Текст книги "Грязный Мир: Начало (СИ)"

Автор книги: Андрей Гапонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

   I

   Ленинградский вокзал города Москвы, одно из красивейших архитектурных сооружений столицы. Освещенное круглые сутки разноцветными огнями здание, притягивает людей. Еще Ленинградский вокзал – это начало Октябрьской железной дороги в Москве.

   Если пройти вдоль вокзала с правой стороны, то миновав замечательный памятник Георгию Победоносцу, мы зайдем в небольшой проулок, узкий проход, ограниченный платными туалетами и небольшими магазинчиками с лева, и забором Ярославского вокзала с права. Вокруг этого места постоянно роятся всевозможные бомжи, бомжихи, алкаши и прочие непонятные личности. Тут постоянно царят споры на высоких тонах, маты, крики, а полицейские сюда даже не заходят. В магазинчиках часто можно увидеть, как алкаши приносят по несколько десятков шоколадок, украденных в супермаркете, чтобы продать продавцу, который выставляет их на витрину. За бутылку пива или "Доширак" бомжи моют в магазинчиках полы.

   Поздним вечером, если ты идешь один, то вероятность уйти из этого проулка без часов, бумажника и телефона, значительно возрастает.

   Как-то один знакомый, одетый в узенькую рубашку, которые носят офисные задроты, сказал мне, кивнув головой на мою левую руку.

   – Как-то я тоже хотел купить себе китайские "G-Shock" за 500 рублей, но передумал и купил вот эти часы, за 50 тысяч рублей.

   Я спросил у него, какая разница? Ведь функция у них одна и та же, на что он ответил

   – Когда я иду с этими часами по улице, то мне на все похер...

   Довольно типичный ход мыслей, для подобного кретина. Мне все похер, даже когда я иду по улице в трениках из "Смешных цен".

   Долгота дня значительно уменьшилась, последний месяц лета уже близится к концу. Раскрыв, купленный только что пакет семечек "От Мартина", я высыпал половину зерен в карман, а половину завернул в пакете и положил в другой.

   Вечернее небо, затянутое тучами, нагоняет тоску. Это тоска о не сделанном. Мы ждем лето, планируем много всего, но вот лето заканчивается, а мы, как и в начале лета остаемся унылым быдлом.

   Семена подсолнечника – это своеобразный гормон радости. Щелкаешь семечки и как будто забываешь о своих переживаниях, о причинах депрессии. Может быть это все от того, что подсолнечник – это, напоминающие солнце растение, стремящиеся к небесному светиле?

   Я уже отошел фонтану, в центре которого и находится памятник мужчины на коне, пронзающего копьем змия, как ко мне подковылял какой-то забулдыга.

   – Извини, что обращаюсь, хотел спросить...

   – Ты не можешь у меня спросить, максимум что ты можешь, так это поинтересоваться.

   – У тебя не найдется мелочи?

   – Не, не курю.

   Я спокойно иду дальше, алкаш не отстает.

   – Не, сигареты не надо, мелочи дай.

   – Я что не ясно выразился? Я не курю.

   Попрошайка отстал. Я ухожу, а он продолжает смотреть по сторонам своими выцветшими глазами. Засаленные волосы скручены и торчат в разные стороны, лицо покоцано и опухшее от пьянства. А ведь это, возможно, чей-то отец, чей-то сын.

   Стоит выйти по ближе к площади вокзала, где побольше народу, как плотность людей в полицейской форме растет. Здесь они ловят подвыпивших, спешащих домой из гостей, пассажиров, проверяют документы у одиноко идущих южан. Здесь они не бояться выполнять свою работу. Ну а вообще, чем ближе к Москве, тем больше анархии в обществе. Стоит уехать на 300-500 километров от столицы и первый же коп выпишет штраф за курение в общественном месте, а в белокаменной, если ты куришь возле входа в вокзал, значит тебе можно, а если тебе можно, то никто даже замечания не сделает. Проблема так же в том, что если тебя будут избивать на улице, то никто тебе не поможет. Ведь, если тебя избивают, значит им можно.

