Текст книги "Сталтех"

Автор книги: Андрей Ливадный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Максим мысленно выругался.

Вокруг, куда ни направь сканирующее излучение имплантов, читались энергоматрицы бойцов, облаченных в тяжелые бронескафандры.

Слон и Эльдар не нуждались в его комментариях. Они наблюдали точно такую же картину.

– Туда! – Максим указал в сторону искаженного пульсацией, покрытого коркой льда лестничного марша. – Наверх!

Эльдар первым выбрался на площадку второго этажа. Выше руины не поднимались, огрызок межэтажного перекрытия просел, вокруг хаотично громоздились обломки… Что делать?

– Так, вырубаем питание экипировки! – Он указал на несколько обледеневших бетонных плит. – Спрячемся там! Мью-фоны переключить на прием! Макс, тебе придется еще раз поставить искажение.

– Я не могу. Сил не осталось.

– Найди! Мы со Слоном тебя прикроем! Других вариантов нет! Надо пересидеть! Они не станут обшаривать каждый уголок руин!

– Ладно! – Максим осмотрелся, выбирая позицию, затем протиснулся в расселину между двух искрящихся изломами льда, рухнувших друг на друга, частично раздробленных лестничных маршей.

Выключив все системы экипировки, он тут же ощутил пронизывающий до костей холод – лютый порывистый ветер постепенно набирал мощь урагана, снегопад превратился в метель, крупинки снега и острые льдинки секли по броне, на забрале старенького, подаренного еще Антрацитом шлема начала образовываться наледь.

Может, действительно – не заметят?

Закрыв глаза, Максим сжался в комок. Перед мысленным взором несколько секунд плавали радужные пятна, затем горячей искрой вспыхнула боль. Его сознание стало расплывчатым, мысли гасли, зато напротив лестницы, перегораживая доступ на обледеневшую площадку, возникло серое, бесформенное пятно – иллюзия поначалу получилась скверной, сквозь сформированное искажение пролетали крупицы снега и льда, но он старался изо всех сил, до тех пор пока изрядный фрагмент руин не оказался «вычеркнутым» из реальности. Теперь со стороны казалось, что лестница, по которой только что поднялись сталкеры, обрывается, а второго этажа у полуразрушенного здания вообще нет.

* * *

Слон притаился за глыбой бетона. Холод пронизывал, экипировка уже через минуту начала покрываться наледью, но он стоически терпел, понимая, что шансов выжить очень мало.

Переключив чип мью-фона на известную ему частоту, он настроился на прием.

Программа дешифратора, проанализировав перехваченную передачу, приступила к ее обработке, и через некоторое время он услышал голос:

– «Альфа-четыре», вызываю «Небо», прием!

Слон всматривался во мглу. Ветер сминал пространство, поземка стлалась вдоль земли, с наклонных плоскостей искаженных пульсациями зданий сдувало длинные, причудливо закручивающиеся космы снега, казалось, что все объекты в пределах видимости меняют очертания, а мир состоит исключительно из снега, ветра и льда.

– Слышу тебя, Четвертый.

– Вышли на заданную позицию.

– Начинайте прочесывание руин. Мы завершили зачистку тамбура, сейчас начнут прибывать подкрепления.

– Что-то быстро ковчеговские егеря сдались.

– Тут только трупы. Они и не думали сдаваться. Кто выжил, отступили в бункера.

– В спину нам не ударят?

– Не подпустим.

– Понял тебя. Приступаю к прочесыванию. Приказ прежний?

– Да, без вариантов. Полная зачистка. Уничтожать всех, кто попытается оказать сопротивление.

* * *

Из мятущейся полумглы появились фигуры в бронескафандрах. Бойцы двигались цепью с интервалом в пять-шесть метров. Сканеры их экипировки обшаривали руины в поисках аномальных сигналов.

Внезапно один из бойцов остановился.

У Эльдара все похолодело, сжалось внутри. Неужели заметили?

Нет. Потоптавшись у огрызка лестницы, спецназовец направился к оставшейся после пульсации воронке.

