Текст книги "Вечная полуявь (СИ)"

Автор книги: Андрей Емелин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Второй мужчина искоса взглянул на собеседника и коротко хмыкнул.

– Нет, ну серьезно, Джон. Мой сын тоже играет, и я видел его персонажа. Черт возьми, это почти двухметровая клыкастая махина из мускулов и ненависти. Да наш Абрамс в реале выглядит менее устрашающе.

Собеседник усмехнулся. Его напарник мучился от скуки и говорил о всякой ерунде, впрочем, и ему, Джону уже жутко надоела и каюта корабля в которой пришлось провести почти месяц и апартаменты храма, где их держали вторые сутки не давая завершить работу. Так что периодически он поддерживал даже такие беседы.

– Наши Абрамсы в принципе выглядят все менее устрашающе, Стив. И дело тут вовсе не в игре.

– Да я не об этом! – отмахнулся собеседник. – У них же тут у всех человеческие расы восточной внешности… Ты, кстати, не в курсе, это уже считается формой шовинизма и ущемления каких-нибудь меньшинств?

– Да, есть несколько течений, борющихся за равноправие рас нелюдей, но они пока не имеют веса ни здесь ни в реале, – неторопливо ответил Джон.

– Так вот, эти, стало быть, узкоглазые, шовинисты, не производят впечатление воинов, – с улыбкой заметил Стивен. – По-моему, мой сын разнес бы весь их храмовый комплекс за пару часов.

– Внешность обманчива, сам знаешь, особенно тут в виртуальном мире.

– Да это понятно, Джон, но ведь внешность меняется от твоей прокачки верно?

Они остановились возле одной из фресок, которая изображала девушку, бредущую по снегу вдоль тысяч воинов к далекой величественной крепости.

– Изменения внешности зависят также от расы. Например, мы с тобой вряд ли сумеем прокачать параметры силы и телосложения, чтобы выглядеть хотя бы вполовину так же габаритно, как твой сын. А игрок с расой орка или огра, даже на самой строгой диете не сможет похвастать изящной талией.

– Ну не знаю, – скептически заключил Стивен, разглядывая фреску. – Я, конечно, понимаю, что босс вряд ли послал бы нас сюда просто так. И все же, мне кажется, это странным.

Некоторое время они молчали, а затем Стивен приблизился к картине и протянул к ней руку.

– Не трогай, – предостерег его напарник и он остановил пальцы в каких-то миллиметрах от фрески.

– Да, что-то не разберу названия. Запылилось, что ли?

– Это Дар Последнего Шанса. И ходят слухи, что фрески им создают те, кто являлся ключевой фигурой каждого изображенного здесь клочка истории.

Стивен удивленно выпучил глаза.

– Погоди, ты хочешь сказать, что это изображена Николь Файен? И именно она это рисовала?! – он уважительно покачал головой, отходя от картины, но его собеседник лишь пожал плечами.

– Так говорят. Но ты поди их спроси, ведь эти монахи вечно молчат.

– Ну еще бы, это же у них Храм Тишины, а не болтовни, – усмехнулся Стивен, однако, мысли его были серьезны. Он помнил то, как пять лет назад появился Дар Последнего Шанса, словно это было вчера. Теперь у любого человека была возможность после смерти внутри вирткапсулы, подключенной к миру New World, навсегда перенести в него свое сознание и продолжить жить в теле выбранного персонажа. Механизм этого процесса пытаются изучать до сих пор, однако, пока безуспешно. Известно лишь то, что запустила эту возможность никому не известная до того девушка, в ходе ряда событий встретившаяся с воплощением главного ИИ этого мира, так называемым Объектом 0. Все это отдавало мистификацией с привкусом дешевой научной фантастики, однако, вот уже два года Стивен Томпсон общался с Робертом Томпсоном – своим отцом, только в игре. И не существуй Дара, его отца уже не было бы в живых.

