Текст книги "Крио Ген (СИ)"

Автор книги: Андрей Хведчин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Крио Ген

Пролог

Будучи ребенком, родившимся в эпоху Великой Крионизации, Крио обладал всеми типичными для этого периода качествами. Адаптивный, цепкий, с взыскательным умом, он никогда не верил словам, а пытался понять суть и верил одним лишь фактам. Имя оставило четкий отпечаток на его судьбе, отпечаток разочарования и гнева. Будто ему сделали клеймо на всю жизнь, чтобы он никогда не забывал, что верить никому нельзя, что все лицемеры и преследуют исключительно свою личную выгоду. Что даже за простой, вроде бы благой идеей может скрываться ужасная правда, которая перевернет всю жизнь с ног на голову.

Увы, именно так с ним и произошло. Он бы поблагодарил судьбу, если бы смог вырвать с корнем это из своей памяти. Но так уж сложилось, что не помнил он совсем другой промежуток времени. Хоть и не был уверен, что он был лучше.

А случилось все еще более чем полвека назад в воистину многообещающую эру, когда капиталистический мир уже давно, словно змея, стал пожирать сам себя, но решив не довольствоваться хвостом, а начав прямо с головы. Да, многие скажут: время было тяжелое, проблема, казавшаяся всем незначительной, далекой и почти нереальной, превратилась в глобальную: зародившись в первые годы тысячелетия, она по экспоненте вышла на свой пик. Мир быстро менялся. Небольшие изменения средних температур вызывали все больше природных катаклизмов, заставляя обезумевших от страха людей бежать в крупные города подальше от беспощадной стихии. Вдруг проснулись супервулканы, о которых ничего не было слышно сотни лет, не прекращались тропические ливни, где их отроду не было, и выходили из берегов реки, моря и океаны. И все это сменялось лесными пожарами и засухой. Сначала остались почти безжизненными побережья, а затем сократилось до критического минимума и количество континентальных городов. Великие плотины давно уже не справлялись, а климат стал раскачиваться, как шхуна при десятибалльном шторме, захватывая все новые экстремумы. А это грозило вымиранием разросшимся до громадных размеров немногочисленным городам континента.

Солнце светило уже не так, как раньше, – не так нежно и благосклонно, чтобы люди ехали со всех уголков мира ближе к экватору под его убивающие UV-лучи. И говорят, что дело было не в озоновых дырах, не в парниковом эффекте или иных деяниях человека. Сама звезда как-то изменилась, и теперь ее лучи вызывали не просто ожоги на коже землян, а все новые болезни и осложнения.

Среда становилась все агрессивнее, амплитуда температур росла, а вместе с ней и энергопотребление. Мир смирился с тем, что климат уже не будет прежним, но еще не знал, что это только начало.

Одноклеточные водоросли, бурно развивающиеся в новой среде, вызвали взрывной рост бактерий, которые выжигали весь кислород в водах мирового океана, не оставляя ни единого шанса ничему живому. Сначала по береговой линии, а потом и вглубь океана, шаг за шагом мертвые зоны захватывали все новые и новые территории, пока не заполонили почти все. Говорили, что рыба еще водится, там, в глубине океанов, где водоросли не могут жить, но для человека такая пища к тому времени стала уже недосягаемой.

Затем начались проблемы и с агросектором, ведь все взаимосвязано – палящее солнце и истеричный климат убивали посевы год за годом. А бурно размножающиеся насекомые начинали досаждать не только посевам, но и самим людям. И тут, конечно, случилось то, что многим казалось просто невозможным. Голодных ртов стало гораздо больше, чем еды, которую общество могло производить. Говорят, что те, прошлые поколения производили столько продовольствия, что половину выбрасывали, не имея возможности продать и переработать. Но скорее это были россказни сепаратистов, сейчас в это просто невозможно поверить, ведь мы уже давно производим ровным счетом столько, сколько нам надо.

Но злой рок не оставил людей и в этот раз.