…Мью-фон Эльдара, настроенный на прием данных в рамках сталкерской сети, включился с неожиданным сухим щелчком, и тотчас же рассудок захлестнули лаконичные, тревожные сообщения:

Массированный ракетно-бомбовый удар нанесен по постройкам техноса в Пустоши…

Генерал Шепетов отдал приказ о начале зачистки…

Армия пересекла границы Барьеров…

Масштабные столкновения между сталкерскими группировками и частями коалиционных сил…

Скупые строки повергали в шок.

Под удар неожиданной зачистки попал даже Орден. Военные нарушили негласный нейтралитет, бои сейчас шли недалеко от Цитадели, среди руин бывшего города энергетиков…

* * *

Отряд спецназа тем временем окружил искаженное здание, куда пульсацией вкрапило обломок постройки техноса.

– Объект обнаружен!

Слон напряженно слушал частоту военных.

– Четвертый, что у тебя?

– Фрагмент городища. Точнее определить пока не могу.

– Активность скоргов?

– По нулям. Найдено тело в бронескафандре.

– Один из них?

– Похоже. Не имплантирован. Экипировка иностранного производства. По пояс совмещен с грунтом.

– Извлечь! Обломок постройки техноса вторично сканировать. Не обнаружишь скоргов – пусть остается.

– Понял. Жду вертушку для эвакуации тела. – Командир обернулся. – Сташенко! Займись! Вырезать лазером, вместе с грунтом! Аккуратно!

* * *

Эльдар и Слон в немом оцепенении наблюдали, как двое бойцов извлекают тело неизвестного.

Шипение лазера, клубы пара, далекий рокот вертолетного двигателя.

Нервы напряжены до предела.

Палец Слона соскользнул к углублению в рукояти «ИПК», где прятался сенсор огня.

Вызванный по рации вертолет внезапно вынырнул из серой хмари, пронесся над головами сталкеров, едва не чиркнув шасси по невысокому огрызку стены. Пилота обмануло поставленное Максимом искажение, но столкновения не произошло.

Эльдар резко обернулся, жестом показывая Слону: не дергайся, пронесло, но поздно – тот не выдержал чудовищного напряжения – палец, елозивший по бугорку сенсорной гашетки, рефлекторно отреагировал на острое чувство опасности, и сухая, короткая очередь располосовала тесное пространство, опрокинув в снег двоих бойцов спецназа.

* * *

Максим отчетливо слышал звук очереди, выпущенной из «карташа».

Он не сумел отреагировать мгновенно, не хватило сил, к тому же отключенное энергопитание экипировки ограничивало подвижность.

Тщательно поддерживаемая вуаль искажения внезапно порвалась – острое чувство непоправимости происходящего вторглось в рассудок Максима, сбивая концентрацию, сводя на нет все усилия.

Он отдал мысленный приказ через мью-фон на реактивацию систем экипировки, но и это действие уже не успевало за стремительным развитием событий.

Боевой вертолет, разворачиваясь над площадкой приземления, коротко и хлестко огрызнулся из курсовых орудий, снаряды, выпущенные по внезапно обнаруженным целям, снесли участок стены, наискось перечеркнули крохотный участок продавленного перекрытия, в оранжево-черных кустистых разрывах мелькнули и исчезли тела двух сталкеров.

Максим болезненно ощутил, как несущая метель осколков ударная волна накрыла его, что-то тяжелое ударило в грудь, парализовав дыхание, он выгнулся, но не издал ни звука. Оглушенный, отброшенный взрывом, он краем сознания еще воспринимал реальность: звук шагов по обледеневшей лестнице, короткую очередь, чей-то вскрик, затем хриплый голос произнес:

– Все чисто.

* * *

В сознание его привела боль.

Первый порыв – вскочить и бежать – пресекли неработающие подсистемы экипировки. Ни один усилитель мускулатуры не отреагировал на рефлекторное движение мышц, и Максим обмяк, остро осознав всю безнадежность своего положения.

Секундный прилив сил позволил осуществить мгновенное сканирование – действие для сталкера рефлекторное.

