Текст книги "Черная кровь справедливости"

Автор книги: Андрей Денисенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 8

С ночлегом им повезло. Когда лохматое неопрятное солнце стало медленно валиться к горизонту, Корон заметил в низине остатки каменных стен. Одиночка одобрительно кивнул.

– Подходяще. Наверняка остатки одного из Оазисов. Нечисть туда не сунется, отдохнем спокойно.

Оазисами в Мертвых Землях называли руины небольших сооружений, чаще всего состоящих из двух-трех домиков и пересохшего колодца. Когда-то их строили те, кто бежал от войн и неурядиц Первых Веков и пытался вопреки всему обосноваться в пустыне. Пески оказались жестоки и неплодородны, последний поселенец умер много веков назад, но заброшенные жилища все еще возвышались среди дюн. Редкие путешественники, рисковавшие нарушить покой песков, предпочитали останавливаться на ночлег именно среди таких развалин. Злобные хищники и мутанты опасались приближаться к Оазисам, все еще защищенным от нечисти магическими заклятиями, к тому же в некоторых Оазисах можно было найти пресную воду, а в домах – деревянные предметы, годные для костра.

Корон и Одиночка оказались в одном из самых старых Оазисов. Воды в засыпанном колодце давно уже не было, среди обветренных стен не нашлось ничего, кроме трухлявого мусора. Мимоходом заглянув в заметенный песком арык, Одиночка только покачал головой.

– Кажись, лет двести уже сухо. Хорошо, что фляги полные. Отсюда в любую сторону до живого колодца целый день пути.

Когда палящее солнце скрылось за горизонтом, они, устроившись на плащах, уже жарили пойманных по дороге ящериц. Издалека донеслись приглушенные расстоянием вопли Диких, пламя костерка потрескивало, неторопливо пожирая остатки древних манускриптов, найденных тут же, в руинах. Исчерченные давно забытыми знаками пергаменты корежились и дымили, но обшаривать Оазис в поисках более подходящего топлива не хотелось. Сладко потянувшись, Одиночка глотнул вина. Несмотря на ворчание магиера, он успел-таки прихватить в логове некроманта пару бутылей получше. Теперь, у костерка, было самое время распить их за упокой колдовской души. Вино – оно и есть вино, к нему скверна не липнет, это дар духов солнечного света. Пусть некромант был сто раз проклят, пусть в его присутствии скисало молоко и куры переставали нестись. Хорошее вино остается хорошим вином даже в погребке некроманта.

– Второй летний сбор. – Глотнув, Корон, на секунду прикрыл глаза. – Бьюсь об заклад, с самого побережья, если не с островов.

– Для магиера ты неплохо разбираешься в выпивке.

– Доводилось бывать в южных баронатах. Мне нравятся теплые края. – Корон ненадолго замолчал, припоминая холодные ветра далекого севера, мрачные стены замка Ван Краден – главной цитадели Ордена магиеров, вечные снега и собственные мечты о горячем южном солнце. – Я много путешествовал.

– На магиеров нынче большой спрос. Время непростое, нечисти везде полно. К чему тебе мотаться по свету? Мог бы устроиться при дворе какого-нибудь герцога или барона. – Одиночка мечтательно вздохнул. – Жил бы припеваючи!

Корон пожал плечами. Как можно в двух словах объяснить суть Кодекса магиеров, которую сам он постигал годами?

– А почему ты оказался здесь? Разве не проще было наняться телохранителем к богатому торговцу или вышибалой в кабак? У тебя широкие плечи, приятель, ты мог бы неплохо зарабатывать и без риска быть съеденным заживо.

Одиночка насупился.

– Тошно сидеть на одном месте. Мертвые Земли… здесь хоть скучать не приходится. Опять же, если повезет, можно и разбогатеть враз. А так, вообще… хрен его знает.

Корон задумчиво кивнул.

– У каждого свой путь. Я убиваю нечисть и болтаюсь по свету, ты ищешь несуществующие сокровища и прячешься от людей в пустыне.

– Ни от кого я не прячусь. Мне денег много охота! Чтобы не как вышибале на пиво и баб хватало, а чтобы действительно – много! Я бы тогда развернулся! Послал бы к дьяволу и пустыню, и мутантов, и Ушедших в придачу. Двинул бы к морю, стал бы жить в свое удовольствие. Это ж простое желание, каждому понятное. Или тебе, скажешь, и денег не надо?

