Текст книги "Начало"

Автор книги: Андрей Круз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 43 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Александр Бурко
20 марта, вторник, день

К середине дня Салеев ему сообщил, что вдоль Рублёво-Успенского шоссе занимает позиции Софринская бригада ВВ [7]7
  Внутренние войска.


[Закрыть]. Бурко спросил своего военспеца, что это изменит, на что получил ответ от Домбровского, слушавшего весь разговор: «Ничего». Это подтверждало мысли самого Бурко, и он лишь кивнул.

Кое-что успело произойти и в этих сверхохраняемых местах. Прямо перед воротами его усадьбы его же охрана застрелила первого зомби. Салеев даже распорядился показать труп всем, находящимся в доме, чтобы они точно знали, с кем имеют дело. Но труп, выглядевший самым обычным, никого не впечатлил.

Пасечник выходил на связь, но ничем не порадовал. Адрес дачи Крамцова пока не выяснили, зато здание НИИ было подготовлено к такому взрыву, что даже пыли от него не должно было остаться. Там, кстати, события развивались поэнергичней, и охрана застрелила уже троих мертвецов, забредших на территорию.

Бурко дозвонилась жена. Она спокойно, хоть и без восторга, восприняла неожиданный отъезд, но детям это даже понравилось. У них появилась компания и отличная игровая площадка. Вместе с ними прибыли в Центр семьи Домбровского и Пасечника, семья Салеева уже была там. Остальные же эвакуировались с автобусами.

Больше ничего интересного не происходило. Салеев с двумя помощниками сидел в штабе, Домбровский углубился в компьютеры, говорить было не о чем, всё проговорено заранее. Бурко несколько раз пытался смотреть телевизор, но каждый раз выключал его, потому что там не было ни слова о том, что происходит вокруг. Ему как «автору» апокалипсиса было даже немного обидно за то, что ТВ помалкивает о грядущем конце света.

Мария Журавлёва
20 марта, вторник, день

Сергей Сергеевич ушёл, а Маша осталась в квартире. Вооружившись метлой, шваброй и в финале – пылесосом, она собрала с пола стёкла, но окончательно уничтожить следы происшедшего здесь не вышло – смыть брызги крови со стен и потолка не получилось. Оставалось надеяться, что дети не будут слишком настаивать на детальном рассказе, что же здесь случилось.

Ещё раз оглядевшись и убедившись, что входная дверь в квартиру на запоре и всех задвижках, Маша пошла в детскую. Дети сидели спокойно и тихо, слышали, что мать занимается уборкой, а значит, ничего страшного уже не происходит. Самое главное, дети ничего не видели: ни крови, ни трупа в прихожей, ни ожившего мертвеца. Не надо им, успеют ещё.

– Сашка, Лика, вы молодцы! Можете выходить, – объявила она.

– Мам, а почему мы молодцы? – спросил Сашка.

– Потому, что вы не плакали, не пугались, сделали все, что я вас просила, – объяснила Маша, обнимая сына.

– А где этот дядька, который хотел напасть на нас? – спросила Лика.

– Его здесь больше нету и никогда не будет.

– Мам, ты его убила? – снова задал самый важный вопрос Сашка.

– Сашк, нет, я его не убила, – серьёзно и спокойно ответила Маша. – Его убила очень плохая болезнь, и, когда он стал совсем-совсем больной, он хотел броситься на нас. Он совсем не понимал, что он делает. А когда он к нам пришёл, он не знал, что он болен. Он был милиционером и очень хорошим человеком и пришёл к нам, чтобы защищать.

– Мам, – снова задал вопрос Сашка, – а как узнать, кто больной, а кто нет? Милиционер был не больным, когда пришёл, а потом вдруг заболел.

– Он пришёл больным. Тот, кого укусил такой же больной, заболеет тоже. Это как… как вампиры в «Баффи», помнишь? Ты же смотрел, и игра у тебя есть.

– Вампиры днём не могут ходить, – возразил Сашка.

– А это не вампиры, это как вампиры. Они могут ходить днём, но зато они очень глупые, и у них нет суперсил, они даже слабее человека. Но если они кусают человека, то он заражается и тоже становится таким же.

