Текст книги "Мертвый Лерой"

Автор книги: Андрей Круз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Шестерки радостно загомонили, подхватились с диванов и кресел, где они сидели, почесывая яйца под трениками, начали расхватывать оружие, целясь из него куда попало в стиле homie, так что я на всякий случай ретировался в соседнюю комнату, пока эйфория не пройдет. Лерой что-то шепнул Льюису, и тот вышел за мной следом.

Как выяснилось, взгляды на то, что надо делать, у нас во многом совпадали. Просто Лерой планировал отправиться на свою яхту и там ждать чем все дело закончится, но меня туда явно не приглашали. Да я и не собирался, как раз в этом мой план от плана нанимателя отличался. А вот в остальном… в остальном наши планы совпадали идеально, как близнецы. Льюис отдал мне корпоративную карту, потребовав заказать продукты с доставкой к борту. То есть именно то, что я собирался сделать сам, причем используя тоже корпоративную карту, с которой оплачивался ремонт и обслуживание машины. Чтобы не чувствовать себя идиотом, я давно переписал себе ее данные, хоть ни разу ими и не воспользовался.

В общем, я должен был добыть продукты, отправить их в порт, где их встретили бы шестерки Лероя, после чего заехать за самим Пимпом и везти его туда же. После чего мог быть свободен и решать свои проблемы самостоятельно. Из этого я заключил, что гетто не во всем делает людей умнее. Но говорить вслух про это не стал. Лишь сказал, что у меня сломалась машина и я возьму шестидверный "хаммер". Льюис сморщился, Лерой этого не любил, но как я и ожидал, возражать они не стали – не до того теперь, они уже торопятся. На это и рассчитывал.

Дальше все пошло быстро. Мой "бронко" стоял на многоэтажной парковке по соседству, заправленный под крышку и готовый ко всем возможным зигзагам судьбы. Сначала я остановился прямо на улице, неподалеку от кафе с бесплатным беспроводным интернетом, и оттуда сделал заказ на целый фургон продуктов, оплатив картой, выданной Льюисом. Только адрес указал не Марина дель Рей, где стояла стофутовая яхта Пимпа Лероя, а склада возле аэропорта. Потом перезвонил в службу доставки и согласовал время, заодно предупредив, что машину встретят. Затем поехал в "Кунц", что на бульваре Санта-Моника, где купил генератор, закинув его в багажник и наплевав на сохранность салона. Туда же запросил два десятка мягких баков на сто, примерно, литров каждый, которые купил там же. Для топлива и для воды. Лимузин как транспортное средство для перевозки людей исчерпал себя.

После этого "хаммер" встал на стоянку напротив моего дома, вызвав удивление сторожа – вечно сонного мексиканца по имени Хуанито, болтливого и к клиентам доброжелательного. И в силу своей болтливости он мне поведал, что на нашей Западной Восьмой была стрельба. И еще много раз проезжали "скорые". Где-то сильно кричали, а какой-то псих ломился на стоянку через сетчатые ворота, но Хуанито его не пустил и тот свалил неизвестно куда. Из всего этого я сделал вывод, что в оценке ситуации был прав.

Еще одну машину я добыл в переулке возле Саус-Юнион, просто высадив напоминающего преуспевающего адвоката или брокера молодого человека из золотистого купе БМВ, решив, что именно его мне жалко меньше всех. Забрал у него мобильный, дал пинка и погнал его, испуганного, дальше по улице, под удивленными взглядами немногочисленных прохожих. Затем автомобиль рыкнул двигателем и сорвался с места, оставив растерянных людей звонить по 911. Я тоже попытался это сделать с трофейного телефона, из чистого любопытства, и наткнулся на непробиваемый автоответчик. Удовлетворенно кивнул, найдя еще одно подтверждения своим мыслям, и выбросил чужой телефон в окно, на всякий случай. В зеркало я видел, как он закувыркался на асфальту, разваливаясь на части.

