Текст книги "Снег (СИ)"

Автор книги: Андрей Деткин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 9. Червь

Время от времени Андрей проверял запоры на входных дверях и прислушивался. Ему не давали покоя тоннели, прорытые вокруг убежища. Что, если Максим прав, и вторая тварь отлучалась по важным делам, к примеру, охотилась в другом месте? Чувствовал Андрей себя в обсерватории более чем неуютно. Готов был бежать в любую минуту, вот только загвоздка – Лешик не в состоянии следовать за ним. «Ничего, день, два, даже и три потерпим, – думал Андрей. – Надо держаться вместе и тогда выберемся. Вселенная меня, нас всех любит».

Он ходил по комнатам, высматривал, что взять в дорогу. Добра было много. Разбегались глаза, глядя на ящики с консервированными продуктами, на мотки веревок, на газовые баллоны в полиэтиленовых упаковках, на теплые вещи….

Прохаживаясь по коридору, отметил, что свет как будто стал тускнее. В очередной раз зашел к Лешику. Рядом с его кроватью сидел Максим. Парни переговаривались, при его появлении конфузливо смолкли.

– О чем шепчетесь, ребзя? – нарочито бодро спросил Андрей, остановил взгляд на потолочном плафоне, который тоже немного померк.

– Да вот, пап, – начал Максим, – думаем, как быть с икрой.

– Чего? – бровь отца поползла вверх.

– Ну, имею в виду…

– Люди в паутине должны послужить кормом для вылупившихся монстрячин. Их надо уничтожить как-то, – запальчиво произнес блогер.

– Так иди и как-то уничтожь, – усмехнулся Андрей.

– Па, но они ведь вылупятся и будут дальше утаскивать людей.

«Да и черт с ними. Не сегодня так завтра уйдем…»

– А Илья с теми людьми? Они отнеслись к нам по-доброму, – продолжал Максим, – накормили, подвезли. Лопату подарили. А мы им такое под боком оставим?

– И как же их уничтожим? – поинтересовался Андрей.

– Сожжем, – воскликнул Лешик, словно ждал этого вопроса, – наверху, – он указал пальцем на потолок, – стоят бутылки с какой-то жидкостью. Пахнет, как ацетон. Не знаю, может, линзы протирали на телескопах или для чего-то еще, неважно. Этих бутылок штук пятнадцать.

– А если там, – Андрей кивнул в сторону второй обсерватории, – еще один червь, что тогда?

– Ты же говорил, – подал голос Максим, – что тварь рыхлая. Ты с двух выстрелов ее перебил. А чтобы языком не дотянулась, будем уворачиваться и стрелять издалека. Возьмем еще ракетницу. С нее тоже можно пальнуть.

Андрей внимательно смотрел на сына, тот смотрел на него настежь распахнутыми глазами и ждал одного – утвердительного ответа. «Он верит в меня, – думал Андрей, – м-да, а я верю вселенной…, которая вроде бы меня любит».

– Ну, хорошо, – еще не согласился Андрей, – вашу горючку посмотрим чуть позже. Ты вот что, Лешик, скажи, как червь выключил тебя. Мы осматривали и никаких укусов, проколов, вздутий на тебе не нашли. Как?

– Ну-у… – Лешик задумался, – было понятно, что простого объяснения у него нет, – я почувствовал, что мою ногу и живот как будто бьет током, и отключился. А вы меня это… только до трусов раздевали?

– Всего, – хихикнул Максим, – у меня перец больше твоего. Ага, – покивал головой.

– Ты просто не видел его в приподнятом настроении.

Пока мальчишки пикировались, Андрей рассматривал скупую, но весьма ценную информацию. Вспомнил закуток за щитовой, в котором хранились удочки, с подсаком, и на крючке висели заброды. В голове потихоньку складывался план.

