Текст книги "Доктор Данилов в кожно-венерологическом диспансере"

Автор книги: Андрей Шляхов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава восьмая
БУТИКОВЫЕ СТРАСТИ

Галина Дейкурская, работавшая менеджером по закупкам в фирме, шьющей головные уборы, обожала сеть бутиков «Беллемолле» – и это обстоятельство окончательно испортило отношения между главным врачом Марианной Филипповной и доктором Даниловым. Чего только не бывает в жизни! Нити судеб перепутаны столь причудливо, что и вообразить невозможно.

Великий мыслитель Платон считал, что не следует удивляться происходящему, ибо ничто не происходит случайно, а все идет так, как должно идти. Жан Жак Руссо, мыслитель не менее великий, утверждал, что глупо было бы самообольщаться, воображая, будто вся природа принимает участие в незначительных событиях человеческой жизни. Усердно притворявшийся мыслителем Фридрих Энгельс был убежден в том, что случайность представляет собой только один полюс взаимозависимости, другой полюс которой именуется необходимостью.

Владелец сети бутиков женского белья «Беллемолле» умел объединять противоречия не хуже Энгельса, только делал это не ради красного словца, а ради получения прибыли. В «Беллемолле» можно было удовлетворить высокие амбиции за не очень большие деньги, если, конечно, не слишком придираться к качеству товара. Во всяком случае, дела у «Беллемолле» шли хорошо, ведь сочетание непомерных амбиций со скудным достатком – не только судьбоносное, но и распространенное.

Рекламный слоган «Беллемолле» – «возбуждает, но не разоряет» – был знаком не только москвичкам, но и жительницам Петербурга, Ростова-на-Дону, Нижнего Новгорода, Екатеринбурга и Самары. Сам владелец мечтал дотянуть свою сеть до Владивостока, а там и о Европе с Японией можно будет думать. Прикольно же, если российская торговая сеть начнет продавать в Италии «эксклюзивное итальянское белье», сработанное в мелких цехах, раскиданных по Подмосковью и сопредельным с ним областям! Жаль, что такой прикол нельзя предать гласности, разве что с близкими друзьями в бане поржать…

В тот злополучный вечер Галину привела в «Беллемолле» срочная необходимость. Дело в том, что на сайте знакомств DaaDu, где Галина уже третий год висела в поисках своей второй половинки, ей сегодня назначили свидание – поздний, чуть ли не ночной, романтический ужин с намеком на не менее романтическое продолжение. Ужин планировался не в каком-то задрипанном кафе, а в хорошем ресторане. И кадр был ценный, из тех, которыми не разбрасываются – тридцать пять лет, юрист, адвокат по гражданским делам, обеспеченный, стройный и лицом хорош. Если нос-картошку подправить, то вылитый Орландо Блум получится, только голубоглазый. Короче говоря, судьба посылала Галине шанс, который нельзя было упускать.

Свидание было назначено внезапно, посреди рабочего дня.

«Как дела?»

«Хорошо, а твои?»

«У меня неожиданно освободился вечер, думаю, чем бы заняться».

«Вау! Здорово!»

«А ты сегодня свободна?»

«Ну, вообще-то да».

«Так давай встретимся – нам давно пора познакомиться».

«Давай, а где мы встретимся?»

«Куда я могу за тобой заехать в девять вечера?»

«А куда мы пойдем?»

«Предлагаю мой любимый кабачок – ресторан „Жоффруа“ на Пречистенке. Устроит?»

«Да, конечно. Давай тогда встретимся у выхода из метро „Кропоткинская“, того, что на бульваре».

«О'кей. Потом, если захочешь, я покажу тебе свое новое приобретение – очаровательный городской пейзаж сороковых годов прошлого века. Я уверен, что узнаю тебя сразу, но на всякий случай сообщи, во что ты будешь одета…»

Позднее свидание давало возможность как следует подготовиться. Сославшись на поднявшуюся температуру, Галина отпросилась у начальницы на полтора часа раньше. Начальница легко поверила в ложь, скорее всего потому, что в предвкушении долгожданной встречи (три месяца тупой и нудной переписки – это серьезное испытание!) на щеках Галины выступил румянец, а в глазах появился блеск. Последний секс случился в ее жизни полтора месяца назад и, если честно, особой радости не принес. Неизвестно почему, но Галина была уверена, что сегодня ее ждет восхитительный вечер и не менее восхитительная ночь, что все пройдет на самом высшем уровне.

