Текст книги "Тэтчер. Великие личности в истории"

Автор книги: Андрей Галушка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

В 1958 году он продал свой магазин, а еще через два года умерла Бити. Альфред и на пенсии не бездельничал – проповедовал в церкви, участвовал в работе ротари-клуба. Умер он в феврале 1970 года, не дожив пяти месяцев до того, как его младшая дочь стала министром в правительстве Соединенного Королевства.

2. Оксфорд и Денис

Оксфорд, где Маргарет Робертс суждено было провести четыре следующих года, был другой планетой по сравнению с маленьким провинциальным Грантемом. Для восемнадцатилетней девушки, до сих пор практически не покидавшей отчий кров, сама идея самостоятельной жизни вдалеке от родителей – и, что немаловажно, без их присмотра за поведением своего ребенка – должна была быть одновременно пугающей и захватывающей. В этом, как и во многом другом, Маргарет отличалась от значительного числа будущих соучеников, для которых после нескольких лет в частных школах-интернатах такая самостоятельность была не в новинку.

Оксфорд и в начале прошлого века был существенно крупнее Грантема (в нем накануне рождения Маргарет было 67 тысяч жителей, более чем втрое больше, чем на ее малой родине), а за первую половину ХХ века его население выросло до 100 тысяч человек. Из довольно тихого университетского города он превратился в серьезный промышленный центр. В 1920-е годы бывший владелец мастерской по ремонту велосипедов Уильям Моррис построил на восточной окраине автомобильный завод, который после нескольких трансформаций и слияний разросся и превратился в штаб-квартиру автомобильного гиганта Austin Rover. Еще позднее фирма, трансформировавшаяся в холдинговую компанию British Motor Corporation, в начале 1980-х годов доставила много хлопот правительству Маргарет Тэтчер. Читателю может быть любопытно, что в Оксфорде до сих пор производят автомобили – знаменитые «мини», хотя сейчас заводом владеет немецкая корпорация BMW. Моррис, получивший от монарха титул лорда Наффилда, не ограничивал свои интересы автомобилями. На его деньги в Оксфорде был построен большой медицинский центр и даже основан колледж, который сегодня носит его имя. Правда, в отличие от большинства других колледжей, в нем учатся только аспиранты, работая над магистерскими и докторскими диссертациями.

Маргарет Робертс же поступила в колледж, принимавший студентов прямо со школьной скамьи. Точнее, студенток – Сомервилл-колледж был женским, и оставался таким вплоть до 1994 года, когда его преподаватели и студентки большинством голосов приняли решение (и надо сказать, в пику серьезной оппозиции со стороны части студенток) допустить к учебе также и юношей. В те годы Сомервилл среди женских колледжей пользовался репутацией самого серьезного и академического. Ходил такой анекдот: когда студентка Леди Маргарет Холла встречает молодого человека, то у нее возникает вопрос: «Кто его родители?»; студентка из Святой Хильды думает: «Каким видом спорта он занимается?»; студентка из Сомервилла: «Что он читает?»; а студентке из Святого Хью (который, кстати, окончила другая экс-премьер Соединенного Королевства, Тереза Мэй) интересно лишь: «Где же он?» В общем, в Сомервилле Маргарет Робертс было в этом отношении самое место.

Сомервилл-колледж был основан в 1879 году, через восемь лет после отмены в ходе очередной университетской реформы правила, что все преподаватели обязаны быть священниками англиканской церкви[6]6
  До момента, когда таковыми могли стать и женщины, оставалось более ста двадцати лет.


[Закрыть]. Колледж был назван в честь умершей за семь лет до его основания Мэри Сомервилл, одной из ведущих женщин-ученых Европы XIX века, работавшей в отраслях математики и физики и написавшей много книг, раскрывавших для широкой читательской публики последние научные достижения.

Поначалу Сомервилл-колледж был только ассоциирован с университетом – женщины получили право быть полноправными членами университета лишь в 1920 году. Но через двадцать три года, когда в университет пришла Маргарет Робертс, Сомервилл-колледж давно был полноправным колледжем. Кроме него, были и другие женские колледжи. Самый старый из них, Леди Маргарет Холл, был основан за год до Сомервилл-колледжа. В наши дни все колледжи университета открыты как для юношей, так и для девушек – последний женский колледж, Святой Хильды, в совместный преобразовали в 2008 году.

