Текст книги "Прорыв"
Автор книги: Андрей Ливадный
Жанр:
Боевая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Шли молча, не разговаривая друг с другом, настороженно сканируя прилегающую к маршруту местность. Заметив крупного механоида или скопление ловушек, отряд сворачивал в сторону, избегая проблемных встреч, затем вновь возвращался на маршрут, ведущий в глубь «Призрачного Города».
Оставалось загадкой – они безумны или бесстрашны? Не знают о существовании гигантской западни или игнорируют опасность?
Давно минул полдень, ветер понемногу стих, языки Пепельного тумана, ставшие за последние годы едва ли не визитной карточкой Пустоши, медленно клубясь, поползли по ложбинам.
Субстанция серого цвета состояла из миллионов наномашин. Эта разновидность скоргов, обитающих среди огнедышащих сопок и многочисленных разломов земной коры, приспособилась перемещаться и охотиться в воздушной среде. Обычно языки Пепельного тумана появлялись, когда стихал ветер, и двигались в направлении ближайших энергополей, по пути нападая на случайные жертвы. Для тех сталкеров, что носили экипировку из активного пластика или обладали способностью генерировать вокруг себя электромагнитное поле, хищный туман не являлся серьезной угрозой, но доставлял массу неудобств, блокируя работу имплантированных сканеров.
Группа бойцов в черной экипировке даже не замедлила шаг, когда из разломов и трещин земной коры начали высачиваться первые струйки пепельного марева. Таинственные бойцы продолжили движение в прежнем темпе, видимо, маршрут был им хорошо знаком, и даже сбой в работе сканеров не послужил причиной для остановки. Через некоторое время туман поднялся до высоты плеч, затем полностью поглотил зловещие фигуры, они исчезли, словно призраки, канули в разрастающемся пепельном облаке беззвучно и бесследно.
* * *
Пепельный туман стлался в полуметре от земли.
Боевая машина десанта остановилась у Тобразного перекрестка, образованного стенами невысоких руин.
Напичканный различными следящими и измерительными приборами комбайн взревел двигателем, массивные крепления, удерживающие сельскохозяйственную машину на транспортной платформе, пришли в движение, освобождая «контрольный образец», по воздуху, смешиваясь с отравленной атмосферой, поплыл сизый выхлоп древнего дизеля.
Комбайн медленно сполз по направляющим, коснулся литыми ребристыми колесами потрескавшегося фрагмента асфальта.
Рыжов, наблюдая за процедурой, подумал: самое время.
– Серж, прими командование.
– А ты куда? – в голосе лейтенанта Доронина прозвучало беспокойство.
– Обратно пойдем другим маршрутом, – спокойно ответил Рыжов. – Проверю, пока разгружаетесь, все ли чисто, проложу цепочку маркеров через низины, откуда туман прет.
– Давай. Только осторожнее.
Головная БМД уже скрылась в пепельном облаке, и Рыжов не слышал последней фразы Доронина. Он вел боевую машину сквозь миллионы парящих в воздухе скоргов, те реагировали апатично, лишь изредка серая субстанция уплотнялась, выбрасывая ленивые языки в сторону БМД, но электромагнитная защита работала без сбоев, вдоль скатов брони пробегала искрящая сиреневая полоска, и туман отдергивал щупальца, расступался, словно обжегшись.
Сканирующий комплекс ушел в сбой, но Рыжов ожидал подобного эффекта. В броне открылся диафрагменный люк, оттуда выдвинулась телескопическая мачта с цилиндрическим утолщением на конце. Поднявшись выше уровня наномашинного облака, сканеры зафиксировали ближайшие ориентиры, хорошо известные по данным спутникового мониторинга, и бортовой компьютер выправил курс. Одновременно начался сброс маркеров – впоследствии крохотные датчики послужат путеводной нитью для остальных машин колонны.
Подле рыжего от окислов металлического дерева лейтенант остановил маркировку курса, свернул влево и метров через двадцать пересек границу пепельного облака, тут же увидев еще один знакомый ориентир – проржавевший насквозь корпус прогулочного катера, занесенного в Пустошь милостью пульсации.