Конечно, это вызвало тогда волну социальных потрясений, еще бы, человечество фактически получило цифровое бессмертие. Но сознание человека – удивительно гибкая штука, и то, что раньше воспринималось как нечто невообразимое, сейчас стало совершенно обыденным, ряды людей, живущих в New World, стали быстро пополняться, а вопрос с гипотетически возможным перенаселением мира решился внезапно открывшимися землями на западе, которые игра обозначила как Архипелаг и анонсировала расширение доступных для освоения земель в будущем, в случае увеличения числа игроков.

– Простите, господа. У меня для вас хорошие новости, – посторонний голос вырвал Стивена из его размышлений, и они с Джоном повернулись на источник звука. К ним приближался невысокий седой человек в сером монашеском облачении, который беспрерывно коротко кланялся и улыбался.

– Господа, хорошие новости для вас! – повторил человек и выполнил ритуальный жест – приложил палец к губам, словно призывал к тишине, а затем поклонился.

– Что-то наконец решилось с наемником? – нетерпеливо уточнил Джон.

– Ну… да, можно так сказать, – человек замялся. – Только это ведь не совсем наемник, Храм передает его на служение вашему господину на определенных условиях.

– Это для простоты обозначения, дружище, не забивай голову, надо же нам как-то его называть, – примирительно сообщил Джон. – Нам главное, чтобы он выполнял приказы и знал свое дело.

– Да, да, конечно! Это Страж Тишины высшей сферы молчания! Лучший воин из всех, что возможно найти в мире. Господин спящих останется доволен.

Джон скептически посмотрел на монаха и с сомнением поинтересовался:

– «Спящих»? Погоди, так ты NPC, что ли?

– Простите... не понимаю Вас. Что вы имеете в виду?

– Стив, ты только посмотри, он не понял фразы, значит, и правда NPC. Черт возьми, их скоро не отличить от людей будет. Мимика, реакции, интонации голоса, весь этот отыгрыш поведения. А на самом деле болванчик.

Джон потыкал в монаха пальцем словно пытаясь проверить является ли тот осязаемым, однако, седой человек лишь отшатнулся и непонимающе уставился на мужчину.

– Джон, брось. Ты как первый день в игре, – пожурил товарища Стивен. – Ну да, они стали гораздо человечнее в последние годы, как и весь мир, подрастерявший игровые условности, но и что с того?

– Да так… Скоро не отличить будет, кто перед тобой – реальный человек или кукла.

– Ну учитывая, что существует Дар…

– А ладно, сейчас не до философских бесед, – оборвал его Джон, не желая поднимать столь скользкую и личную для напарника тему и обратился к монаху: – Давай уже, веди нас к этому вашему Стражу.

Они двинулись в сторону широкой арки, ведущей в парк, сплошь состоящий из цветущих вишен.

– А как нам можно к тебе обращаться? – уточнил у провожатого Стивен.

– Сагарю.

– Какой ты, однако, разговорчивый, Сагарю, – с усмешкой заметил Джон. – С момента нашего прибытия мы услышали одно единственное слово от вашего настоятеля, или, как его там. И это слово было «ожидайте». С тех пор мы тут у вас и болтаемся без дела, благо никто не мешает нам все осматривать.

Монах вновь совершил свой ритуальный жест, поднеся указательный палец к губам.

– Ох, целое слово для посторонних. Полагаю это далось Хранителю Тишины очень нелегко, – монах потряс головой и повторил: – Целое слово, надо же. Храни нас Тишина.

Стивен так и не понял, иронизирует монах или говорит серьезно, но на всякий случай уточнил:

– Скажи, Сагарю, а почему тогда ты легко можешь с нами разговаривать, если это как-то противоречит вашей религии?

– Все Сагарю имеют право значительно чаще других нарушать Тишину. Храм терпит наше недостойное поведение, как неизбежно свет отбрасывает тень. Ведь Храму Тишины нужны контакты с остальным миром.

– Так, это не твое имя? – догадался мужчина.

– У Сагарю нет имен, нам они не нужны.

Джон хмыкнул и решил вмешаться в беседу:

– А сколько в вашем Храме спящих? Или вы все тут... такие как ты?

– В Храме Тишины не служат спящие. И, возможно, вы последние из них, кто переступил порог нашего Храма. Грядет Великая Буря, храни нас Тишина.