В 1943 году в Оксфордский университет входило двадцать восемь полноправных колледжей и семь постоянных приватных холлов (не имеющих всех прав колледжей, но их студенты получали те же ученые степени, что и студенты колледжей). В наши дни к ним добавилось еще десять колледжей, в том числе (с 1958 года) уже упоминавшийся Наффилд.

Сам университет ведет родословную от начала XII века. А в конце того же века, когда после очередной войны между английским и французским королями английские студенты утратили возможность получать образование в парижской Сорбонне, было решено создать собственный импортозамещающий аналог. От Оксфордского чуть позже отпочковался Кембриджский университет, ставший вечным соперником в науке и спорте (до сих пор ежегодные гонки по академической гребле на лодках-восьмерках по Темзе в пределах Лондона собирают толпы зрителей и транслируются по национальному телевидению). Самый ранний из нынешних колледжей, Университетский колледж, был основан, как я вскользь упомянул, в 1249 году, а самый новый, Келлогс – да-да, на деньги той самой компании, и созданный для студентов-заочников – в 1990 году.

Для вчерашних школьников колледж становился домом. Их поселяли в общежитиях, принадлежащих колледжу, они завтракали, обедали и ужинали в обеденном холле. В старых колледжах такие холлы были увешаны портретами ученых былых веков, работавших и обедавших здесь за теми же столами, что и нынешние студенты. Сомервилл-колледж не был старым, но несколько десятков лет истории дали возможность украсить его обеденный холл портретами своих сотрудниц.

Для учебы студентов каждый колледж имел собственную библиотеку (опять-таки, библиотеки старых колледжей за много веков накопили множество бесценных книг, от античных рукописей до средневековых иллюминированных манускриптов и первопечатных инкунабул), но если в библиотеке колледжа не было нужного издания, можно было обратиться в главную библиотеку университета, Бодлиан. Она носит имя сэра Томаса Бодли, собирателя древних рукописей, который на собственные деньги отреставрировал здание Старой библиотеки, построенное в конце XV века, и открыл его для читателей в 1602 году. Позже к библиотеке добавилась красивейшая ротонда Радклиффа, увенчанная огромным куполом, а в последний год учебы Маргарет Робертс в Оксфорде открылось здание Новой библиотеки, связанное подземным ходом со старыми зданиями. Бодлианская библиотека, главное книжное собрание университета, хранит более четырех миллионов книг и пятьдесят тысяч рукописей. Кроме того, собственные библиотеки имеет каждый из факультетов университета. В них можно найти практически любую нужную любознательному студенту книгу – при условии, что студент, становясь читателем Бодлиана, принесет торжественную присягу не приносить в библиотеку и не разжигать в ней огонь и не умыкать и не портить принадлежащие библиотеке книги.

Если для изучения гуманитарных предметов обычно вполне хватало возможностей колледжей, то для изучения естественных наук были необходимы лаборатории при факультетах. Для Маргарет это был химический факультет. Комплекс естественно-научных факультетов, как и Сомервилл-колледж, находился немного на отшибе от университетского центра города, заполненного учебными заведениями, основанными в средние века или сразу после. И колледж, и лаборатории расположены между центром и северным районом Оксфорда, Саммертауном, населенным в основном семьями университетских преподавателей. Чтобы добраться от своего колледжа до химической лаборатории, Маргарет требовалось не больше пятнадцати минут пешком – впрочем, центр Оксфорда в принципе довольно небольшой, и студенты до сих пор предпочитают передвигаться между университетскими зданиями на велосипедах. На велосипеде добраться до лаборатории еще быстрее, чем пешком, а то можно еще и покататься по дорожкам университетского парка, находившегося рядом. У Маргарет собственный велосипед появился к началу второго года обучения.

Колледжи заботятся не только о здоровом духе своих студентов, но и о здоровом теле, в котором он должен помещаться. Каждый колледж владеет спортивными полями, где в зависимости от сезона играют в крикет, футбол или регби. Кроме того, на берегу Темзы, на тогдашней южной окраине города[7]7
  До 1974 года именно по Темзе проходила граница графства Оксфордшир.


