Текст книги "Тагил каменного века (СИ)"

Автор книги: Андрей Корнеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

Глава 4
Облегчение

Отработав все весну и лето и сделав достаточно серьезные запасы для двух детей мы удивительно сблизились с сестренкой. До этого Ласка тусовалась исключительно в женском коллективе, как впрочем и я в мужском. Тем более общаться с девчонками, «ну их они скучные», причем правило работало в племени даже в момент достижения половой зрелости. Мы все какая-то там родня и особо строго женщины племени следили, дабы не было близкородственных связей. Потому и не было у нас никаких лямур-тужур внутри племени. Хочешь невесту? Иди воруй! Короче ты вор, но очень честный человек так сказать. Потому наши девочки внутри племени, изначально воспринимались, как отрезанный ломоть. Придет некий джигит в меховых труселях и украдет молодую красотку. Просто до поры до времени племя заботилось, обучало и использовало, как рабочую силу. Но обучали в основном, дабы не упасть в грязь лицом. Украдут невесту из вашего племени, а окажется она и делать ничего не умеет. Проснутся родители, а такая вот неумеха, вокруг родительского вигвама бродит. Позор!

Странные у нас двойные стандарты. Когда жених ворует, он рискует жизнью. А заезжаем на тему поторговать, так вон твоя дочка ходит, пообщается с батей, и тот обязательно спросит как живет. Понятно узнает и он и братья за кем она замужем. Только зятю респект и уважуха. Раз не поймали, когда воровал, значит достойный охотник и дочка за ним, как за каменной стеной и не пропадет, всегда будет с мясом и шкурами. С другой стороны девочка должна стать достойной женой. Уметь работать по лагерю, делать заготовки на зиму, уметь в собирательство, понятно приготовить пожрать и «на плите» камня возле костра и какой бульончик сварить в горшке. Короче, не позорить родителей, дабы не вернули к родным вигвамам. Поговаривают случаи бывали. Судьба таких женщин крайне незавидна. У нас в племени целых две иерархии т. к. каждый занимается своим делом, мужская и женская. Короче такая вот «разведенка» на правах вечной служанки для всех и тетки гоняют и в хвост и в гриву. Она не хозяйка в своем вигваме. Стыд и позор!

Все эти особенности женской жизни в первобытном обществе я узнал от мелкой пигалицы. Более того женское сообщество племен ведет негласное соревнование, а чьи невесты лучше и круче, дабы именно из их племени воровали самые лучшие охотники в округе. Ибо риск погибнуть под пыткой уже сам по себе останавливал многие горячие головы. Прежде чем идти «на дело» к этому серьезно готовились. Не просто возжелал ты девушку и поперся без подготовки ее воровать. Более того, даже возврат без невесты, но если ты ушел от погони, орел! Хотя и не до конца, но тоже молодец, а вот не ушел, участь твоя печальна. Потому надо что? Правильно выбирать невесту из правильно племени, а не какую-то там белоручку. Ты жизнью рискуешь, потому крайне желательно, дабы она умела все, ну или почти все…

Так под разговоры, ибо а с кем еще беседовать мне? А Ласке? Мы построили землянку на возвышенности, выбрав довольно прилично песка, зимой я планировал туда заложить лед. Затем занялись странным по мнению ласки процессом, а конкретно посевом озимых. Пшеницы, точнее дикой пшеницы у нас было крайне мало, да и не сажали женщины диких племен, а занимались собирательством, но лопата решала. Потому вначале я перекопал участок, подготовив его под посев, вышло около 9–11 соток, точно трудно сказать. Учитывая, что далеко не поле сажали и «штучный товар» нашей пшеницы, птицы нам не грозили, мы ведь не под соху сажали поле. Потому я поднимал землю, сестренка забрасывала семена и я тут же накрывал семена, дабы птицы не склевали посевы.