Монах выполнил ритуальный жест, а Джон и Стивен невольно переглянулись, удивленные услышанным.

Вскоре они вышли к маленькому ухоженному прудику, возле которого на безупречно ровной каменной площадке парой метров в диаметре сидел по-японски, в позе сэйдза, мужчина крепкого телосложения, облаченный в черное кимоно странного покроя. Его голова была скрыта маской, оставляющей видимой лишь линию глаз, а из-за пояса торчала пара ножен: в длинных и прямых размещался ниндзято, а в изогнутых, что покороче – вакидзаси.

По-видимому, это и был тот самый наемник, Страж Тишины, ради которого Джон со Стивеном проделали весь свой долгий путь. Однако Страж, казалось, медитировал – он сидел, не шелохнувшись с закрытыми глазами и никак не реагировал на приблизившуюся компанию.

– Так, ну... полагаю надо познакомиться? – неуверенно проговорил Стивен, ощущая странное напряжение, охватывавшее его из-за близости к наемнику.

– Тисато Мори. Страж Тишины высшей сферы молчания, – благоговейно произнес Сагарю, однако, Страж никак не отреагировал на свое представление.

Стивен подобрался и сообщил:

– Меня зовут Стивен Томпсон, а со мной мой коллега Джон Браун. Мы прибыли по распоряжению господина Ричардсона, чтобы забрать и сопроводить наемника из Храма Тишины в новое место службы, в Ричардсон-тауэр.

Повисло молчание, Страж сидел, не шелохнувшись и Стивен добавил:

– Если ты тот, о ком идет речь, прошу следовать за нами.

Затянувшаяся пауза длилась с минуту, после чего Джон не выдержал и воскликнул:

– Ну что за дерьмо?! Сагарю, похоже у вашего ниндзя кончился завод. Скажите, где надо провернуть ключик, чтобы он заработал?

– Страж… твой путь начался, – заговорил вдруг их провожатый, холодным, опустившимся голосом. – Ступай по нему до конца.

Глаза Стража распахнулись, он коротко взглянул на стоящих возле него людей и одним движением поднялся.

– Так, ну это уже что-то, – удовлетворенно проговорил Джон. Он старался источать напускную уверенность, как его обучали на курсах по развитию лидерских навыков, однако, воин в черном одеянии вызывал у него какое-то первобытное чувство беспокойства. Ощущение было подобно тому, что испытывает человек, находящийся перед клеткой с тигром – стоит лишь протянуть руку в его направлении и ты немедленно окажешься без нее.

– Значит, тебя зовут Тисато? И… ты как? Разговариваешь, или тоже как остальные?

Воин не отвечал, а Сагарю вдруг поклонился, выполнил уже в который раз свой ритуальный жест и засеменил прочь.

– Да что ж это такое, а?! – возмутился Джон. – И что нам теперь делать?

– Почему-то мне кажется, – задумчиво ответил Стивен, рассматривая Стража. – Что больше мы не услышим здесь ни слова.

Они замолчали, и через некоторое время Стивен продолжил:

– Пойдем на корабль, Джон. Он либо пойдет за нами, либо я уже не знаю, что тут можно еще сделать.

Они повернулись и отправились в ту сторону, где была пристань.

Стаж Тишины последовал за ними.

Глава 3. Туман в Чаячьем городке

Алиса наблюдала за стайкой дельфинов, что сопровождала их корабль вот уже третий час. Животные резвились в волнах, периодически обгоняя корабль, а затем пропуская его вперед, чтобы вновь обогнать, покрасовавшись перед людьми на палубе.

В рассветных лучах раннего солнца они выглядели особенно красиво, завораживая своим изяществом, особенно когда стремительно выпрыгивали из воды, а затем окунались обратно, пронзая гребень волны.

Кто-то подошел справа, девушка повернулась и увидела перед собой капитана. Бриз глядел чуть в сторону, держа в руках яблоко. Он почти никогда не смотрел в глаза и это не могло не радовать, потому что, если такое случалось, девушка снова чувствовала, будто ее выворачивают наизнанку. Разрезав яблоко надвое короткой заточкой, капитан молча протянул половинку Алисе, и та приняла угощение.

