Текст книги "Земля людей (СИ)"

Автор книги: Андрей Круз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– И насколько информация подтверждается?

– Есть несколько источников, – сказал он, попутно листая какие-то бумаги. – Кто-то из Ордена, похоже, сливает информацию в Техас. Дошло как-то до европейцев, французов, если конкретно. Англичанам кто-то что-то сказал. В общем, информации получилось достаточно для того, чтобы доселе мало сотрудничавшие друг с другом территории начали искать способы совместного существования после того, как “ворота” перестанут работать.

– И попутно договариваясь о том, чтобы юг Залива не слишком мешал.

– Верно. Отсюда и новые калибры. Пистолетные-то черт с ними, а вот начиная с автомата – ты видел.

Со слов Барабанова выходило, что в самой верхушке Ордена началось непонятное движение. И кто-то там активно пробивает идею открытого доступа Америки старосветской в Новую Землю. Начнется такое, и все, чего здесь люди добивались, пойдет псу под хвост. Сопротивляться американской мощи здесь никто не сможет, масштабы не те. А ведь весь этот мир существует лишь потому, что люд стремились тот, старый мир покинуть. Жить по новым правилам, новым законам, наполнить свою жизнь новым смыслом. А теперь кто-то, похоже, решил, что поигрались – и хватит. И все псу под хвост.

Впервые об этом услышали пару лет назад. Сочли непроверенной информацией, но уже тогда руководство территорий начало тайные переговоры друг с другом. Сразу возникли программы кооперации, такие как производств станков, автомобилей, судов, того же оружия. К сожалению, этот мир не планировал существовать отдельно от мира старого, поэтому трудностей возникло великое множество, надо было создавать длинные технологические цепочки, а на это не хватало ни средств, ни людей. Пытались сделать хотя бы что-то, а попутно придумывали, как можно воспрепятствовать катастрофе, иначе это и назвать было нельзя.

Как бы то ни было, а в последнее время количество подобных донесений увеличилось. И командование, в бесконечной своей мудрости, решило привлечь к работе капитана Андрея Ярцева, который был при них кем-то вроде свободного игрока.

– В общем, планировали мы тебя под другие задачи, но сейчас все силы перебрасываем на это направление. Связь в Ордене у тебя есть, даже должность. Ищи.

– Что именно?

– А понятия не имею, – развел он руками. – Что-нибудь. Не ты один ищешь, многие, глядишь и выскочит какая-то возможность отбиться малой кровью. Потому что иначе нам останется только силовое решение. Разрушим ворота с этой стороны, и тогда все, мы сами по себе во веки веков.

– А мы пока не готовы, – сказал я.

– Верно. Не готовы. По прогнозам, и не только нашим, по-хорошему еще лет двенадцать-пятнадцать надо бы связь поддерживать. Тогда и людей станет больше, и производства нужные выстроятся. Это минимум.

Мне сразу банки с детским питанием вспомнились. Так и не уточнил, производит ли его кто-нибудь на Новой Земле.

– Наши трофейные ворота останутся, – напомнил я про плоды операции, которую мы проводили в прошлом году.

– Да хрен там, – отмахнулся он. – Их уже давно вычислили в Старом Свете, просто не трогают. Или вынудят прикрыть, попытавшись через них зайти, или сами закроют. Орден там в силе. Ты сам знаешь. На Нью-Хэвене и Острове есть еще ворота, главная опасность от них, и вот их, решили, будем брать штурмом, всеми имеющимися силами. Американцы, европейцы, мы… все. Иначе зайдут оттуда.

– Понятно,– кивнул я. – Понятно, что ничего не понятно. Поди туда, не знаю куда…

– Почему это “не знаю”? – удивился Барабанов. – Ты сироту-то не включай. К кому идти – ты и сам знаешь. Информация нам нужна, информация. Хотя бы о том, кто именно продвигает такую идею, понял?

– Мы этого не знаем?

– В том и дело! – хлопнул он ладонью по картонной папке, лежащей перед ним. – Знали бы – что-нибудь придумали. Можно и туда пройти, чтобы с проблемой справиться, сам понимаешь. Можно… сам думай, в общем. Ищи. Узнавай.