Сборщики артефактов уже поджидали его, об этом свидетельствовал условный знак – вызывающе поблескивающие ветви металлокустарника, торчащие из выбитого иллюминатора.
«Ну все, минут десять на загрузку, и назад», – с облегчением подумал Рыжов.
* * *
Выпущенный «на волю» комбайн медленно полз по улице, удаляясь от перекрестка в сторону тускло поблескивающего массива металлической растительности, начинающегося метрах в двухстах от руин.
Пепельный туман постепенно набирал силу, он переполнил ложбины и теперь косматыми языками стлался по склонам возвышенностей.
Сканеры боевых комплексов отреагировали сигналами многочисленных сбоев, но лейтенант Доронин особого волнения не испытывал, датчики его машины прекрасно фиксировали оставленную Рыжовым цепочку маркеров, по ним колонна без труда выйдет из проблемной зоны.
– Зулус?
– Слушаю. Чего хотел, Серж?
– Пора бы двигаться.
Сталкер промедлил с ответом, видимо, чтото обдумывал, затем согласился:
– Командуй. Мы как обычно – занимаем позиции на платформе. Держись цепочки маркеров, об остальном не волнуйся, Птаха в тумане видит неплохо, если что серьезное по курсу возникнет, предупредим.
– Добро.
Самоходная платформа, получив приказ по локальной сети, начала движение. Сканеры, расположенные в днище исполинской машины, фиксировали цепочку маркеров, бортовой компьютер обрабатывал полученные данные, управляя механизмами подвески, – все происходило вполне обыденно, как бывало уже не раз на других маршрутах.
Все изменилось вместе с внезапным сильным порывом ветра.
Шквал налетел неожиданно, вмиг разметав слоистые пласты Пепельного тумана, – тот разлетелся рваным кружевом, видимость мгновенно улучшилась и в ту же секунду заработавшие сканирующие комплексы захлебнулись остервенелым воем сигналов тревоги.
Птаха сдавленно вскрикнул и захрипел, словно его чтото ударило в грудь.
Лейтенант Доронин вздрогнул от неожиданности, когда на тактическом мониторе появилось десять активных сигнатур, материализовавшихся метрах в двадцати от медленно движущейся колонны.
С платформы ударили выстрелы. Зулус, придя в себя от секундного замешательства, дал длинную очередь из ИПК, две человеческие фигуры, закованные в черную как смоль броню, попали под кинжальный огонь, один боец упал, второй, несмотря на внезапность, успел среагировать, рухнул плашмя, стремительным перекатом ушел за ближайший взгорок; прикрывая его, по платформе резанули ответные очереди, заряды «карташей» вдребезги разнесли огромный фиксирующий механизм, едва не похоронив четверых сталкеров под раскаленными металлическими обломками.
– Их шестеро! – Зулус сменил позицию, привстал, огрызаясь короткими очередями. Его поддержал лишь «Шторм» Юсуфа, мнемотехник и метаморф группы бездействовали.
– Птаха, не тормози!
В ответ раздалось лишь невнятное мычание. По платформе продолжали бить из «карташей», очереди импульсного оружия испаряли металл, разносили детали механизмов, не давая поднять головы, но Зулус, придя в себя от неожиданности, знал, как нужно поступить.
Внезапные шквальные перестрелки между сталкерами в отчужденных пространствах далеко не редкость, здесь слишком много помех, изза которых не всегда удается загодя зафиксировать и опознать друг друга. В подобных случаях действует железное правило: понимая, что стычка случайна, обе стороны, заняв укрытия, опомнившись от замешательства, прекращают огонь, пытаясь договориться, принимая по умолчанию, что первые случайные жертвы – дань силе неодолимых обстоятельств.
Не тутто было.
Зулус метнулся вдоль платформы, добежал до позиции мнемотехника тяжело дыша, присел под прикрытием массивной детали корпуса, перевернул тело Птахи и понял, что тот мертв – две огромные дыры зияли в груди сталкера, рядом в луже крови корчился метаморф, ему осколком механизма проломило череп – никакой метаболический имплант уже не поможет, разве что дикие скорги позарятся на труп…
Шквальный огонь не стихал, платформа, получив повреждения, пошла рывками, затем и вовсе остановилась.