Затем он расположился рядом и облокотившись на фальшборт принялся также рассматривать дельфинов. Только сейчас девушка поняла, что эти животные вызвали на ее лице улыбку, которую она не успела спрятать, когда подошел капитан, отчего чуть смутилась.

Бриз захрустел яблоком и, быстро оставив от него маленький огрызок, запустил его в сторону дельфинов, явно намереваясь попасть в одного из них, однако, животные, казалось бы, даже не заметили такого неуважительного жеста в свой адрес.

– Сегодня драишь палубу вместе с матросней, – тихо проговорил Бриз, все так же глядя перед собой. – Если ты еще не заметила, у нас это происходит четыре раза в сутки.

Бриз зевнул, прикрывая тыльной стороной ладони рот и продолжил:

– Я бы, конечно, предпочел, чтобы ты все делала в нижнем белье, но боюсь, что для остальных это превратит работу в развлечение. Как закончишь, вместе со всеми будешь тренироваться в рукопашном бое. Минимум четыре спарринга с новичками и один с боцманом. От борьбы я тебя, так и быть, освобожу… по уже вышеупомянутой причине.

Возникла пауза, а затем Бриз удивленно спросил:

– Что нужно отвечать своему капитану, стрелок?

– Так точно, капитан, – нехотя пробормотала Алиса.

Бриз раздраженно цыкнул языком:

– Что-то как-то неискренне. Я не пойму, тебе что-то не нравится, боец?!

Алиса вытянулась как по струнке и бодро отрапортовала:

– Никак нет, капитан! Все в порядке, капитан!

Он осмотрел ее сверху донизу, внимательно и беззастенчиво изучая стройную фигурку и покачал головой.

– Купи себе что-нибудь менее вызывающее в ближайшем порту. А то все вот это в обтяжечку… Красиво конечно, но у бойца со стояком в бою нарушается аэродинамика... Это так. Чтобы ты знала. Не порти мне боевые качества экипажа.

– Слушаюсь капитан! – чуть замешкавшись ответила девушка.

– А пока хотя бы волосы, что ли, в пучок собери.

Он снова цыкнул языком и пошел в сторону штурвала, но поравнявшись с Алисой на секунду замер и сказал почти шепотом:

– Яблоко можешь доесть. Оно не виновато, что я мудак.

Дождавшись, когда капитан поднимется к штурвалу, Алиса выдохнула и позволила себе чуть расслабиться.

Летучий пес под командованием Майкла Бриза изменился до неузнаваемости. Из хмельной, гудящей вольницы, он превратился в подобие казармы – все были чем-то заняты почти каждую минуту с редкими перерывами, которые боцман объявлял словом «отбой». В общем-то, Алиса не чувствовала к себе плохого отношения, напротив Бриз сразу предупредил ее, что у него на корабле действует железная дисциплина и ей придется влиться в коллектив. Однако, почти три дня ее не трогали, видимо, давая пообвыкнуться и присмотреться к царящим у Бриза порядкам.

Ну а с сегодняшнего утра ей, похоже, предстояло принимать во всем происходящем самое непосредственное участие.

– А ну, марш палубу драить, дармоеды!!! – раздался оглушительный рев боцмана и к нему тут же устремилось несколько человек, принимая ведра, швабры и тряпки. Алиса подошла также и Керрак Базу смерил ее презрительным взглядом. Рослый гном, насколько эта фраза вообще применима к гному, был, пожалуй, единственным на корабле, кто мог разговаривать с капитаном на равных, зато с подчиненными он вел себя еще более сурово.

– А для тебя, рыжая, инструмента нет, – язвительно осклабился гном, даже не пытаясь скрыть то, что две швабры он все еще держал в руках. – Будешь драить палубу в позе высочайшего уважения к кораблю… Это тебе за нерасторопность. Не думай, что я тебя как-то выделил, я всех ненавижу одинаково.