[Закрыть] и в пяти минутах ходьбы от красивейшего и самого богатого из колледжей, Крайст Черч (в нем в середине позапрошлого века преподавал Чарльз Доджсон, написавший под псевдонимом Льюис Кэррол «Алису в стране чудес», а еще в нем учились тринадцать премьер-министров страны), находятся лодочные станции колледжей. Здесь на водах Айсис, как называют Темзу в пределах Оксфорда, студенты и студентки пробуют силы в академической гребле, после чего увековечивают свои победы в картинах цветными мелками на стенах своих колледжей, красиво выписывая вокруг герба учебного заведения на фоне перекрещенных весел имена гребцов победившей команды.

Университет предоставляет широкие возможности не только для интеллектуального и физического развития своих подопечных, но и для их духовного роста. Музей изобразительного искусства и археологии Оксфорда – знаменитый Эшмолианский музей – уступает разве что Британскому музею и Национальной галерее в Лондоне. Другие университетские музеи посвящены науке. Например, отличный Природоведческий музей (Музей естественной истории) похож на уменьшенную копию его лондонского тезки, и архитектурно также несомненно производит впечатление величественного храма науки.

Что до христианских храмов, то англиканские часовни есть в каждом колледже[8]8
  А часовня упомянутого Крайст Черч одновременно служит Оксфордским собором – самым маленьким в Англии, но далеко не последним по красоте.


[Закрыть]. Впрочем, в те времена Маргарет не ходила на англиканские службы. Она быстро стала частью местной студенческой методистской группы. Взяв пример с отца, она нередко выступала с проповедями перед студентами. Ее коллега по колледжу, Джин Саутхерст, тоже участвовавшая в жизни студенческой методистской группы, вспоминала о проповеди Маргарет на тему фразы из Евангелия от Матфея «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф. 6:33): «Это было замечательно». Не будет ошибкой сказать, что этот опыт публичных выступлений ей весьма пригодился, когда она занялась политической карьерой. Кроме того, именно в это время на Маргарет Робертс оказала серьезное влияние работа автора «Нарнии» Клайва Льюиса «Просто христианство», поначалу представлявшая собой серию радиопередач писателя, жившего и работавшего в Оксфорде, а позднее адаптированная в книгу.

В середине октября 1943-го по ежегодной традиции состоялась церемония принятия в члены университетской корпорации новых студентов и студенток – так называемая матрикуляция. После матрикуляции человек до конца жизни становится членом университета. Матрикуляция всегда проходит в Шелдонском театре в центре Оксфорда, рядом с библиотекой Бодлиан. Театр – одно из первых зданий, построенных сэром Кристофером Реном, создателем лондонского собора Святого Павла. В годы постройки театра (1662—1663) Рен занимал пост профессора астрономии и математики в Оксфорде.

Матрикуляция всегда происходит в первую субботу первого университетского семестра. В Оксфорде семестры (по восемь учебных недель каждый) названы не именами сезонов (осенний, весенний и летний, как в большинстве школ и университетов), а именами христианских праздников: Микелмас, по дню Святого архангела Михаила, с октября по декабрь; Хилари, по дню Святого Иллариона, с января по март; и Тринити, по дню Святой Троицы, с апреля по июнь. Похожую, но не идентичную систему наименований семестров использует еще десяток старых университетов на Британских островах. Например, в Кембридже тоже есть семестр Святого Михаила, но два других носят имена Лент (Великого Поста) и Истер (Пасхальный).

В 1943 году матрикуляция пришлась на субботу 16 октября. Судя по традиционной фотографии после события (такую бережно хранит каждый, кто учился в Оксфорде), день был погожий и нехолодный. Семь десятков только что официально ставших частью университета студенток и аспиранток смотрят в камеру, выстроившись в пять рядов на фоне стены одного из учебных корпусов своего колледжа. Кто-то серьезен, кто-то почему-то хмурится, кто-то улыбается (как, например, Джин Саутхерст, о которой упоминалось выше). Восемнадцатилетняя Маргарет Робертс – в последнем ряду, пятая справа – смотрит в камеру со странной скептической полуулыбкой (а может быть, ей просто было не слишком комфортно на самой высокой скамье, она старалась не оступиться нечаянно и не упасть).

