355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Андрей Круз » Москва » Текст книги (страница 5)
Москва
  • Текст добавлен: 12 октября 2016, 07:02

Текст книги "Москва"


Автор книги: Андрей Круз



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Спереди хлопнуло несколько одиночных выстрелов из автомата. Это Соловьёв свалил двух мертвяков, бредущих по проезжей части. Машина продолжала описывать плавную параболу, следуя изгибу дороги, слева мелькали металлические прутья, к которым прижимались полуразложившиеся, обвисшие лица тех, кто когда-то были людьми. В воздухе пахло. Пахло смесью мертвечины и всё тем же, каким-то странным, «химическим» запахом, похожим на запах ацетона.

– Ну, чего там? – окликнул меня сзади капитан.

Он смотрел в свой сектор, но ему было интересно, что я вижу. А видел я грузовик, влетевший в стеклянные автоматические двери торгового центра и остановившийся внутри. И не только видел, но и снимал. Вокруг грузовика толпилось немало зомби, часть дверей устояла. Вход состоял из секции ударопрочного стекла, за которой шла двустворчатая дверь, за ней ещё стеклянный простенок, ещё дверь и снова простенок. Последняя дверь с простенком была выбита проехавшим через главный вход грузовиком. Остальные стояли на месте, оставшаяся автоматическая дверь не работала, хотя электричество в магазин подавалось, там горели лампы.

– Метров восемь примерно ширина пролома, – ответил я. – Остальное всё устояло.

– Сколько въездов в подземный гараж? – спросил Соловьёв. – Я всего два насчитал.

– Два и есть. Въезд и выезд.

– Нормально. Теперь смотрите по стенам, чтобы какие-то чёрные ходы не были открыты.

Но и с этим нам повезло. Похоже, что торговый центр успели запереть, и именно поэтому кто-то проломил себе туда въезд грузовиком. Вопрос в другом: а что там после проникновения уцелело? Вывезли всё ценное и полезное или нет? Не идти же туда сейчас на разведку?

– «Ольха», долго вы ещё там? – заговорило радио на общей волне. – К нам тут мертвяки подваливают, так что мы малым ходом в вашу сторону.

– Минуты две, – ответил Соловьёв. – «Сосна», подтягивайтесь.

Справа от меня гулко стукнул пулемёт. Это капитан кого-то свалил, но кого – мне не видно.

– Копыто, сразу за мостом разворачиваемся, – скомандовал майор. – И обратно тем же маршрутом. Всё равно ни черта не разглядим с той позиции.

– Я понял, – ответила затянутая в шлем, маску и большие защитные очки голова.

На мосту-путепроводе, нависающем над дорогой, толкались несколько зомби, смотревших на нас сверху. Не думаю, что они могут кинуться, но на всякий случай я камеру убрал, а вместо неё поднял и взял на изготовку «сто пятый». А то как свалится что-то эдакое на голову и покусает. Хотя меня покусать не так уж и просто. У той же «горки» ткань плотная, палаточная, местами так и в два слоя, руки в «штурмовых» перчатках с наружной защитой, наколенники-налокотники, броник, каска – куда зубами вцепишься? Впрочем, если сверху свалится, то может просто шею сломать.

БТР нырнул под мост, рёв дизеля резким ударом отразился от стен нам по ушам, навалилась темнота, снова сменившаяся бледным утренним светом, шум отступил. Я резко обернулся назад, не отрывая взгляд от моста. Машина отъехала метров на семьдесят, пока не появилось достаточно пространства для маневра. Разворот у «восьмидесятки» тринадцать метров, он, в отличие от нового БТР-90, бортового поворота не знает. Бортовой – это как у танка, когда колёса одного борта крутятся, а второго – нет. Поэтому бронетранспортёр резко забрал вправо, вскарабкался на высокий бордюр, причём так резко, что я услышал стук шлема механа о край люка, снова свалился на дорогу, вскарабкался на следующий бордюр, завершил разворот, после чего я заорал диким голосом: «Стой!», вскинул автомат и прицелился в приземистый силуэт за перилами моста.

– Что за… – не завершил стандартный в такой ситуации вопрос капитан.