После двухчасовой подготовки он был готов истреблять. Снизу по грудь защищали резиновые заброды. Утолщаться второй курткой в ущерб мобильности не стал. К шапке изолентой примотал фонарь. В правый карман сунул ракетница. За спину повесил пластиковую канистру с горючей жидкостью. К поясу прикрепил конец длинной веревки, за которую при неблагоприятном развитии событий парни должны были вытащить его из передряги. И главный аргумент – ружье, так эффективно зарекомендовавшее себя против исчадия ада, держал обеими руками.

Как же сильно билось сердце, когда открыл входную дверь. Тоннель оставался неизменным: те же выточенные в снегу стены, испещренные рытвинками, тот же утрамбованный под ногами серый наст, те же боковые проходы. Первый шаг дался трудно.

Едва Андрей оказался снаружи, Лешик закрыл за ним дверь, оставив узкую щель для наблюдения, и которую ограничивала стопорная цепочка. Тут же под рукой на столе находился баллон с горелкой и источала клин синеватого пламени. Прислоненные к стене пожарный топор и багор дожидались своего часа.

Лешик смотрел в щель и пропускал по ладоням ползущую веревку. Он должен предупредить Андрея, если кто-то появится из боковых нор. Также в его обязанности входило прослушивание пространства. При слове «Тащи!», вместе с Максимом должен вцепиться в веревку и тянуть со всех сил, пока Андрея не окажется у порога, дальше по обстоятельствам.

Мужчина приблизился ко второй обсерватории. За распахнутой дверью затаилась темнота и мерзкий тлетворный душок. Фонарь широким рассеянным клином освещал мрачное помещение. Как будто ничего не изменилось: заброшенные, замусоренные темные комнаты, паутина.

Прокравшись по коридору, Андрей заглянул в помещение с мумиями. Здесь тоже по-прежнему – разорванная многоножка, затянутые паутинными лентами человеческие тела, икра. Только сейчас, когда на студенистых яйцах задержал свет, рассмотрел в мутной субстанции черных личинок, которые периодически вздрагивали и изгибались. «Они скоро вылупятся», – жуткая мысль громом раскатилась в голове. Андрей трудно сглотнул, остановил взгляд на мертвой гадине: «Может, и правда, больше никого нет?». Положил ружье на пол, стянул с плеч веревки, удерживающие канистру, открутил крышку. Обошел разорванного червя, начал поливать горючим раствором икру, мумии, паутину. Испарения резко ударили в нос, перехватило дыхание. Откашливаясь и перхая, Андрей попятился, выплескивая остатки на пол.

Наступил на что-то скользкое и едва не упал. Резко взмахнул руками, удерживая равновесие. Почти опустевшая канистра вырвалась из пальцев и с грохотом ударилась о стену. За спиной заскребло, зашуршало. Пораженный ужасом, Андрей обернулся. Задняя часть червя с множеством шевелившихся лапок ползла. Следом волочились длинные, узловатые нити. Они натянулись и потащили переднюю часть. На голове зашевелились мандибулы.

– Господи, – выдохнул Андрей и бросился к выходу. Его бегство не осталось не замеченным. Передняя часть зашевелилась активнее, лапки задергались, словно в конвульсиях. Тварь перевернулась на брюхо. Задняя часть продолжала пятиться, пока соединяющие их органы не натянулись. Передняя резко дернулась, словно испытала жуткую боль, изогнулась, одним движением жвал отсекла связующие нити, а в следующую секунду уже разворачивалась к Андрею. И так у нее это все быстро получалось, словно весь спектакль с «расчлененкой» был изначально придуман для введения глупого человечка в заблуждение. В последнем акте сытая тварь отрастит недостающее тело, как ящерица – хвост.

Андрей метнул взгляд на ружье – не успеет. Вынул из кармана сигнальный пистолет, взвел курок и выстрелил. Разбрасывая сноп искр, заряд ударился в червя, отрикошетил в стену, упал. В ярком свете Андрей мог разглядеть головку существа. Она была маленькой, гладкопанцерной, единственной защищенной частью мягкого тела.