Стомиллионные города, вроде только начинавшие обретать уверенность в завтрашнем дне и научившиеся справляться со стихией, не ожидали «удара в спину». Озадаченные глобальными стихийными бедствиями, люди не могли представить, что роковым может стать то, что даже не увидеть невооруженным глазом. Созданные неведомо кем – природой, людьми или самим Творцом, невидимые, но самые многочисленные на Земле вирусы, кажется, были только рады скопившимся в одном месте миллионам людей. Возможно, это сама планета взбунтовалась, решив, что людей стало слишком много на одном материке, но факт в том, что невидимый яд месяцами проникал в клетки людей, выжидая так долго, чтобы ударить в тот момент, когда к этому никто не был готов.

За полгода вирус уничтожил население почти всех городов на континенте…

Кроме одного. Это был самый быстрый и ужасный геноцид за всю историю человечества. Но как же один город все-таки выжил? Была ли на это одна причина, или сложилась совокупность факторов? Говорят, что город спасла прогрессивность властей предержащих, среди которых было множество светил науки. Они первыми решили ограничить солнечные часы, перейдя на вечерний рабочий день. Считали, что именно нахождение на солнце позволяло вирусу распространяться. Но это была лишь одна из версий.

Другие утверждают, что город просто вовремя смог обрубить связь с внешним миром, хоть это и далось ему немалой ценой, непростыми решениями и полным отсутствием поставок продовольствия и энергии извне.

Кто бы знал, что в этой жемчужине цивилизации, изолированной от всего мира, в месте, где власть принадлежала лучшим умам человечества, именно здесь родится зло, способное на столь циничный поступок.

Они называли себя партией Надежды. Все понимали, что за этими словами могло скрываться что угодно, но… Именно надежда тогда так была нужна людям, умиравшим каждый день от голода и жары, борющимся за свою жизнь всеми силами, которые давно уже были на исходе.

А начали они с мелочей. Закон о Глобальной оптимизации данных, революция имен и десятки других законопроектов, которые стали лишь пеленой, накинутой на глаза, для поверивших в них людей. Да, все было очень логично. Они обещали подарить всем сытое и счастливое будущее. Просто кому-то сейчас, а кому-то – через десятки лет, когда мир найдет в себе силы возродиться из пепла словно феникс.

Программа партии включала в себя несколько путей решения кризиса, которые должны были реализовываться параллельно. Первый – борьба со Светилом. Предполагалось за максимум пятнадцать лет построить новую инфраструктуру, полностью перейти на солнечную электроэнергию, уйти в ночь, а день оставить для зарядки могучих батарей, чтобы ночью обеспечить город полным запасом энергии. Второе – независимая система очистки воды и новый тип водоснабжения для меняющихся погодных условий. Третье – гидропонные фермы и фермы для выращивания культивированного мяса и рыбы в специальных условиях. И наконец, четвертое – дать обществу возможность пережить эти пятнадцать лет. А это было самое сложное, ведь растущая преступность на фоне голода, безработицы и многие другие сопутствующие проблемы могли бы просто уничтожить население города до того, как План будет осуществлен.

Для решения этого и была придумана Великая Крионизация, или в простонародье – Тайм-Аут.

Пропаганда работала тогда через все возможные и невозможные каналы. Отточенные в СМИ и социальных сетях приемы зомбировали население, заряжая их фанатичной уверенностью в правильности их выбора. Выбора, способного дать человечеству выжить, а вам дать возможность пережить все трудности в сладком криосне, а проснуться, когда уже все наладится и все проблемы настоящего уйдут в небытие. Проблемы, которые для вас покажутся лишь одним мигом.

Да, сейчас кто-то скажет: «А был ли другой выход?»

Трудно дать ответ, но одно можно сказать точно: никто не имел права принимать такое решение!

Первая часть Плана прошла гладко: голод ушел, преступность была сведена почти к нулю. Энергии старого мира вполне хватало на поддержание нужной температуры в криохранилищах, в то время как остальная часть населения строила новый мир. Строила и ждала, что настанет день, и их родные и близкие пробудятся от долгого сна и увидят новый прекрасный мир. Может, не такой, как раньше, зато способный пусть не жить, но хотя бы выживать в современных условиях. Так им обещали.