На мой крик среагировали, по-прежнему безликий Копыто остановил бронетранспортёр в ту же секунду.

На мосту топтались на месте, глядя на нас, четверо мертвяков. А ниже, почти на уровне их колен, быстро и плавно двигалось нечто непонятное и понятное одновременно, потому что так же плавно и гибко двигался мёртвый Витька-алкаш, сожравший свою жену. И так же двигались те морфы, что встречались нам до этого в наших похождениях. И одновременно с этим… В общем, то, что кралось по мосту, явно намереваясь спрыгнуть сверху, не было в прошлом человеком. Я даже не понял, чем это могло быть раньше.

Тварь остановилась, глядя на нас. Затем лёгким прыжком вскочила на узкие перила и на них застыла, не шелохнувшись, превратившись в изваяние. Невероятное равновесие, так и кошка не сумела бы. Что бы это могло быть?

– Товарищ майор, вы пасите эту заразу, а я поснимаю… – проговорил я, на ощупь отыскивая болтающуюся на груди камеру и включая её.

– Снимай, снимай… – протянул майор, прицеливаясь. – Это полезно, потом все посмотрят… Бугаев, держишь?

– Конечно, – ответил капитан с «Печенегом».

– Давай, по моему выстрелу, – скомандовал Соловьёв. Чувствуя, как у меня дрожат руки, и преодолевая желание отбросить к чёртовой матери камеру, а взамен схватить автомат, я навёл видоискатель на морфа, вдавил клавишу «зума», приближая изображение к себе.

– Снимаешь? – спросил Соловьёв.

– Так точно… – пробормотал я.

Морф охотился на нас. Это было несомненно, потому что его глаза смотрели прямо мне в объектив, а измазанные запёкшейся кровью длинные клыки были оскалены. На что это было похоже? На смесь обезьяны, уродливой собаки и оборотня из фильма ужасов, да ещё с кошачьей гибкостью и грацией. Морда с какими-то странно вытянутыми в стороны ушами, которые постоянно шевелились, гибко изогнувшееся длинное туловище. Мускулистые конечности с обратными суставами, заканчивающиеся настоящими пальцами с мощными когтями. И хвост, тонкий, длинный как кнут и по-крысиному лишённый шерсти. На конце хвоста что-то вроде недлинных шипов.

К нашему счастью, тварь пока не решалась нападать. Не от страха – она явно рассчитывала на то, что мы подъедем к мосту, собиралась свалиться на нас сверху. А мы нарушили её планы, остановились. Что это значило? А значило это то, что моя теория находила очередное подтверждение – зомби и морфы начинали соображать, тварь явно охотилась. Именно «охотилась», а не «нападала», что предполагает куда более сложно организованное поведение. Кто же это был раньше? Собака? Шерсть, ещё оставшаяся на ней, цветом напоминала немецкую овчарку. Но овчарка должна быть раза в четыре меньше, на мой взгляд, морф, сидящий на перилах, размерами и льву не уступал.

Точку в этом немом противостоянии поставили выстрелы из автомата. Соловьёву надоело разглядывать монстра, и он без промаха всадил очередь из трёх пуль прямо в лоб существа. Голова оборотня дёрнулась, брызнула чем-то тёмным, и тяжёлая туша, мгновенно потеряв равновесие, с глухим стуком упала на асфальт. Вот так. Бац – и всех делов.

Но, как оказалось, не всех делов. Обязанная быть мёртвой, тварь вдруг изогнулась, перекатилась, вновь встав на четыре конечности, молниеносным рывком метнулась в сторону, налетела на вторую автоматную очередь и струю пуль из «Печенега», снова рванула вперёд, одновременно смещаясь вбок, чтобы уйти из-под огня. Я, чувствуя всю мощь того броска и понимая, что сам схватиться за оружие уже не успеваю, лишь до боли в пальцах сжал видеокамеру, не теряя существо из вида и приноравливаясь быстро провалиться в люк. Но в этот момент морф споткнулся сразу на обе передние конечности, перекувырнулся через голову, прокатился пару оборотов боком и замер.

– Песец, кажись… – выдохнул капитан Бугаев.

