Текст книги "Гениальный строитель / Lean project delivery"
Автор книги: Андрей Глауберманн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Андрей Глауберманн
Гениальный строитель/ Lean project delivery
Гениальный строитель
Книга по управлению строительством
1. Введение
Ежегодно в начале лета мир переступает порог еврейского праздника Шавуот и христианского праздника Троицы. Это объективный факт. В Шавуот Бог дал народу Израиля 10 заповедей. Ученики Христа собрались после его смерти, чтобы отпраздновать Шавуот, когда случилось событие Троицы – им был дарован Дух как высшее существо их общины. Лейтмотив грядущего времени – Бог сделал шаг с Его стороны, теперь человек должен проявить себя. Нам дано время действовать в Духе и в соответствии с Его заповедями.
В связи с этим возвращаемся к обычной жизни с вопросами:
1. Что движет развитием строительных практик?
2. В чём дух развития в строительстве?
3. История развития строительной отрасли.
4. Национальные и международные импульсы в развитии.
5. Гениальность нашего проекта: как мы её понимаем, в чём проявляется?
6. Ожидание, которое нас наполняет, объединяя в строительное сообщество или проектную команду.
Недавно работал над одним скандальным проектом. Отставание по расписанию – полгода. Через неделю план на месяц превращается в никому не нужную бумажку. Генподрядчику грозит огромный штраф за несоблюдение сроков по контракту.
За три недели работы на объекте мы повысили производительность труда одного подрядчика на 75 %, что, по нашим оценкам, привело к сокращению срока сдачи объекта более чем на 80 рабочих дней. Мы разработали программу повышения производительности труда в 5 раз и показали, как избежать штрафа за несоблюдение сроков строительства.
Подрядчик отказался от нашей помощи, сославшись на проблемы с координацией, несмотря на настойчивые уговоры как инвестора, так и генерального подрядчика. После его отказа производительность труда упала на 40 %.
Это тот случай, когда политика взяла верх.
Сегодня мы обсуждаем планы правительства Нетаньяху по аннексии части палестинской автономии. Палестина – это латинское название земли современного Израиля. В переводе с латыни «филистер» – житель Палестины и человек, добровольно отказавшийся от мудрости. Можно задаться вопросом о мотивах древних римлян, давших такое прозвище людям, населяющим Израиль, но поведение подрядчика в нашем случае является типичной иллюстрацией слова «обыватель» (синоним «филистера»). Им предложили реальную помощь и приняли решение, от которого они отказались, в результате чего вся проектная команда была оштрафована.
Давайте не будем действовать как филистеры! Давайте действовать как современные жители своей страны! Время для нас.
2. Решения на строительных проектах
Качество решений – ключевой момент при реализации любого проекта. Более того, принятие решений – это высшая человеческая способность. Сегодня люди часто говорят: «Я решил», чтобы прикрыть свои поверхностные желания или эмоции. Большинство из нас сталкивается с фальшивыми решениями, и для нас чрезвычайно важно отличать настоящие решения от фальшивых. Это высший навык менеджера – не только научиться принимать реальные решения самостоятельно, не только управлять реальным процессом принятия решений в своей команде, но и понимать, с чем мы имеем дело, когда взаимодействуем с другими менеджерами на проекте.
Есть огромная тема для обсуждения: «Как научиться самому принимать решения? Как управлять?» Хочу посвятить этой теме несколько слов. Сейчас я обращаю ваше внимание только на вопрос: «Как отличить, действительно ли решение принято, или это всего лишь прикрытие для разного рода желаний?» Есть два основных препятствия в понимании того, что является настоящим решением. Во-первых, менеджеры часто принимают такие решения, что ответственность за их исполнение несут другие. Это не решение. Во-вторых, часто принимаются решения в ситуации, когда нет реальных вопросов, нет повода для решения. И это тоже не решение.
Чтобы проиллюстрировать первый случай, можно представить себе традиционный директивный стиль управления «Я говорю – вы делаете», который обычно встречается в промышленной среде без бережливого производства или в авторитарных режимах. Но в настоящее время чаще всего это происходит в случаях, когда люди уходят от ответственности за принятое ранее решение. Позвольте привести пример. У нас встреча, где мы решаем что-то сделать. Что-то идет не так. В следующий раз вы встречаетесь, чтобы найти корни неудач и пересмотреть своё решение, и видите новых людей. Те, которые ранее были основными спикерам и отсутствуют. Итак, вы не можете прогрессировать с новыми людьми. Вам нужно снова начать процесс принятия решения. Когда вы встречаетесь в третий раз, может быть, вы опять видите старых друзей или новых людей. Итак, когда вы всегда разрываете цикл команды и начинаете заново, в такой среде вы не можете двигаться ни в каком направлении.
