Текст книги "Конан в дебрях пиктов (СИ)"

Автор книги: Андрей Каминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Ты сам понимаешь, что если убьешь меня, то твоя жизнь будет стоить столько же сколько и жизнь любого киммерийца в плену у пиктов – то есть ничего. А если попытаешься взять меня в заложницы – если у тебя получится, – убьют нас обоих.

– Похоже, тут тебя не очень-то любят, – поддразнил девушку Конан.

– Мы все не очень-то любим чужаков – невозмутимо сказала девушка. – И ты сам знаешь как относятся Ястребы к Волкам. Мы ценим наше родство и наши распри.

– Но только не ты, – усмехнулся Конан, – сдается мне, что ты глядишь дальше частокола в деревне Ястребов. И пиктские вожди с шаманами – не самые важные персоны, которые тебе довелось встречать в своей жизни.

Белые зубы весело блеснули в полумраке хижины.

– А ты догадлив, киммериец, – довольно произнесла она. – Это было ясно еще, когда ты разговаривал с вождем. Как ты так быстро понял?

– Невелика загадка, – фыркнул Конан – не встречал я что ли аквилонцев, ради своей выгоды готовых подвести собственный народ под топоры пиктов? Один такой подлый заговор в Шохире, я разоблачил, но негодяй сбежал от меня. С Нумедидеса станется полностью оправдать этого предателя – он же вельможа, а не безродный бродяга-наемник вроде меня. Не Лусиан ли вновь ведет пиктов против очередного недруга?

Конан испытующе посмотрел на Квараду, но ее лицо оставалось бесстрастным. Впрочем, киммериец и не ожидал ответа.

– Вы ждали меня, – после недолгого молчания произнес киммериец. – Ты искала меня, ты знала, что я буду идти через эти края. Знала заранее – с помощью колдовства, верно? Яд желтой жабы не так уж просто раздобыть, да и чтобы приготовить его надлежащим образом требуется время. Но ты хотела действовать наверняка, потому что знала, что любой киммериец предпочтет смерть пиктскому плену. А я тебе был нужен живой и невредимый – но зачем?

– Через Громовую реку должны перейти Ястребы, Волки, Пантеры, Черепахи и Рыси, – медленно сказала Кварада. – Волки – сильное племя, но они враждуют с Ястребами и Рысями. Они забудут о вражде, если будут уверены, что их и впрямь ждет большая добыча за рекой. С нами должен был идти аквилонский следопыт, который должен был убедить Волков, что есть хайборийцы, которые сдадут границу. Но его задрал саблезубый – думаю, не обошлось тут без колдовства кого-то из враждебных шаманов.

Конан передернул плечами – влезать в распри пиктских колдунов ему совсем не хотелось.

– Возвращаться за другим человеком было поздно. А тут и ты подвернулся – ты прав, я знала, что ты в дебрях, еще когда ты переправился через Громовую реку. Причем, даже и выдумывать особо не пришлось. А если ты и впрямь умен, так как о тебе говорят – выдумывать не придется вообще.

– Ты хочешь, чтобы я действительно провел вас через границу? – спросил Конан.

– А почему нет – пожала плечами Кварада – что тебе сейчас та Аквилония?

Киммериец промолчал. Он знал, что никогда не поведет пиктов за Громовую реку, не подведет белых поселенцев под копья раскрашенных демонов. Он задавался вопросом – не понимает ли этого и сама Кварада? Конан чуял, что среди всех вождей и колдунов пиктов, ему больше всего следует опасаться этой женщины, в которой дикарское коварство и жестокость лесного народа переплелись с интриганством цивилизации. Не избавятся ли от него, как только Волки выйдут в поход? Предатели на границе и так найдутся.

– Но об этом еще рано говорить, – произнесла Кварада. Ее голос изменился, стал томным. Она разглядывала полуобнаженный торс киммерийца с откровенной похотью.

– Здесь так мало достойных мужчин – продолжила ведьма хриплым от вожделения тоном.