   Уже несколько лет я ношу в кармане заточенную отвертку. Вроде бы как обычный слесарный инструмент, но кровотечения после ударов отверткой практически невозможно остановить, потому что они внутренние. Сама по себе отвертка не испугает нападающего, поэтому доставать ее следует только в крайнем случае, когда точно решишь бить, когда от этого зависит твоя жизнь, здоровье или твоих близких. После следует выбросить или сломать оружие.

   Спускаясь в подземный переход, чтобы перейти на сторону Казанского вокзала, стараюсь идти по прямой, при этом постоянно сталкиваясь плечами со спешащим потоком, отдельные особи которого постоянно маневрируют и перестраиваются. Особенно мне нравится цеплять людей по касательной своими дешевыми противоударными часами по голым рукам. Вообще, я очень добрый человек, держу двери в отъезжающих электричках, чтобы опаздывающие пассажиры могли успеть заскочить в вагон, пригибаясь в дверях, чтобы не задеть головой мою руку. Бывает такое, что двери уже закрыли, но электричка еще не тронулась. Я стою, упираясь рукой в дверь и тут подходит какой-нибудь осел или овца и говорят:

   – Может ты уберешь руку?

   И тогда я убираю руку. Дверь захлопывается. Хорошо, когда такие разговорчивые успевают убрать голову, чтобы не прищемило. Оставшись на перроне, они, разинув рот, смотрят на меня сквозь мутное стекло в двери электрички, а я лишь в ответ показываю им средний палец и улыбаюсь.

   Еще в этом переходе ко мне несколько раз подходил какой-то хач и говорил:

   – Я наркоман и мне нужны деньги на дозу. Купи золотую цепочку.

   – На за**пу ее себе намотай.

   Выхожу из тоннеля прямо возле входа на Казанский вокзал. Вокруг и день и ночь звенят противные голоса, предлагающие поехать в Казань или Чебоксары. Проходя мимо, всегда говорю им, чтобы прогревали машину.

   Заходя в здание вокзала, прохожу через рамку мимо нескольких полицейских. Вообще, у меня есть такая мечта – пойти к главному по безопасности и предложить пронести в вокзал что-нибудь особо запрещенное, чтобы доказать, что все эти системы безопасности не стоят и ломаного гроша.

   Казанский вокзал – самый большой из ныне существующих железнодорожных вокзалов в Москве. Я бы сказал, что он не только самый большой, но и самый шикарный. Грандиозная постройка, укрывающая больше половины длинны прибывающих электричек и поездов от дождя и снега.

   В это время народу не очень много, что способствует улучшению моего настроения. Миновав сам вокзал, я выхожу к, огороженным частоколом из металлических прутьев, платформам для пригородных поездов. По ту сторону ограждения мелькают контролеры в синих рубашках, несколько полицейских, вальяжно бродящих вдоль вагонов и пассажиры. Прохожу вдоль турникетов к глухой стороне ограды, где перелезаю через забор. Никто даже не посмотрел в мою сторону. Перелезаю через забор на вокзале – значит мне можно.

   Вообще, у нас в России, две проблемы, как говорится, дураки и дороги, но вот железные дороги – это доказательство, что не все так плохо. Железка не плохо живет во все времена. Мне кажется, что железная дорога платит не малые деньги, чтобы полиция не цеплялась по мелочам к ее работникам. Многие небольшие правонарушения прощаются людям, показавшим удостоверение "РЖД". Можно конечно купить "корочку" хоть Посла Мира ООН, хоть Защитника Прав Человека, но мне это особо не нужно. Садясь в первый вагон с головы электрички, я осмотрелся по сторонам. Вокруг все чисто, только одиноко идущие пассажиры. Через 20 минут я выйду на станции Плющево и пойду прямиком в Кусковский парк, так называемые "Легкие" Москвы. Последние время там находят трупы собак с выколотыми глазами. Так развлекаются сатанисты на своих Черных Мессах. И по сути мне на них плевать, пусть хоть в ... долбятся, но выколотые глаза это уже не детские шалости. Теперь в парке живет некая темная сила. Пока не находят мертвых людей с выколотыми глазами – эта хрень не особо опасна, но как только ее сила возрастёт, тогда начнутся настоящие убийства.