Наверно, все помнят наизусть эту новость, которая потом была использована как реклама. «Ученые совершили великое и такое нужное в этот час открытие. Удалось создать специальную технологию обратимой заморозки, изначально разрабатываемую для космической программы. Сначала мыши, потом собаки, а затем и первый человек смогли пережить криосон и выйти из него. Без последствий для памяти, мускулатуры, да чего уж говорить – для всего организма!»

Риск первого эксперимента по заморозке взял на себя ученый, который считался родоначальником этой идеи. Он предлагал применить криосон, разработанный для дальних космических полетов, в новом свете. Его звали Айзек Голдфарб. Многие, наверно, уже забыли это имя старого типа, сейчас оно звучит сложно и непривычно. Но Крио его не забудет никогда. Будучи членом партии, настоящим неотехнократом и идеологом, Айзек был единственным, кто решился на этот шаг. Так все думали.

Все смотрели эту видеозапись. Вот Айзек лежит замороженный, а вот спустя несколько кадров уже выходит из капсулы криосна и счастливо улыбается. Неделю он не исчезал с экранов всех каналов, а потом опять ушел в криосон, сказав, чтобы его разбудили, когда наступят лучшие времена.

Айзек стал героем мирового масштаба, все стремились последовать его примеру. А партия Надежды обещала идеальные условия по криоконтракту! Двадцать лет бесплатного содержания в Хранилище плюс специальное денежное пособие родственникам, плюс еще одно – при выходе из сна.

Настал день, когда закрылась последняя капсула согласно Плану, и человечество погрузилось в долгую работу во имя всеобщего блага. Избыток энергии позволял использовать специальные экзоскелеты для строительства нового города. Благодаря новым разработкам в нейрокибернетике, люди могли работать долго, усердно и минимально отвлекаться на отдых. Пища выделялась правительством по специальным картам и была строго рассчитана: ровно столько, сколько нужно человеку для жизни. Учитывался минимальный набор необходимых питательных веществ.

Шли годы, выросло первое поколение, которое уже толком не помнило старого мира. Среди этих людей был и Крио. Когда его родители ушли в криосон, ему было всего четыре. По странным обстоятельствам детям нельзя было использовать криокапсулы. Говорили, что их нервная система слишком слаба для такого испытания. Правда, в тех условиях даже детям не позволили быть бесполезными. Для всех находилась работа.

Двадцать лет Крио и миллионы людей работали, и их труд оказался не напрасен. Появляться днем под открытым небом было очень опасно, но, к счастью, План был осуществлен. Проблемы с едой отступили, ночью было жить вполне сносно, а весь Город ушел на второй и третий уровень, оставив убитую землю отбросам и отходам. К тому моменту Город уже больше трех лет как перешел на полное автономное обеспечение солнечной энергией, а другие типы энергии давно перестали иметь смысл. А специалисты, сведущие в эксплуатации таких источников, давно ушли в небытие.

Кто мог поверить, что за два десятилетия так многое может измениться? Думаю, никто! Но Надежда дала всем то, что обещала. И вот настал день Икс! День, который много лет праздновался как День Надежды, каждый год до которого отсчитывали как великое событие. День начала спасения и день, когда спустя двадцать лет родные всех людей Города должны выйти из криосна и возрадоваться чуду: оно произошло за то мгновенье, которым им должен был показаться криосон.

Но в любой бочке меда есть своя ложка дегтя, так и в этой истории. Праздник в этот день перестал быть таковым. Надежда лопнула как мыльный пузырь, никто не вышел из криосна, а на экране главного Криохранилища все увидели лицо того самого Айзека, который просил у всех прощения, но говорил, что «так надо» и «не было другого выхода». На этом видео он казался непривычно маленьким и сутулым, будто сгорбился от ноши своей тяжкой вины. Его взъерошенные седые волосы и сумасшедший взгляд через толстые линзы очков, которые с трудом держались на крючковатом носу, был непривычно пустым и серым. Словно его тело еще до заморозки стал покидать дух, который он неуклюже пытался поймать, жестикулируя сухими старческими руками. Он был подавлен, он был на грани срыва, хоть и убеждал, что прав, и другого выхода нет.