– Это автомат? Ты из него стреляла? А где ты его взяла?

Дети не спрашивали её насчёт того, что происходит и что будет дальше. Лика вообще ушла играть, а Сашке хотелось посмотреть автомат, он спрашивал, что может «вампир» ещё, кроме того, что кусаться, нужен ли деревянный кол, чтобы его убить, и прочее. Сериал «Баффи – истребительница вампиров» и видеоигра по сериалу снабдили его немалым количеством информации о вампирах. Когда он ушёл в гостиную и вернулся к своей игровой приставке, она услыхала вступительную музыку как раз этой самой игры.

А она, к своему собственному удивлению, занялась самым обычным своим делом – готовкой обеда, словно так и надо и ничего не случилось. Она как раз провела ревизию запасов в холодильнике и решила, что при разумном использовании им хватит не меньше чем на неделю. У неё была хорошая привычка ехать каждую субботу в супермаркет с большим списком и закупать продукты впрок.

Когда дети были накормлены, а грязная посуда заняла свои места в заплескавшейся водой посудомойке, произошло наконец то, что Маша ждала весь день. Телевизор был по-прежнему включен, и она подходила к нему в начале каждого часа, когда по одному из центральных каналов обязательно шёл выпуск новостей. И наконец, впервые за сегодня, выпуск назвали «экстренным», хотя он вышел в эфир в обычное время, и диктор упомянул о беспорядках в Москве, совершенно не разъясняя, что за беспорядки, откуда они, почему мёртвые бросаются на живых. Но то, что он упомянул, Машу обрадовало несказанно. В город вводились воинские части. Все же власть решила что-то сделать для защиты граждан своего государства. В остальной части обращения к жителям Москвы шли призывы не покидать свои дома, соблюдать законность и порядок. О чрезвычайном положении пока никто не говорил, и комендантский час не объявлялся.

Зазвонил телефон, Маша вышла в прихожую и взяла трубку. Это был Сергей Сергеевич.

– Мария Николаевна, вы слышали? Объявили о вводе войск. По милицейскому радио тоже об этом говорят.

– Да, я слышала, – подтвердила она. – А что с соседом с двенадцатого этажа?

– Плохо с соседом. Он тоже того… превратился. Но дверь у него была заперта, он не мог её открыть.

– И что вы сделали?

– Жилец с третьего этажа помог, Виталий Данилович. Военный бывший и охотник заядлый. Через соседнюю квартиру вышли на балкон, перебрались к соседу на его балкон и застрелили через окно, простите уж за подробность. А вы не расслабляйтесь, Мария Николаевна. Войска вводят – это хорошо, но пока давайте посмотрим, что войска в городе делать будут. И трофей свой далеко не убирайте, держите под рукой постоянно.

Маша заглянула в гостиную. Дети играли на ковре вдвоём, что было очень необычно. У Сашки были свои игры, у Лики – свои, и чаще всего они никак не смешивались. Маша поняла, что брат, занимая младшую сестру играми, не давал ей бояться. Вообще Сашка её сегодня удивил. Всегда спокойно упрямый и привыкший добиваться того, что ему хочется, он сегодня незаметно взял на себя часть материнских обязанностей по уходу за младшей сестрой.

Сергей Крамцов
20 марта, вторник, вечер

Два наших джипа доехали до дачного посёлка примерно за час, без проблем преодолев посты ДПС. Скорее всего, они были необитаемыми, или их обитателям уже явно было не до нас, мы даже не видели их. Была всего лишь середина дня, даже сумерки ещё не наступили, когда два вездехода проехали по грунтовке между домиками, заборами-штакетниками, окружающими маленькие участки, и остановились у самого дальнего от въезда двора. Вот и прибыли. Отряд собран, вооружён, экипирован и находится на оперативной базе. Пусть это и не спасение мира, но вполне возможно, что это – спасение для всех нас. Мы готовы к бою и нам есть чем драться за свою жизнь.