   Поляна напротив усадьбы Шереметьева уже давно используется для медитации всякими шаманами, парапсихологами и прочими любителями аномалий. Вообще, меня пугает, то, что всякие ведьмы, ворожеи, колдуны рекламируют себя в СМИ и открыто заявляют о своих услугах. Всего каких-то 300-400 лет назад за это подвергали пыткам и сжигали на кострах во имя Святой Инквизиции.

   В первом вагоне постоянно воняет туалетом, бомжами и вдобавок постоянно грохочет компрессор, поэтому я сажусь на обтянутое дерматином сиденье во-втором. Электричка трогается, плавно набирая скорость.

   В пустой вагон на станции "Электрозаводская" заходит высокий худощавый мужчина в длинном плаще и черной бейсболке. Проходит мимо меня и садится на сиденье неподалеку. Что-то с ним не так. На всякий случай я расстегиваю застежку на боковом кармане штанов, где у меня лежат несколько метательных ножей. Внимательно смотрю на пассажира, на рукавах его плаща запонки в виде черепов, а на руках... На руках надеты своеобразные кастеты, сделанные из надетых на пальцы колец и браслетов на запястьях, соединенных пружинами и металлическими пластинами. Я сталкивался уже с такими устройствами, если сжать руку в кулак, то пружины натянутся, и ударные поверхности рук будут закрыты пластинами.

   Наши взгляды пересекаются. Холодные, словно лед, глаза пристально смотрят на меня. Его губы шевелятся.

   – Тебе стоило сегодня остаться дома, парень.

   Неожиданный гость встает со своего места и направляется ко мне, сжимая кулаки.Я вскакиваю на сиденье ногами, достаю кармана нож и бросаю его в противника. Отбив нож рукой, налетчик бросается на меня. Перелетев через спинки кресел, мы падаем на грязный пол. Не успел я опомниться, как полуметаллическая рука врезалась мне в живот, вторая в печень. Хрипящего от боли меня, нападающий поднимает, словно куклу и бьет об окно, которое тут же покрывается паутиной. Я снова надаю на пол, ударившись об лавку.

   – То, что происходит в парке, это тебя не касается, ублюдок.

   Я сплевываю кровь и бормочу, кто он вообще такой?

   – Мое прозвище Тихий, знаешь почему? Потому что я тихий.

   Тихий садится на корточки рядом со мной и достает из кармана нож-коготь.

   Черт побери, неужели это конец? Нужно выиграть время.

   – Может договоримся?

   – Времена переговоров прошли.

   Я напрягаю все фибры тела, концентрируюсь на ноже врага. Пара секунд и металл начинает нагреваться и краснеть. Тихий вскакивает, размахивая рукой, пытаясь бросить нож, но продетый в ручку палец уже прикипел к металлу. Хватая второй рукой за лезвие, он вскрикивает, обжигая пальцы. Пока враг занят раскаленным добела ножом, я встаю на ноги.

   – Ты сам вынудил меня.

   Наконец-то нож падает на пол. В этот момент я запрыгиваю на лавку и с прыжка локтем бью врага между лопаток. Потеряв сознание, тот на время забывает о боли от ожогов. Только теперь я почувствовал запах горелой плоти. Мне здесь больше нечего делать. Иду в первый вагон, жду своей остановки.

   Голос из трещащего динамика объявляет: "Плющево. Следующая остановка Выхино". Выхожу в вонючий тамбур. Моя остановка.

   Перехожу через подземный тоннель, сплошная сырость и запах гниения. По мере приближения к выходу, запах усиливается. Каждый день с наступлением сумерек город заполняет вонь от разлагающихся отходов. Это происходит потому что – все вокруг сплошная помойка.

   Захожу в парк по асфальтированной дорожке, тихонько шагая и смотря по сторонам. Радушного приема не будет, мне здесь не очень рады. Раны от побоев в электричке практически от регенерировали. Помимо того, чтобы впитывать из окружающей среды любые виды энергии и направлять ее куда мне нужно, мое тело так же способно очень быстро восстанавливать себя, используя все ту же энергию.

