Текст книги "Поймать Шалтая"

" Холодная война,

И время, как вода,

Он не сошел с ума,

Ты ничего не знала..."

(Би-2 "Полковнику никто не пишет")

Личный солнцелет старшего инспектора Главштаба Сухопутных Войск, полковника Броза медленно набирал высоту, приближаясь к нижнему обрезу кучевых облаков. На хвостовом оперении и широких крыльях машины ослепительно сияли позолотой метровые желтые круги – символические изображения полуденного солнца, главного государственного символа необъятной и могущественной Империи Бизэ.

Стены, пол и потолок пассажирского салона вибрировали настолько сильно, что полковник был вынужден крепко сжать зубы и напрячь лицевые мышцы, для того чтобы хоть как-то унять отвратительную мелкую дрожь кожи на щеках и подбородке. Во время набора высоты он напряженно всматривался в иллюминатор, старательно делая вид, будто его там что-то интересует, хотя на самом деле все эти клочковатые облака, блестящая поверхность земли внизу и оранжевый солнечный диск прямо по курсу, изрядно ему надоели за время предыдущих перелетов. Этим бесконечным перелетам полковник уже давно потерял счет, да и долго всматриваться в опостылевшие виды за иллюминатором было не очень вежливо с его стороны, так как сейчас в пассажирском салоне солнцелета находился еще один человек – майор К из Тайного Легиона Бизэ.

Майор сидел в кресле напротив полковника, и их разделяла только поверхность крошечного обеденного столика. Броз вздохнул, повернул голову к майору К и посмотрел прямо в стекла его темных очков. Поверхность стекол была зеркальной, и он увидел в них деформированное, с узкой полоской лба, огромным носом и безвольным крошечным подбородком, отражение своего лица. Вернее, там было целых два таких отражения, в правом стекле чуть побольше, а в левом – чуть поменьше. Отражения его глаз в очках майора тоже были сильно деформированы, отчего Брозу казалось, что он подмигивает сам себе – в правом стекле левым глазом, а в правом – левым. От этого зрелища полковник почувствовал легкое головокружение и удивился этому ощущению, впрочем, возможно, что именно на такой эффект и рассчитывали конструкторы очков и их носители из Тайного Легиона. А, может быть, этот эффект возник случайно, так как очки майора тоже вибрировали мелкой противной дрожью, отчего отражения лица Броза в них становились то чуть больше, то чуть меньше и словно бы жили там – в очках своей собственной, отдельной от реальности, жизнью.

Майор К, по-видимому, пытался бороться с вибрацией теми же способами, что и Броз, но когда тот повернул к нему свое лицо, он расцепил зубы, натянуто улыбнулся и спросил:

– Нас будет так трясти всю дорогу, господин полковник?

– Нет, майор,– ответил Броз с натянутой встречной улыбкой.– Конечно, нет. Вибрация исчезнет, как только мы наберем подходящую высоту. Ну, или почти исчезнет.

– Хвала Солнцу,– сказал К, мелко постукивая зубами.– А я уж подумал было, что...

– Нет, майор,– прервал его Броз.– Нет. Все будет хорошо. Нужно только немного потерпеть.

– Слава Солнцу и нашему дорогому Падишаху-Солнцу!

– Во веки веков слава.

Броз отлично понимал волнение майора К, так как им предстояло провести в воздухе двое суток, и для человека непривычного к подобным путешествиям, такой вот перелет мог превратиться в настоящую пытку. Сам Броз уже давно привык к длительным перелетам.

Солнцелет Броза был летающей транспортной платформой новейшей конструкции и его солнечные батареи позволяли находиться в воздухе неограниченное время, лишь бы солнечные лучи падали на верхние поверхности блестящих широких крыльев, каждый квадратный дюйм которых был покрыт солнечными батареями новейшей конструкции.