Сказать – не сделать. Барабанов все так больше для красоты выразился, а дальше пошли подробности.

Главной проблемой было то, что людей, реально правящим Орденом, не знали даже в самом Ордене, по крайней мере в той его части, что базировалась на Новой земле. Были известны люди, которые управляли здесь делами, главные менеджеры, исполнители. Были люди почти с самого верха, вроде того французского адвоката Гольдмана (ударение на последнем слоге), который был верховной, вроде бы, властью, но… если проанализировать ситуацию, то становилось ясно, что и он от кого-то получал распоряжения.

Время от времени в темноте, окружающей руководство Ордена, удавалось заметить чьи-то смутные очертания, как, например, того таинственного Партнера, который через бывшего бывший руководителя Отдела Специальный Проектов, или SPD, вел масштабную торговлю наркотиками со Старым Светом. Но кто это – выяснить так и не удалось. Орден был готов нести потери, но не раскрывать реальные каналы власти.

С этой таинственной силой удалось обменяться… даже не ударами, а скорее плевками: кто-то устроил на меня покушение, а мы, в свою очередь, провели под орденской крышей и от его имени операцию по уничтожению одного из звеньев наркоцепочки. Признаться, я надеялся, что это заставит таинственного Партнера проявить себя, но пока такого не произошло. И ведь никакой уверенности нет в том, что и этот Партнер именно из числа тех, кто определяет, когда звездам зажигаться. Может оказаться, что это еще один “топ-менеджер”, который просто не хочет мараться о свой собственный бизнес.

А в главном Барабанов прав: если узнать, кто именно продвигает идею открытия Новой Земли для Старого Света, то можно просто… “нет человека – нет проблемы”. Это мы делать умеем, без вопросов. И неважно, как его охраняют, и с какой стороны “ленточки” он находится – доберемся. Если это поможет. Как бы то ни было, это надо выяснять, а то и вправду останется один единственный выход – сносить ворота к чертовой матери. А лично я этого не хочу. Все же эта неполная оторванность от Старого мира и позволяет нам тут более или менее нормально существовать. Но и Старого Света здесь я тоже не хочу, еще больше чем изоляции.

Впрочем, хочу или нет – меня никто и не спрашивает в сущности. Здесь уже сложились новые общественные пирамиды, их кто-то возглавляет. И эти люди не хотят терять обретенного здесь положения. И думаю, что местный “топ-менеджмент” Ордена тоже не будет в восторге от поглощения нового мира старым, по ним это тоже здорово ударит. Да тут даже думать не надо, потому что будь все руководство Ордена за поглощение – оно бы уже давно произошло. Значит и там идет борьба, и кто в ней побеждает – нам пока не видно. Нам пока вообще мало что видно, слыша разве что какая-то возня из-за занавески, и больше ничего.

Все, что Барабанов смог сделать, это дать прочитать донесения. И свои, и те, что пришли от сотрудничающих разведок. Никакой конкретики в них не было. В другое время и в другом месте такое донесение бы просто в самую дальнюю папку упрятали бы, но все вместе они подтверждали друг друга.

– А может быть так, что это целенаправленная деза и нас на что-то разводят? – спросил я.

– Может, конечно, – кивнул Барабанов. – Но и подтверждения что это деза мы тоже получить не можем. Важно то, что сообщения взаимно подтверждают друг друга и приходят из независимых друг от друга источников.

– Ну, источник у них у всех один, – покачал я головой, откладывая следующее донесение.

– Это показатель того, что источник все же есть. И из него идет или достоверная информация. По которой мы должны немедленно реагировать, или дезинформация. И тогда это значит, что против нас, а может против кого-то еще, ведется целенаправленная деятельность, скорее всего враждебная. Я прав?

– Прав, что тут скажешь.

Все равно перспектива ловли черной кошки в темной комнате рисуется совершенно неотвратимо. Причем нет уверенности, что кошка там есть. Впрочем, в отличие от многих других людей, работающих над этой же проблемой, одно преимущество у меня все же есть. У меня есть та самая комната, а если точнее, я просто знаю, как в нее войти. Более того, мне туда входить можно. А всем остальным нельзя.