Я выпустил камеру, которая закачалась на ремне, судорожно схватил автомат и вскинул его к плечу, наведя на мёртвую тварь. Соловьёв тоже продолжал целиться.

– Я ему три пули в череп всадил, – пробормотал он. – Почему оно не сдохло?

– Мозги без надобности? – спросил Бугаев.

– Может, мозги передвинулись? – предположил я. – Вон у него какой горб на шее сзади, а башка совсем плоская.

– Всё возможно, – философски ответил Соловьёв и скомандовал: – Давай все на броню! Подмога нужна.

Мы с капитаном подвинулись, и нас снова стало наверху пятеро. Все держали на прицеле на этот раз явно мёртвую тушу, из которой на асфальт понемногу вытекала какая-то тёмно-коричневая жидкость, уже совершенно непохожая на кровь.

– Короче, «Сосна»! – вызвал Соловьёв по рации. – Давай сюда третий номер, есть что погрузить! Сразу за «Рамстором» налево, под мост, дальше нас видно.

– Принял, – ответила рация. – Направился к вам.

Я с недоумением посмотрел на Соловьёва, спросил:

– Этого морфа с собой прихватим, что ли?

– Именно, – кивнул командир. – У нас полиэтилен в грузовике, упакуем в лучшем виде.

– И резиновые перчатки тоже имеются? – поинтересовался я.

– Тоже имеются, – подтвердил Соловьёв. – И ты сейчас в этом убедишься лично, потому что будешь эту дрянь грузить.

Через минуту к нам на хорошей скорости подкатил «Покемон», с ходу сбив двух направлявшихся к нам мертвяков. Из него выскочил невысокий худой спецназер, державший в руках рулон пластиковой плёнки. Ещё двое выпрыгнули из кузова. А я уже понял, что к чему. И ещё через минуту, под аккомпанемент раздававшихся с брони выстрелов, я вместе с капитаном Бугаевым и двумя прапорами из кузова, действительно в хозяйственных резиновых перчатках, ворочал по асфальту вонючую тяжеленную тушу морфа, заворачивая её в полиэтилен. Забрасывали в кузов грузовика её уже вшестером. Тварюга явно весила куда больше центнера, к тому же, замотанная в полиэтилен, стала очень скользкой и неухватистой. Судя по всему, где-то нашла целую прорву белка своего вида, вот и откормилась.

Хотя… Если это была собака и она сумела сожрать другую собаку, не дав той воскреснуть, то она стала уже намного сильнее. И дальше на других собак охотилась эффективней. Сожрав ещё одну, выросла и усилилась ещё больше. Интересно, такому прогрессу может быть предел или нет? Страшно подумать, во что может откормиться такой морф, скажем, за год, лишь бы собак в меню хватало. Ладно, может быть, там, в «Пламени», разберутся. Там, как я вчера случайно узнал, дали приют немалой группе учёных, причём затащили их туда целенаправленно, выслав за ними в город мотоманевренные группы и эвакуировав с семьями. И даже завезли с какого-то минздравовского склада целую кучу медицинского и лабораторного оборудования. «Пламя» явно собиралось развивать науку нового, перевернувшегося с ног на голову мира.

Пока мы возились с погрузкой, мертвяков вокруг изрядно прибавилось, в дело даже несколько раз вступали пулемёты бронетранспортёра, хотя боеприпасы к ним предполагалось хранить до рейда в городе. К тому моменту, как мы заскочили внутрь стального корпуса бэтээра, на нас пёрла целая толпа. К счастью, ждать нам больше ничего не надо было, дизели победно взревели, и тяжёлый БТР прошёл сквозь ещё неплотную толпу мертвяков, даже не заметив её. Разве что Соловьёв выругался, предполагая, что от колес будет потом вонять. Это он верно предположил, кроваво-слизистый след тянулся за колёсами машины ещё долго.

