Текст книги "Своя игра (СИ)"

Автор книги: Андрей Круз

Соавторы: Мария Круз
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Подошел к полке, аккуратно вытащил за корешок один из толстенных томов «Всемирной истории искусств», взвесил на руке, раскрыл. Вот у меня с собой есть очень острый нож, которым я смогу вырезать середину всех страниц до задней обложки и вполне себе уместить туда плоский пакет с героином. Как вариант. Но это излишество, полки поверху закрыты резной планкой, так что проще забросить пакет за нее. Его тогда не будет видно ниоткуда, и многие наивные люди считают это место хорошим тайником. А полиция как раз туда и полезет.

Что тут еще есть? Переставная винтовая лесенка на три ступеньки, почти стремянка. Такими пользуются, чтобы снимать книги с верхних полок, но… верхняя полка здесь совсем невысоко. И Монро не коротышка, как я заметил, ему дотянуться туда никаких проблем не составит.

Тогда зачем стремянка? Куда он карабкается?

Подставил к полкам, заглянул за планку. Нет ничего, только пыль. И главное – никаких следов на этой самой пыли, так что сюда никто ни за чем ни лазил. Тогда зачем? Предмет интерьера? Впрочем, это и неважно, я все равно спрячу пакет там, куда сам Монро точно не полезет.

И все же… Мелькнула одна мысль. Дверь в кабинет очень уж массивная. Приходилось мне как-то в особняке одной «кредитной акулы» видеть нечто подобное.

Приоткрыл дверь, поставил лесенку, посмотрел на полотно сверху. Ну да, разумеется, все как там. Планочка с выемкой, чтобы легко было поднимать, прямо как крышка школьного пенала. Подцепил, открыл, заглянул. Присвистнул, мысленно.

– А ты так неплохо зарабатываешь на дерьме, – пробормотал я.

В тайнике лежало три пачки банкнот. Две пачки двадцатифунтовых и одна из десяток. Все по сто, судя по толщине. Видимо, как только у него набирается ровная сумма, он ее вот так стягивает резинкой и забрасывает сюда. Пять тысяч фунтов. Двадцать пять тысяч долларов.

Взять? Естественно взять, пусть потом полиции претензии предъявляет. Вытащил все деньги, убрал в сумку. По двенадцать с половиной сотен на нос, уже очень неплохо, очень. Два «кадиллака» с шестнадцатицилиндровыми моторами могу купить, если вдруг решу это зачем-то сделать.

– Спасибо, Монро, – усмехнулся я, возвращая стремянку на место.

Так, ладно, не отвлекаемся. Ищем то, на чем могут быть его отпечатки. Какая-то обертка целлофановая, что-то подобное. Что он точно трогал руками? Чтобы даже хороший адвокат не мог сказать что «подкинули». Полиция вытрясет показания у покупателей, Сингер даст тем список, так что никто не усомнится в том, что Монро торгует, а тайник будет с «пальчиками» – и все, привет каирская тюрьма. Мерзкое место, говорят.

Нет тут ничего подходящего, надо дальше искать. В гостиной что-нибудь? Так навскидку не вспомню. На кухню следует глянуть, пожалуй. И даже спрятать где-то там, люди часто прячут ценное на кухнях, почему-то полагая, что воры там будут искать в последнюю очередь. А воры знаю, что люди так полагают и начинают искать именно там. Монро не уголовник, он просто нашел способ заработать, так что вряд ли знаком с наукой взлома квартир.

По коридору дальше еще двери. Спальни, я полагаю, и ванные. Проверим.

Дверь напротив оказалась уборной с умывальником, гостевой туалет вроде как. Ничего подходящего, в унитазный бачок прятать не надо, пакет размокнет, да и отпечатки смоются. Еще две двери, направо и налево. Аккуратно отворил ту, что справа. Спальня. Застеленная кровать с высоченной спинкой из полированного ореха, покрывало примято, кто-то лежал на нем сверху. Длинный, почти во всю стену, шкаф. Картина, обнаженная девушка в чрезвычайно свободной позе, уже не совсем искусство, а ближе к порнографии… но рука мастера все же чувствуется, так что будем считать искусством.