Конан приподнялся на кровати. Кварада повела бедрами, сбрасывая охватывающую их повязку. Через мгновение ее гибкое тело оказалась в объятьях киммерийца. Они слились в жарком поцелуе, который прервался недоуменным криком Конана, отстранившегося от неожиданной любовницы. Из его прокушенной губы текла кровь. В ярости Конан ухватил колдунью за черные волосы, наматывая их на руку. Вторая его рука грубо ворвалась между смуглых бедер. Похотливый смех Кварады перешел в сладострастный стон, она призывно выгибала свое тело, облизывая окровавленные губы.

– Ведьма, как и есть, – пробурчал Конан, вновь впиваясь в нее поцелуем.

Глава 3

Спал Конан по-волчьи – крепко, но чутко, каждую минуту ожидая предательского удара и будучи готовым к нему. Но даже сейчас он не мог понять, что заставило его открыть глаза. Все было тихо – только посапывала под боком Кварада, да неслышно переговаривались часовые-пикты. Ни один их этих звуков не сулил ему опасности. Так что же все-таки заставило его проснуться?

Потом он услышал. Вернее не услышал, а почувствовал всем телом – чуть заметную вибрацию стен и пола, пробежавшую по хижине и исчезнувшую. Киммериец осторожно выскользнул из-под тела лежащей девушки, на ходу натягивая одежду. Тут же последовал и второй толчок – Конан уже понял, что он идет из-под земли.

– Кварада – киммериец потряс девушку за плечо – Кварада, проснись!

– Что? – сонно пробормотала колдунья.

– Просыпайся, дура! – рявкнул Конан.

– Ты что себе поз… – начала колдунья, но замерла на полуслове. Конан быстро обернулся, чуя неладное. Сквозь щели в стене он увидел, как один из идолов возле алтаря зашатался и с грохотом рухнул на землю. Снаружи послышались недоуменные и испуганные крики. Вслед за первым рушились и остальные идолы, раздавливая обезглавленные тела, разбивая вдребезги черный алтарь. А от места, где он стоял, ширилась извилистая трещина, бежавшая в сторону пиктских домов.

– Похоже, к нам пришла та же тварь, что и в ту деревню, – сказал Конан, внимательно глядя через щели хижины. Кварада оторопело посмотрела на него, потом метнулась к выходу. Конан рванулся было за ней, но остановился перед поднятым копьем одного из пиктов – даже сейчас они не забывали о вражде с киммерийцами. Конан сплюнул на пол и вновь отошел к стене хижины – как раз, чтобы увидеть, как большой дом, украшенный человечьими черепами, задрожал, словно в падучей. Послышался безумный крик, который перекрыл оглушительный полувизг-полурев, который не мог принадлежать ни одному из известных зверей. В этот же момент хижина приподнялась и тут же ухнула в открывшуюся под ней огромную черную дыру.

Конан услышал позади быстрые шаги и обернулся. За его спиной стояла Кварада, с каменным лицом.

– Чей это был дом? – спросил Конан, уже догадываясь об ответе.

– Шамана – отрывисто сказала Кварада.

* * *

Утром пиктская деревня гудела, словно потревоженный улей. Пиктам было известно достаточно о том, что произошло в другой деревне Волков и сопоставить те события с тем, что произошло ночью не составляло особого труда. Слухи один страшнее другого падали на благодатную почву, унавоженную самыми дикими суевериями, которыми была пропитана религиозная жизнь пиктов. Говорили о гневе богов, о проснувшихся подземных демонах, о вражеском колдовстве. Последнюю версию Конан считал самой вероятной – то, как избирательно нанесла свой удар подземная тварь, наводило на мысль, что ее кто-то натравил. Киммериец очень хотел бы побеседовать с Кварадой – он запомнил ее слова о шаманах враждебных племен настроенных против союза Волков и восточных пиктов. Однако колдунье было не до случайного любовника – ей все время приходилось общаться с вождем пиктов, после смерти шамана получившим, наконец, вожделенную единоличную власть. Однако вождя это явно не радовало: то, что творилось вокруг выходило за рамки его понимания и он вновь и вновь приставал с вопросами к Квараде. После смерти Рогоаты полукровка осталась единственным человеком в деревне сведущим в магии. Насколько Конан мог судить, она изо всех сил старалась убедить Волков в том, что это именно вражеское колдовство – в первую очередь потому, что другие варианты сулили им большие проблемы. Конан и так, припав к стене, видел с какой ненавистью косятся на хижину смуглые дикари, слышал перешептывания пиктов, что боги гневаются на племя, что им неугоден готовящийся поход и союз с хайборийцами. И все чаще раздавались голоса о том, что для того, чтобы ублажить богов, им надо принести в жертву белого чужестранца. В этом случае не поздоровилось бы и Квараде.