Как же всё странно получилось… Насколько люди сильнее этих самых оживших мертвецов и насколько мир людей оказался перед ними беззащитным. То, что могло людей защищать, хранилось в далёких складах, за крепкими воротами, подальше от этих самых людей. И в самый критический момент тех, у кого был доступ к этой технике, к горам оружия, оказалось слишком мало. Что такое несколько полков, если считать тех, кто уцелел после массового дезертирства, на десятимиллионный мегаполис и огромную область? Даже не капля в море, а величина, стремящаяся к нулю. Несколько тысяч военных, которые ещё и свои семьи должны спасать, и самих себя. Наш мир не умер, побеждённый волной восставшей мертвечины, он просто сдал себя ей, без всякого сопротивления. Печально об этом думать сейчас, когда мы на своей бронетехнике играючи справляемся со всеми этими мертвяками. При этом осознавая, что мы побеждены ими. Уже побеждены.

Для меня это второе такое разочарование в жизни. Первое было раньше, когда я был ещё ребёнком. Тогда я всего не понимал, лишь позже осознал, что случилось. Когда сдали мою страну, которая не проиграла войну, не пала жертвой агрессии и даже не стала банкротом. С которой вообще ничего не случилось, казалось бы, живи да радуйся, строй светлое будущее. Её сдали лишь потому, что лень было с ней возиться, зато хотелось денег и почестей, роскоши такой, какая у нас не полагалась, и если можно, то на халяву. Потому что к власти пришли мерзавцы с дураком во главе. А теперь такие же сдали весь мир, и тоже потому, что не хотелось возиться со слишком способным к самообороне народом. И всё. Пришёл вот этот самый полярный зверь с ценным мехом, только, блин, дохлый совсем. И воняет мертвечиной. И кусается, зараза такая.

Пока я предавался мрачным мыслям, наш бэтээр, вновь оторвавшийся от колонны, перемахнул через путепровод над Кольцевой автодорогой, и мы вкатили в город, пустынный и мрачный на фоне грязного неба, в которое поднимались дымы многочисленных пожаров.

В этом месте на улицах даже почти не было зомби, может быть, с пяток в поле зрения. Брошенные машины стояли местами у тротуаров, но немного. Здесь всегда парковка запрещена была, да и не было у людей причины парковаться вдоль проспекта. Справа бесконечные заборы спорткомплексов до самой «Войковской», слева – жилые дома, подъездами выходящие во дворы, или вообще ничего.

Поэтому наш БТР катил по проспекту почти в полной тишине, лишь свистящий звук дизеля эхом отдавался от молчаливых стен домов и возвращался к нам. Никого в окнах, многие оставлены распахнутыми, некоторые – выбиты. Один дом выгорел насквозь и представлял собой закопчённую и потрескавшуюся от жара руину. Тяжко пахло гарью, а ветер нёс дым. Город горел во многих местах.

Вынесенная витрина того самого магазина «Проспект», где я в первый день Катастрофы застрелил зомби, напавшего на охранника. Теперь витрина из небьющегося стекла мелкими сверкающими брызгами рассыпана по тротуару, в магазине блуждают несколько мертвяков. Среди них, как мне показалось, была толстая кассирша, не хотевшая оставить рабочее место и отказавшаяся взять с меня деньги за вторую тележку с продуктами. Жалко, если и вправду она. Но далеко, могло и показаться.

На вершине путепровода возле «Войковской» мы остановились в первый раз. На «свечке» постройки семидесятых годов, что стояла слева, на высоте десятого примерно этажа висел плакат с надписью: «Здесь живые!», а ниже была написана частота связи. Этого нам хватило. Соловьёв, после того, как мы огляделись и не обнаружили явных признаков близкого нападения, скомандовал колонне подтянуться к головному дозору. Вскоре возле нас остановились три остальные машины, и из КШМ сразу же начали вызывать по заявленным частотам и немедленно получили ответ. Ответил женский голос, истерически радостный. Нас уже увидели в окна и ждали вызова. Впрочем, мы выживших в окнах тоже разглядели, в бинокли и оптические прицелы. А я разглядывал в видоискатель камеры.