На этом и началась работа.

Алиса старалась как могла, но у сноровистых матросов все получалось гораздо быстрее и лучше, а через час, когда девушка уже была готова рухнуть замертво от усталости, объявили занятия по рукопашному бою.

Все собрались возле грот-мачты и расселись, образуя широкий овал свободного места, после чего боцман принялся вызывать бойцов и показывать различные техники ведения ближнего боя. Затем начались спарринги, в которых Алиса сразу же получила таких знатных тумаков, что закатывающий глаза к небу Керрак сообщил, что с ним ей драться не надо, потому что он ее дескать может ненароком убить.

Благо медик на их корабле был очень хорошим, он просто прикладывал руки к ушибленным местам девушки и боль тут же улетучивалась.

После пары часов вынужденной передышки на палубе появился Майкл Бриз, с голым торсом и простеньким кремниевым ружьем в руках. Девушка не знала, чем был занят до того капитан, но судя по тому, как пот скатывался по его жилистому телу он тоже в чем-то тренировался.

Капитан позвал Алису и та, уже наученная тем, что промедление может неожиданно усложнить даже самое простое занятие, буквально подскочила к нему и вытянулась по стойке смирно.

Бриз улыбнулся и похвалил ее за рвение, как показалось девушке даже без иронии.

Матросы стали собираться вокруг них, и капитан произнес:

– Ну что, дорогая, сейчас мы проверим, как у тебя обстоят дела с целкостью!

– Чего? – испуганно проговорила девушка, но Бриз поспешил пояснить.

– Посмотрим, как умеешь целиться говорю.

– А я бы и не только так проверил! – усмехнулся один из матросов и тут же получил страшный удар по физиономии от капитана. Боец упал на палубу, держась рукой за сломанную челюсть и ошарашенно глядя на Бриза.

– Это что за разговорчики, боец?! Понабрали, блядь, по объявлению! Боцман, кто мне рекрутировал этого кобеля?

– Так, ты ж и рекрутировал! – довольно осклабился гном. – Месяц назад на Фаранге. Сказал еще мол «подающий большие надежды боец».

– Нда? – недоверчиво уточнил Бриз и повнимательнее посмотрел на матроса. – А, что-то припоминаю. Старею видать. Значит так, подающий надежды, будешь подавать их теперь где-нибудь еще. Сойдешь на берег в Чаячьем городке. А до того работаешь наравне с остальными, и если боцман заметит, что ты волынишь, то сойдешь гораздо раньше, если ты понимаешь, о чем я.

Судя по виду матроса, тот понимал.

– Так, доктор, дай пациенту витаминки, я, кажется, перестарался с интенсивностью нравоучений.

Словно ожидая только этой команды, медик подскочил к матросу и совершил над ним пассы руками, отчего побитому явно полегчало.

Капитан сделал жест и к ним подошел другой матрос, в руках которого было ведро с объедками – куриные кости, недоеденные моченые яблоки и прочая недавняя снедь лежали в ведре бугром.

Поймав недоуменный взгляд Алисы, капитан усмехнулся и сообщил:

– Прости, дорогая, паж с ящиком фаянсовых тарелочек для стрельбы недавно погиб у нас в неравном бою с каравеллой. Так что ты уж не обессудь, учись стрелять на том, чего не жалко.

Приняв из рук капитана ружье, девушка деловито покрутила его, осматривая, несколько раз вскинула, привыкая к весу и центру тяжести оружия и сообщила, что готова стрелять.

Один из матросов подкидывал то, что лежало в ведре в воздух, а девушка должна была поразить летящую цель, пока та не упадет в воду. Три первых выстрела прошли мимо, однако, после этого Алиса поняла, как именно сбит прицел и попала в следующие двадцать из двадцати импровизированных мишеней.

Столь филигранная меткость вызвала у всех без исключения искреннее уважение к снайперу, выразившееся в неуклюжих комплиментах, в кои-то веке не касающихся внешности девушки. Все это оказалось неожиданно приятным, а когда капитан сообщил, что за такую стрельбу освобождает ее от помывки палубы до завтра и намекнул, что завтра ей придется снова показать на что она способна, девушка и вовсе воспрянула духом.