Так в тревожном ожидании прошел день и за ним вся последующая ночь. Тогда к Конану пришла, наконец, Кварада и рассказала, что хотя место где стояла хижина пиктского вождя, было расчищено ясности это не добавило: там обнаружился только огромный ход, наглухо заваленный уже через десять футов. Днем в лесу пропало еще двое разведчиков – и самые тщательные поиски не дали ничего кроме нескольких кучек рыхлой земли. После этого паника в деревне еще больше усилилась. Суровые и безжалостные воины, не знавшие страха перед врагами из плоти и крови, пикты становились на удивление нерешительными при малейшем упоминании о колдовстве и гневе богов.

Киммерийца по-прежнему сторожили пристально, у него не было даже малейшего шанса на побег. Но вечером второго дня дверь в его темницу распахнулась, и на пороге появились трое человек. Это были Кварада, ее спутник – лигуриец и человек, которого Конан никак не ожидал увидеть здесь – Горла, военный вождь Волков.

– Поднимайся киммериец – сквозь зубы сказал он. – Есть человек, который хочет нам кое-что рассказать. Думаю, тебе тоже стоит это услышать.

Под покровом черной и душной ночи, четверо выскользнули за ворота деревни Волков, вступив под полог древней чащобы. Кварада, оглянувшись по сторонам, издала чуть слышный свист и из-под листьев гигантского папоротника, бесшумно, словно тени, возникли трое ее спутников из племени Ястребов. Не сговариваясь, они стали вокруг Конана, держа в руках короткие копья – Конан даже не сомневался, что отравленные. Вслед за ними появилось еще несколько пиктов в волчьих шкурах, вставших возле Горлы. Конан поморщился – да, с бегством придется еще немного обождать.

Быстрые и бесшумные словно тени, они шли по узким тропкам, петлявшим меж черных деревьев и папоротниковых зарослей. Улучшив момент Конан обратился к Корте, к которому испытывал чуть меньшую неприязнь, чем ко всем остальным – может потому, что кроме Конана он один тут не был пиктом.

– Что, все так плохо?

Корта кивнул.

– Вчера на краю болот было уничтожено еще одно селение Волков. В живых никого не осталось – только лужи крови и куски тел. А еще охотники нашли в глубине лесов тушу мастодонта – обглоданную почти до костей. Так что сам думай – насколько все плохо.

Конан кивнул. Похоже, что на этот раз в дебрях творилось нечто необычайное даже по рамкам этой мрачной страны.

Тем временем они остановились на берегу широкого ручья. Горла удовлетворенно кивнул и, сложив ладони, несколько раз ухнул совой. Потом напряженно прислушивался, пока, наконец, не услышал чуть слышное уханье в ответ.

– Ждать, – сказал он, не скрывая своего облегчения.

Через некоторое время папоротники на той стороне реки зашевелились и оттуда выскользнул человек, опасливо оглядывающийся по сторонам. Смуглую кожу покрывала причудливая татуировка, из спутанных волос торчало большое орлиное перо. Голову охватывал серебряный обруч зингарской работы.

– Я приветствую Горлу, вождя племени Волка, – произнес незнакомец.

Вслед за ним из зарослей появились еще двое пиктов – с такой же раскраской и с орлиными перьями в волосах.

– Я приветствую Холага, вождя племени Орла, – ответил Горла.

– Кто это, Волк? – пикт указал на Конана и Квараду.

– Ее зовут Колдуньей из Скандаги. Ты же сам просил найти кого-то сведущего в колдовстве. Остальные – ее люди.