По неожиданно пустоватой Западной Седьмой выскочил на Харбор-фривэй, широченную двенадцатиполосную дорогу, рассекающую тело города пополам, с севера на юг. Там на ходу порылся в бардачке, вытащил регистрационные документы со страховкой, прочитал номер машины. Потом снова взялся за телефон. Позвонил в службу доставки, убедился, что про меня не забыли, и попросил передать водителю номера машины человека, который их встретит у склада и проводит в нужные ворота. Никакого удивления это не вызвало, как я и ожидал, какая-то женщина на том конце провода, довольно громко щелкая клавишами, забила данные в компьютер и пообещала, что всю будет сделано так, как мне и надо.

Пару раз меня обгоняли полицейские машины, ни одна из них не ехала спокойно, все неслись с "люстрами", завывая на все окрестности. До меня, естественно, никому дела не было. Я ехал в серединке, спокойно, поглядывая по сторонам, попутно заметив, что множество людей явно превышает скорость, да и езда какая-то нервная, лучше поглядывать, чтобы в тебя кто-нибудь не влетел.

Пронеслась над головой пятнами чередующегося яркого света и чернильной тени развязка под бульваром Санта-Моника, затем фривэй сжался бетонными стенами как река, регулярно уходя в тоннели под пересекающими улицами, ворвался в черный Южный Лос-Анджелес, встретившись с бульваром Мартина Лютера Кинга, проносясь над бесконечными кварталами дешевых щитовых домов. Затем был другой фривэй, идущий уже с востока на запад, а потом промзона, забитая складами, мастерскими по ремонту грузовиков, какими-то оптовыми торговцами, пыльная, запутанная, то есть, что мне и требовалось.

Ждать надо было примерно часа полтора, так что я упрятал краденную машину в узкий проезд между двумя складами, втиснув ее за припаркованный фургон, а сам просто отправился прогуляться вокруг, присмотреться к местности. Так, на всякий случай. И почти сразу познакомился с первым "психом".

Невысокий толстый мексиканец в грязных джинсах и заляпанной кровью белой майке вышел из закутка между двумя машинами и уставился на меня. Такое поведение даже обычного человека, не "психа", вызвало бы у меня подозрение, так что рука моя сдвинулась под куртку и легла на толстую пластиковую рукоятку "глока". Такого движения обычно хватало для любого злонамеренного человека. Обычно после этого подозрительная личность вспоминала, что у нее есть где-то незаконченные дела и быстро ретировалась, но мексиканец никакой реакции на оружие не проявил. Он неторопливо и вполне решительно направился ко мне. Я обратил внимание на то, что его левая рука сплошь измазана кровью и замотана клетчатой рубашкой, причем количество крови намекало на то, что рана серьезная. Но, похоже, она его совсем не беспокоила, потому что рубашка уже наполовину размоталась и один ее рукав тащился по земле. Я предложил ему остановиться и дальше не ходить, поименовав его с оттенком уважения "омбре", при этом вытащив "глок" из кобуры и направив на "психа". О том, что это один из тех, о ком говорили телевизор и радио в машине, я догадался сразу, нормальные люди так себя не ведут. Во всяком случае не наступают на направленный на тебя.45 с тупым выражением лица.

В общем, стрелять я не стал, убежал. У меня на это место другие планы, не надо здесь стрелять. Неуклюжий "псих", который куда больше напоминал свежий труп своей бледностью и мутными глазами, гнаться не смог, хоть и пытался. Я довел его до дальнего конца проезда, потом резко ускорился и больше мы не встречались. Но для себя решил, что таких лучше стрелять, очень уже неотвратимо он на меня пер.

Пока бродил закоулками, дважды слышал стрельбу. Один раз явно из дробовика стреляли, раза три подряд, затем, чуть позже и в другом месте, сразу из нескольких пистолетов, как-то суетно и заполошно. Я даже начал сомневаться в том, что фургон с продуктами приедет, но он приехал. Зазвонил телефон, человек в трубке сказал, что он доставил заказ. Я пообещал его встретить через минуту и побежал к БМВ, возле которого сейчас никаких "психов" не было.