Летом Ласка так и не решилась обучаться плавать, табу от племени и страх перед водой сказывался, а вот осенью крайне об этом жалела, но было поздно нужно ждать нового года и нового лета. Я же завел календарь, первым днем и месяцем года назначил дату посадки пшеницы. По моим расчетам было в самый раз. Причем надо давать привычные названия месяцев, их я вспомнил и удивительно головной боли не было, сам ли окреп, память ли смирилась, что я в ней копаюсь, но такое иногда бывало.

Добыча мяса, причем в достаточно крупных объемах, даже с учетом соленого раствора и добытой путем выпаривания соли привела к тому, что у нас появилась тухлятина, что в свою очередь позволило добывать из реки не только рыбу, но и раков. Нити крапивы, позволил не только столь нужные мне веревки делать, но натолкнули на мысль о создании примитивного ткацкого станка, причем с учетом ограниченных ресурсов и материалов, молчу про инструмент и полное отсутствие станков, такое было скорее «рамками».

– Сестренка, как тебе войлок?

– Красиво, очень жду, когда смогу полный наряд одеть, жаль папка с мамой были наряжены только на погребальном костре.

– Я тут такую штуку придумал, чем можем заниматься зимой ты и я, получится ткань легенька-легенькая, не такая теплая, как войлок, но ты будешь у меня самой красивой, умелой и желанной невестой в округе.

– Правда? А ты ведь пойдешь в погоню, за тем кто меня выкрадет?

– Пойду! И убью неумелого охотника лично у нас же нет женщин, которые будут пытать, а ты невеста, тебе нельзя…

– Плохо, когда маленькое племя.

– Ласка, да такую ткань никто вокруг делать не умеет, ты будешь самой легендарной скво во всей округе.

– Рассказывай!

– Давай сначала, сделаю, а потом покажу…

– Долго ждать?

– Не очень, особенно если ты мне поможешь…

Мое первое творение «ткацкого станка», иначе, чем поделкой безумного гения-маньяка было не назвать! Была сделана квадратная рамка из глины, что уже неудобно и крайне тяжелый станок выходил. В рамку понатыканы тонкие палочки, что проходили насквозь, но за счет плотности глины плотно держались. Сама подготовка к изготовлению первого куска ткани больше напоминала пытку монотонным трудом. Мы приматывали нитки к тонким палочкам (вошли за счет шила из меди) чему помогали легкие зарубки по кругу сделанные медным ножом и когда первый слой ниток был готов требовалось пропустить нитку путем плетения через все нити и «прибить» ее слабой детской рукой, ибо «челнока» в моей конструкции просто не было и так ряд за рядом, пытка за пыткой. Крапива сама по себе достаточно грубую ткань дает, да еще и такое вот изготовление, короче любая бы крестьянка из глубинки скажем в веке в 6-м подняла бы нас на смех. Вот только здесь и сейчас таких тканей просто не существовало. Грубых, можно сказать чуть не «с прорехами», ибо ну слишком близко вязать нитки не выйдет, да и прибивались без челнока, но именно сейчас в каменном веке – это шедевр.

Нужно понимать сейчас одежда, еще указывает на статус человека. Летом многие обходятся меховыми труселями. Женщины относительно недавно стали прикрывать грудь. Ну я так думаю, ибо судя по картинкам в учебниках щеголяли с голой и никого это не парило. Потому легкая, продуваемая всеми ветрами одежда, да еще и с вышивкой, пока нет разноцветных нитей, но научимся делать, скажем натуральный сок ягод хорошо окрашивает, проблема отстирать даже в стиральной машине и современным порошком. Опять лишнее вспомнил и головные боли. Но факт в том, что в золе отстирать нитку от натурального красителя сока почти не реально. Хотя если золу смешать с животным жиром, некий аналог мыла получится, вроде бы, зимой буду делать попытки, но примитивное мыло тоже не отстирает.

Итого делать долго, нудно, получится мало ткани, да и плевать. Мы сами маленькие на нас много не нужно. Сестренке вообще можно пошить некий аналог «топика» ведь делаем летнюю одежду. Она у меня очень маленькая, понятно верх прикрывать смысла вроде, как нет. Зато всем покажет ее статус, а одежда статусная вещь. Укажет, что она пусть и микроскопическая, но тоже женщина. А учитывая, что у нас племя из двух человек, то она ваще глава всех женщин племени! Как я и глава всех мужчин и охотников. Охотники рассчитайсь!