Я вышел из машины, открыл ворота, после чего пропустил во двор «крузак» друзей и загнал свой «Форанер», закрыв теперь ворота за собой. Две машины заняли немало места за домом, всё же шесть соток – это шесть соток, большим участок никак не назовёшь.

Собака разлеглась на крыльце-веранде, явно уже оккупировав пространство перед лавкой, что меня порадовало. По крайней мере, минуя его, теперь в дом не войдёшь. Кота видно не было – спал где-то наверняка, ночная тварь.

Дверь дома открылась, и на крыльцо вышла Аня, выглядевшая очень воинственно с висящим на плече дробовиком «Вепрь». К счастью, она отнеслась к моим напутствиям всерьёз и держала оружие при себе постоянно. И снаряженный запасной магазин из кармана куртки торчит. Умница, так и надо.

– Аня, как было здесь? – спросил я.

– Тихо, – ответила она. – Только сторож приходил за бутылкой. Рыжий такой.

– Больше никого?

– Больше никого.

Она поздоровалась с приехавшими со мной друзьями, я познакомил её с ними, после чего она была немедленно мобилизована на перетаскивание продуктов из моего багажника в дом. Заодно с огромным количеством тюков из машины Лёхи. Процесс выгрузки занял минут пятнадцать, хотя к нему привлеклись и Алина Александровна с Ксенией, вышедшие на улицу следом за Аней. Всего было набито в две большие машины столько, что продукты пришлось раскладывать в кухне-веранде по всем поверхностям, включая подоконники, а потом и в гостиную относить, девать их больше было некуда. Сумки, чехлы и рюкзаки из Лёхиной машины заняли все место в маленькой спальне на первом этаже и частично вылезали в гостиную.

Алине Александровне мои друзья явно понравились, она познакомилась со всеми и вскоре вполне оживлённо общалась с Татьяной и Викой. А вот Ксения была по-прежнему подавлена и молчалива. Когда разгрузка закончилась, она ушла во двор, накинув куртку. Я не стал её беспокоить, понимая, что творится у неё в душе. Но на будущее решил, что надо её выводить из этого состояния любыми способами. Теперь перед нами стоит вопрос общего выживания, а вовсе не анализа комплекса вины у старшей дочери моего начальника.

Алина Александровна спросила меня, не звонил ли Владимир Сергеевич, на что я ответил отрицательно, а все остальные уже давно были проинструктированы молчать по поводу того, что им известно. Зато я пообещал ей рассказать подробней, что мы видели в городе и что с нами со всеми случилось, но только после того, как распакуют всё оружие и экипировку. Алина Александровна взялась за готовку обеда, благо она уже освоилась с местной газовой плиткой. К счастью, пара газовых баллонов у меня в запасе имелась, а кран садового водопровода уже действовал, зима была позади.

Вскрывать сумки, тюки и рюкзаки, привезённые Лёхой и Викой, пришлось в спальне, раскладывая имущество на кровати. Мы делили оружие и одежду на предметы первоочередного использования, которые вынимались из чехлов и должны были разойтись по рукам, и тем, что остаётся в запасе. Запасы патронов мы оставляли в больших военных сумках, чтобы именно они были готовы к погрузке в машины в первую очередь, случись нам быстро мотать удочки из этого дома.

Всё имеющееся оружие начали выкладывать на кровати в рядок. Лёха был куда богаче меня, всё же профессия сказывалась. У них на двоих с Викой было два ружья «Сайга-12К», а у самого Лёхи были ещё два ствола – «Сайга МК» – точная копия нового автомата АК-103, разве что без автоматического огня, и «Тигр» – копия снайперской СВД, с которой, кстати, Лёха прошёл вторую чеченскую. Всё, естественно, после «глубокого тюнинга», эмкашка с коллиматорным прицелом, а «Тигр» с классическим военным четырёхкратником ПСО-1. А ещё лежала небольшая винтовка ТОЗ-78, с которой в своё время Лёха немало повозился, пока довёл до ума. Поначалу это полуфабрикат был самый настоящий. Зато сколько мы с ним потом из мелкашек патронов извели – не сосчитать!