Фургон оказался белым "шевроле" с кузовом-боксом нависающим над водительской кабиной. Я махнул рукой, предлагая следовать за мной и повел машину в проулок, который облюбовал только что, во время прогулки. Остановившись возле каких-то металлических, наглухо запертых ворот, я подошел к фургону, достал пистолет и вывел из кабины насмерть перепуганного черного лет сорока, показав ему ключи от БМВ и наказав вооружаться и сваливать из города как можно быстрее. Затем сел на его место, быстро сдал задом до выезда на улицу и бросил ключи на землю так, чтобы он видел. А сам уехал, петляя по переулкам. Никто меня не преследовал, никому я не был нужен.

Обратно я поехал совсем другой дорогой, мимо Марина дель Рей, подумав, что как раз неподалеку шестерки Пимпа Лероя ждут этот самый фургон. Потом набрал номер Льюиса и сказал, что доставка состоится с утра, фирма не справляется с заказами. Льюис выругался, о чем-то тихо переговорил с Лероем, потом сказал, чтобы я заехал за ними с утра, а потом уже я встречу фургон в порту. Я удовлетворенно кивнул и согласился.

* * *

– Лерой, знаешь что вас обычно губит? – спросил появившийся у ограждения человек так, словно продолжал секунду назад прерванный разговор. – Предсказуемость. Нельзя быть предсказуемым, если ты хочешь кого-то кинуть или убить, или боишься быть кинутым или убитым, понимаешь? Хотя чего ты там теперь можешь понять…, – человек махнул рукой. – Ты и тогда не понимал, а уж сейчас…

Человек присел на колено, положив винтовку с оптическим прицелом на ограждение террасы, прицелился куда-то вниз. Гулко ударил выстрел, неожиданно громкий и резкий в тишине мертвого города. Казалось, что звук от него улетел бесконечно далеко, к самым Голливудским холмам, отразился от них и вернулся обратно. Один из бесцельно гулявших по Уилшир мертвецов споткнулся и завалился лицом вниз. Человек удовлетворенно кивнул, словно снова убедившись в том, что не утратил меткости, и встал на ноги.

Мертвец этажом ниже заозирался, затем быстрым и неуклюжим шагом подковылял к краю балкона, с которого до стрелка было ближе всего, протянул к нему руки в бесполезной попытке схватит.

– Ты поосторожней, а то вывалишься, – доброжелательно сказал человек. – И мне тогда будет скучно. Если хочешь, я тебя даже не грохну перед тем как уеду, так и будешь гулять здесь по балкону пока не сгниешь заживо, или дом не обрушится от старости. Как тебе такое предложение? Или лучше упокоить? Ты сам скажи, мне до лампочки, как решишь – так и сделаем… Молчишь. И все-то ты молчишь, даже обидно. Потрындели бы, потерли за жизнь, обсудили бы, как ты, такой крутой гангста, оказался таким лохом… ну ладно.

Отставив винтовку к ограждению, человек взялся неторопливо отжиматься от поручней, не прерывая при этом разговора.

– Тебя, Лерой, жизнь с шестерками испортила, – сказал он, делая паузы в ритм дыханию. – Привык ты к тому, что как ты скажешь – так все и будет. Ну и я тебя разбаловал, не спорил и не оскорблялся вроде как. Только ведь я это специально, я с дураками не связываюсь, а ты все за чистую монету принимал. Ну как таким наивным можно быть? Даже когда я тебе сказал, что грузовик приедет в порт с утра – надо было про-ве-рять. Выяснить хотя бы в какой компании я его заказал, куда его направили… а ты чего? Думаешь, что типа ты распорядился – а все зашуршали? Так не бывает. И это и было твоей главной ошибкой.

Человек замер, к чему-то прислушиваясь. Затем спросил у мертвеца:

– Эй, жирный, ты ничего не слышал?

Выпрямившись, он подхватил винтовку и закрутил головой с немного растерянным видом.

– Пимп, мать твою, ты точно ничего не слышишь? Вроде баба где-то кричит… А, бля, толку с тебя, – махнул он рукой и медленно пошел вдоль ограждения, прислушиваясь оглядываясь по сторонам.

* * *

Сторожа на стоянке не было. И машины его не было тоже – старенького фордовского вэна с синими бортами и белой крышей. Ну и правильно, тут спасаться пора, а не сидеть, стоянку охранять. Ворота я открыл сам, руками, а потом быстро разобрался в том, как закрывать их из сторожки. Впрочем, там всего одна кнопка и была.