Военные ушли.

Холодно…

Сознание вновь угасало.

Ледяной ветер выдувал из скорчившегося тела сталкера последние частицы тепла.

Постепенно реальность сменилась бредом.

Треклятый холодный зеленоватый свет – предвестник еще одного близящегося катаклизма – затопил руины города, бесноватый ветер внезапно утих, но Максим уже не верил ощущениям.

Две пульсации в один день с интервалом в несколько часов – событие невероятное [11]11
  Вторая пульсация была спровоцирована техносом Пустоши.


[Закрыть].

Забрало защитного шлема покрывала корка льда, и лишь в одном месте осталась небольшая проталина, сквозь которую он смутно различал, как на фоне гнетущего затишья в ореоле обжигающе-холодного свечения медленно кружат крупные хлопья снега.

Бредовые видения становились отчетливее, ярче. Максим более не ощущал своего замерзшего тела, мышцы потеряли чувствительность, но мозг продолжал работать, ткань невероятного замкнула сознание в кокон предсмертных иллюзий.

Ни страха, ни горечи он не испытывал.

Клочок неба, различимый сквозь проталину в наледи, внезапно подсветила яркая вспышка.

Облака гнало по кругу, они сбивались в плотную спираль, словно в небесах образовалась исполинская перевернутая воронка, из центра которой истекал ослепительный свет.

Происходящее казалось медленным, тягучим, свет в небе разгорался все ярче, пока сияние вдруг не взорвалось, посылая к земле четко различимые стреловидные росчерки изумрудно-льдистых сполохов.

Сознание Максима помимо его воли задействовало все группы имплантов. Границы восприятия неожиданно изменились, словно он стал птицей, парящей высоко в небе.

Стрелы неживого света вонзались в руины мегаполиса, мгновенно порождая локальные очаги искажений, в центре которых расцветали горячие бутоны пламени – оранжевые вспышки, пронизанные черными прожилками дыма, закручиваясь грибовидными спиралями, устремлялись ввысь, лопались, истончались, – на миг все сущее представилось Максиму кипящим озером жидкого пламени, а затем…

…обжигающее дыхание сотен титанических ударов встряхнуло его, вернув болезненные ощущения собственного тела.

Максим закричал, но с его побелевших губ не сорвалось ни звука.

Земля ходила ходуном, взрывные волны, отражаясь от препятствий, блуждали в руинах, там, куда попадали холодные росчерки света, реальность искажалась: мерзлая земля, стены зданий, горы оплывшего мусора, тонны металла – все становилось мягким, податливым, будто воск, пологие волны искажений вспухали, как круги на водной глади, – они ширились, постепенно затухая, оставляя в эпицентрах попаданий раскаленные язвы, окруженные пологими отвалами новорожденных кратеров.

Жуткое, необъяснимое явление захлестнуло отчужденное пространство, заново перепахивая и без того разрушенный до основания город.

Сверхпульсация.

Интуитивное определение, возникшее в рассудке, было единственно верным.

Где-то в загадочных пространствах таинственного Узла пробудились дремавшие до поры силы. Максим понятия не имел, что привело их в действие, но ощущение нереальности происходящего исчезло. Обжигающее дыхание близкого разрыва растопило корку наледи на забрале защитного шлема, скорчившееся тело перевернуло, отшвырнуло в сторону, ударило об огрызок сочащейся жаром, извергающей пар стены.

Боль вернулась. Он с ужасом взирал на происходящее, едва ли осознавая, что воспринимает реальность уже не взглядом: его импланты вливали в рассудок гигантские объемы информации, но мозг реагировал неадекватно, захлебывался, тонул в омуте невероятных ощущений, выталкивая лишь обрывочные фрагментарные образы, мысли…

…Над городом воцарились сумерки.

Удар сверхпульсации, несравнимый по мощи с обычными возмущениями Узла, нес в росчерках стреловидного сияния тонны вещества, вырванного из иных реальностей, перемещенного сквозь пространство, – предметы, создания техноса, обломки строений, фрагменты различных пород, пласты почвы – все это изверглось катаклизмом, частично совместилось с развалинами, вкрапилось в землю.