– И киммериец?

– И он – кивнул Горла. – И довольно об этом. Скажи лучше, зачем ты назначил эту встречу? Твой воин, которого ты послал в такой тайне, сказал нам, что это связанно с той силой, что уничтожила одну нашу деревню и убила шамана Рогоату.

– Никогда не думал, что мне придется обращаться за помощью к Волкам, – вождь передернул плечами – но, похоже, ничего не поделаешь. Иначе со мной будет то же, что и с Рогоатой. Наш шаман Йокотха хочет единовластно править Орлами, не оглядываясь на вождей. Ваш шаман ему тоже мешал – поэтому он и натравил на него эту тварь.

– Погоди, Холаг – перебил киммериец пикта – что за чудище?

Горла и Кварада посмотрели на него с некоторой оторопью – они не ожидали, что чужак возьмет инициативу в разговоре. Но вождь Орлов, похоже, даже не заметил этого.

– Если бы я знал – передернул плечами он и опасливо огляделся по сторонам. – Тварь из древних легенд, отродье Темного Бога и дочери вождя, утонувшей в пучине, но поднятой черным колдовством из Мира Мертвых. От этого нечестивого союза родилась тварь, пожиравшая людей и животных, уничтожая целые племена – и все равно не могли насытиться. Великий Гулл низверг эту тварь под землю, запретив появляться наверху. Но наш шаман Йокотха презрел запреты Гулла и воззвал к Гол-Гороту, Богу Тьмы, которому поклонялись Древние, владевшие этими местами еще до пиктов. Йокотха сам похвалялся мне в этом, когда напился зингарского вина на Празднике Всех Богов. Он уходил в проклятые пустоши на севере и топкие трясины на юге, он приносил в жертву множество пленников, в ужасных празднествах посвященных Гол-Гороту. И наконец, Темный бог даровал ему желаемое. Из недр земных он поднял чудовище, над которым шаман получил власть и стал натравливать на своих врагов.

– Ты сам его видел? – спросил Конан.

– Слава Гуллу, еще пока нет – передернул плечами вождь Орлов. – Но это ненадолго. Я понял, чего хочет шаман. Деревня Волков была пробой сил и предупреждением – на что способно чудовище Йокотхи. Потом он убил своего главного соперника в племени Волков и вообще на много миль окрест. Следующим ударом он уничтожит военных вождей Орлов и Волков – не знаю кого первого. И тогда оба племени склонятся перед ним.

– Почему ты сам не убьешь его? – прорычал Конан – ждешь пока эта тварь растерзает тебя?

– Я не могу это сделать открыто, – Холаг передернул плечами, – шаман подчинил себе слишком много воинов. Если его люди схлестнутся с моими, племя ослабнет, чем тут же воспользуются наши соседи. Да те же Волки, к примеру.

Горла ощерился, став похожим на тотемного зверя своего племени.

– Но Йокотха не такой дурак, чтобы устраивать усобицу, – криво усмехнулся Холаг. – Ему нужны два сильных племени. Когда у них не будет вождей – он и приберет к рукам. На меня он может и не станет напускать чудовище – скорей отравит или колдовством.

– И Волки не пойдут на Аквилонию вместе с остальными – пробормотала Кварада.

– Да – кивнул Холаг – Йокотхе нет дел до того, что происходит на границе. Волки под его руководством скорей ударят в тыл Ястребам и Рысям, когда они пойдут на аквилонцев.

– А значит, он должен умереть, – произнесла полукровка. Конан хмыкнул.

– Завтра ночью шаман проводит обряд в священной роще у Жабьего ручья – сказал Холаг – там он будет вызывать свою тварь. Я знаю это, потому что сегодня праздник его Бога, Ночь Гол-Горота.

– Этот обряд не может быть быстрым, – соображала Кварада – и шаману потребуется время, чтобы вызвать отродье Гол-Горота. Если мы успеем подловить Йокотху до того как он начнет колдовать…

– Может и получится, – кивнул вождь Орлов – вряд ли шаман будет выставлять часовых. Можно будет подобраться и снять его стрелой из засады. Но вот только кто посмеет это сделать? Я не пойду в Священную Рощу и тем более не стану там убивать шамана. Гнев богов еще страшнее зубов чудовища. Да и никто из моего племени не пойдет туда, а если узнают, что это сделал я – мне конец.