Машин на площадке тоже было непривычно немного. Оглядевшись и убедившись, что забор вокруг цел и никакие "психи" пока на меня не нападают, я взялся за потрошение "хаммера", отвинчивая и выбрасывая из салона роскошные кожаные сиденья, бар из полированного дерева, стаканы, только бутылки из бара выбросить пожалел, переложил их в пластиковый пакет и решил прихватить с собой. После того, как от прежде великолепного салона остался голый остов, я взялся за перегрузку коробок из угнанного грузовика. "Хаммер", по счастью, объемом ему почти что не уступал теперь, а мне нужно было въехать на парковку "кондо" не вызвав ни у кого особых подозрений. Четыре отгороженных парковочных места для его машин были отгорожены от остального гаража опускающейся решеткой и могли просматриваться через камеру из пентхауса. Да и охрана в "кондо" бдительная.

Возился до темноты. Никто на стоянку больше приезжал, а вот уехали двое, и я закрыл за ними ворота. Убедившись, что ничего нужного в грузовике не осталось, я вывел его на улицу и отогнал на пару кварталов, решив, что береженого все же бог бережет, не надо краденую машину держать рядом с той, которая предназначена для моего личного спасения.

Обратно бежал пешком и, откровенно говоря, нервничал. Темнело, улицы были пустынны. Вой полицейских сирен доносился хоть и издалека, но постоянно, а где-то в районе бульвара Олимпик что-то сильно горело, столб черного дыма поднимался в небо. Из окон находящегося рядом дома престарелых доносились крики, прямо у подъезда стоял бронированный фургон SWAT. Свернув за угол, я наддал и с облечение выдохнул, когда влетел в подъезд "Ульям Пенн", и дверь закрылась за мной.

В вестибюле было темно, света почему-то не было. Рядом со стойкой дежурного стояла тучная женщина с лицом и руками измазанными кровью. Кровью была пропитана ее майка и светлые брюки, похоже, что лило с нее водопадом. Рана, кажется, была на шее, но разглядеть в темноте не получалось. Я выдернул из держателя маленький, но очень яркий фонарик "Olight" и направил ей в лицо. Она дернулась, прикрылась рукой, попыталась отвернуться. Это верно, яркость у таких фонариков хоть куда, ослепнуть можно. А заодно я разглядел рану.

Нет, она не "псих". Она не может быть живой, потому что я прекрасно вижу вскрытую сонную артерию, это не перепутаешь. Да и столько крови могло взяться только из артерии, она даже кровавые следы оставляет на полу. И цвет лица такой, что все сразу понятным становится, у живых такого не бывает.

Я вдохнул-выдохнул, просто для того, чтобы немного в чувство прийти. Мозг усваивал информацию с трудом, что-то в глубине подсознания отталкивало единственный разумный вывод от двери и верещало: "Нехочу-нехочу-нехочу!!!". Рука уже лежала на рукоятке пистолета, но… как-то вот так, взять да и начать стрелять? Это еще суметь надо, и пока я не уверен, что у меня получится. Я в людей стрелял и раньше, и без всяких сожалений. Но не вот так же, в своем подъезде и в какую-то насквозь мирную и положительную тетку?

Тетка между тем направилась ко мне, с чавканием отрывая мокрые от крови подошвы от каменного пола. Зачем направилась – у меня сомнений не было, никаких. Вот ей кто-то шею перегрыз, и она мне перегрызть захочет, я так думаю. Но стрелять… стрелять – это шумно, а мне нужна тишина пока, у меня планы. Просто сбежать? Она ведь медленная, я вон через диван перескочу и сразу к лестнице… А если кто-то еще пойдет?

Почему-то появилась уверенность в том, что если тетка кого-то покусает, то они будут стоять в таком виде здесь уже вдвоем. Не знаю, как такая мысль в голову пришла… хотя, это же почти очевидно. И тот звезданутый мексиканец тоже был покусан. И вообще, фильмы ужасов смотреть надо. И я выдернул из чехла с лязгом разложившуюся дубинку, сказав при этом: "Скажи bra-a-ains!", шагнул вперед и… ударил ее по локтю руки, которой она прикрывала глаза. Не смог по голове, просто так вот инстинкты сработали.