Тумбочки… в них ничего подходящего, в шкафу тоже. А так можно пакет и на шкаф забросить, кстати. Но все же сперва проверю кухню. Кстати, поторапливаться надо, может быть, Монро с Тимми вернутся скоро, хотя мне кажется, что задержатся. Где? Они наверняка поехали искать другого поставщика. С кем-то встречаются. Ему репутация бесперебойного источника важна, надежного и хранящего тайны, он не может себе позволить оставлять без товара своих богатых и знаменитых клиентов. Положение обязывает, знаете ли.

Так, дверь в ванную… тут тоже ничего подходящего. И не похоже, что Монро жил в этой комнате, тут даже шкафы почти пустые и в ванной на полках ничего нет. Ладно, проверим вторую…

Я вышел из спальни, и в эту самую секунду дверь напротив распахнулась. Я дернулся, намереваясь вскинуть пистолет, но удержался. Человек, появившийся в дверях, явно не представлял угрозы. Во-первых, это была женщина. Молодая. Во-вторых, на ней ничего не было. То есть совсем ничего, она была совершенно голой, словно вышла из ванной, только волосы сухие. В-третьих, она была еще и… красивой, наверное. Наверное – это потому, что признать ее красивой по-настоящему не давали глаза, совершенно отсутствующие, опухшие и покрасневшие, которые не могли на мне даже сфокусироваться.

– Э-эйби? – протянула она. – Эйби… нет, ты не он, – последовало заключение.

Она тянула слова как прилипшую к подошве жвачку. Зрачки были сужены в булавочные иголки, и еще ее заметно покачивало. И еще она выглядела знакомой. Мне сегодня просто везет на людей, которых я узнаю, сначала те два гангстера, затем эта… наяда, или как ее лучше назвать. И еще Уильям вчера.

– Нет, не Эйби, – я шагнул к ней, прихватив ее правую руку выше локтя. – Он меня прислал тебе помочь, а так у него дела. У него трудный день, – я мягко, но настойчиво заталкивал обнаженную даму в спальню.

Черт, кто же она такая?

А вот в этой спальне живут. Все разбросано, женская одежда и белье на полу, на тумбочке в развернутой бумажке маленькая горка чуть желтоватого порошка. Никаких шприцов, дама просто нанюхалась. Способ употребления для тех, у кого много денег. Или у кого любовник торгует героином, как в данном случае, подозреваю.

– Чем помочь? – тупо спросила дама.

– Чем угодно, он просто заботится. Просто скажи, что тебе надо, и я помогу.

– Тогда трахни меня. – Она упала на спину на кровать, раскинув руки, а заодно и ноги, даже заставив меня отвести взгляд.

– Хорошо, только не прямо сейчас, – согласился я. – Надо просто полежать, а я наведу тут порядок и сразу приду. Договорились?

– Н-нет, – дама замотала головой. – Прямо сейчас. Очень хочется, – она сказал это с неким доверительным оттенком, словно делясь секретом.

– И мне хочется, просто дела, ты же видишь. – Я попытался накрыть ее одеялом, но она отшвырнула его ногой.

И тут я ее узнал. Почти таким же движением лежащая в шезлонге Джин Фей отбросила большой пляжный мяч в «Каирском романе». Джин Фей. Боже мой, это она и есть. Не зря Сол сказал, что она не слезает с этого дерьма. И теперь валяется в спальне у Монро.

– Полежи здесь, – сказал я чуть настойчивей. – Я сейчас вернусь. И не вздумай дергаться, а то я тебе мозги вышибу, – оставил я вежливость окончательно и показал ей пистолет.

Телефон… вот же он, прямо в спальне. Актриса попыталась встать, но я толкнул ее обратно, уже без всякой жалости.

– Лежать!

Так, номер у меня записан, я быстро листал записную книжку. Да, вот он.

Ответил агент не сразу, уже где-то после десятого гудка зуммера. Голос был недовольный.

– Да?

– Это я, Поль.

– Что случилось? – он насторожился.

– Я в квартире у вашего друга. И нашел здесь Джин Фей, совершенно голую и общающуюся с астралом. Она нанюхалась до беспамятства.

– А он?

– Здесь только я и она.

Сол пару раз глубоко вздохнул, затем спросил:

– Можешь ее оттуда вытащить? И отвезти куда скажу?

– Думаю, что смогу.

– Вези… вези ее к клинике «Рассвет», это в Ривер-Парадайз. Прямо по главной дороге до конца, там будет ограда с воротами. Я тебя там встречу или дождись меня, мне надо сделать еще пару звонков.