За мгновение до того, как червь набросился на Андрея, с громким хлопком вспыхнули горючие испарения. Клубы огня наполнили комнату. Обжигающая волна заставили гадину шарахнуться в сторону. Ощущая на лице жар, Андрей кинулся к выходу. За спиной гудел всепожирающий огонь. Зацепив на бегу ружье, выкатывая глаза, он бежал по снежному тоннелю. Впереди раскачивалась распахнутая дверь, в светлом квадрате виднелись два темных силуэта. Максим с Лешиком орали и махали руками. Мужчине было не до них, он тащился по проходу, словно подранок, и задыхался.

Заброды шуршали, терлись на ляжках, стопы болтались в них, как карандаши в стаканах. В какой-то момент произошло то, чего Андрей боялся и подспудно ожидал – он упал. Но случилось это не по вине резинового полукомбинезона. Андрей наступил на веревку, которую привязал к поясу.

Господи, как же страх умеет ловко пеленать. Вместе с Андреем повалился горизонт. Закружился, завертелся, запутал мысли. Медленно, непростительно, катастрофично медленно он поднимался в широченном неудобном чехле, одетый в толстую одежду. С усилием растягивал и рвал липкие путы ужаса, словно муха в патоке. Скорее от страха, чем от усталости, хватал воздух ртом и никак не мог надышаться.

Обернулся. Следом по тоннелю бежал на бесчисленных ножках обрывок существа из кошмарных снов. Тварь горела. По-видимому, когда Андрей поскользнулся и канистра вырвалась из руки, часть смеси пролилась на нее. Как же страшно. Он пытался утоптать увиденное в рамки понимания и стонал: «Когда же ты, наконец, сдохнешь?!».

Живой фаербол приближался стремительно. Примерно на расстоянии трех метров в задней части отсеченного тела надулся белый пузырь. Обвитый синеватыми прожилками, он напоминал глаз мертвеца. Затем пузырь резко сократился, раздвинулись жвала, и из пасти вылетело что-то густое, комковатое. Но вместо ожидаемой ветки или хотя бы веревки, парализующий орган повис соплей. Через пару секунд втянулся обратно.

Прогремел выстрел, за ним второй. Андрей не мог вспомнить, в какой момент в руках оказалось ружье. Червь разлетелся ошметками по снежным стенам. Некоторое время Андрей переводил взгляд с одного куска плоти на другой и не находил сил подняться. Со спины шею обвили руки, над ухом послышался всхлип:

– Пап, я так за тебя боялся, – Максим крепко прижимался к отцу.

– Андрей, ты как? – рядом возник взволнованный Лешик.

– Нормуль, – мужчина тяжело дышал, – Макс, отпусти. Надо уходить.

Объятия расцепились. Андрей поднимался, как столетний старик. Лешик с Максимом помогли. Слепленные втроем, часто оборачиваясь, они поплелись в убежище.

Вторая обсерватория горела. Парни носились по комнатам, собирали простыни, полотенца, ветошь и затыкали щели. Дым все ровно просачивался, пахло гарью, отчего разболелась голова, и Андрей долго не мог заснуть.

Все же встал за таблеткой, и как опасался, разбудил Максима. Сын спал в последнее время чутко, просыпался быстро. Казалось, страх и дурные мысли его не отпускают.

– Спи, Масяныч, все хорошо. Я за таблеткой… башка разболелась от этой чертовой гари.

– Да, – мальчик сел в кровати, – у меня весь нос прокоптился.

– Завтра с утра двинем.

– Скорее бы. Пап, а мы точно все двери закрыли? – говорил Максим скрипучим со сна голосом.

– Все. Но я еще раз проверю, ложись, – Андрей чувствовал, что уснет нескоро, и был не прочь пройтись по обсерватории, подергать двери, затем подняться на поворотную платформу и подышать свежим воздухом в щель между створ.