Оказалось, что людей из сна выводить так и не научились, а времени было непозволительно мало. Человечество могло уничтожить само себя в любой момент, потому светило науки совместно с группой неотехнократов и решил пойти на эту авантюру. «Я был первый, кто принял решение уснуть и более никогда не проснуться, чтобы спасти человечество. Возможно, сейчас вы не сможете по праву оценить этот шаг, но пройдет время, и вы обязательно поймете» – эхом в ушах собравшихся на площади раздавался ледяной голос ученого. Новость счастливого пробуждения Айзека оказалась фарсом, обычным видеомонтажом. Он был заморожен один раз и из сна более не выходил. Такая судьба ждала и всех других отважившихся на этот шаг.

Толпа взвыла, когда все поняли, каким вселенским обманом было все то, ради чего они жили и работали. У них изначально не было ни малейшего шанса увидеть своих родных. Тяжкое осознание случившегося слишком быстро навалилось на множество еще недавно счастливых людей. Реакция последовала незамедлительно: многие падали в обморок, кто-то впадал в безумие, кто-то все так же молча стоял в праздничных одеяниях, не понимая, как могло случившееся произойти наяву. Никто такого не мог ожидать, никто не был к этому готов.

Так День Надежды стал Днем Плача.

Глава 1 – Хранилище

Крио часто сюда приходил, когда ему становилось грустно. Да, наверно, это будет звучать банально, но, конечно же, ему их не хватало. Прошло почти три года, как он узнал, что родители не проснутся. Конечно, он понимал, что тяжело было не только ему. Очень неравнозначно восприняло общество открывшуюся правду. Одни сразу же отключили капсулы от Хранилища, чтобы не платить за их содержание. А кто-то с первого дня уже работал над проблемой выхода из криосна. Люди разные, Крио это прекрасно понимал. Поколение сирот не могло быть добрым и ласковым, как домашние дети. Но и не могло быть злым и вымещать раздражение на других: все ведь в одной лодке.

Крио положил руку на толстое стекло капсулы. Она напоминала большой металлический синий саркофаг. Верхнюю треть капсулы занимало окно, через которое можно было увидеть лицо. Спокойное, будто человек просто уснул, оно не выражало никаких эмоций. И от этого становилось так тошно! Конечно, он всегда думал о том, какие они, любили они его или просто ушли в сон потому, что не хотели жить в том жестоком мире. Но вопросы всегда оставались без ответа, и в такие минуты Крио каждый раз приходил к выводу, что не так уж это и важно. Они были его плотью и кровью, благодаря им он стоял здесь. Несмотря на трусость боссов Партии изначально объявить людям правду, некоторые свои обещания они все же выполнили. Благодаря пособию, Крио не остался без дома и денег и смог быстро встать на ноги. А теперь даже мог оплатить одним траншем содержание капсул на год вперед. Он был талантлив, и вопрос денег уже не стоял для него так остро, как когда-то, но расслабиться возможности тоже не было. Ведь судьба в любой момент могла нанести удар в спину. Это он знал как никто другой.

Ладонь стала совсем холодной, и только тогда Крио убрал руку. Он задумчиво взглянул на ее тыльную сторону и провел по ней кончиками пальцев другой руки. «Как же холодно им… было», – подумал он. Но ничего, когда-нибудь все изменится, и он сможет рассказать обо всем, что ему пришлось пережить, пока их не было. О своих чувствах и переживаниях. Все, о чем хочет рассказать ребенок родителям, которых так долго не видел. Когда-нибудь… А сейчас ему пора, пятнадцать минут стандартного посещения закончились, и его ждет ночной Город. Крио отступил от капсул матери и отца на несколько шагов и мысленно попрощался с ними. Имплант однозначно идентифицировал это как конец сеанса и отправил эту информацию на контроллер Хранилища. Капсулы развернулись и покинули место в зале для посещений, отправляясь в недра Хранилища и освобождая место новым.

