Упырь опустил оружие, отступил на пару шагов, насколько позволило тесное пространство бетонной трубы.
– Так ты из Ордена? – сипло спросил он.
– Сбежал я оттуда, – Ивану пришлось задействовать подготовленную заранее легенду.
На губах Упыря заиграла ехидная усмешка.
– Вот теперь понятно. Послушник, значит, беглый. Орден тебя имплантировал, а ты деру дал, на вольные хлеба решил податься? – в голосе старика прозвучали не только ехидные нотки, проскользнуло и уважение к мнимому поступку сталкера.
– Ну, типа того, – кивнул Иван, принимая трактовку торговца.
– А что не понравилосьто? – Упырь наконец немного расслабился, присел.
– Да привык я сам по себе, – пожал плечами Шершнев. – Не по мне муштра.
Упырь поджал губы.
– Понятно… Значит, добро мое не брал? – резко переключился он на прежнюю тему.
Вот заладил…
– Нет, не брал, – спокойно повторил Шершень.
– Верю, – неожиданно согласился торговец. – Растяжка в тайнике стоит. – Он углубился в сумрак. Через некоторое время донесся металлический щелчок, затем скрип выдвигаемого ящика. – Слышь, Шершень, ты не злись. Есть к тебе деловое предложение. – Голос торговца прозвучал елейно.
– Слушаю, – буркнул в ответ Иван.
– Похоже, ты неплохой боец. Проводишь старика? Заплачу.
Шершнев изобразил раздумье, затем ответил:
– Не, мне в Сосновый Бор нельзя. Там, говорят, опять Приор Глеб орденским манипулом заправляет. Я и так с трудом подальше от Цитадели убрался.
– Я заплачу! – Упырь недоуменно уставился на сталкера. – Хочешь – нкапсулами, хочешь – товаром!
– Мне свобода дороже, – отрезал Шершень. – Тут Обочина [11]недалеко. Могу туда проводить.
– Не вариант, – насупился старик. – Мне домой нужно. Ну хорошо, свою цену назови! – Он хмуро взглянул на Шершня. – Вымогатель!
«Что делать? Соглашаться? А что? Вариант. До тамбура вместе дойдем, а там придумаю чтонибудь. Старик не первый день в пространствах, с ним переход через Пустошь намного упрощается».
– Цену, говоришь? С кемнибудь из синдиката сведешь? – попытался импровизировать Шершнев. – В наемники хочу завербоваться. Говорят, им платят неплохо.
– Сдурел? – Упырь выразительно покрутил пальцем у виска.
– Нет. – Иван недоуменно взглянул на него. – А в чем проблема?
– Да на кой ты им сдался? – криво усмехнулся старик. – Они серьезных, проверенных сталкеров вербуют.
– Ну, это мои проблемы. Ты сведи, а дальше я сам.
Упырь задумался, затем отрицательно качнул головой:
– Нет. Даже связываться не стану.
Шершнев надел шлем.
– А ты подумай, – глухо произнес он, – пока до тамбура идем.
Торговец только рукой махнул: забудь.
Иван не стал напирать.
– Шершень! – окликнул его старик.
– Ну? – Он обернулся. – В чем дело? Мы идем или…
– Погоди. А кто тебе очередь в спину всадил?
Майор на мгновение опешил, ответил первое, что пришло на ум:
– Броня трофейная. Снял с мертвого вояки.
– Нуну… Сам небось его в спину и приголубил? Я же вижу, следы от пуль свежие. Что же ты их не обработал пластиком? Эх, молодежь… – В руках Упыря появился баллончик со специальным герметизирующим составом. – Давай, обработаю.
Иван не стал спорить.
– Ну вот, так лучше. Должен будешь, Шершень. Совсем ты зеленый еще. В такие дыры не то что скорги – механоид пролезет. Ладно, пойдем уже.
Глава 3
Внешний периметр Барьера Пустоши.
