Текст книги "Хранитель тотема"

Автор книги: Андрей Крымов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Ящер бросил парню небольшое ситечко с короткой рукоятью.

– Берёшь камень, кладёшь его в середину, нажимаешь кнопку. Если появится зелёный свет, значит, ты нашёл тайлерокс. Если свечения не возникнет – это байда. Проверь несколько камешков и сам всё поймёшь.

Едва Сергей положил в ситечко пару матово-серых камней, взятых из ниши, как они вдруг засветились глубоким внутренним светом. Салатово-зелёные сполохи в камнях начали сменяться жёлтыми вспышками с алыми прожилками. Парень заворожёно смотрел на фейерверк, в который вдруг превратилась горка невзрачных камешков. В этом было что-то гипнотизирующее. Сергей не отводил глаз от камней. Постепенно слепящие краски стали меркнуть, и им на смену пришёл успокаивающий белый цвет. Он, правда, был не чисто белый – в нём присутствовал оттенок топлёного молока, которым Сергея когда-то поила мама…

Очнулся он от удара в плечо.

– Эй! – на чешуйчатой морде ящера отчётливо отражались все оттенки удивления, доступные адеррийцам. – Что ты сделал?

– Когда? Ничего не делал. Что случилось?

– Камни у тебя в руке начали светиться белым.

Сергей посмотрел на два камешка, которые не влезли в ситечко и которые он всё ещё держал в руке. Действительно, они были белыми, и прямо на глазах тускнели, возвращаясь к первоначальной матово-серой окраске.

– Камни вдруг побелели. Я, конечно, не спец по тайлероксу, но вижу такое впервые, – Кариар внимательно посмотрел на парня, некоторое время помолчал и потом озабоченно сказал: – Вот что, дружище, постарайся впредь не демонстрировать, что ты умеешь заставлять гипнокамни светиться без помощи визора. Почему-то мне кажется, тиранцам это не понравится.

*****

Скоро Сергей нашёл свой первый гипнокамень. Пустую породу он откалывал небольшим молотком с неудобной ручкой, а когда видел золотистые прожилки, начинал ковырять их пальцами. Крохотные слежавшиеся песчинки довольно легко поддавались нажиму, но через час такой возни Сергей уже чувствовал в кончиках пальцев жжение – верный признак начинающихся мозолей.

Сергей нашёл и отбросил с десяток серых камешков, когда в очередной раз, сняв пальцем слой золотистого песка, почувствовал что-то твёрдое. Он колупнул пальцем камень и положил его в визор. Матовая серость сменилась ослепительно-зелёной вспышкой. Сергей подавил радостный возглас, вспомнив, что у раба нет повода для радости. Камень – добыча для хозяев.

– Нет! Я не буду добывать камни для рабовладельцев!

Он затолкал в дыру найденный тайлерокс, поднял с пола щепоть золотистого песка и замазал углубление. Кариар посмотрел на него, вздохнул и продолжил понемногу скрести стену.

– Почему ты тоже не откажешься? – Сергей сел рядом с ящером, едва не отдавив тому хвост.

– Будет только хуже.

– Лучше пасть в бою, чем ждать смерти на цепи! Я не хочу быть рабом!

– Пасть всегда успеем, – невозмутимо сказал Кариар. – Я хочу жить.

– Кариар, разве это жизнь? Ты же умный человек… то есть, ящер. Почему же ты позволяешь этим тупым садистам властвовать над тобой?

– Я хочу жить. И пока живу – надеюсь, что нижние боги обратят свой лик ко мне.

Этот разговор продолжался до самого конца смены. Сергей, верный своему решению, больше не прикоснулся к золотистой прожилке и, несмотря на браваду, с содроганием ждал прибытия охранников – тиранцы били умело и с наслаждением. Кариар невозмутимо продолжал копошиться, отбрасывая в сторону найденную байду.

В штреке четыреста четырнадцать послышалась тяжёлая поступь тиранцев, и вскоре на освещённое голубым светом монолампы место вышли два охранника. Позади них угловатыми шагами двигался инсектоид, все лапы которого были закованы в броню – как догадался Сергей, чтобы в случае нападения ему не переломали хрупкие сочленения. За инсектоидом тащились ещё два тиранца, нёсшие за плечами по огромному тюку.

