Текст книги "Хроника барона фон Дитца. Том второй"

Автор книги: Андрей Воронов-Оренбургский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Господа офицеры, братья по Ордену, вот и пробил час нашей славы! Действуем слаженно, как единый сжатый, железный кулак. Никаких личных геройских дивертисментов и свечек. Nutten ficken! Расстрел на месте. Я не шучу. Вы меня знаете. – В тяжком-напряжённом молчании штандартенфюрер некоторое время рассматривал их. – кроме того, ситуация абсолютно неясная. Эти краснозвёздые обезьяны с гранатами непредсказуемы…Полагаю для нас будет слишком опасно атаковать позиции Танкаева в лоб, не выяснив до конца вопрос с его танками. Мы же должны выйти из этого дела без потерь…если такое вообще возможно. Вы все свидетели, господа. За этими чёртовыми трамвайными путями, на автодороге батальон Зельдте потерпел полное фиаско. Но с нами этого не случиться! Мы организуем всё в лучшем виде следующим образом.

Барон подался в сторону стоявших перед ним командиров, опираясь на бронированный борт своего « Конрада» , и многие почувствовали, как внутренне содрогнулись.

– Scheibe! Что ты так смотришь на меня, Гюнтер? – Дитц холодно улыбнулся, стоявшему ближе других к нему, офицеру. – Будь смелее, дружище. Это ещё не ад, а лишь дыхание его распахнутых врат…– взгляд Отто казалось прожигал и шлем, и череп танкиста насквозь.

– Яволь, мой командир! – каблуки унтерштурмфюрера Гюнрера заученно щёлкнули на морозце. Глаза горели от напряжения, на виске лихорадилась жилка. Барон щёлкнул серебряным потсигаром, поднёс его к лицу, понюхал сигареты, снова захлопнул, положил в карман, улыбнулся:

– Так вот, господа, мы поступим следующим образом. Рота Кальта Бельтера и оберштурмфюрера Юргена…останутся здесь и будут ждать моих приказов. Halt die kiappe! Решительно никаких возражений, господа! – Я не идиот. И не имею обыкновения носить в корзине все яйца разом…Как это делал бедняга Франц. – Отто смотрел на залепленные снежным, пополам с глиной, месивом гусеницы танка. Потом с усилием разжал челюсти. – Я возглавлю 1-ю роту Миллера. Вы же, штурмбанфюрер, – Отто остро посмотрел на Дитмара Рейна, командира механизированного штурмового отряда СС. – Следуйте строго за нашими танками. И не вылезайте вперёд, чёрт побери, на ваших мотоциклах и бронетранспортёрах, пока вам не будет отдан приказ.

Большой и широкий, как могильная плита, Дитмар Рейн с поджатыми губами терпеливо выслушивал нарекания патрона. Хмуро поглядывал на своих вымуштрованных, здоровенных, что племенные выкормыши, « оловянных» солдат, – в кожаных плащах-касках, в защитных очках и крагах, с автоматами на груди, оседлавших своих мощных железных коней, на колясках которых грозно торчали в защитных чехлах скорострельные пулемёты MG 42.

Verdammte scheisse! Свмрепые схватки-бои всех последних недель с русскими, чудовищные потери личного состава, суеверный страх быть убитым в кровавом котловане этого проклятого-злого города – чёрным тавром выжглись даже в его мужественном сердце. Похоже, он – испытанный воин, истинный ариец, безгранично преданный Рейху, не доверял больше своему опыту, своей громадной физической силе, своим мощным рукам и могучим мускулам.

Allerwertester! На его суровом, заросшем щетиной лице викинга, в жёлто-зелёных, как у леопарда, глазах отражались: ярость, неверие в успех и смертельная усталость. Нет, он не спорил с Железным Отто. Тем более, что в словах шефа была правда. Бронетранспортёры SDKFZ 251 – его парни, как и он сам, называли « гробы» , – уж слишком медлительны и не надёжны оказались эти машины на русском бездорожье. Ко всему прочему, гусеницы этих броневиков часто соскакивали в непролазной грязи. Не Европа, понятно! – полугусеничная машина останавливалась, и терялось изрядно времени. Броневое покрытие тоже было не намного лучшим, чем листовой металл автомобиля « фольксваген» .