После небогатого обеда их ожидало то, чего Алиса никак не могла взять в толк и что не вязалось у нее с образом сурового Майла Бриза. Матросы вновь собрались вместе на палубе, одному из них капитан вручил книгу, и тот принялся вслух читать остальным ее содержимое. Книга была очень странной и, хотя она называлась Обитаемый остров, повествовала вовсе не о чем-то связанном с мореплаванием, а об удивительном мире с фантастическими механическими устройствами и полным отсутствием магии.

Даже несмотря на то, что читали ее уже не первый день и сюжет подходил к развязке, Алиса с упоением глотала каждую строчку, ведь до того она еще ни разу в жизни не читала книг.

Особенно непонятным и отчего-то даже обидным, Алисе казалось поведение их капитана. Она, конечно, догадывалась, что Бриз наверняка уже знал, чем закончится история, но все же недоумевала, отчего он не слушает, а стоит в стороне и пристально вглядывается в лица своего экипажа.

После чтения им дали несколько минут заняться личными делами, и девушка воспользовалась моментом, чтобы просто посидеть у себя в каюте в одиночестве, но уже через каких-то полчаса громогласный голос Керрака объявил о возобновлении тренировок.

На сей раз Бриз давал вводные задания, а команда должна была быстро и точно выполнять свои задачи, в соответствии с ролью на корабле. Вводные очень отличались по сложности, от банальных «залп ядрами по правому борту, время подлета две секунды», когда нужно было успеть укрыться за любыми более-менее надежными преградами, до почти невыполнимо сложных вроде «пороховой погреб взорван, сохранять плавучесть и вести беглый огонь по противнику в течение трех минут». Благо вводных второго типа было мало и к девушке они почти никак не относились. Зато корабельный мистик обливался потом и, казалось, вот-вот сломает язык от заклинаний, которые он сплетал скороговорками с невообразимой скоростью, согнувшись при этом в три погибели под бизань-мачтой.

Матросам канонирам также приходилось несладко, за этот вечер каждый из них выполнил операции, имитирующие зарядку, наведение и залп из орудий не меньше тысячи раз. В итоге совершенно измотанная команда услышала заветное «отбой» около двух часов ночи, и большая часть людей сразу же отправилась спать, но Алиса, несмотря на усталость, чувствовала себя в тонусе и решила пока не ложиться. Она поднялась к носу корабля, перелезла за фальшборт и уселась на небольшом пятачке палубы, где любила проводить вечера, еще будучи в команде прошлого кэпа.

Теплый порывистый ветер приятно обдувал ее спину, а плеск волн и шелест натянутых парусов успокаивал мысли. Она просидела так, любуясь на звезды и воду около часа, пока не услышала сзади шаркающие шаги. Девушка обернулась и увидела одного из матросов, того с которым ей довелось драться в спарринге. Тот стоял облокотившись на фальшборт, и с интересом поглядывал на девушку, не слишком навязчиво, но и не скрываясь.

– У вас так каждый день? – проговорила Алиса имея в виду тренировки.

Матрос лишь неопределенно кивнул короткостриженной головой и слегка улыбнулся.

– И вас это не достает? Ну, что все настолько жестко и изнурительно.

– Нет, – только и ответил он.

Когда молчание между ними затянулось, и девушка уж было решила, что больше ничего не услышит, матрос добавил:

– Кэп молодец. Сначала тяжело. Потом привыкаешь. Потом… – он замялся, подбирая слова. – Голова как-то по-другому работает. Не знаю как это объяснить. Но мне здесь… нравится в общем.

Алиса задумалась. Матросы в отличие от офицеров, вообще, были людьми неразговорчивыми и все их желания как правило сводились к тому, чтобы есть, пить спиртное, трахаться и спать, а если между чем-то из этого или параллельно удавалось кого-то убить, то любой матрос мог сказать, что его день прошел идеально. На сложные умозаключения или уж, храни океан, какое-то подобие самоанализа они были не способны.