Максим не знал, какой прихотью судьбы он все еще жив.

На самом деле все объяснялось просто.

Скорги в его организме вели свою борьбу, имплантированные колонии наномеханизмов, запрограммированные мнемотехниками на достижение определенных задач, не дали погибнуть хрупкому биологическому носителю, они поддерживали искру сознания, поставляли информацию, невзирая на полное отсутствие у раненого, замерзшего сталкера воли к жизни.

Однако ситуация постепенно выходила из-под контроля наномашин. Два метаболических импланта не справлялись с упадком жизненных сил переохлажденного организма. Максим умирал, хотя для его спасения требовалось не так уж много: вновь подключить источник питания экипировки, вернуть в рабочее состояние временно отключенные системы жизнеобеспечения.

Сознание меркло. Резерв сил, востребованный в момент катастрофических событий, истаял, исчезла пугающая глобальность восприятия, и он покорно затих, смутно воспринимая лишь контуры близлежащих руин, укутанных облаками пара.

* * *

Странные, пугающие тени перемещались в сумерках.

Давно отгремели последние взрывы внезапного катаклизма, истерзанные руины сочились дымом и паром, кое-где на дне возникших в момент пульсации кратеров еще рдели пятна остекленевшей почвы. Те сталкеры и военные из групп зачистки, кому повезло выжить, не решались покинуть временные убежища, лишь механоиды из числа примитивов, не особо сообразительные, чтобы опасаться повторения внезапного удара, вернулись к прерванным пульсацией повседневным делам.

Максим то проваливался в небытие, то вновь возвращался в безрадостную, притихшую после сокрушительного удара угрюмую реальность.

Обрывочные видения становились совершенно невыносимыми. Среди ледяного покоя отрешенности они воспринимались, как пытка.

Окрестные руины остывали неравномерно. Кое-где еще клубился пар, светились пятна расплава, до слуха доносился звук срывающихся капель воды, и тут же взгляд натыкался на толстую корку наледи или замысловатые узоры инея…

Внезапно что-то чуждое вторглось в рассудок умирающего сталкера, вновь приводя его в чувство.

Максим неожиданно увидел себя со стороны – беспомощную, распластанную на почерневшем фрагменте перекрытия, скорчившуюся у стены, частично заваленную обломками фигуру.

Чувство, пугающее до дрожи. Кто-то затаился поблизости, разглядывая его с настороженным любопытством.

Механоид?

Максим больше не мог вынести ощущений затянувшейся агонии.

Хоть бы все закончилось… поскорее…

Восприятие вновь изменилось. Взгляд со стороны исчез, оставив в надорванной душе жутковатый осадок.

Взгляд сталкера немного прояснился. От внезапного шокового ощущения он окончательно пришел в себя, рефлекторно попытался пошевелиться, но лишь разбудил тупую, ноющую боль во всем теле.

Его охватила злость.

Вокруг в морозном воздухе таяли белесые полосы тумана. Сумеречное освещение создавало множество серых полутонов, тени двигались, вот одна из них начала принимать контуры человекоподобной фигуры – уродливой, нелепой, низкорослой.

Бесплодная борьба с галлюцинациями доставляла лишь боль, срывала вуаль отчужденности, не позволяла вновь окунуться в спасительное забытье.

Низкорослый сталтех вышел из руин и начал медленно поднимался по искореженной, деформированной пульсацией лестнице. Где-то позади необычного существа был расположен источник тусклого света, и на огрызке стены перед прояснившимся взглядом Максима постепенно вырастала гротескная тень приближающегося исчадия техноса.

Он оцепенел.

Состояние беспомощности коверкало сознание, путало мысли, инстинктивный ужас, который он всегда испытывал перед сталтехами, на миг парализовал рассудок, а через несколько мгновений жуткое существо появилось в поле зрения.

Максим не смог даже закричать.