Множество деталей сразу выдает, что фотография сделана в военное время. Отсутствуют студенческие мантии, которые и сегодня обязательны на церемонии, но в те годы строгой экономии и карточной системы было непросто найти ткань на пошив мантии и традиционной квадратной шапочки. У девушек на фотографии нет и требующихся по уставу черных костюмов и белых блузок. Каждая одета так, как могла себе позволить. На Маргарет в тот день была темная блузочка с коротким рукавом. Не удивлюсь, если будущая госпожа премьер чувствовала себя не слишком уверенно на фоне дорогих жакетов ее коллег из более обеспеченных семей.

Война чувствовалась во всем. Оксфорд избежал немецких бомбардировок (даже в мае 1942 года, когда самолеты люфтваффе осуществили серию налетов по наиболее известным туристическим городам Англии в отместку за налет британской авиации на Любек) – но все витражи церквей и колледжей были закрыты листами фанеры, как и многие окна зданий. На стенах висели указатели к ближайшему бомбоубежищу. В сумерках и ночью жестко соблюдалось затемнение. Большинство товаров и продуктов продавалось лишь по карточкам. Строго учитывалась даже горячая вода. Чтобы вымыться, ванну можно было заполнять только на пять дюймов (двенадцать сантиметров), и на стенках ванн были проведены полосы, отмечающие разрешенный уровень (даже монарх, король Георг VI, настаивал, что соблюдать эти ограничения обязан каждый член королевской семьи).

Студенты и многие преподаватели университета с началом войны отправились на фронт офицерами, и многим из них было суждено остаться в Оксфорде навечно именами на мемориальных досках в каждом колледже, рядом с установленными после предыдущей войны в память о поколении их отцов и старших братьев. На улицах и в аудиториях преобладали либо студентки, либо семнадцати– и восемнадцатилетние вчерашние школьники, которым еще не пришла очередь уйти сражаться. Это придало университету и городу непривычную атмосферу, но ненадолго. В 1944 году в университет стали возвращаться ветераны войны, многие с ранениями. После успешной высадки армии западных демократий в Нормандии 6 июня 1944 года стало ясно, что победное окончание войны не за горами.

В школьные годы у Маргарет не было очень близких подруг, но и в университете ситуация не улучшилась. Здесь, правда, она была вовсе не «снобка Робертс», наоборот, очень небогатая провинциалка. Маргарет, как не забывают напоминать биографы, которые относятся к ней скептически, не набрала достаточно баллов для стипендии. Помощь из дома была ограниченной, хотя испеченные ее матерью кексы хорошо шли с чаем в студенческой комнате, а подработка на каникулах в родной Грантемской школе позволила, например, купить после первых летних каникул уже упоминавшийся велосипед, совершенно необходимый студентам в Оксфорде. Не способствовало установлению дружеских отношений с одногодками и то, что в ее год химию изучали всего только четыре другие студентки, большинство же в женских колледжах изучало гуманитарные науки. Как тогда, так и сейчас студенты, изучающие естественные и точные науки, должны были работать гораздо больше, чем их товарищи, грызшие гранит наук гуманитарных.

Химией Маргарет занималась весьма серьезно, а химический факультет Оксфорда был крупнейшим в стране, хотя количество студентов и упало в военные годы. За два года до ее поступления в университете открылась отличная новая химическая лаборатория, оснащенная по последнему слову науки. Три года Маргарет посещала лекции и лабораторные работы, а также беседовала один на один с профессорами. Этот последний вид учебы – нечто очень характерное для Оксфорда и «Другого места», Кембриджа. Раз в неделю студент участвует в индивидуальной беседе с преподавателем по избранному предмету и получает задание на следующую неделю, обычно состоящее в написании короткого эссе на выбранную доном (так по традиции называют преподавателей в Оксфорде) тему. Мы знаем, каким студентом была Маргарет, из отзывов ее дона, Дороти Ходжкин. «Я ее оценивала хорошо. Всегда можно было рассчитывать получить от нее уверенно написанное эссе, показывающее хорошее знакомство с литературой».