Служба Инспекторов Главштаба (СИГ) была оснащена солнцелетами этого типа в числе первых служб Империи Бизэ, так как ее размеры были огромными, и по этим бескрайним пространствам было разбросано огромное количество гарнизонов, отдельных воинских частей, крупных армейских соединений, и все они должны были подвергаться постоянным инспекционным проверкам. Особенно такие проверки были необходимы именно сейчас, в видах предстоящего решительного наступления на Федерацию Асы – главного противника Империи Бизэ на текущий момент.

Война с Федерацией Асы началась ровно через сто лет после Пятого Термояда и длилась уже более семидесяти лет, но решительного перелома в ней достичь пока не получалось. И на это были свои причины. Территория Асы была небольшой, у Бизэ имелись провинции побольше всей Асы (включая ее морскую акваторию вместе с островами), но в землях Федерации еще оставались месторождения жидких углеводородов, а у Империи Бизэ таких месторождений больше не было и в этом была главная трудность войны с коварной Асыкской Федерацией. Полковник Броз снова отвернулся к иллюминатору и погрузился в размышления о предстоящей военной компании.

Он думал о том, что когда у столь огромной Империи заканчиваются жидкие углеводороды, она легко может потерпеть военное поражение даже от столь незначительной Федерации. Хорошо еще, что в последний момент один из выдающихся ученых Бизэ, профессор Гаги, изобрел невероятно эффективную фоточувствительную пленку, которая использовалась теперь для производства солнечных батарей повышенной емкости. Гаги был тут же награжден специально учрежденным для такого случая "Орденом Солнца I-ой степени" и получил титул "Почетного Ученого Фефе Империи", а вся техника Бизэ ударными темпами была переведена на "солнечную тягу". Так появились солнечные винтовки, солнечные пулеметы, солнцетанки, солнцекрейсера, солнцелеты, да и вся остальная суперсовременная техника Бизэ.

Одновременно с модернизацией появилась и новая имперская идеология, которая получила название "Возвращения к Энергетическому Истоку" (ВЭИ). В центре ВЭИ лежала концепция, которая доказывала, что человек как субъект Мироздания является солнечным существом, и что первое человечество зародилось именно на Солнце, с которого впоследствии было изгнано за грехи. Таким образом, говорили идеологи ВЭИ, переход на солнечную тягу является не чем иным, как первым шагом к возвращению обратно. Броз во все это не верил, но как верноподданный Падишаха Бизэ, горячо поддерживал основные положения ВЭИ в публичных высказываниях и частных разговорах. "На Солнце, так на Солнце,– думал он про себя.– В конце концов, почему бы и нет? Мало ли..." Как военный человек он больше всего беспокоился о положении дел на Бизэ-Асыкском фронте, а различные теории духовного плана его на тот момент волновали мало. Он всегда считал, что духовность духовностью, а война войной, и смешивать эти вещи не нужно (хотя некоторые разработчики ВЭИ и пытались это делать время от времени).

Благодаря судьбоносному открытию профессора Гаги ситуация на Бизэ-Асыкском фронте была постепенно стабилизирована и переведена в фазу позиционной окопной войны. Кроме того Империю Бизэ в новостях стали называть Солнечной Империей, а правящего Падишаха Бизэ XVII-ого – "Падишахом-Солнце". Естественным образом Федерация Асы получила название Федерации Тьмы и Дыма, а ее президентов в бизэйских новостях начали называть "дымными президентами".