– Что думаешь? – спросил Барабанов.

– Надо срочно начинать работать на Орден. Список пожеланий у меня от них есть.

– Вот и начинай.

– Так просто? – притворно удивился я. – А у нас перед ними должок. Не вернем – могут и не полюбить заново.

– Родман, что ли? – уточнил он.

– Верно. Условие же нам выдвинули конкретное – его голова.

Барабанов задумчиво посмотрел в окно, побарабанил пальцами по столу. Затем сказал, не глядя на меня:

– Он по линии Гонтаря, это во-первых. Думаю, что из него вытрясли все, что он знал, оперативная его ценность как источника уже равна нулю. Насколько я понимаю, его собираются держать взаперти на всякий случай. Просто его хлопнуть… не знаю, это надо с Лошкаревым согласовывать, – помянул он начальника разведуправления, – да и с прокурорами, наверное… черт его знает.

– А не надо его хлопать, – сказал я. – Надо сделать пленку, где мы его хлопаем. Чтобы все было реально. Выстрел там, мозги… сумеете?

– Проще и вправду хлопнуть, – криво ухмыльнулся Барабанов. – За пару дней согласую, а тут… целый Голливуд нужен.

– А вдруг он потом пригодится?

– Зачем?

– Ну… например мы узнаем, кто такой Спенсер Родман Третий. Почему-то мне кажется, что Спенсер Родман Четвертый делал свою головокружительную карьеру исключительно благодаря ему. И если кто-то сумеет внушить ему мысль, что Четвертый не потерялся бесследно, а… И вообще все не так плохо, то…, – фразу я не закончил, а лишь изобразил нечто невнятное руками.

– Хм… может и так. Хорошо, с этим я попробую что-то придумать. Как ты себе это видишь?

– В форме легенды, – засмеялся я. – А сцену расстрела можно снять где угодно, в любом овраге. Надо будет еще и легенду подготовит о том, где его поймали. Вдруг кто-то решит историю перепроверить. Следы должны остаться.

– Можно, – сказал Барабанов. – Тут Новая Одесса сама напрашивается, там всякой твари по паре и скрываться кто угодно мог. И место не самое паскудное, логично было бы, что Родман там пристроился.

– Есть идеи как залегендировать?

– Есть, в принципе. Потом узнаешь, – сказал он, а затем перевел разговор на другую тему: – Вот еще… ты про главбандита из Нью-Рино не забыл?

– Нет, не забыл. Но не уверен, что удастся одно совместить с другим.

– Да я не про совмещение… просто раз уж начал ты ты эту публику колбасить в прошлом сезоне, то есть смысл быть последовательным. Не потрясешь яблоню – не упадет яблочко. В общем…, – он толкнул ко мне по столу папку, которую все еще крутил в руках, – это от кубинцев, результаты наблюдения за ним и вообще… почти весь массив информации по Нью-Рино, кто там кто, чем дышит и все такое. Даже подробнейшая карта города есть. Там диски в кармашках, почитаешь.

Я лишь кивнул, убирая папку в портфель. А Барабанов между тем сказал новость:

– Кубинцы в Нью-Рино сворачиваются, так что на них рассчитывать все меньше и меньше придется.

– Это почему? – поразился я. – И позиции у них были сильные, и резидентура по всем краям… вы как такое упускаете?

– А повлиять не можем. У них теперь на Диких островах острый дефицит населения, поэтому вся “диаспора” быстро откочевывает туда. И второе: нет им теперь смысла держать сеть по всему населенному пространству. Они на своей земле теперь, задачи другие. Ну и нарабатывать и дальше репутацию бандитов они не хотят. Так что… сам понимаешь. Ну и руководство наше настаивать не будет.

– Они еще и неплохие деньги там поднимали, – сказал я, и сам же себя поправил: – Хотя все верно, такие деньги на репутацию влияют плохо. И это что, они просто там все побросали и смылись?