– Зайчик?

– Я!

– Расчет окончен.

Причем я даже не Заяц, а именно Зайчик т.е. детское имя, быстрый в беге пацан, не означает быстрый в беге молодой охотник. Взрослое имя я пока еще не заработал. Его у меня просто нет…

Учитывая, что основные работы были окончены, соленой воды (рассола) у нас в избытке мы стали делать вылазки по округе. Когда я повел сестренку за шерстью ближе к горам, где дикие бараны трутся о скалы, дабы счесать старую шерсть весной, мы неожиданно наткнулись на целую полянку дикого чеснока. Причем я мимо шастал не раз и не два, а вот сестренка сразу его узнала.

– Зайчик, надо возвращаться.

– Зачем сестренка?

– Видишь это место?

– Конечно и че оно тебя напугало?

– Глупенький! Это чеснок с ним мясо готовят. – Пояснила сестренка.

В итоге пришлось вернуться за лопатой и я в очередной раз убедился, что надо брать мою малышку с собой на вылазки по округе. Сняв урожай чеснока, пусть и дикого, мы все же добрались до скал, где набили сумки легкой шерстью. Там она порой собирала, только ей известные траки, говорила хорошо идут в качестве приправ к основным блюдам. Но даже чеснок, означал, что суп не будет «голым», камыш, точнее его корни, чеснок, мясо или рыбка, вот уже чето, что можно похлебать.

Стало существенно холодать и мы уже вынуждено ходили в жилетке и брюках из войлока. Я даже задумался на тему, что нужно делать второй комплект. Опять же меня интересовали «галоши», как я их сам для себя назвал. Ибо реально не помнил, какое название у деревянных башмаков. Вот только с тем же запасом березового дегтя, такое производство было относительно легким. Ибо «русское масло» отличается от остального дегтя, тем, что оно жидкое. Помогает бороться с очень многими проблемами. Потому еще при постройке хижины на плоту, все было смазано дегтем, особенно плетень, то того, как был обит войлоком. Данный запах на дух не переносят разные твари по типу клещей, вшей, даже мухи и комары от него шарахаются. Он и для человека достаточно специфический, но человек такая скотина привыкает ко всему. потому найдя достаточно большое, но не чрезмерно, ибо наши детские ножки не особо большие бревно валежника мы его обожгли, ну примерно на размер своей ноги в костре.

Затем сверху полив дегтем я начал постепенно выжигать отверстие под ногу. Сначала просто в глубь, затем правильно заливая и намазывая деготь в сторону по стопе. Такое заняло время, зато с наступлением слякоти мы щеголяли в «галошах» деревянных башмаков, а т. к. имелся войлок, засовывали в них нечто среднее между портянкой и носком, иба на саму ногу не наматывали. Однако было не холодно и даже мягко ногам. Все не по грязи шляться. Далее из меди было отлито нечто, что напоминало опасную бритву, но мне бриться было рано, да и нечего брить. Зато мы сделали друг другу нечто вроде причесок, каждый как умел. Всяко лучше, чем непонятно, что и как имевшееся у нас на голове. Фактически мы плюс-минус стали приводить себя в божеский вид. Более того, пора было подумать про оружие и в некотором смысле броню…

Если изначально я думал лишь о защите от диких зверей, то нам даже люди могли стать опасными. С нашей медью и навыками мы вполне себе подходили на роль рабов. Просто так брать в рабство в каменном веке не принято. Не имеет смысла! Порабощенный тобой человек выработает ровно столько пищи, сколько сожрет сам. То немногое, что достанется тебе, ну или относительно многое, но с учетом тебе за ним бегать и контролировать дабы не сбежал, приставлять охрану на время сна т.е. отрывать охотников племени от охоты откровенная дурость. Зато мальчик с уникальным навыком, который производит уникальные товары, стоит того, дабы к нему приставить охрану.