Надо сказать, что принципал (декан) Сомервилл-колледжа Дженет Воган по истечении лет оценивала успехи Маргарет Робертс более сдержанно: «Она была абсолютно адекватным химиком. Я имею в виду, что никто о ней особо не вспоминал. Она была вполне хорошим химиком с дипломом второго класса. На четверку». Сложно сказать, насколько объективны эти слова. Не исключено, что Воган, ставшая принципалом колледжа, в котором училась Маргарет, в 1945 году (и занимавшая эту должность в течение следующих двадцати двух лет), могла окрасить свою оценку послезнанием о последующей политической карьере бывшей подопечной. Воган придерживалась весьма левых убеждений, что было объяснимо, так как в начале карьеры медика-гематолога и радиолога ей пришлось работать в больницах беднейших районов Лондона, наблюдая тяжелые условия жизни рабочих семей. Дополнительным толчком, если он требовался, стало ее знакомство с ужасами нацистского концлагеря Берген-Бельзен, освобожденного британскими войсками в конце войны (название именно этого концлагеря стало в Британии собирательным для таких мест концентрации рукотворного ужаса), – Воган была откомандирована лечить освобожденных узников нацизма.

Степени бакалавра в английских университетах делятся на классы: первый (аналог более знакомого читателю диплома с отличием, красного диплома), второй (который получают подавляющее число выпускников и который в большинстве университетов, но не в Оксфорде в те годы, делится на верхний второй и нижний второй) и очень редкий третий, джентльменский третий, который когда-то получали молодые шалопаи из богатых семей, не способные порадовать интеллектуальными успехами. Чтобы получить диплом, по истечении трех лет нужно было сдавать письменный экзамен, но, по традиции, Маргарет узнала о результатах своего экзамена только в конце четвертого года, занятого написанием дипломной работы.

В этот год Дороти Ходжкин, сама окончившая Сомервилл-колледж пятнадцатью годами ранее Маргарет, предложила ей работать над дипломом в ее исследовательской команде, что свидетельствует о высокой оценке Ходжкин своей студентки (а также о понимании ее материальной ситуации – зарплата лаборантки пришлась Маргарет весьма кстати). В 1964 году Ходжкин вручили Нобелевскую премию по химии за исследования структуры витамина В12. Эта работа началась как раз когда Маргарет Робертс работала в ее команде, хотя первая рентгеновская фотография витамина была сделана через год после ухода Робертс из университета. Кстати, впоследствии Маргарет гордилась тем, что стала первым премьер-министром Соединенного Королевства с естественно-научным образованием, едва ли не больше, чем тем, что стала первым премьером-женщиной. И надо сказать, за последующие десятилетия ситуация не улучшилась. Как показали парламентские выборы 2019 года, из шести с половиной сотен депутатов научное или техническое образование имеют (автор не поверил, когда узнал) девятнадцать человек.

Дипломная работа Маргарет Робертс была, как ни странно, самым прямым образом связана с Советским Союзом. В 1942 году биохимики московского Института малярии и медицинской паразитологии выделили новый антибиотик грамицидин С («С» обозначало «советский», чтобы отличить новое вещество от похожего, созданного американскими исследователями). Этот препарат используется до сих пор при лечении гнойных и воспалительных инфекций кожи и мягких тканей. В 1944 году СССР передал образцы нового препарата тогдашнему союзнику в войне с Германией, где им занимались в лондонском Институте Листера. Из Лондона часть образцов была передана Ходжкин, занимавшейся исследованиями структуры пенициллина. Исследовательница поручила работу над анализом кристаллической структуры грамицидина С методом рентгеновской кристаллографии своему аспиранту Герхарду Шмидту и аккуратной и трудолюбивой студентке Маргарет Робертс. Результатом дополнительного, четвертого года учебы стало и то, что Маргарет получила не обычную степень бакалавра искусств, а более высокий диплом бакалавра наук.

Однако академические интересы будущего премьера не ограничивались химией и естественными науками. Университет не запрещает посещать лекции своих преподавателей. Слушать их могут не только студенты, изучающие какой-то конкретный учебный курс, но и вообще любые студенты или аспиранты университета. Маргарет увлеклась экономикой, и, помимо академических лекций, ее весьма заинтересовала изданная в первый же год ее учебы в Оксфорде книга Фридриха фон Хайека «Дорога к рабству». Фон Хайек, ставший через десять лет после Ходжкин лауреатом Нобелевской премии (конечно, в области экономики), был представителем свободнорыночной австрийской школы. После того как его родная страна была аннексирована нацистской Германией, он остался в Британии, где в описываемое время работал в Лондонской школе экономики. В «Дороге к рабству» фон Хайек резко критиковал вмешательство государства в экономику, расценивая его как первый шаг на пути к тоталитаризму (собственно, название книги адекватно отражает ее основную идею) – как нацистского, так и большевистского толка. Идеи фон Хайека оставили глубокий отпечаток в сознании Маргарет и в значительной степени определили ее политику во главе британского правительства. Тут надо уточнить, что полностью она восприняла взгляды фон Хайека только у вершины своей политической карьеры. В Оксфорде ее позиция была ближе к тогдашнему консервативному мейнстриму с идеями Джона Мейнарда Кейнса и Уильяма Бевериджа об уровне занятости и системе социальной поддержки.