– Нет, но активной деятельности уже не ведут и распродают собственность.. это если про Нью-Рино говорить. Да и Орден намекнул, что будет к ним с особым пристрастием относится. Одно дело, когда просто бандиты, и другое – когда они еще на сторону, участвовавшую в недавнем конфликте, работают.

Это верно, такой момент я как-то упустил из внимания. Кубинцам и вправду теперь на своих островах лучше сидеть и экономику поднимать.

– Вот еще что…, – продолжил Барабанов, – есть для твоей жены задание…

– Не-не-не, – поднял я руки. – Все, она к заданиям не пригодна.

1 число 3 месяца 23 года, четверг. Протекторат Русской Армии, ППД, 21.00.

Весь день, что я провел на службе, Бонита посвятила хозяйству. Скаталась по магазинам, заполнив холодильник, и весь дом убрала, аж блестел.

– С ума сошла? Тебе же нельзя!

– Это ты с ума сошел, – сказала она решительно и вполне откровенно. – Ты что, думаешь, что я весь срок буду на каталке передвигаться? Я лучше знаю, что мне можно, а ты себе купи пособие для беременных, и почитай. А то иногда кажется, что ты бредишь. Кофе хочешь?

– Хочу. Я…

– Я сварю!

Меня бесцеремонно вытолкали из-за стойки, Бонита отвоевала свою законную территорию. И вправду, может я просто психую? От темноты в этом вопросе и… ну и потому что люблю ее? Скорее всего. Надо как-то сдерживаться, если получится.

– Надолго мы здесь? – спросила она, включив кофемолку.

– Не знаю… несколько дней, – ответил я, снимая кобуру с ремня и откладывая на стойку. Кобура у меня тоже неуставная, открытая кайдексовая, косились, но ничего никто не сказал. – Барабанову согласовать кое-что надо. Как порешают, так и полетим дальше.

– Дальше – это куда?

– Пока в Аламо, а потом… потом черт его знает, как раз сейчас и выяснится. И надо будет на Беляеву поработать.

Бонита задумалась, а затем спросила:

– Это обязательно?

– А сама как ты думаешь? – я начал расстегивать форменную рубашку.

– Я думать не умею, ты мне скажи, – заняла она самую выгодную из всех возможных позиций.

– Обязательно. И ты это прекрасно знаешь, – попытался я ее убедить.

– Я много что знаю, – повернулась она ко мне. – Но это не значит, что мне все это нравится. К тому же я беременная и мне нельзя волноваться.

– Тебе и убирать нельзя, – попытался парировать я. – Сейчас перельется.

– Что перельется? – не поняла она.

– Кофе. Через край чашки.

– Не перельется, – уверенно ответила она, даже не взглянув в ту сторону. – Так что ты задумал?

Кофе потек в поддон кофеварки.

– Льется, – показал я.

– Черт, – выругалась она, вытащила чашку, поставила на блюдце, расплескав еще больше и протянула ее мне. – Давай это ты выпьешь, я не люблю, когда переливается. Только не обляпайся, а то ты вечно…

Я принял чашку аккуратно, а то там и в блюдце было под край. Добрался до раковины, вылил излишки.

– Ты про то, что мне нельзя волноваться, слышал?

– Ага. Поэтому ты не волнуйся, тебе нельзя.

Бонита фыркнула как рассерженная кошка, поставила в кофеварку еще чашку. Моторчик зажужжал, темная струя густо полилась на белый фарфор.

– Что ты собираешься с ней делать? – снова обернулась она ко мне.

– С Беляевой? А не знаю. Я, вообще-то там тоже служу и есть обязанности. Ты ведь тоже, кстати.

– Я в отпуске по беременности, – решительно ответила она. – Без меня обойдутся. И без тебя тоже, кстати.

– А у меня по поводу чего отпуск? – полюбопытствовал я и отпил кофе из чашки. Тьфу, гадство, все же капнул с донца прямо на белую майку. Отстирается хоть?

– А у тебя по моей беременности, по уходу за мной. Мне ни убирать, ни волноваться нельзя. Слушай, а можно не свинячить? Теперь может не отстираться. Не можешь как я пить, не пачкаясь?