Вот только кто-то добывает малахит. Другие кремень и делают из него шикарные инструменты и оружие. Короче каждое племя в чем-то уникально. За деньги никто не торгует, но обмен товарами идет. Даже по словам сестренки бывают случаи, когда за невесту платят выкуп, но «Фи такими быть», она хочет настоящую романтику, похищение и любовь до похоронного костра.

Причем абсолютно неизвестно, как на нас даже родное племя среагирует. Так-то скорее всего все похоронные обряды были проведены, просто не нашлось смертников нас на похоронный костер тащить, тут такие отморозки могли и спалить заживо. Да и возле семейного вигвама накидали даров в загробный мир все же значительно в стороне не подходя близко, так бы может в семейном вигваме и спалили живьем обложив дровами. Получается мы «не правильные люди», фактически «живые мертвецы», а таких боятся и нас могут попытаться упокоить с миром. Это Ласка наивная девчонка, ждет когда по весне племя вернется, встретится с подружками, похвастать обновками, красивым ножом, лопаткой-скребком из меди, короче какая она упакованная, чему научилась и вообще королева бала. Вот только нас могут тупо на ноль помножить!

Но в целом настала семейная идиллия, хоть мы не на день не прекращали работы, но бесконечная гонка закончилась, можно сказать мы отдыхали. Просыпались, как и положено детям с самого сранья, часов не было, но судя по всему где-то 8–9 утра, вот же лежебоки, таких в детей в племенах не держат, заставляя вставать, как в армии около 6 утра. Затем я полз в сторону выхода, поднимал занавеску из войлока и открывал «люк» т. к. он круглый и обит войлоком и поднимал вторую занавеску, что прикрывала лаз в нашу хижину со стороны улицы, так проникал естественный свет и в лачуге устанавливался приятный полумрак, но уже достаточно холодно поддувало. Возвращался к печи, открывал дверку и покопавшись во внутренности нашей кормилицы и хранительнице тепла, добирался до углей. Засовывал тонкую лучинку, которых мы изготавливали с запасом и когда она разгоралась, то поджигал лучиной подготовленную с вечера сальную свечу. Затем путь назад, закрыть внешнюю занавеску из войлока, прикрыть люк, закрыть внутреннюю занавеску и вот уже разгорелась сальная свеча, немного коптит и пахнет паленой плотью, но нам комфортно.

Я закладываю небольшой запас дров, что заготовлен с вечера на утро, сначала самые тонкие и дую на угли, когда они разгораются, чуть толще, затем еще толще и так пока поленья не пойдут в ход. По нашей плавучей хижине распространяется тепло, ярко пытает огонь. Открываю плиту, и ставлю медную сковородку она быстро нагревается, туда кусочек лоя, что расплывается по сковороде весело шкворча жиром. Сама же печь спаяна вместе с коробом из меди, что является естественным холодильником, ибо в коробе всегда вода, которая разумеется почти постоянно при работающей печи кипит и дарит тепло нашей лачуге. Очень не хватает кур, хочется пожарить яичницу, но обычно с утра свежее филе рыбы идет на сковороду или куски мяса, быстро обжариваю, добавляю дров, ибо те прогорают и ставлю медный чайник, чая у нас нет, но внутри всегда какие-то пахучие травки или веточки. Пить такой взвар приятно, хоть и не хватает сахара, да и сладкого в целом. В приятном полумраке сальной свечи мы кушаем. Далее идем в гальюн, причем у нас эМ и Жо, такие небольшие загородочки из плетня почти на носу плота-острова, естественно снаружи самого дома. Гадим в дырки, но течением, пусть и не бурным, а достаточно ленивым результаты жизнедеятельности относит от нашего плавучего дома.