   Листва на деревьях скрывает от меня то, что прячется во тьме, но я думаю, что о моем приходе уже известно и меня ждут. Вокруг то тут, то там, слышно потрескивание веточек и шелест опавшей листвы.

   Я уже почти дошел до середины парка, когда почувствовал запах псины. Запах мокрой собачьей шерсти постепенно усиливался. Я остановился возле огромного дуба и настороженно поднял голову вверх. В нескольких метрах от меня в листве сверкнули желтые глаза, раздался голодный рык. Твою ж мать!

   Все что я успел сделать, так это не обмочиться со страху и отскочить в сторону, упав на сырой асфальт.

   Там, где я стоял несколько секунд назад, теперь находилось нечто, выходящее даже за рамки моего восприятия.

   Я сталкивался с ведьмами, пытающимися меня проклясть, изгонял из нашего мира призраков, даже как-то раз чуть не убил демона, пытающегося забрать мою душу, но такую тварь вижу впервые. Слипшаяся черная шерсть, огромные, абсолютно не пропорциональные с телом конечности, горящие желтым огнем глаза, разящая кровью волчья пасть. Я точно не сплю?

   Самое время достать скорострельный арбалет, работающий на бензине, и расстрелять этого оборотня стрелами с серебряными наконечниками, или достать пистолет "Магнум" и пристрелить эту тварь серебряными пулями.

   Но вот тут и начинаются различия между героями голливудских блокбастеров и реальностью. У меня даже нет серебряной ложки, не то чтобы стрел и пуль. Да и серебро реальным существам из Потустороннего мира, что мертвому припарок. Все, что их может убить – это молот и огонь. Был бы у меня сейчас с собой дробовик, шансы на победу бы значительно возросли. Придется по старинке.

   Сжимаю руки в кулаки. Костяшки сперва белеют, а затем начинают приобретать желтоватый оттенок, далее вся рука краснеет и вспыхивает. Знаменитый "Антонов огонь". Так называется вид гангрены, который лечили мощи Святого Антония.

   Пустив блестящую слюну, оборотень прыгнул на меня. Отскочив вправо, бью

   пытающей рукой, в прикрытые слипшимися волосами, ребра. Увернувшись от удара, когтистой лапой, я хватаю монстра рукой в районе подмышки, а второй рукой бью ему в сердце.

   Когда энергия окружающей среды скапливается в моих руках, они превращаются в пылающие молоты, а сила наносимого ими ущерба возрастает в несколько раз.

   Зверюга завизжала от боли, когда его сердечная мышца сжалась и перестала двигать кровь по его телу. Я не хочу убивать эту тварь, потому что она не причем. Хватаю второй рукой за жесткую шерстину и со всего маха бросаю зверя об дерево. Удар заставил сердечную мышцу снова сокращаться. Заскулив, волчонок посмотрел на меня жалобными глазами и припав к дереву начал дергаться от конвульсий. Пару секунд спустя шерсть рассыпалась серым туманом и передо мной остался только худощавый мужичок с торчащими скулами и практически лысой башкой.

   Говорят, чтобы стать оборотнем, нужно пролезть под ведерной дужкой. То есть, проскочил между ведром и ручкой и стал оборотнем. Но вот дело в том, что оборотнем нельзя стать, им нужно быть. Это не как у Доктора Джекила с Мистером Хайдом или у Брюса Баннера с Халком, это гораздо хуже.

   Говорила мне мама, учись, сынок, а я в это время бабе ноги раздвигал и анашу курил, мне даже как-то капельницу ставили, после бензина. Не послушался я, вот теперь брожу среди ночи по парку, ищу следы сатанистов, работая цепным барбосом у странного человека. Он приезжает ко мне, объясняет суть проблемы и предлагает деньги за ее решение. Каждый раз это какая-то чертовщина, мешающая спокойно жить простым людям.