По тому, что нам сообщил женский голос в эфире, все запершиеся внутри – программисты, бывшие работники софтовой компании. Страсть смотреть в Интернет больше, чем в экран телевизора, их спасла. Они раньше других поняли, чем грозит происходящее вокруг, и решили спасаться, только вот спаслись, мягко говоря, не лучшим образом. Оделись по-туристски, серьёзно запаслись едой и заперлись у себя в офисе, надеясь, что военные возьмут ситуацию под контроль и всех спасут. Оружия у них не было совсем, даже импровизированного, вроде монтировок из машин и молотков, рассчитывали лишь на крепость дверей и безопасность места. А потом выяснили, что в здании было слишком много зомби. Один человек несколько дней назад вырвался оттуда, чтобы отправиться за помощью, но больше никаких вестей о нём не было. Зато теперь под их дверью скопилось не меньше десятка мертвяков. Похоже, что те запомнили, что за стальной дверью есть живые люди.

Всё это мы выяснили из краткой, но информативной речи. Один момент особо заинтересовал – зомби всё же запоминают то, что им нужно. Ещё одно подтверждение «теории ментального развития».

Соловьёв, тоже сидевший на частоте, заговорил с захлебывающейся радостной истерикой женщиной в эфире:

– Девушка, спокойно! Мы всех спасём. Отвечайте прямо на мои вопросы, пожалуйста, это важно. Как поняли?

– Я поняла! Спрашивайте! – послышался радостный крик.

– Спокойней, – повторил он. – Вопрос номер один: вы в безопасности в своём офисе? К вам могут ворваться?

– Нет, дверь стальная. Не могут.

– Вопрос номер два: есть среди вас раненые или лица, нуждающиеся в срочной медицинской помощи?

– Нет.

– Вопрос номер три: вы голодаете или у вас есть продукты?

– Пока ещё есть!

Соловьёв кивнул удовлетворённо, поняв, что план операции менять не нужно, затем сказал:

– Мы вас вытащим, но не сейчас, а на обратном пути. Через несколько часов, но сегодня, ещё до вечера. Сейчас мы направляемся в центр города, и там вам делать с нами нечего. Как поняли?

– Понятно… – В голосе по радио слышалось разочарование, но Соловьёв на это не обратил ни малейшего внимания.

Вместо слов сочувствия он выдал им последние инструкции, в числе которых предписывалось быть готовыми к выходу в течение одной минуты, что подразумевало не просто быть собранными, а стоять у входной двери, и второе – снять плакат с частотами для связи. Я сначала удивился, да и те, к кому обращался Соловьёв, тоже, но объяснил он легко: раз их уже обнаружили, то незачем привлекать дополнительно чьё-то внимание. Неизвестно ещё, чьё именно удастся привлечь. И чем это закончится. Как у Винни Пуха: «Идёт ли Слонопотам на свист? А если идёт, то ЗАЧЕМ?»

– Гляну? – спросил я у Соловьёва, кивнув в сторону перил моста.

Они вместе с краем путепровода прикрывали от нас вход в здание. А на вход посмотреть не мешает, хотя бы для общего развития.

– Давай сбегай, – согласился он.

Я соскочил с брони и, держа автомат у плеча не столько ради того, чтобы демонстрировать готовность вступить в бой, а скорее для того, чтобы внушить самому себе уверенность, подбежал к краю моста. Едрить! А мертвяков-то возле здания куда как немало, если не сказать большего! На первый взгляд стоящих и даже сидящих на земле с пару десятков. Но это непосредственно у дверей. А так, в поле зрения, ещё немалая толпа наберётся. Самое плохое – в здание открыты входные двери, широкие, двустворчатые. Настежь открыты, а за ними темно, но видно, что там тоже мертвяки. И тоже немало.

Сзади послышались шаги, я оглянулся. Бугаев не выдержал, тоже решил посмотреть. Впечатление у него сложилось сходное с моим, потому что он болезненно сморщился. Затем сказал:

– Можно неплохо вляпаться, если дуром попрём. План нужен. По-любому надо как-то заткнуть двери, транспортом каким-нибудь, иначе вся улица в здании будет через пять минут.

Я ничего не ответил, лишь согласно кивнул. План будем составлять позже, когда до дела дойдёт. И наша огневая поддержка наверняка здесь разместится, где мы сейчас стоим, потому что отсюда простреливаются все подступы к зданию с фасада. Самое сложное: а что ждёт внутри? Сколько там мертвяков? Хотя не бросать же теперь людей, после того, как их обнадежили? Да и нужны будут программисты в «Пламени», если честно, туда компьютеров с периферии привезли несколько грузовиков, на сто лет вперёд хватит.