После завтрака мы именно встаем на бревно, что я отвязываю и плывем к берегу. Там в основном занимаемся производством угля, меди из запасов малахита, инструментов, варим соль из запасов рассола. Учитывая, что осенью рано темнеет, снимаем наши башмаки, становимся на бревно и еще до того, как стемнело плывем домой. Обходимся, без обеда, но кого это волнует в столь раннем возрасте? На берегу же у нас стасканы запасы топлива. Сестричка идет топить печь, а я мотаюсь на своей эрзац-лодке с запасами дров на утро, да углем на вечер. Разогретый на сковородке лой, она выливает в формочку и вставляет нитку из крапивы. Отставляет свечку на утро «сушится» и принимается за изготовление ужина. Если с утра был бекон или мясо, то жарит рыбу. Я же доставив топливо с берега, проверяю наш улов. Одна ловушка на рыбу, другая на раков, иногда мы ради разнообразия достаем раков, дабы с утра отведать, что-то новое вместо рыбы и мяса. Опять же вечером у нас обязательный компот из «сухофруктов», но вместо них «сухоягоды». Надо следить дабы не было витаминоза. Плотно покушав под светом сразу двух вечерних сальных свечей, начинаем заниматься хобби, сестренка делает ткани из крапивы, а я занимаюсь вязанием. Благо шерсти у нас до фига, что забита в мешки из войлока, она нам заменяет и мебель. На ней мы спим, на этих же мешках сидим, когда работаем у нас даже подушка есть из войлока у каждого своя.

Обычно такими тихими семейными вечерами я рассказываю «сказки», сейчас у нас самая популярная по мотивам мультика «Простоквашино», там очень умненький мальчик был изгнан из племени по болезни…

– Прямо, как мы? – Спросила Ласка.

– Да прямо, как мы…

Но он не растерялся, встретил лесного кота и накормив его мясом, что добыл на охоте и вкусной лепешкой, они подружились. Потом прибежал добрый пес и стал с ними тоже дружить и все вместе они поставили хижину.

– А печка у них была? – Спрашивает Ласка.

– Да очень теплая и хорошая печка, прямо как у нас… – Отвечаю я…

Глава 5
Сытная, веселая зима

С наступлением морозов наша жизнь превратилась в зимнюю сказку. Запасов пищи хватало, а после набегов в лес, которые осенью спровоцировала сделать сестренка у нас даже несколько ведер грибов сушилось. Уж чему-чему, а какие грибы съедобные, а какие нет обучены мальчики и уж тем более девочки. Кроме самих запасов делая «прорубь» каждое утро вокруг нашего дома, нашей крепости шириной примерно в 2 метра, ибо долбить свежий и слабый лед не так и сложно мы имели доступ к воде, на тему вскипятить и попить, но главное к речным ресурсам. Как я и предполагал заранее некоторое мясо выдержанное в соленом растворе со времени стало подванивать. Такое хоть и продолжали хранить в растворе, но давали ему дальше гнить, как результат у нас была приманка для раков, которые традиционно любят тухлятину. Но даже если такой бы не образовалось…

Моя мудрая сестренка нашла по осени чеснок, где мы вдвоем собирали урожай, а на чеснок рак так же идет. Ну и рыба, рыба наше все! Более того мы даже стали выпекать лепешки из рыбной муки и сушеных корней камыша. Не так и отвратительны они на вкус, как я ожидал. Особенно если кушать горячими, напоминают настоящий хлеб и почти не воняют рыбой, вот если им дать остыть…

Сестричка издевалась над травами. Использовала различные довольно однообразные запасы, умудрялась готовить супы в небольшой медной кастрюльке примерно на 2–2.5 литра, но нам двум детям вполне себе надо сказать хватало, да такие супы, что даже лютые-маньяки из азиатов позавидовали бы. Моя кудесница даже некое подобие котлет не котлет, но чего-то подобного придумала. Добавляла воды в рыбную муку и сушеные камыш, сушеный чеснок, какие-то травки, мельчила шейки раков, скатывала все в кружочке и обжаривала на сале на сковороде придав этому творению форму. Вначале мы ели просто так, затем в это было добавлены даже грибы. Затем при варке супа, сначала рыбного, кроме самого камыша в супе, стали появляться «тефтельки» из обжаренных на сковородке толи котлет, толи еще чего, фактически рыбно-грибной суп. Затем мы опробовали и на рыбном бульоне. Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец! Я тогда уже просоленное мясо натер чесноком. Ибо не весь был сушеный, просто зубчиком. Сестра же пошла еще дальше, осознав, что уже соленое сало, но натертое чесноком вкуснее, она просто холодные лепешки из нашего суррогата хлеба натерла чесноком. Было ужасно вкусно!