– Минералы к осмотру! – хрипло прозвучал синтетический голос лингвотранслятора.

Судя по всему, ни тиранцы, ни инсектоид не утруждались изучением общеимперского.

Кариар положил в протянутую воронку добытые гипнокамни. На небольшом дисплее высветились цифры.

– Одна и двадцать пять сотых нормы. Молодец, ящерица! – на хитиновой морде инсектоида нельзя было разобрать никаких эмоций, но Сергей понял, что тот иронизирует. – Теперь ты, новый. Где твои минералы?

Парень показал пустые ладони – что этот жест подразумевал, было понятно и без переводчика. Но чтобы неясностей не оставалось, Сергей на словах пояснил:

– В похоронной урне я видал эти минералы, вместе с вами и вашей толстозадой Трикси!

Инсектоид ничего не сказал, только кивнул треугольной головой. Охранники шагнули к парню: один воткнул ему в живот шокер, другой отвесил здоровенную оплеуху. И тут же переключились на ящера. Пока Сергей восстанавливал дыхание и смахивал с глаз выступившие слёзы, тиранцы жестоко избивали Кариара. Адерриец не оказывал никакого сопротивления и только прикрывал голову.

– Сволочи! – с ненавистью прохрипел Сергей. – Его-то за что?!!

– Ты не собрал норму, – безразлично пояснил инсектоид. – За нарушение отвечают оба шахтёра. Если ты не желаешь выполнять свою норму, сделай так, чтобы ящер выполнил работу за двоих.

– Вот вы твари…

Сергей рванулся к инсектоиду, но стоящие рядом с ним тиранцы с тюками не зевали. Один из них с такой силой пнул Сергея в грудь, что парень отлетел к стене. Ударившись затылком о камень, он увидел взрыв из слепящих искр, разлетевшихся во все стороны. Сергей успел удивиться, что эти искры не устроили пожара, и потерял сознание.

*****

– Почему ты мне сразу не рассказал? – Сергей морщился, трогая засохшую корку крови на разбитом затылке.

– Скорее всего, ты бы не проникся, – Кариар, наконец, поднялся с пыльного пола. На его чешуйчатой физиономии появились складки, которые Сергей интерпретировал, как гримасу боли. – Теперь ты понял, что здесь всё настоящее. И что тебя в любой момент прихлопнут, едва ты перестанешь представлять собой интерес для Куммы.

– Думаешь, меня практически не тронули из-за этой жирной…

– Нет. Здесь такое правило: если шахтёр не собрал свою норму, наказывают его напарника. Что сейчас и произошло.

– Глупость какая! А они подумали, что я и завтра не стану собирать минералы, ведь наказывают не меня!

– А послезавтра уже я не смогу выполнить свою норму, и за это изобьют тебя. А когда мы оба не сможем найти по сорок граммов гипнокамней за смену, нас могут просто уничтожить, как переставших приносить пользу. Поверь, капитан Виларокси сумеет восполнить потери Куммы. К тому же, я слышал, что кроме «Пираньи» есть ещё один корабль, занимающийся работорговлей.

Сергей ругнулся сквозь зубы, до конца осознав безнадёжность своего положения.

– Так что в наших интересах не злить тиранцев – они долготерпением никогда не отличались. Опять же, ты, не выполнив норму, остался без еды. А следующую порцию принесут только к концу смены.

Сергей мрачно посмотрел на затянутую фольгой круглую плошку, которую охранники оставили ящеру. Желудок обижено забурлил, словно протестуя против вынужденной голодовки.

– Съешь половину, – Кариар протянул плошку. – Не бойся, этот рацион подходит и для людей, и для адеррийцев. Скажем так, он одинаково отвратителен для нас с тобой.

Сергей отказался, но ящер настойчиво ткнул плошку ему в руки.

– Ешь! Ослабнешь – убьют. А если вдруг представится случай освободиться, а ты не сможешь двигаться из-за слабости?