Патронов Лёха добыл пусть не бесконечно много, но достаточно на первое время. Невскрытый ящик с барнаульскими 7.62x39 мм, почти полный ящик с тульской «четырёхнулёвкой» и по два десятка пачек россыпью с новосибирскими к «Тигру», 7.62x54R. Было пол-ящика патронов двенадцатого калибра с мелкой дробью номер четыре и несколько коробок пулевых. Я не сообразил сам, а Лёха из моих рассказов усвоил истину про мёртвых крыс. А их ведь картечью не очень-то возьмёшь, по ним лучше мелочью. Молодец Лёха. Ну и мелкашки было с пару десятков коробок россыпью. Тоже пригодятся, пополнение учить стрелять. Для чего, собственно, и покупались мелкашки, разве что учились сами.

Деньги из Лёхи взамен вытрясли все, что у него были, а заодно пять разгрузок и столько же комплектов демисезонного охотничьего снаряжения – прямо за ним следом заехали в магазин, забрали. У оружейников, наверное, самый острый нюх на неприятности, вот они и потребовали с Лёхи то, что нужно им для выживания. Скорее всего, в оружейные магазины работать идут те, кто желает в трудный момент оказаться поближе к оружию и боеприпасам. Во всяком случае, когда я входил в долю в организации «Стрельца», подобная идея у меня мелькала – оснаститься необходимым на случай проблем.

В общем, мы потрошили сумки, и в этот момент Аня зашла в спальню. И охнула, глядя на всё увеличивающуюся кучу.

– Ого! Здесь на армию целую хватит.

Вика критически осмотрела Аню, затем как-то одобрительно хмыкнула и спросила:

– Размер ноги у тебя какой?

– Тридцать семь, а что? – не поняла та.

– Отлично, как у Таньки, – обрадовалась Вика. – А одежды?

– А зачем? – не поняла девушка.

– Затем, что так надо, – сказала уже Татьяна, разглядывая её с другой стороны. – Какой спорт?

– Теннис.

– Серёга сказал, что ты стрелять немного умеешь? – снова вступила в разговор Вика.

– Ну, вроде бы, – растерявшись, пожала плечами Аня. – Знаю, как обращаться.

– Тогда надо тебя экипировать по-боевому. Лёха, ищи девушке ботинки.

– А чего искать? У нас тут целый обувной склад, все размеры и все разновидности, – откликнулся Лёха. – От прыжковых до штурмовых, не вопрос.

Я снова подумал, откуда у нас инстинкт запасаться обувью в преддверии трудных времён? Из кино или генетический? Как там было в кино про Гражданскую? Какой-то латышский стрелок хвастался: «И будут давать австрийские ботинки с медными клёпочками, тут и тут. Мне дадут две пары».

Лёха вскрыл огромную брезентовую сумку, полностью заваленную ботинками с высокими берцами, связанными парами, голенище в голенище, и плотно уложенными, рядами и слоями. Там было не меньше двадцати пар на первый взгляд. Все зааплодировали при виде такого изобилия. Татьяна даже засмеялась.

– Ты посмейся, посмейся… – проворчал Лёха. – Придёт голодный год, попросишь хлебушка. И вообще, в тяжёлые времена обувь – первый дефицит. Кино про гражданскую не смотрели никогда, что ли? Одежду даже любой дурак пошить может или найти, даже снять с кого-нибудь. А вот с обувью всё сложнее. На, держи. Меряй.

Он протянул Ане пару высоких ботинок военного типа, пошитых из кожи и толстой синтетической ткани «кордура».

– Тяжёлые! – охнула та, взяв ботинки в руки.

– А ты как думала? – усмехнулся Лёха. – Это, милая моя, армейские ботинки «Коркоран Мародёр», стальной вкладыш в носке и пятке, стальные же пластины в подошве, водоустойчивые и маслоустойчивые, с вшитым упругим каркасом, чтобы голеностоп не подворачивался. Произведение искусства, а если таким пнуть по… куда надо, в общем, место в церковном хоре жертве обеспечено. В них можно бегать по кислоте и торчащим гвоздям, ими можно драться и в них можно прыгать откуда угодно. У них специальная стелька, которая пружинит, а заодно не даёт ногам потеть и, простите, вонять. Как?