– Почему не надо? Приятно, когда в кошельке звякает. – Корон помешал угли, вверх взвился золотистый сноп искр. – Но это не Путь. Не в этом главное. Главное – идти по предначертанному. Мой Путь – возвращать людей к добру. В большинстве своем люди добрые, просто иногда совершают ошибки. А ошибки эти – они разные бывают… Случаются те, кто творит непростительное, даже ужасное. Таким людям не место в мире живых.

– И ты отправляешь их к праотцам? – хмыкнул Одиночка. – Например, как некроманта?

– Всегда остается шанс, что в следующей жизни тот, кого мы звали Даркостеном, будет мудр и светел. Значит, задача магиера – заставить такого грешника вступить в новое воплощение как можно быстрее.

– То есть убить. Отлично. – Одиночка вздохнул. – Легко тебе жить, магиер. Ваш Орден такой старый, что уже заготовил ответы на любой вопрос. И про смерть, и про жизнь, и про то, как всё устроено. А я вот не верю разным оракулам да мудрецам. И старейшинам вашего Ордена не верю. Мечом махать и я горазд, да только когда за правое дело драться лезешь, тут и размышлений не надо, и отпущения грехов. Верное дело – оно и есть верное. Если до оправданий дело доходит, значит, нечисто на душе. Этот Даркостен тоже считал себя избранным, исцелять людей собирался. Правда, за деньги, да что с того? Тоже ведь правым себя полагал. Кто судить возьмется, а?

– Я. – Корон посмотрел на воина прямо и жестко. – Властью, данной мне Орденом, я буду вершить суд. А за ошибки, которых не избежать, за магию и чародейство магиеры уже прокляты на веки веков Светлыми Лордами. Мы – зло. Но существует еще и Великое Зло.

За барханами снова завыли Дикие. Расстояние приглушало звуки, но к зловещему хору присоединялись все новые и новые твари. В вое мутантов слышалась голодная тоска и лютая, безмерная злоба. Оба невольно замерли, вслушиваясь в далекую песню смерти.

– Знаешь, иногда я думаю о том, – произнес магиер, глядя в пространство, – что рано или поздно защитная магия Оазисов развеется. И никто не знает, когда это случится. Может, через сто лет. А может, прямо сейчас.

– Притушу я костерок, – Одиночка стал сосредоточенно засыпать угли, – а то мало ли кто нас приметит.

Корон широко зевнул и потянулся.

– Точно, спать пора. Завтра подниматься рано, путь неблизкий. Нам бы только-только до заката из песков выбраться.

– Нам? – Одиночка поднял голову. – Ты, магиер, на себя рассчитывай. Мне в Пограничье делать нечего. Я, между прочим, как от Диких драпал, всю прошлую добычу побросал. Да что толку о старом жалеть! Секира теперь под рукой, и ладно. Подамся дальше на восток, еще раз попытаю судьбу.

– Не слишком полагайся, что окреп. Думаешь, некроманта завалил, так и силы вернулись? Дойдем до Пограничья, подлечишься, а там видно будет.

– Ага, будет, – Одиночка иронично кивнул, – жрать мне нечего будет. Говорю же, барахлишко мое Дикие доедают… может, и золотишко присвоили. Не, мне теперь одна дорога – за пески. Спасибо тебе, конечно, подлечил. Только не обессудь, больше благодарить нечем.

– Спасибо в карман не положишь, а?

От этих слов Одиночка побагровел. В висках застучало, руки сами собой потянулись к секире… но замерли на полпути. Прав магиер: люди все разные, для некоторых любое «спасибо» – пустой звук…

– Не ожидал… не думал я, что ты такой. – Слова скатывались с губ тяжелыми камнями. – Видно, обознался… Будь по-твоему, магиер. Завтра на рассвете иди в Пограничье и жди меня в форте Риг до полной луны. Даю тебе слово: к тому времени я или заплачу тебе сполна, или сгину. Могу ли надеяться, что слово мое чего-нибудь для тебя стоит?

Одиночка на секунду закрыл глаза, явственно предчувствуя, что случится, если в воздухе повиснет «нет». Но вышло по-другому. Магиер, смотревший на него с немым удивлением, вдруг облегченно рассмеялся и, вскочив, положил руки ему на плечи.