– Давайте обратно, по дороге доложите! – крикнул Соловьёв, взмахом руки подзывая нас к броне.

С бэтээра раздались два выстрела из СВД – понемножку в нашу сторону направились зомби, бродящие дальше по проспекту. Действительно, хватит стоять, подманивать на будущую позицию тварей заранее, вроде как место прикармливать. Мы подбежали обратно к машине, вяло погромыхивающей двигателем на холостых оборотах, вскарабкались на броню. Тоже вот ведь привычка! По всем правилам и по здравом размышлении нам бы в утробе стальной, в БТР сидеть, наслаждаясь теплом и безопасностью, а мы всё наверх лезем. А смысл? Мин с фугасами не предвидится по большому счёту, нападения с применением РПГ тоже. Хочется надеяться, по крайней мере. А во всех остальных случаях сидеть на броне опасней. И мертвяки на машины меньше реагируют, чем на людей. Так нет же…

Да и как ты залезешь в безопасное нутро бронетранспортёра, если даже не знаешь, попадёшь ещё когда-нибудь в свой город или нет? Никак. Хочется видеть всё, хоть от города остался лишь его труп. Пока ещё целый с виду, но который вот-вот начнёт разлагаться. По крайней мере, запах дыма от пожаров чувствуется уже везде, и просто дымно на улицах, местами и вовсе как туманом затянуло. Люди ли что-то подожгли, само ли загорелось, не выдержав безнадзорщины, но уже горит, и во многих местах, и никто не спешит тушить. Так и выгорит вся Москва, и на этот раз окончательно.

БТР снова плавно тронулся с места, я лишь слегка качнулся и уселся поудобней. Снимать пока ничего не хотелось. Все молчали. Машина шла дальше по широкому проспекту, оставляя за собой широкую пустую ленту асфальта. Здесь даже заглохших машин не было. Зато были машины, припаркованные вдоль боковой дорожки, и Соловьёв сразу скомандовал:

– Не спать! Запоминайте «Нивы» с УАЗами!

Это правильно, это верно. Среди нас были четверо, кого успели обучить, как заводить эти модели машин без ключа и обходить простейшую сигнализацию. А на случай, если сразу завести машину не удастся, планировалось цеплять их на буксир. Для бэтээров с «Уралом» это не тяжесть, а в «Пламени» они очень могут пригодиться.

Справа от нас потянулись корпуса Московского авиационного института. В подъезде длинного кирпичного здания двери открыты настежь, там тоже видны мертвецы. А ведь территория МАИ всегда была закрытой, при достаточных силах тут вполне можно было отбиться. Но только от мертвяков, от людей – нет.

Наша машина вновь замедлила ход. Соловьёв решал, ехать ли в тоннель, или проскочить на Ленинградский проспект с Ленинградского же шоссе через верх, или лезть на построенные новые эстакады. После реконструкции тут строители такого наворотили… Решение заранее, при обсуждении плана операции, не принималось, все сочли, что на месте будет виднее. И в конце концов Соловьёв решил.

– Колонна, стой! – скомандовал он. – Копыто, давай весь свет вперёд и малым ходом в тоннель.

– Есть! – откликнулся Копыто из люка.

Ну что же, прав Соловьёв. Мы ведь толком-то о повадках мертвяков не знаем. Например, что можно сказать о тёмных и неосвещённых местах вроде тех же тоннелей? Избегают их мертвяки, скапливаются там или им всё равно? Так смотреть не полезешь, а на броне – очень даже запросто.