В процессе излишне рекламной Лёхиной речи Аня натянула ботинки на ноги и теперь шнуровала, туго затягивая берцы. Правильный инстинкт, любая профессиональная обувь, будь то спортивная или военная, должна сидеть на ноге плотно.

– Сейчас…

Дошнуровав до конца, она встала, покачалась с каблука на носок и радостно сообщила:

– Как раз!

– Ну-ка пройдись… Прыгни.

Аня прыгнула, бухнув толстыми рубчатыми подошвами в дощатый пол.

– Как чувствуешь? – спросил Лёха.

– Тяжёлые, но удобно.

– К тяжести привыкнешь, для определённых условий она даже кстати, – уверенно заявил Лёха. – Всё, разувайся, сейчас тебе всё остальное подберём. Вик, поможешь ребёнку? Вот тюки с женским барахлом. Точнее, с вашим размером, у нас тут сплошной унисекс.

– Запросто, – согласилась Вика и повернулась к Ане: – Пошли в ту комнату, тебе раздеваться придётся. Хватай тюк с той стороны.

– Э, я тогда тоже с вами! – сказала Татьяна, и девушки вышли, прикрыв за собой дверь.

– Ладно, Лёх, что сейчас намерен делать? – обратился я к другу, когда мы остались наедине.

– Давай со стволами разберёмся, что у кого и как, – ответил он.

– А что тут разбираться? – пожал я плечами. – У вас с Викой всё распределено, а я Татьяне один из «Вепрей» отдам. На каждый по два магазина.

– Больше, – сказал Лёха. – Я прихватил несколько по пять и по восемь патронов. У ребят в магазине взял, им закинули. И к эмкашке тридцатизарядные магазины есть.

– Хулиган нелегальный, – укорил я его, на самом деле обрадовавшись. – Ладно, у нас с тобой, как главной ударной силы, по карабину и по ружью. Вот всё и распределилось. Пистолет никому не отдам, я за него замначальника службы безопасности огромной корпорации застрелил, трофей. Патронов бы к нему ещё добыть, но где взять – без понятия.

– Согласен, – кивнул он и добавил: – Шмелёву никак не могу дозвониться. Вика всю дорогу набирала его. Всё время вне зоны покрытия.

Да, это уже начинает пугать. Что делать? Ехать искать? Но пока вроде не катастрофа. А Мишка мужик сильный и ушлый, так просто не пропадёт. Я же с ним в Чечне познакомился, он у нас БМП водил. «Мазута», в общем.

– Завтра поедем искать, если не проявится, – сказал я. – Рано ещё паниковать, да и неизвестно, куда ехать, домой или на работу. Может, и сам догадается приехать, дорогу сюда знает.

Хоть и не так мы со Шмелём близки были, как с Лёхой, но и он здесь на шашлыках не раз бывал. Найдёт, если соберётся.

Вытащив трансиверы-радиостанции из коробок, я всё расставил в зарядники, к каждой приложил головную гарнитуру. Связь – самое важное в любом бою, подчас важнее самого оружия. У кого есть хорошая связь каждого бойца с каждым – всегда выигрывает у того, кто имеет со связью проблемы. Аксиома. Мы сегодня начнём выставлять караулы на ночь, поэтому к тому времени всё должно быть заряжено, проверено и опробовано.

Затем мы взялись за установку оптических и коллиматорных прицелов на всё имеющееся в наличии оружие, где это ещё не стояло, а заодно и тактических фонарей, лазерных указателей – всего, что могло сделать процесс стрельбы проще. Коллиматорный прицел, по моим наблюдениям, делает стрельбу точнее раза в полтора, а процесс наведения оружия на цель быстрее примерно на столько же. Что ещё немаловажно – коллиматорный прицел позволяет целиться двумя глазами, тем самым не сужая поле зрения. Для такого неопытного стрелка, как Аня, это может быть вообще спасением. Ей в первую очередь и установил, пока она там переодевается.