Последний довод заставил Сергея взять круглую посудину из лап ящера и попробовать серое пюре. Оно оказалось безвкусным и несолёным. Парень с трудом проглотил так называемую еду и поинтересовался:

– Кариар, почему они не оставили никакую охрану?

– А зачем? Шахтёров много, около каждого охранника не поставишь.

– Значит, коридоры утыканы датчиками?

– Есть видеокамеры, но в них не смотрят постоянно. Во всяком случае, так говорят сами охранники.

– Но тогда что нам мешает попытаться найти выход?

– А вот выход как раз охраняется. Одни пытались уйти через него… безуспешно. Другие хотели отыскать иной выход и уходили вглубь шахт. Бессмысленное занятие – однажды эти шахты перестанут существовать. Ушедшие лишь тратили впустую время и к концу смены не могли сдать норму. А дальше… ну, ты понимаешь. Рассказывали, что кое-кто…

– Рассказывали? Значит, ты с кем-то общался, кроме охранников?

– Разумеется. Нам, например, никто не мешает наведаться в соседний штрек. Или наоборот. Но, опять же, всё возвращается к сорока граммам гипнокамней, которые каждый из нас должен добыть за смену, поэтому редко кто ходит «в гости». Разве что новички пытаются отобрать у соседей порцию еды или минералы. Но это быстро проходит.

– Почему?

– Потому что тиранцы не дураки. Я же говорил тебе про видеокамеры. По жалобе шахтёра они просматривают записи и на первый раз просто предупреждают нарушителя. Ну, то есть, избивают, сам понимаешь. А на второй раз ломают ему ноги, после чего суют в реаниматор. Причём заживление происходит так, что кости срастаются неправильно, и бедолага больше не может нормально передвигаться. Но ведь для добычи тайлерокса нужны руки, а не ноги. Зато этот шахтёр уже никогда не сможет отобрать еду или минералы у товарищей.

Сергей, молча, переваривал полученную информацию. Но, как оказалось, Кариар ещё не закончил.

– Ты, вашана, первое предупреждение уже получил. Я думаю, что Кумма убережёт тебя от инвалидности… на какое-то время. Но если ты будешь продолжать её злить… сам понимаешь. В общем, что делать, ума не приложу. Ладно, давай пока думать о настоящем, будущее позаботится о себе само.

*****

Прошло две десятисменки. Сергей послушно выковыривал гипнокамни из залежей золотистого песка. Кариар научил его маленькой хитрости – отдавать инсектоиду столько, сколько положено, а остальные камни прятать на случай, если вдруг в одну из вахт не удастся добыть норму. Возможно, тиранцы и инсектоид и знали об этой хитрости, но ни разу не попытались устроить в штреке обыск или выбить лишние гипнокамни из шахтёров.

Сергея охранники больше не трогали. Зато Кариар, едва заслышав перестук тяжёлых сапог тиранцев, тут же начинал что-то злобно шипеть на адеррийском и всем своим видом демонстрировать, как ему неприятно общество человека. В один из визитов охранников Кариар сильно толкнул Сергея, когда тот не ожидал. Парень неудачно упал и до крови располосовал руку об острый выступ камня. Тиранцы синхронно ухмыльнулись, но ящеру не сделали даже замечания.

Каждый раз, когда сборщики камней приходили, Сергей с содроганием ожидал, что они заберут его с собой – хозяйка шахт, наверняка, не забыла о строптивом молодом рабе. Но госпожа Трикси Кумма пока развлекалась с более податливыми невольниками, о чём периодически с синтетическим смехом рассказывал инсектоид Каун. Как она развлекалась, иногда можно было увидеть – периодически мимо штрека четыреста четырнадцать охранники носили окровавленных жертв сладострастных утех тиранки.

Сергей за прошедшие двадцать смен узнал о мироустройстве от ящера столько, сколько не вычитал за всю сознательную жизнь на Сильване. Кариар оказался настоящей энциклопедией, что, впрочем, неудивительно – как выяснилось, до рабства ящер был профессором Кесонского университета на Адерре. Каким образом Кариар из интеллектуальной элиты адеррийского общества превратился в раба на неизвестной планете, он умалчивал, зато мог часами рассказывать о родной планете, об обычаях и традициях адеррийцев. Он говорил настолько увлекательно, что Сергей забывал о поисках тайлерокса.