   Тот парень, который оборотень, валяется под деревом без сознания. Вообще, оборотни довольно таки опасные существа, способные разорвать человека на части. Другое дело, такие как я. Обладая хоть малой долей сверхчеловеческих навыков, можно противостоять этим тварям.

   Прошарив огромную часть парка, я не почувствовал присутствия потусторонних сил, только легкие следы призраков, когда-то убитых людей. Странно только одно – тот оборотень, на которого у меня нет времени. Я его обезвредил, теперь ближайшие несколько месяцев он не сможет обратиться в монстра. Это в фильмах вервольф становится зверем в полнолуние, или, когда захочет, а в реальности на это нужно много сил и времени. А после выплеска своей звериной сущности, нужно долгое восстановление. Нужно будет как-то навестить этого парня и посоветовать начать принимать аминазин, для подавления зверя, иначе придется его ликвидировать. Если не контролировать численность нежити, то она заполонит мир. Сейчас получается кое-как сдерживать потустороннее, но последнее время всяких тварей все больше и больше, грядет нечто глобальное, нечто, после чего мир не станет прежним. Я это чувствую. Грядет война. Война миров.

   Машинально пошарив по карманам, не найдя там сигарет, продолжил щелкать семечки. Последние два года я только и делаю, что пытаюсь держаться, чтобы снова не закурить. Раньше я очень бездарно использовал свой жизненный потенциал, но теперь все иначе.

   Начало рассветать, когда я побрел по одной из тропинок в направлении железнодорожной станции. Один мой выезд к месту паранормальной активности обходится моему работодателю в несколько десятков тысяч рублей. Я умею бороться с нечестью, как Джон Константин или долбанный Ван Хельсинг, только в реальном мире. Я не могу кому-то рассказать о том, что мы не одиноки в этом мире. Мне приходится постоянно жить по поддельным документам и менять адреса, чтобы люди, вроде Тихого, напавшего вечером на меня по дороге сюда, не смогли застать меня врасплох.

   Уже рассвело, когда подъехала первая электричка в сторону области. Нужно решить еще одну проблему, заявочка на которою пришла вчера днем. Съездить в Раменское, проверить одно самоубийство на предмет мистического вмешательства.

   Самоубийство произошло на железной дороге. Парень, лет 22, залез на ригель (жесткую поперечину) на котором была лестница и огражденный проход по верху. Это был специальный ригель с освещением, а лестница и проход – чтобы удобнее было менять сгоревшие лампочки. Так вот, он залез на верх, дождался электричку и прыгнул вниз. В итоге – даже забор, находящийся в двадцати метрах, был забрызган его требухой. Его просто растрепало ударом электропоезда.

   На умышленное убийство не очень похоже, если только его телом не завладел какой-нибудь дух или демон, из-за которого парень ничего не осознавал.

   Пройдя через турникет, я показал лишь фантик от "Dirol", этого оказалось достаточно, чтобы незадачливый сонный контролер выпустил меня. Чувствую себя Вольфом Мессингом, только с настоящим навыками. Жаль будущее просто так не вижу. Поднявшись по ступенькам на переходной мост, подошел к ограждению. Неподалеку то самое место, где ближайшие несколько лет будут лежать пластиковые мертвые цветы. Лежать и выгорать на солнце, покрываясь пылью. Иногда мне кажется что, если бы люди не переставали носить цветы на места смерти близких, то вокруг ступить негде было бы.

   Мне нужно узнать, как все произошло, пока особо нет людей, а то потом будет сложнее. Я закрываю глаза. Взявшись рукой за ограждение, я становлюсь на него ногами. Глаза закрыты. Впереди десять метров свободного падения. Только так можно увидеть то, что произошло в недалеком прошлом. Шаг вперед. Дыхание перехватывает. Падение с высоты это то, что сложно передать словами. Тело летит вниз со скоростью свободного падения, а внутренние органы будто отстают на долю секунды. Далее обычно происходит столкновение с землей. В зависимости от высоты падения, от удара могут отлететь руки и ноги, не говоря уже о черепе. Шаг вперед. В пустоту. Самое страшное, это когда делаешь шаг, а твердой опоры под ногой не находишь. Несколько секунд полета и я зависаю в воздухе, прямо над бетонной шпалой. Эти несколько секунд полета стали для меня откровением. Во время падения я увидел все, что произошло несколько часов назад.