– Волки тоже не пойдут – покачал головой Горла. – Значит, остается только – он замолчал, красноречиво посмотрев на Конана.

– Ага, раз я тут чужак, значит, и боятся мне нечего, так что ли? – пробурчал киммериец. – Ваши боги так же спокойно обрекают смерти чужаков, как и пиктов.

– Это верно, – ухмыльнулся Холаг – только вот тебя они уже давно приговорили к смерти. Йокотха – ученик старого Зогара Сага, Джеббал Сага он почитает не меньше, чем Гол-Голгорота. И наш шаман, знает, кто убил его наставника и знает, что ты здесь, киммериец! И он не даст тебе уйти отсюда. – Холаг посмотрел на недоверчиво покосившегося на него киммерийца и добавил, – Клянусь в этом душой Гуллы.

Конан знал, что пикты могут сколько угодно врать и хитрить, однако ложных клятв именем Бога Луны они не давали.

– Ладно, пожри вас Сет – пробурчал киммериец – убью я шамана, все равно я ваших колдунов ненавижу. Но потом – уже вы выполните мои условия!

Вожди кивнули в ответ, все еще думая, что имеют дело с предателем из Аквилонии. Надо было бы взять еще одну клятву с них, но Конан знал, что это не будет исполнено. Пикты слишком боялись своего главного бога, чтобы призывать его в свидетели так часто. Кварада бросила на него задумчивый взгляд.

– Я пойду с тобой, – сказала она – тебе может понадобится моя магия в роще.

Конан недоверчиво посмотрел на колдунью, но не мог не признать ее правоту. Кроме того, отказаться сейчас значило вызвать новые подозрения у Горлы и Холага.

Глава 4

Конан крался меж черных деревьев, поминутно оглядываясь по сторонам. Рядом с ним так же бесшумно скользила Кварада и ее спутник-лигуриец. Только они решились пойти за киммерийцем в священную рощу – ни один из пиктов и шагу бы не сделал сюда.

Впрочем, Конан мог их понять – сейчас ему невольно верилось, что лесные боги и впрямь тут частые гости. Деревья со странными, болезненно искривленными стволами, сплетали кроны у них над головой, толстые лианы оплетали их подобно гигантским змеям или щупальцам спрута. В своих странствиях Конану приходилось побывать в самых разных лесах, но даже он не мог опознать, к какому роду принадлежали эти деревья. Выступавшие из земли корни покрывал толстый слой мха. В зарослях что-то шелестело, пищало, стрекотало, шипело, ухало. Время от времени впереди мелькали смутные тени, вверху тоже кружили какие-то странные создания – слишком большие для сов или летучих мышей. Кварада шептала себе под нос какие-то заклинания, делая при этом странные движения руками.

Неожиданно где-то впереди замаячил огонек и почти сразу же через ночные шорохи пробился рокот барабана. Мгновение спустя к нему добавилось и голос, мерно произносивший непонятные слова. Конан переглянулся со своими спутниками и увидел энергичный кивок Кварады. Удвоив осторожность, они стали подкрадываться к месту проведения колдовского обряда.

Подкравшись, они увидели большую прогалину, обрывающейся на берегу широкого ручья. Огромный костер полыхал между потоком и массивным каменным истуканом – первым идолом из камня, увиденного Конаном в дебрях пиктов. Собственно идолом его было трудно назвать – это скорей был огромный валун, подвергшийся поверхностной и довольно грубой обработке, придавшей каменной глыбе сходство с неким чудовищем. Однако грубые черты ужасного лика при всем своей примитивности, были преисполнены какого-то зловещего величия, производящего, куда большее впечатление, чем самые страшные из пиктских идолов. Ужасающей древностью веяло от этого изваяния, древностью превосходящее всякое разумение. Легко было представить как волосатые предки человека в свое время, возлагали перед страшным богом окровавленные сердца, вырванные из трепещущей плоти кремниевыми ножами.