Место дислокации 117 го отдельного батальона Изоляционных сил
Глубокая ночь.
Призрачный свет Барьера косыми бликами лежал на покатых металлических крышах ангаров.
Никого… Рыжов некоторое время с усталым безразличием считывал показания сканеров, затем у него вырвался сиплый облегченный вздох.
Успел. Потопейко наверняка выехал навстречу, как только получил доклад с блокпоста. Но пусть обломится. Не видать ему таинственного артефакта. Теперь бы спрятать его понадежнее…
Лейтенант уже не нервничал, усталость притупляла остроту чувств, гасила эмоции. Повезло. Выжил. Вырвался. Груз доставил. Все в шоколаде, а будет еще лучше.
«Контейнер тяжелый. Далеко не дотащу, чтобы спрятать. А может, оставить тут, в ангарах? Высплюсь, отдохну, а там решу, как его понадежнее схоронить, чтобы не делиться с обнаглевшим прапором и подполковником Петренко. Этим все мало. Я жизнью рисковал, – подумал Рыжов. – Моя добыча».
Вообщето, решение созрело не сию секунду. Иначе какой смысл делать крюк по проселкам, гнать боевую машину на предельной скорости? Рыжов все решил для себя еще там, в Пустоши, как только увидел мертвые тела и таинственный контейнер.
Выбравшись через люк, он обошел БМД, открыл грузовой отсек, схватил увесистый, герметично запечатанный кофр и поволок его к воротам ближайшего ангара.
Холодный пот струился по спине. Сквозь пластиковую поверхность на торце загадочного контейнера тускло просвечивали три индикационных сигнала. О чем они свидетельствуют, Рыжов понятия не имел, но если в отчужденном пространстве искорки сияли ровным изумрудным светом, то сейчас они пожелтели и ритмично пульсировали.
«Ладно, после разберусь. Все равно, что бы там ни находилось внутри, оно «сдохло», как только была пройдена граница Барьера. Пусть хоть красным светятся, мне все равно», – думал он, затащив контейнер в дальний угол, запихнув его под стеллаж с инструментами.
Так, теперь прикрыть ветошью, передвинуть пару ящиков, и порядок. До утра сюда точно никто не сунется. Рыжов выпрямился, огляделся. Ангар пустовал, на слесарных верстаках лежал слой пыли передвижных компьютерных комплексов, которые обычно использовали для подготовки и диагностики отправляемых в зону «изделий», он также не заметил.
Ну, значит, и беспокоиться нечего. Он бросил ком промасленной ветоши, вытер руки и пошел к выходу из ангара.
Снаружи донесся шум, послышались голоса.
«Меня ищут. Потопейко, наверное, зеленый от злости бегает. Подумал небось, что я полную машину артефактов решил умыкнуть».
Рыжов остановился. В ангаре помимо ворот должна быть калитка. Незачем показывать, что я тут был.
Через несколько минут он отжал протяжно скрипнувшую дверь, выскользнул в прохладный ночной мрак, обошел пару ангаров и, уже не скрываясь, направился к техническому паркингу, где оставил потрепанную БМД.
«Скажу – в туалет приспичило. Хотя Потопейко даже спрашивать не станет, он сейчас трясущими руками артефакты перебирает, смотрит, все ли на месте» – с такими мыслями лейтенант вышел к парковочной площадке и вдруг замер.
Боевую машину окружали бойцы спецназа. Чуть поодаль стоял микроавтобус с погашенными фарами, рядом нервно топтался комбат Петренко, старшина с перекошенным лицом застыл подле открытого грузового отсека БМД. В руках прапорщик держал разлапистую ветвь металлорастения, словно юнец, пришедший на первое свидание и отчаянно стесняющийся принесенного букета.
– Я не… того… Я не… – Он отшвырнул отблескивающий металлом букет. – Я ничего не знал! Это все лейтенант Рыжов! Он тайно провез артефакты!