– Будем надеяться, – Дитц кивнул Дитмару, – что ангел-хранитель радио-передатчика не пьян и не спит. А теперь запомните все! – Отто окинул взглядом молчаливых битюгов штумбанфюрера Рейна. – Эта ваша первая операция с моим батальоном. Так вот, выжгите в голове прежде всего одну вещь: до тех пор пока не теряешь выдержку, всё идёт нормально. И ещё, радисту быть всё время со мной на связи.

Его глаза расширились, и голова Дитмара на бычьей шее, словно она была марионеткой, послушно кивнула.

– Зер гуд. Надеюсь, вы, надерёте задницы этим безбожным павианом с серпом и молотом. Что б они больше никогда не могли сесть на свои красные седалищные мозоли! Кроме офицеров, в плен никого не брать. Сделайте большевикам профилактику от жидовского марксизма. Всё остальное решим по ходу дела. Что произойдёт позднее, будет определяться тем, как станет развиваться ситуация. И помните слова фюрера: « Дойчланд юбер аллес!» 11
  Германия превыше всего! (нем.)


[Закрыть]

Таким было краткое совещание по постановке задач, и это всё, что требовалось. Затем фон Дитц отвёл своего « напарника по маршруту» – командира 1-й танковой роты Миллера в сторону и обсудил с ним всё самое важное. Полнота успеха зависела от чёткости и слаженности действий, точнее говоря, от фактора неожиданности. Ведь известно, дьявол кроется в мелочах.

– Я буду впереди, и оба мы продвинемся к восточной границе промзоны « Баррикады» , как можно быстрее и незаметнее, там определимся. Вы сориентируетесь к тылу, а я – к фронту. Затем мы позаботимся обо всём, что стоит на нашем пути…и сметём это дерьмо к чёртовой матери. По данным разведки и моим личным расчётам на данном рубеже находится до трёх-четырёх рот, словом не густо, не более батальона. Русские крайне измотаны. Силы их на исходе, дружище Миллер. Главное быстро подавить огневые точки их артиллерии.

– Их количество, штандартенфюрер? – Миллер потёр ладони, словно согревал их.

– Не более шести, против нашей чёртовой дюжины. – Отто уловил скользнувшую тень нерешительности на закопчённом лице партнёра.

– Выше голову, гауптштурмфюрер22
  капитан – в служебной иерархии званий войск СС (нем.)


[Закрыть]. Это агония русских. Мы возьмём их за горло. В случае успеха операции, вас ждут серебряные погоны штурмбанфюрера33
  майор в служебной иерархии званий войск СС (нем.)


[Закрыть] СС. Уж это я вам обещаю.

– Vielen dank, exselens.

Глядя на Миллера своими холодными, как куски льда, глазами, барон сказал:

– Н-да…и ещё одна важная спица в колеснице. Комбат Тан-ка-ефф! Надеюсь, вы понимаете, о ком я? Так вот, этот Bete Noire44
  «чёрный зверь»; гадкое, злобное существо (фр.)


[Закрыть]…живой или мёртвый – мой…и только мой трофей.

– Jawohl, exselens.

Отто снисходительно похлопал исполнительного, отличающегося сообразительностью Миллера по плечу. После короткого « пошёл!» – они оба уже сидели в своих « тиграх» . Быстро проверили радиосвязь между собой, с базой и запустили моторы. Многотонные танки, точно огромные хищники, услышали приказы своих хозяев. Грозно зарычали, дёрнулись, колыхнув длинными орудиями. На миг замерли, выбрасывая из кормы клубы дыма. Затем, подчиняясь воле хозяев, стали послушно разворачиваться, тускло поблёскивая на башнях грубыми стыками обозначившихся сварных швов, похожих на жестокие шрамы. И набирая скорость, кивая стволами, будто принюхиваясь к взятому следу, ходко пошли в грязную сирень густеющих сумерек, оставляя на клёклом снегу чёрный, ребристый след.