Убедившись, что ее чашка наполнилась, Бонита вытащила ее из кофеварки. Усевшись на высокий стул, отпила кофе и снова повернулась ко мне:

– Давай, докажи мне, что тебе нужно бросить меня и уехать к Беляевой.

Доказать не получилось, да я и не пытался в сущности, зная полную бесполезность такого занятия. Но, в общем, получилось объяснить, хоть для этого я вынужден был поделиться закрытой информацией. Впрочем, никто не докажет мне, что она и от Бониты закрыта. Бонита вообще-то не только красавица карибских кровей, но еще сотрудник кубинской разведки. Да и со мной она тоже не только в роли жены.

Когда рассказал, она, наконец, задумалась всерьез. Затем спросила:

– Ты как думаешь, она сама знает, кто у них там главный?

– Исключено, – сразу ответил я. – Когда она лишь попыталась узнать, кому Родман переводил деньги, что, в сущности, основа любого расследования, на нее чуть не бюрократическая лавина сошла.

– А по самому Родману что ты тогда накопал?

– Некоторые его контакты. Юридическая компания, которая явно представляла его, так сказать, теневого партнера, какая-то непонятная женщина, вдруг оказавшаяся на самом верху английского высшего общества… В сущности, не много, но есть ощущение, что этот Партнер где-то там.

– За “ленточкой”?

– И там, и здесь, на Нью-Хэвене, в Частных владениях, помнишь такие?

– Помню, естественно, – кивнула она. – Так что ты хочешь сделать?

– Хочу мотивировать Светлану сделать несколько резких шагов и посмотреть за реакцией окружающих.

– Хм, – задумалась она. – Извини, а как ты собираешься ее “мотивировать”? Можно чуть подробней об этом?

– Ну…, – вроде как задумался я. – У женщины несколько основных эрогенных зон…

– Мне легко дотянуться, – сказала Бонита, показав на кобуру с “хеклером”, так и лежащую на стойке. – Заново попробуй.

– Пока не знаю, если честно. Прошлый год закончился… на полуслове, что ли. Помнишь историю со стрельбой в Порто-Франко?

– Нет, забыла. Я тогда чуть не умерла, когда узнала. Что об этом?

– Поскольку покушение было не на меня, а на того, кого я из себя изображал, то есть Яковенко, то думаю, что метились и в Беляеву тем самым. И еще думаю, что она что-то зацепила случайно, когда интересовалась делами Родмана. Но ни она, ни я пока этого не поняли. Так что буду давить на то, что ситуация требует немедленного разрешения.

– Тебя убить могут, – сказала она тихо. – Ты снова влезешь в это и они снова ударят.

Я просто развел руками и ничего не сказал. Как раз с этим все понятно, мы сами выбирали тот путь, по которому пойдем. Она – женщина, и только поэтому, из за своей способности нести в себе еще одну жизнь, она смогла остановиться. У меня такого выбора нет. Я это знаю, и она это знает.

– Что я могу сделать?

– Ты можешь кое что мне пообещать, – сказала Бонита, чуть подумав. – Пообещай, что если у тебя получится, и ты все сделаешь как надо… то… то потом ты уволишься.

– Уволюсь?

– Да. С военной службы. И будешь жить с семьей, заниматься магазинами, встречаться с друзьями, и так мы доживем до глубокой старости. И умрем в один день, окруженные детьми и внуками. А я… я уволюсь уже сейчас, у меня все равно нет выбора.

Она сказала это всерьез. А значит и отвечать надо всерьез, обдумав свои слова.

– Это не так просто, ты же понимаешь. То есть совсем не просто.

– Я понимаю, – кивнула она и прядь волос упала ей на глаза. Она небрежно смахнула ее назад ладонью с тонкими, изящными пальцами, и повторила: – Я все понимаю. Но я хочу, чтобы ты попытался это сделать. Мне все равно, жить потом в Аламо, или переехать сюда, но я хочу, чтобы мой муж был больше с семьей и меньше в разъездах, и чтобы в него реже стреляли. Все, ты уже не один, ты женат и у тебя скоро будет ребенок. Думай о нас.