Полковник Броз был опытным военным специалистом и отдавал себе отчет в том, что военная техника на солнечной тяге значительно уступает технике, работающей на тяге углеводородной. Ему не раз доводилось наблюдать сражения между бизэйскими солнцетанками и прыгающими реактивными танками Асы. Солнцетанки стреляли направленным тепловым лучом, который не мог повредить реактивный танк даже в самом его уязвимом месте. Для уничтожения одного асыкского реактивного танка требовалось не менее двадцати, наступающих развернутым фронтом, солнцетанков. Причем они должны были выстрелить тепловыми лучами одновременно и попасть точно в бак прыгающего асыкского танка. Если залп солнцетанков выходил удачным, топливо в баке реактивного танка воспламенялось, и он взрывался. Но сделать такой выстрел было невероятно сложно, так как асыкские танки двигались быстрыми прыжками или рывками, причем они могли прыгать по очень крутой дуге не только вперед, но и назад и в стороны, так как их реактивные двигатели были установлены на специальных вращающихся пилонах. Говорили, что пятьдесят солнцетанков, ведя беспорядочный огонь по лобовой броне реактивного танка, могли нагреть ее до определенной температуры и изжарить асыкский экипаж заживо, но таких случаев Броз никогда не наблюдал лично. При этом солнечной энергии у солнцетанков хватало всего на два или три выстрела, а затем они должны были останавливаться для подзарядки батарей, и если погода была пасмурной, то... В общем, солнечная тяга имела массу недостатков, но у Империи Бизэ другой тяги пока все равно не было, хотя ее ученые постоянно работали над поиском новых источников энергии для военных аппаратов.

– Долго еще?– спросил К.

– Уже скоро,– ответил Броз, не поворачивая головы. Поведение майора уже начинало его раздражать.

Он вообще недолюбливал Тайный Легион. Хотя его офицеры тоже принадлежали к избранной касте "милитаро", а не к низшей касте гражданских "фефе", назвать их настоящими военными в полном смысле этого слова было нельзя. Все настоящие милитаро Империи вели свою родословную от "Вышедших из Бункеров Древних Полковников", которые уже давно были приравнены к Богам, и сейчас их храмы были разбросаны по бескрайним территориям Бизэ в огромном количестве, а фефе вели свой род от обычных выживших после Пятого Термояда гражданских лиц и никаких храмов им не полагалось.

Богослужения в храмах Древних Полковников проходили очень пышно и назывались "Священными Парадами". Во время парада, епископ, называемый "Преподобным Полковникам" стоял в центре храма, на специальном возвышении, а паства маршировала вокруг него под командованием священнослужителей рангом пониже. Роль главного Преподобного Полковникам играл сам Падишах Бизэ лично, и во время богослужений, которые проводились под его командованием внутри колоссального Центрального Храма Империи Бизэ, в Священном Параде принимали участие не только пехотные верующие, но и колонны солнцетанков, и даже эскадрильи солнцелетов новейших конструкций (крыша ЦХБ была раздвижной).

Во время этих богослужений паства (главным образом, расквартированные в столице гвардейские подразделения) маршировала внутри ЦХБ, солнцетанки ездили вокруг него по широчайшему кольцевому шоссе, а солнцелеты кружились над циклопической крышей. Это было великолепное зрелище, и сразу после его проведения производительность труда на всей территории Империи увеличивалась приблизительно на двадцать пять процентов.

Гражданские фефе к участию в Священном Параде не допускались ни под каким видом, хотя в высших кругах Империи разговоры об их допущении время от времени возникали. Поговаривали даже о строительстве второго парадного шоссе специально для участия в парадах самых выдающихся и заслуженных фефе Империи, но дальше разговоров дело пока не шло. В этом не было ничего удивительного, так как главными историческими событиями на текущий момент считались совсем недавно окончившиеся Термояды, а первые роли в них играли, конечно же милитаро (хотя и некоторые фефе не оставались от них в стороне и приложили к ним свою руку, так сказать, особенно постарались в этом смысле так называемые "научные фефе").