* * *

Дальнейшие события развивались стремительно и пёстро, как в калейдоскопе. Под громы и взрывы городской канонады они живо миновали перепаханную снарядами площадь, трамвайный разъезд, перевалили через горбушку небольшого дорожного подъёма и едва не оказались в пределах видимости противника. При этом старина Вилли, управлявший флагманским танком, выжал лишь половину возможного из того, на что был способен « Конрад» . Каждый из экипажей в эти минуты осознавал до мозга костей, что только ратная спайка, высокая воинская выучка и скорость – были решающими.

…Будучи у цели их подозрения подтвердились, вновь были обнаружены: свежие следы гусениц русских танков!

– Endgeil! Эх, ради всего!.. – Отто хлопнул себя по бедру, когда получил это, будоражащее кровь, известие по рации от Миллера. – Не-ет, парни! – он обратился к своему экипажу. Выражение удовольствия мелькнуло на его лице, но тотчас исчезло. Голос прежде дружеский, живой, снова зазвучал холодно-властно. – Мы не овцы, брошенные на откуп под топор иванов. Leck mich am arsch! Не они…Мы будем теперь мясниками! И если, раздери меня чёрт, удача будет продолжать сопутствовать нам! – Он снова жадно припал к перископу, как зверь к добыче. – Мы посчитаемся с этими говнюками за промах Зельдте.

Глава 4

Действительно они могли подождать тут и застать врасплох остатки русской бригады. Это, конечно, если исходить из того, что ни танкаевцы, на танкисты противника до сих пор не знали о новой сложившейся ситуации, а проще говоря: ещё не пронюхали об их присутствии у себя под носом.

Одну трудность всё же ещё нужно было устранить с пути. Дорога, связующая танкаевский рубеж с остальными силами 472-го полка практически не была видна с места расположения 1-ой танковой роты. На этом участке закрепились машины Миллера. В случае необходимости, они могли понадобиться, чтобы помочь участвовавшим в операции либо огневой силой, либо в качестве тягачей.

Отряд Дитца после долгих поисков всё же нашёл подходящее место. Время, катастрофически жгло-поджимало, и ему пришлось как можно скорее вывести свою дюжину « тигров» на позицию за небольшой возвышенностью. По его приказу танки были грамотно установлены таким образом, чтобы иметь наиболее широкий сектор обстрела дороги, на которой они ожидали вероятного врага. Понятное дело: найти такой « золотой сектор» не в поле, а в городе было немыслимым делом. Но Охотник за черепами, не был бы собой, если бы не отыскал пресловутую иголку в стоге сена. Между тем их позиция действительно была весьма удачной, но главное ещё и прекрасно замаскирована грудами разрушений.

Затем командиры танков спешно поднялись на возвышенность, и Отто обрисовал им в деталях, как проходила дорога. Со своего места « Конрад» контролировал её на протяжении примерно трёхсот метров. Она круто скрывалась за подъёмом справа от флагмана фон Дитца, но открывалась вновь среди городских руин и оказывалась под прицелом уже других « тигров» .

План, задуманный бароном, был стар, как мир, но и столь же надёжен. Вернее, он повторял в точности план комбата Танкаева, но эта была не простая случайность…А тщательно продуманная месть.

Барон был спокоен, как древнеегипетский обелиск. Его двенадцати 88-мм пушек было с лихвой для задуманного дела.

« Ficken bumsen blasen! Если русские действительно собираются появиться, то нам следует позволить их первому танку подойти прямо к этой возвышенности, прежде чем открывать огонь, – резюмировал Отто, прислушиваясь к далёким раскатам взрывов авиабомб. – Scheisse! Ожидание…хуже нет. – Он посмотрел на стрелки наручных часов, фосфорицированные они светились, каким-то ирреальным потусторонним свечение. – Проклятье…это чёртово ожидание способно вывести из равновесия даже самые крепкие нервы» .