   Красивая девушка с черными волосами и тонной макияжа, одежда не понятна. Парень размахивает руками, а затем разворачивается и идет вдоль железной дороги. Что произошло далее – известно: прыжок, электричка, каша. Только вот странно то, что черного облачка Смерти над парнем не видно.

   Открываю глаза и плавно приземляюсь на щебень. Парень умер, а Смерть за ним не пришла. Очередная бессонная ночь, нужно возвращаться домой, пока не начался дождь. Хороший сон под стук капель по подоконнику никому не повредит, особенно мне.

   Пролог.

   Ты сидишь и ждешь. Ждешь, когда придет время. Придет время и зверь вырвется на свободу. Вырвется на свободу и начнет свою кровавую охоту. Охоту на ночных посетителей парка. Посетителей парка, кости которых ломаются, как щепки на моих зубах. Мои зубы становятся настолько крепкими, что способны крошить цемент. Крошить цемент, словно это рафинад.

   Я превращаюсь в огромного полу волка полу человека, настоящего монстра. Монстра, который стал таким в далеком детстве, когда одна из рабынь "Черной Церкви", прочла надо мной заклинание и просунула через ведерную ручку. Ведерную ручку, которая была частью огромного ведра с вонючим зельем. Вонючим настолько, что я до сих пор чувствую этот смрад, просыпаясь рано утром.

   Сегодня ко мне приходила женщина. Женщина была настолько прекрасна, что я влюбился с первых секунд встречи. С первых секунд я понял, что ей нужен зверь, скрытый во мне.

   И вот я снова в этом парке. В этом парке, наполненном сатанистами, медиумами и гомиками. Гомиками, бегающими в обтягивающих спортивных костюмах, задыхающимися уже на первом круге и думающими, что они ведут здоровый образ жизни. Образ жизни, который выбрал я нельзя назвать нормальным, не то что здоровым.

   Я сижу под деревом и чувствую первые позывы к превращению. Превращению в лютого монстра, который должен совершить убийство. Совершить убийство какого-то человека, который сам меня найдет. Найдет, чтобы попытаться причинить мне вред.

   Я становлюсь волком, хоть волк и слабее, чем тигр, зато волки в цирке не выступают.

   Я не хочу причинять боль и страдания другим людям, но это словно наркотик. Наркотик меняющий не восприятие, а меня. Меня покрывает слой мышц и длинной шерсти. Шерсти настолько прочной, словно кольчуга.

   Вся проблема в том, что зверю нужно есть красное мясо. Мясо людей.

   Я стараюсь сдерживаться и есть только для поддержания жизни и сил, хотя это настоящее наслаждение, когда ты вырываешь клоки еще теплого кровяного мяса. Мяса, которое несколько минут назад было водителем такси, или каким-нибудь придурком, занимающимся электронной коммерцией.

   Я чувствую, как поднимается температура моего тела, трогаю руки и чувствую прорастающую сквозь поры грубую шерсть. Шерсть всегда появляется за несколько минут до основного превращения. Превращения по хлопку рук происходит только в фильмах, в жизни все гораздо дольше, отвратительнее и больнее. Больнее превращения, наверное, только внутрибрюшная хирургия без наркоза.

   II

   Погода не заладилась с самого утра. Сперва лил дождь, пока я спал, сейчас, к вечеру, моросит мгла. Вся дорога покрыта мелкими лужицами, осторожно наступая между ними, я иду к пешеходному переходу. Газовый пистолет холодит спину.

   Вопрос: Почему пешеход всегда прав?

   Ответ: Потому что водитель обязан быть выспанным, трезвым, адекватным, а пешеход в общем-то может быть абсолютно любым.

   Плохая погода хоть немножко сдерживает бесконечный поток людей. Чем меньше народу на улице, тем проще жить, дышать, двигаться вперед. В современном мире в заросшем парке не так страшно встретить дикого зверя, как увидеть силуэт другого человека. Люди стали слишком опасны друг для друга.