– Я могу пообещать, что… что я сделаю все, чтобы так получилось. Сделаю так, чтобы не подвести друзей, ничего не испортить и никому не помешать. Как – пока не знаю, там будет видно. Может здесь на административную должность попрошусь, может уволюсь и займусь “ящерицами”, может как-то по другому, но обещаю, что не буду лезть на рожон сам. Веришь мне?

– Если ты обещаешь, то верю, не обмани меня только.

8 число 3 месяца 23 года, четверг. Суверенная территория Техас, г. Аламо 07.00.

Мы улетели из ППД в понедельник, рано утром. Снова закрыли дом, отключили электричество, и укатили на аэродром, где нас уже с вечера дожидалась в гостинице Джей-Джей, как всегда решительная и готовая лететь куда угодно, лишь бы только лететь. Обнялись, привычно загрузились в “бичкрафт”, и полетели опять в Форт-Ли, а потом оттуда обратно в Аламо, в очередной раз убедившись, что самолетом летать – это не конвоем тащится, глотая пыль несколько дней.

В Аламо Бонита как-то сразу перешла на “мирный стиль жизни”, то есть уже не пыталась обсуждать со мной мое задание, а словно “ментально уволилась со службы”. Взялась за готовку, занималась магазином, встречалась с подругами. Нет, самому себе я не был предоставлен, но как-то обнаружил, что у меня вместо коллеги, которая заодно и жена, образовалась просто жена, да еще и беременная.

Джеймс Фредерик с Пэтом Райли прибыли еще в пятницу, машиной, явно хорошо отдохнувшие за мокрый сезон и готовые к работе, какой бы она ни была. Обосновались они в гостинице “Файв вэнз”, за счет фирмы , к слову, где Джеймс своими повадками джентльмена-южанина совершенно покорил сердце хозяйки, как я выяснил, когда заехал за ними.

Во вторник с утра мы официально оформили продажу конвойной компании “Саванные ящерицы” в пользу новых владельцев, то есть меня с долей в пятьдесят один процент, и всех остальных с долями меньшими. И с этого момента мы обрели лицензию на крупнокалиберные пулеметы, автоматические гранатометы и гранатометы обычные, которые до этого нам были запрещены. Хранить, если уж есть, можно, но только для продажи или… или храни себе дальше. Мы даже бронетехнику могли себе покупать, будь у нас такое желание и достаточное количество лишних денег.

С этого момента я почти все время пропадал с ними, а заодно и с Джо, на загородной промзоне, куда по наущению своего друга-приятеля вложил кое-какие средства в прошлом году. К удивлению моему, это и доход давало, пусть и небольшой, но достаточный для того, чтобы спокойно жить, и появилась тренировочная база.

За сезон дождей нам сделали в ангаре небольшое стрельбище, годное размерами для пистолетов и пистолетов-пулеметов разве что, но зато из легких стенок там можно было делать любые лабиринты и моделировать любые помещения. А кто знает, что нас ждет впереди?

Много стреляли, стараясь успеть за эти дни как можно больше, много ходили друг за другом гуськом, распределяя сектора, для автоматной стрельбы выбирались в саванну, устанавливая мишени на деревянных рамах перед крутым склоном, а заодно обкатывая шестиколесные “перенти”, на которые в мастерской Джо смонтировали поворотные круги с крупнокалиберными “кордами” и гранатометами АГС-30. Один стрелок может хоть из одного стрелять, хоть из другого. Боялись того,что отдача будет сильно раскачивать машины, но такого не случилось. Даже гранатомет держал вполне стабильную кучность. Это не АГС-17Ю на который наваливаться сверху нужно, этот по ощущением не сильней того же ПКМ трясется. Ну, если только чуток сильнее. В общем, рейдовые машины у нас теперь были.

Не было главного – понимания, что и как мы будем делать. Люди должны зарабатывать деньги, если уж они работают, а ситуация с моей стороны была непонятной. Светлана Беляева обещала нам хорошо оплачиваемую работу на Орден, но насколько такая работа будет сочетаться с моим заданием, полученным в ППД? Трудно сказать. Нет, запас денег у меня есть, и довольно большой, вполне можно держать все на плаву, но этого могут просто не понять. А что непонятно, то вызывает подозрения. А лишних подозрений мне не нужно.