Когда-то я работал в проекте, где вся команда менеджеров полностью менялась каждые полгода. Так что я, когда пытался провести какие-либо изменения, всегда держал в голове, что вижу этих людей в последний раз. Каждый раз история повторялась заново: новые люди с новыми обещаниями, их невыполнение, исчезновение и уход от ответственности.
Итак, когда вы заключаете контракт на свой строительный проект, стоит упомянуть не только компанию A и компанию B как стороны, но и лицо A и лицо B, которые должны работать вместе. Каждое изменение в рабочей группе должно быть предсказуемым и постепенным. Обычно вам нужно, чтобы предыдущие и последующие люди работали вместе некоторое время для обеспечения плавного управления проектом при смене представителя.
Я столкнулся с множеством изменений в текущих проектах, которые были объявлены как инновации. Обычно это просто красивое слово, чтобы оправдать хаос в процессе принятия решений. В большинстве случаев «инновации» пришли на смену существующей практике, но это меняло процесс довольно спонтанным образом. Очевидно, что нет рабочих, которые выступают за такие изменения. Это просто нервный процесс, обещающий некоторые улучшения, но без чёткой привязки к операциям рабочих. В большинстве случаев это просто некоторые инженерные решения, основанные на абстракции: концепциях, представлениях или чём-то ещё. Традиционные управленческие решения в большинстве случаев касаются замедления, остановки или даже отмены какого-либо вида деятельности, то есть разрушения процесса. Управленческие решения не о строительстве, а против строительства. Это третий момент, который я хотел бы здесь затронуть.
Хорошие решения – как фрукты, которым нужно быть зрелыми. Итак, всегда есть процесс, который даёт решению стать зрелым. Это полностью человеческий процесс, который начинается, продолжается и заканчивается внутри нас. Мы учимся всю свою жизнь, как принимать правильные решения, и этого может быть недостаточно, чтобы выработать эту способность.
В строительстве решения принимает рабочая группа. Значит, это социальный процесс. Строительство в целом – большой социальный процесс. То есть процесс строительства нельзя рассматривать без учёта социальных процессов. Это основная проблема. Как нельзя игнорировать человека как существо, неспособное к принятию решений, так и нет смысла изучать строительство в качестве чисто технической дисциплины.
3. Алкостроительство
Тема, которая, на мой взгляд, изучена далеко не до конца. Чем больше я наблюдаю современных строительных менеджеров на более– менее крупных проектах, тем больше их поведение напоминает мне поведение алкоголиков. Они полностью находятся в иллюзии управления процессом, будучи не в состоянии сказать не только что будет на следующей неделе, но чаще всего не зная вообще, что происходит на стройплощадке сейчас. Их стандартный недельный план растягивается больше чем на месяц. Они упорно не хотят признавать, что что-то в их проекте не так, несмотря на то что любой взгляд со стороны будет говорить об обратном. Они будут до последнего стараться скрывать реальное положение дел, причём не только от посторонних: со временем они научатся скрывать это и от самих себя. И да, они не могут жить без стройки, как без наркотика. Им обязательно нужно ввязаться в какой-либо новый проект, каким бы катастрофическим ни был их предыдущий. Меня удивляет, откуда это стремление ко всё более и более амбициозным проектам после очередной, ещё более масштабной, катастрофы? Не говоря о том, насколько опасна сама стройплощадка и сколько физических жизней она потребляет, сколько судеб ломает. А сколько нервов своих и чужих, что после этого людям требуется реабилитация? Где граница и как происходит эта потеря контроля? Почему их никто и ничто не останавливает?..