Крио не спеша направился к выходу. В центре зала, внутри огромной стеклянной колонны, все так же стоял один из первых громоздких темно-синих саркофагов. Все знали, кто в нем лежит, хотя с таблички было стерто имя ученого. Айзек Голдфарб. Всем известно, что он был первым. Всегда на виду, Айзек смотрел сквозь толстое стекло. На его лице с широкими, будто вырезанными из камня скулами навечно застыла эта странная улыбка. Она вызывала диссонанс с его ледяным взглядом, который был свойствен всем людям, прошедшим процедуру заморозки. Крио в очередной раз посмотрел на Айзека и подумал, что скорее это насмешка – насмешка над всеми, кто сюда приходил.

Сам зал был настолько грандиозных размеров, что ежеминутно тысячи людей могли прийти сюда навестить своих близких. Просто на то, чтобы пройти его по диагонали к выходу, могло уйти до десяти минут. Часто Крио невольно становился свидетелем очень грустных сцен. Крики и слезы: многие еще тяжелее, чем он, переносили боль утраты. Некоторые настолько не сдерживали эмоции, что могли часами колотить в толстое стекло колонны, за которым стоял саркофаг виновника этой трагедии. Таких людей нередко выводили работники медицинской службы, которые всегда дежурили в этом зале.

Завершив стандартные процедуры идентификации, Крио вышел на парапет Хранилища. Небо было на удивление ясным, и хорошо были видны звезды. Очень редкое явление для климата, когда почти каждую ночь хлещут ливни. Хотя, безусловно, им еще повезло: дождь гораздо лучше, чем тайфуны, сметающие все на своем пути, жара, выжигающая любую жизнь, или океан, забирающий сушу. Не всем так повезло. Они, во всяком случае, все еще были живы.

Одинокие спутники беззаботно плыли по холодной черни ночного небосклона. После Хранилища Крио стало даже немного зябко, и он хорошенько укутался в длинный темно-синий плащ, а потом и вовсе поднял его массивный односторонний ворот. Хранилище было на самом высоком уровне Города, потому ветер тут чувствовался как нигде, как и вечерняя прохлада вдали от разогретой поверхности. Будучи построено в начале Новой Эпохи, оно задало самый верхний уровень Города, из которого попасть в другие можно было только на специально оборудованных лифтах. Сегодня таких уровней было уже шесть, и на каждом была своя транспортная сеть. Крио, благополучный, но не самый богатый обитатель Города, жил на четвертом уровне – наиболее многочисленном, где жило большинство работяг, подобных ему. Это был настоящий средний класс общества, и тот факт, что более низкий, третий уровень был менее многочисленным, говорил о власти не с самой худшей стороны.

Чтобы попасть домой самым дешевым и простым способом, нужно было сначала проследовать к лифту и спуститься на свой уровень, а оттуда на такси доехать домой. Конечно же, был и иной вариант: заказать такси на шестом уровне и спуститься к себе, используя другой лифт. Но на шестом уровне и цены были совсем иные, и Крио, будучи человеком рациональным, предпочитал более дешевый и простой путь. Тем более что от второго лифта до дома была тоже не близко.

Этот же лифт находился прямо рядом с Хранилищем, ведь был построен первым и именно для этого строения.

Лифт ходил каждые две минуты, и это был один из небольших интервалов по времени ожидания. В Хранилище всегда кто-то ездил, как посетители, так и тысячи сотрудников, которые каждый день по графику сменяли друг друга. Работать тут было не то чтобы очень престижно, но это хорошо оплачивалось.