Дверь в спальню открылась, и зашла совершенно преображённая Аня, в «горке», берцах, чёрной шапочке-маске. Вид получился забавный – как будто очень молодо выглядящего призывника зачислили сразу в спецназ ГРУ как минимум. Но зато нас таких стало уже пятеро. Следом за ней зашли Вика с Татьяной, тоже обе в брюках от «горок», без парок, как и мы, в одних зелёных свитерах М-1 с тряпочными вставками. Да, отряд наш уже и единой формой обзавёлся. Это хорошо, форма мобилизует. И не только мобилизует. Она вводит в заблуждение относительно твоего статуса, а в драке помогает отличать своих, что важнее всего.

– Ну как? – спросила Аня.

– Спецназ отдыхает, – уверенно ответил ей Лёха, подкрепив слова решительным жестом.

– А вы думали! – гордо заявила девушка.

– Мы не думаем, – сказал я. – Военным думать не положено. Мы в тебя верим.

Оставив Лёху как самоназначенного начальника службы РАВ [8]8
  Служба ракетно-артиллерийского вооружения.


[Закрыть]вооружать личный состав, выдавать боеприпасы и инструктировать, я сам пошёл топить баню. Дров у меня хватает, прошлой весной целых пять кубов берёзовых закупил, надо что-то гостям хорошее сделать. В кухне у плитки возилась Алина Александровна, добровольно и незаметно взявшая на себя обязанности повара. Никто и не возражал, в общем. Ей уже помогала Вика.

Прошёл через двор, обогнув машины, откинул полосу рубероида с поленницы, набрал в корзину дров, потом зашёл в предбанник, присел перед печкой. Горящей бумагой ликвидировал потенциальные воздушные пробки в дымоходе, принялся за растопку. Дрова пролежали в поленнице чуть не год уже, так что были сухими и занялись почти мгновенно, стоило лишь поджечь в печи кучку коры и щепок. Закрыл чугунную дверку, пошёл за следующей порцией. Не думаю, что понадобятся, но мало ли?

У поленницы столкнулся с Алиной Александровной. Она пришла и попросила меня рассказать, что я видел сегодня в городе. Мне удалось вместить короткую версию рассказа примерно в пятнадцать минут, попутно вместе с ней убирая в бане и предбаннике. Когда я закончил, она сказала, что по телевизору объявили наконец о беспорядках в городе и вводе войск. Всех призвали к спокойствию и сообщили, что в город войдут Таманская и Кантемировская дивизии, дивизия Дзержинского и ещё какие-то части. Новость меня обрадовала, всё же наконец правительство проснулось и намерено что-то делать.

– Но это же хорошо, – сказал я, – войска смогут держать ситуацию под контролем.

Она как-то грустно усмехнулась, посмотрела в сторону, потом на меня.

– Нет, Серёжа, не смогут. Я же не зря расспрашивала вас, что вы видели и как всё это выглядит. Вы помните, кто я по профессии? Психолог и социолог, и я долго думала, чем это всё закончится. Так вот… прогноз у меня самый пессимистический. Войска ничего и никого не спасут. Во-первых, их недостаточно, чтобы взять каждый двор в городе под охрану. Во-вторых… это следует объяснять подробней. Вы же сказали, что инфицируются все, и, скорее всего, даже мы с вами инфицированы. Так?

– Да, именно так, – кивнул я в ответ. – А если у вас улучшилось самочувствие в последнее время, то вы инфицированы наверняка.

– Значит, ничего не препятствует распространению вируса, верно? Зомби можно задержать кордонами и заборами, а вирус нет. Я всё правильно говорю? – уточнила она.

– Абсолютно, – заявил я. – Вирус ничем не угрожает здоровью, даже наоборот, и люди не поймут, что заражены, если передача произошла естественным путём, а не через укус.

– Тогда давайте сделаем первый вывод – в других городах тоже начнётся, причём не позже чем завтра. Верно?

– Верно, – подтвердил я. – На сто процентов.