Зулус грязно выругался, затем, просканировав частоты мьюфонной связи, вышел в эфир:
– Прекращаем огонь! Эй, мужики, хорош дурить! Разойдемся краями!
В ответ ударила хлесткая очередь ИПК, точно по пеленгу его мьюфона.
– Суки, я ведь похорошему предложил! Сами нарвались, твари! – Сталкер сменил позицию и рявкнул уже на частотах связи колонны:
– Доронин, все серьезно! Потерял двоих! Кто бы там ни был – мочи их!
* * *
На метаморфа надейся, а сам не плошай – при первых выстрелах Юсуф поспешил спрыгнуть с медленно ползущей вдоль цепочки маркеров платформы.
Приметив невысокую поросль металлического кустарника, он метнулся к ней, зная, что автоны частично прикроют его от встречного сканирования.
Оказавшись на позиции, он несколько мгновений анализировал ритмику внезапно вспыхнувшей схватки. Ошибся Зулус. По платформе действительно работало шесть стволов, двое противников валялись на земле, их энергоматрицы медленно затухали, но в поле зрения сталкера попала еще одна пара: бойцы в безликой черной экипировке отходили под прикрытием плотного огня, волоча увесистый контейнер.
Юсуф долго не думал – эти двое явно стремились скрыться, ближайший спасительный язык Пепельного тумана находился метрах в тридцати от них, заполняя небольшой овраг.
«Нырнут в облако наномашин, и поминай как звали», – промелькнула в голове Юсуфа здравая мысль. – А судя по самоотверженным действиям бойцов, прикрывавших их отступление, – груз невероятно ценный».
Зулус тем временем попытался вступить в переговоры, но тщетно.
– Тем хуже для вас, наемнички, – презрительно усмехнулся сталкер, идентифицировав противника. Пришлые ему никогда не нравились, нечего и разговаривать с ними. Сталкер повел стволом «карташа», дал короткую очередь, заметив, как один из отступавших резко взмахнул руками, выпустив контейнер. Второй попытался укрыться за ближайшим бугорком, но не успел – еще одна очередь из «карташа» достала и его.
Юсуф перекатом сменил укрытие.
– Зулус, не тормози! – Он ужом прополз по небольшой ложбинке, привстал, беспощадно погасив еще одну сигнатуру, злобно усмехнулся, вновь меняя позицию.
– Доронин, мать твою! – Окрик Зулуса прошел на частоте связи, но действия не возымел – две боевые машины десанта медленно и неуклюже разворачивались, шестеро бойцов группы сопровождения, покинувшие «броню», рассыпались по ближайшим укрытиям на склоне, ведя бестолковый неприцельный огонь.
Ситуация обострялась с каждой секундой, и виной тому были не пятеро наемников, продолжавших упорно обстреливать колонну, а сам факт внезапной схватки, вскипевшей в опасной близости от пользующегося дурной славой энергополя.
БМД Доронина наконец огрызнулась длинными очередями из импульсного орудия, но снаряды прошли выше, лишь один по случайности вспорол взрывом небольшую высотку, остальные разорвались на границе металлического леса – несколько автонов со скрежетом повалило на землю, заросли щедро осыпало осколками, и оттуда незамедлительно огрызнулась какаято из механических тварей, потревоженная близкими разрывами.
Ответные лазерные разряды ударили с нечеловеческой точностью, лобовой скат брони БМД вскипел пурпурными гейзерами расплава, на частоте связи метнулся истошный болезненный вскрик, а в следующую секунду рвануло так, что Юсуф едва удержался на четвереньках.
Изрядно поврежденная самоходная платформа сошла с курса, медленно разворачиваясь. Третья БМД попятилась, огрызаясь огнем, справа от боевой машины внезапно рванула плазменная граната, бойцы группы прикрытия, не выдержав, засуетились, перебегая, пытаясь отступить, чем не преминули воспользоваться наемники. Они перенесли огонь глубже, обстреливая пологий склон, открывающийся за насыпью старой дороги.