– … эти плоды очень вкусны, но для того, кто не знает, как с ними обращаться – смертельно опасны. Они похожи по форме на гипнокамни, которые мы ищем… кстати, не забывай о работе, – убедившись, что парень снова начинал копаться в золотистом спрессованном песке, Кариар продолжал: – А всё потому, что внутри плодов угаванджи взрывающиеся косточки. Нельзя кусать плод глубоко – внутри него есть защитная сеточка. В естественных условиях она разрушается, когда мякоть загнивает и становится рыхлой, тогда косточка взрывается и разбрасывает вокруг семена. Стоит нарушить эту сеточку, и конец неудачнику – голову разнесёт не хуже, чем от гранаты. Наши предки часто использовали угаванджи в схватках друг с другом – и в ближнем бою кидали, и вместо снарядов в пращи заряжали. А обороняющиеся натягивали сетчатые ловушки, которые не давали угаванджи разбиться. Но если при обороне замка таким способом можно было спастись от взрывов, то представь себе, что делалось на ратном поле: наступил кто-нибудь на угаванджи, и лишился лапы. А в бою ведь на землю смотреть некогда…

Сергей, механически ковыряя пальцами неподатливый песок, мыслями витал на древней Адерре, где в рукопашных боях сходились ящеры, насмерть сражаясь за право высидеть яйца с самой прекрасной самкой. А Кариар, не прерывая повествования, внимательно смотрел на золотистую песчаную полосу, где в любой момент могло вспыхнуть сияние найденного гипнокамня – как уже успел заметить ящер, в те минуты, когда человеческий вашана был полностью увлечён его рассказами, найденный тайлерокс испускал яркое белое свечение.

Что означало ровное белое свечение, которое испускал тайлерокс, когда Сергей переставал контролировать собственное сознание? Кариар не понимал природы гипнокамней, поэтому мог только предполагать. Ящер провёл несколько экспериментов и убедился, что сам он не в силах заставить тайлерокс светиться. Он решил, что, возможно, только люди способны на это, поэтому рискнул наведаться в соседний штрек и попросить человеческих женщин создать вокруг гипнокамня свечение хотя бы из одного цвета. Одна из них – угрюмая исхудавшая женщина, наотрез отказалась и только подозрительно смотрела на незваных гостей, другая всё же согласилась на эксперимент, когда Кариар предложил ей три гипнокамня и полпорции еды. Как и ожидал ящер, кроме зеленоватых сполохов, ничего у неё не получилось.

Адерриец анализировал имевшуюся информацию, впрочем, без особых успехов – слишком много неизвестных оказалось в этом уравнении. Сергей видел, что товарища мучат какие-то сомнения, но чем ему помочь не знал. К тому же, ящер, обычно разговорчивый, почему-то не желал рассказывать о своих думах.

*****

Сергей, только что обнаруживший гипнокамень, почувствовал под ногами вибрацию. Он удивлённо посмотрел на пол штрека – там, шурша, перекатывались серые камешки, как их называл Кариар – байда. Сам ящер с явным испугом начал двигаться к центральной галерее, потянув за собой парня. Раздался гулкий удар, и с потолка посыпались струйки золотистого песка. Дико взвыла сирена звуковой сигнализации.

– Что это? – Сергей никогда раньше не попадал в зону сейсмической активности – Бурая равнина на Сильване была местом стабильным. Но он, разумеется, знал, что такое сотрясение почвы – из Информатория. – Землетрясение?

– Хуже! – прорычал ящер. – Это зашевелился плывун. Бежим к узловой галерее, может быть, нам удастся прорваться в приёмный зал…

Он не успел договорить – удар неимоверной силы потряс скалы, в которых был пробит штрек четыреста четырнадцать. С потолка посыпались осколки камней, воздух тут же наполнился пылью, и свет моноламп перестал проникать сквозь плотную завесу. Сергей впервые в жизни ощутил себя ничтожно маленьким – что такое человек против необузданной силы природы? Ящер потащил его за собой к центральному узловому коридору, от которого, как догадался Сергей, можно выбраться к выходу из шахт.