Тетка на удар просто не среагировала. Металлический набалдашник с хрустом врезался ей в локоть, серьезно повредив сустав, но она этого даже не заметила, похоже, только руку опустила и прикрылась второй. Удар сбоку по колену, нанесенный совершенно инстинктивно, по привычке, даже не заставил сильнее захромать, хотя походка у нее и так была неуклюжая и кривая. Продвинувшись вбок, я просто толкнул ее рукой в сторону, как бы за себя, успев ощутить ладонью как по-мертвецки холодно ее тело, и последний удар дубинки пришелся по затылку. Тетка мешком завалилась вперед, стукнувшись головой об пол, и замерла.

Я огляделся. Больше никто на меня не бросался, напавшая тоже не шевелилась. Оглядев дубинку, увидел на ней следы крови, обтер о край майки убитой. Теперь уже окончательноубитой, как мне решилось, а иначе ни в какую логическую схему происходящее не укладывалось. Ходячие мертвецы тоже не слишком укладывались, но все же… хоть как-то…

На лестнице света тоже не было, хотя окна в доме светились, это я еще с улицы заметил. Плюнув на дубинку, вытащил "глок" и поднимался наверх, светя себе фонариком. Из-за дверей иногда слышался звук включенного телевизора, причем отовсюду шла болтовня дикторов. Все смотрели новости. Хотя, сейчас доберусь до своей студии и тоже новости буду смотреть, что еще остается?

Когда я уже почти поднялся к себе на третий, из коридора второго этажа на лестницу вышла темная фигура, шаркающая ногами. Я посветил и увидел еще одного "психа" – лысого пенсионера, большого любителя пеших прогулок. Точнее, сначала я принял его за живого, даже поздоровался и хотел предупредить, чтобы он не шел в холл, но вел он себя странно, явно меня не узнавая. И как тетка внизу, просто молча направился ко мне, прикрываясь рукой от луча.

И опять я не решился стрелять. Это странное сочетание звуков телевизоров из-за дверей, тишины и вдруг вот это… Я дождался, когда он поднимется по лестнице, а потом изо всех сил ударил его ногой в грудь, так, как будто пытался выбить дверь. Ему много и не надо было, мой удар подкинул его и сбросил на пролет вниз, так, что любой другой дед бы даже не встал, но этот только хрюкнул странно, и сразу зашебуршился, явно не страдая от боли.

Размахивать дубинкой уже не хотелось, появилось ощущение того, что одна ошибка – и станешь таким же, как этот дед. Я еще раз напомнил себе о том, что уже не раз слышал стрельбу, а у полиции хлопот полон рот, прицелился и потянул спуск. Выстрел "сорок пятого" басовито и гулко раскатился эхом по подъезду, дед дернул головой, а по всей стене разбежалось пятно крови и мозгов – стрелял я патронами "Cor Bon Pow'RBall", раскрывающими пулями с пластиковым шариком в наконечнике, для лучшего проникновения и лучшего разнесения всего в клочья. Вот и разнесло, не обманули.

Я ожидал криков, какой-то паники, ни ни одна дверь не скрипнула и не хлопнула ни на одном этаже. Если в доме и были живые, то сидели они тише воды и ниже травы. Ну и я решил дальше не отсвечивать, а быстро порулил к своей двери, за которой и укрылся. А заодно подумал, что в Юме бы уже половина обитателей дома с оружием охраняла бы и дом, и местность вокруг. Калифорния, мать ее.

* * *

В прицел хорошо было видно происходящее за стеклом. Через открытое окно до половины просматривалась просторная гостиная, переходящая в кухню. И в этой самой гостиной две женщины пытались удержать дверь в соседнюю комнату. Человек перевел прицел на соседнее окно и увидел мертвого толстяка в трусах и пропитанной запекшейся кровью майке, который в эту самую дверь ломился.