Древние Термояды следовали один за другим с небольшими перерывами в сто или двести лет и в результате, сразу после их окончания и утраты ядерных технологий, фефе оставалось очень мало, но постепенно они размножились просто невероятно. Все дело было в том, что настоящих родовитых милитаро сейчас было очень мало из-за огромных потерь в войне с Федерацией Асы, и их хронический недостаток приходилось восполнять так называемыми "новыми милитаро", которых периодически набирали из отвечающих специальным требованиям фефе. "Новых милитаро" можно было отличить от родовитых по специфическим изменениям их организмов, происходивших в результате радиационных генетических отклонений. У майора К, например, был огромный мясистый нос с крупными, смотрящими прямо в глаза собеседника всасывающими отверстиями (из-за чего казалось, что он смотрит на собеседника не двумя, а четырьмя глазами – двумя большими блестящими сверху и двумя маленькими зловещими снизу) и практически прозрачные лиловые уши (одно из которых, к тому же было намного больше другого). Броз с первого взгляда понял, что К происходит из "новых милитаро", поэтому перспектива общения с ним во время длительного перелета угнетала его сейчас даже сильнее, чем эта отвратительная вибрация.

Тайный Легион боролся с внутренними врагами Империи, которые автоматически причислялись к личным врагам Падишаха Бизэ, и его офицерский состав считался, поэтому личной гвардией Его Величества. По этой причине и оснащение у них было самое современное, и оклады большие, и форма сильно отличалась обычной, военной – она шилась из самых дорогих полушерстяных тканей черного цвета. Легионеры носили черные мундиры с серебряными пуговицами и золотыми скрещенными топориками в петлицах, хромовые ботфорты из тончайшей крокодиловой кожи и высокие фуражки с заломленными особым образом тульями. Кроме того их оснащали специальными черными очками, которые были соединены с перстнем-сканером на указательном пальце правой руки, а еще эти очки были новейшим средством связи. На их внутреннюю поверхность выводились не только результаты сканирования, но и любая затребованная легионером информация, а носитель таких очков мог, не привлекая внимания окружающих, посылать запросы и разговаривать с начальством особым образом моргая глазами. Это был совершенно новый и секретный вид обмена данными, которым владели только специально обученные легионеры. Код общения через очки был невероятно сложным, так как моргать глазами нужно было со специальной частотой, причем частота моргания для правого глаза отличалась от частоты моргания для левого, да и ширина раскрытия каждого глаза отличалась тоже. Поэтому говорили, что старого легионера можно было легко распознать по глазам, но это было практически невозможным занятием, так как очки они никогда не снимали (во всяком случае, на людях).

Появление на борту солнцелета майора из Тайного Легиона оказалось для Броза полной неожиданностью, так как с внеплановой инспекцией летел он в крошечный гарнизон, расположенный в одном из самых глухих и отдаленных уголков Империи Бизе. Эти земли относились к так называемым "территориям Третьего Термояда". Несколько столетий назад они были огромной радиоактивной пустыней, но после очередного изменения климата превратились в малоизученный тропический лес, заселенный необычными животными и редкими видами диких фефе. Подобные гарнизоны инспектора Главштаба называли между собой "павлиньими углами" и очень не любили их посещать, а Брозу накануне как раз и поручили инспекцию такого вот гарнизона.

Там располагался крошечный военный отряд – тридцать штрафников и выслуживших основной срок ветеранов плюс два малоперспективных нестроевых офицера, которых Броз должен был как следует проинспектировать по заданию одного из управлений Главштаба Сухопутных Войск. Что было делать в таком "павлиньем углу" целому майору Тайного Легиона? Полковник просто терялся в догадках. Однако, прямо перед взлетом Броз получил прямой приказ с самого верха взять на борт этого майора и "очень внимательно отнестись ко всем его просьбам и пожеланиям".

Фактически это означало, что Броз на время инспекторской миссии переходит под командование майора К. Он – полковник Броз! Командир легендарного полка "Кровавых Кролей Тиле", кавалер двух орденов "Серебряного Меча с дубовыми крестами", ордена "Лунного Меча с алой лентой", ордена "Дружбы между Милитаро и фефе VI-ой степени" переводится под командование какого-то майора! Получив это распоряжение, Броз таким нервным движением расстегнул стоячий воротничок своего мундира, что чуть не вырвал с мясом оба его крючка.