« Берегите людей и танки, штандартенфюрер! – Отто вспомнились напутственные слова Старины Ганса. – Затраты на производство одного « тигра» …до миллиона рейхсмарок! Да, да…Стать командиром батальона таких тяжёлых танков…Это большая честь, но и большая ответственность,, мой мальчик» .

– Моё почтение, экселенс, – наводчик Клаус первым не выдержал гнетущего напряжения, вытер мятым платком сырой лоб. – Шеф, мы же…Мы же не будем поступать, как выскочка Зельдте? Ведь так?

Отто несколько секунд смотрел на него молча, потом щёлкая суставами пальцев, с усмешкой сказал:

– Ты что, Клаус родился под созвездием тупого Быка? Знаешь, что говорили древние римляне о покойниках?

– ? –в глазах наводчика светился огонь тревоги и нетерпения.

– Либо хорошо, либо ничего.

И снова они сидели, и слушали, сводящую с ума какофонию неумолкающей канонады. И снова, одержимый       наползающим безумием мести, штандартенфюрер СС просчитывал все « pro» и « contra» сделанных им шагов. Все сходилось идеально: след в след. Сделав именно так, как было сделано, они могли накрыть большинство машин противника. Как Бог свят! Это был вопрос только выдержки и дисциплины, чтобы никто не открыл огонь слишком рано, не обнаружил себя. Но батальон Железного Отто, чёрт возьми, проделывал это уже столько раз, что всё должно было получиться. Секторы обстрела были обозначены во всех подробностях. Однако при этом важно было только, чтобы левый « тигр» стрелял в первый русский танк, а правый « тигр» – в последний. Все « тигры» должны были открывать огонь одновременно по его команде. Всё это время заклятый комбат Танкаев не выходил из его головы. Соблазн внезапно обрушиться на него всей своей мощью была велика. Но и упустить такую добычу, которая сама шла к ним в руки, барон не мог. Но более того, он не смел, допустить того, что бы танки большевиков оказались у него в тылу!

Так, в маяте и на нервах, они пребывали в состоянии ожидания минут сорока, если не больше. В таких ситуациях минуты и впрямь становятся вечностью. Scheibe! Наконец, они заметили на юго-востоке клубы выхлопных газов. Если это не были их боевые товарищи из других танковых рот, то это могли быть только иваны. Через оптический прицел Отто вскоре смог распознать, что это были быстро приближающиеся танки. М-да, сомнения развеялись, но терзания оставались: свои или чужие?

…Через пару минут импульсивно замигала рубиновым глазком лампочка радиопередатчика и несколько возбуждённый голос унтерштурмфюрера Гюнтера Шольца доложил:

– « Ольдгерд» « конраду» …вижу танки…Ждём вашей команды…

Sehr gut! Его надежды, опытного Охотника за головами, оправдались. Иванам ничего не было известно о неудаче своего передового охранения, попавшего под опустошающий налёт штурмовой авиации Люфтваффе. Это было понятно уже потому, что пехота плотно гнездилась на танках, пушки были в походном положении, а русские двигались маршем по дороге, как им, вероятно , казалось за линией огня. Теперь танкисты фон Дитца также могли хорошо различить грузовики между бронемашинами.

Признаться по совести, Отто был удивлён. Видит Бог, он рассчитывал увидеть их со стороны Орловки, где войска генерала фон Вейхса уверенно выдавливали, словно кровавый фарш из мясорубки, разрозненные части защитников города. Но эти…двигались со стороны Красной слободы, либо Мамаева кургана, где по оперативным сведениям разведки, ныне находилась ставка 62-й армии Чуйкова.

Повсему эта колонна торопилась на выручку 472-го стрелкового полка, а значит и танкаевского рубежа. « Чтож, Танкаефф рвётся к моим « тиграм» , – холодно усмехнулся барон. – Гуд. Зер гуд. Он знает силу и ярость их хватки» . Как конь попавший ногой в сурочную нору, скачка мыслей споткнулась о вновь внезапно возникший перед его глазами образ Хубе. А вместе с ним и их последний разговор tete-a-tete.