Ради высоких целей можно было позволить себе кое-какие траты. В частности, приобрести в бутике «Беллемолле» на Новослободской черный кружевной комбидрес, просвечивающий насквозь, но одновременно подтягивающий нуждающееся в подтягивании и подчеркивающий то, что требуется подчеркнуть. Изящный предмет «кусался» – почти пять тысяч! – но, увы, за полторы штуки брендовую вещь не купить. Разве что китайскую подделку.

Чистоплюйка Галина всегда стирала то, что непосредственно соприкасается с телом, прежде чем надеть, но сегодня было не до стирки. Забежать домой (на пятый год жизни в Москве привыкаешь называть «домом» снимаемую напополам однушку в Марьиной Роще), наскоро принять душ, выпить чашку крепкого кофе, одеться и убежать навстречу приключениям… Когда тут стирать и сушить?

В пять минут десятого Галина грациозной походкой конькобежца на ходулях (новые, еще ни разу не надеванные сапоги немилосердно жали) вышла из метро на Гоголевский бульвар и, укрывшись от дождя под зонтом, стала расхаживать взад-вперед, высматривая того, с кем ей предстояло встретиться. Странно, но, кажется, он еще не пришел…

В девять семнадцать Галина решила перестать угадывать в проходящих мимо мужчинах своего любителя живописи и подождать, пока он сам ее не найдет.

В половине десятого она начала немного нервничать – мужчине нельзя настолько опаздывать, тем более на первое свидание.

В девять сорок три Галина вспомнила о том, что они не обменялись телефонами. Сам он не предложил, а она в офисной суете, где даже обедать полагалось за рабочим столом, отвечая на звонки, забыла об этом, хотя обычно, сговорившись о свидании в Сети, всегда на всякий случай просила у «жёниха» номер телефона и давала свой.

В девять сорок пять Галина уронила зонтик и разрыдалась, спрятав лицо в ладонях. К ней сразу же подскочил какой-то старый хрыч из числа тех, чей бес в ребре никак не может угомониться. Галантно подал зонтик, обдав заодно запахами чеснока и пива, и поинтересовался, не может ли он утешить «прекрасную незнакомку». Галина взяла зонтик, послала кандидата в утешители на три веселые буквы и пошла вверх по сырому Гоголевскому бульвару. Безучастная ко всему происходящему, словно сомнамбула, дошла до «Арбатской», перешла на «Боровицкую» и поехала домой – лечиться от очередного разочарования.

Лечилась Галина всегда одинаково – напивалась в стельку. Сегодня она сделала это в компании с соседкой и подругой. Пережевывая любимую тему «все мужики сволочи», девушки уговорили «под колбаску» почти литр мартини, заполировали остатками молдавского коньяка и уснули в обнимку на диване, не раздеваясь…

Зуд в интимном месте поначалу не вызвал опасений – подумаешь, почесалось. «Зарастает от невостребованности, вот и чешется», – горько усмехнулась Галина. Очень скоро зуд стал донимать капитально, к тому же от постоянных расчесов лобок покрылся гнойными прыщами. Галина обратилась в одиннадцатый кожвендиспансер, где у нее сразу же, без проволочек, диагностировали фтириаз, он же – лобковый педикулез, заболевание, вызываемое маленькими, почти незаметными глазу паразитами из подотряда вшей.

– Где-то месяц тому назад, плюс-минус неделю, вас «наградили» этой дрянью, – сказала доктор Бычкова и, встретив непонимающий взгляд пациентки, уточнила для особо непонятливых: – Кто-то из ваших партнеров.

Не помышляя ввиду долгого воздержания ни о чем таком венерическом, Галина явилась на прием к дерматологу, а не к венерологу.

– Не может быть!