Зулус, воспользовавшись ситуацией, стремительно переместился под прикрытием платформы, зашел наемникам во фланг и, внезапно появившись изза медленно движущегося механизма, пригвоздил к земле еще двоих.
Юсуф, проследив маневр командира группы, поддержал его огнем, срезав наемника, у которого вдруг не выдержали нервы, – тот вскочил изза укрытия и тут же поплатился за это.
Оставалось только двое противников, но сталкер не зря постоянно держал в поле зрения окраину металлической чащобы. Разделаться с парой выживших боевиков синдиката уже не проблема, а дело техники, но схватка привлекла механоидов и сталтехов – зловещие, легко узнаваемые энергетические матрицы появились на границе «жестянки», атаку человекоподобных исчадий поддерживали три перекатизоны и два ЭРЗа [10]– именно они и предрешили участь колонны, подбив давшую задний ход БМД.
Через секунду шквал лазерных разрядов обрушился на склон, поросший редкими группами металлических растений, – это перекатизоны вступили в схватку, используя излучатели средней мощности, рассчитанные на поражение небольших быстродвижущихся целей.
Группа прикрытия полегла практически мгновенно. Бежать в полный рост по склону, среди гейзеров расплавленной почвы, под прицелом сканеров исчадий техноса, – чистой воды самоубийство, но именно так поступили оставшиеся в живых бойцы. Зулус лишь нервно выругался, заметив, как фигуры солдат превращаются во всплески пламени.
Они с Юсуфом остались один на один со сворой сталтехов. Две боевые машины горели, платформа коекак выровнялась и теперь медленно ползла в сторону энергополя, на радость скоргам, а двое уцелевших наемников почемуто последовали за ней, постоянно оглядываясь.
Неадекватное поведение. Что заставило их идти навстречу сталтехам? Зулус терялся в догадках, но Юсуф, появившись из ближайшей ложбины, скупо просветил товарища:
– У них груз. Какойто контейнер. Видно, ценный, раз готовы головы сложить.
– Подождем. – Зулус оценил ситуацию. – Сталтехам хабар неинтересен. А наемников они встретят по полной.
Он не ошибся. Безрассудная попытка двух боевиков синдиката завладеть брошенным грузом окончилась плачевно – сталтехи обнаружили их и уничтожили.
– Ну и нам ловить тут нечего, – произнес Юсуф.
– Уйдем?
– А какие варианты? – Тот нервно покосился на Зулуса.
– Жалко бросать. С Рыжиком связь есть?
Юсуф мотнул головой.
– Глухо.
– Ну, звуки боя он точно расслышал, – не унимался командир группы проводников.
– Услышал и унес ноги. Рыжик не тупой. И у него машина под завязку хабаром набита. Смысл ему соваться в пекло?
– Думаешь, удрал?
– А ты как поступил бы?
Зулус поджал губы: «Интересно, что в контейнере? Потом, вернувшись, его уже не отыщешь. Пепельный туман – коварная субстанция».
– Отвлечем их? – Он кивнул в сторону сталтехов, нерешительно застывших на границе «жестянки».
– Смысл?
– Посмотрим, что в контейнере.
– Отвлечь сталтехов? Без метаморфа и мнемотехника? – Юсуф скривился. – Не выйдет, Зулус, жадность – это порок. Не забыл?
– Все же попробую. – Сталкер извлек из клапана разгрузки цилиндрический заряд для подствольного гранатомета. – По случаю приобрел у одного торгаша на Обочине, – пояснил он. – Генератор сигнатур называется. Выстрелишь, и там, куда попадет граната, возникает энергоматрица. Торговец клялся – энергетическая копия бронезавра как минимум.
Юсуф усмехнулся:
– Дешевая пиротехника.
– Не понял?!
– Да детство свое вспомнил. На Новый год, бывало, деньги копишь, чтобы фейерверк купить, а настоящие, запатентованные дорого стоят. Вот всякий «левак» с пацанами купим, а потом кому пальцы оторвало, кому руку обожгло. В общем – праздник.