– Гутен таг, майн фройнде! И сразу по существу. Завтра решающий бой. Будь осторожен, Отто. Танкаефф опасный зверь. И ты, мальчик мой, уже не раз смог убедиться в этом…Уж если этот сталинский пёс вцепился, он не отцепится, – пока не добьётся своей цели. Вы, барон, как мне видится, и есть…его заветная цель.

– А он моя, будь я проклят! – взорвался Дитц.

– Ещё раз, от всей души, барон…желаю вам удачи! Она…ой, как понадобится вам, причём вся, до самой последней капли, не так ли?

Отто выдержал пристальный взгляд Хубе, промолчал, упрямо сжав челюсти и выпятив твёрдый, как гранит подбородок.

– Blut und Boden. Кровь и земля! – Хубе вскинул в нацистском приветствии руку.

Отто тот час последовал его примеру:

– Gott mit Uns, meine exselens! C нами Бог, мой генерал!

– Хайль Гитлер!

– Хайль Гитлер!Fur Fuhrer und Faterland! За Фюрера и Отечество!

…Видение Хубе исчезло. Отто судорожно дёрнул кадыком. Провёл рукой по подбородку и почувствовал: он подёрнут едва ощутимой колючей щетиной. « Prost! Да что со мной?..Похоже, Марит была права…Я и в самом деле не побрился. Хм, но я же определённо помню…брился!..»

* * *

…Неприятель двигался стороной, прямо перед их взором, будто на параде. До него было не более 600-т метров. На каждом танке виноградными гроздьями налепились солдаты. Автоматчики в плащ-палатках, касках-ушанках, сидели-стояли на броне по 12-14 солдат. Они и не подозревали, что их ждёт впереди.

Лампочка индикатора вновь лихорадочно замигала. На челюстях Дитца напряглись сухожилия желваков.

– Шеф, почему молчим? « Ольдгерд» на связи!.. – с плохо скрытым упрёком вскипел Зюнгвальд, взглянул через плечо на внимательно следящего за русскими в перископ полковника. Глаза его полыхнули возмущённым огнём. Наступила неловкая пауза.

Дитц оторвался от перископа, всматриваясь в глаза молодого стрелка-радиста. В них тлела ужасная горечь-обида давно голодающей собаки. И было в них ещё что-то, затаившееся гораздо глубже и ближе к душам всех членов экипажа. Отто заметил лишь быстрый всплеск этого чувства, как отблеск ртути и узнал в нём страх отчаянья – чувство, которое он видел теперь нередко в глазах солдат 6-й армии Паулюса, и в последнее время довольно часто.

– Ты что такой напруженный, Зюнгвальд? Железный крест принёс или приказ из Берлина на мой арест?

Сидевшие вокруг засмеялись. В следующее мгновение все командиры танков, радиопередатчики которых работали на частоте « Конрада» услышали, лаконичное, твёрдое: – Внимание, взвод! Всем приготовиться! Наводчикам держать каждому свою цель! Рыцари Рейха! Сожгите всю эту славянскую мразь! Фо-о-яаа!

…Головной Т-34 уже готов был скрыться за спасительной высотой…Как вдруг крохотный незримый вихрь, вырвался из прозрачного зимнего воздуха. Мгновенно приближаясь, разрастаясь до плазменного облака, сметая перекрытия и стены, с чудовищной силой врубился в броню первого танка.

Хай, хай…Обман, который советский экипаж так и не успел разгадать, был обманом всей их жизни, которая случайно возникнув, кончалась здесь, – в грохочущем испепеляющем взрыве. Вырванная фугасом, охваченная пламенем башня бешено вращаясь взлетела на 8-12 метров и рухнула на идущий следом грузовик с пехотой, проламывая, как картон железную станину трёхтонки, дробя и сминая кости солдат. И право дело, глядя на эту жуткую многословную кровавую раздавлину из человеческих рук и ног казалось…Словно солдаты, подобно сотоварищам Одиссея, попали под чудовищную пяту свирепого исполина-циклопа, не знающего пощады в приступе бешенства.

– Фо-о-яаа!!