Он изо всех сил мчался за серо-зелёной спиной ящера, иногда тот удалялся, и верёвка из местного червя сбивала с бега Сергея. Парень торопился за ящером. А в голове, как ни странно, билась мысль: откуда Кариар знает, что это не простое землетрясение, а какой-то неведомый плывун? Конечно, за три года ему могли поведать об этом охранники, но тиранцы с рабами-шахтёрами разговаривали только о количестве гипнокамней. Странно это всё было…

Мимо них с криками промчались несколько пар шахтёров, каждый из которых норовил оттолкнуть с дороги мешавших движению. Сергея сильно ударил кто-то из пробегавших мимо, он упал, и Кариар волей-неволей был вынужден остановиться.

– Поднимайся живей!

Очередной подземный толчок повалил ящера с ног. Послышался громкий треск, и часть галереи обвалилась, закрыв путь к выходу. Те двое, которые только что сбили с ног Сергея, оказались похоронены под обвалом. Огромный камень вывалился в коридор, с грохотом прокатился несколько метров и остановился, едва не расплющив лежащего ящера.

– Кариар, ты жив?!!

Огромный кусок скалы придавил адеррийца к полу, и из-под него виднелась только верхняя часть чешуйчатого туловища. Нижняя часть и ноги были скрыты под валуном.

– Жив и даже не пострадал, – ответил ящер. – Но выбраться не могу.

Сергей надавил плечом на угловатый валун. Эффекта ноль – сил одного человека явно не хватит, чтобы приподнять эту громадину. Кариар извивался, пытаясь выбраться из ловушки.

– Не получается! – в отчаянии завопил парень. – Я попробую позвать кого-нибудь на помощь!

Он рванулся прочь и только теперь сообразил, что никуда уйти не сможет – он же был связан с Кариаром. Верёвка из червя была слишком крепкой, чтобы порвать или перетереть её. Удлинённая морда Кариара исказилась в невесёлой усмешке.

– Всё, вашана, мне конец. От следующего толчка плывуна камень сдвинется и выдавит из меня кишки.

– Нет! Я что-нибудь придумаю!

– Перестань! Когда я умру, попробуй выдернуть верёвку. Вдруг её надорвёт этот камень. Или он размозжит мою ногу…

– Эй! Кто-нибудь, помогите! – заорал Сергей.

– Уймись, местная публика не придёт на помощь, если только от этого не будет зависеть их собственная жизнь.

Возобновившееся гудение под ногами возвестило о новом сотрясении. Ритмичная пульсация вновь затрясла стены и пол, с потолка посыпались небольшие камни. Валун, под которым лежал Кариар, потихоньку начал сдвигаться. Сергей отчаянно упёрся в него руками, но огромный камень продолжал медленно давить на ящера. Край каменной глыбы опустился. Адерриец, широко разинув зубастую пасть, бессильно царапал когтями край валуна, а из его горла вырывалось утробное рычание. Когда, казалось, вот-вот Кариар будет раздавлен, сотрясения прекратились. Край камня опустился так низко, что талия ящера стала выглядеть, словно туго перетянутая верёвкой.

– Сергей, слушай меня!

Парень замер – обычно Кариар звал его вашаной, реже – парнем, очень редко – человеческим индивидуумом, но по имени назвал впервые. До этого мгновения он как-то не обращал внимания на эту странность.

– Очень скоро Трикси возьмёт тебя к себе. Это должно было произойти примерно через месяц. Если ты сейчас выживешь – она пришлёт охрану сразу.

– С чего ты взял?

– Я должен был подготовить тебя. Трикси Кумма велела мне провести эту процедуру.

– Кумма… велела?

– Да. Я подготавливал существ, которых она хотела… Людей, тиранцев… даже один инсектоид был.

– Зачем? – слова адеррийца были неожиданными, но Сергей им поверил. Сразу и окончательно.

– Она обещала меня отпустить. И каждый раз откладывала, – ящер говорил с трудом – ему явно не хватало дыхания. Заметив, что парень с гневным выражением лица выпрямился и собирается сказать что-то резкое, Кариар приподнял руку. – Молчи! Я ещё не всё сказал.