Как правило, начинается всё с того, что люди получают в своё распоряжение такой бюджет и такую власть, что при той системе ответственности, которая у них сложилась, ни одно человеческое существо не в состоянии эту ответственность нести: для этого нужно быть семи пядей во лбу. Поэтому большинство современных менеджеров очень надеются на всевозможные умные системы управления. Они думают, что когда они заведут в систему все свои данные, система сама за них примет нужное решение. Чаще всего они напоминают домохозяйку, которая сложила в кастрюлю все ингредиенты для супа и удивляется, почему суп сам собой не готовится, когда она стоит рядом. Отсюда такая популярность цифровизации строительной отрасли и такое неимоверное количество пустых разговоров о том, как это было бы важно и полезно. Я не понимаю, как можно годами, десятилетиями обсуждать темы вроде «Нужно ли применять калькулятор на стройке и как им пользоваться». И я не очень понимаю разницу между инстаграмщицами, которые выкладывают свои фото по любому поводу, и теми, кто ходит по стройплощадке и выкладывают разные фото в группы WhatsApp. Это – менеджмент?
И ещё я думаю, что у нас сложилась такая тенденция – ставить клоунов во главе государства. На Украине клоун Зеленский, в США – Трамп, в Израиле – Нетаньяху. Они хорошие актёры, умеют красиво говорить, инсценировать, входить в разные образы. Да, они не умеют управлять, но очень натурально изображают из себя менеджеров. Где надо – делают умное лицо, где надо – стучат кулаком и повышают голос. Тут главное, в аудиториях есть кому послушать.
Глядя на то, как управляют государствами, люди учатся также управлять и стройплощадками. Собирается труппа талантливых актёров, которые научились изображать менеджеров, и начинают играть спектакль. Зрители – это рабочие, дольщики жилья, соседи… Кто еще? Им рассказывают сказки, показывают красивые картинки. У этих «менеджеров», как правило, даже оплата почасовая, как у актеров. Их вообще стали нанимать для того, чтобы развлекать публику. И уже стало трудно отличать, где настоящая жизнь, а где – театр.
И так они проводят целые жизни в этом театре, изображая непонятно что и непонятно зачем. А жизнь между тем проходит где-то вокруг, где-то там, за границами этого зрительного зала. Учиться чувствовать настоящее – это насущная способность, которую в наше время всем нам необходимо усиленно развивать, иначе мы вообще перестанем участвовать в жизни.
А когда такой человек остаётся наедине с самим собой, он чувствует себя несчастным. Опустошённым. Ему глубоко горько.
Современная статистика лечения алкоголизма говорит о том, что с момента, когда алкоголик сам признает себя больным и осознает необходимость лечения, до момента выздоровления погибает 70 %. То есть, как правило, осознание приходит очень поздно. Опять же, я не собираюсь здесь доказывать, что состояние сознания типичного менеджера по строительству аналогично состоянию алкоголика. Я просто говорю о своих ощущениях и думаю, что этот вопрос стоит исследования. Я уверенно могу говорить лишь о симптомах, и моя гипотеза состоит в том, что механизмы заболевания – одни и те же и, по-видимому, эффективное лечение есть.
Понятное дело, я не обращаюсь к этим менеджерам, потому что их уровень управленческого сознания не позволяет им самим идентифицировать и признать наличие проблемы. Лишь единицы обладают мужеством это признать. Сегодня проще признать себя гомосексуалистом (то есть извращенцем), чем алкоголиком. Отчасти этому способствует и тот факт, что гомосексуализм нынче исключён из списка психических заболеваний.
Проблема алкоголика состоит в том, что он разрушает собственную жизнь. Проблема строительного менеджера с симптомами алкоголика состоит в том, что он не столько разрушает свою жизнь, сколько наносит ущерб окружающим. Я не хочу останавливаться отдельно на этой теме, но хочу указать, что от того, как вы построили дом, зависит то, как в нём будут жить. Если дом построен в мире, то в нём хорошо жить, если дом построен со скандалом, это будет отравлять жизнь жильцам. Несмотря на рост темпов строительства во всём мире, качественного жилья по-прежнему немного. Раньше люди в основном строили для самих себя, и отношение к процессу было совершенно иное: забота о качестве жилья была на уровне заботы о собственном здоровье.
Я уже не говорю о том, что когда вы строите для себя, вы сами можете чувствовать, как лучше построить, как можете понимать и чувствовать свой организм. А когда вы строите для других, вы этого понимания просто лишены. Ну типа, дизайнеры это должны знать… Ага!