   Наступаю на первую белую полосу "зебры", погруженный в размышления, шагаю вперед. Почти половина проезжей части была позади меня, когда белая "Audi" пролетела передо мной, обрызгав водой из лужи. Сукин сын!

   Бывают моменты, когда ты особенно раздражителен. Бесят всякие мелочи, начиная от давящего ремешка на штанах и заканчивая заедающей личинкой замка. Все это собирается, собирается и бывает несколько исходов – это все подавляется успокоительными или же просто выплёскивается наружу. Можно сравнить с презервативом, который наполняют водой. Когда он наполнен, можно аккуратно вылить воду, или же его можно взорвать. И вот сейчас мой переполненный презерватив зацепился за гвоздик. Я выхватываю из-за пояса пистолет и не целясь стреляю в аудюху. Выстрелы из газового пистолета по звуку больше напоминают плевки пластилином из трубки, только чуточку громче. Сразу гора с плеч, эмоции выплеснуты.

   Свист тормозов машины, заставил обернуться всех прохожих, несколько других машин остановились неподалеку. Всем интересно, что же будет дальше?

   Все медированные пульки вылетели из моего пистолета, превратив его в бесполезный кусок пластика с металлическим элементами. Три дверки белой иномарки открылись, на мокрый асфальт вышли трое крепких парней. Выкрикивая всевозможные матерные ругательства, все трое направились в мою сторону. Видимо крутые дяденьки. И на кой черт я их зацепил? Подумаешь, чуть не сбили и немножко обрызгали водой, большим людям такое привыкли прощать.

   – Ты что, мудак, наделал?

   Заорал один из них, и сходу съездил мне по морде. Огромный кулак, оглушающий удар чуть выше уха, падаю рядом с лужей.

   – Ты знаешь, сколько ты теперь нам должен?

   Лежу на асфальте, поджав ногу ближе к животу, чтобы если что закрыться. Слышу только обрывки фраз.

   – Да мы тебя на органы продадим.

   О нет, меня нельзя на органы, я же меньше года назад трепаком переболел. Да и гепатит, вроде бы был недавно. Не успел я подумать, чем еще болел, как очередной удар в живот. Сплевываю кровь. Меня подхватывают под руки и несут. Мои новые друзья решили прокатить на своей крутой тачке. Убивать меня никто не будет, попытаются сбить бабок. Мне нужно еще пару минуток, чтобы сотрясение мозга прошло. Вот такая хрень, легкие раны, травмы заживают на мне, быстрее, чем на собаке, за несколько минут. Более тяжелые ранения регенерируют по несколько часов. Узнавать пределы своего исцеляющего фактора я не стремлюсь. Все время они трясут меня, что-то говорят, шлепают по щекам, я не реагирую. Хороший кожаный салон. Открываю глаза.

   – Ты давай думай, где бабки возьмешь.

   – У меня ничего нет.

   – А мне похер.

   – Похер гомику чулки.

   За эту шутку я схватил несколько ударов в живот. Перехватило дыхание.

   Пару месяцев назад один из демонов вырвал мне глаза. Я четыре дня растил новые глаза, быстрее не получалось. Все четыре дня я курил траву, погружаясь в темный туман. Затем зрение вернулось. Сейчас у меня полно свободного времени, поэтому можно покататься на солидной иномарке. Дыхание понемногу возвращается. Еще я отращивал новое ухо. Да я почти, как Росомаха, только настоящий.

   Вообще, я не очень люблю боль, хоть у меня и довольно таки высокий болевой порог, но когда тебя бьют по лицу, то кому это понравится? Мой презерватив терпения снова начинает наполняться. За окном мелькают огни большого города, лучи фар едущих машин, пешеходы. Никто не подозревает даже, что несколько минут назад было совершено похищение человека, никто из очевидцев даже не попытался вступиться. Ну а если по чесноку, то ты бы вступился, увидев, как трое громил затаскивают избитого парня в иномарку?