Этот же коротко стриженный боец, всего в одной фразе продемонстрировал Алисе практически матросские сверхспособности.

Девушка поднялась, перелезла через фальшборт и расположилась рядом, размышляя, чтобы еще такого спросить, однако, матрос опередил ее.

– Прости, что сегодня на тренировке так врезал. Просто если отдают приказ, надо выполнять. А ты научишься со временем и у тебя будет лучше получаться. Мне кажется, ты умная… – он задумчиво посмотрел на Алису. – Ну, не умнее капитана, конечно. Но точно умнее меня.

Девушка оторопело смотрела перед собой, вцепившись руками в фальшборт и не решаясь взглянуть на матроса. Если предыдущую его речь она еще как-то готова была объяснить себе неожиданно снизошедшим на бойца озарением, то продолжение казалось ей чем-то совершенно невообразимым.

Словно желая ее добить, матрос добавил:

– Вот ты даже книжку, кажется, понимаешь. Я не понимаю, как ни стараюсь, слышу только какую-то бессвязную чепуху. Но очень хочется понять. Потому что капитан говорит, матросы не очень долго живут и возможно я скоро умру… А выходит, так и не прочитал ни одной книги.

Они так и стояли рядом еще несколько минут, а затем матрос молча развернулся и шаркая ногой побрел прочь.

Всю оставшуюся ночь, лежа в гамаке, в своей крохотной каюте, где едва помещался сундук с вещами, Алиса размышляла о случившемся разговоре и решила обязательно обсудить его с капитаном при случае. Она еще не знала, что подобный случай ей представится нескоро. Следующий день оказался наполнен еще большим количеством тренировок, а время без драянья палубы, которое, как полагала девушка, по примеру прошлого дня ей предоставят в собственное распоряжение, оказалось занято помощью на камбузе. На все ее заверения, что готовить она совершенно не умеет, Бриз лишь отмахивался и сообщал, что его «рукожопые кулинары перец от пороха отличить не смогут», а стало быть, ее помощь в любом случае не помешает. Девушка не знала, что такое перец и не была уверена, что тоже справится с этой задачей, однако понадеялась, что никто в здравом уме не станет держать на камбузе пороха.

Алиса познакомилась с матросом, который временно заведовал, в связи с недавней смертью кока, продовольствием и с облегчением поняла, что капитан на него наговаривал. Серокожий, приземистый и пузатый гоблин, со странным именем Икота управлялся с готовкой вполне неплохо, слабой его чертой, как показалось девушке, было вовсе не отсутствие кулинарных талантов, а то, что он готовил блюда ориентируясь на свой, собственный вкус, который заметно отличался от человеческого. Так что помимо чистки лука и картофеля, основной задачей Алисы стала дегустация и внесение мелких корректировок вроде «слишком сладко», «не надо это солить» и «пойманную крысу давай все же выбросим за борт».

Икота не был столь разговорчив, как вчерашний собеседник Алисы, но все же, даже в его нехитрых ответах и сальных шуточках угадывалось нечто, что она прежде не замечала за матросами на Летучем.

Вечерняя тренировка с вводными от капитана снова завершилась поздней ночью и на сей раз девушка тут же отправилась к себе, проспав до самого утра.

Новый день повторил предыдущий и только к исходу третьих суток им с Бризом наконец удалось поговорить. Впрочем, капитан сам инициировал их разговор, чем несколько удивил Алису. Он подозвал ее к штурвалу корабля сразу после команды «отбой» и сказал:

– Утром мы будем в Чаячьем городке. Объявим три звонка и за старшего останется Керрак, пока я не найду старпома. В городке будем недолго, так что пофорсить по кабакам бойцам не удастся, однако, с тобой я бы хотел там иметь приватную беседу. – Бриз коротко взглянул на Алису, кольнув ее взглядом и продолжил: – Завтра вечером буду в комнате таверны под названием Невеселый Роджер. Слыхала про такую?

– Сама там не была, но где это знаю.

– Отлично. Если вдруг решишь не прийти… Просто отписываю тебя от судна, и ты свободна. Жалование прилетит тебе в инвентарь.