– Умеешь ты подбодрить, – огрызнулся Зулус.
Сталкер ничего не ответил, отвернулся, глядя на дорогу.
Самоходная платформа вломилась в заросли металлического кустарника и застряла там. Две боевые машины чадно горели, пологий склон, испятнанный ожогами лазерных попаданий, истекал дымами. Пепельный туман, разорванный порывами ветра, таился по оврагам.
«Вот жизньто… – мысленно вздохнул Юсуф. – Случайный порыв ветра, внезапный бой, и нету пацанов. А Зулусу все нипочем. Достал уже со своим любопытством».
Он хотел сказать напарнику, что не пойдет к контейнеру в любом случае, но его опередил глухой хлопок подствольного гранатомета.
Расширитель сознания тут же цепко ухватил искрящуюся каплю, отследил ее баллистическую траекторию, зафиксировал, как «граната» ударилась о землю на границе «жестянки», откатилась не разорвавшись.
Прошла секунда, другая, но ничего не происходило. Никаких новых энергетических явлений в той стороне не наблюдалось, лишь зловеще пылали сигнатуры механической нежити.
Зулус подождал немного, затем зло сплюнул:
– Убью урода, – веско пообещал он.
– Уходить надо, – настаивал Юсуф. – Видишь, не сработал твой «генератор».
– Да вижу, не слепой. Может, подождем немного?
– Смысл? Рыжик сюда не вернется, он уже, наверное, половину пути до Барьера отмахал, если загрузиться успел. Мы свое дело сделали.
– Ну, да, колонну сопроводили классно… – угрюмо отозвался Зулус. – Ладно, пошли. Действительно, судьбу дразним…
* * *
Сталкеры скрылись за невысоким холмом, когда на границе жестяных зарослей внезапно появилась новая энергоматрица.
Сталтехи насторожились, затем поодиночке начали разворачиваться. Причину появления бронезавра они осмыслить не пытались, но и вступать в схватку с внезапно обнаруженным техномонстром тоже не спешили. Перекатизоны и ЭРЗы отреагировали намного шустрее человеческих подобий, они сочли разумным убраться подальше, их опыт борьбы за существование не предвещал ничего хорошего от столкновения с исполином.
Вслед за ними, обходя стороной энергоматрицу бронезавра, отступили и сталтехи, не решившись бросить вызов тяжелобронированному, хорошо вооруженному исчадию.
Генератор проработал еще минут пять, затем внезапно заискрил и отключился.
Все стихло.
Над местом недавней схватки стлался дым. Ветер немного унялся, и Пепельный туман начал выпрастывать ищущие добычу языки, постепенно выползая из ложбин.
* * *
– Ну все, мужики, увидимся. – Рыжов хлопнул по плечу рослого сталкера, которому только что передал плату за артефакты.
– И тебе, лейтенант, не хворать. Наберем еще – оставим весточку в сети.
Рыжов, довольный сделкой, развернулся и зашагал к боевой машине, как вдруг в отдалении ударили звуки беспорядочной перестрелки.
Он невольно остановился, сталкеры обеспокоенно схватились за оружие. Системы БСК обработали звук, определили приблизительное направление, на карте местности тут же появился пульсирующий маркер.
– Эй, Рыжик, похоже, твои с кемто сцепились!
Рыжов со всех ног бросился к боевой машине. Проклятье… Что же за день сегодня? Сначала этот майор, теперь с колонной чтото случилось!
Датчики БСК работали на полную мощность, усиливая слабые свидетельства происходящей в километре схватки, система распознавания целей фильтровала шумы, разделяя их по категориям: сначала в отдалении работали только «карташи», затем по нервам резанул характерный рокот очередей из автоматических импульсных орудий, низкие косматые облака подсветила серия зарниц, почва под ногами ощутимо вздрогнула.
Рыжову стало не по себе. Кто осмелился напасть на военную колонну? Явно не сталкеры!