– Ну, приятель, ты и горяч! Вот уж не думал! Чего ни скажи, сразу или деньги предлагать, или наброситься готов! Ты что, всерьез решил, что я от тебя платы жду?! Нет, воин, я не о том. Что деньги – мне же травок, которые на тебя потратил, жалко. Не дам я тебе пропадать. Столько стараний, и всё для того, чтобы тебя за соседним барханом слопали? Не выйдет! Сделаем так… – Магиер задумался, что-то прикидывая в уме. – Ты провождаешь меня в Пограничье, до ближайшего форта. Скажем, в благодарность за оказанное лечение. Если доберемся, я дам тебе в долг двадцать монет. Вернешь, когда сможешь, я задержусь в Пограничье не меньше месяца. А захочешь, – магиер пристально посмотрел на Одиночку, – поедешь со мной. Сказать по правде, крепкие кулаки, чтобы спину прикрыть, всегда пригодятся.

– С чего бы такое доверие? – угрюмо поинтересовался Одиночка. За отворот левого сапога ухитрилась пробраться песчаная сколопендра, и теперь он мрачно прикидывал, раздавить противную многоножку сразу или сначала вытряхнуть на песок. – Мы и знакомы всего ничего. Магиеры все такие доверчивые?

– Все до единого. – Корон не стал объяснять, как легко при помощи простейших талисманов распознать любые недобрые помыслы. – Уж больно ловко секирой ты машешь. Я все равно собирался в Пограничье попутчика искать.

Одиночка некоторое время молчал. Стать спутником магиера было одновременно и заманчиво, и опасно. Он отлично знал, что магиеры, согласно традициям Ордена проводившие жизнь в совершенствовании скорее духа, чем тела, всегда старались иметь рядом крепкого и нетрусливого воина. Еще он знал, что именно на долю этих крепких и смелых воинов обычно и приходилась участь быть съеденными, разорванными, заколдованными… и тому подобное. Правда, выжившие получали и славу, и грозную репутацию, и кучу денег – работа на магиеров стоила дорого. Сам он никогда и подумать не мог, что в один прекрасный день магиер, – и не просто магиер, а консул Ордена, – предложит ему подобное. Тут следовало хорошенько подумать.

– Быстрый ты больно, магиер, – пробурчал наконец Одиночка. – Ладно, насчет Пограничья, считай, договорились, коли не шутишь. А там видно будет. Может, лучше я монет у тебя займу.

– Вот и славно. – Корон ухмыльнулся. – Честно говоря, если бы ты согласился прямо сейчас, я бы один ушел. Слыхал небось, как говорят: без раздумий на дракона прет только дурак или магиер. Ты не магиер, а дурак в попутчики мне тоже не с руки. Ладно, думай пока. Путь долгий, и подумать получится, и мечом помахать.

– Секирой, – солидно уточнил Одиночка. – Но это тоже весело!

Глава 9

Ночь прошла спокойно. Хищники и Дикие обходили Оазис стороной, опасаясь древней защитной магии. Угли прогоревшего костра еще долго давали тепло, и лишь на рассвете, когда над мертвыми барханами повисли серые клочья тумана, стало прохладно. Впрочем, и Корону, и Одиночке было не привыкать. Утренняя прохлада лишь придавала бодрости и разгоняла последние обрывки сна. Перекусив на скорую руку, они двинулись в путь. Одиночка то и дело выхватывал секиру и со свистом рассекал воздух, прямо на ходу приспосабливаясь к новому оружию. Корон, шедший следом, только завистливо посматривал на спутника. Его собственная голова трещала после выпитого накануне, а уж о том, чтобы так размахивать руками, и речи не шло.

К вечеру местность начала меняться. Песчаные барханы постепенно сменились языками крупного щебня, затем пропали вовсе, уступив место нагромождениям каменных глыб. Растительность, среди песков еще попадавшаяся в виде чахлого кустарника и колючек, теперь исчезла. Унылый желто-коричневый цвет сменился еще более унылым серым, вроде бы нагоняя тоску, но у обоих стало легче на душе. Они достигли Каменного Пояса – огромной, шириной почти в три дневных перехода каменной пустоши, отделявшей Мертвые Земли от Пограничья. Легенды говорили, что в незапамятные времена в этих местах высились неприступные горные хребты. Они остановили бешеный пламень Битвы Богов, превративший бескрайние просторы востока в пепел. Лютая сила Зла стерла горные цепи в порошок, но дальше на запад не продвинулась. И вот теперь каменистая равнина, до самого горизонта усеянная нагромождениями скальных обломков, являла границу между владениями Великого Зла и Миром Людей.