Причем не забыл я и о своем желании сделать холодильник, но просто долбить лед, тупя о него медный инструмент не видел никакого смысла. потому выносил несколько горшков на улицу, точнее на плот возле хижины заливал водой и ждал пока она замерзнет. С утра заносил в хижину, дабы лед начинал таять, по лесенке переправлялся на лед и по льду шел до землянке-ледника. Вытряхивал лед из кувшина и шел за новым. постепенно укладывая все новые и новые «кубики» льда, которые не фига не были кубической формы. Так сказать с утра отработал, весь день свободен. Потому перебирался на другой берег реки и там заваливал по одному дереву топором. Вести массовую вырубку не имело смысла, как и прилагать сверх усилия. Каменный век, как никак, сейчас все делается достаточно неторопливо…

Причем решив вопрос с пропитанием мы стали заботиться о духовной пище. Потому сходив в лес и заготовив немного бересты я принялся за создание примитивных, детских игр, вот только мы с сестричкой были дети. Вначале чертилом из острой палочки нанес рисунок, но дабы его было лучше видно смазывал палочку в растворе воды и золы, что придавало немного похожий на черный цвет рисунку на бересте. Затем нарисовал примитивную настольную игру лестницы и веревки. Когда по лестницам по полю можно подняться вверх, а по веревкам обязан спускаться вниз. Из глины изготовили игральную кость и две фишки, палочкой я сделал «дырочки» в кубике для броска, где одна точка означала один ход, две точки 2 хода, ну а 3 конечно передвижение на три клетки вперед. Вроде бы все на удаче завязано и так и есть, выкидывай больше очков и двигай фишку к финишу, но вот незадача…

Скажем я выкинул четверку и продвинулся вперед на 4 клетки, а сестренка всего «единичку», но на двойке лестница и она продвинулась по полю сразу на 15 клеток вперед. А вот если не повезло и ты попал на предпоследнюю клетку перед финишем, то веревка тебя спускает на 10 ходов назад. Кроме того на бересте вместо шахматной доски я нарисовал клетки и мы вдвоем изготовили шахматы и опять из глины. Красить нам их было совершенно нечем… Потому одного цвета, но помня про игру в крестики-нолики, шашки одного игрока были с «ноликом», а другого с «крестиком». Главное же, Ласка могла бы не захотеть учить счет, да и зачем и как это объяснить первобытной девочке? Даже я не понимал нахрена и главное зачем нам учиться, а воспоминания давили на мозг. Однако играя в те же «Лестницы и веревки», моя сестренка довольно бодро научилась считать до ста. Даже освоила цифры, ведь она спрашивала, что нарисовано.

Причем был комфорт домашнего уюта. Там за стенами нашей хижины бушует метель, а мы сидим в тепле и без всяких забот попиваем теплый взвар на травах и болтаем или играем в игры. Единственное, иногда нужно делать вылазки в гальюн, но заблудиться невозможно даже кромешной тьмой, ты идешь по натянутой веревке, вдоль стены и даже в абсолютно безлюдную ночь, когда ничего не видно из-за метели, доходишь до нужной тебе точки. Правда получилось забавно. Я ведь специально сделал две кабинки Мэ и Жо, но по ночам сестренка меня будила…

– Зайчик, проводи меня в гальюн. – Просила она.

– Да не бойся я пробил лед, волков не будет… – Сонно ответил я в первый раз.

– Я злых духов боюсь. – Честно призналась сестричка.