Ярость плескалась в Сергее, как расплавленный металл, ежесекундно грозя вырваться наружу. Ящер, которого он считал своим единственным и настоящим другом в этом ужасном месте, оказался всего лишь наймитом рабовладелицы, ловко втеревшимся к нему в доверие.

– Я не хотел тебе об этом говорить – боялся разрушить нашу д… наши неплохие отношения. Ты мне понравился, Сергей, и, если вспомнишь, я перестал обрабатывать тебя уже в первый день.

Сергей вспомнил, что, действительно, ящер поначалу делал какие-то полунамёки про Трикси Кумму, но потом перестал о ней говорить. Вообще.

– Я хотел сказать Кумме, что ты окончательный псих и обработке не поддаёшься – возможно, она бы оставила тебя в покое. Вот только этот камешек спутал все планы, – скривившись, ящер похлопал ладонью по придавившему его валуну. – Поэтому и предупреждаю тебя.

– Спасибо! – с горечью проговорил Сергей, одновременно чувствуя, как только что бушевавшая ярость вдруг куда-то испарилась.

– И, пока плывун не начал снова ворочаться, скажу тебе ещё вот что: у тебя есть какая-то ментальная способность. Или, возможно даже, психический изъян. Не знаю, я не специалист.

– То есть, Кумме ты хотел сказать, будто я псих, потому что это на самом деле так?

– Нет, конечно! Я заметил, что когда ты перестаёшь контролировать своё сознание, гипнокамни начинают светиться белым. Ты слушал меня, впадал в какой-то непонятный транс, и тайлерокс светился. Что это означает, мне неизвестно, но такого ещё никогда не было. На моей памяти никто не умеет зажигать необработанный тайлерокс.

– Так вот почему ты пытался заставить женщин из соседнего штрека смотреть на гипнокамни!

– Да. Прощай! Помни: если выживешь после пляски плывуна, жди Трикси. Наверняка сегодня многие погибли, и она не захочет терять молодого самца…

Сергей стоял столбом. Он уже перестал злиться на ящера – в конце концов, тот мог ничего и не рассказывать. Интересно, подумал Сергей, насчёт психического изъяна он тоже прав? Скорее всего, да. Ему в память пришла яркая вспышка белого огня, когда его у Сильванского космопорта избивали гопники. Тогда даже время остановилось, а сам Сергей, очнувшись, был будто заряжен энергией… И странный сон, когда джеррл вдруг превратился в сноп белого тумана. Кто знает, может именно поэтому он и проснулся раньше времени, чему так удивился голубокожий брукиец – один из помощников проклятого Виларокси! И, самое главное, Сергей, наконец, понял, что ему напоминали эти случаи – похожие чувства он испытывал в своём лесном тайнике, когда держал в руках «штучку», найденную им после катастрофы звездолёта много лет назад.

– Не думаю, что моя ментальная особенность – это плохо, – медленно сказал Сергей.

– Я этого не говорил, – просипел ящер и закрыл глаза, явно готовясь к неминуемому.

Сергей сделал то же самое. Не потому, что ему было тяжело смотреть на смерть адеррийца – просто таким образом он попытался отыскать в себе и вызвать то чувство, которое рождало белое сияние. Но он простоял с закрытыми глазами несколько минут, а ничего необычного не произошло. Ящер затих на пыльном полу, что-то тихо бормоча – видимо, молился. Сергей вновь попробовал отрешиться от окружающего его кошмара.

Он упорно старался не замечать пыльного воздуха, от которого свербело в носу и постоянно хотелось чихать, пытался не думать о том, что если огромный валун покатится от следующего сотрясения, то раздавит не только адеррийца, но и самого Сергея, всё ещё связанного с ящером верёвкой. Он перестал замечать нервные крики рабов-шахтёров, которые в панике метались где-то в соседних горизонтальных штреках.