В общем, я бы не писал этот депрессивный текст, если бы у меня не было идеи, что с этим делать. Я хочу вынести её на обсуждение как вызывающую вопросы.
Ещё раз хочу отметить, что это касается 1 % строителей, у кого есть мужество признать наличие проблемы. И это касается 100 % их друзей, членов семей, коллег по работе, инвесторов, покупателей и прочих. То есть всех нас.
Исторически лечение алкоголизма было принудительной репрессивной системой, изолирующей алкоголиков от общества. Попытки подобного подхода в отношении строителей с симптомами алкоголиков можно наблюдать повсюду. Их постоянно стараются поставить в какие-то рамки, наложить дополнительное регулирование. Достаточно сказать, что строительство является самой зарегулированной отраслью экономики. Однако известно, что алкоголик всегда найдёт способ обойти любое ограничение. Он будет соглашаться, будет обещать, будет даже демонстрировать неделю, месяц, год – да сколько нужно! – примерное поведение. Это не спасёт от катастрофы. Он будет сидеть в тюрьме, чтобы выйти и начать все заново: это его не исправит. Если вы не будете давать ему деньги – он их украдёт. Любое употребление спиртного для алкоголика – это игра с бомбой: может быть, в этот раз пронесёт, а может быть, накроет всех вокруг.
Я уже не говорю о наличии очевидной взаимосвязи распространения самого алкоголизма именно в среде строителей. И понятно, что всегда за этим стоят «жизненные трудности», с которыми людям трудно справляться.
Я думаю, что большинство знакомо с обществами анонимных алкоголиков как средством лечения алкоголизма. Принцип лечения состоит в том, что создаётся безопасное пространство для больных. Люди приходят туда добровольнос доверием к опыту тех, кто уже через это прошёл. Алкоголики ведь считают, что их никто не может понять, кроме них самих. Проблема в том, что строители не могут быть анонимными, хотя, я уверен, в мире существует множество групп неформального общения строителей, имеющих целью такую же взаимопомощь.
У обывателей может сложиться впечатление, что наличие у людей общего специфического опыта зависимости, а у некоторых из них – собственной success story о том, как из этого состояния выкарабкаться, вполне достаточно. Однако это далеко, далеко не так. Эти общества не были бы так успешны, если бы за ними не стояла определённая методология. Да, в их конкретном случае эта методология была разработана христианами– протестантами, и в другой культурной среде часто возникают вопросы адаптации этой методологии. Однако принципы лечения остаются теми же самыми. В любом случае первый шаг – это самостоятельное признание того, что человек в той или иной степени одержим. Эта одержимость может быть совершенно разного характера, но при этом она остаётся одержимостью. В случае с менеджерами – это признание неспособности управлять, проявляющейся совершенно по-разному.
Я не хотел бы заниматься рекламой, но, по-моему, community of practice, которые запустил по всему миру Lean Construction Institute, в какой-то мере стали аналогами сообществ анонимных алкоголиков, позволяющими строительным менеджерам, во-первых, признать, в какой степени они на самом деле способны управлять ситуацией на стройплощадке, а во-вторых, предлагающими профессиональную помощь.
Что касается Израиля…
Специфика Израиля состоит в том, что в самом Израиле вырастает довольно мало алкоголиков и подавляющее большинство алкоголиков, живущих в Израиле, – это репатрианты из стран бывшего СССР. Однако, в Израиле очень много наркоманов, что по сути ничего не меняет. В силу того, что для коренных израильтян эта проблема неактуальна, коренные израильские врачи по большому счету не знают, что делать с алкоголиками, они не понимают причин алкоголизма как явления. Поэтому как таковой системы лечения алкоголизма в Израиле нет. Есть довольно сильный культурный барьер, не позволяющий человеку стать алкоголиком. Нет и нормальной системы лечения наркомании, хотя это по сути тоже зависимость. То есть система такова: наркомания – это ваше личное дело, хотите употребляйте, хотите нет. Мы вам официально не разрешаем, но и не особо преследуем. То есть имеются какие-то центры, опять же, основанные врачами – выходцами из бывшего СССР, есть какие-то маленькие собственные центры, которые работают по своим методикам.