Как бы то ни было, но мне следовало двигать в Порто-Франко. Люди пока пусть тренируются, но мне туда. Там отделение моего Отдела, откуда надо будет выйти на связь со Светланой, там еще несколько бойцов из нашего отряда, из которых как минимум двоих хорошо бы иметь как раз здесь, с отрядом, и вообще все дела сейчас там.

Бонита к моему отъезду отнеслась на удивление спокойно, только напоминал мне про мое обещание.

– Я тебе верю и поэтому просто жду, понимаешь? Это вовсе не значит, что у тебя теперь тихая и послушная жена. Если обманешь – я тебя сама прикончу.

То есть, объяснила все вполне доходчиво.

– Ты сама здесь поосторожней, понятно? – сказал я на прощание. – То покушение пусть никак и не связано с моей настоящей личностью, но… кто знает? Оглядывайся.

Проспали ночь в обнимку, с утра расцеловались, и я спустился вниз, где стоял “матт” Джей-Джей, которая заехала за мной. Перед этим проверил снаряжение и оружие: АК-104, к которому в сумке глушитель запрятан, Heckler & Koch USP сорок пятого, к которому тоже глушитель есть, и гранат несколько. Это не в Порто-Франко воевать, это на случай вынужденной посадки. Мало не разбиться, надо после этого еще и в саванне выжить. У Джей-Джей в самолете так набор выживания постоянно лежит, она его даже не вытаскивает.

Лететь опять надо было с дозаправкой, на этот раз на большом аэродроме посреди ничего, организованном тремя братьями-французами. Сами бывшие авиационные технари, они четко рассчитали точку, на которой сойдутся маршруты большинства самолетов, летящих северней Залива, и организовали там место, где можно дозаправиться и отдохнуть. И оказалось это самое место удивительно востребованным, потому что большая часть летавших самолетов как раз принадлежала к тому же классу, что и наш “бичкраф”, и долететь на одной заправке не всегда и не всюду удавалось.

Солнце еще только поднималось к полудню, который, кстати, наступал здесь в 15.00, потому что продолжительность дня была аж в тридцать часов, а мы уже коснулись пыльного асфальта полосы аэродрома Леру, как его принято было называть по фамилии его владельцев. Просторное поле посреди саванны, целая промзона возле него – и больше ничего, только одна дорога ведет в пыльную степь – именно по ней подвозят сюда топливо, запчасти и все остальное, необходимое для работы.

Все процедуры были привычны: самолет зарулил на место стоянки, а затем мы метнулись в уборную, потому как у нас не “Джамбо Джет”, а маленький самолет без всяких санузлов. Потом вдвоем с Джей-Джей зашли в одноэтажный сборный барак, в котором сидели диспетчеры и все прочие местные управленцы, договорились о заправке. С этим повезло, самолетов пока здесь было мало и один из двух грузовиков-заправщиков был свободен. Я оплатил стоянку, заодно отдав Джей-Джей деньги на топливо, за него уже она сама заплатит, по факту.

– Я в местной харчевне столик пока займу, ты подходи, – сказал я девушке, и не спеша направился к скоплению таких же как диспетчерская быстросборных одноэтажных зданий. Тоже все как и везде – всевозможный общепит, магазины и даже отели. Насколько я понимаю, множество людей живет здесь подолгу, а то и постоянно. Здесь уже, насколько я вижу, и почтовый сортировочный пункт появился, и еще что-то… растет дело, молодцы братья, четко просчитали ситуацию, рискнули – и теперь заслуженно наслаждаются плодами трудов своих.

Солнце еще к зениту не поднялось, и я чуть изменил маршрут, свернув за ряд ангаров, куда падала густая тень. И сразу убедился, что не я один такой умный, по этой узкой дорожке ходили все, кому надо было пройти от главного терминала к самолетам. Идти пришлось немало, под километр, наверное – поле здесь было просторным, его несколько раз расширяли, а наш “бичкрафт” загнали чуть не в самый дальний его край. Уже пройдя половину пути, я сообразил, что можно было вызвать машину, пару раз по полю проезжали какие-то старые пикапы, переделанные под перевозку пассажиров и багажа, но потом решил, что это все же сибаритство, надо спортивную форму поддерживать.