Под куполом было прохладнее, чем внизу. Вращая рукоятку, Андрей раздвинул щиты. С жадностью вдохнул свежий немного морозный воздух. Даже после гари в нем ощущалась химоза. Вспомнил шутку и улыбнулся: «Воздух не чувствуется, пока его не испортят».

Падал пушистый снег. Андрею вовсе не хотелось закрыть глаза и подставить ему лицо. Мир менялся и не в лучшую сторону.

«Как там Ленчик с Ксюней? Мама с Мариной как?», – печаль по любимым людям горячим воском затопило сердцу. В груди зажгло, заерзало беспокойное, скверные мысли ринулись в пробоину.

«Что?!». Несколько серых существа скользили в ночи и были заметны на фоне светлых от снега гор. Они не катились, не сбегали по склонам, а парили над лощиной. Присмотревшись, Андрей отметил синхронное движение пятен и неизменное расстояние между ними. Понял, что это одно существо, которое сливается со снегом, а серые пятна – элементы раскраса. «Кальмар!». В страхе Андрей отпрянул от щели. Одним глазом наблюдал за фантастическим созданием, которое неспешно проплывало мимо и ужасался: «Матерь Божья, откуда они взялись?». Минут через пять «кальмар» скрылось за горой.

– Вот и подышал свежим воздухом, – проворчал Андрей, ощущая, как успокаивается сердце. Он спустился в жилые помещения, заглянул к Лешику. Хотя парень стремительно поправлялся, Андрей не мог избавиться от гнилой мыслишки насчет паразита. Он закрыл дверь и вернулся к сыну.

Глава 10. Лавина

Максим упросил отца взять лыжи. Хотел попробовать прокатиться по пологому склону. Допотопное крепление с пятником, с толстой резинкой подходили под любую обувь и широкий размерный ряд. Кроме того, Андрей придумал использовать лыжи как сани. На следующий день путники оставили обсерваторию.

Уставшие после трудного подъема, они сидели на склоне, доставали из рюкзаков еду, горелки с намерением плотно перекусить.

– Па, пока готовите, можно скачусь? – Максим растягивал губы в широченной улыбке и просительно взирал на отца.

Андрей выпрямился, посмотрел на длинный пологий спуск, – только это… недалеко, а то укатишь, жди тебя потом.

– Я мигом, – Максим аж хрюкнул от предвкушения. Быстро освободил лыжи от рюкзаков, отвязал соединительные вставки, зафиксировал ботинки в креплениях, взял палки, после чего энергично толкнул себя вниз. Ехал медленно, постепенно набирая скорость. Убедившись, что ничего страшного не предвидится, Андрей снова вернулся к приготовлениям.

Непонятный треск заставил его обернуться. Звук был тихим, далеким и в то же время мощным. Андрей видел начало лавины. С вершины горы полз, кололся, рыхлился огромный пласт снега. Со скверным предчувствием нашел взглядом Максима. Тот не замечал беды и разгонялся, помогая процессу палками.

– Макс!!! – заорал Андрей вовсе горло, выронил кружку и бросился за сыном, высоко поднимая ноги в снегоступах.

Лешик с консервами в руках, обернулся на крик. Увидел неистово скачущего вниз по склону Андрея и поразился. Его недоумение исчезло, стоило перевести взгляд на шевелящуюся гору, а затем на маленького Максима.

Лавина стремительно ползла по склону все, увеличиваясь и набирая скорость. Снежная пыль катилась перед ней высоким валом.

– Блин, – простонал блогер, – снова вернулся взглядом к мальчику, который как ни в чем не бывало, возможно, даже с радостной улыбкой и восторгом, отталкивался палками, ускоряя свое скольжение под лавину.

Пурга спустилась стремительно, накрыв долину белесой мглой.

– Блин, блин, блин, – в отчаяние Лешик, обхватил голову руками, и испуганный до полусмерти, рыскал глазами по снежному облаку, которое катилось к нему и уже поглотило Андрея. Взвесь осела, лишь едва коснувшись. Блогер увидел лишь нагромождения снега, ни Андрея, ни Максима не было.

– Твою ж мать! – взвыл Лешик и побежал вниз. Теряя снегоступы, прополз по твердому изломанному насту метров тридцать, заорал – Андрей!!! Андрей!!! – крутился на месте и не знал, откуда начинать поиски. Тонны, гектары белого крошева лежали перед ним. «Ведь не должно сильно засыпать, он заскочил с края. Как я один? Как?!».

– Андре…!!! – снова крикнул вовсе горло, поперхнулся, сорвался на фальцет. «Куда идти? Меня одного… Ружье!», – Лешик развернулся, нашел взглядом темную точку лагеря, пошел назад. Подобрал потерянный снегоступ, нацепил на ногу. Не сделал и пяти шагов, как заметил ухо. Мохнатое синее от ушанки, которую Андрей затрофеил в обсерватории.

Лешик бросился к шапке, выдернул из снега, секунду-другую рассматривал, после чего начал остервенело копать. Прорыл примерно полметра, когда пальцы чиркнули по чему-то скользкому, а в борозде за варежкой показалась бирюзовая ткань куртки.

Он копал так, словно спасал свою жизнь. Отчасти так и было. Блогер раскраснелся, вспрел под теплой одеждой. Показались волосы, ухо. Мужчина лежал на боку. Его голова была втрамбована в снежную толщу. Лешик сорвал с рук варежки, откопал небольшое углубление перед лицом, просунул меж зубов палец и принялся выковыривать изо рта снег.

– Эй, пацан! – за спиной послышался громкий мужской голос.

От неожиданности Лешик вздрогнул и резко обернулся. Его сердце бухало так, словно собиралось вырваться из груди. Сзади в метрах десяти стояли два снегохода, на каждом по седоку. Блогер сначала подумал: это те бородатые дядьки, которые их подвезли. Но глядя на белые длинные куртки, белые синтепоновые штаны, на серые высокие гамаши с утяжками на голени, понял – это другие.

– Приятель! – мужчина говорил громко и торопливо шел к Лешику, – кого-то потерял?

Волна страха спала, и блогер постепенно приходил в чувства:

– Да. Только сейчас сошла… лавина… Я уже докопался до головы… Его надо скорее… вытащить, чтобы не задохнулся.

– Давно он под снегом? – мужчина подбежал к Лешику.

– Нет, – блогер не мог сказать сколько точно. Он потерял счет времени.

– Кого-то еще засыпало? – послышался женский голос. Лешик заглянул за мужчину. Девушка с приятным, даже милым лицом смотрела на него тревожно и ждала ответа.

– Да, – крикнул ей Лешик, – Макс. Он где-то там, – махнул рукой на комканную долину.

– Сколько ему лет? – спросил мужчина.

– Лет? – удивился Лешик.

– Да, лет, – настаивал незнакомец и был при этом серьезен.

– Двенадцать.

– Ты продолжай копать, а я за лопатой, – мужчина развернулся и побежал к снегоходу.

Пока доставал из кофра инструмент, о чем-то переговаривался с девушкой. Блогер не стал заострять внимание, продолжил раскопки.

Когда вытащили бесчувственного Андрея, очистили дыхательные пути и убедились, что жив, Лешик вспомнил про девушку. Она медленно ездила кругами на снегоходе и не отрывала взгляда с устройства, закрепленного на приборной панели.

– Здесь поблизости отель, – заговорил незнакомец, – там люди и врач. Твоему другу нужна помощь. Надо срочно везти туда.

– Но Макс? Его надо найти, – Лешик жалобно смотрел на мужчину.

– Послушай, – доверительно заговорил тот, – моя напарница сейчас именно этим и занимается. У нее специальный прибор для поиска в лавинах, пробивает на пять метров. Пока, – мужчина обернулся и указал на девушку пальцем, – она ничего не обнаружила и вряд ли обнаружит. Лавина сошла большая и объемная. Знаешь, сколько человек сможет продержаться под снегом?

Лешик помотал головой.

– Я тебе скажу, в первые 18 минут пребывания под лавиной выживает 91 %. Причиной почти всех без исключения смертельных случаев в этой фазе являются травмы. Затем следует резкое снижение шансов на выживание. В этой, так называемой "фазе удушья", с 19 по 35 минуту погибают все полностью засыпанные. Сколько времени прошло?

Лешик пожал плечами:

– Ну, минут тридцать, сорок.

– Вот, а Санта, его все еще не нашла, – незнакомец кивнул на девушку. – Поверь, – тон его сделался сострадательным, – и прими утрату мужественно. Давай спасем жизнь хотя бы ему, – подбородком указал на Андрея.

Пострадавшего поместили в надувную лодку, которую Инструктор, так представился нечаянный спаситель, быстро накачал выхлопными газами от двигателя. Вколол Андрею инъекцию:

– Лекарствочка его поддержит в дороге.

В лодке с обеих сторон Андрея обложили рюкзаками. На вершине перевала, сидя за Инструктором, Лешик обернулся. Девушка стояла рядом с транспортом, внимательно смотрела на прибор в руках и водила им из стороны в сторону. Скоро снежный горб скрыл ее из вида.

Мчались по белой пустыне примерно час. Издали Лешик заметил на каменистом склоне окруженные лесным массивом, два этажа вытянутого здания с балконами. Неподалеку и выше из снега выныривали еще два строения. Виднелась высокая труба, скорее всего, котельной.

Въехали через широкий снежный тоннель и скоро очутились под просторным белым куполом. Фара высветила парадный вход с позолоченной вывеской. Большие сверкающие буквы складывались в «Лампа Аладдина».

Их вышел встречать лысый, пузатый, под два метра роста смуглый монголоид с широкоскулым лицом. Без лишних слов он склонился над лодкой, и с легкостью закинул тряпичного Андрея себе на плечо. После чего развернулся и вошел в здание отеля.

Поймав вопросительный взгляд Лешика, Инструктор успокоил:

– Твоему корешу сейчас помогут, не переживай, – крепко хлопнул блогера по плечу. – Пошли, тебя тоже устроим.

В полутемном холле с декоративными колоннами, с искусственными вьюнами и деревьями в кадках, на стойке ресепшена горел тусклый светильник. Развалившись в кресле, сидел мужчина с рябым лицом и пухлыми губами. За расстегнутой курткой виднелась наплечная кобура с пистолетом.

– Кого в этот раз подогнал? – непринужденно, словно вот только расстались, проговорил охранник.

– Пацаны под лавину попали, надо бы их пристроить, – Инструктор снял с головы шлем, натянуто улыбнулся. Теперь Лешик смог рассмотреть его целиком – чубатый, с пушистыми баками до низа скул, с мужественным подбородком.

– Не вопрос. Сейчас Шира вернется, проводит.

– Заза у себя?

– Да, зайди. Он тебя ждет.

– Я быстро, – Инструктор подмигнул Лешику, – повернулся и скоро растворился в сумраке коридора, ковровая дорожка поглотила звук шагов. Через минуту в воцарившейся тишине малолюдного отеля послышался скрип петель.

– Чего делать умеешь? – неприятный с подковыркой голос заставил блогера обратить взор на охранника. «Говенная улыбочка, – думал Лешик, глядя на толстые, нервно подрагивающие в уголках губы, – они всех считают ниже себя, такие каратюги – киллерюги».

– Я? – переспросил вслух.

– Нет, мать твою, я, – охранник каменел лицом, – машины чинишь? в карбю`рах шаришь?

– В чем? – вытянулся блогер.

– В железе, чушпан, разбираешься? Движок, коробка, ходовая?

– Так, немного, – заблеял Лешик, вспоминая свою старую тэшку. Повернулся к темному коридору в надежде увидеть возвращающегося Инструктора.

– Топай за мной, – за спиной раздался сиплый голос.

Лешик обернулся слишком резко, чтобы скрыть испуг. Рядом стоял тот самый здоровяк-монгол. Секунду-другую блогер таращился в широкую тупую физиономию, на бугристый лысый череп, затем перевел взгляд на охранника. Тот щерился и гадко так подмигивал:

– Шира, тебя проводит.

Лешик вдруг понял, что не может перечить, что теперь он в их власти, и на их территории, послушно поплелся за монголом. Он еще дважды оборачивался на темный коридор, прежде чем скрылся в противоположном проходе. Шира включил фонарь. Желтый свет клином умчался вперед и расплющился дрожащим пятном на торцевой стене.

Лешика определили в один из номеров на первом этаже. Обычная комната третьесортного отеля: кровать, стол, стул, платяной шкаф. Под потолком тусклая светодиодная лампа, дешевые занавески.

– Сиди и не вылазь. Заблудишься еще. Сейчас много темных углов образовалось, и не в каждом скребутся мыши, – Шира скособочился лицом, довольный удачным оборотом.

– А Андрей? Он где?

– Здеся рядом. Скоро увидишь. Вас переведут в другой номер…, – прежде чем закрыть дверь, здоровяк добавил, – его сейчас готовят.

Место блогеру определенно не нравилось, до мурашек пугали немногочисленные обитатели. Еще эти стремные намеки. Он понимал, что не сможет просто взять и уйти. Во-первых, некуда. Во-вторых, его вряд ли выпустят, а в-третьих, он уже и сам не знал – хочет ли уходить. Как долго протянет без еды, огня, оружия, снегоступов…? «Нет, лучше здесь. Андрей очухается, оплатит наше пребывание, может, даже отдаст свое ружье. Оружие теперь особенно ценится. Нам вернут вещи, и мы уйдем. Кстати, где наши рюкзаки? Ну, да ладно. Как-нибудь дойдем до Невинномысска, я там и останусь». Лешик подошел к окну, по привычке отдернул занавеску. Вместо лесного пейзажа в глаза бросилась фанера, которая большим квадратом загораживала проем.

– Класс, – выдохнул блогер. Завалился на кровать дожидаться, пока приготовят номер. Он не заметил, как задремал. Из сна его выдернул грохот то ли в соседнем номере, то ли через один. Лешик встал, прокрался к двери, осторожно повернул рукоятку замка, выглянул в коридор. Тихо и сумрачно. В дальнем конце горело одинокое бра. Секунду-другую парень колебался: «Шира сказал, что Андрей где-то здесь. Может, это он с койки рухнул? Наверное, помочь надо?». Блогер еще раз осмотрел коридор, после чего осторожно шагнул на ковровую дорожку. Бесшумно прошел к следующей по правой стороне двери, она оказалась закрытой. Прокрался дальше. Рука уже была готова коснуться дверной ручки, как та вдруг опустилась, дверь распахнулась.

Сильный удар в лицо сбил Лешика с ног. Он даже ойкнуть не успел. Отлетел к стене, упал на задницу. Красный свет ослепил. Блогер закрыл лицо ладонями, заверещал:

– Я просто пошел посмотреть. Я думал, Андрей упал с кровати. Я хотел помочь.

– Черт, – послышался сдавленный возглас, – это ты? – луч фонаря метнулся в номер, человек обернулся, секунду что-то там разглядывал, затем глаза снова залило красным. – Говори тише, поднимайся, – крепкая рука схватила парня за предплечье, поставила на ноги, – ты в каком номере?

– Не знаю, – промямлил Лешик, ощущая на языке медный привкус. Тихий голос, почти шепот показался знакомым. Блогер щурился, старался разглядеть, но свет фонаря мешал, – здесь рядом, – неуверенно махнул рукой вправо.

– Веди.