Идти стало труднее. Только в некоторых местах можно было пробраться по мелкому щебню. Остальное время приходилось, обливаясь потом, скакать с валуна на валун и даже карабкаться по остаткам скал. Только хорошо тренированный воин, не слишком обремененный грузом, мог преодолеть Каменный Пояс. Легкой дороги здесь не существовало. По этой же причине охотники за следами Ушедших не пользовались лошадьми, а твари пустыни довольно редко пробирались через Каменный Пояс в Пограничье.

Взглянув на маячивший впереди скальный карниз, Одиночка мысленно вздохнул. Ему доводилось пересекать Каменный Пояс бессчетное количество раз, и каждый раз он торжественно обещал себе, что больше никогда. И уже столько раз нарушал это обещание, что сам перестал в него верить. Этот раз действительно может стать последним… если он пойдет с магиером. Вот только… пойдет ли?

Корону, более гибкому и выносливому, дорога давалась легче, но и он успел изрядно вспотеть. Дорожный мешок тяжело молотил между лопаток, теплая рубашка и куртка насквозь пропитались потом. Больше всего хотелось остановиться, отдохнуть, но маячившая впереди спина Одиночки задевала самолюбие, заставляя снова и снова прыгать с валуна на валун.

Дорога отнимала все силы, Корон и думать забыл поглядывать по сторонам. Усталость брала свое, хищные твари в Каменном Поясе попадались редко, поэтому за оружие он схватился поздно, когда Одиночка с секирой в руках уже бросился за валуны. Тут же раздалось злобное шипение, между камнями мелькнула корявая тень. На мгновение Корон застыл от удивления, забыв про оружие. Из расщелины не мигая смотрел тролль! Он казался крупнее своих собратьев, но это был самый настоящий пещерный тролль! Размышлять, откуда он здесь взялся, не было времени. Тролль прятался в тени скал, явно собираясь подпустить людей поближе, но, поняв, что обнаружен, устремился в атаку, одним прыжком одолев разделявшее их расстояние. От острых зубов Корона спасла лишь хорошая реакция. Отточенные инстинкты заставили его ничком рухнуть на камни. Над головой, совсем близко, щелкнули схватившие воздух челюсти. Тролль взвыл и яростно ударил по камням лапой, но Корон уже укрылся в расщелине. Переводя дыхание, магиер пристально следил за врагом. Оплетенная кожей рукоять меча в ладони враз стала влажной от пота. Тролль выпятил челюсть и оскалился. Желтые кривые зубы твари жаждали сочной плоти. Тролль завыл, в бессильной злобе наблюдая, как блестит в полумраке расщелины серебряный клинок… и вдруг, расправив за спиной перепончатые крылья, взлетел! Корон невольно сжался. Расщелина, в которой он спрятался, кверху расширялась, нападение с воздуха грозило серьезными неприятностями. Небо закрыла крылатая тень: тварь разворачивалась для атаки. Мысль о том, что летающих троллей вообще не бывает, вдруг показалась Корону смешной. А ведь до этой самой минуты он не верил лендлорду, хоть и взялся помочь ему! Зря не верил…

– Эй, зверюга, лети сюда! Я тебе кусалки повырываю! – Появившийся из-за валунов Одиночка недобро ухмыльнулся и вдруг ловко запустил в тролля увесистым булыжником. – Всё, головастик, прощайся со здоровьем!

Камень звонко щелкнул тролля по голове. Конечно, толстые костяные наросты брони не пробил, но удар получился обидным и весьма болезненным. Тварь судорожно забила крыльями, пытаясь удержать равновесие, и резко крутанулась в воздухе. Горящие злобой глазки впились в нового врага, который и не думал прятаться. Одиночка перекинул секиру из руки в руку и смачно плюнул. Ему доводилось схватываться с троллями в Звонких горах, и ни один из них не ушел живым. Он успел хорошо изучить их повадки. Эти тупые хищники могли быть действительно опасными, если нападали внезапно или в сумраке подземных лабиринтов. Прочный панцирь надежно защищал их от случайных ударов и метательных ножей, а неимоверная сила позволяла расправляться с противниками одним ударом. В суматохе внезапной атаки это было решающим преимуществом. Но не здесь и не сейчас, при дневном свете, когда руки воина приятно оттягивает секира, а спутник – опытный магиер. Для настоящей схватки тролли были слишком неповоротливы.