– Гол-горот – шепнула где-то у него над ухом Кварада.

Бог Тьмы и сейчас не оставался без кровавой жертвы – перед идолом лежало обезглавленное тело. Голову же держал за волосы шаман в доспехах из меди и кожи, к которым крепились страусовые перья. Стоя перед костром, он пел гимн страшного бога пришедшего из тьмы сотен минувших эонов. Перед костром сидел молодой пикт в звериных шкурах, колотивший в кожаный барабан. Еще не менее двадцати пиктов вооруженных копьями и боевыми топорами, сидели полукругом вокруг идола. Видимо это были сторонники шамана в племени Волков.

– Вот Йокотха. – взволнованно прошептал лигуриец Корта над ухом Конана.

– Я вижу, – сквозь зубы произнес Конан. – Ну-ка, дай мне лук. Если нам повезет, я сниму колдуна одной стрелой.

– Держи!

Конан сам не знал, что заставило его резко обернуться – то ли неожиданно громкий выкрик лигурийца, то ли уловленное краем глаза вороватое движение. Он обернулся как раз, чтобы выбить из рук Корты пучок стрел нацеленных ему в бок. Краем глаза он уловил на наконечниках зеленоватый налет – опять отрава! В ярости он вцепился обеими руками в горло лигурийца. Корта попытался разомкнуть эту стальную хватку, однако его сил было недостаточно, чтобы бороться с могучим киммерийцем. Глаза лигурийца вылезли из орбит, лицо покраснело, на висках выступили синие жилки. Слабеющими руками он цеплялся за руки киммерийца, судорожно пытаясь сделать хоть глоток воздуха.

– Паршивый пес – прорычал Конан – отправляйся в преисподнюю.

Его могучие мышцы вздулись буграми, когда он резко повернул голову предателя набок. Послышался хруст шейных позвонков и в этот самый момент Конан почувствовал резкую боль в спине. Мгновенно по его телу стало разливаться странное оцепенение, киммериец почувствовал, как немеют руки и ноги. С большим трудом он повернулся, чтобы увидеть Квараду держащую в руке несколько стрел, испачканных его кровью.

– Сука! – непослушными губами выговорил Конан.

Перед глазами его поплыли черные круги и он повалился на землю, все еще держа за шею убитого лигурийца. Словно в тумане он видел через заросли как колдунья раздвинула кусты и без всякого страха вышла к шаману Орлов. Йокотха, прекративший песнопение, перекинулся несколькими словами с колдуньей, обернулся к своим воинам и что-то сказал им каркающим голосом. Двое дикарей тут же подскочили и метнулись в заросли, где лежал Конан. Они подхватили парализованного киммерийца и, пыхтя от натуги, вытащили его на поляну, прислонив к истукану Гол-горота. Конан заскрипел зубами от бессильной злости когда над ним появились два лица, – бесстрастный старый шаман и улыбающаяся колдунья.

– Прости киммериец, – Кварада облизнулась – ты хороший любовник, но ненадежный союзник. Ранее у меня не было выбора, но когда я узнала, что у Йокотхи на тебя зуб, то поняла, что надо делать. Прошлой ночью, после встречи с вождем волков, я посылала свой дух к деревне Орлов, в хижину Йокотхи, я разговаривала с ним и убедила, что предстоящий поход будет выгоден ему. Холаг лгал – Йокотха совсем не против этого похода. Проще договариваться с одним шаманом, чем с двумя вождями, для которых старые распри важнее союза против общего врага. Мне уже и не особенно нужен проводник, мне не нужен ты, чтобы убеждать в чем-то вечно сомневающегося Горлу, да и сам Горла тоже не нужен. Его время истекло, как и время Холага – они оба умрут этой ночью. А потом умрешь и ты.