Понятно, что уже там, на летном поле, перед опущенным трапом солнцелета, Броз испытал к майору К чувство глухой неприязни. К тому же тот постоянно активировал свой перстень и сканировал им все подряд. Сначала он просканировал самого Броза, причем всего – от козырька фуражки до носков хромовых сапог. При этом расходящийся конусом пучок зеленых лучей оставил на сетчатке полковника отвратительные фиолетовые пятна, которые исчезли только через десять минут после произведенного сканирования. Затем майор К просканировал обоих пилотов солнцелета и сам солнцелет. После этого он просканировал пассажирский салон, причем весь его интерьер, включая подлокотники кресел и поверхность обеденного столика. Только после этого К, вроде бы немного успокоился, сел в кресло и замер. Броз тогда решил, что тот вступил в переговоры со своим начальством посредством пермаргивания через черные связные очки.

– Когда же закончится эта тряска?– жалобным голосом спросил К, отрывая полковника от его размышлений.

– Скоро майор, уже скоро. Потерпите еще немного.

– И как только вы летаете на этих проклятых солнцелетах? У меня в животе уже перемешались все кишки. Это какой-то ужас!

– Вот увидите, скоро все закончится.

Вообще-то в этой вибрации отчасти был виноват сам Броз. Дело в том, что он переделал свой персональный солнцелет сразу после получения, приспосабливая его под свои личные нужды, и переделки эти были достаточно значительными. Как выразился коллега Броза по СИГ, генерал-майор Кижо: "Эти проклятые солнцелеты с трудом таскают свои собственные пропеллеры". Сказано было с военной прямотой, но очень точно. Действительно, мощность электрических моторов солнцелета была такова, что инженерные фефе постарались всячески облегчить его взлетную массу. Поэтому корпуса солнцелетов изготовлялись из легчайшего углепласта и имели очень аскетический дизайн внутренних отсеков.

Углепласт был замечательным материалом, очень легким и довольно прочным, а огромные его залежи были разбросаны по всей территории Империи в тех местах, где до Термоядов находились крупные древние города. Добыча углепласта была несложным делом – его просто снимали слой за слоем, тут же, прямо на месте разрезая на куски нужного размера и веса в соответствии со спецификациями сборочных заводов. Довольно часто в слоях углепласта находили различные предметы обихода древних людей, да и самих их там находили тоже. Иногда находили отдельные фрагменты древних – челюсти, суставы конечностей и черепа, а иногда находили и целые, прекрасно сохранившиеся, костяки. По этим находкам археологические фефе недавно написали огромный отчет, из которого следовало, что древние люди почти ничем не отличались от современных. В общем, углепласт был самым распространенным строительным материалом, словно бы специально созданным Вышедшими Из Бункеров Полковниками для производства современных солнцелетов.

Первоначально пассажирский салон был оборудован не двумя, как сейчас, а четырьмя креслами и двумя столиками, которые могли трансформироваться в две неудобные походные койки по бокам от узкого прохода, который шел вдоль центральной оси солнцелета – от кабины пилотов к бортовому гальюну. Над койками, на специальных крюках могли развешиваться два гамака для пилотов, вот, собственно и весь интерьер. Кроме коек в салоне был еще небольшой холодильник для походных пайков. Походной ванны или душа предусмотрено не было вообще, только в гальюне кроме неудобного авиационного унитаза имелся крошечный рукомойник, вот и все удобства. Гальюн (он же санузел) располагался в дальнем конце пассажирского салона, под самым хвостом солнцелета. Если учесть, что в небе иногда приходилось проводить четыре, пять, а порою и шесть суток, то можно было представить себе – как мучились экипаж и пассажиры солнцелета во время этих перелетов. Перелет, продолжительностью в двое или трое суток среди опытных инспекторов Главштаба считался легким.