– Ага, вот оно как, – пробормотал человек и плавным движением ладони дослал патрон в ствол. – Кто-то меня услышал и сделал сюрприз? Или где? Ладно, пока с этим "спортсменом" в труселях разберемся… Стекло, блин, могу и промахнуться… ну и хрен с ним, куда он денется?

Кнутом щелкнул выстрел, вновь разбежавшись эхом по окрестностям, мертвец за стеклом дернулся, ткнулся мордой в дверь и завалился вбок. Женщины продолжали упираться руками в дверь, которую уже никто не пытался высадить.

– Ага…, – сказал сам себе человек, переведя прицел на них. – Силикон и все такое, похоже что по вызову, вид еще тот, блядский. Но так, в общем, вроде и ничего, справные, – добавил он, уже по появившейся привычке разговаривая сам с собой. – Все на месте, можно пользоваться, если с предосторожностями.

Женщины действительно выглядели соответсвующе. Принять их по ошибке за адвокатов или, скажем, учительниц, был бы трудно. Двенадцатикратный прицел на таком расстоянии давал возможность рассмотреть подробности. Они, похоже, поняли что произошло, потому что от двери отвлеклись и глядели в окно. Вид у них был испуганный, причем явно не только потому, что отбивались от мертвеца, но и направленная на них винтовка тоже спокойствия не прибавляла. Человек опустил ствол и помахал им рукой. Одна из них, крашеная блондинка с черными корнями волос, помахала рукой в ответ.

Через пару минут первоначальный контакт был налажен при помощи жестов. Кричать женщины избегали, чтобы, видимо, не привлекать к себе лишнего внимания. Показав, что они будут там и никуда не денутся, они пропали из поля зрения. Судя по тому, что удалось разглядеть, они баррикадировали входную дверь. Человек встал и пошел к своему шезлонгу, возле которого в тени под зонтиком стоял переносной холодильник. По пути подошел к привычному месту, перегнулся через поручни:

– Жирный, ты не поверишь, но вон в том доме две девки, – сказал человек, указав стволом винтовки на соседнюю башню, которую с этого места террасы было трудно разглядеть. – Прикинь, а? И не старые, и не страшные вроде, насколько в прицел разглядел. На блядей похожи, правда, но как-то мне сейчас и похрену. Может так получится, что у меня тут вообще райская жизнь начнется, а тебе хрен. Слышь жирный? Хрен в зубы тебе, говорю.

* * *

Ночь прошла неспокойно. Часов до двух я сидел у подоконника, следил за «хаммером» на стоянке и попутно смотрел в телевизор, из которого как из прорванной трубы хлестали потоки паники, ужаса и полного непонимания происходящего. Примерно к полуночи впервые прозвучало слово «оживший мертвец», и даже двух таких мертвецов показали в прямом репортаже из больничного морга. Один просто лежал на столе, привязанный к нему, второй дергался даже в холодильнике после потрошения паталогоанатомами. Как бы комментарии уже не требовались. Про «стреляй им в голову» тоже сказали.

В какой-то момент я понял, что ничего нового мне уже не скажут, повторялись одни и те же новости, так что встал из-за стола и пошел спать, заперев дверь как следует и запихав ручку от лопаты в петли, которые сам приделал, потому что местные двери выбиваются одним пинком. Но спать нормально не дали. Раза три на улице выли полицейские сирены. Несколько раз стреляли. Кто-то истошно орал так, словно его жрали заживо, и, скорее всего, так и было. Несколько раз проносились машины с музыкой, включенную на полную мощность, и добротный латиноамериканский реггетон разносился на все окрестности. Одна такая машина остановилась напротив моего окна и я подскочил с кровати, схватив "мини-14" – опасался, что чье-то внимание привлек длинный и модный "хаммер" на стоянке. Так полезут посмотреть, а там запас жратвы на год. Кто откажется?

В общем, толком поспать не удалось. Оделся как на работу, в костюм, чтобы Лерой чувствовал, что все как обычно, ничто ему не угрожает. Сзади на ремень прицепил кобуру с маленьким "глоком", справа повесил большой. Встал перед зеркалом, несколько раз повторил нужное движение, убедившись, что пиджак открывает кобуру с "двадцать первым", но по-прежнему закрывает "двадцать шестой". Покрутил в пальцах фонарик, пару раз даже направил его себе в глаза, убедившись, что он по-прежнему слепит невыносимо. Сказал вслух: "Лерой, я еду к тебе" – и, подхватив с пола сумки, вышел в дверь.