Она достала из кармана пачку сигарет с ментолом, закурила. Затем чуть виновато сказала:

– Видите… Бросила два года назад, а сегодня снова начала. Нашла в одной сумке сигареты и… Хорошо, продолжим. Солдаты несут службу исправно тогда, когда они знают, что защищают ещё и свой дом, свою семью. Армия защищает страну от внешнего врага. Пусть даже от врага внутреннего, но персонифицированного, находящегося в определённом месте, районе, регионе. Так?

Пока никакого расхождения с элементарной логикой я не видел, поэтому согласно кивнул. После моего подтверждения она продолжила:

– Солдаты выполняют свой долг, который им ясен и понятен, потому что понятие «страна» включает в себя и его семью. И тогда они будут защищать жителей другого города от опасности. А теперь представьте себя на месте солдата сегодня. Вы не москвич, вас привезли в столицу и поручили вам защищать от блуждающих мертвецов, скажем… Кремль. Или мэрию. Представили?

– Предположим… – Мне уже стало понятно, куда она клонит.

– И вам известно, что по улицам вашего родного города, какого-нибудь Красноармейска или Урюпинска, ходят такие же зомби, они угрожают именно вашей семье, но стоит ли там вокруг вашего дома цепь солдат? Сомнительно. Вы представляете себе, как в двери вашего дома, пока вы здесь, ломятся ожившие мертвецы, и некому защищать ваших близких. Ваши действия?

– Вы предполагаете, что начнётся дезертирство? – уточнил я.

– Не просто дезертирство. – Она воздела кверху дымящуюся сигарету как указующий перст. – Начнётся дезертирство с оружием и техникой, дезертирство отрядами и группами, теми, кому домой по пути. Для защиты семей и родных. Офицеры и те, у кого или нет семьи, или семья живёт у места их службы, будут под разными предлогами или без предлогов уходить к ним и занимать оборону в своих частях, где у них много оружия, много консервов, много медикаментов, много всего. Бедствие разойдётся по всему миру, так что внешний враг как главный объединяющий фактор отсутствует. Общий враг не какая-нибудь Америка, где завтра или послезавтра начнётся такой же кошмар, а враг, который везде, он не объединён, он стихиен. И вы можете с ним драться даже в одиночку, будь у вас оружие.

Я задумался. В словах Алины Александровны была железная логика. Рассчитывать на то, что армия спасёт страну, не стоило. Обычная схема борьбы с эпидемиями с помощью кордонов и карантинов здесь не срабатывала. При эпидемиях солдат знал, что с болезнью могут бороться лишь врачи, а его дело – стоять на посту, обеспечивая карантин, потому что ничем другим он помочь не сможет. А сейчас он будет знать, что сможет помочь, потому что у него в руках автомат, а выстрел из автомата в голову убивает мертвяка на месте. И значит, если он доберётся до своей семьи и принесёт с собой свой автомат, то сможет её защитить. А если приедет на бэтээре или на машине, то сможет увезти близких в безопасное место. И солдаты будут стараться добраться, массового дезертирства не избежать. Я сам сбежал бы первый, будь у меня семья в другом городе, а мне поручили бы обеспечивать безопасность властей в столице. А сама власть становится бесполезной – у неё всё равно нет ни методов борьбы с новым бедствием, ни знаний, ни умения. Ни мобпланов, а это – самое главное.

– Алина Александровна, когда начнётся, как вы думаете? – уточнил я.

– Думаю, что уже завтра к вечеру начнётся дезертирство, – осторожно сказала она. – Послезавтра все войска из Москвы разбредутся или образуют отдельные очаги сопротивления, защищая самих себя и тех, кто сможет к ним примкнуть. И к послезавтрашнему дню войска начнут покидать город, стараясь переместиться туда, где легче обороняться и где есть запасы всего необходимого для жизни. А Москва превратится в гигантский источник заразы. И завтра уже появятся новые очаги по всему миру. Если объявили в средствах массовой информации, что здесь проблемы, то завтра будет массовый отток иностранцев. А среди них будет множество инфицированных. Или все будут инфицированы. К завтрашнему вечеру ждите новостей со всего мира. Если в нашей стране останутся новости к этому времени. Мы не знаем толком, что сейчас происходит, но я думаю, что даже лесной пожар в засуху распространяется не так, как эта зараза.