Броз начал переделку своего персонального солнцелета с того, что приказал выбросить из пассажирского салона два кресла и столик. На их месте был установлен большой холодильник для вин и деликатесов. Кроме того, рядом с холодильником был установлен шкаф для охотничьих ружей из личной коллекции полковника. В результате масса солнцелета значительно увеличилась, и пришлось переделать санузел. Из него выбросили раковину для умывания, и оставили только высокий углепластовый унитаз с сильно скошенной, практически вертикальной рабочей поверхностью. Баки с водой Броз тоже приказал убрать, а на их место установить легкие емкости с опилками ароматного клена. Солнцелет все равно оставался тяжелым и поэтому, после долгих размышлений, демонтировали систему вентиляции во всех отсеках. Так удалось вписаться в верхний предел ограничения взлетной массы, но любой дополнительный вес теперь считался перегрузом. Вот таким перегрузом и было сейчас тело майора К, хотя последний об этом даже не догадывался. Оно же было и причиной этой ужасной вибрации, о чем тот не догадывался тоже. В любом случае, Броз не был готов отказываться ни от своих деликатесов, ни от своих дорогих вин, ни от редких охотничьих ружей, ради какого-то случайного пассажира. Пусть даже целого майора Тайного Легиона.

К счастью, у полковника Броза был очень опытный и умелый шеф-пилот – капитан Бибо. Бибо налетал на солнцелетах различных конструкций более тридцати тысяч часов, считался в профессиональной летной среде очень опытным солнцелетчиком и уже почти ничего не боялся. И это при том, что полеты на солнцелетах таили много неприятных сюрпризов. Если молний солнцелеты не боялись, так как углепласт был абсолютным диэлектриком, то резкие порывы ветра могли оказаться для них смертельными. Ветер бросал легкий солнцелет как щепку из стороны в сторону, вверх и вниз, сильный встречный порыв мог даже заставить его лететь хвостом вперед, но самым опасным было переворачивание корпуса солнцелета солнечными батареями вниз. В этом случае у солнцелета резко падала тяга обоих двигателей, он терял управление и срывался в штопор, из которого, как правило, уже не выходил.

Инспектора Главштаба проводили в воздухе много времени, так как им приходилось постоянно инспектировать части разбросанные по бескрайним территориям Империи Бизэ, и поэтому хорошие солнцелетчики ими чрезвычайно ценились.

И капитан Бибо был одним из таких солнцелетчиков – немногословным, сосредоточенным на своей работе профессионалом. Броз его очень ценил и уважал за летное мастерство, кормил деликатесами из своего холодильника, брал с собой на охоту, где иногда разрешал пострелять из своих ружей. А еще Бибо удалось каким-то образом, как он сам говорил "подружиться с высотным ветром". Каким-то звериным чутьем, капитан угадывал силу и направления высотных ветров, умело ловил их широкими крыльями своего солнцелета и, используя их как парус, мчал в этих струях, увеличивая скорость солнцелета и повышая его устойчивость. Второй пилот, старший лейтенант Кеске, тоже был неплохим солнцелетчиком. Пока он только стажировался у Бибо, но уже сейчас подавал большие надежды и даже грозил со временем превзойти своего учителя в летном мастерстве.

Вот и сейчас Броз надеялся, что Бибо поймает крыльями подходящий попутный ветер, солнцелет перейдет в плавный горизонтальный полет и справится с этой отвратительной вибрацией. Словно бы в ответ на его мысли, крылья солнцелета начали менять угол атаки, превращаясь в углепластовые паруса. Вскоре они встали практически вертикально и вибрация пассажирского салона сильно ослабла. Броз понял, что старина Бибо опять с честью справился со своей задачей и мысленно поблагодарил его за это.

– Ну, вот майор, я же вам говорил,– сказал Броз, обращая лицо к темным стеклам очков К.– Вот все и закончилось.