Танковые стволы « тигров» харкали длинными огненными мётлами, превращая колонну русских в липкий рулет из горелого мяса, клочьев металла и костей. Десятки солдат были разорваны осколками, десятки убиты на месте ударной волной.

Отто охваченный звериным восторгом, видел в перископ белые бельма взрывов, раскалённые стебли ртутного пара, корявые кочаны чёрно-сизого дыма, огромные жемчужно-пепельные грибы истребляемой материи. Alles fur Deutshland!55
  Всё во имя Великой Германии! (нем.)


[Закрыть] Он был одержим единственным диким желанием разрушения. Желанием, которое перерастало в дьявольскую маниакальную страсть. Аристократическое лицо барона, минуту назад ироничное, покровительственное, с надменной улыбкой, смеющимися ледяными глазами, в раз изменилось. Казалось, разбилось в дребезги прежнее зеркало: жуткое, изуверское, с набрякшими желваками и жилами, безумными зрачками, дрожащими, бурно дышащими ноздрями.

То, что потом произошло, заставило круче биться сердце каждого танкиста. Verdammte scheisse! Фон Дитц был настолько возбуждён, что выпрыгнул из танка, чтобы лучше видеть представление. О! оно действительно было грандиозным!

В небе, как дикие чёрно-жёлтые псы, стремительно неслись, клубились страшные тучи. А здесь на земле ревел красный буран. Стогласно звучала симфония смерти и огня! Паника царила невообразимая, когда ударили танковые пулемёты фон Дитца. Иванов, как ветром, сдуло с брони. Контуженные, обезумевшие от ужаса, – оставшись без командиров, большинство побежало назад на дорогу вместо того, что бы искать укрытия к востоку от неё там, где тянулась линия танкаевской обороны.

Allerwertester! С ближайших руин, вдоль автотрассы, сплошной режущей плоскостью, точно включили циркулярную пилу, стучали немецкие пулемёты. Крупнокалиберные пули отрывали бегущим: руки, ступни, пальцы, носы, офицерские сумки, солдатские котелки, вещмешки, головы в касках…А пулемёты всё били и били, посылая с развалин брызгающие, мерцающие в застывших лужах трассы…

…Ужас и безумие! Улетучилась всякая взаимопомощь. Единственное, что имело значение: каждый за себя.

…Ослепшие грузовики-танки ехали прямо по своим раненым, и автострада являла картину самого настоящего ада.

« Тигры» продолжали методично расстреливать развалившуюся на куски колонну. Эсэсовские командиры с максимальной быстротой старались поймать в свой прицел танки противников. И у них это получалось отменно, не хуже, чем на танковом полигоне. Советские танки огрызнулись лишь трижды. Некоторые грузовики и Т-34 перевернулись. Ни одной машине не удалось избежать попадания. К тому времени, когда русские поняли, откуда шла стрельба, все машины уже были подбиты – поистине жутко завораживающее зрелище.

Но, ведь, точно так же, – полтора часа назад, как дрова в камине, и сгорали в огне танки подполковника Зельдте!

A la guerre come a la guerre. С ожесточённого лица Отто не сходил хищный оскал. В какой-то момент оно побелело, окостенело, словно из него истекла живая плоть, выкипела кровь, и оно стало похожим на череп, обтянутый кожей, с пустыми глазницами, из которых ворон выпил глаза.

…Оглушительные залпы « тигров» продолжали потрясать воздух, пока не было покончено со всеми машинами русских. Перед Железным Отто горели и дымились 29 танков! На четыре машины больше, чем в батальоне Зельдте. Каждый миг вырывались топливные баки танков; с грохотом рвались боеприпасы, так что срывало башни. При этом ни одного ивана видно не было. Застигнутые врасплох на броне, многие из них всё же успели сориентироваться и ускользнуть в развалины.

Глядя на жарко пылавшую колонну, на заваленную трупами русских автостраду, Отто испытывал неистовую слепую страсть и сумасшедшую радость. Он знал: его парни сделали большое дело. И был твёрдо убеждён в том, что дал иванам пищу для размышлений.