– По воздуху лобковые вши не передаются, потому что летать не умеют.

Фраза «не может быть!» в кожвендиспансере звучит постоянно.

– Где я могла их получить, если я уже… – Сколько именно «уже», говорить не хотелось. – А вы точно уверены?

– Точно, точно, – посуровела Бычкова, подобно всем врачам не любившая, когда пациенты пытаются оспорить выставленный диагноз. – Учтите, что для предотвращения рецидивов рекомендуется проводить лечение зараженных партнеров одновременно. Ну, а если не сексуальный контакт, то, может быть, бытовой. Общее белье, общее полотенце…

Полотенца у Галины и ее соседки были разными, висели в разных углах ванной, бельем и прочей одеждой они никогда не менялись. Даже при желании не смогли бы из-за разницы в размерах. Галина была девушкой субтильной, а соседка Надя носила одежду пятьдесят шестого размера.

– Подумайте на досуге, найдите причину, ее устранение в ваших прямых интересах. А пока что вот вам рецепт. Обработаете этим спреем всю пораженную поверхность, оставьте на полчаса, а затем смойте все теплой водой с мылом…

– Волосы сбривать?

– Не обязательно, но если хотите – сбривайте. Все постельное и нательное белье обеззаразить кипячением и прогладить для верности, особенно по швам, а то, что нельзя кипятить, опрыскать вот этой аэрозолью. – Бычкова записала название на отдельной бумажке, чтобы пациентка, на вид не слишком блещущая умом, не перепутала бы препараты. – Не бойтесь, пятен и разводов она не оставляет.

– А запах? – пискнула Галина.

– Запах приятный и нестойкий, – обнадежила Бычкова. – С серной мазью не сравнить…

Дома Галина первым делом полечилась и обработала белье, а затем начала искать причину заражения. Заодно сообщила новость соседке. Та сразу же ускакала в ванну осматривать себя, но ничего такого не нашла.

– Ну не ветром же мне их надуло! – в сердцах воскликнула Галина, отчаявшись найти источник заражения. – Что за херня!

– Ветром не могло, а вот с новыми трусами – запросто, – ответила соседка.

– Во-первых, я стираю все, что покупаю, а во-вторых, трусов я месяца три как не покупала, если не больше…

И тут Галина вспомнила про тот самый кружевной комбидресс, купленный в «Беллемолле», надетый нестиранным и так и не пригодившийся. Если что и подходило по срокам, так только эта покупка, мирно ждавшая своего часа в шкафу после сегодняшней обработки аэрозолем.

– Комбидресс! – ахнула она. – Но я его в бутике покупала…

– А что, в бутике не люди работают? – скривилась соседка, одевавшаяся на вещевых рынках и в душе сильно завидовавшая франтоватой моднице Галине. – Взяла его какая-нибудь сучка из продавцов, чтобы покрасоваться перед своим хахалем, а утром вернула на место! Если минут десять в нем покрасоваться, то и стирать незачем…

Соседка работала помощником нотариуса, но везде представлялась как юрист, считая, что два курса заочного обучения на юридическом факультете дают ей право на это.

– Ты, Галь, будешь дурой, если спустишь им такое, – прищурилась она. – Дело пахнет скандалом, а из скандала можно выжать большие деньги. Чек у тебя сохранился?

– Сохранился. – Пытаясь понять, в какую дыру постоянно уходят деньги, Галина вела строгий учет своим расходам. – Только как я смогу доказать?..

– А доказывать ничего не надо, потому что до суда дело не дойдет! Они откупятся раньше – какой фирме охота судиться с покупателем, да еще по такой причине? Компенсируют тебе ущерб как миленькие! А это знаешь какие деньги? Тысяч триста спокойно можно с них слупить! Ну, что ты задумалась?

– Не знаю… Я же стесняться буду.

– Чего тебе стесняться? Ты же не на панели своих вошек подцепила? С каждым может случиться! Ты насчет денег подумай. Разве ж можно упускать такой шанс?

Денег, конечно, хотелось. Деньги – они никогда не лишние, особенно такие большие.