Когда до терминала оставалась всего пара ангаров и считанные шаги после них, я резко остановился, а затем сдвинулся в сторону, так, чтобы скрыться с глаз тех людей, что шли мне навстречу.

Это был Смит. Тот самый оперативный сотрудник Ордена, бывший агент старосветского DEA Пол Смит, с которым судьба свела меня в прошлом году, и с которым мы расстались вроде бы вежливо, но… Смит тогда не знал, как я на самом деле воспользуюсь его помощью. А воспользовался я так, что у него были бы все причины к возникновению “внезапно вспыхнувших неприязненных отношений”.

Тогда он уволился, обеспечив себе хороший пенсион за счет одной не слишком законного, хоть и на все сто справедливого поступка, в котором поучаствовали мы оба, и уехал куда-то на территорию Европейского Союза, кажется, в испанский Кадиз, благо языком он владел свободно. Но это уже не точно. Но когда меня пытались убить возле аэродрома в Порто-Франко, Смит был первый человек, о котором я вспомнил. Потому что он профессионал высокого класса и у него были все причины для этого.

Поэтому сейчас мне встречаться с ним не хотелось. Не то, чтобы боюсь, не думаю, что он решится на какие-то действия на территории хорошо охраняемого объекта, да и я не лыком шит, а за месяцы дождей я натренировал искусство быстрой стрельбы из пистолета до почти невероятного прежде уровня, благодаря другу Джо, но… лучше избегать того, чего можно избежать.

Мне повезло, Смит разговаривал на ходу со своим спутником, и в тот краткий миг, когда он мог меня заметить и узнать, когда я узнал его, он смотрел в другую сторону. А дальше меня укрыла рифленая металлическая стенка ангара.

Когда они прошли мимо прохода, в котором я укрылся, я стоял уже с другой стороны, вызвав удивленный взгляд какого-то механика, возившегося с двигателем “сессны”, в этом ангаре квартировавшей. Я вежливо улыбнулся ему, и убедившись, что Смит со своим спутником прошел дальше, решил пройтись следом.

Когда я, чуть выдержав паузу, выглянул из-за угла, они ушли довольно далеко, метров на сто. Потерять в толпе их здесь не получится, так что и прижиматься незачем. Я отпустил их еще, и неторопливо пошел следом, ожидая, когда они свернут к самолету, или куда там их черти несут.

Свернули. Тоже, как и я, в проход, ну и я повторил маневр. На этот раз никому не помешал, ворота ангара были закрыты. А Смит со вторым человеком, разглядеть которого никак не получалось из-за кепи с низко надвинутым козырьком и черных “тактических” очков, подошли к небольшому, но очень “упитанному”, похожему на шмеля самолету. А если точнее – к некоей копии большого транспортника, только уменьшенной в размерах. Самолет был покрашен в желтый цвет, на хвосте были нарисованы три поперечные темно-коричневые полосы, и еще была надпись во весь борт: “Bumblebee”, то есть как раз “Шмель”.

В “шмеля” грузили картонные коробки, которые снимали с грузовичка “шевроле” с открытой платформой вместо кузова. Похоже, что там двое грузчиков и еще человек из экипажа. И внутри самолета кто-то есть.

Машина приметная. Здесь многие стали красить самолеты и вертолеты в невероятно яркие цвета, просто на случай аварии среди безлюдных равнин. Тогда их будет проще заметить с воздуха, если будут искать. Маленькая страховка на сей счет здесь есть, если желаешь, то можешь сообщить диспетчерам аэродрома, откуда взлетаешь, свой маршрут, и тогда, если ты не появишься в запланированное время, то тебя могут начать искать. По крайней мере могут выслать еще один самолет, который пару раз пролетит туда-сюда по твоему предполагаемому пути. Дело добровольное, но многие пользуются, особенно те, кому скрывать нечего.