Политические предпочтения Маргарет сформировались во многом под влиянием ее отца, хотя и не были полностью идентичны взглядам олдермена Робертса. Это тоже делало ее белой вороной в колледже, известном своими весьма левыми политическими предпочтениями. Многие студентки-одногодки будущего премьера и почти все преподавательницы были шокированы, узнав о ее консервативных взглядах. Таким образом, политические разногласия, дополненные провинциальным происхождением, общим состоянием «не в своей тарелке» и незажиточностью, добавили причин если не к остракизму, то к достаточному отчуждению Маргарет от студенческого коллектива колледжа.

Отсутствие лишних денег ограничивало возможности куда-то сходить с подругами, но и подруг особо не было. Джанет Воган, принципал колледжа во второй половине обучения Маргарет Робертс в Оксфорде, вспоминала: «Она была мне весьма любопытна. Я часто о ней говорила. Почему? Она была консерватором… Она выделялась на фоне других. Сомервилл-колледж всегда был радикальным учреждением…» Это утверждение может показаться противоречащим приведенным выше словам шестого принципала Сомервилл-колледжа, принявшей в 1957 году из рук королевы титул дамы ордена Британской империи, о том, что «никто о ней особо не вспоминал». Но может быть, имелось в виду то, что никого не интересовала учеба Маргарет, в отличие от ее политических взглядов. «Мы все время спорили о политике; но она оставалась консерваторкой, непреклонной как сталь. Она просто повторяла одно и то же… На выходных мы обычно часто устраивали вечеринки, но ее не приглашали. Видите ли, ей нечего было туда привнести».

Преодолеть одиночество Маргарет помогла не только усердная учеба. Она участвовала в жизни методистской студенческой общины, встречавшейся в Уэслианской Мемориальной церкви. Также были и репетиции в оксфордском Хоре Баха, в составе которого Маргарет выступала в Шелдонском театре в представлениях «Страсти по Матфею» Иоганна Себастиана Баха, «Князь Игорь» Бородина и «Гимн Иисусу» Хольста. Но все более ее увлекала политика. Маргарет вступила в Консервативную ассоциацию Оксфордского университета, а к последнему году учебы возглавила ее. На тот момент это была высшая политическая должность, достижимая для студентки университета, так как наиболее влиятельная политическая организация университета, дискуссионный клуб The Oxford Union, была в тот период открыта только для мужчин.

Первое политическое выступление будущей звезды политического олимпа страны и мира состоялось в ходе кампании парламентских выборов 1945 года. 25 июня в Слифорде, недалеко от родного Грантема, девятнадцатилетняя Маргарет Робертс выступила на митинге в поддержку кандидата в депутаты парламента от Консервативной партии сквадрон-лидера (звание Королевских ВВС, эквивалентное армейскому майору) Уорта. Ее призыв поддержать премьер-министра Уинстона Черчилля и сурово наказать Германию за развязанную дважды на памяти многих людей войну встретил теплый отклик собравшихся. Сама докладчица позднее вспоминала об этом своем первом блине скептически: «Я не была так уж хороша. Моя подготовка была в области науки, поэтому я говорила короткими рублеными предложениями, как из пулемета». Тем не менее ее готовность выступить перед большим собранием незнакомых людей показывает большую решимость.

К сожалению, кандидат, которого поддерживала Маргарет, проиграл выборы, как и Консервативная партия. Черчилль был вынужден уйти с поста премьер-министра. Марга-рет была шокирована результатом выборов, так как была уверена: страна поддержит человека, приведшего ее к победе.