– А получится, Надь?

– Получится! Я тебе помогу, подруги мы или как? А для стопроцентной гарантии успеха мы подключим к этому делу журналистов.

– Как?

– У меня есть связи на телевидении…

«Связями на телевидении» гордо называлось шапочное знакомство с одной из постоянных клиенток – сотрудницей редакции городских новостей одного из «дециметровых» каналов. Знакомство пришлось как нельзя кстати – происшествие сочли перспективным, то есть могущим привлечь внимание зрительской аудитории, и обеспечили ему информационную поддержку. Для «полновесного» сюжета было решено заснять не только визит разгневанной Галины в магазин, но и сделать мини-репортаж из одиннадцатого кожвендиспансера, в котором лечилась Галина.

Марианна Филипповна никогда бы не стала ни главным врачом, ни заслуженным врачом Российской Федерации, если бы не умела правильно общаться с прессой и телевидением. А «правильно» означало – только с ведома и одобрения вышестоящего руководства, и никак иначе.

Корреспондентку и оператора главный врач встретила любезно, даже чаю предложила, но отвечать на вопросы отказалась и съемки в диспансере запретила. Нечего срывать работу медицинского учреждения. Настырные телевизионщики попробовали самовольно сунуться в кабинет к доктору Бычковой, но в результате были выпровожены охранником на улицу.

– Будете безобразничать – вызову наряд! – строго предупредил охранник. – Нас милиция уважает и в обиду не даст. Как бы еще камеру вам не разбили при задержании…

Те, кто быстро сдается, недолго задерживаются на телевидении. Минутой позже белый «Форд Транзит» с логотипом телевизионного канала, сменив место парковки, встал напротив входа в диспансер. Дружно показав охраннику средние пальцы (выкуси, противный!), сотрудники телевидения начали приставать с вопросами ко всем, кто намеревался войти в диспансер или выходил из него. Если велено сделать репортаж, то возвращаться без него никак нельзя.

Охранник, периодически выходящий на улицу покурить, чисто из профессиональной вредности пытался мешать, но во-первых, это случалось время от времени, а во-вторых, кадры с возбужденным охранником не только украшают репортаж, но и стимулируют интерес к нему, ведь там, где все хорошо и неинтересно, обычно снимать не препятствуют.

Данилов, выходивший во вторую смену, намеревался обойти девушку с микрофоном, преградившую ему дорогу, но в этот момент охранник решил проявить себя в очередной раз.

– Эй, доктор! – крикнул он, аккуратно гася окурок о край урны. – Хозяйка запретила общаться с этой публикой.

– Эй, охранник! – в тон ему ответил Данилов, мгновенно вскипев. – Это у тебя хозяйка есть, а у меня нету.

Он посмотрел на часы, увидел, что до начала работы есть еще целых семнадцать минут, и сказал девушке:

– Можно пообщаться, только быстро.

– Очень приятно! – расцвела та, скороговоркой назвала себя и свой канал и добавила: – Мы делаем репортаж о диспансере.

Название канала Данилов разобрал, потому что уже видел логотип на микроавтобусе, а вот как зовут корреспондентку, так и не расслышал. Вроде как Инна… Или Нина? Переспрашивать не стал – какая разница?

Оператор нацелился оком камеры на Данилова.

– Вы работаете здесь, в одиннадцатом кожно-венерологическом диспансере? – Корреспондентка указала рукой на двери, за которыми скрылся охранник.

– Да, – кивнул Данилов.

– Можно узнать ваше имя и специальность?

– Зовут меня Владимир Александрович, я – физиотерапевт.

– О, это очень важная и нужная специальность! – довольно неискренне восхитилась корреспондентка.

– В медицине ненужных специальностей нет, – ответил Данилов.

– Скажите пожалуйста, Владимир Александрович, а как вы относитесь к тому, что многие главные врачи запрещают съемку в своих учреждениях?

«Корректный вопрос, – оценил Данилов. – Не конкретно о нашей Марианне Филипповне спрашивает, а вообще о главных врачах».