– Хорошо. – Я положил трубку и повернулся к актрисе, так и лежащей в излишне вольной позе. – Одевайся, быстро!

– Сначала любовь! – Она раскинула руки для объятий.

– Здесь через десять минут будет полиция и любить тебя будут в камере. Одевайся!

– Ка-акая поли-иция? – она снова заговорила так, словно в патефоне ослабла пружина.

– Обычная. И тебя арестуют. А завтра ты будешь во всех газетах. И если ты не оденешься, то будешь в них голой и унюханной героином.

– Они не напечатают такое, – она отмахнулась и захихикала.

Так, вон ее платье и сумочка, вон туфли. Белье к черту. Жанин ходит без белья, и эта походит. Подобрав все это с пола, я швырнул вещи ей.

– Одевайся или получишь по заднице. Быстро! У тебя минута.

А у меня еще дело. Поэтому, оставив Джин Фей в спальне, я быстро прошел в кабинет Монро, опустился на колено возле письменного стола и с усилием приподнял одну тумбу. Пошарил под ней рукой – да, хоть облицовка и закрывает все до самого ковра, под ней есть свободное пространство. Только отпечатки вот, отпечатки…

Что в столе? Начал быстро выдвигать ящики и в самом нижнем нашел жестяную сигарную коробку. Взял аккуратно, посмотрел «на отблеск», включив настольную лампу – вся захватана. Влезет пакет?

Вывалил сигары, пакет влез. Отлично. Сигары в сумку, а коробку под стол. Вот теперь лучше, теперь дело сделано. И теперь заняться актрисой. Мне она никто, но Солу важна. А мне важен Сол. Нам важен, вместе с Сюзет.

Та, естественно, даже и не подумала одеться. Теперь она валялась на животе и пыталась дотянуться до тумбочки, а если точнее, то до бумажки с порошком.

– Нет, нет, нет! – Я ударил ей по руке. – Никакого дерьма.

Я схватил ее за руку, дернул так, что она чуть не свалилась с кровати.

– Садись!

– Э-эй, мне нужно… – она снова тупо потянулась к героину.

– Не нужно. – Я высыпал порошок на пол и растер ногой. – Одевайся.

Я расправил ее платье и попытался натянуть ей через голову, но она отказалась поднимать руки наотрез. А когда я попытался это сделать за нее, еще и сложила их на груди. Я уже собирался отвесить ей оплеуху, но в последний момент решил, что так пока даже удобней. Поэтому присел, схватил ее за ногу и попытался надеть туфли.

Получилось тоже плохо, совершенно расслабленная ступня в них не лезла. Будь она в чулках, может, и было бы проще, но чулки тоже валялись на полу. И натягивать их на нее не было ни времени, ни желания.

Я огляделся, взгляд остановился на прикроватной лампе, а если точней, то на проводе. Схватив ее, я рывком выдернул шнур в нитяной оболочке, сложил его пополам.

– Ты одеваться будешь?

– Н-нет, – замотала она головой под платьем. – Ты ублюдок, Эйби тебя убьет.

– Эйби поедет в тюрьму, его уже забрали, – сделал я последнюю попытку решить дело мирным способом. – И если ты отсюда немедленно не смоешься, тебя отвезут следом. С героином и прочим дерьмом. И выйдешь ты уже не скоро.

– Мой аг-гент даст мне та-акого адвоката, что меня через пять мин-нут в-выпустят.

– Хорошо, – кивнул я. – Попробуем по-другому.

Я схватил ее за затылок, нащупав его под шелком, и резко нагнул актрису вперед, зажав ее голову между ногами. Шелковый подол вздернулся вверх, открывая уязвимое место, после чего я почти что изо все сил дважды хлестнул ее проводом по заднице, по одной половинке и по другой. И тут же повторил процедуру дважды.

Проняло. Она даже заорать не смогла, задохнулась своим криком.

– Одеваешься?

– Да!!! – ее как прорвало.

– Тогда одевайся. – Толкнул ее назад.

И почему прямо с этого не начал? Джин Фей суетливо, пусть и не сразу попадая в рукава, натянула платье, затем потянулась за туфлями.

– Мои вещи… – сказала она.

– Возьмем с собой. – Я сдернул с подушки наволочку и быстро побросал в нее вещи с пола, включая ее сумочку.