Сложив крылья, тварь с неожиданным проворством спикировала. Быстрота нападения ошеломила Одиночку, но он успел отскочить назад. Тролль прыгнул, намереваясь вцепиться ему в горло. Одиночка неловко отмахнулся секирой, сделал еще шаг назад и почувствовал за спиной холодный камень. С запоздалым сожалением понимая, что недооценил монстра, только внешне похожего на тролля, попытался все-таки перейти в атаку, но теперь между камней от тяжелой секиры толку было мало. Ему просто не хватало места, чтобы хорошенько размахнуться. Тролль, словно почувствовав растерянность врага, оскалился. На мощных когтистых лапах вздулись бугры мышц, но вид грозно поблескивающего металла заставил его не спешить с атакой.

Одиночка закашлялся. Зловоние, исходившее из пасти тролля, было нестерпимым. Сознавая свое превосходство, тролль лениво взмахнул лапой, но и этот неторопливый удар заставил Одиночку согнуться в три погибели, чтобы не попасть под острые когти. Проклиная неизвестно куда запропастившегося магиера, он метнул в тролля кинжал. Лезвие жалобно звякнуло о костяные пластины, не причинив твари никакого вреда. Тролль навис над ним, словно собираясь размазать по скале, и тут в воздухе пропела стрела. Одиночка не видел ее, но свист арбалетной стрелы не спутал бы ни с чем. Тролль дернулся. В его шее между пластинами брони торчал толстый стальной стержень. Свист повторился, еще одна стрела вонзилась твари в затылок. Запрокинув голову, тролль завыл. Несколько мгновений решили исход: поднырнув под страшными когтями, Одиночка с размаху рубанул тролля по крыльям, единственному не защищенному броней месту. Он старался не думать, как сильно рискует. Вздумай тролль сейчас полоснуть его когтями, он не успел бы ни отскочить, ни закрыться. Перепончатые полотнища крыльев распались и повисли трепещущими лохмотьями. В это время магиер, бросив арбалет, напал на тролля с другой стороны. Молнией сверкнул серебряный клинок. Раненый тролль крутился волчком, стараясь отбить атаки с двух сторон, но удары Корона и Одиночки раз за разом достигали цели. Костяная броня трескалась и крошилась. Взлететь на разрубленных крыльях тролль даже не пытался. Клинки со свистом рассекали воздух, слышались глухие удары, тяжелое дыхание людей и рев раненого чудовища. Изловчившись, Одиночка вогнал секиру между пластинами брони в бок тролля. Тварь пошатнулась. Меч Корона, разрубив панцирь, вонзился троллю в грудь. Из раны фонтаном ударила черная кровь, тролль медленно, словно в задумчивости, осел на камни. Одиночка с силой дернул секиру, но лезвие крепко зажало в костяной броне. Выругавшись, Одиночка бросил секиру и отскочил назад. Агонизирующий тролль был всё еще опасен. Кровь хлестала из его ран не переставая, но он упрямо пытался достать магиера когтями. Одиночке оставалось только наблюдать за окончанием схватки со стороны. Тролль слабел с каждой минутой. Очень скоро всё было кончено.

Тяжело дыша, Корон опустился на корточки. В этом поединке пришлось хорошенько попотеть. И теперь перед ним, подрагивая в последних конвульсиях, умирало существо, которого просто не могло быть. У пещерных троллей есть рога, прочная броня, острые когти и зубы, но у них нет крыльев. Никаких, даже самых захудалых! А уж о том, чтобы использовать их для стремительного полета, – об этом и речи быть не могло. Тролли не летают. Это было так же точно, как то, что русалки не живут на суше, а лешие не лазают по горам. И тем не менее… Крылатый тролль в десяти шагах от него в последний раз дернулся и затих.

Наступившая тишина казалась неестественной. Лишь ветер, уныло посвистывающий среди скал, нарушал безмолвие, навевая тоску и тревогу.

– Вот и завалили. – Видя, что тварь затихла, Одиночка осторожно приблизился. – Еще немного, и он бы нами позавтракал… пока ты с арбалетом возился.

– Стрелы рассыпались, – хмуро пояснил магиер. Одиночка только махнул рукой.

– На хрена тебе арбалет? Ты ж магиер, без пяти минут боевой маг. Чем из арбалета целить, произнес бы заклинание, и гори чертов тролль синим пламенем! Или красным, так его растак…

– Надо выяснить, откуда он взялся. Если жечь, только пепел останется.