– Сейчас накину жилетку и пойдем. – Ответил я…

И мы шли, держать за веревку, сначала в одну сторону. Затем я стоял у двери гальюна, ожидая, когда Ласка разберется со всеми своими делами, затем перехватывались за другую веревку и шли назад. Было очень зябко, ибо после сна и тепла нашего дома, вылазить без штанов, шапки, только лишь в валенках и жилетке все же прохладно. Благо Ласка молодая девчонка и запоров у нее не бывало и обычно «отстреливалась» крайне быстро. Мы возвращались в нашу хижину. Казалось я все предусмотрел, но не того, как будет не хватать туалетной бумаги, совсем не подумал, потому всю неделю ходили с грязной задницей. Затем скидывали меховые труселя в стирку, меняя на свежие, брали из естественного «холодильника» для печи воду и мылись, главное начать пока она не закипела. Пришлось даже создать «холодный пятачок», где вырезать квадрат из войлока посередине единственной комнаты. Один из нас садился на корточки, а вторая или второй поливал сверху теплой водой. Мы же отирались золой и смывали грязь и прочее, что накопилось за неделю. Затем менялись. Холодным же «пятачок» назывался т. к. шилом пришлось сделать отверстия меж бревен чуть пошире. Так сказать сток на нижний уровень плота. Оттуда немного поддувало. Зато после помывки мы снова накрывали «ковер» войлока и становилось тепло.

Свою одежду же мы стирали просто в гальюне. Ибо отверстие и чистейшая вода реки. Все наши результаты жизнедеятельности она относила. Черпали воду, ставили медный тазик и приступали к стирке. Причем я не пытался взвалить обязанность исключительно на сестренку. Так-то теплую воду конечно приносили с собой из «холодильника» печи и одновременно нашей батареи. Вот только за одну стирку мы несколько раз менялись. Ибо не фиг просто так морозить руки и морозится самому.

Ровно через два месяца к нам пришли собаки, не волки, а именно собаки. Стая явно оголодала и хотела напасть, но перспектива прыгать в «стену» плетня, а затем неминуемое падение в прорубь песелей явно не прельщала…

– Братик, а давай с ними подружимся, как мальчик из сказки они будут охранять наш дом. – Предложила сестренка.

– Хорошая мысль Ласка! Я постараюсь. – Пообещал я сестричке.

Учитывая обилие рыбного ресурса и доступа к реке я спустил ловушки на рыбу в дырки наших гальюнов, рыбалка как всегда была удачной. Еще бы! Чего из реки взято всегда в нее возвращалось. В гальюн для примера шли кишки от выпотрошенной рыбы. Вчерашний недоеденный суп, иногда просто скидывали подгнившее мясо, подкармливая рыбу. Потому довольно быстро наловив рыбы и обжарив ее на сковороде, лишь бы появился запах свиного сала и жира и не так воняло рыбой, дал чуть остыть и взялся за новую партию и так по кругу. Затем выполз из своей норы и стал через плетень бросать угощение псам. Стая жила охотой и не особенно доверяла людям, потому они далеко не сразу подошли и стали жрать угощение. Немного покружились вокруг обжаренной рыбки. Готовилась она «по-быстрому» и не для людей, потому никто не чистил и не потрошил, так обжарили на свином сале и побросали псам. Ненадолго отвлекся за новой партией, что принесла сестренка и выкрикнув из хижины т. к. не хотела вылезать на холод мне забрать новое угощение. Я нагнулся и забрал отдав блюдо, а когда обернулся и заглянул за плетень, стая уминала угощение. Так я и бросал рыбу псам. Те наелись и ушли…

Возможно, будучи людьми они бы попыталась взять крепость в осаду, но это животные. Ночевать на льду реки плохо. Куда лучше в своем логове, тесно прижавшись друг к другу и грея своими телами других членов стаи и получая их тепло пережить ночь в тепле и комфорте. Предположу не будь у стаи выхода или они как-то проберутся на плот и сожрут людишек или все сдохнут, может тогда даже решились бы на длительную осаду, но вот так просто мерзнуть и терять по ночам самых слабых членов стаи (когда животное голодное нет подкожного жира и даже шерсть уже особо не греет) не имело какой-то практический смысл. Вожак увел свою стаю. Впрочем, абсолютно уверен они еще вернутся. Потому мы стали готовиться к встрече с собаками.