– Ты-ы не мо-ожешь меня бить! – вдруг спохватилась она, замерев с туфлей в руке.

– Еще? – я с готовностью поднял провод с пола.

– Н-нет, не надо, – она сделала отрицающий жест. – Вот не-е на-адо. Больно.

Провод я больше не бросал до тех пор, пока она не справилась с обувью. Пока она возилась, я прямо из спальни позвонил Сингеру и сказал:

– У нас все готово, пусть приезжают. Клиента дома нет, надо будет дождаться.

– Я понял. Заезжай завтра с утра.

– Товар под тумбой письменного стола.

– Понял.

Затем я поставил женщину на ноги и, подхватив выше локтя, потащил к выходу. Она не сопротивлялась, но болтало ее всерьез, так что приходилось еще и удерживать ее на ногах, что оказалось совсем нелегким делом.

Даже не знаю, стоило ли вообще с ней связываться. На кой черт мне эта благотворительность? Только из-за Сола? Нет, пожалуй. Она мне просто в кино понравилась, прекрасно сыграла роль, замечательно пела и танцевала. Как-то не хочется оставлять ее в квартире Монро в то время, когда нагрянет полиция. Ее никто не посадит, конечно, но в газеты она попадет. Во все газеты. И перемывать ее грязное белье будут долго, со всеми подробностями, настоящими и придуманными. Так что лучше отвезу ее туда, куда Сол попросил. Может, ее еще и в божеский вид приведут.

Я вывел ее через задний ход. Тащить за руку уже не получалось, пришлось обнять за талию и буквально удерживать на ногах, при этом сама она из платья выскальзывала. От нее пахло духами и потом, волосы растрепаны так, что лучше на прическу даже не смотреть, а лицо выглядело совершенно отупелым. Красивой она могла сейчас показаться разве что слепому.

«Плимут» стоял почти у самого въезда во двор, так что тащить ее хотя бы недалеко было, но усадить в машину оказалось проблемой. Она наотрез оказалась это делать, а провода под рукой больше не было, да и устраивать шум на улице в то время, когда нужно смыться тихо, тоже никакого желания. Поэтому я просто втолкнул ее головой вперед на заднее сиденье, успев вовремя одернуть полезший вверх подол платья, и захлопнул дверь. После чего со вздохом облегчения уселся за руль сам.

Мотор рыкнул, словно обещая, что мы сейчас отсюда все же смоемся, машина тронулась с места. И едва мы успели отъехать, как навстречу прокатило знакомое фордовское купе. А за ним, чуть поодаль, наш «олдс». Я даже успел помахать рукой и мне ответили. Успел, хотя бы успел. Дальше пусть полиция все не испортит.

***

– Куда ты меня везешь?! – Джин Фей чертиком из коробки подскочила на заднем сиденье.

– В безопасное место, спасаю от копперов.

– Н-не-ет, ты меня похитил! – Она замотала головой так, что та могла просто оторваться. – Т-ты меня похитил у Эйби, который меня люби-ит… и ты рассыпал мой «эйч». Ты ублюдок.

– Сиди тихо, – предупредил я ее, – а то опять будет больно.

Предупреждение не помогло. Она неожиданно сильно ударила меня сзади по голове, сбив шляпу, и закричала что-то невнятное. Полуобернувшись, сильно толкнул ее, схватив пятерней за лицо, так, что она отлетела назад и ударилась головой о дверь.

– Джин, если я сломаю тебе нос, ты уже никогда не будешь сниматься. Публика не любит героинь с кривыми носами.

Предупреждение, кажется, проникло в мозг даже сквозь героиновый туман, она даже не пыталась подняться. Я подобрал шляпу, скатившуюся под ноги, и водрузил на подобающее место.

– Сиди тихо, не доводи до проблем.

– Па-ашел ты… – последовал ответ, но уже тише и медленней.

До Ривер-Парадайз далеко. До окраины американского сектора, а там еще и по шоссе километров двадцать. Почти в то самое место, где агент Маркам со своими коллегами неудачно пытался арестовать банду банковских грабителей под началом Гуся Шихана. И если у нас вся дорога будет проходить вот так, то не знаю, что от меня останется к тому времени, как доберемся до клиники. Или от Джин Фей.