– Слава Солнцу,– откликнулся К, выпрямляя под столом свои ботфорты и не совсем вежливо упираясь правым коленом в бедро Броза.– Кстати, полковник, у этих солнцелетов предусмотрено антирадиационное свинцовое покрытие крыши?

– Нет,– вежливо ответил Броз.– Не предусмотрено. У такого покрытия слишком большой вес.

К нажал на кокарду своей фуражки и в тулье что-то зажужжало.

– Вместо свинцового покрытия здесь используют тончайшую титановую сетку. Она намного легче и эффективнее против высотной радиации.

К снова нажал на кокарду и звук прекратился.

"А Тайный Легион оснащают весьма неплохо,– подумал Броз.– Интересно, как он запитывает энергией свои очки, перстень и это жужжание? Наверное, сверхмощная солнечная батарея встроена у него прямо в ткань головного убора. У армейских офицеров таких интересных шляпок нет".

– Кстати, майор, а какова цель вашего путешествия в столь отдаленные места?

– Обо всем я расскажу вам по прибытии на место, дорогой полковник Броз,– ответил К с вежливой улыбкой.– Таков высочайший приказ, потерпите.

– Ну что же,– улыбнулся Броз.– Тогда я предлагаю немного перекусить. В полете на солнцелетах нужно использовать любую спокойную минутку.

– Не откажусь, полковник. Не откажусь. А скажите – у нас не будет промежуточных посадок?

– Уже соскучились по земле?

– Признаться – да.

– Нет, плановых промежуточных посадок не предусмотрено. Разве что случится внеплановая или аварийная.

– У вас бывают аварийные посадки?– с тревогой спросил К.

– Крайне редко. Один раз из-за сильного встречного ветра мы упустили солнечные лучи, и нам пришлось садиться прямо на джунгли. Чтобы дождаться следующего восхода солнца. Ветер – главный враг солнцелета, как говорит мой шеф-пилот.

– Но это же опасно? Ведь в джунглях нет взлетных полос?

– Ну, кое-где взлетные полосы еще остались. Поверьте, майор, Четвертый Термояд уничтожил далеко не все, что бы ни писали об этом наши высоколобые ученые фефе.

– Вот как? Так вы приземлились на такую уцелевшую полосу?

– Нет, мы сели на небольшую поляну в джунглях западного сектора Диких Земель. Солнцелет может изменять угол атаки несущего крыла и становится при этом вертолайтом или самолайтом вертикального взлета. К тому же мой шеф-пилот настоящий ас, он может сесть куда угодно. При необходимости, даже на главный шпиль ЦХБ.

– Как интересно. И как тогда все прошло?

– Замечательно. Тогда все прошло замечательно. Правда, под утро нас атаковала огромная толпа местных дикарей.

– Что вы говорите?– вскинул брови К.– Огромная, вы говорите? И как же вы справились с этой проблемой.

– Ну, сначала мы отстреливались из табельных солнцепистолетов. Только против дикарей они оказались малоэффективными. Наши выстрелы оставляли на их, выдубленных солнцем шкурах, только слабые ожоги. Тогда я достал свои охотничьи ружья и сделал пару удачных выстрелов.

– У вас есть охотничьи ружья?

– Да, я заядлый охотник и всегда вожу с собой парочку ружей в командировки. В отдаленных гарнизонах случается организовать прекрасную охоту, а Главштаб этого не запрещает. Знаете, в землях Первого и Второго Термоядов сейчас развелось множество новых видов самого различного зверья и поохотиться там бывает довольно увлекательным занятием. Вы видели когда-нибудь безголового двугорбого аллигатора или змеевидного слепого слона?

– Стыдно признаться, но – нет, ничего подобного я не видел. Один раз видел безрогого саблезубого жирафа, да и то только в центральном имперском зоопарке, в столице. Но ведь для такой охоты годятся только древние ружья под пороховой патрон?