Сергей унёсся мыслями на далёкий Сильван в свой лесной тайник. Где-то там лежит «штучка», происхождение которой он так и не выяснил. Зато Сергей прекрасно знал, что она помогала ему учиться. Особенно ярко это проявлялось, когда дело доходило до изучения управления космических кораблей на полном симуляторе. Сергей заметил странную закономерность: стоило ему перед уроком на симуляторе посидеть минут десять-пятнадцать со «штучкой» в руках, и любая задача становилась простой и понятной. И он не уставал даже после непрерывных двухчасовых занятий.

Сергея вдруг посетило то самое ощущение, словно он сейчас держал в руках «штучку», блещущую ослепительно белым светом. Он прислушался к себе, окунулся в молочную белизну, которая окутала его, будто одеяло из пуха гагг. Сергей растворился в ней, стал частью белого тумана, стал тишиной. Правда, сейчас чувство было немного другим – сияющее тепло исходило не извне, от предмета, который он держал в руках, а изнутри – словно в груди Сергея находился источник. Но не только этим отличались «сейчас» и «тогда».

Где-то вдали появились вибрации. Они были раздражённые и оранжевые, могущественные и вездесущие. Они были океаном, окружающим островок спокойствия. Сергей испугался. Странные вибрации, он это почувствовал, искали его. Оранжевые волны шли из какого-то далёкого источника и сметали всё на своём пути…

Сергей «вынырнул» в реальность, и тут же оранжевый океан пропал. Белое «одеяло» тоже исчезло, но оставило после себя заряд положительной энергии, вместилищем которой был Сергей. Он чувствовал, что если сейчас не растратит эту энергию, то попросту взорвётся от избытка сил и эмоций. Он стал гигантом, снисходительно взирающим на крохотный мир с высоты своего роста.

– Ну-ка, ящерица, вылезай из-под камешка! – с усмешкой проговорил он и схватился за нижний край валуна.

Кариар открыл глаза, не понимая, что происходит. Послышался треск, шорох сыплющихся мелких камней, и огромная махина, почти придавившая адеррийца, дрогнула и начала приподниматься. Между нижней кромкой валуна и чешуйчатым животом Кариара образовалась щель. Ящер бешено забился, царапая когтистыми пальцами каменный пол, и понемногу начал выползать из смертельной ловушки. Вот уже показались бёдра, мускулистые ляжки, колени…

– Быстрей! – Сергей почувствовал, как невероятная энергия, только что переполнявшая его, вдруг начала быстро исчезать – так вода покидает дырявый бак.

Ящер отчаянно рванулся, ободрав чешую на коленях, и оказался на свободе. В это же мгновение раздался громкий треск, и часть камня, за которую схватился Сергей, отломилась. Глыба ухнула вниз, а Сергей, потеряв равновесие и увлекаемый тяжестью куска, который он всё ещё держал в руках, с размаху ударился носом о камень. Из глаз у него посыпались искры, а из носа хлынула кровь. Отломившийся кусок вырвался у Сергея из рук и рухнул прямо на его левую ступню. Парень выругался так, как никогда в жизни не ругался.

– У скал нет родственников, – сдерживая истерический смешок, сказал ящер, – поэтому ты напрасно обвиняешь этот валун в инцесте.

– Надо было тебя оставить под ним, шутник! – прорычал Сергей, глядя на окровавленную и уже распухающую ступню. – Не трогай!

– Не дёргайся, дай глянуть.

– Давай хотя бы отодвинемся от каменюки.

Адерриец выдернул верёвку, придавленную мелкими камнями, и небрежно, словно пушинку, поднял на руки Сергея.

– Эй, ты что! Отпусти сейчас же!

– Ты же еле ходишь, а так мы быстрее уйдём.

Сергей признал правоту ящера и перестал брыкаться. Тем более что это было делом бесполезным – Кариар выглядел не таким впечатляюще сильным, как тиранцы, но мускулы у него оказались просто железными. Удалившись от обрушенного коридора, ящер остановился, осторожно опустил Сергея и принялся осматривать его повреждённую ступню.

– Могло бы быть и хуже, – сказал он, выпрямляясь.

– Куда уж хуже – я наступить на ногу не могу!

– Могло, не сомневайся. Если бы этот камень раздавил меня.

Неожиданно ящер опустился на колени и, низко склонив голову, сказал:

– Сергей, я твой должник! Моя жизнь – твоя…

– Перестань, Кариар! – сморщившись от боли в ноге, Сергей попытался поднять ящера. – Встань!