Ладно, будем считать, что Монро заплатил мне за страдания. Деньги из тайника в двери как нельзя кстати. Нет, понятно, что деньги некстати не бывают, но вот сейчас особенно, нам надо бизнес развивать.

– А куда мы едем?

– Заткнись, – ответил я, даже не обернувшись.

– Куда мы едем?

– Домой.

– Ко мне домой? – озадачилась она.

– Почти.

– К тебе?

– Нет.

Пауза на осмысление. Затем следующий вопрос:

– Ты меня там трахнешь?

Все же богема очень продвинута в направлении свободы нравов. Особенно под героином, я думаю.

– Нет.

– Тогда давай прямо здесь. – Она друг полезла с объятиями, неожиданно сильно схватив меня за шею, так, что я чуть руль не выпустил. – Перебирайся ко мне, на за-аднем сиденье можно.

Я попробовал оторвать ее руки своей левой, но Джин Фей вцепилась неожиданно сильно. Пришлось остановиться у тротуара и разжать ее хватку силой.

– Сейчас снова по заднице получишь, – сказал я, обернувшись к ней и пытаясь отдышаться. – Тебе не понравится.

– Откуда ты знаешь? – она глупо хихикнула.

– Знаю. Гарантирую.

Совершенно неожиданно она перегнулась через спинку дивана и буквально сползла головой вперед на передний ряд, причем платье свалилось куда-то к подмышкам, а заодно она заехала каблуком мне по голове. Я огляделся в надежде на то, что рядом никого нет, и увидел двух раскрывших рты подростков в кепках, стоящих почти рядом с машиной. Выругавшись, я воткнул передачу и отъехал от тротуара.

– Не вздумай мне мешать, я машину веду.

– А останови, – уже как-то радостно объявила она. Качели героинового настроения привели ее в обратную точку. – Ты мне нравишься.

– Я не могу нравиться. И ты мне не нравишься.

– Это почему? – возмутилась она. – Я всем нравлюсь.

– А мне нет. Ты торчок, мне торчки не нравятся. Совсем.

– Ой, да ладно! – Она откинулась назад и скрестила руки на груди. – Сделала чуть-чуть «эйч», и что? Это все ерунда. Могу бросить в любой момент.

– Бросай, и тогда вернемся к этому разговору.

Пока она болтает, то не кидается на меня, по крайней мере. Так что лучше все же поддерживать диалог, неважно о чем, лишь бы у нее рот не закрывался.

– Тогда мне некогда будет. Лучше сейчас.

– Что «сейчас»?

Она ничего не ответила, а вместо этого задрала платье почти до груди. Заодно напомнив мне о том, что надо не забыть отдать наволочку с ее вещами Солу, она на полу сзади лежит.

– Так что ты имела в виду? – Я подчеркнуто даже не посмотрел на демонстрируемые прелести.

– Не нравится?

– Сейчас нет. И мне некогда смотреть, я машину веду.

– А ты остановись и посмотри.

– Некогда, тебя дома ждут.

Тут ее посетила новая идея и она попыталась положить ноги мне на колени, но я пресек попытку в зародыше. За что был в очередной раз назван ублюдком.

Минут пять проехали в молчании, к моей великой радости. Но затем, когда машина остановилась на перекрестке, Джин рывком открыла дверь и выскочила наружу, после чего направилась куда-то на подгибающихся ногах. Пришлось выскочить следом и тащить ее обратно, и все это под свист каких-то зевак, сидевших на парапете с бутылками пойла в бумажных пакетах. Замечательно, все просто замечательно.

– Дай ей по башке и вези в багажнике, приятель! – крикнул один.

Я хотел огрызнуться, но не стал, потому что идея показалась мне достаточно здравой. Правда, уселась на переднее сиденье дама без особого сопротивления, но пока я обходил машину, она успела пересесть на водительское и даже попыталась воткнуть скорость. К счастью, я успел раньше и вытолкал ее правей. Тогда она просто придвинулась ко мне и попыталась обнять и даже поцеловать, но и это поползновение я пресек и оттолкал ее к самой двери. Затем вытащил револьвер, показал ей:

– В следующий раз не погонюсь, а просто выстрелю в задницу.

– Пф-ф, напугал, – она отмахнулась таким широким жестом, что угодила рукой в лобовое стекло, ее кольцо громко щелкнуло.