На БТР снова вспыхнули фары, врубилась ослепительно-яркая «Луна» без крышки, и кроме того, на нашей машине стояли два дополнительных прожектора-искателя. Машину немного начали готовить для будущих задач, то есть вылазок в замертвяченный город, и начали с дополнительного света. Бронетранспортёр снова пополз вперёд, со скоростью пешехода. Мощные лучи зашарили по стенам, полу и потолку полого спускающегося подземного проезда под перекрёстком и сразу же высветили зомби. Много зомби, сотни, наверное. В основном лежащих, почти или совсем не шевелящихся. В коме. В той самой, о которой я говорил. Стэнд-бай. Однако на отражающийся от стен гул машины и яркий свет реакция проявилась, причём сразу. Многие зашевелились интенсивней, неуверенно пытаясь подняться, опираясь на руки, как разбуженный среди ночи очень сильно подгулявший с вечера человек. Некоторые, лежавшие в основном с краю, успели подняться на четвереньки, а то и вовсе встать на ноги.

– Задний ход, – сразу скомандовал Соловьёв, увидев такое мертвячье изобилие.

Машина остановилась, затем также плавно заскользила назад.

– Серых, давай проверь на них машинки! – снова скомандовал Соловьёв.

Скомандовал он стрелку, расположившемуся в подвесном сиденье башни бронетранспортёра. Ответом были три короткие очереди из КПВТ. Три стайки тяжёлых пуль ударили в зашевелившуюся толпу, прошили её насквозь, смели несколько мертвяков как тараном, в воздух взлетели куски разорванных тел. Дульные вспышки озарили бликами стены, грохот выстрелов ударил раскатистым эхом, словно кто-то часто застучал в большой маршевый барабан.

В общем, замах был на рубль. А удар вышел всё же на копейку. Даже те трупы, через которые со страшной скоростью пронеслись насквозь тяжёлые 14,5-миллиметровые пули, в основном остались стоять на ногах и на новые отверстия в собственных телах внимания не обратили. Лишь несколько мертвяков, кого уж совсем в клочки, упали на асфальт и не поднялись.

– А не так чтобы очень! Накладно такой патрон с таким эффектом изводить, – прокомментировал Битюгов и выпустил пару очередей на уровне голов почти поднявшейся толпы из своего «Печенега». Эффект получился и то соразмерней, несколько трупов свалились.

Кроме него, стрелять никто не стал. Не в том, собственно говоря, был и замысел спуска в тоннель. Разведали тёмное место – и достаточно, внесли ясность или дополнительную неясность в знания о мертвяках. Тяжёлая машина выехала из темноты обратно на свет и так отступала задним ходом почти до самых замерших машин колонны. Несколько зомби погнались за ней, но совсем медленно, неуклюже. Похоже, что им нужно было больше времени, чтобы восстановиться после ступора.

– Соблюдать дистанцию в колонне! Колонна, марш! – скомандовал Соловьёв. – Верхом пойдём.

Наш БТР вывернул передние пары колёс и покатил на развязку дорог над тоннелем, на спуске которого только появились первые мертвяки, выходящие из тёмного его зева. Я вновь взялся за камеру, но снять их шествие не успел, потому что борт пандуса закрыл их от меня. Тогда я просто взял панораму окрестностей, где мертвяков было раз-два и обчёлся, после чего снова выключил, экономя место на диске и батарею. Хватит пока снимать, лучше оружие держать поближе, если не хватает ума через гостеприимно распахнутый люк спуститься в десант.

Чем ближе к центру города, тем больше мертвяков было на улицах. Почему их всех тянуло в центр? Непонятно. Может быть, остаток их разума подсказывал им, что в центре должно быть больше людей и больше добычи, но людей мы здесь не видели. Хотя в КШМ перехватывали радиопереговоры, ведущиеся в городе, причём довольно интенсивные. И не все они были паническими, большую часть из них вполне можно было отнести к деловым. Кто-то предупреждал кого-то о проблемах, кто-то назначал встречи, кто-то запрашивал базы. Значит, анклавы живых людей в городе сохранились, и не только те, о которых мы знаем. А знаем мы только о двух: Спецакадемии и находящейся рядом с ней автобазе Спецтранса, где засел Доценко со своими людьми.

А если людей в городе шурует много, нам тоже следует подумать о том, что как бы не разобрали без нас всё ценное. По пути я, например, увидел целых четыре аптеки, и все были разгромлены – кто-то приватизировал медикаменты. «Шестёрка» в организме от вирусных заболеваний спасает, а вот от воспаления лёгких, например, уже нет – антибиотики нужны.