Последние метры он преодолел бегом, машина, отвечая на дистанционную команду, уже вошла в боевой режим, автопилот рванул ее с места, как только лейтенант проскользнул в люк.
Пока он пристегивался к креслу и переводил дыхание, автоматика вывела БМД к цепочке проложенных через зону Пепельного тумана маркеров, но Рыжов перехватил управление.
Подчиняясь воле лейтенанта, машина резко притормозила.
Первый порыв быстро угас, ему на смену пришла нервная дрожь. Ладони взмокли от пота. Пока он боролся с внезапным приступом страха, короткий поединок между остатками совести и «здравым смыслом» закончился нулевым результатом, он не сдвинулся с места, решив, что в любом случае машины колонны пойдут по цепочке маркеров.
Прошло несколько минут тягостного ожидания, а колонна так и не появилась, зато усилившийся ветер разметал облако наномашин, автоматически включился комплекс дальнего обнаружения, спроецировав в сфере голографического воспроизведения карту распределения энергий.
Рыжов похолодел.
Сканеры обнаружили лишь затухающие сигнатуры двух подбитых боевых машин, группу сталтехов, углубляющихся в металлические заросли, да поврежденную платформу, застрявшую в невысоких зарослях автонов.
Ни одного сигнала от личных датчиков!
Запоздалым холодом обожгло спину. Только сейчас до лейтенанта дошло, что звуки яростной перестрелки стихли так же внезапно, как и начались.
«Что делать?!» – панически подумал он.
На границе металлического леса он заметил энергоматрицу бронезавра, но та прямо на глазах исказилась, подернулась помехами и исчезла.
Он медленно повел боевую машину вперед. Вернуться в часть и ничего не доложить о случившемся – значит признать, что струсил, бросил умирать подчиненных.
«Блин, зачем только убрал Шершнева. Сейчас бы он за все отвечал, а я…»
Рыжов отчаянно трусил, но вел машину к месту недавней схватки. Необходимо зафиксировать подробности случившегося, иначе не выкрутиться, даже Петренко не сумеет прикрыть.
Куда подевался Зулус?
На частотах Мсвязи стояла гробовая тишина. Никто не отвечал на автоматический вызов. Скорее всего виной тому были клубы Пепельного тумана, вновь поднявшиеся над оврагами.
Еще немного, и Рыжов увидел рдеющий язвами от лазерных попаданий склон, две подбитые БМД, затем сканеры зафиксировали личные датчики павших бойцов десантной группы и маркеры Птахи с Призраком. Все мертвы… Зулус с Юсуфом кудато исчезли…
Проклятье!.. Проклятье!.. Проклятье!..
Он продолжал сканирование местности. Системы обнаружения зафиксировали десяток неопознанных тел в черной экипировке. Наемники? Дикие старатели?
А кто их различит, если нет личных датчиков? Онито что забыли на границе аномалии?
Пока Рыжик соображал, как ему выкрутиться, что докладывать в части, сканеры обнаружили еще один источник энергетической активности. Сигнатура расплывчатая, нечеткая, похоже на контейнер с автономной энергоячейкой.
Дистанция сто пятьдесят метров. Проверить? Может, это странное устройство чтото прояснит?
Изнывая от страха, Рыжов все же повел БМД в направлении нечеткого сигнала. Сталтехи уже скрылись в металлической чащобе, сигнатура бронезавра больше не появлялась, видимо, ее обнаружение стало следствием сбоя следящих систем.
Точно – контейнер. Рыжику уже приходилось встречаться с подобными транспортировочными кофрами, их использовали наемники синдиката для доставки за границу Барьера особо ценных артефактов.
Ситуация немного прояснилась. Видимо, колонна случайно нарвалась на боевиков. В условиях Пепельного тумана такая встреча вполне вероятна и объяснима. От переживаний у лейтенанта пересохло во рту. Он насчитал десять неопознанных тел. Теперь картина внезапного столкновения читалась довольно легко. Тела двух наемников лежали в отдалении от остальных. Рядом с ними контейнер. Значит, пытались отступить, спасти груз. Что же там внутри, если остальные боевики решились вступить в бой с колонной бронетехники, прикрывая груз?