Затем Джин Фей наклонилась вперед и попыталась схватить ствол оружия ртом, но я успел его спрятать. Тогда она попробовала то ли положить голову мне на колени, то ли что-то другое имела в виду, но тут я окончательно растерял остатки хорошего воспитания, схватил ее за волосы, поднял и отшвырнул к двери.

– Все! – рявкнул я. – Запас доброты исчерпан. Сиди тихо или будет плохо.

– Отшлепай меня, па-апочка, – хихикнула она. – Дурак. Бе-бе-бе-бе-бе…

– Лучше молчи. Я серьезно, – выдохнул я, попутно прикидывая, сколько времени мне еще проводить в этой компании. Может быть, и вправду лучше было дать ей еще нюхнуть, и тогда она была бы в отключке? Надо было, надо, зря я порошок рассыпал. И вправду дурак. Или как насчет нокаута? Не уверен, что получится без особых повреждений, люди под наркотиками отличаются от просто людей.

– Куда ты меня везешь? – Пластинка дала сбой и вернулась на прежнюю дорожку.

– В задницу, – огрызнулся я. – Только там тебе и место.

– Не-а, я в кино снимаюсь, – совершенно не оскорбилась она. – Хочешь тоже сниматься?

– Нет.

– Врешь, все хотят, – она опять хихикнула. – Все хотят сниматься в кино и быть как я.

– Такой же тупой от героина?

– Чего это тупой? – она вроде как удивилась. – Знаменитой.

– Тупой и знаменитой.

– Докажи!

– Что доказать?

– Что я тупая.

– Ты искренне полагаешь, что умная знаменитость будет валяться голой в квартире наркоторговца?

– Пф-ф. Он милый.

– И у него есть «эйч».

– И «эйч» тоже есть, – согласилась она. – Разве плохо?

– Для тупых хорошо.

– Ты все же скотина.

– Нашла чем удивить.

– Бе-е, – она показала мне язык. – Я писать хочу.

– Обойдешься. – Я прибавил газу.

– Могу описаться. И у тебя будет пахнуть, и сиденье станет мокрым. Что это за дерьмовая машина? – она постучала по панели.

– Машина как машина.

– У меня лучше. Потому что я знаменитая.

– Верю. Расскажи про свою машину. Как можно подробней, – предложил я в тихой надежде на то, что она сконцентрируется на чем-то безопасном.

– У меня машина осталась там, – вдруг вспомнила она, но тут же усомнилась: – Или не там? Там или не там?

– Откуда я знаю? Я твою машину никогда не видел.

– Там, – уверенный кивок. – Я вспомнила. Поехали обратно.

– Зачем?

– Я сама поведу.

– Ты ходить не можешь, как ты ее собираешься вести?

– Ходить я могу-у, – она вдруг обиделась. – А когда водишь, ходить не надо. Ты сидишь, – она даже попрыгала на сиденье, демонстрируя, как люди сидят. – И за руль держишься.

– Мы потом за ней съездим. Где ключи?

– А где моя сумочка?

– Здесь. Потом ее отдам.

– Сейчас отдай, мне ключи от машины нужны.

– Зачем?

– Дурак, – повторилась она и опять показала язык. Затем почему-то развеселилась и захихикала. Затем, чуть подумав, снова полезла обниматься, но была довольно жестко водворена на место. – Точно дурак, – заключила Джин Фей.

Такой диалог то затухал, то возобновлялся. Несколько раз она пыталась меня обнять, раз полезла в драку и даже попыталась сесть на колени, втиснувшись задом между мной и рулем. Взамен заработала пару подзатыльников и несколько грубостей и угроз с моей стороны.

На шоссе, ведущем в Ривер-Парадайз она снова попыталась выскочить из машины, на этот раз на ходу, причем крикнула: «Догоняй!» – но я был готов к чему-то подобному и успел схватить ее за волосы. Правда, в результате она опять попыталась улечься мне на колени головой, и пришлось приводить ее в вертикальное положение. И лишь когда мы подъезжали к клинике, Джин Фей вдруг как-то успокоилась и замолчала.

«Линкольн» Сола уже был припаркован возле ворот, а его хозяин стоял возле нее в компании еще какого-то невысокого, но упитанного джентльмена. Круглолицего, стоящего в горделивой позе с руками в карманах легкого пиджака. И когда я подъехал совсем вплотную, то понял окончательно, что у моего ангела-хранителя дурное настроение, и он решил вывалить на меня весь запас своих идиотских шуток. Это был доктор Бромли, приятель семейства вице-губернатора и отец подружки Марго.