– Ну и зверюга! – Вцепившись в секиру обеими руками, Одиночка изо всех сил дернул. – Сколько живу, а такой пакости не встречал. Чтоб тролли летали – вот это дела!

– Тролли не умеют летать. – Вздохнув, Корон поднялся. – Зачем им? Они же под землей живут.

Вместо ответа Одиночка приподнял перерубленное крыло и продемонстрировал магиеру. Тот только покачал головой.

– Нет, приятель, я не о том. Сам подумай. У троллей не бывает крыльев – это раз. Перед нами лежит отличный крылатый экземпляр – это два. Вывод: кто-то приделал ему крылья.

– Ага. Гвоздями прибил. – Кряхтя, Одиночка перевалил мертвую тушу на живот. – Для красоты. Смотри, они не приставные и не пришитые. Они у него выросли!

Нахмурившись, Корон наклонился и стал что-то разглядывать среди костяных наростов брони. Потом вздохнул, выпрямился и занялся изучением крыльев. Лицо его было мрачным и сосредоточенным. Что-то тихо шепча, магиер провел по перепонкам ладонью. На ладони остались следы черной крови, но Корон, казалось, и не заметил этого. Одиночка наблюдал за ним с интересом. Не так часто прежде ему доводилось видеть магиеров за работой. Конечно, он тоже бывал на показательных ярмарочных выступлениях, где члены Ордена демонстрировали свои умения в боевой магии, но чтобы вот так, в деле…

От мертвого тролля исходило ужасное зловоние, Одиночка старался дышать ртом. Все тролли отвратительно воняли, и крылатый не был исключением. Неожиданно магиер вздрогнул и пристально посмотрел на него. На мгновение Одиночке показалось, что глаза магиера сияют рубиновым огнем, но, когда он сморгнул, ничего необычного в его спутнике уже не было.

– Я был прав, приятель. – Только теперь Корон брезгливо вытер ладонь. – Это совершенно обыкновенный тролль. Отличается от своих собратьев только тем, что умеет летать.

– Конечно. Спасибо, хоть ты вразумил меня. Я сам бы никогда не догадался, – съязвил Одиночка.

– Подожди. Это еще не всё. Я могу поклясться, что тролль этот родился без крыльев, как все прочие. Вот только потом кто-то сделал его летающим. Ты понимаешь, что это значит?

Одиночка вздохнул.

– Я тупой. Чтобы я понял, ты должен перестать говорить загадками.

– На костяных наростах у основания крыльев есть старые рубцы. Сначала я думал, что это следы зубов, но уж слишком правильная форма. Такие же следы на кончиках крыльев. Я пытался рассмотреть тролля магическим зрением, но почти ничего не добился. От его крыльев исходит такая волна боли и страдания, что даже общая аура зла была почти незаметна.

Одиночка задумчиво кивнул и, склонив голову набок, посмотрел на спутника.

– Знаешь, магиер, я человек простой. Черная там аура, зеленая – мне без разницы. Ты к сути переходи. Как он крыльями обзавелся?

– Этого тролля вырастили в специальных колодках. После того как он вылупился из яйца, какой-то славный малый с помощью этих колодок растянул ему кожу на спине, а потом вшил в складки стальные прутья. – Корон старался говорить спокойно. – Дальше еще проще. Были бы крылья, а научить летать – не проблема. Метод кнута и заклинаний. Быстро и надежно.

Одиночка некоторое время молчал, глядя на мертвого тролля даже с некоторым состраданием. Любить этих зловредных и кровожадных тварей, конечно, не за что, но все же тролли не были настоящими порождениями Нереальности и происходили от живых существ, а значит, могли чувствовать боль. Одиночка попытался представить себе мучения существа, день за днем раздираемого в колодках, боль, длящуюся от рассвета до заката, бесконечную и мучительную, и вживление стали в дрожащую плоть… а еще того, кто это сделал. Руки невольно сжались в кулаки.

– Встретить бы этого… творца. Через пару дней он бы у меня тоже летать навострился. И ходить… правда, только под себя.

Корон горько усмехнулся.

– Он заявил бы тебе, что является гениальным ученым и действует во имя человечества, что хочет научить людей летать… За большие деньги, конечно. А?

Не дожидаясь ответа, магиер пошел собирать рассыпанные стрелы, а Одиночка еще некоторое время стоял, глядя на тролля и думая о своем. Вскоре они двинулись дальше.