– Я приду, – с улыбкой ответила девушка. Капитан давал ей возможность самой принять решение – уйти с корабля или остаться. Что-то неслыханное! Она списала это на очередную странность Бриза, но вместе с тем поняла, что такое доверие одновременно и льстит ей и пугает. Принятие решений о найме и увольнении офицеров и матросов всегда было за капитанами, и чтобы делать это самостоятельно нужно было просто быть другим. Алиса всегда так считала и так было, но отчего-то события последних дней все чаще намекали девушке, что привычная сторона действительности может оказаться вовсе не такой понятной и простой как видилось раньше.

– Ты хотела со мной поговорить, – в голосе капитана звучал не вопрос, а утверждение, и девушка задумалась было, о том, как он сумел это понять, но решила, что голова у нее и без этой загадки вот-вот развалится.

– Тогда наверно завтра и поговорим, – ответила она. – Это потерпит.

– В таком случае сейчас говорить нам более не о чем, – подытожил Бриз, и положил руки на штурвал, намекая, что их разговор окончен, однако, стоило девушке чуть отойти, он окликнул ее вновь.

– Алиса! И во имя всех океанов, смени уже декорации! – Бриз всплеснул руками, картинно проведя ими вдоль своего тела.

– Да, капитан, – с улыбкой ответила она и ушла в каюту.

Как назло, ночью занялся ливень, и, хотя сильного ветра не было, серое утро с облаками, плотным свинцовым пологом тянущимися от горизонта до горизонта, намекало, что и весь день будет также дождливым.

Их корабль вошел в узкую бухту, в которой находилась пристань, и встал на якорь.

Добравшись на шлюпке до пирса, девушка попрощалась с матросами, что ее проводили и, так и не решив чем заняться, направилась в центр, к любимой таверне, которая была первым ее осмысленным воспоминанием в жизни.

Ливень усилился, и девушка зябко ежилась, бредя по дороге, превратившейся в сотни маленьких луж. Чаячий городок за три месяца, что ее в нем не было, изменился не то чтобы до неузнаваемости, но весьма значительно. Множество высоких каменных зданий теснили хлипкие деревянные лачуги, которые, напоминали раков отшельников, лишившихся своих раковин и сиротливо подыскивающих себе новое место. Девушка помнила Чаячий городок солнечным и шумным, когда десятки кораблей не умещались в маленькой бухте и бросали якоря за самым маяком, заставляя матросов потрудиться на веслах.

Теперь же, когда на западе появилось несколько новых поселений, Чаячий городок больше использовался как перевалочный пункт и никто не задерживался в нем надолго. Таверны и залы гильдий становились никому не нужны, зато складов решительно не хватало. Алиса была уверена, что уютные деревянные домики, являвшиеся исконными местными обитателями, вскоре окончательно вымрут, уступив место каменным гигантам.

Девушка повернула на знакомую улицу, где вечерами обычно открывались торговые ряды и увидела, что на том месте, где располагалась ее любимая таверна теперь раскинулась стройплощадка, на которой, прямо под дождем, бодро трудились рабочие. Она постояла, с минуту разочарованно глядя перед собой, после чего поправила совершенно уже промокшие волосы и, тяжело вздохнув, побрела обратно.

Таверне Последний Талер, там, где девушку нанял на свой корабль ее первый капитан, повезло значительно больше. Заведение все еще работало, а изобилие посетителей и громкая музыка бардов быстро развеяли занимавшуюся в душе меланхолию.

Алиса прикинула свои финансы и заказала пару бокалов эля и крупный стейк. Крепкие, но удобные дубовые кресла таверны просиживала сейчас самая разномастная публика, в основном здесь были представители рас людей и эльфов, несколько ракшасов с юга и целый зал для себя облюбовали орки. Девушке повезло и как только она забрала у бармена свой заказ, возле окна освободился столик.

Она быстро расправилась с трапезой, с наслаждением отмечая, насколько же эта еда казалась вкуснее всего того, чем она обычно питалась в море, особенно вспоминая о стряпне Икоты.