   Постепенно, из их разговоров. я понял, что они не какие не крутые авторитеты, а обычные бизнесмены, занимающиеся продажей электроники. Неожиданно, сидевший на переднем пассажирском кресле, Руслан, повернулся ко мне и заговорил.

   – Итак, у тебя будет неделя, чтобы найти пятьсот штук.

   – А может быть вы дадите мне покататься на своей тачке, а я прощу вам мое избиение?

   Я старался говорить, как можно растеряннее и не увереннее. Да, черт побери, я хочу спровоцировать этих придурков. Не хочу просто уйти.

   – Что ты сказал?

   – Что ты слышал?

   – Я тебя последний раз спрашиваю...

   – Э, приятель, ты не можешь у меня спросить, ты можешь только поинтересоваться.

   Я перебил Руслана, сидевший рядом со мной Денис, перебил меня, только не острым словцом, а очередным ударом. Наш автомобиль съехал в один из тысяч дворов и остановился возле нескольких огромных мусорных контейнеров, огороженных сеткой.

   – Мы тебе сейчас свернем шею и бросим в мусорный бак, за ночь крысы объедят тебе уши и нос.

   – Полегче, – вмешался водитель Саша, – Совсем парня запугали.

   – Или же ты просто возместишь нанесенный нам физический и моральный ущерб.

   – Да вы сами меня чуть не сбили на "зебре".

   Очередной удар в живот дал мне понять, что я не прав и должен был уступить дорогу "большим" людям.

   Это начинает понемногу мне надоедать. Руслан вылезает наружу, открывает дверку рядом со мной.

   – Ваша остановка.

   Схватив меня за руку, рывком выбрасывает на асфальт. Я падаю на одно колено и руки. Все бы ничего, да только лужи и грязь. Не особо приятно стоять на карачках в луже, особенно, если окружен тремя громилами, настроенными, скажем так, не очень радушно.

   – Ну что скажешь?

   – Скажу, что зря вы это все затеяли.

   – Ты кто еще такой?

   Я смотрю вперед и вижу перед собой нечто странное: худощавый человек с огромной седой бородой, такими же снежными бакенбардами. Пенсне, черный цилиндр и пальто, навевали в голове картинки с классическими евреями.

   – Мое имя Агасфер.

   – Иди куда шел.

   Денис шагнул в сторону старикана.

   – Однажды я уже совершил ошибку. Прошло очень много лет, а я до сих пор за нее расплачиваюсь.

   – Хочешь лежать рядом с ним в грязи?

   Этот старик не просто старик. Я потихоньку встаю на ноги. Руки в грязи, любимые джинсы тоже. Пора заканчивать этот балаган, слишком он затянулся. Раны уже полностью восстановились.

   – Ладно, ребят, мне пора. Врать не буду, знакомство было не очень приятным.

   – Тебя на скорой увезут.

   – И, пожалуй, я заберу вашу машину. Уверяю вас, что с ней будет все в порядке, мне до метро доехать только.

   Наступает тишина. Трое бугаев стоят и смотрят на меня, я стою и смотрю на них, старик стоит и смотрит на нас.

   Я бы мог сжать руки в кулаки и избить трех идиотов, дергающих судьбу за яйца, но я просто воспользовался гипнозом, чтобы от них отделаться. Я только хотел открывать водительскую дверку белой "ауди", как вмешался старик.

   – Тебе не нужна эта машина.

   – Что? А тебе не нужна твоя трость и борода.

   – Послушай, я прибыл в этот город не просто так, и искал тебя не чтобы ты вот так сел и уехал. Нам нужно поговорить.

   – О чем нам с тобой говорить?

   – Пойдем со мной, расскажу по дороге.

   Придется отложить поездку на классной тачке. Давно мечтал вжать педаль в пол на такой красотке, но увы. Уже отойдя на несколько шагов, я обернулся к моим "друзьям".

   – Вы езжайте, не ждите меня, и помните, каждый раз при виде пешеходного перехода вас будет тошнить по сорок минут.

   Первые десять минут мы шли молча. Старик, суховатый и дряхлый с виду, шел так бодро, что я едва за ним поспевал. Вскоре, мне надоело играть в молчанку.