Человекоподобный механоид невиданной конструкции приблизился к нему, присел на корточки, наклонил деформированную, вытянутую к затылку голову и замер, внимательно рассматривая неподвижного сталкера.

Видимо, он производил сканирование. Максим испытывал в эти мгновенья щекотливое покалывание, словно под его собственным черепом пробегали мурашки.

Существо потянулось к нему. Двухсуставчатая конечность коснулась экипировки, пальцы трехпалой кисти царапнули по композиту, сдирая налет инея.

Макс?

Скрежещущий голос зародился в сознании. Исковерканные фонемы царапали рассудок. Максиму казалось, что от внезапно нахлынувшего ужаса он сойдет с ума.

Существо, не дождавшись вразумительно ответа, не стало повторять попыток контакта. Оно смотрело на Макса, о чем-то размышляя, затем трехпалая кисть вновь потянулась к обледеневшей экипировке сталкера, пальцы царапнули по предплечью, сдирая наледь, затем раздался звук открываемой заслонки.

Сталтех повернул голову, разглядывая небольшую сенсорную панель, встроенную в предплечье потрепанной брони. Несколько минут, которые понадобились исчадию техноса на детальное сканирование пульта ручного управления подсистемами защитной экипировки, превратились для Максима в тягостную бесконечность.

Наконец, когда от напряженного ожидания развязки рассудок начал застилаться красноватым туманом, трехпалая конечность вновь пришла в движение, касаясь сенсоров в определенных последовательностях.

* * *

Человек никак не отреагировал на прикосновения к миниатюрному аварийному пульту, но существо не смутилось. Низкорослый сталтех, произведя реактивацию отсканированных и распознанных подсистем, счел результат вмешательства вполне удовлетворительным, выпрямился, еще некоторое время пристально смотрел в остекленевшие, широко раскрытые от ужаса глаза сталкера, затем развернулся и зашагал прочь, спустившись по обледеневшей лестнице и растворившись в сумраке руин.

* * *

Максим действительно потерял сознание от ужаса, но это уже не играло никакой роли.

Вмешательство исчадия техноса изменило его судьбу, сломало предначертанный финал. Бестолковая жизнь не завершилась беспомощной гибелью. Максим по непонятной причине получил еще один шанс, дарованный уже не людьми, а техносом.

* * *

Тьма…

Максим открыл глаза, с трудом пошевелился, затем, неловко повернувшись, упал с койки на бетонный пол.

Он затих, по привычке сканируя окружающее пространство.

Это же наше убежище!

Мгновенно нахлынули воспоминания. Некоторое время он лежал, не шевелясь, затем с трудом привстал, ухватился за край стола, с трудом поднялся на ноги.

Лицо горело. Первая мысль, конечно, была о скоргах. Откуда это жжение?

Он пошарил по столу, нашел осколок зеркала, вспомнил, где обычно лежал фонарь, слепо нашарил его, включил, со страхом взглянув на свое отражение.

Обмороженные участки кожи почернели и отмерли. Максим с ужасом и отвращением смотрел на себя, затем коснулся лица дрожащими пальцами, и темная корка вдруг начала отшелушиваться, обнажая свежие рубцы шрамов.

Сколько же прошло времени?

Неделя? Две? Месяц?

Бесполезно гадать. Он совершенно не помнил, как вернулся сюда.

Действительно ли его спас необычный сталтех или все произошедшее было лишь игрой воображения, сном разума, породившего чудовище?

Максим опустил руку, осмотрел подвал. На протяжении полугода он служил трем сталкерам надежным пристанищем, а теперь взору Максима предстало захламленное, исковерканное и опасное пространство. После удара той чудовищной пульсации перекрытие заметно просело, в одной из стен появился широкий пролом, снаружи виднелось несколько внушительных воронок. Как минимум десятка два диких колоний скоргов таились во тьме…

Моя экипировка? Где она?

Оказалось, что рядом. Элементы бронированной защиты были свалены подле кровати.

Так… Он сел, тяжело дыша. Сначала – успокоиться. Затем – проверить экипировку. Все остальное подождет.

Занявшись делом, Максим действительно понемногу пришел в себя.