Наконец лифт приехал, и двери открылись, но с другой стороны. Одна сторона лифта была входом на уровень и снабжена устройствами контроля доступа, вторая же не обладала таким жестким контролем и как бы говорила, что покинуть уровень может каждый, главное было зафиксировать сам факт спуска. А заинтересован в этом был прежде всего сам покидающий уровень, так как без пометки спуска на уровень ниже подняться обратно ты уже не мог. Попасть ниже третьего уровня по своей воле не хотел бы ни один законопослушный гражданин Города. Самые загрязненные, энерго-неэффективные и неблагоприятные, они выходили за пределы влияния новой Власти, каждый здесь выживал, как мог, законы Неотехнократии здесь не имели никакой силы.

Эти уровни принадлежали не самым востребованным в обществе людям, а точнее – его отбросам. Первый уровень уже давно назывался Дном, и это короткое, но емкое слово четко характеризовало условия здешней жизни. Все отходы с верхних уровней попадали именно сюда. Хотя технологии переработки мусора были на высоком уровне, но тот пласт общества, что тут жил, уже накладывал более существенный отпечаток на окружение уровня, чем эти факторы прошедших времен.

Про первый вообще было мало информации, так как располагался он непосредственно на земле. Ходили разные слухи о мутациях, сказочных джунглях и прочие бредни, в которые сам Крио не верил, считая это не больше чем сказкой для запугивания детей в инкубационных. Более-менее достоверная информация была только о соседнем, втором уровне, куда бежали все криминальные элементы общества. Третий был пограничным и самым неоднозначным!

Факт был в том, что безопасность уровней 4+ стоила многого.

Наконец створка лифта открылась со стороны входа. Крио оглянулся и увидел, что вокруг него уже столпилось около сотни человек. Толпа с бодрящей уличной прохлады быстро хлынула в лифт. Казалось бы, огромная площадка лифта была почти полностью забита людьми. Если бы поток стал больше пятидесяти человек, то автоматически бы включилась вторая резервная платформа. Прямо при входе всех обдувал теплый воздух. Постояв минуту, лифт плавно поехал на пятый уровень, где вышло всего пару человек, а подсело еще столько же. В основном это были обычные труженики, которые, как и Крио, работали на более высоком уровне, а жили на третьем-четвертом. Это было рационально и разумно. Хоть и дорога до дома в таких случаях могла занять немало времени. Ведь на весь Город подобных лифтов было не так много.

На четвертом уровне лифт вновь остановился, и Крио вышел. Турникет быстро считал его идентификатор и подмигнул зеленым огоньком, дав понять, что он может войти на четвертый уровень.

Пройдя буквально пятьдесят метров, он разблокировал ближайшее такси, сел и просто сказал «Домой». Хотя его импланты позволяли считать эту информацию и без вербальной команды. Его головной имплант был синхронизирован с общей базой данных таксопарка, и информация была воспринята однозначно, как со стороны импланта, так и со стороны такси. Почти моментально машина начала движение.

Крио повернул голову в сторону бокового окна, на зеркальной поверхности которого увидел отражение своего лица, с белоснежной кожей, как и у всех жителей Города. Из-под густых черных бровей на него вопросительно глядели два угольно-черных зрачка карих глаз, импланты в них были самые новые и едва заметные. Пепельно-черные волосы были острижены коротко и не по моде, но немного удлиненная верхняя часть придавала хоть какое-то разнообразие. Ровный высокий лоб – значит, природа не обделила его обладателя интеллектом. Правая бровь была прорежена двумя выбритыми полосами, что как раз было данью текущей моде. Средний мужской нос и крепкие скулы говорили о волевом характере их обладателя, а небольшие морщины в уголках глаз и рта – о добром нраве. Почти симметричный рот и овальный подбородок завершали картину. Двухдневная щетина была обычным делом. Крио слабо улыбнулся своему отражению, и на его щеках появились ямочки.

Спустя тридцать секунд после посадки в такси Крио услышал музыку. В машине были и свои динамики, но у Крио стояли ушные динамики-импланты, и когда-то давно он внес настройки музыки в такси, и включилась любимая радиоволна.