– Проклятье, – с чувством сказал я. – Дерьмо. Проклятое дерьмо в жестяной банке.

Сол подбежал к моей машине, заглянул внутрь.

– Поможешь нам довести ее?

– Нет, – отказался я наотрез, натягивая шляпу до самых ушей. – Сол, ты с ума сошел? Вся эта история может всплыть. Зачем мне здесь светиться? Забирайте эту идиотку и ее вещи и уводите. – Я перегнулся через спинку сиденья и вытащил наволочку. – Вот, это все ее. Все сделано как надо, Монро стирается с картины, но не подставляй меня.

– Да? – он вроде как чуть удивился, при этом заскучавший доктор Бромли уже направился к машине.

– Да! – Я опустил лицо, спрятавшись за полями «федоры». – Уносите ее и пусть этот доктор не лезет ко мне с расспросами. Сингер все тебе расскажет.

– Роберт! Какой приятный сюрприз! – вдруг провозгласил подошедший доктор. – Никак не ожидал вас видеть! Вы вернулись в город?

Я только тяжело вздохнул и подавил в себе желание перестрелять всех присутствующих на месте. Насколько это сделало бы жизнь проще.

– Добрый вечер, доктор, – сказал я, изобразив вежливую улыбку, и добавил совершенно неискренне: – Рад вас видеть, приятная встреча.

– Вы встречаетесь с Джин? – Доктор обошел машину с пассажирской стороны и довольно ловко подцепил актрису под руку.

– Бог миловал. К счастью, нет. Мы почти незнакомы.

Раз уж деваться некуда, я выбрался из-за руля, снял шляпу и помахал ей перед лицом, пытаясь освежиться и глотнуть свежего воздуха.

– Все полагали, что вы встречаетесь с Маргарет Бриггс.

Дьявол, доктор, а других тем для светской беседы мы найти не можем? Любых других, не про мою личную жизнь? Интересно, через сколько часов Марго узнает, что мы виделись с милейшим доктором, пропади он пропадом?

– Доктор, вы умеете хранить тайну? – спросил я.

– Разумеется! – он вроде даже возмутился, словно я заранее обвинил его в неумении хранить эти самые тайны, будь они неладны. – Вся эта клиника – сплошная тайна. Ничто не выходит за ее стены, у нас тут лечатся такие персоны… Вот например…

– Доктор! – прервал я его попытку поделиться секретами. – Я серьезно.

– Я же ответил!

– Так вот это все, – я многозначительно очертил пальцем пространство вокруг нас, – и есть тайна. И мисс Фей, и Сол, и я. Я – тоже тайна, доктор. Меня не должно здесь быть, а вы не должны меня видеть.

– Почему? – доктора буквально распирало от любопытства.

Я застрелюсь. Застрелюсь прямо сейчас. Или застрелю доктора. И Сола, который меня в это втравил. И эту чертову дуру с мозгами, пропитанными героином.

– Потому что так решил кто-то другой, не я.

– Но я слышал, что вы уже с год как уехали.

– И снова уеду. На днях. Доктор Бромли, просто примите это как есть.

– Лорд Бриггс в курсе?

– Понятия не имею. Надеюсь, что нет. Если вице-губернатор, при всем моем уважении, об этом узнает, то это перестанет быть тайной, согласитесь. У всех государств есть секреты, и долг граждан, пусть даже случайно о них узнавших, эти секреты хранить. Не думаю, что я должен вам это объяснять.

– Разумеется! – доктор с помощью Сола потащил Джин Фей из машины. – Можете не меня положиться.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – вздохнул я.

Да, разумеется, могу. Интересно, сколько пройдет часов до того, как леди Бриггс узнает о нашей с доктором встрече. Или минут? Я глянул на часы. Кстати, Сюзет будет дома, когда я вернусь.

Доктор с Солом потащили актрису в ворота клиники, а я подошел к машине, встав в свете фар. Сразу снял с себя несколько длинных светлых волос, потом принюхался и ощутил запах духов, идущий от моей одежды, после чего обнаружил, что ширинка моих светлых брюк измазана губной помадой, равно как и плечо пиджака. Замечательно, все просто замечательно! Все, мать его, прекрасно!