Наша колонна быстро дошла до Садового кольца. Само кольцо было почти пустынным, мертвяков немного, а вот Тверская, по которой мы двигались в сторону центра, была ими просто пугающе забита. Мы свернули направо, проехав по встречной полосе возле колоннады Концертного зала имени Чайковского, спустились на Садовку. Осветили прожектором внутренность тоннеля и тоже обнаружили там настоящую толпу мертвяков, пребывающих в коме. Видать, как люди из города исчезли, они начали впадать в эту самую свою летаргию, отключаясь почти полностью, разве что не разлагаясь. И места под лёжки начали выбирать укрытые.

БТР пошёл в сторону Кудринской площади, мы продолжали вертеть головами. Вдалеке заметили группку из двух джипов и двух грузовиков, неторопливо куда-то кативших. Судя по тюкам в кузовах, кто-то плотно мародёрил, аж завидно стало.

Даже если отрешиться от блуждающих мертвецов, то и в этом случае Москва представляла собой очень странное зрелище. Тишина и неподвижность. Брошенные машины стоят на своих местах, не слышно несмолкаемого городского шума. Звук от бронетранспортёрного дизеля разносится далеко и свободно, возвращаясь к нам отовсюду гулким эхом. Мне показалось, что слышать его должны на всех окраинах города.

Сидевший в командирском люке Соловьёв прислушался к чему-то, затем обернулся к нам и сказал:

– С кашээмки о новом радиоконтакте сообщили, с нами заговорили. Неподалёку, на Малой Никитской люди. Это где? – обратился он уже ко мне.

– Да прямо здесь!

Я показал рукой на въезд с Садовки на Малую Никитскую улицу. Наверное, звук моторов услышали и связались.

– Проверим, что за люди и зачем мы им понадобились, – сказал Соловьёв, разглядывая карту в пластиковом прозрачном файле. – А оттуда пройдём по Большой Никитской до Манежа, заодно и на Кремль глянем.

Наш БТР описал плавную дугу и въехал на неширокую Малую Никитскую улицу. Остальная колонна исчезла из поля зрения. Они пока ещё двигались по Садовому кольцу.

Мертвяков прибавилось, они останавливались, глядя на нашу машину, некоторые затем шли за ней следом. Трое или четверо «новичков» были сбиты задранным носом бэтээра и перееханы колёсами, «ветераны» так глупо уже не попадались. Их и видно было сразу, по повадкам и скорости. Морфы не появлялись, но я давно заметил за ними такую особенность – на них не влияют остатки человеческих привычек, и ведут они себя уже как обычные хищники, скрываясь, охотясь и стараясь не попадаться на глаза потенциально опасному противнику.

Копыто вёл БТР по самой середине улицы, держась подальше от стен и припаркованных в изобилии автомобилей.

– «Нива»! – сказал я, заметив в ряду машин маленький внедорожник песочного цвета.

– «Ольха-два» и «Осина», принять меры к эвакуации «Нивы». Пятьсот метров впереди вас, с правой стороны, – отдал Соловьёв команду экипажам грузовика и второго бэтээра. – Об исполнении доложить. «Сосна» следует за мной, подтянуться.

Наша машина шла со скоростью около сорока километров в час, не больше, поэтому КШМ – точно такой же бронетранспортёр, как и наш, только без башни и весь утыканный антеннами, быстро нас догнал, ещё до того, как мы притормозили перед серо-белым домом напротив церкви. Дом выглядел старым по архитектуре, но построен был совсем недавно – скромный и незаметный с виду семиэтажный одноподъездник, где квартиры занимали целый этаж, а цена квадратного метра приближалась к цене хорошего автомобиля.

Во двор дома вела большая арка, перегороженная закрытыми решётчатыми воротами. Было видно, что в этом дворе собралась целая выставка дорогих внедорожников. Верхний этаж дома состоял наполовину из открытой террасы, и там стояли люди. Стояли спокойно, даже немного вальяжно, словно красуясь: вот, мол, вокруг конец света, а нам как бы и по барабану. Обратив внимание, что мы их разглядываем, несколько человек помахали нам руками. Одеты все были в какую-то форму, но не военную и не милицейскую. Частная охрана, что ли?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю