Текст книги "Полюс Света (СИ)"

Автор книги: Андрей Карелин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Annotation

Маршал давно хотел уйти в тишину. Он устал от стрельбы, смертей и крови. Чёрные засохшие раны на теле, как ошмётки его когда-то светлой души, сейчас больше походили на растерзанное пулями боевое знамя.

Но война – это бездонный омут, туда можно войти, но уже не получится выйти, призраки павших никогда его не выпустят, даже после смерти.

Крылья Бабочки: Полюс Света

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Крылья Бабочки: Полюс Света

Глава 1

«На облаках под чёрною звездой

весь мир услышит голос твой.

И грянет гром в последний час,

когда мертвец войдёт в Аякс»

(Древний апокриф астра райдеров)

Комбинат медленно опустился на песок, и тут же загудели миллионы буров погружающих пустынного колосса в каменистую почву.

– Уже через сутки он сможет полноценное работать, а через трое – выйдет на свой максимум. Это чудо технология. Чудо человеческого гения, – вещал техник в башне сверхкомбината. С ним рядом находилось несколько бойцов ОТГ «Ангстрем», Полковник и Маршал, который неважно себя чувствовал. Глядя на его кислую мину Полковник заботливо спросил у друга.

– Ты как себя чувствуешь? Может нам перенести совещание?

– Не надо, – коротко ответил Маршал. Ему было тяжело дышать, всё время что-то мешало. Но он держался как мог.

– Ну ладно, – ответил Полковник. – Так о чём мы там говорили?

– Яков хочет, чтобы мы удерживали данный рубеж, пока они пойдут в наступление, – сообщил один их офицеров Ангстрема. У всех теперь были эти чёрные нашивки, даже собственная форма появилась.

– Мы это уже обсуждали. Что-то ещё?

Другой офицер поднял руку, не решаясь говорить без проса командующего:

– Дориан хочет полноценной обороны, с окопами и редутами. Просит нас подтягивать технику…

– Мы не успеем. – Без поднятой руки возразил ему третий офицер. – Мы и так впопыхах всё делаем.

– Это было его требование в обмен на богатейшую минералами жилу.

Слово взял Полковник. Когда он говорил – все молчали.

– Нам не нужна эта жила. Мы могли бы разрабатывать минералы в более безопасном месте. Но пошли на уступку Дориану. Приходится с ним дружить. Я думаю эти уступки зачтутся нам в будущем. Райан, что ты думаешь по этому поводу? – Он просмотрел на Маршала, который не слушал, а двумя руками держался за стол борясь с головными болями и удушьем. Всё его внимание забирала собственная болезнь.

– Райан, ты в порядке? – Опять переспросил Полковник.

– Да, всё отлично, – от боли сжав зубы постарался улыбнуться Маршал.

– Может врача.

– Да иди ты нахер! – Грубо ответил он другу и поднялся со стула. – Со мной всё в порядке. Я в норме. – Он говорил и сам себе не верил, щурясь и горбясь от жуткой боли в виске.

– Ну ладно, – нехотя согласился Рома. – Может тебе просто отдохнуть?

– Не мешало бы.

– Тогда мы перенесём совещание…

– Нет! – Жёстко остановил его Маршал. – Проводите совещание без меня.

Бойцы переглянулись. Они и так совещались без него, ведь его присутствие было почти формальным. Он давно не выступал и не говорил чего-то дельного.

– Ладно, – согласился Рома.

Маршал поднялся и шаркая ногами по полу направился в сторону лифта. Его глаза закрывались сами собой, а зубы он сжимал от дикой боли, отдающейся в висках при каждом шаге. Руки тряслись, на него невозможно было смотреть. Но все молчали, не желая делать замечания командиру, которых тот всё равно не слышал.

Один лишь Рома догнал Маршала уже в лифте и прямо на него посмотрел.

– Райан, я за тебя волнуюсь, мы все за тебя волнуемся, – сказал он.

Маршал на него посмотрел и ответил.

– Вам должно быть похер на меня, мне не нужна ничья помощь, я справлюсь.

– Точно?

– И не подвергай больше мои слова сомнению! – Повысил голос Маршал.

– Как скажешь, друг, – ответил Рома.

На пару секунд Райану удалось избавиться от головной боли, и он перестал щуриться. Внимательно посмотрел на Полковника и сказал, словно передавая ему последнюю просьбу.

– И запомни меня таким как я был раньше.

– Окей, – кивнул Полковник с улыбкой.

– А сейчас отъебись, и дай спокойно сдохнуть. Отъебитесь от меня все, – он ударил по кнопке лифта и тот плавно устремился вниз.

В лагерь Маршала доставил служебный транспортник. Все видели, что с ним что-то не так, но не многие решались напрямую говорить об этом. Такое панибратство позволялось только Полковнику.

Приземлившись на твёрдую почву, Маршал сошёл с транспортника и, похрамывая, медленно поковылял в палаточный городок.

Здесь у него был свой миникоттедж собранный из ДСП, хотя у большинства солдат были палатки. Ему как командующему полагалось больше места. Со временем и остальных бойцов ОТГ «Ангстрем» предполагалось переместить в подобные коттеджи.

Он шёл по лагерю и не оглядывался. Дикая головная боль не давало полноценно смотреть даже перед собой, он наклонил голову и видел только песок, куда переставлять ногу. Пару раз он споткнулся об верёвки, натянутые для палаток, но удержавшись на ногах даже не выругался в их сторону. Ему было так тяжело, что не было сил ругаться.

«Хэ-хэ, подыхаю», с улыбкой продумал Маршал. Он вспомнил как умирал его пёс прямо на руках и как он не мог ничем помочь другу.

«Вот и я сейчас как та собака. Один, никому не нужный». Это была неправда. Пёс был нужен Маршалу. А сейчас и он нужен окружающим, просто не способен это понять.

Райан давно смирился со смертью и теперь её скорее ждал, чем боялся.

– Чему быть – тому не миновать. Дважды в жизни не сдыхать, – повторял он вслух и улыбался, шаркая по песку.

Наконец он подошёл к своему миникоттеджу. Крошечный домик, собачья будка для людей, только со своей дверью и даже лесенкой. Райан достал их кармашка ключ и в этот самый момент особенно сильно почувствовал дикую боль в виске. Она даже увидел синие круги перед глазами. Сжимая зубы, он поднялся на третью ступеньку лесенки и потянулся ключом к замочной скважине, как вдруг пропустил вспышку. Всего мгновение и перед глазами всё засияло ярким светом и вновь стало темно.

Райан не помнил падения. Он просто очутился один в темноте, не в силах продрать глаз. Вот только боль и страдания уже были в прошлом. Он чувствовал себя свеженьким, чистеньким и идеально здоровым, как будто он только что родился.

«Вот и всё», подумал он и яркий свет озарил его больную душу.

Маршал улыбнулся:

– Это была хорошая жизнь, – говорил он с пустотой. – Я ни о чём не жалею… Если бы у меня была ещё одна жизнь, я бы провёл её точно так же.

– Ты всё успел? – Звучал вопрос из преисподней.

– Даже больше, – с улыбкой ответил Маршал. – Я счастлив.

– Ты не успел попрощаться, – сказал голос.

– Это ни к чему, – ответил Маршал. Он двигался, он словно плыл в сторону света, медленно растворяясь в небытие.

– Ты не успел попрощаться, – повторил голос, и опять стемнело. Как будто целый мир исчез.

– У тебя три дня, чтобы проститься, – звучало в его голове. – Всё закончится, когда ты встретишь третий рассвет.

И тишина.

Райан вновь чувствовал своё измученное тело, но глаз пока не раскрывал. Наконец он ощутил, что продрог до ниточки и вынужден был открыть глаза. Вокруг было темно, на небе сияли звёзды, а он лежал на пороге своего дома с расшибленной головой и ключом в руках.

«Сколько же я тут валялся?» Подумал он, с опаской прикасаясь к виску. Там была кровь.

Райан посмотрел на ключ, на так и не открытую дверь, и мысль идти домой спать – выветрилась сама собой.

«В морге отосплюсь», подумал он, и, поднявшись с песка, поковылял гулять по ночному лагерю.

Ночью лагерь Ангстрема выглядел каким-то загадочно вымершим. Громко трещали цикады, а под сиреневым небосводом пели ночные птицы.

«И главное – ничего не болит». Радостно подумал он.

Головная боль и правда, как будто ушла, вытекла из пульсирующего виска вместе с кровью.

«Я что умер?» Подумал Маршал, но тут же отогнал от себя подобную мысль.

– Не-е-е-е, – радостно улыбнулся он, вдыхая полной грудью ночной пустынный воздух.

Вот так прогуливаясь он и забрёл на огонёк. Он двигался довольно медленно и потому его не сразу заметили. Там сидело четверо бойцов его подразделения. Райан знал этих ребят. Они носили странные браслеты и были с ног до головы в татуировках. Он не хотел к ним подкрадываться, но так уж получилось.

– Амэн, амэнау.

– Амэн, амэнау, – один за другим повторяли ребята.

– Амэн, амэн, аменнау, – говорил самый старший из них. – Ксива Рамэннау, Митра Раменнау, Аякс Раменнау. Хаос Раменнау, Чигур Аменнау.

Райан подошёл ближе, пытаясь разобрать что они там бормочут. Один из них повернулся и цыцнул другим.

– Мы не одни.

– Это командир, – второй приготовился загасить костёр, но старший остановил его.

– Капитан Маршал, – почтительно привстал он и даже отдал честь.

– Вольно, – скомандовал Маршал, его рука тоже потянулся к виску, но вспомнив про кровоподтёк он сморщился и убрал руку.

– Присаживайтесь, – сказал старший. – Отведайте с нами полыниевого чаю, в честь священного Раменнау.

Райан не стал спорить, он присел рядом с бойцами в позе лотоса и принял из рук одного из них ароматный напиток.

– Пейте, – будто приказал Маршалу старший и Райан пригубил.

– Амэн, Аменнау, – повторил он. – Чигур Аменнау, Ксива Аменнау.

Глядя на командира один из ребят объяснил ему:

– Сегодня важный день, мы вспоминаем всех святых, и молимся в их честь, пейте, – сказал он и Маршал отхлебнул ещё полыниевого чаю. – Ксива, Мирта, Хаос, Аякс, это наши святые, – продолжал шептать он.

В этот момент старший приложил палец к губам и проговорил:

– Ч-ч-ч-ч-ч-ч, – и словно в такт его словам ветер заколыхал ночной ковыль. – Они нас слышат. Боги слышат сердцем наши полмысли. Мы их не можем обмануть. Они подарят нам счастье.

Райан слушал их разговоры под полыниевый чай и вглядывался в пустынную даль.

Небо на горизонте серело и вот через миг из-за воображаемой линии прорвались первые лучи утреннего солнца. Маршал зажмурился.

«Первый рассвет», прозвучал загробный голос внутри его головы.

– Осталось два, – вслух проговорил Маршал, делая ещё глоток несладкого чая.

– Что два? – Спросил один из парней. Но Райан не ответил. Он заприметил Полковника, оглядывающего всё вокруг, своим острым как скальпель зрением.

Райан махнул ему, и Полковник на радостях вскинул руки и направился в их сторону.

– Счастливого Раменнау, – подойдя к костру слегка наклонил голову Полковник.

– И вам того же, – хором ответили парни.

– Ты тоже отмечаешь? – Удивился Райан, неуклюже поднимаясь с песка и отряхивая колени.

Полковник подал ему руку, но Маршал не принял помощь друга, предпочитая всё делать самому. Он повернулся к парням и кивнул так как это сделал Полковник.

– Счастливого Раменнау, – сказал он.

– Чигур Аменнау, – ответил старший. – Да прибудет с вами святой Митра.

Райан не ответил. Вместо этого он сказал Роману, когда они отошли:

– Дикий народ.

– Астра райдеры? – Вопросительно посмотрел на него заместитель.

– Так это их обычаи? – Удивился Маршал.

– Раменнау – священный день астра райдеров и прочих ксивианцев.

– Не знал, что у нас в ОТГ есть ксивианцы.

– У нас есть всё, каждой твари по паре, ха-ха, – улыбнулся Полковник, и тут же стал серьёзен. – Ты как после вчерашнего? Ты еле на ногах держался. Я, как только закончил совещание – сразу к тебе. Проверить хотел всё ли в порядке. А тебя дома нет.

– Сколько же длилось совещание? – Удивился Маршал.

– А что? Нас напрягли линию обороны строить. Мы бы и сами хотели свалить в Омикрон, да вот видишь, тут дел невпроворот. Всё легче чем самим воевать.

– А я уже навоевался, – вздохнул Маршал. – Надоело всё, домой хочу.

– Кто ж не хочет.

– Знаешь, принимай, наверное, командование, а я поехал в Омикрон. Хочу в родных стенах встретить последний рассвет.

– Эй, ты чего? Не говори так. Ты ещё долго будешь жить, поверь я знаю.

– Да ради бога. Просто накомандовался я уже, домой хочется.

– Отпуск?

– Бессрочный отпуск. Принимай командование Ангстремом, говорю, – Райна смотрел ему прямо в глаза и Роман понял, что друг не шутить.

– Рад был с вами служить капитан, – отдал он честь.

– Да что ты меня хоронишь, – улыбнулся Маршал. – Всё в порядке. Просто мне нужно отдохнуть. Набраться сил. Для себя пожить в конце концов, – похлопал его Маршал по плечу.

– А-а-а, ну в этом плане, – расслабился Полковник. – Тогда я прикажу подогнать шаттл, он мигом доставит тебя в Омикрон.

– Не спеши, мне ещё надо кое с кем пересечься.

Глава 2

Ксилианский космопорт заполнился людьми. Таких толп здесь отродясь не бывало, даже во время эвакуации, когда силы революции наступали на город. Сейчас же люди прибывали со всех сторон. Были даже местные – хоть и в меньшинстве. А так в основном молодёжь и рейдеры, прибывшие в город в канун наступления.

Многие держали в руках заранее заготовленные плакаты, кто-то пришёл с громкоговорителем.

Приземлился очередной лайнер и к нему медленно подъехал трап. Толпу едва сдерживал тонкий кордон дружинников, которых придумал Яков вместо полиции. Но они не могли сдержать бушующую народную массу. Толпа затихла, ожидая того, кто сейчас появится на вершине трапа. Первым был пилот, он окинул взглядом окружающее скопление людей и, цокнув языком, проговорил:

– Вот знал, что так будет.

Следом за ним в шлюзе лайнера появилась Юля. Она была одета в элегантный костюм из блестящей ткани, на ней были белые кружевные перчатки, шляпка и короткая юбка выше колен. На каблучках очень длинные шпильки и закрытые туфли лодочки. Девушка была в зеркальных солнцезащитных очках. Увидев встречающих, она улыбнулась, сверкнув своим беленькими зубками.

– Хай, – помахала ручкой она.

– А-а-а-а-а-а-а! – Раздался радостный крик толпы и люди повалили через кордон.

Дружина не выдержала и пропустила несколько десятков самых активных.

– Юля, я люблю тебя! – Кричал кто-то в громкоговоритель.

– Хочу от тебя ребёнка! – Звучали довольно удивительные предложения.

– Юлька лучшая!

– Юль-ка! Юль-ка! Юль-ка! – Скандировала толпа.

– Ю-леч-ка! Ю-леч-ка! – Скандировали другие.

– Обожаю тебя! Можно автограф?

Спустившись с трапа бедная девушка вынуждена была фотографироваться со всеми подряд, пожимать руки и раздавать автографы. И главное при этом улыбаться. Нельзя сказать, что Юля этого не любила. Девушка купалась в славе, хоть каждый раз дико уставала от подобных приёмов.

– А можешь здесь расписаться?

– Хорошо, что написать? – Спросила девушка, доставая ручку.

– Не знаю, пиши, что захочешь! А-а-а-а-а! Это ты, невероятно, что это ты! Глазам своим не верю.

– Можно тебя поцеловать?

– Можно с тобой сфотографироваться?

Одна их девушек в толпе протянула Юле свой телефончик, там на экране была надпись: «Мечтаю тебе отлизать?»

Юля внимательно на неё посмотрела и не ответила. Девушка подмигнула ей, взмахнув своим шикарными ресницами, заставив Юлю взволнованно посмотреть ей в след.

Один из парней протиснулся в самый первый ряд и вынул свой телефон.

– Юля, Юля, Юлечка, – без устали повторял он. – Поцелуй меня. Поцелуй меня!

Девушка его поцеловала в щёчку, и в тот же момент он сфоткал её на свою камеру.

– Это будет стоять у меня на столе. Это моя лучшая фотка. Спасибо! Спасибо!Только протиснувшись через толпу она смогла, наконец, от всех отделаться. С каждым нужно было поговорить, каждому уделить хотя бы секунду своего внимания.

«Что поделать, такова жизнь», с грустью вздыхала Юлька, распираемая чувством собственной важности.

Едва она отошла от взлётной площадки и оказалась в закрытой зоне, как услышала знакомый голос.

– Юля.

Девушка обернулся и по привычке натянула улыбку, но, когда увидела того, кто с ней говорил – улыбка как бы сама пропала с её юных уст. Перед ней стоял огромный мускулистый Шарон с шестиствольным пулемётом наперевес.

– А это ты? – Стала грубее она. – Чего ты хотел?

– Может автограф, – сказал он каким-то странным голосом.

Юля уже приготовилась давать ему автограф, как Шарон заржал как конь.

– А-ха-ха, повелась. А-ха-ха, нахер мне твой автограф. – Теперь она узнавала Шарона. Здоровяк говорил это своим привычным басом.

– Чего ты от меня хочешь? – Теряла терпение Юлька.

– Да ничего. Хм, – хмыкнул Шарон. – Хотел присмотреться, как ты устроилась. Вижу, что нормально, ни в чём себе не отказываешь. От поклонников и поклонниц отбоя нету. Ты же у нас вся такая великая, такая неотразимая. Самая, самая Юлька, – издевательски говорил Шарон.

Девушка ничего не ответила, а лишь посмотрела на него, словно ожидая, когда же он выговорится и устанет.

– Завидуешь? – Всё-таки нашлась она, чем только взбесила громилу.

– Я-я-я?! Тебе-е-е-е-е!? – Округлил глаза Шарон. – Мне, прикажешь, твоей дешёвой популярности завидовать или у тебя какие-то другие достижения имеются.

Юля задумалась, что же ему ответить, но он снова перебил её.

– А чего ты вообще достигал сама, как личность? Дай подумаю. А-а-а-а, я кажется знаю: ни-че-го. Ты ноль, полный ноль. Ты и к профессору попала не за достижения, а скорей наоборот, пожалел тебя старик. Ну с кем не бывает. И сейчас в лучах чужой славы купаешься.

– Это моя слава, я её заслужила.

– Чем? – Не унимался Шарон. – Чем именно ты её заслужила? Вовремя подсунулась к Якову? Так это профессор тебя подсунул. Вовремя посунулась к Маршалу?

– Да, хотя бы этим, – не выдержала Юлька.

– Ну так поздравляю. – Кивнул Шарон. – Вот только это не ты захватила комбинат, а Маршал. Это не ты революцию объявила, а Яков. А ты… ты просто находилась в это время рядом. И ничего бы не изменилось, если бы тебя там не оказалось.

Внутри она кипела, молча злясь на Шарона, но что ему ответить прямо сейчас придумать не могла.

– Ладно, я пошёл, – махнул он на неё рукой. – А то и правда решат, что я у тебя решил автограф взять, ха-ха, – издевательски улыбнулся он.

Он уже ушёл, а Юлька так и стояла, мучительно сочиняя, чтобы ему ответить.

– Придурок, – выдавила она, когда его уже и след простыл. – Тупой качок. Думает, раз он всего достиг тяжелым трудом, то и другие должны мучиться. Знаешь, я пережила не меньше чем ты! – Во весь голос прокричала она, но никто не ответил. Шарон не слышал её, он был уже далеко.

Но кто-то другой оказался близко.

– Ну привет, – прозвучал его мерзкий голос, заставивший Юлю вздрогнуть. Мурашки пробежали по спине, когда она обернулась.

Девушка была одна, совсем одна среди складских контейнеров, а перед ней стоял жирный барон Джерри Пирм. И как он сюда доковылял-то на своих толстых ножках?

– Привет, рада тебя видеть, – с фальшивой улыбкой соврала она.

– А я-то тебя как рад, – звучала угроза в его холодном голосе. Медленно переваливаясь с ноги на ногу, Пирм направился к ней. Тяжелая отдышка и плямкающие слюнями губы не вызывали у неё ровным счётом ничего кроме отвращения.

– Мне уже пора, меня ожидают… – девушка не придумала кто, просто ей хотелось, как можно скорее сбежать от неприятного собеседника.

– Подождут, – ответил Пирм, он подошёл совсем близко и стал обходить ей по кругу, пытаясь заглянут ей за спину. Как будто спрашивая у неё глазами: «А что это ты там прячешь?» В каждом его движении, в каждом жесте читалось презрение. И только на словах он оставался любезен.

– Но мне и правда надо, – пыталась она разойтись по-хорошему.

– Я хотел встретить тебя с самолёта, – вкинул брови Джерри. – Но эта толпа твоих фанатов. Хм. Надо признаться, я впечатлён.

– Спасибо, – растаяла она в улыбке, на короткий миг забыв кто пред ней стоит.

«Может мы с Джерри и не враги. Может мы подружимся», блеснула надежда.

– Их ты сумела обмануть, но не меня, – его тон стал более угрожающим, а глаза засверкали.

«Понятно… ещё один будет меня учить жизни».

– О чём ты? – Её тон стал более жёстким, грубым и надменным. Юля смотрела ему прямо в глаза, как будто бросала ему вызов. В её мимике и осанке даже появилась эта надменность.

И в ту же секунду жирный и неповоротливый Джерри Пирм больно схватил её за руку.

– Ай, – от неожиданности прокричала она. – Что ты себе позволяешь!?

Юля попыталась вырваться, но у Джерри были сильные руки. В следующую секунду в другой его руке сверкнула острая, как скальпель, иголка и болезненно вонзилась в её беззащитное запястье.

– Ай! Больно же! Что ты делаешь!? – Уже от боли кричала она, всё ещё не в силах вырваться.

– Ничего, ничего, потерпи, – лыбился жирный барон, набирая её кровь в специальную колбу.

Когда он её отпустил – девушка едва не упала. Она так старательно вырывалась, что чуть не рухнула на песок, едва освободившись от его железного хвата.

– Что ты себе позволяешь!? – Сжав зубы, проговорила она. Но заметив то, что же он держит в руках, её бросило в холодный ужас.

Джерри держал портативный клонотест, способный по капле крови определить клон ли она.

«Надо бежать!» Мелькнуло в голове, но слишком поздно. Тест в руках Джерри стал оранжевым, отчётливо показывая, что она клон.

Пирм посмотрел на неё, его уста улыбались, а в глазах застыла чёрная смерть:

– Надо же, какая «неожиданность», – свободной рукой он показал скобочки. – Я знал, я чувствовал, что с тобой что-то не так. Меня не проведёшь, не обманешь. Ты можешь Якова обмануть или Маршала, можешь всё эту толпу за нос водить. Но не меня. Я с Господом, я чую сердцем.

– Ты всё не так понял, – что-то невнятное пролепетала она.

А Джерри продолжал:

– Оказывается ты клон. Надо же какая неожиданность. Ты – клон. Что ты скажешь на это клон! – Он нависал над ней всем своим жирным телом. Юлю парализовал страх, как кролика на которого смотрит громадный удав, она даже думать не могла о бегстве.

Джерри достал из кармана импульсный парализатор и выстрелил. Это довольно редкое оружие, так что непонятно, как оно оказалось у инквизитора. У Юли подкосились ноги, она пыталась ещё что-то сказать, но губы не слушались, язык тяжёлым грузом лежал у неё во рту не в силах пошевелиться. Лишь глаза оставались открытыми. Они всё видели: то как её подкосило и как она упала, буквально рухнула в придорожную пыль, став задыхаться ею. Но всё равно продолжая отчётливо видеть и слышать. А Джерри нависал над ней всем своим жирным телом и повторял:

– Как ты объяснишь это, клон? Возможно я дам тебе шанс… хотя твоя кровь говорит куда правдивее чем твои лживые уста. Клон, хэ-хэ-хэ.

Последнее что она видела прежде чем отключиться – нависающую над собой огромную тушу жиртреста.

Юля приходила в себя довольно долго. Какое-то время она ничего не видела и не чувствовала кроме боли и кошмарных, жутких галлюцинаций. Это обычное «послевкусие» импульсного парализатора, оружия – запрещённого во всей галактике. Порой боль была такая – что даже во сне ей больше всего на свете хотелось сдохнуть. Голованя боль, разрывающая мозг, и вечная тошнота на уровне рвоты, когда тебя выворачивает, а ты всё равно не можешь проснуться. Перед сознанием как будто стена из непрозрачного белого стекла, за пределами которой безвольно терзается в муках твоё беззащитное тело.

Казалось, это будет длится вечно. Но всё заканчивается рано или поздно. И вот она возвращалась в сознание. Открыть глаза после такого отдельная пытка. Тебя может стошнить, а может сковать дикой болью, на уровне зубной, и потому девушка предпочла пока этого не делать, рассчитывая лишь на восстановление слуха. В ушах шумело, как будто волна прибоя каждый раз разбивается об её кровоточащие барабанные перепонки. Девушка сжала зубы, и решилась-таки приоткрыть один глаз. Но кроме чувства, словно тысячи лезвий проникают вместе с лучами света в тонкую прорезь, она ничего не ощутила.

– М-м-м, – болезненно промычала она, медленно приходя в себя. Уши уже навострились слушать, а всё тело, словно истыканное иголками готовилось чувствовать. Болело всё, ныли кости, суставы как будто выворачивало, позвоночник стал тяжёлым и изнутри давил на её израненную грудь.

– У-у-у-у, – сжимая посильнее от боли веки прогудела она. Вернулась боль в висках. Казалось её вскрывали и как-то неровно заштопали. В её голове и внутренностях кто-то копался прямо сейчас. А её кожу резали на тонкие лоскутки.

«Чтобы потом приготовить и подать на стол вместе с подливкой», с ужасом догадалась она, нехотя приходя в сознание.

Девушка приоткрыла глаза и увидела где находится.

Это было святилище, сакральное место, но какое-то странное. Кругом горели свечи. Коптя низкий потолок исписанные необычными письменами, оставленными красной и чёрной краской. Было в этом что-то пугающее, но в связи со плохим зрением Юля ничего так и не смогла прочитать.

Она лежала в железном кресле, связанная по рукам и ногам и потому не могла пошевелиться.

Девушка попыталась раскрыть глаза, но у неё не получалось.

– М-м-м-м, – тихо прогудела она, от боли в висках сжимая зубы.

Юля видела свою правую руку. Та была практически растерзана, исколота, а к её расшитой вене был подсоединён катетер, по которому в прозрачную колбу тонкой струйкой стекала её кровь.

Шум в ушах почти прекратился, зато зрение стало падать. И Юля окончательно закрыла глаза, сосредоточившись на своём остром слухе.

Теперь она отчётливо слышала голоса. Целый хор голосов, одним их которых без сомнения был инквизитор барон Джерри Пирм.

– Посмотрите! Посмотрите! – Говорил он. – Мерзость проникла в чертоги революции. Она норовит испортить всё к чему прикоснётся. Грозит замарать собою наш священный Джихад. Мерзость должна быть исторгнута. Святым огнём вычищена. И только тогда у нашей революции будет шанс…

Его голос как всегда звучал возвышенно, словно он не находился в тесной коморке, а вещал на целый стадион. От тембра его голоса у Юли разболелись барабанные перепонки.

– Окстись! Ты видел её фанатов. Видел сколько людей пришло её встречать. Видел у них оружие. Не навлечёт ли это гнев на святую церковь со стороны её поклонников.

– Они обмануты. Она обманывала всех. Ложь и лицемерие – вот истинное лицо мерзости. Мы покажем им её истинное лицо, её крови у нас предостаточно. Мы докажем всем, что она клон, суть есть говорящая мерзость. Воплощения бича Божьего. – Говорил он, захлёбываясь слюной.

– Трижды подумай, Джерри. Она не просто девушка из пустыни. Она их символ, символ революции, самое узнаваемое её лицо. Она известнее Дориана Якова.

– Она может быть символом лишь разложению. Или может она ксивианства символ. Вы же в курсе кому молится эта падаль. Ксиве, Матре она молится. И Хаосу. Древние бесы – её вера. Мерзость – её суть. Как добрые верующие, как честные пастыри, как инквизиторы в конце концов, мы должны предать мерзость священному огню.

– Что ты предлагаешь?

Джерри замолчал и в эту паузу Юля позволила себе короткое:

– М-м-м-м, – ныла она от боли в виске и в растерзанной, исколотой иголками правой руке. Девушка опасалась, что её услышат, но не могла сдерживаться.

– Мы должны сделать – то что должны. – Сказал Джерри.

Все трое замолчали, а потом один из них выдал:

– Что скажет Яков?

– Яков? – Удивлённо переспросил Джерри Пирм.

– Да, да, твой лучший друг Дориан Яков.

– Да кто он такой этот Яков! – Взорвался Пирм. – Простой прихожанин. Рядовой верующий в глазах Господа. Никто для святой веры, никто для инквизиции. Почему он, а не мы должны вершить священный суд?

– Тогда спрошу напрямую. Как ты предлагаешь её наказать?

– Стерилизация, – ответил Пирм и добавил. – Огнём.

Юля всё ещё до конца не ощутила своё затёкшее тело. Но даже если бы она попыталась – то не смогла бы вырваться из стальных оков. Те рассчитывались на длительное мучение таких как она, а значит не предполагалось лёгкого пути избавления от пут. Она снова окинула себя взглядом, когда заметила, что щиколотки прикованы стальными дугами, и потому она не может ими пошевелить.

Юля молчала, опасаясь, что слова ей могут навредить. Молится же в таком месте она откровенно боялась.

«Если не Ты Господь, то кто же создал это место?» Прищурившись, она поглядывала на коптящие свечи и жуткие кроваво красные надписи на потолке, покрытом копотью. Стальные инструменты, кровавые бирки, пыточные кресла. Тот, кто это создавал, вряд ли вдохновлялся любовью.

Трое инквизиторов молчали слишком долго и Юля уже начала что-то подозревать, когда очередной раз отрыв глаза увидела их угрожающие фигуры в масках, нависающие над ней. Какие-то жуткие красные колпаки и одежды не из нынешней эпохи.

«Кому они здесь молятся?» С ужасом подумала беззащитная Юлька, испуганно оглядываясь по сторонам. Всё было словно в страшном сне.

– Тебе провезло, клон, тебе очень повезло, хэ-хэ, ты даже не представляешь насколько. Как-же тебе повезло, клон. – Сказал Джерри Пирм, отстёгивая катетер от её израненного запястья.

– Пить, – первое что прошептала она, сглатывая по сухому горлу.

– Мерзость ещё говорить, она от нас что-то требует! – Картинно вспылил Джерри Пирм. Один из инквизиторов кивнул на неё и тихо сказал другому.

– Дай ей воды.

– Ей, ты сказал ей! – В порыве «праведного» гнева картинно заламывал руки Джерри, пока тот второй пошёл за стаканом. – К твоему сведенью это не она. Мерзость не имеет души, следовательно, не имеет пола. Это оно, существо без пола и имени. Ведь имя такому существу – мерзость!Но тот второй не обращал внимания, видать уже привык к показным истерикам Джерри. Он отстегнул её израненную руку и дал ей стакан воды. Юля немного приподняла голову и потянулась пересохшими губами и гранёному стакану.

Но едва она сделал первый глоток то ощутила все «прелести» импульсного паралича. Вода была хлорированной, мерзкой по вкусу. Как будто наполненная шлаком она царапала горло, холодным потоком вливаясь в её пищевод, обмораживая изнутри. Но это ещё полбеды. Едва она сделала первый глоток – дикая боль пронзила висок. От головокружения её чуть не вырвало. Благо кроме воды ей было нечем блевать.

«Понятно почему эту хрень запретили, – превозмогая боль, думала Юля. – Отдельная пытка – отходняк от импульсного паралича».

«Понятно почему он пришёлся по вкусу именно Джерри Пирму», испуганно глянула она в сторону барона, боясь на него даже глаз поднять.

В этот момент загорелся яркий свет и Юля изо всех сил зажмурилось. У неё даже уши заложило от перенесённых страданий. Но девушка заставила себя глянуть в другой конец зала.Там возле открытой двери стоял озадаченный Дориан Яков.

– Что случилось? – Развёл руками он. Яков глянул через плечо и шепнул своему сопровождающему. – Жди меня за дверью.

– Да вот! – Наполнил комнату своим булькающим голосом барон Джерри Пирм. Театральным жестом указывая на алюминиевый столик, на котором была навалена куча медицинских приборов, испачканных Юлиной кровью.

Яков подошёл. Девушка уже привыкла к свету, но всё ещё не решалась глянуть Дориану в глаза. Он взял со стола какую-то колбу и внимательно на не посмотрел.

– Это клонотест, – сказал один из инквизиторов. – Он позитивный.