Страх никуда не делся, но теперь к нему примешивалось еще одно острое чувство.
Рыжов находился на грани истерики. Он чувствовал: в контейнере может оказаться нечто настолько ценное, что…
«Я смогу бросить эту проклятую службу, разорвать контракт и уехать…» – Мысль ошпарила как кипятком.
Он не удержался от граничащего с безумием соблазна, поставил автоматику машины в режим «боевое дежурство», откинул люк, вылез наружу.
Ноги по щиколотку утонули в прахе.
Невдалеке зловеще поблескивали металлические деревья, над аномалией «Призрачный Город» метались зеленоватые сполохи мертвенного сияния.
Он быстро добрался до контейнера, ухватил его за ручку, потянул.
Килограммов пятьдесят, не меньше…
Воровато оглядевшись, лейтенант рванулся назад. Добычу он не отпустил, доволок до грузового люка, используя сервомускулы, поднял тяжеленный кофр, впихнул его внутрь отсека боевой машины.
«Все… Теперь валить отсюда!..»
План дальнейших действий созрел за считаные секунды, он больше уже не заботился об оправданиях, даже не потрудился остановиться, собрать личные датчики павших бойцов.
Страх, смешанный с предвкушением грядущих необратимых перемен в жизни, гнал его в сторону Барьера.
«Главное – проскочить блокпост…» – лихорадочно думал Рыжов, выводя БМД на известный только ему тайный маршрут.
Пустошь. У границы Барьера
Спустя час ожидания Шершнев понял: колонна не вернется.
Его знобило. Метаболический имплант явно дал сбой. Самочувствие лишь ухудшалось, грозя новой потерей сознания. Тело обдавало волнами жара, к горлу подступала тошнота. Иван ощущал резкие боли в спине, но не находил им разумного объяснения. Одно он понимал со всей удручающей очевидностью: в таком состоянии пробираться назад, через гравитационную аномалию Барьера – чистой воды самоубийство.
На фоне физического недомогания Шершнева все сильнее мучило раздвоение восприятия.
Расширитель сознания транслировал в рассудок постоянно меняющуюся объемную панораму распределения энергий. Каждый предмет окружали ауры различной интенсивности, взгляд фиксировал множество мелких механических тварей, снующих в буквальном смысле под ногами, – все это сбивало с толку, рассеивало внимание, вызывало головокружение и галлюцинации.
Положение только усугублялось, становилось все более угрожающим. Его психика явно не выдерживала, окружающий мир то вспыхивал феерическими, брызжущими, иногда – размытыми в движении энергоматрицами, то замирал, тускнея, превращаясь в сумеречную неопределенность.
Ни первый, ни второй способы восприятия не устраивали Шершнева, но както примирить обычное зрение и визуализированные рассудком показания сканеров, взаимосвязать их в целостную картину удавалось лишь ценой невероятного нервного напряжения, да и то ненадолго.
Силясь преодолеть головокружение, он закрывал глаза, но и это не спасало – на фоне плотно смеженных век попрежнему расцветали яркие ауры энергий, в такие моменты мозг окончательно терял связь с реальным миром, погружаясь в разноцветные грезы.
«Нет. Так не пойдет».
Он со стоном привстал.
Все двоилось перед глазами. Множество энергоматриц, зафиксированных расширителем сознания, превращали реальность в сюрреалистический танец световых эффектов.
«Ну и что теперь? Сдашься? Сдохнешь?»
От внутреннего напряжения раскалывалась голова, мышцы мелко дрожали, во рту все пересохло.
«Успокоиться… Контролировать сознание… Это всего лишь иная форма «компьютерного зрения»… Соберись!.. Регулируй восприятие!..»
Ивану казалось, что ктото другой стоит над ним и орет, пытаясь вырвать его из сумеречного состояния безысходности.
Сколько прошло времени, он не помнил, но в какойто момент злоба на собственную беспомощность помогла: очередное мысленное усилие вырвалось хрипом, но возымело действие – сигнатуры снующих поблизости мелких механических тварей поблекли, расширитель сознания наконецто отреагировал адекватно, мгла поредела, сквозь нее проступили очертания рельефа.