Черчилль действительно до самых выборов имел огромную поддержку со стороны британских избирателей. Однако эта поддержка была вызвана его деятельностью как военного лидера, а не как главы Консервативной партии. Военное правительство Черчилля состояло из представителей всех крупных партий страны, и лидер лейбористов, Клемент Эттли, показал себя весьма компетентным политиком на посту заместителя премьер-министра. То же самое относилось и к другим руководителям Лейбористской партии – консерваторы не могли сыграть на теме неопытности лейбористов. Кроме того, программа масштабных экономических и социальных реформ, предложенная лейбористами, лучше соответствовала настроению народа, за годы войны привыкшего к широкомасштабному вмешательству государства в экономику. К тому же консерваторам так и не простили предвоенную политику умиротворения, приведшую к провальному началу войны. Партия Черчилля получила только 213 мест из 640 в новом парламенте – главным образом потому, что за лейбористов проголосовали жители уютных пригородов Лондона и Бирмингема, населенных представителями среднего класса.

Уже через девять месяцев после выборов Маргарет Робертс выступила с речью на национальном уровне. Это была конференция Федерации консервативных студентов в лондонском отеле Waldorf. Маргарет поддержала предложение поднять количество кандидатов в депутаты парламента от Консервативной партии, происходящих из рабочего класса.

Уже то, что Маргарет смогла возглавить Консервативную ассоциацию Оксфордского университета, было удивительным достижением. Провинциалка из низов ощущала себя не в своей тарелке среди отпрысков старых семейств британского политикума, преобладавших в ассоциации. Она не могла блистать – денежные сложности и карточная система не давали возможности привлечь внимание красивыми нарядами (для важных мероприятий она брала платья и украшения у старшей сестры, Мюриэль). В ее платьях и костюмах преобладала немаркая коричневая гамма. Кто встречался с Маргарет в период ее работы в ассоциации, вспоминал о ней как о «коричневой мышке». Но эта мышка отличалась огромным трудолюбием и упорством, и вскоре стало ясно, что на нее можно положиться: работа, порученная Робертс, будет сделана.

Деятельность в Консервативной ассоциации постепенно добавляла Маргарет уверенности в собственных силах, опыта социального общения и даже предоставила возможность знакомства с молодыми людьми. В первый год учебы в Оксфорде она делилась своими переживаниями с другими студентками, и те любили подшучивать над ней. Одна из девушек, Бетти Спайс (на матрикуляционной фотографии она стоит чуть правее и ниже Робертс – миниатюрная и улыбчивая; они вместе изучали химию у Дороти Ходжкин) вспоминала: «Маргарет густо заливалась краской, от шеи и выше». Другая студентка Сомервилл-колледжа, Полин Коуан, рассказывала: «Мы все знали, что у нее было знакомство с молодым человеком с деньгами и титулом. Все шло хорошо, пока он не пригласил ее к себе домой. Оказалось, что его мать терпеть ее не могла». В этих словах чувствуется определенная доля злорадства, но то, что Маргарет не стала леди Крейгмайл, скорее всего, к лучшему.

Другим ее бойфрендом стал Тони Брэй, обучавшийся на офицерских курсах при университете. На Тони произвело впечатление увлечение Маргарет политикой – в то время девушки не особенно ею интересовались. Молодому курсанту Робертс сразу очень понравилась, и она даже пригласила его в Грантем к родителям. Отец Маргарет показался Брэю «слегка суровым» и «весьма корректным», а мать – весьма заботливой и «очень правильной». Но постепенно отношения между молодыми людьми охладели, отчасти оттого что Тони продолжил подготовку в военном лагере в Бовингтоне, что в нескольких часах езды автомобилем от Оксфорда (там сейчас находится очень интересный танковый музей).

Летом 1947 года Маргарет получила диплом бакалавра наук. Уже тогда ей приходило в голову: если она хочет посвятить жизнь политике, то больше бы пригодилось юридическое образование. Но, несмотря на это, следующие три года после выпуска она посвятила работе исследователя-химика. Университетский комитет распределения организовал для нее серию собеседований с фирмами, подыскивавшими кандидатов на вакансии. Одно из таких собеседований, в начале 1947 года, было с фирмой British Xylonite Plastics, недавно открывшей в Маннингтри, в Эссексе, к востоку от Лондона, завод по производству изделий из пластика. Маргарет начала работать в отделе исследования и развития, и даже, как ни иронично это звучит в свете послезнания о ее дальнейшей карьере, вступила в профсоюз научных работников. Ей поручили исследовать методы соединения поливинилхлорида и металлических поверхностей (проще говоря, какими составами пластик лучше клеить к металлу).