Скоро они оказались в номере. В свете тусклой люстры, в которой из трех ламп горела лишь одна Лешик, наконец, смог разглядеть налетчика. Из овального отверстия от бровей и до подбородка черной балаклавы на него смотрел Инструктор:

– Это ты? – радостно произнес парень, позабыв о разбитой губе и пережитом страхе.

– Да, – Инструктор морщил лоб, постоянно взглядывал на блогера, говорил сбивчиво, – я тут к этому, – кивнул головой в сторону соседнего номера…

– Андрею, – помог Лешик, растягивая рот в улыбке.

– Да, я к Андрею тут зашел…, а он того… в отрубе… В общем, хотел сказать, что его сын того…умер, в общем. Мы его откопали, он уже не дышал, посинел… В общем, того. И еще хотел позвать вас – тебя с Андреем в Черкесск… Мы сейчас туда едем. Санта вперед умчалась, у нее дела…Тут что – дыра, а там, какой-никакой город. Андрюха твой в безсознанке и не факт, что захочет ехать, очень может быть, вздумает лично убедиться в смерти сына. Оно и понятно, не псину потерял. Мы паренька с собой не стали тащить, там похоронили. По дороге мысль возникла заехать вас позвать… Он вряд ли поедет, а ты, Леха, – птица вольная. И того… прости, что вмазал… Ты так неожиданно возник, – Инструктор застенчиво взглянул на Лешика, – рефлексы, знаешь ли. Ну, так как? Едем?

– Да, – блогер уже был согласен, как только понял, к чему дело клонится, и лишь ждал, когда потребуется кивнуть. По большей части на его решение повлияло то место, в котором оказался, и люди, его населяющие. «Андрей сильный, крепкий, его не тронут, а меня да. Особенно тот чертов охранник». – Только Андрею записку черкану.

– Я это… уже черканул. И про сына, и про Черкесск написал, и даже про тебя. Знаешь, – Инструктор доверительно посмотрел на Лешика, – я почему-то знал, что ты поедешь со мной.

– Да? – приятно удивился блогер.

– Ага, – повисло неловкое молчание, – Пошли что ли? – прервал момент Инструктор.

– Пошли.

Инструктор, наконец, расслабил кисть, замершую в сантиметре от рукоятки набедренного ножа, включил налобник и тут же погасил:

– Лешик, смотри, тут такое дело… Зазик забрал ваши шмотники в плату за пребывание и лечение. Но это не беда, что-то Андрею все ровно оставит. Мы сейчас выйдем и двинем не налево по коридору, откуда ты пришел, а направо к черному ходу. Этот придурок Свист, ну, тот, что на ресепшене с пекалем, он не выпустит тебя без сувенира. В общем, карманы вывернет и пендаля еще даст. А оно тебе надо?

– Нет, конечно, – улыбался Лешик.

– Тогда топаем, – Инструктор, включил фонарь.

Есть плюсы в холодном отеле – не надо одеваться, все уже на тебе. Они прошли узкими захламленными, заставленными коридорами. Несколько раз в темных углах пережидали, пока кто-то пройдет или свернет в ответвление. Миновали комнату с алюминиевыми скверно пахнущими баками. По скользкому кафельному полу в картофельных очистках вышли через обитую дерматином и изрядно потрепанную дверь наружу. Минут семь двигались узким снежным тоннелем, пока не оказались среди деревьев.

Их окутала ночь. Падал пушистый снег, было тихо, как в могиле. Инструктор достал снегоступы, спрятанные за толстой елью, надел. Лешику сказал встать вплотную сзади и поставить ноги на опоры. Синхронно идти не получилось, и они несколько раз падали. Но когда Инструктор догадался давать счет, дело пошло. «Паровозиком» прошагали долгих полкилометра до замаскированного в ветвях снегохода. Лешик не стал спрашивать к чему такие предосторожности. Для себя объяснил просто – личная неприязнь: «Я бы тоже не упустил случая прокатить каратюгу. Движок, коробка, ходовая ему… иди писю нюхай».