В городе явно творилось нехорошее. Местами горело. Местами брошенные машины стояли просто посреди улицы. Полиции не было вообще, и у меня возникло подозрение, что им ночью здорово досталось. Им и "скорой помощи". Пешеходов почти не было, зато было неожиданно много людей, выглядывающих в открытые окна, явно чего-то ждущих и ни в чем не уверенных. А вот национальной гвардии, например, я на улицах не увидел, что было явно плохим знаком для вот этих самых, в окнах которые.

Несколько раз видел машины с черными и латиноамериканцами, катавшиеся по Уилшир и явно присматривавшимися к витринам. Погромы еще не начались, но до них уже явно недалеко, если сюда срочно не войдет как минимум армия. Ощущения грядущей анархии было как духота перед ливнем.

Были и мертвецы. Были даже мертвецы, жрущие людей прямо на улицах и оглядывающиеся на проезжающие машины. Какой-то мертвяк погнался за мной и на бегу врезался в столб, свалившись назад, но мне почему-то было не смешно.

Охрана "кондо" еще работала нормально. На въезде в гараж камера прилежно считала номер "хаммера" и только после этого решетчатые ворота с гулом поползли вверх, а следом за мной быстро опустились вниз. Из этого я понял, что тут все на стреме, кто-то кнопочку нажал иначе они бы еще с минуту оставались в поднятом состоянии. На парковке машин было как-то маловато, похоже, что кто-то успел сорваться из города. Но не все, явно.

Я подъехал к решетке, за которой выстроились в рядок "хаммер" совсем длинный, "бентли" и "ламборгини", нажал на кнопку закрепленного на потолке пульта. В пентхаусе в это время включилась камера. Если что-то не так, то решетку можно будет заблокировать оттуда. И лифт наверх. А этом не совсем не надо.

Перед тем как выбраться из машины, огляделся на предмет мертвых "психов", но никакой опасности не увидел. Опустил решетку, заперев ее изнутри, на всякий случай, и направился к лифту.

Пульт управления лифта, большого и зеркального, не имел кнопки доступа к верхнему этажу, только щель для карточки. По идее я должен был бы нажать кнопку вроде домофонной и лифт активировался бы из квартиры, но Лерой был слишком тучен и ленив, чтобы ходить к экрану, а кто-нибудь из шестерок был не всегда под рукой, так что своя карточка доступа у меня была. Двери закрылись с коротким мелодичным звоном, плавное ускорение вдавило меня в пол, а потом наоборот появилось ощущение подкатывающей невесомости – лифт останавливался. Снова звон, мелодично раздвигающиеся двери.

Встретил меня Льюис, злой, нервный, размахивающий руками словно в съемках одного из рэп-клипов. За пояс у него была заткнута "беретта", выпущенная из штанов рубашка неуклюже задралась на рукоятке оружия. Смысл речи был прост: где я, мать мою, был? Простой ответ "дома" поверг его в ступор, походе, что он не нашелся что и ответить. А раз не нашелся он, то заговорил я, с ходу сообщив, что мне звонили по поводу доставки продуктов и машина вот-вот выедет в сторону порта. Льюис заметно злился, но кивал, и как я понял, он сбился с какого-то плана относительно меня. А вот у меня все шло именно по плану.

Лерой был на террасе, причем он был там не один. Рядом с ним стоял здоровенный негр по прозванию Эм-Джей, с заплетенными в косички волосами и с короткой бородой, в кепке, повернутой козырьком вбок, в темных очках в позолоченной оправе и с "мини-узи" в руке. Одной руке, как я отметил. Это немного меняло планы, я не ожидал его здесь увидеть, но все же меняло не радикально. Сам же Пимп Лерой, запаковавший свою необъятную тушу в белый и блестящий спортивный костюм, увешавшийся цепями так, словно намеревался слепить их блеском оживших мертвецов, стоял рядом с ним, скептически поджав губы и явно задумав какую-то гадость. В руках у него был, я чуть не заржал, позолоченный "десерт-игл" нечеловеческого калибра, пистолет "босса" из компьютерной игрушки. Кстати, забыл сказать, что пульт для "плейстейшен" у Лероя был из чистого золота и усыпан камнями, так что источником знаний он пользовался регулярно и увлеченно.