Он с трудом отдышался, осторожно повел взглядом из стороны в сторону.
Панорама плавно переместилась, восприятие действительно стало похоже на компьютерное видение: близкие предметы выглядели четко, на среднем расстоянии прочерчивались лишь серые контуры, вдалеке он теперь различал только крупные объекты, сигнатуры различных механизмов, металлорастения и колонии скоргов подсвечивались аурами энергоматриц, только если он задерживал взгляд и мысленно концентрировался.
Уже легче… Оказывается, нужно было подобрать правильную аналогию новому способу восприятия, и расширитель сознания наконец отреагировал, подстраиваясь, отыскав интуитивно понятный для Ивана алгоритм визуализации данных.
Боль и головокружение медленно, неохотно отпускали рассудок.
Он встал, придерживаясь рукой за обломок торчащей из земли бетонной плиты, еще раз осмотрелся, теперь уже пытливо, внимательно.
Почва, вздыбленная ударами пульсаций, застыла пологими волнами. Фрагменты зданий, вдавленные в нее, немыслимо деформированные, вызывали чувство опасения. Взгляд не находил в окружающем ничего привычного – ни единой зацепки.
«Спокойно. Нужно найти укрытие… Пока не почувствую, что со мной все в порядке, углубляться в отчужденное пространство нельзя».
Огромное сумеречное жерло бетонной трубы, торчащей из ближайшего вала искажений, привлекло внимание Шершнева. Неплохое убежище. С виду надежное, а главное, до него недалеко.
Первый шаг дался ему с трудом. Вестибулярный аппарат еще не «доверял» информации, полученной от расширителя сознания, что вызвало очередной резкий приступ головокружения. Удержав равновесие, Иван сделал следующий шаг с таким чувством, словно заново учился ходить.
Мимо неслись косматые клочья разорванных порывистым ветром облаков. Компьютерное зрение фиксировало твердую поверхность, но он рефлекторно ощупывал ногой почву, прежде чем сделать шаг, перенести вес тела.
Со стороны это, наверное, выглядело комично, но Шершневу было не до смеха. Он двигался медленно, постепенно начиная верить новым, неведомым ранее ощущениям.
По осыпи бетонных обломков, сцементированной стекловидной массой расплавленного, а затем отвердевшего вещества, он вскарабкался уже увереннее, дотянулся рукой до края трубы, на поверку оказавшейся опрокинутым фрагментом колодца ливневой канализации, и, подтянувшись, вполз в облюбованное укрытие.
Головокружение не исчезло, но стало терпимым. Чувство дезориентации постепенно отпускало, теперь поворачивая голову, он уже не вздрагивал, когда расширитель сознания, подгружая данные, вдруг начинал «притормаживать». Его предупреждали о возможности возникновения подобного эффекта. С датчиками все в порядке, а вот мозг еще не поспевает обрабатывать полученную информацию, отсюда и сбои в мысленном восприятии.
Он справился с очередным приступом головокружения, сумел сосредоточиться, и панорама окружающего перестала подергиваться, стала разворачиваться плавно, только осматриваться пришлось медленно.
Замкнутое пространство бетонного колодца обрывалось тупиком, обвалом земли.
Он устало присел, привалившись спиной к закругляющейся стене. После изматывающего напряжения, вызванного некорректным включением метаболического импланта, все тело ныло, требуя хотя бы короткого отдыха.
На самом деле он обманывал себя. Усталость мышц легко преодолима, для этого существуют специально разработанные стимуляторы, а вот оглушающий удар по психике оказался силен, ничего не скажешь.
Он чувствовал себя так, словно попал на иную планету, где цивилизация давно погибла, оставив после себя лишь искаженные пульсациями обломки да странные формы жизни, не имеющие ничего общего с понятием «биосфера».
Глобальное одиночество – вот что он почувствовал, глядя вокруг.
Ивану мгновенно вспомнились ощущения неизвестного сталкера.