В силу того, что в общественном сознании эта проблема отсутствует, нет общепризнанного способа обходиться с зависимостями, о которых идёт речь. А раз нет барьера, то сама зависимость приобретает чудовищные масштабы. Создаётся впечатление, что у коренных израильтян способность создавать вокруг себя хаос заложена в крови. Соответственно общественная терпимость к подобного рода явлениям довольно низкая. То, что для немца – полный беспорядок, для израильтян – нормально. Тот, кто в России – наркоман, в Израиле – сложный человек. Тут даже до сих пор есть праздник, в который не то чтобы принято напиваться, а не напиться считается неприличным. Не выпить, а именно напиться до потери сознания. То есть имеется определённое оправдание пьянства в культуре народа. И понятно, что с таких традиционных позиций эту проблему не решить никогда.
Некоторое отрезвление приходит тут со стороны мусульман. Те же турки, всем известно, очень организованны, поэтому многие считают их лучшими строителями в мире. В строительной отрасли Израиля работают около 50 000 палестинцев, а это очень, очень много. Как правило, они организованы в свои бригады со своими прорабами, которые платят им зарплату. Евреев в качестве рабочих на стройке почти нет. Есть евреи– прорабы. А весь менеджмент стройки – это тот слой, где тусуется наша публика. Причём основной инженерный язык – это не иврит и даже не английский. Это русский.
Современный политический кризис, который плавно перешёл в кризис экономический, когда министром строительства становится профессионально непригодный человек – «русский Мутко», показывает, что в целом с системой управления в Израиле есть большие проблемы. Сейчас правительство Нетаньяху ведёт страну на полных парах к полному краху, с очевидным ускорением. Но 15 % населения, которые это видят и понимают, – это, очевидно, недостаточно, чтобы противостоять армии тунеядцев. Все понимают, что 30 % фанатичных сторонников Нетаньяху никак не могут быть большинством, тем не менее это больше, чем 15 %. Фанатизм – это тоже одержимость. И среди этих 30 % в лучшем случае 0,3 %, которые, может быть, когда– нибудь это признают. Их вряд ли остановит даже война, которую они провоцируют аннексией территорий. Их не остановит отсутствие денег в бюджете. 70 % погибнут, как нацисты, вздёрнув руку вверх в нацистском приветствии на верность Нетаньяху.
Проблема в том, что модель управления государством себя уже изжила. Демократия – это форма управления, рождённая протестантизмом. А ничего своего вместо этого Израиль предложить не может. И если бы не фанатизм сторонников Нетаньяху, то можно было бы управлять и в такой форме, но поскольку никакого барьера в общественном сознании для этого не существует – он просто «сложный человек», то динамика будет только усиливаться, доходя до экстремизма.
Собственно, ортодоксы сами и есть экстремисты. Их уже отгородили забором от цивилизованного Израиля во время эпидемии, причём именно со стороны Израильской кремниевой долины.
Вы знаете, что поведение алкоголиков часто становится агрессивным. В этом смысле в стиле поведения Нетаньяху нет ничего нового. Таким же агрессивным постепенно становится стиль управления и на стройплощадках.
Надо понимать, что арабы, которые к тому же не пьют, – это жизненно важный элемент для строительной отрасли Израиля. Если сегодня Нетаньяху садится на скамью подсудимых с обвинениями в адрес судебной системы, мотивируя своё поведение волей избирателей, то завтра арабы начнут нарушать строительные нормы, обвиняя в этом проектировщиков и Министерство строительства и мотивируя это своей волей. Отчасти так уже происходит в некоторых районах Негев.
Нетаньяху будет сидеть в тюрьме. Однако вопрос: кто и как придёт на его место? Что будет с армией его фанатиков? Что будет с толпой менеджеров– артистов? Я думаю, новая политика должна идти от строителей, а не от военных. Например, от союза строителей Израиля. Если этого поворота не случится, разрыв между действительностью и желаниями будет нарастать. По крайней мере, массовое нарушение избирательных обещаний, когда 2/3 депутатов через месяц после выборов поменяли свои позиции на противоположные. И эта тенденция будет только усиливаться.
Строительный проект – это не пакет молока. В строительстве вы продаёте одно большое обещание, а не продукт. Это большое обещание состоит из сотен и тысяч маленьких обещаний. Если из этих сотен обещаний 30 % не сбываются, то ещё есть шанс, что большое обещание сбудется при грамотном управлении. Хуже, когда большое обещание даётся заведомо без умысла его исполнить. Это культурный крах.