Между тем, за то короткое время, пока всё это происходило, танки прикрытия Миллера заметили, что двое русских выбрались из одного из горящих танков, которые успели отъехать на пару сотен метров на восток. Беглецы чрезвычайно умело двигались по местности, у одного из них под мышкой было что-то, похожее на планшет.

После сообщения по рации о сём штандартенфюреру Дитцу, от его взвода в том направлении выдвинулся один из « тигров» , но привёз с собой только планшет. Русский офицер в звании майора в последнюю минуту мужественно застрелился. Он был командиром одного из подразделений 84-й танковой бригады. Его товарищ был смертельно ранен и ко времени прибытия немецкого экипажа уже отдал Богу душу. Майор оказался героем Советского Союза, носил на груди Золотую звезду и орден Ленина. Отто фон Дитц никогда прежде не видел вблизи этих наград и с живым интересом рассматривал свой новый трофей.

Между тем карты майора содержали весьма ценную оперативную информацию. Предполагаемое контрнаступление русских было жирной красной карандашной линией. Судя по картам, этот русский танковый батальон должен был поддержать танкаевский рубеж, а позже участвовать в наступлении 472-го стрелкового полка в районе завода « Баррикады» , после прибытия дополнительных рот. В то же самое время ещё одна боевая группа должна была выдвинуться мимо промзоны и ударить по немецким укреплениям в районе « Красного Октября» .

В то время, как взводный радист передавал важное донесение в ставку корпуса генерал-лейтенанта Ганса Хубе, танки фон Дитца уже отъезжали. Он хотел добраться до более широкой дороги, которой воспользовался враг. Насколько возможно изучить её…И если она могла бы способствовать наступлению немецких войск, активно её использовать.

Судя по карте застрелившегося русского майора, она соединялась с городской автострадой примерно в двух километрах к югу от их дислокации.

…Когда взвод прибыл на позиции гауптштурмфюрера Миллера, им устроили дружеский шумный приём, потому, что положительно все экипажи вернулись целыми-невредимыми. Однако, когда возбуждённые командиры экипажей наперебой похвастались о новых подбитых ими танках, об их количестве, торжество было бурным и нескончаемым.

Из ставки тоже пришли незамедлительные поздравления. Батальону барона по возвращении была обещана грандиозная встреча, с вручением наград и шикарными столами.

Между тем, не дожидаясь возвращения на КП корпуса, по распоряжению Миллера, ротный фельдфебель Лот Ригер сразу же выдал каждому экипажу, участвовавшему в бою, по доброй бутылке французского коньяка.

Вскоре с передового пункта снабжения были подвезены продукты, топливо и боеприпасы. « Ангел бездорожных трасс» оберштумфюрер Мартин Хельд взял на себя руководство колонной снабжения, так что экипажи « зверинца» быстро пополнили запасы. Сам Отто без промедления связался по рации с дивизионным начальством, командный пункт которого размещался вместе с КП XΙV танкового корпуса. Ему не терпелось получить точную информацию о ситуации и планах ставки Хубе, которая, будучи частью армейского подчинения 6-й армии, напрямую зависела от быстро меняющихся решений командующего Паулюса.

Увы, выйти на прямую связь со « Стариной Гансом» оказалось нелёгким делом. Линия была стабильно перегружена и оставалась лишь « чистить перья» . Впрочем, для таких случаев батальон имел связной автомобиль. Он и был отправлен в штаб корпуса, что бы в деталях доложить начальству о полном успехе батальона и получить оперативную информацию.

По приказу фон Дитца к 1-й роте Миллера подтянулись две другие танковые роты: Кальта Бельтера, оберштурмфюрера Юргена, а так же штурмовой отряд СС Дитмара Рейна. До наступления темноты оставалось всего несколько часов. А проводить ночь без своих друзей-викингов никуда не годилось, потому как без пехоты, что греха таить, танкисты чувствовали себя неуютно. Было также дано указание держать наготове грузовики и бронетранспортёры для переброски пехоты.