– …и по первому твоему требованию я, будучи в любой ипостаси, готов отдать её! – закончил адерриец и только тогда встал на ноги. – Ну вот, клятва принесена, теперь настало время решить, что нам делать дальше. Предлагаю просто сидеть здесь до прибытия команды спасателей. Выход к центральному коридору завалило, а это место не лучше и не хуже других.

*****

Кариар оказался прав. Едва спасательный отряд пробил новые тоннели в завалах, а команды охранников перестали шастать в поисках мёртвых и сбежавших рабов, в штреке четыреста четырнадцать появилась четвёрка тиранцев в доспехах. Один из них поставил на пол небольшой ящичек и велел Сергею сунуть в него ногу. Что бы там внутри ни находилось, оно отлично развязало неуничтожимую монолитную верёвку.

– Иди за нами! – последовала короткая команда.

Кариар многозначительно посмотрел на напарника, мол, помни, о чём мы говорили. Сергей кивнул, а вслух сказал, что идти не может, так как камнем ему повредило ногу. Старший четвёрки подозрительно посмотрел на распухшую ступню человека, затем буркнул:

– Ничего с тобой не случится. Дойдёшь.

– Но я не поспею за вами…

– Думаешь, мы тебя понесём? – рявкнул тиранец. – Если Кумме надо, пусть нянчится со своим мясом! Шагай!

И с такой силой пихнул пленника, что парень не удержал равновесия и растянулся на каменном полу, разодрав в кровь ладони и колени. Сергей поднялся, с ненавистью глядя на ухмыляющегося тиранца, но, поймав взгляд Кариара, сдержался и угрюмо зашагал к выходу. Ящер остался один в штреке и принялся механически ковырять золотистый песок.

Сергей добрался до выхода из подземелий в полуобморочном состоянии. Несмотря на ругань и побои охраны, он еле ковылял. Тиранцы явно торопились покинуть шахты, поэтому старший группы на середине пути велел двоим подхватить обессилевшего раба под руки. Благодаря этому Сергей не травмировал больную ногу, но другой стороной медали оказались едва не вывихнутые руки – тиранцы не очень-то церемонились, а поскольку ростом они были существенно выше Сергея, то вторую часть пути он провёл в воздухе, болтаясь из стороны в сторону.

Когда закончился шахтный шлюз и начались административные коридоры, он не заметил. Просто вдруг понял, что в воздухе перестал витать запах пыли, а стены коридоров приобрели абрикосово-коричневый оттенок. Тиранцы протащили Сергея через большой зал с кучкой релаксационных кресел, вошли в длинный коридор, заканчивающийся металлической двустворчатой дверью.

Старший поднёс руку к считывателю, раздался мелодичный звонок и металлический лязг. Двери распахнулись, и два охранника зашвырнули внутрь Сергея. Он пролетел не меньше трёх метров и приземлился на роскошном ковре с длинным мягким ворсом.

– Приятных развлечений, щенок! – сказал старший.

Прежде, чем металлические двери схлопнулись, Сергей услышал глумливое ржание трёх охранников. Парень помассировал плечи и огляделся. Сидел он на полу в комнате немаленьких размеров. Мебели в ней почти не было – огромный стол из багрового пластика и низенький топчан, покрытый блестящей тканью. Стены увешаны картинами, на которых были изображены разнообразные сцены насилия: вот палач отрубил голову тиранцу, и кровь хлещет из обрубка шеи; вот висит окровавленный человек, а оскаленная тиранская дама поддевает его ребро каким-то блестящим инструментом. На третьей картине Сергея замутило – там, среди месива окровавленных внутренностей он разглядел довольную физиономию тиранки – если быть точным: Трикси Куммы.

– Узнал?

Он подпрыгнул, забыв про травмированную ногу. Тиранка в комнате появилась неслышно, как призрак, и неприлично короткая светлая туника только подчёркивала это сходство. Сергей попятился – Трикси, двухметрового роста и с рельефной мускулатурой, как у профессиональных культуристов, приближалась к нему с улыбкой на зелёной физиономии.