– Возможно, они и правы, потому что кроме сотрудников в медицинских учреждениях находятся еще и пациенты, – ответил Данилов. – И кто-то из них может быть против того, чтобы его даже случайно показали во время обращения за медицинской помощью. Врачебная тайна должна соблюдаться.

– А врачам есть что скрывать? – улыбнулась корреспондент.

– Всем нам есть что скрывать, – улыбнулся в ответ Данилов. – И никому не хочется, чтобы его тайны выносились на всеобщее обозрение.

– А что вы думаете о такой проблеме, как лобковый педикулез?

– Это не проблема, – немного удивившись такому неожиданному вопросу, ответил Данилов. – Лобковый педикулез излечивается всего за полчаса.

– Вам нравится ваша работа?

– Да, конечно, без этого все теряет смысл.

– Легко ли работать в кожно-венерологическом диспансере?

– Работать везде сложно. Если, конечно, добросовестно относиться к своему делу.

– Вы не боитесь заразиться здесь какой-либо болезнью?

– Не боюсь. Надо просто вести себя правильно.

– О чем вы мечтали, когда учились на врача? О работе в кожно-венерологическом диспансере?

– Об этом я тогда не задумывался.

– А о чем же все-таки задумывались?

– Наверное о том, чтобы найти свое место в жизни. Об этом, как мне кажется, думают все.

– Кого больше среди ваших пациентов – молодежи или лиц старшего возраста?

– Всех хватает. Более точно затрудняюсь ответить.

Стоит ли торчать на морозе для того, чтобы задавать людям такие тупые вопросы? Спросила бы что-то дельное или интересное. Или им платят сдельно – по количеству заданных вопросов? Тогда – конечно, любую пургу можно нести, главное, чтобы побольше вопросов задать. Маразм всемогущ и вездесущен.

– И последний вопрос. Скажите, Владимир Александрович, вы часто покупаете вещи в бутиках?

– Никогда, – ответил Данилов. – На это моей зарплаты не хватает.

– Спасибо вам! – Корреспондентка наградила Данилова на прощание ослепительной улыбкой и рванулась к доктору Кобахидзе, только что вышедшему из диспансера. – Можно спросить – вы здесь работаете или лечитесь?

– Я здесь краны меняю и трубы, которые протекают. – Кобахидзе заговорщицки подмигнул Данилову. – Сантехник я здешний.

К сантехникам у сотрудников телевидения не было никакого интереса. Кобахидзе спокойно направился к своей машине, припаркованной на другой стороне улицы.

Данилов еще раз взглянул на часы и заторопился в кабинет. Охранник, сидевший у входа, сделал вид, что не заметил его. Данилов не стал ничего ему говорить, считая, что уже сказал достаточно.

– А я видела в окно, как у вас интервью брали! – сообщила Алла Вячеславовна, едва только Данилов вошел в свой кабинет. – Что у вас спрашивали хоть?

– Да так, ничего особенного! – Данилов расстегнул «молнию» на куртке. – Можно сказать – ничего толком не спрашивали.

– А я думала, что-то криминальное случилось, раз телевидение приехало. Имейте в виду, Владимир Александрович, что Марианна Филипповна велела телевизионщиков выставить.

– Я в курсе. – Данилов повесил куртку в шкаф и снял с вешалки халат. – Охранник уже сообщил.

– Как бы у вас неприятностей не было…

– К неприятностям я давно привык, Алла Вячеславовна, а потом я же не сказал ничего такого, что могло бы нанести урон репутации нашего дорогого диспансера…

Вечером Данилов включил телевизор в спальне и, выщелкав пультом нужный канал, сказал Елене, сидевшей с ноутбуком в кровати и оценивавшей новые предложения на рынке недвижимости:

– Пусть поработает, у меня сегодня какие-то чудики с этого канала интервью на улице брали. Правда, я забыл спросить, когда меня покажут…

– А на какую тему было твое интервью?

– Поверишь – сам не понял.

– Ладно, только сам следи, а то я снова погрязла в вариантах.