– Ты будешь умирать долго, киммериец, – оскалился в волчьей усмешке шаман, – очень долго – и все равно не умрешь. Я знаю, сколько кожи содрать с человека, чтобы он не умер. Ты сильный, очень сильный, киммериец, к тому же я знаю снадобья и заклинанья, которые будут поддерживать в тебе жизнь. Черви и муравьи будут есть тебя изнутри – но ты будешь жить. Твой скальп повиснет над алтарем Гол-горота, но ты все равно будешь еще жить. И лишь когда ты будешь висеть, поджариваемый на медленном огне, я исторгну твою душу из умирающего тела и вселю ее в тело ползучего гада или речной рыбы. Братья Ночи будут довольны тем, как я исполнил их приговор.

Шаман издевательски рассмеялся, глядя в полыхающие ненавистью глаза Конана.

– Но это будет после. А пока ты удостоишься великой чести – станешь единственным чужаком, который увидит вызывание Зверя Гол-Горота.

Шаман презрительно отвернулся от парализованного Конана и подал сигнал пикту с барабаном. Вновь зарокотал неумолчный бой и шаман начал жутковатый танец, состоящий из прыжков и ужимок. Белые перья подпрыгивали и шуршали когда колдун, то выплясывал вокруг костра, то вышагивал каким-то особым «журавлиным» шагом от идола к ручью и обратно. При этом он произносил заклинания, воздевая руки то к безобразному идолу, то к чернеющей за ручьем чаще.

Все пикты не отрывали глаз от своего шамана, Кварада усевшаяся у подножья страшного идола – тоже. О Конане все забыли, и он прилагал огромные усилия, пытаясь заставить двигаться оцепеневшие мышцы. Колдуны были так уверены в действенности отравы, что даже не сочли нужным связывать Конана – и он пытался этим воспользоваться изо всех сил пытаясь побороть действие яда. Однако пока тщетно.

Неожиданно все смолкло – и биенье барабана и заклинания шамана. Йокотха, выпрямившись как стрела, напряженно вглядывался, во что-то в ночной чаще, видное только ему. Неожиданно он откинул голову назад и из его широко распахнутого рта вырвался истошный вопль, перешедший в оглушительный визг. Конан вспомнил Зогара Сага и его призывание зверей. Кто же все-таки выйдет из этой темной чащи?

Словно ответом на его мысли где-то в лесу послышался грохот упавшего дерева. Вслед за ним второй – уже ближе. Йокотха вновь начал танцевать вокруг костра, выкрикивая заклинания. И словно в ответ из дебрей доносился грохот падающих деревьев.

Конан зарычал от бессильной злобы – мысль о том, что он ожидает приближения неведомого чудовища беспомощный как младенец была просто невыносима. Он попытался еще раз напрячь мышцы и тут же ощутил чуть заметное покалыванье во всем теле. Чувствительность возвращалась в его отравленный организм, но пока слабо.

На другом берегу ручья огромный дуб покачнулся, заваливаясь на бок и выворачивая комья земли могучими кореньями. Пикты шарахнулись в стороны, даже Кварада невольно отпрянула, когда вода ручья устремилась в неожиданно возникшую огромную воронку. Только Йокотха шагнул вперед и протянув вперед руки вновь издал истошный вопль. Ручей вмиг вышел из берегов, обваливающихся в воду целыми пластами. Откуда-то разлился омерзительный мускусный запах и, с оглушительным визгом, наружу вырвалась исполинская туша.

Нет, это был не дракон или подобное ему чудовище, которое все это время ожидал увидеть Конан. Зверь Гол-горота был еще более невообразимым созданием, словно вышедшим из кошмаров какого-то сумасшедшего бога. Громоздкое тело, покрытое жесткой черной шерстью, опиралось на жирные ляжки и голый, сплющенный с боков хвост, покрытый крупными чешуйками. Передние лапы выглядели устрашающе – широкие с длинными когтями. Хотя они не выглядели слишком острыми, одного взмаха этой лапищи хватило бы, чтобы выпустить кишки быку. Между пальцами виднелись перепонки – видно, что тварь привыкла жить не только под землей, но и в воде. Длинное рыло оканчивалось коротким изогнутым хоботом с большими ноздрями, находящимся в непрерывном движении. Маленькие глазки подслеповато щурились – видно обитающее в подземном мраке чудовище, больше привыкло полагаться на нюх, а не на зрение. Вот чудовище вздернуло кверху свой хобот и, распахнув пасть полную острых зубов, издало уже знакомый визгливый рев.