– Да.

– Да ведь все это стоит баснословных денег!

– Конечно. Но оно того стоит, поверьте. Это страсть знаете ли.

К убрал ботфорт от колена Броза и нервно поерзал на месте.

– Но как вам удалось успокоить огромную толпу дикарей всего двумя выстрелами?

– Видите ли, майор, те дикари оказались каннибалами. Такое явление в Диких Землях не редкость. Я подстрелил парочку, остальные радостно закричали, подхватили трупы и скрылись с ними в джунглях. Больше они нас не беспокоили, утром наш солнцелет спокойно поднялся в небо и продолжил свой путь. Вот и все.

– Интересно. А если бы вы не были заядлым охотником? Что тогда?

– Мы, все трое, могли бы превратиться в жаркое. Впрочем, не факт, что те дикари умели пользоваться огнем и возможно, нас сожрали бы сырыми, оставив наши печенки и почки детям. Знаете, эти каннибалы очень сентиментальные, и они до беспамятства любят своих детей. Шучу-шучу, не смотрите на меня так. Вообще-то все зависит от числа нападающих. От небольшой толпы людоедов вполне можно отбиться правильно заточенными тесаками установленного армейского образца.

– Какой ужас. А я-то думал, что инспектора вроде вас просто путешествуют по землям Бизэ за казенный счет, а потом пишут отчеты о своих впечатлениях.

– Нет, это не так,– с вежливой улыбкой заметил Броз.– У нас, конечно, не фронт, но различные ситуации, как говориться, возникают. Причем – постоянно.

– Но, я надеюсь, что в случае возникновения такой ситуации, у вас на борту найдется лишний тесак для несчастного майора Тайного Легиона?

– Не переживайте, в случае чего я дам вам ружье. У меня их два – снайперская винтовка для мелкой и средней дичи и штуцер крупного калибра для габаритной. Какое оружие вы предпочтете?

– Пожалуй, я предпочел бы для такого случая получить из ваших рук штуцер.

– Договорились, майор,– Броз снова улыбнулся.– А чтобы вы чувствовали себя увереннее, я выдам вам еще и прекрасный острый тесак.

– Отлично,– К растянул свои лиловые губы в некое подобие вежливой улыбки.– Знаете, как у нас в Тайном Легионе говорят: "Тепловой луч – идиот, лишь тесак не подведет".

– Никогда не слышал. Забавно.

К появлению этих тесаков на вооружении сухопутных войск Империи Бизэ Броз имел прямое отношение и очень этим гордился. Он не только добился принятия тесаков на вооружение бизэйской пехоты (да сейчас такими тесаками вооружали уже и моряков, и даже летчиков, а теперь вот, оказывается, уже и легионеров), но и принимал личное участие в разработке их дизайна. Тесаки вышли очень удобными и функциональными – с широкими тяжелыми лезвиями, волнистыми режущими кромками и фигурно изогнутыми ребристыми рукоятками. Такими тесаками можно было не только разить врагов, но и прорубаться с их помощью через джунгли Диких Земель, и рубить дрова для походных костров, и разделывать туши животных, быстро вскрывать жестяные контейнеры с едой и даже копать землю. Как опытный охотник, Броз отлично понимал полезность такого оружия и очень гордился своим участием в его разработке и внедрении.

Идея унифицированного армейского пехотного тесака (УАПТ-01/1) появилась у Броза во время кровопролитных боев за долину Тиле. Эта проклятая Вышедшими из Бункеров Полковниками долина представляла собой сильно заболоченную равнину над которой постоянно висели низкие тяжелые облака и практически без перерывов лил сильный дождь. Во время первых, самых ожесточенных боев за Тиле заряды солнцевинтовок закончились уже через два дня и полк Броза оказался практически безоружным перед вооруженными огнестрельным оружием на жидком топливе войсками Федерации Асы.