Обстоятельств, то и дело мешающих обмену двух их квартир в одну, было много, но главным из них оставалось желание Елены «посмотреть, не подвернется ли что-нибудь получше». Данилов относился к растягиванию подбора вариантов на годы спокойно. «Свое от нас не уйдет, – думал он, – а пока и так нормально».

Показали Данилова только в четверть двенадцатого, причем не в новостях, а в передаче «Потребительские страсти», посвященной, как и было ясно из названия, мытарствам покупателей и клиентов.

Благодаря тому, что от нечего делать Данилов начал смотреть передачу с начала, он оказался в курсе событий, приведших в диспансер, точнее – ко входу в диспансер, корреспондентку Наину Анилину. Заодно и имя ее прочел в мелькнувших на экране субтитрах. Правда, от телевизионной версии своего интервью Данилов выпал в осадок, и это еще мягко сказано. А что вообще сказать, когда твои ответы переставляются местами, а вместо задаваемых вопросов звучат совсем другие?

Рассказав о том, как недружелюбно их встретили в одиннадцатом кожвендиспансере (у оператора, оказывается, кроме большой камеры была еще и скрытая, запечатлевшая разговор с главным врачом, скитания по диспансеру и пререкания с охранником), корреспондент объявила:

– Но и здесь нашлись люди, которым дорога правда.

На экране появился доктор Данилов.

– Как живой! – одобрила Елена. – Обычно так вот на ходу снимают отвратительно, люди сами на себя не бывают похожи, а тебя я сразу узнала!

– Я тоже, – улыбнулся Данилов.

– Можно узнать ваше имя и специальность? – спрашивала на экране Наина.

– Зовут меня Владимир Александрович, я – физиотерапевт.

– Скажите, пожалуйста, Владимир Александрович, а как вы относитесь к тому, что многие главные врачи запрещают съемку в своих учреждениях?

– Всем нам есть что скрывать. И никому не хочется, чтобы его тайны выносились на всеобщее обозрение.

– Вы считаете, что так и должно быть? Или же надо вести себя более открыто, для начала – сказать правду о том, каким образом заразилась Галина Дейкурская?

Наина стояла практически спиной к камере и оттого ее губ видно не было. Хорошая позиция – можно смело делать переозвучку, не боясь несовпадения артикуляции с произносимым.

– Да, конечно, без этого все теряет смысл.

– Может быть, для врача выявление пути заражения составляет проблему?

– Это не проблема.

– Вам, наверное, сложно работать в таком закрытом, ревностно оберегающем свои тайны, кожно-венерологическом диспансере?

– Работать везде сложно. Если, конечно, добросовестно относиться к своему делу.

– Вы не боитесь открыто говорить правду? Не боитесь остаться без работы?

– Не боюсь.

– Когда вы узнали о том, что произошло с Галиной Дейкурской, вам захотелось, чтобы виновные были наказаны и впредь подобные случаи не повторялись бы?

– Об этом я тогда не задумывался.

– Как по-вашему, сможет ли Галина Дейкурская добиться справедливости без суда?

– Не знаю.

– Есть ли вообще человеческое отношение к больным?

– Где-то может и есть, но не у нас.

– Когда мы сможем более конструктивно пообщаться с главным врачом вашего диспансера и врачом, лечившим Галину Дейкурскую?

– Никогда.

Вдоволь налюбовавшись на себя, Данилов взял пульт и выключил телевизор.

– Несуразно немного, но в целом в тему, – оценила Елена. – Чувствуется, что бунтарский дух взыграл в тебе нешуточно.

– Это дурь в ком-то нешуточно взыграла. – Данилов еле переборол желание запустить пультом в погасший экран. – Да я вообще никакого понятия не имел ни об этой девчонке, из-за которой они к нам явились, ни об этом бутике. И как можно требовать от врача, чтобы он установил конкретный путь заражения? Что за чушь? Неужели ты думаешь, что я вообще мог наговорить такую фигню? Тоже мне, нашла Че Гевару!

– Представляю, как порадуется твое начальство. – Елена опустила крышку ноутбука. – Лучше бы она это твое интервью не видела.

– Сама не увидит, так добрые люди расскажут. Мир – он ведь не без добрых людей.