Конан на мгновение даже забыл о своем параличе, оторопело рассматривая представшее перед ним существо. Твари подобной этой не должно было существовать, ее просто не могла породить природа. Даже саблезубый тигр, даже дракон из Черных Королевств не были столь кощунственной насмешкой над законами естества. Чудовище отдаленно напоминало водяную землеройку – только увеличенную в десятки, если не сотни раз. Конан припомнил рассказы немедийских книжников о злобном нраве подобных созданий, об их необыкновенной прожорливости, заставляющей их ежедневно съедать столько, сколько весят сами, пожирать себе подобных и кидаться на животных в несколько раз больших. Те книгочеи приводили этих существ, как пример мудрости богов наделивших их столь малым ростом, дабы они не пожрали все живое на земле. Однако эта тварь нарушала все мыслимые и немыслимые законы, она просто не могла появиться на земле естественным путем. Неудивительно, что даже мрачные боги пиктов сочли это существо слишком опасным, чтобы жить на поверхности и загнали его в подземный мир пока нечистое искусство лесного колдуна вновь не вызвало на землю страшное чудовище.

Кварада придвинулась к киммерийцу и горячо зашептала ему на ухо.

– Теперь ты понял? Зверь Гол-горота одинаково хорошо передвигается и под землей и под водой. Он переплывет Черную и Громовую реку, он обрушит в воду любой форт и пожрет аквилонцев прежде чем они успеют сообразить, что происходит. А в образовавшуюся брешь на границе ворвутся воины пиктов.

Колдунья издевательски рассмеялась, при виде бессильной ненависти в глазах Конана и вновь обратила свой взор на подземного монстра. Перед ним уже выплясывал шаман Йокотха, протягивая руки то по направлению к твари, то к идолу Гол-горота, к которому и сам шаман отступал маленькими шажками. Шевеля своими ноздрями, чудовище неуверенно следовало за колдуном.

Но Конан перестал замечать это, сосредоточившись на том, чтобы вернуть контроль над своим телом. Могучий организм киммерийца, его варварская выносливость постепенно преодолевали действие парализующего яда – но как медленно это происходило! Конану пока удавалось только слегка пошевелить кончиками пальцев, да и то приходилось делать осторожней, чтобы не привлечь внимания пиктов.

Однако те уже давно отступили к краю поляны, расчищая дорогу для колдуна и ведомой им твари. Вместе с ними отошла и Кварада. Сам Йокотха полностью сосредоточился на вызванном им звере – руки шамана чертили в воздухе пассы, а губы непрерывно шептали заклинания. Тварь послушно шла за ним, мотая из стороны в сторону головой. Поравнявшись с костром чудовище оступилось, угодив задней лапой прямо в пламя. Дикий вой, полный злобы и боли огласил рощу, длинный хвост ударил по костру, разбрасывая в сторону горящие ветви, воздух озарил запах паленой шерсти.

Пикты еще дальше отступили к деревьям, будучи готовыми бежать в лес, если чудовище раздавит шамана. Однако Йокотха забормотав еще громче, протянул вперед руку и коснулся подрагивающего хобота. Исполинская землеройка успокоилась, замерев на месте и все ниже склоняя голову. Колдун бесстрашно охватила руками страшную морду, теребя пальцами шерсть, склоняясь к небольшому уху зверя и что-то шепча в него.

Вылетевшие из костра угли разлетелись в разные стороны, некоторые из них упали и на киммерийца – и тот вздрогнул от пронзившей его тело жгучей боли. Однако это его и обрадовало – теперь чувствительность возвращалось к нему еще быстрее. Киммериец мог полностью двигать одной рукой – той, на которую попала горящая ветка. Ухватив самый большой уголь, он сунул его под спину и, замер, сжав зубы. В ноздри ударил запах горелой плоти – но Конан ни звуком, ни движением не показал боли, наслаждаясь, как к нему возвращается контроль над телом.