Экипировка, подаренная Антрацитом, в который уже раз доказала свою надежность. Подпалины и выщербины не в счет, главное – герметичность нигде не нарушена, и подсистемы работают как надо, по крайней мере, на тест реагируют адекватно…

Проверив снаряжение, он начал облачаться в боевую броню.

Импланты воспринимали близкое соседство диких колоний скоргов, и от этого становилось не по себе. Неужели я провалялся тут, пока заживали раны и обморожения?

Земля внезапно содрогнулась от далекого, глухого разрыва.

Вернувшаяся острота ощущений вновь пробудила частицу воспоминаний.

Он замер. Проклятье… Неужели это не было бредом?!

Ему опять вспомнился сталтех. Низкорослое исчадие техноса с двухсутавчатыми конечностями и длинным, вытянутым к затылку металлизированным черепом… Он был здесь… Следил за мной… Что-то делал подле жесткой койки… Минуты просветления рассудка всплывали в памяти жуткими фрагментами.

Для бреда или галлюцинаций слишком отчетливые, подробные, детализированные образы… Его опять охватила паника – вспомнилось, как мучила жажда, хотелось пить, казалось, что готов отдать все за глоток воды…

Затем память выдавила на первый план фигуру сталтеха.

Нет… Только не это!… Опять он… С помятой флягой… Подносит горлышко к моим губам…

Максим обхватил голову руками.

Бред… Это бред… такого не могло случиться!

И вдруг как спасение – еще один фрагмент жуткой мозаики: он вновь ощутил себя лежащим на койке, слабым, изможденным, но полным решимости раз и навсегда покончить с навязчивым кошмаром. Закрыв глаза, Максим отдался во власть воспоминания, ощущая в ослабевшей руке вес импульсного пистолета.

Фигура сталтеха в очередной раз вынырнула из мрака.

Он поднял пистолет. Перед глазами все плыло, но он нашел силы, чтобы прицелиться и выстрелить.

Исчадие техноса вдруг начало исчезать. Одновременно с выстрелом контур сталтеха исказился и вдруг истаял, словно был всего лишь миражом, сотканным из мрака.

Из горла Максима вырвался хриплый смех, похожий на клекот.

Ну конечно… ОН – всего лишь галлюцинация…

* * *

Завершив экипироваться, задавив жуткие обрывки воспоминаний, Максим решил: нужно выбираться отсюда, и как можно быстрее. Со своим бредом разберусь позже.

Последней операцией стало подключение «Сердца зверя», от энергии которого работали все системы боевой брони.

К удивлению Максима, заряд в накопителе оказался стопроцентным.

Он вновь насторожился. Кто зарядил энергоблок?

Не важно…

Снаружи вновь ударили взрывы, теперь уже серией.

Опустив забрало шлема, он подключил внешние сканеры, встал, проверяя работу усилителей мускулатуры. Порядок.

Теперь отыскать оружие и убираться отсюда…

* * *

Оружие он нашел без проблем, «ИПК» стоял на привычном месте у стены, в изголовье кровати, а вот выбраться наружу оказалось непросто.

Выход из подвала был завален.

Он медленно развернулся. Единственный путь к свободе вел через пролом, но до него еще нужно добраться. В наиболее разрушенной части подвала затаились дикие колонии скоргов.

Максим мысленным приказом подключил компьютерное зрение. Мрак исчез, как будто в полузасыпанном помещении внезапно включился источник подсветки, дающий возможность различать контуры предметов в серых тонах различной степени контрастности.

Медленно поворачивая голову, он еще раз осмотрелся, теперь уже более тщательно. Все же ковчеговские импланты оставляли желать лучшего. Например, расширитель сознания частенько притормаживал, если резко обернуться или мотнуть головой, картина окружающего смазывалась либо вовсе зависала, распадаясь на отдельные мозаичные фрагменты.

Внушительная брешь в стене, за которой смутно угадывался скат огромной воронки, рябила помехами. В самом подвале среди груд оплывшего мусора кое-где виднелись побеги металлорастений, между холмиками земли в ложбинках притаились ловушки нескольких типов. Ближе всего располагалось пятно «Магнита». Различные металлические обломки, притянутые хищной колонией скоргов, постепенно поглощались ею, поверхность ловушки мимикрировала, маскируясь под бурый фон почвы. Чуть дальше между рухнувшими бетонными опорами протянулись невидимые для невооруженного взгляда тончайшие нити «Резака» – натянутые в струну паутинки, способные мгновенно рассечь самую прочную композитную броню. Если вовремя не заметить их, то, двигаясь в рост, можно запросто лишиться верхней части туловища.

Максим нервно сглотнул.

Снаружи то и дело раздавался грохот. Пробоину в стене озаряли вспышки разрывов. Где-то неподалеку шел бой, возможно, механоиды схлестнулись друг с другом…

Наметив безопасный маршрут Максим начал медленно смещаться вправо, огибая груду строительного мусора, но, не пройдя и нескольких метров, неожиданно наткнулся на разорванные, покореженные фрагменты достаточно крупного механоида, разбросанные вокруг конического углубления полуметрового диаметра.

Проклятье… Под потолком притаился «Архимед» – так какой-то из начитанных сталкеров прозвал ловушку, похожую на бешено вращающийся бур.

Обойти неожиданное препятствие оказалось непросто. По обе стороны от неглубокой ложбины, в грудах строительного мусора, появившихся после последней пульсации, притаились опасности иного толка: Макс ясно различал обломки компьютеров, источающих слабое электромагнитное поле. Внутри аппаратуры также таились колонии микрочастиц, терпеливо поджидающих жертву. По опыту он знал, скорги, обосновавшиеся в старых электронных устройствах, обычно вмешивались в работу сканеров и имплантов, заставляя сталкера оступиться, сделать шаг в роковом направлении…

Искать обходной путь?

Максим обернулся, намечая новый маршрут, более длинный, на зато теперь уж точно – безопасный, как вдруг из мрака в дальней части подвала появился знакомый до дрожи контур.

Тень, двигающаяся во тьме…

Нет…

Это галлюцинация…

Сталтех остановился. Затаившись во мраке, он уставился на Максима, а тот, не в силах пошевелиться, мучительно гадал: морок ли это, порожденный воздействием одной из диких колоний скоргов, оккупировавшей старый компьютерный блок, или…

Макс…

Тусклый безликий голос вторгся в сознание, заставив совершить необдуманный, безрассудный поступок – рвануться напрямик.

«Архимед» промахнулся. Адский механизм не успел отреагировать на рывок сталкера, лишь впустую высек сноп искр, углубив коническую выемку в бетонном полу, а Максим уже преодолел десяток метров, отделявших его от бреши в стене, кубарем выкатился наружу, огляделся и, с облегчением заметив знакомые ориентиры, припустил бегом.

В его голове билась одинокая мысль, дающая надежду, объясняющая случившееся, – сбой в имплантах. Они были повреждены во время пульсации…

Антрацит… Он не откажет в помощи… Найдет поломку… Устранит эти дикие глюки…

Только бы добраться до его бункера… Только бы добраться…

Новосибирская зона отчужденных пространств.

Убежище мастера-мнемотехника. Двумя часами позже…

Антрацит хмурился, сосредоточенно наблюдая за показаниями приборов.

Эх, Макс, Макс… говорил же я тебе…– сокрушенно думал он. – Вообще-то странно, что ты продержался так долго.

Программа тестирования запущена. В сфере голографического монитора появилась развертка данных: структура имплантов, их базовые характеристики, отклик на тестовый сигнал.

Непонятно… – Бровь Антрацита удивленно приподнялась. – С каких пор ремесленники Ковчега начали выпускатькачественную продукцию? Или Максу по ошибке достался набор, не предназначенный для продажи?

Да, здесь было над чем подумать.