Разговор затянулся ненадолго. Льюис потребовал вернуть ключи от "хаммера", что я немедленно сделал, протянув их ему левой рукой и заодно переместив фонарик в ладони. Затем Эм-Джей поднял руку с "мини-узи", завалив автомат набок, магазином в сторону, в идиотском киношном стиле, направив его на меня так, что первая же очередь увела бы оружие в сторону Льюиса, а Лерой, широко и губасто ухмыльнувшись, предложил отдать им мой пистолет.

Я еще успел подумать о том, что всякой предсказуемости должен быть предел. Сделав вид что испугался больше чем на самом деле, я оттянул рукой полу пиджака, открыв Льюису доступ к кобуре. И когда он протянул руку к моему пистолету, я включил фонарик, направив его в глаза Эм-Джею, и одновременно сунул руку дальше, ухватив пальцами пластиковую рукоятку суб-компактного "глока". Грохнувший выстрел оставил в воздухе запах пороха и сделал дыру в середине лба лероевского кузена. А я рванулся назад, в ту сторону, куда был направлен магазин автомата, одновременно давая возможность не попавшему в меня Эм-Джею трескучей очередью добить Льюиса, уже падавшего вперед, и продырявить стеклянную стену, при этом ставя его перед собой и Лероем, который колыхался в своем костюме и пытался целиться в меня из своего нелепого пистолета.

Двигаясь назад, я продолжал стрелять, всаживая пулю за пулей в тело Эм-Джея, пока он не выронил свое взбесившееся оружие с уже опорожненным магазином, и не опустился на колени, явно собираясь умереть. Еще раз выстрелив ему в голову, я сдвинулся еще немного, ловя в прицел толстяка. Лерой даже не успел на спуск нажеть. Он только прицелился в меня, но первый же мой выстрел угодил ему в плечо и огромный "игл", звякнув как гантель, свалился на пол. А толстяк неожиданно для меня повернулся и попытался бежать, причем довольно резво. Не знаю, на что он рассчитывал, шансов у него не было. Я просто прицелился чуть тщательней, в середину спины, и выстрелил двумя пулями, "дабл тапом". Пимп Лерой дернулся, запутался в ногах и свалился, въехав лысой головой в ограждение террасы. Потом вдруг неожиданно резво вскочил и перевалился через бортик, к моему удивлению. Я подбежал туда и увидел его лежащим на балконе этажом ниже, а на спине все больше и больше расплывалось пятно крови.

Сначала я малость запаниковал, ожидая шухера от соседей, поэтому даже "контроль" не произвел, но никто на мертвого негра на балконе не среагировал. А я быстро обыскал квартиру на предмет скрывшихся в ней, никого не нашел, собрал все мобильные и вызвав лифт, поехал вниз, в гараж, перегружать продукты. Выстрелами никто в доме не заинтересовался. Полагаю, все решили, что стреляли на улице, пентхаус все же здорово изолирован от всего. Собственно говоря. Именно поэтому я и решил в нем пока пожить, удалив всех лишних.

* * *

– Не, Лерой, все же братва у тебя дебильная малость, – сказал человек с террасы. – Я их почти половину дня продержал на телефоне в порту, обещая «вот-вот» приехать, а они ничего не предпринимали. Они не могли дозвониться никому из вас, но потом поехали проверить что случилось вдвоем, оставив на яхте аж пятерых. Вдвоем, Лерой, ты слышишь? Я дал им подняться наверх, и как только дверь из лифта открылась, хлопнул обоих из «сорок пятого», они даже дернуться не успели. И что потом? Потом приехало еще двое. Да-да-да, еще двое, которые тоже поднялись на лифте. Это было как в комедии, когда идиоты заходят за угол по одному, а там кто-то лупит их дубиной по башке.