Полковник из службы собственной безопасности, вдоволь налюбовавшись на перепуганного прапора, выступил из тени в круг света.
– Значит, вы ни при чем? И подполковник Петренко также ничего не знал о незаконном грузе?
Рыжов не стал дожидаться развязки. Он и так понял – все свалят на него, сдадут со всеми потрохами. Он испугался. Кудато исчезла свинцовая усталость, мышцы наполнила дрожь.
«Мне не выкрутиться. Я ведь один выжил. И машина моя. Не открестишься…»
Бежать – бухнула мысль. По счастливой случайности, изза желания присвоить странный контейнер он обошел посты, успел попасть в расположение части раньше, чем прибыла группа захвата.
Рыжов попятился в спасительную тьму.
Бежать. Затаиться, переждать, пока тут все уляжется. Петренко и Потопейко все равно арестуют. А я отсижусь, а потом вернусь за контейнером. Того, что спрятано внутри, мне точно хватит на безбедную жизнь… Главное сейчас – ускользнуть…
Он медленно, крадучись обогнул ангары, затем, оказавшись на пустыре, побежал.
* * *
На технической парковке меж ангарами полковник СБ подошел к трясущемуся Потопейко и тихо, чтобы не услышал Петренко, произнес:
– Можешь пояснить, что случилось с майором Шершневым?
– Нне… знаю… – выдавил Потопейко.
– Тогда получишь по полной. Здесь артефактов на два пожизненных срока хватит. Отвечай, куда подевался лейтенант Рыжов?
– Нне… знаю…
– Ну смотри, у тебя был шанс. – Полковник обернулся, кивнул командиру группы захвата – уводите обоих, затем прошел к микроавтобусу.
– Лейтенанта Рыжова в розыск, – обронил он, сев на переднее сиденье. – Едем. В штаб группировки.
На сердце было тяжело. Судьба Шершнева не прояснилась, а захваченные артефакты и вскрытый канал их тайной переправки через Барьер его не радовали.
«Новиков мне голову снимет, если не выясню, что там случилось».
Он коснулся горошины коммуникатора, имплантированного за ушную раковину.
– Серебряков, на связь.
– Слушаю!
– Снять всю информацию с запоминающих устройств БМД! Я должен знать, что случилось за Барьером, куда подевался майор Шершнев и почему не вернулись остальные машины колонны!
– Уже занимаемся.
– Поторопитесь. Времени – до утра. В девять мне идти на доклад к Новикову.
Микроавтобус стремительно удалялся от Барьера. Вслед машине сочилось зловещее мертвенное сияние.
Отчужденное пространство Пустоши…
Мрачные мысли одолевали Шершнева.
Отметины от пуль, что заметил и обработал торговец, многое объясняли, ставили на свои места. Вот почему метаболический имплант после активации вел себя столь агрессивно. «Он меня с того света вытащил, раны залечил, пока я валялся без сознания. Но кто стрелял?»
Рыжов? Только зачем ему идти на убийство? Обыкновенная мелочная мстительность?
Нет, тут чтото другое. Не стал бы лейтенант нарываться на неприятности, ведь гибель командира колонны придется объяснять по возвращении. Но кто тогда? Зулус? Или они с Рыжовым действовали в сговоре?
Вспомнилась дезориентация, внезапный прорыв беснующейся мглы на защищенную площадку. «Ктото ловко все проделал. Ведь я даже не ощутил выстрелов, ничего не заподозрил. Да, тут наверняка замешан ктото из военных сталкеров».
Теперь стали понятны и острые боли в спине, и долгий мучительный период физической беспомощности, воспринятый как сбой метаболического комплекса. Да и внезапное изменение маршрута колонны также вписывалось в общую картину событий.
«Нет, Рыжик не решился бы. Не того полета. Слабоват для расчетливого хладнокровного убийства. Стрелял ктото из сталкеров. Они же и оттащили меня в заросли металлокустарника, думая, что не выживу. Ошиблись. Не распознали наличие метаболического комплекса.
Чем же я так досадил или помешал?
Какието свои темные делишки они решали. Я им видно одним присутствием планы спутал».
– Шершень, ты там не уснул? – раздался по связи раздраженный голос торговца.
– Иду, иду, Федор Тимофеевич. – Иван вел себя сдержанно, стараясь молча поспевать за Упырем, хотя это стоило немалых усилий. Он весь взмок, преодолевая три вала искажений, расположенных уступами. Упырь же двигался ловко и энергично. Сервомускулатура позволяла старику без труда совершать восхождение, ловушки он обходил стороной, мелких механоидов, которыми кишели руины, либо давил ногами, либо безразлично смахивал в сторону. Сложно сказать, зачем ему вообще понадобился сопровождающий.
– Ну, чего ты там замешкался? – Торговец присел, дожидаясь, пока Шершень поднимется на небольшую площадку, расположенную чуть ниже гребня третьего, наиболее высокого вала искаженного рельефа. – Неправильно тебя назвали в Ордене. Надо было дать позывной «Черепаха».
Иван ничего не ответил. Он и так старался изо всех сил. Большинство страхов пришлось попросту отбросить, пойти наперекор осторожности и здравому смыслу. Например, постоянно обходить стороной вездесущие металлокустарники стало попросту нереально, а вот использовать их прочные упругие ветви, цепляясь за них руками, оказалось удобным и относительно безопасным способом восхождения.
– Медленно ползешь.
– Зато стреляю без промаха, – огрызнулся Иван, взбираясь на небольшую площадку, где поджидал его торговец.
– Нуну… – Упырь хотел чтото добавить, но внезапно пригнулся, замер.
Шершнев машинально вскинул оружие.
– Ты что, Федор Тимофеевич? – тихо спросил он, не обнаружив явных источников угрозы.
– Замолкни! – просипел торговец. Он вытянул шею, как будто принюхивался, застыв в напряженной позе.
Шершнев не стал дожидаться пояснений, лег и ужом подобрался к гребню остекленевшей волны искажений, откуда открывался вид на расположенные ниже заросли металлокустарника.
Датчики, связанные с расширителем сознания, не зафиксировали энергоматриц. Затаись внизу крупное изделие техноса, Иван его заметил бы.
Может, у Упыря обыкновенная паранойя? Нет внизу никакой опасности. Невысокие руины, искаженные пульсациями, густые заросли «жестянки», два покосившихся, покрытых окислами давно покинутых скоргами строения техноса, похожие на ажурные вышки, да едва приметная тропа, проложенная между ними, – вот все, что удалось разглядеть.
Ближайшие источники энергетической активности располагались метрах в пятидесяти, ниже по склону. Скопление ловушек – судя по всему, два «магнита» и «энергогейзер», Иван понемногу свыкался с новым способом восприятия и даже мысленно идентифицировал некоторые особо характерные сигнатуры.
Никакого движения он не заметил:
– Да вроде чисто все.
Торговец попрежнему не шевелился, словно прирос к обломку бетона. Его глаза смотрели в одну точку, губы беззвучно шевелились, крючковатый нос шумно втягивал воздух, кадык нервно подергивался – зрелище во многом странное и отвратительное. Он явно чтото заметил, но не спешил делиться своими соображениями.
«Ладно. Попробую иначе», – подумал Иван, подключаясь к датчикам бронескафандра. Не заметив признаков энергетической активности, он задействовал штатную оптику.
Сознание на миг помутилось. Фрагмент тропы рванулся навстречу, а когда «картинка» стабилизировалась, Шершнев невольно похолодел, чувствуя, как крупные мурашки стягивают кожу по всему телу.
Укрупненное, детализированное изображение нагоняло жуть. Шершневу часто приходилось видеть смерть в различных ее проявлениях, но сейчас он невольно содрогнулся. Такое разве что в фантастических фильмах могут показать…
На тропе, будто изваяния, застыли четыре человеческие фигуры в черной как смоль экипировке.
«Наемники синдиката», – мгновенно определил Иван, силясь понять, что же произошло с ними.
Его взгляд медленно перемещался. Опасаясь вызвать сбой расширителя, он не масштабировал изображение. Тропу проложили и часто использовали крупные механические твари, в поле зрения попал вдавленный в землю металлокустарник, местами поврежденный траками гусениц.
Чуть выше…
Да, точно – экипировка боевиков синдиката. Черный глянец активного пластика покрывали трещины, чтото воздействовало на самогерметизирующийся полимер, изменив его физические характеристики. Еще выше… Медного цвета автон тянул тонкие побеги к тропе. Гибкие, как лианы, они пронзали броню боевиков. Металлорастения, насколько знал Шершнев, не «охотятся» подобным образом. В худшем случае в период интенсивного роста и размножения они выстреливают в потенциальную жертву вязкую металлизированную субстанцию, не способную проникнуть через специально разработанные защитные покрытия. Здесь же десятки побегов ударили одновременно, пронзили и оплели человеческие фигуры, не давая им упасть, превратив в жуткие изваяния.
Выражение лиц наемников немо свидетельствовали о жестокой скоротечной агонии. Они не успели воспользоваться оружием, не смогли бежать или сопротивляться, вероятно, смерть наступила в течение нескольких секунд.
– Видишь их? – сипло спросил Упырь.
Шершнев сглотнул. Вот так и цепляйся за металлические кусты, взбираясь на склон…
– Вижу… – ответил он. – Хищное металлорастение?
– Нет. – Торговец явно нервничал. – Обычный медный автон. На нем даже нкапсул не видно.
– Но он же напал на этих… – Иван не произнес слова «наемники», опасаясь демонстрировать свою осведомленность.
– Нечисто тут, – прошипел Упырь. – Где такое видано, чтобы обычный автон активную броню навылет побегами пробивал?
– Ну, пробитьто ее не проблема. Побеги острые.
– Тупой ты. Ничему тебя в Ордене не научили! – нервно огрызнулся торговец. – Говорю же: нехищный этот автон. Да и экипировка у наемников не простая. Со встроенными микрогенераторами электромагнитного импульса, сечешь? Они автоматически срабатывают, при контакте со скоргами.
– Так что, мне глазам своим не верить? – в тон ему зло и нервно переспросил Шершнев.
Он медленно отмасштабировал изображение, охватил всю картину целиком. Что бы там ни говорил Упырь, а побеги медного автона пробили не только слой активного пластика, они пронзили тела насквозь, а одного из боевиков синдиката просто задушили, захлестнув петлями за горло. Другой, пытавшийся в последний момент вскинуть руку с закрепленным на ней армганом, в буквальном смысле был скован тонкими металлическими путами. Прежде чем пронзить жертву, медные лианы остановили движение руки, не дав произвести выстрел из лазерного излучателя. Упырь прав: такое поведение для колонии ресурсодобывающих нанороботов слишком сложно. Если внимательно изучить детали жуткой сцены, то становилось очевидно: каждого из четверых боевиков лианы сначала нейтрализовали различными способами, а уж затем, полностью обездвиженных, пронзили насквозь.
Совершить подобное под силу мыслящему существу, но никак не колонии примитивных нанороботов. Теперь понятно, почему торговец мгновенно напрягся, почувствовав подвох. Его опыта хватало с избытком, чтобы правильно оценить ситуацию.
– Запомни, – Упырь зло сплюнул, немного расслабившись, – хищные металлорастения в основном используют разряды энергии или выстреливают часть колонии в проходящую мимо жертву. Получается как ртутный плевок. Если на тебе активная броня, с пластиковым покрытием, скоргам ничего не обломится, разве что они найдут прореху в защите.