…на полпути к полевой кухне Отто встретил штурмфюрер Рейн. Werdammte scheisse! Громилу будто подменили. Угрюмый, молчаливый, как гранитный утёс, в этот раз он сиял, что солдатский котёл. Дитмар поздравил Отто с блестящим успехом, сообщил о приподнятом настроении, которое царило в штабе дивизии, потому что положение, равно и честь мундира, – были спасены таким геройским и одновременно элегантным образом…без потерь! И это в критический момент, когда дивизия переживала невосполнимую потерю бронетанковой колонны Зельдте…Также знаменательно, что это был первый столь крупный успех ударного танкового батальона СС с того времени, как он стал находиться с составе XΙV корпуса Хубе. Короче здоровяк Дитмар был полностью удовлетворён, и прежние трения между ними были забыты. Так уж заведено на фронте: люди с одного окопа долго не таят злобу. Жизнь на войне так коротка.

За сигаретами они горячо обсудили меры, которые необходимо было принять для разгрома танкаевского рубежа.

– Право, зря Старина Ганс дребезжит ложкой в своей генеральской чашке по мою душу… – с волчьей усмешкой сказал Отто, выпуская дым из ноздрей. – В моём деле с Красным комбатом важен не старт, а финал. Верно, дружище Дитмар?

– Что ж, рыба схватила блесну! Мм? – на этот раз огромный викинг отвёл взгляд мгновенно, потому что ледяные глаза Отто обжигали, как всплеск жидкого пламени.

– Вот это в десятку! Du gehst mir auf die eier!¹ Пр-ревосходно. Танкаефф ждёт меня! Ия приду…за его шкурой. Мы устроим этим сталинским обезьянам кровавую баню. На оленях, на коленях, на тюленях!! Лишь бы прочь из этого ада! – вот что будет плескаться в жидовских глазах их комиссаров. О-ох, уж эта мне злобная, изворотливая природа евреев…

– Он тоже еврей? – Дитмар напряжённо хрустнул мослаками толстых мозолистых пальцев.

– Кто? – не понял Дитц.

– Твой Танкаефф…Ты ж сам говорил: он этот…чёртов араб…перс или кто там?.. Ах да – кавказец.

– Какая разница, Дитмар? – зубы барона близко и влажно блеснули. – Всех их ждёт одна печь. Напряги мозги, майн фройнде. Вспомни золотые слова нашего незабвенного шефа Генриха Гиммлера: « Jedem das seine» .

– Каждому своё,– убеждённо повторил Рейн, потирая здоровенные руки. – А кому и чужое… – От этой мысли гигант захихикал и

¹ Он осточертел мне!; дословно – он мне наступает на яйца! (нем.)

многозначительно кивнул Дитцу. Приняв на грудь знатную кружку шнапса, он, похоже, был просто счастлив возможности отвести душу с таким же фронтовым офицером, командиром, как он сам. И будь на то его воля, Рейн, как пить дать, проговорил бы с ним всю ночь.

Отто вновь пришлось изложить, как он проводил операцию. Он так же обмолвился, что иваны не потерпели бы такого поражения, если бы оставили дюжину танков в резерве, под прикрытием тех же развалин. Штурмбанфюрер, повсему, был доволен этим замечанием.

– Но тогда, барон, вас, конечно бы, побили на автостраде? Уж я то…не из-за танковой брони, а на ощупь знаю эти варварские рожи!

В ответ фон Дитц возразил с победной улыбкой:

– А вот и нет! Шучу здесь только я. Ещё семь моих « тигров» были готовы броситься в бой, что бы прийти на помощь…что и было запланировано. Эй, эй! Брось грызть ногти в досаде, друг мой…Ведь, ты и я – немцы! А у нас, немцев, и завтрак, и подвиг по расписанию. Scheiss drauf! – Отто хлопнул его по плечу. – День продолжается…И, быть может, ваши бравые парни, штандартенфюрер, ещё покажут себя в бою. Выше нос, господин Дитмар. Сталинград лишь преграда, которую мы преодолеем. Впереди нас ждёт Индия! Сказочные сокровища. Тёплый океан. И шестирукие жрицы любви… И сокровища мира!