Данные тестирования противоречили многолетнему опыту вольного мастера-мнемотехника. Антрацит прекрасно знал: импланты, поставляемые из лабораторий Ковчега на сталкерские рынки, как правило, содержат мелкие изъяны, созданные специально. Низкое качество продукции обуславливалось конкретным техническим заданием: имплант должен отслужить своему хозяину два-три месяца, не больше, после чего наступали незначительные сбои, не смертельные, но приносящие беспокойство и дискомфорт, толкающие обладателя на контакт с изготовителями вживляемых устройств. Дальше все происходило по заранее отлаженной схеме. Сталкер добровольно приходил в Ковчег, где ему обещали произвести «корректировку» программного обеспечения кибернетических модулей, но в действительности, сдав оружие и экипировку, он превращался в заложника, попадал под идеологический пресс либо становился жертвой незамысловатого шантажа, связанного с перебоями в работе метаболического импланта. Дальнейшая судьба сталкеров, оказавшихся в лапах Ковчега, не отличалась разнообразием. Наиболее стойкие бесследно исчезали, а те, кто послабее, попадали в казармы бункерных зон, пополняя ряды новобранцев группировки.

Конечно, среди правила существовали и исключения. На десять-пятнадцать «левых» наборов приходился один нормальный. Ковчегу требовались не только новобранцы, но и успешные вольные сталкеры, чей наглядный пример поддерживал миф о стопроцентном качестве выпускаемой в бункерах Академгородка продукции.

Выходит, Максу просто повезло?– размышлял Антрацит, повторно перепроверяя данные тестовой проверки, указывающие, что с имплантами все в порядке, в их структуре не обнаружено дефектов, да и функционируют вживленные модули без сбоев. – Но как же быть с галлюцинациями? Списать на нервное истощение?

Развернувшись вместе с креслом, Антрацит взглянул на изуродованное свежими шрамами лицо Максима. Да, досталось ему. Потерять друзей, получить ранение, попасть под пульсацию, медленно умирать на лютом холоде в отключенной от источников энергии бронированной скорлупе – такого и врагу не пожелаешь…

Но ведь выкарабкался, выжил. А сталтехов, если память не изменяет, Макс и раньше боялся панически. Так что природа кошмаров вполне понятна.

Не обнаружив явных отклонений в работе расширителя сознания, Антрацит включил комплексный сканер. После всего пережитого Максу не повредит банальное медицинское обследование.

Тонкая изумрудная полоска сканирующего излучения коснулась лба Максима.

Антрацит встал, разминая затекшие мышцы. Комплексный сканер работал медленно, и он, проверив крепления ремней, фиксирующих тело сталкера, направился к другому комплексу аппаратуры, собираясь продолжить прерванный появлением Максима опыт.

* * *

Прошел час, прежде чем изумрудная полоска вернулась в исходное положение. Предварительное сканирование завершилось, теперь комплекс диагностической аппаратуры приступил к детальному исследованию обнаруженных в организме сталкера аномалий.

Антрацит слышал, как взвизгнул сервопривод сканера, затем раздалась тревожная трель – автоматика что-то обнаружила и требовала особых инструкций.

– Иду, иду… – Он мысленным усилием прервал контакт с колонией скоргов, вот уже месяц выращиваемой в особом герметичном боксе. – Ну что там? – Антрацит, большую часть времени проводящий в полном одиночестве, частенько разговаривал с окружавшими его агрегатами так, словно те были живыми. – Ну, показывай, что ты тут накопал? – Он уселся в кресло, запустил программу трехмерного моделирования.

Тускло вспыхнули три сферы голографического воспроизведения.

Антрацит взглянул на данные предварительного сканирования и вздрогнул, невнятно выругавшись.

Как чувствовал: что-то с Максом не так!…

На трехмерной модели, построенной по показаниям медицинского сканера, четко просматривались десятки темных пятнышек, вытянувшихся тремя цепочками. Первая группа инородных включений располагалась в районе груди, вторая протянулась через брюшную полость, третья, закрученная в спираль, притаилась в мозгу Макса.

Антрацит увеличил чувствительность и разрешающую способность аппаратуры. Теперь данные по каждой из заинтересовавших его областей выводились на отдельный голографический монитор.