Многие считали радио пережитком прошлого, однако от слова «радио», по сути, осталась лишь одна идея. Будучи полностью зависимым от подключения к сети, оно представляло собой просто подборку музыки для тех, кто ленился составить свой плейлист. Ведь даже заядлым меломанам рано или поздно надоедала их подборка. На радио же была всегда новая и своя.

Крио подумал, что хочет взглянуть на Город, и имплант быстро передал его желание в центральную консоль такси. Синхронно начали осветляться, становясь прозрачными, все четыре окна автомобиля, которые на всех такси по умолчанию были зеркальными. Сквозь толстое стекло открывался привычный вид на огни ночного города. Проезжая по эстакадам от одной башни здания к другой, он задумался, кому вообще могла прийти в голову такая мысль – перенести жизнь на верхние уровни Города, используя каркасы старых небоскребов. Ведь как минимум это было очень дорого. Дороги были как слои крема между коржами населенных домов и чаще всего прошивали их насквозь. Словно паутины выросли между зданиями, заполонив почти все свободное пространство и создав будто еще один город в горизонтальной плоскости этих каменных джунглей. В большинстве центральных небоскребов были сделаны специальные питстопы для транспорта, автоматические стековые стоянки и огромные холлы ожидания с фудкортами. С них можно было на лифте попасть на нужные этажи, но всегда только в пределах текущего уровня.

Летающий же транспорт как замена обычному так и остался мечтой фантастов. Только особо богатые могли использовать специальные летающие дроны-коптеры для перемещения над Городом, садясь на специально оборудованные вертолетные площадки верхних уровней. К слову, это был единственный доступный вид такого габаритного транспорта. Но доступный далеко не для всех.

Большинство же передвигалось на такси либо на личном байке. У Крио тоже был байк, но он теперь редко использовал его как средство передвижения. Порой ему нравилось просто поездить по магистралям Города, которые никогда не могли закончиться тупиком, а всегда выводили на новый виток. В этой бесконечной восьмерке Крио находил какую-то странную романтику. Будто оседлав само время, он колесил по этому подобию ленты Мебиуса, чувствуя, что в этот момент прикасается к чему-то поистине прекрасному и высокому.

Музыка и плавный ход такси убаюкали Крио. Он зевнул, и его голова постепенно начала склоняться. Кресло, словно услышав его тайное желание, плавно переместилось в горизонтальное положение. Веки потяжелели, и глаза стали сами собой закрываться. Тьма есть тьма. Хоть последние годы все и бодрствовали исключительно ночью, но против природы пойти было сложно. Сон настиг его очень быстро и именно сейчас.

Крио проснулся от того, что в ушах монотонно звучала фраза «Пожалуйста, освободите транспортное средство». С каждым разом громкость назойливо увеличивалась. Он не заметил, как отключился, поэтому даже не сразу смог понять, где находится. Когда к нему пришло осознание, что он в такси, Крио потянулся, потер глаза рукой и, не спеша открыв дверь, вышел на улицу. Спустя пару секунд пришло уведомление, что с него будут списаны средства за простой такси после прибытия в пункт назначения. «Да уж, спать лучше дома», – подумал он.

Стало еще прохладнее, видимо, было около двух часов ночи. Надо было быстро поесть и глянуть, не упали ли ему в Сферу новые заказы. Последнее время их было не так много, что вызывало беспокойство. Потому что он больше ничего не умел делать, кроме как латать бреши в базах данных крупных компаний. Когда-то это была самая востребованная профессия, но сейчас с изобретением новых низкоуровневых фаерволов обойти такую защиту стало почти нереально. Но, благо, находились компании, которые понимали, что на любое действие существует противодействие, и вопрос, когда найдется такой умелец – готовый взломать любой фаервол, был только вопросом времени.

Весь в мыслях он шел к своим апартаментам, как вдруг все вокруг стало изменяться. Сначала притупились звуки, потом катастрофически стало мало света, будто и без того одинокий свет фонарей кто-то решил высосать из этого мира за одно лишь мгновение. Удаляющаяся перспектива мира была дополнена только отдаленным звуком удара колен об асфальт. А затем и от этого не осталось и следа, все исчезло.