Готовя небольшие партии рыбы по моему рецепту, не чистя, не потроша, даже до конца не прожаривая, лишь обжаривая в сале кабана. Благо зима и можно делать склад на улице, используя естественный холодильник. В нужный момент занеси в дом, полей кипящим лоем, быстро разморозит рыбку в помещении и бросай оголодавшим собакенам. Причем я оказался абсолютно прав. Ровно через два дня (потерялся бы в них, да вел календарь) стая вновь вернулась к дружелюбным двуногим в странных шкурах на теле. Причем собака не волк…

Чем больше и чаще она принимает от тебя пищу, тем больше к тебе привязывается и в некотором смысле признает за тобой вожака. Почему? Ну так вожак стаи главный охотник, первый бросается на добычу, первый ест и первый отходит позволяя есть стае. Все на инстинктах. Да – это не домашние песели. Потому с наступлением весны, не рекомендуется бежать на встречу стаи, обнимать и целовать блохастиков. Могут и загрызть, но крайне велика вероятность, что тебя не тронут и начнут обитать возле тебя, видя в тебе некий ценный ресурс и даже отчасти вожака стаи. Причем все условно и лишь отчасти, если ты сойдешь с ума, возьмешь щенков у кормящей суки и начнешь их тискать… Ну кто тебе доктор? Вот только с животными порой куда проще договориться, чем с людьми. К сожалению…

Потому я и стал только установился лед рубить лес с другой стороны реки. В случае чего у нас готовы пути отхода, хотя терять источник получения меди, да и шерсти очень не хотелось. Придется мне крайне серьезно подумать и начать надо с того простого факта, что мистики, духов и прочей чуши просто нет! Шаман племени, как тесно связанный с ритуалами – это скорее всего знает не хуже меня, но он сын своего времени циничен, но все же допускает, что невозможное возможно и я для него в некотором смысле даже подготовил одно чудо. Надо рассуждать цинично и одновременно логически.

Принять нас в племя назад, никак нельзя, то разрушение авторитета нашего религиозного лидера. Ведь он честь по чести проводил наши души в поля вечной охоты, а возвращение душ немыслимо. Значит или обряд кривой, ну или Шаман далеко не Великий, а какая-то китайская подделка. Однако, признать нас изгоями и даже изгоями организовавшими собственное племя он может. Что его на такое может сподвигнуть? Правильный ответ личная выгода. И нам есть, что предложить бывшим соплеменникам. Если не ошибаюсь в той же Америке некогда ценились томагавки и за них меняли металл с названием золото. Топоров из металла, пусть и меди я вполне себе могу наделать – это раз. Ножи? Сейчас – это мега, убер, супер нагибатор. Причем не столько для схватки, хоть каждый мужчина не только охотник, но воин племени, но война пока так, хобби в массовых сражениях бывает гибнет по 5–7 человек и это в битве, где сходится несколько племен, участвуют сотни мужчин, ибо главная доблесть военного вождя, не много противников накрошить, а побольше своих людей сохранить…

Потому ножи и наконечники копий, вот основной товар, а топор мы придержим на потом. Ведь непонятно существует ли такая штука из меди или нет. Причем ножи будут в бытовых целях использоваться по большей части, как и наконечники копий, ибо главное охота и сытость племени. Итак уникальный товар есть, чудо, которое могу продемонстрировать шаману и племени тоже имеется. Более того, есть жесткое табу и неумение плавать, потому заплыва ко мне охотников бывшего племени на мой плавучий остров невозможно в принципе. Если изготовить элементарный транспортер из столба и веревки, то можно вести торговлю и обмен. Банально исходя из простейшей логики…